У нас в Аларии

Она пила вино из лесной малины, а потом первой предложила Соболеву пройти в номер и сбить похоть. Делир предложил сначала в баню, на что Индира сообщила о наличии в номерах «Березового веника» ванн и душа.

Пошли на второй этаж.

– Этот номер закреплен за стулом, на который ты меня пригласил, – объяснила женщина, открывая одну из незапертых дверей.

После душа Кондитер проделал с партнершей часть тех вещей, которые задолго до этого дня уже обкатывал с нею в своем богатом воображении. Обе стороны остались очень довольны. Индира похвалила за то, как Делир нежно обращался с ее грудью.

Соболев уже не хотел вставать с большой постели, но красавица все-таки заставила его одеться и они спустились к большому круглому столу, на пространстве вокруг которого танцевало несколько пар. За главную по музыке была девушка, которую себе в пару выбрал Михаил Крупов (пекарь).

В помещении стоял электрический музыкальный центр на четырех высоких полированных деревянных ножках. Такие штуки в Алирии пока еще в новинку и только-только идут на смену патефонам. С помощью музыкальной штуки можно слушать пластинки или ловить радиостанции. Томила – так звали партнершу пекаря – работала с пластинками и при этом сама энергично кружилась в танце. Было видно, что имеющийся в наличии репертуар она знает хорошо.

Делира в какой-то момент «повело» от алкоголя. Пиво – пивом, но оно было нефильтрованным и не только очень качественным, но и достаточно крепким. Поэтому на определенном этапе произошел переход количественных изменений в качественные.

Соболев отлучился «пожурчать» в туалет, а на обратном пути в банкетно-танцевальный зал стал невольным свидетелем разговора унтер-офицера и администратора. Бобров спрашивал, почему на столе нет нормального мяса – говядины или свинины. Наталья оправдывалась, что сейчас не сезон и третий год войны, а это сказывается на всем.

– Из этих парней кто-то гарантированно погибнет уже в первом бою. Они что не заслужили от родного города перед дорогой мяса поесть?

– Феоктист, нет сегодня мяса, – констатировала женщина. – Хотите я к вам с вашей партнершей присоединюсь?

– Я в постели слабее, чем кажусь. Но конструктивный подход уже пошел в зачет, – ответил на интригующее предложение ветеран.

После танцев Делир и Индира еще раз перекусили. Соболев теперь пил ягодный морс. Потом сