Чудовищный розыгрыш (серия: Аз Фита Ижица. Часть II: Хаос в калейдоскопе. Книга 4)

Только программист знает, как добраться до настроек по умолчанию кардинально влияющих на сам принцип работы программы.

Люди веками спорят: бытие определяет сознание или сознание бытие?

Безусловно, бытие сознание. Но само бытие определяется настроем, то есть, настройками по умолчанию, которые люди – в подавляющем большинстве своём являющиеся средними пользователями – никогда не подвергают изменениям.

Как-то, гуляя с Лёшей – моим сыном – по городу, мы встретили поочерёдно кучу знакомых, которые все, как один, после традиционного приветствия начинали жаловаться на жизнь. В какой-то момент это меня достало, и я высказала всё, что думаю по этому поводу.

Лёша ткнул меня носом в необоснованную, с его точки зрения, резкость суждений, на что я ему ответила, что, возможно, излишне грубо их выразила – можно было бы и помягче – но вот суть вполне обоснована.

Помню, я тогда сказала ему:

«Я не устаю поражаться человеческой тупости! Говоришь человеку: поменяй в своей жизни это и это. Так нет! Он прав и готов за это убиться, а то, что в его жизни чёрти что творится, так то не он, а жизнь виновата, судьба! Видите ли, она, гадина, к нему, к такому всему из себя правому, несправедлива, зараза!

Я считаю, что если ты предпочитаешь держаться своих убеждений, не жалуйся на то, что из-за них происходит. Если же тебя не устраивает то, что происходит, меняй убеждения.

Ведь не бывает убеждений правильных и ложных. Есть те, которые подходят или не подходят данному человеку.

Если ты придерживаешься подходящих тебе убеждений, твоя жизнь складывается благополучно. То есть, ты воспринимаешь её, как благополучную, и наслаждаешься ею, даже если окружающие с тобой не согласны.

А если убеждения тебе не подходят, то ты страдаешь, даже несмотря ни на какие казалось бы блага. Обстоятельства начинают стекаться не так, как тебе бы хотелось. Жизнь изо всех сил кричит человеку: "Не то!!! Не твоё!!!", а он упрямо прёт и жалуется, жалуется, жалуется».

Получается, я говорила тогда об изменении настроек по умолчанию. Правда тех настроек по умолчанию, которые лежат на поверхности и доступны для изменения продвинутым пользователем. Но и они способны определять бытие.

Более глубоко лежащие настройки, способные изменить бытие кардинальным образом, доступны для произведения каких-либо действий лишь программисту. А программист, в данном случае, это – АЗ. То есть, непознаваемая человеческим сознанием душа, воплотившаяся человеком.

– Ирочка, – перебил её Аристарх Поликарпович, – терминология, конечно, не самое важное, но всё же постарайтесь не называть АЗ душой.

– Почему?

– Видите ли, то, что люди называют душой, это – не АЗ.

– А что?

– Душа – это носитель информации, необходимый в пределах миров Вселенной.

Именно в этом смысле – правда, не отдавая себе отчёта – используют этот термин люди.

Вспомните всё, что говорится о душе в религиозной, философской и художественной литературе, и Вы поймете, о чём я.

– Да, вообще-то. Моя душа. А то, что моё, это – не я, а лишь принадлежащее мне.

– Именно! Душа принадлежит АЗ точно так же, как и тело. Она более долговечна во времени, чем тело, и способна существовать, в отличие от тела, вне времени, но её можно потерять, продать, или ещё что-то там. Уж не помню всего, что навыдумывали по этому поводу. Надо отметить, небезосновательно.

В одном Вы абсолютно правы. Душа, подобно АЗ, способна, в некоторой степени, быть программистом, а не только средним или продвинутым пользователем, как человеческое «Я».

А потому со своей душой следует познакомиться поближе. Она более доступна человеческому «Я», нежели суть личности, то есть, АЗ. Да и является для человеческого «Я» чем-то более определённым, чем АЗ.

По крайней мере, её можно чувствовать. То есть, она доступна для человеческой сенсорики. Правда, не той, которой мы привыкли пользоваться в повседневной жизни для коммуникации с внешним миром. То есть, не для зрения, слуха, осязания, вкуса и обоняния.

– Получается, человеческое сознание – это средний или продвинутый пользователь, душа – программист, выполняющий функции системного администратора, а АЗ – программист-изготовитель?

– Сравнение весьма точное. АЗ полностью доступны душа и человеческое сознание. Душе полностью доступно человеческое сознание, и она, не имея полного доступа, имеет прямую обратную связь с АЗ. Человеческое сознание, не имея полного доступа, имеет прямую обратную связь с душой и, не имея никакого доступа, имеет лишь опосредованную – через душу – связь с АЗ.

– Мы, как-то, говорили с Женечкой, то есть, с Джагэ…

– Извините, Ирочка, что перебиваю Вас. Скажем так: Джагэ – это явление, а Евгений Вениаминович – частный случай этого явления. Я назвал Джагэ того, кого Вы привыкли называть Женечка, не потому, что привык называть его так. Тогда я говорил не об одном, а сразу о ряде частных случаев явления Джагэ, которые, хоть и имели место на протяжении одной непрерывной человеческой жизни, были различны.

– Спасибо, я поняла.

– Так о чём Вы говорили с Евгением Вениаминовичем?

– О системах безопасности. Он сказал, что некоторые – очень немногие – могут жить с открытым прямым каналом связи с АЗ. Он даже назвал их богами. Я его спрашивала, что такое бог, но он не ответил.

– Спросите ещё раз. Теперь, я думаю, он сможет Вам рассказать об этом.

– А Вы?

– В данном случае, это не в моей компетенции. Так что вернёмся к прямому каналу. Вы только что сами сказали, что это – канал связи. Именно связи, а не полного доступа. Никто, из живущих во Вселенной во всех её уровнях, не раскрывает себе свои секреты до конца. Даже драконы, воплощённые драконами.

Воплощение «дракон» по умолчанию содержит возможность связи с АЗ, но полный доступ закрыт и для этого воплощения. Кстати, это касается не только воплощения дракон.

Видите ли, Пэфуэм, во время той вашей встречи, не стал сообщать Вам о других воплощениях, предусмотренных только для членов нашего братства, чтобы не забивать Вам голову лишней, на тот момент, информацией.

– Их, оказывается, много? – удивлённо спросила Ира.

Аристарх Поликарпович улыбнулся её удивлению.

– Не так, чтобы уж слишком, но достаточно. Не все из них доступны даже расширенному человеческому восприятию, но о тех, которые в какой-то степени доступны, мне кажется, Вы должны догадаться.

Иру охватило замешательство. Аристарх Поликарпович немного выждал с улыбкой и сказал:

– Ирочка, вспомните мифы, сказки, эпос. Ну?

Ира молчала в ступоре.

– Ирочка, это существа по всем признакам относящиеся к позвоночным, но, как правило, имеющие большее количество конечностей, нежели позвоночным положено.

– Кентавры, ангелы. Не могу, что-то, с ходу вспомнить всех. Вы их имеете в виду?

– Да. Мы именуем себя братством драконов, так как это эксклюзивное воплощение, сотворённое создателями Вселенной для себя лично, появилось первым. Но потом были созданы и другие. Я думаю, Пэфуэм, рассказывая Вам обо мне, упомянул, что я предпочитаю воплощаться драконом?

– Да.

– Так вот, я это всё к тому, что я, безусловно, воплощался и драконом тоже, но «дракон» не является моим любимым воплощением. Я предпочитаю формы по внешнему виду антропоморфные, но с крыльями.

Именно поэтому я и взялся опекать Вас по просьбе Пэфуэма. Я комфортно чувствую себя в человеческом теле, хоть и имею весьма скромный человеческий опыт.

Конечно, моё человеческое тело лишено не только крыльев, но и прямой связи с АЗ, однако имеет великолепно отлаженную опосредованную.

Некоторое время они сидели молча. Аристарх Поликарпович дал возможность Ире переварить полученную информацию, и не перебивал её размышления, пока она сама не нарушила тишину:

– Аристарх Поликарпович, я уверена, Вы знаете о моём сне, который, наряду с первой встречей с Вами, положил начало моей «прогулке по висячему мостику».

– Да. Знаю.

– Мне Влад рассказывал о том, что он пережил нечто похожее, но со своей стороны, и событие для него начало разворачиваться с более ранней точки отсчёта, чем для меня.

– Ирочка, то, что произошло между Вами, мною и Владом, произошло вне времени и пространства. А события полутысячелетней давности и события виде́ния во время и пространство, в обоих случаях, поставили Вы. Вы же и наделили их образом воплощения во времени и пространстве.

– Аристарх Поликарпович, что такое время?

– Ирочка, об этом Вам следует спросить Лоренца. – Аристарх Поликарпович усмехнулся со странным оттенком. – Судя по его растрёпанным чувствам, в которых он заявился ко мне намедни, он уже предвкушает, что ему скоро придётся отвечать на этот вопрос.

– Да. Он нынче в весьма растрёпанных чувствах. Но какое это имеет отношение к вопросу о времени?

– Увидите. – Аристарх Поликарпович снова усмехнулся со странным оттенком. – Ирочка, каждый должен выполнять свою часть работы. В данном случае, помогать Вам обрести осознанное человеческое понимание Вашего Знания.

Никто, лучше Евгения Вениаминовича, не способен объяснить Вам, что такое бог, даже если будет пользоваться теми же словами. Никто, лучше Лоренца, не способен объяснить Вам, что такое время.

Я же, Ирочка, рад, что мне удалось справиться с задачей, которую я перед собой ставил:

Первое – помочь Вам открыть путь к осознанной опосредованной связи с АЗ. Второе – обеспечить благоприятным местом проживания.

– И только? Неужели!

– Вы правы. Не только. Видите ли, Геннадий Васильевич Логинов и Станислав Андреевич Радный – ярые почитатели человеческого воплощения. Евгений Вениаминович Гаров находит человеческое воплощение забавным. Владислав Валерьевич Смородский и, в прошлом Гиала, а ныне Богдана Владиславовна Смородская считают его любопытным.

Я же не испытываю к нему ни почтения, ни любопытства, и не вижу в нём ничего забавного. Я играю в эти игры по просьбе Пэфуэма и из солидарности с Мадуном3 и Гаэмой.

Я не принимал особого участия в создании человеческого воплощения. Я здесь, в полном смысле, гость. Даже не гость, а что-то вроде экскурсанта. А потому хочу поделиться с Вами кое-какими сугубо личными наблюдениями, так сказать, постороннего лица.

Так вот, не имея особого человеческого опыта, я, тем не менее, овладел человеческой житейской мудростью.

Трансформировав своё тело, я позаботился о том, чтобы моё человеческое сознание владело информацией для него – по крайней мере, изначально – непредусмотренной.

Всё это так! Но я, хоть убейте, не имею ни малейшего представления, куда всю эту информацию в человеке пришить, чтобы от неё для человека была хоть какая-то польза.

Понимаете, я владею информацией о Знании не благодаря и не вопреки обретённой житейской мудрости.

Я обрёл житейскую мудрость не благодаря и не вопреки информации о Знании, которой я владею.

Эти две сферы никак между собой не связаны, никак между собой не взаимодействуют.

Ира, сравните человека успешного с человеком духовным. Скажем, олигарха с йогом. Бывают, конечно, люди, несущие в себе и то, и другое. Знаете, я не думаю, что только у меня эти две сферы существуют обособленно друг от друга. Они обе присутствуют, но никак не взаимодействуют. Они бесполезны, даже бессмысленны друг для друга.

– Аристарх Поликарпович, но ведь существует масса успешных бизнесменов, которые занимаются духовными практиками. Той же йогой, к примеру.

– А сколько Вы знаете йогов, благодаря своим практикам, ставших успешными бизнесменами?

Это первый вопрос.

А второй:

Подумайте, что ищут и что находят в духовных практиках успешные бизнесмены?

Видите ли, медитации, физические упражнения и прочие составляющие так называемых духовных практик, кроме всего прочего, способны оказывать благотворное влияние на человеческий организм, частью которого являются и все психические реакции.

Духовные практики – это средство, но не цель. А потому они могут быть приложены не только к цели открытия доступа к Источнику.

К тому же, духовные практики, постигаемые с целью открытия доступа к Источнику, не гарантируют этого. Это, скажем так, средство весьма и весьма опосредованное. Его использование способствует достижению цели даже не у всех великих и даже не у всех из братства драконов. А многие из вышеперечисленных достигают этой цели, не обращаясь к так называемым духовным практикам.

Я сам об их существовании узнал, наверное, эдак лет только в пятьдесят, почитав труды Рёрихов, которые мне силой всучил один из друзей моего сына – молодой человек, помешавшийся на этом до такой степени, что без слёз на него смотреть невозможно было.

Ира, глядя на него, у меня почти не осталось сомнений, что все наши усилия – пустая трата времени и сил, если выражаться в Земных категориях.

Ира, ну что тут говорить! Сами посмотрите на всех этих искателей Шамбалы, второго внимания и нирваны. А ещё краше – на завсегдатаев всевозможных сект. А ведь они уверены в праведности своего пути!

Так что, Ирочка, среди людей есть небольшое количество успешных, ещё меньшее – духовных и совсем уж мизернейшее, обладающих и тем, и другим, но тщетно пытающихся заставить в себе эти две сферы хоть как-то взаимодействовать.

Вообще-то, термины «успешное» и «духовное», в данном случае, не самые удачные, учитывая их общеупотребительное значение. Но, мне кажется, Вы правильно понимаете, о чём именно мы сейчас говорим.

– Думаю, что да. В данном случае, успешное – это всё, что относится к реалиям земной жизни, в том числе и к так называемым нематериальным, которые принято называть духовным в этих реалиях. А духовное – это всё, что связано с непостижимой для человека его собственной сутью, то есть, с АЗ.

– Верно.

На некоторое время воцарилось молчание, во время которого Аристарх Поликарпович, ненадолго удалившись, самолично пополнил содержимое подноса.

– Аристарх Поликарпович, – обратилась к нему Ира, как только он вновь занял своё место, – по поводу почитания человеческого воплощения Радным я наслышана, а вот что заставляет особо ценить человеческое Логинова, понятия не имею. Более того, я никогда даже не замечала этого.

– Что именно заставляет его ценить человеческое воплощение, я тоже не в курсе. Но если бы не Ынаг4, Радному Станиславу Андреевичу отстаивать оказалось бы попросту нечего. Как минимум. А если по большому счёту, так он вполне мог и вовсе не появиться.

– Вот как?

– Именно так, Ырэа5.

Вновь повисла тишина.

– Ирочка, у Вас ещё есть вопросы ко мне? – прервал молчание Аристарх Поликарпович только минут через двадцать.

– Есть, наверно, только вот я сейчас… – Ира остановилась, тщетно пытаясь подобрать слова.

– Ирочка, не думаю, что это последняя наша с Вами встреча, а потому Вам необязательно заниматься экстренным поиском вопросов ко мне, которых, вполне возможно, у Вас стало ещё больше, чем было. Сейчас позвольте мне обратиться к Вам с просьбой.

– С просьбой? Ко мне? Но что в моих силах сделать для Вас?

– О, Ирочка! В Ваших силах очень многое. Ирочка, моё время на Земле вышло на финишную прямую. Я не знаю, какой длины окажется эта финишная прямая, но, то, что это уже финишная прямая, вопросов у меня не вызывает.

Ирочка! Не смотрите на меня так. Поверьте, даже сугубо как для человека, в моём возрасте это – лучшее, что со мной может случиться. Не расстраивайтесь, если Вам так и не удастся спросить меня обо всём, о чём Вам хотелось. Поверьте, это лишь иллюзия, что старики мудры.

Евгений Вениаминович обладает гораздо большей мудростью и опытом, чем я.

Геннадий Васильевич обладает гораздо большей мудростью и опытом, чем я.

Станислав Андреевич обладает гораздо большей мудростью и опытом, чем я.

Да что уж говорить! Зив и Лоренц, хоть и явились в Ваше окружение не людьми, куда мудрее и опытнее меня.

У Вас масса шансов найти ответы на все вопросы. К тому же, Вы ведь ищите не ответы, а лишь их формулировки. Так что, не стоит сожалеть о моём уходе. Он закономерен и давно уже желаем мною.

Моя просьба к Вам, Ирочка, связана как раз-таки с окончанием этой моей человеческой жизни.

Как Вы уже, наверное, заметили, личности объединяются в небольшие компании. Ваш неизменный компаньон: Джагэ – ныне Евгений Вениаминович Гаров.

Мои компаньоны: Мадун – ныне Владислав Валерьевич Смородский и Гаэма – в прошлой жизни именовавшаяся Гиалой, а ныне – дочь Владислава Валерьевича, Богдана Владиславовна Смородская.

Я хочу Вас попросить, Ирочка, сделать для меня то же самое, что Вы сделали для Гаэмы. Я хочу Вас попросить помочь нашей тёплой компании объединиться в лоне одной семьи.

Это – моя, так сказать, глобальная просьба.

Если у Вас получится, в чём я не сомневаюсь, прошу, если Вам несложно, исполнить мою маленькую прихоть. Пусть мне дадут то же самое имя, которое я ношу ныне. То есть, Аристарх. Уж больно оно мне нравится.

– Аристарх Поликарпович, я, конечно же, сделаю всё, что в моих силах, только, если честно, я понятия не имею, что именно мне следует делать.

– Ирочка, Вы ведь уже раз сделали это. И, заметьте, сделали намеренно и вполне осознанно.

– Это верно. Только…

– Не волнуйтесь, Ирочка. У Вас всё получится.

– Я постараюсь. – Ира улыбнулась. – Постараюсь не волноваться, – уточнила она.

За окном разливался всеми красками солнца ясный заполдень.

Ира разбиралась в часовых поясах ничем не лучше Аристарха Поликарповича. К тому же, она понятия не имела, в какой именно части Канады находится. Однако ей это не помешало догадаться, что без малого на другой стороне земного шарика успешно приближается к завершению короткая майская ночь.

О том же настойчиво твердили её глаза. Их зрительная функция к сему не имела никакого отношения. Наметившуюся в их поведении тенденцию слипнуться, уже ничто не в силах было преодолеть.

Аристарх Поликарпович окинул Иру сочувственным взглядом.

Она поймала его сквозь норовящие сомкнуться веки.

– Прошу прощенья, Аристарх Поликарпович, но я, кажется, вот-вот засну.

– Это я прошу у Вас прощения за то, что наградил бессонной ночью.

– Ну что Вы! Я так Вам благодарна! Вот только… Если честно, я понятия не имею, как вернуться домой.

– Ирочка, а как же Вы оказались-то у меня, а? – Добрая лукавинка плясала в морщинистых уголках глаз Аристарха Поликарповича.

– О-о-о! – воскликнула с оттенком сарказма Ира. – Я могу изложить Вам теоретическую раскладку своего действия. Благо меня снабдили ею, когда-то по случаю, Лоренц и Зив. Но я понятия не имею, как именно я нынче сие проделала.

– Имеете, Ирочка, имеете. Уж поверьте мне. Не волнуйтесь, я вижу, как Вы устали, а потому не буду добавлять Вам сложностей по жизни, заставляя самостоятельно искать выход из сложившейся ситуации. Вы и сами, наверное, догадались, что в этом доме имеется замечательный проход, соединяющий его с Вашим.

Проходом оказался чёрный вход в дом.

– Ну что ж, пора прощаться, – сказал Аристарх Поликарпович, распахивая дверь. – До встречи, Ирочка.

– Подождите, а где мы сейчас находимся?

– В Канаде, в провинции Альберта, в пригороде Эдмонтона.

– Спасибо. До свидания!

– Удачи, Ирочка!

– - -

В гостиную пробивались первые лучи солнца.

– Ты где была? – спросил Зив Иру, появившуюся из недр цоколя.

– У Аристарха Поликарповича, – на ходу ответила она. – Потом расскажу. Сейчас просто вырубаюсь.

Вечер воспоминаний

– Во даёшь, Палладина! А говорила, будто проснулась.

Женечкин голос, наполненный шутливой издёвкой, выдернул Иру из запредельных глубин сна без снов.

Сквозь плотно прикрытое жалюзи из окна в комнату пробивался свет послеполуденного, а может, уже и вечернего солнца. Женечка полулежал на кровати рядом с Ирой и ехидно-умилённо улыбался ей.

– Ты давно здесь? – спросила Ира вместо приветствия.

– Нет. Всего с полчаса поболтал с нашими глубокоуважаемыми особо продвинутыми представителями фауны. Так и не дождавшись твоего нисхождения к нам грешным, решил воспользоваться советом Магомета самому идти к горе, если у последней желание сделать хотя бы шаг навстречу напрочь отсутствует.

– Гляжу, на настроение ты сегодня не жалуешься, – заметила Ира, «смахивая» зевком и потягиванием остатки дрёмы.

– Это точно, – подтвердил Женечка, с довольной улыбкой Чеширского кота.

– И о чём же это ты поболтал с глубокоуважаемыми особо продвинутыми представителями фауны? – спросила Ира без особого интереса в голосе, словно лишь затем, чтобы поддержать подобие ни к чему не обязывающей светской беседы.

– О том, как ты не далее, как вчера поздним вечером лихо перемахнула через одиннадцать часовых поясов, воспользовавшись щелью прохода лишь с одной стороны.

– Откуда вы это узнали? – Сама не зная с чего, Ира всполошилась и резко села в кровати.

– О боже! Палладина, ты на самом деле такая тупая или гениально прикидываешься?!

Женечка расхохотался, чуть ближе придвинулся к Ире и продолжил:

– Ты сама сказал Лоренцу и Зиву, что была у Поликарпыча. А они с ним, надеюсь, догадываешься, состоят в весьма тёплых отношениях. Так что, после твоего отбытия восвояси, он недолго пребывал в одиночестве.

– И всё им рассказал?

– Всё или не всё, понятия не имею, но вполне достаточно, чтобы сделать соответствующие выводы о твоих богатых возможностях.

– А как же СУГУБО ЛИЧНОЕ?

– Ирочка, во-первых, я уверен, что ты из факта посещения Поликарпыча не собиралась делать тайну. А во-вторых, человеческие тайны к СУГУБО ЛИЧНОМУ не имеют никакого отношения. Если даже и совпадают с ним.

Женечка придвинулся ещё ближе, поменял тональность улыбки и окутал Иру пристальным взглядом. Пристальным взглядом, в котором ясно читалась разница их половой принадлежности.

От этого взгляда по Ириному телу прокатилась волна внутреннего трепета. Уловив её, Женечка нежно провел кончиками пальцев по Ириной щеке, обнял и коснулся губами шеи.

Сквозь вакханалию вполне адекватных физиологических реакций в ответ на Женечкины действия, Ира констатировала, что с момента её возвращения из Точки Выбора, он впервые прикасается к ней. По крайней мере, так. Да и вообще, всё это время она ни с кем не была близка.

Тело выдавало соответствующие моменту обворожительно-сладостные реакции. Мозг, являясь частью тела, не возражал против того, что вот-вот должно было бы произойти. Но что-то, не вмешиваясь в ощущения, не противясь им и не пытаясь их подавить, спокойно и умиротворённо поднялось из самых глубин и:

– Жень. Не обижайся. Нет.

Женечка слегка отстранился от Иры, продолжая пристально смотреть на неё и улыбаться, но его взгляд и улыбка снова меняли тональность. От этой новой тональности волны трепета, завладевшие телом, приобрели иное качество.

– Жень. Я не знаю, почему, но… – растерянно выдохнула Ира еле слышным шёпотом.

Говорить дальше не получилось. Её вниманием завладела новая тональность взгляда и улыбки Женечки. Ира не могла сказать, что Женечка никогда не смотрел на неё так раньше, но… Память не спешила давать отчёт о поводах и причинах, которые в прошлом заставляли Женечку смотреть на неё вот так. В одном Ира была уверена: мало того что сейчас Женечка, в отличие от неё, точно знает, что с ней происходит, сие не является для него неожиданностью!

– Верно, – в потустороннем спокойствии произнёс Женечка.

– Что? – с лёгким испугом в голосе спросила Ира. – Я что, опять размышляла вслух?

– Нет, – заверил её Женечка.

Он вновь провёл кончиками пальцев по её щеке, придвинулся ближе, обнял и коснулся губами шеи.

Его действия подняли новую волну ощущений в пределах тела. Ощущений не менее, а может даже и более обворожительных и сладостных, но… не имеющих ничего общего с сексуальным возбуждением. Хотя, вроде как, ничем от него не отличающихся.

– Палладина, на дворе чудесный вечер. Пойдём, побродим. Тебе ведь ещё и ночь спать, дабы завтра на работу в нормальном состоянии выйти.

– Женечка, что со мной происходит? – с примесью отчаяния спросила Ира.

– С тобой происходит человеческая жизнь. Не самая заурядная, если рассматривать её с некоторых точек зрения, но с целого ряда всех остальных – самая обычная.

– Самая обычная!!!?

– И незачем так орать. – Женечка усмехнулся и поднялся с Ириной кровати. – Вставай, давай! Я жду тебя внизу.

– - -

Из дома они вышли в обоюдном блаженном безмолвии.

По мере продвижения степень блаженства постепенно снижалась, и когда они, миновав посёлок, мост через Агву и Поляну Дружбы, двигались по тропинке на Ажек, безмолвие приобрело черты натянутости. Ира поспешила прервать его:

– Жень, я догадываюсь, что ты не обиделся на меня, но понимаю, что тебе мой отказ не показался приятным.

– Во как!

Вознамерившись прервать натянутое безмолвие, Ира взяла такой старт, что уже не могла остановиться, и от её внимания ускользнула многозначительность Женечкиного восклицания.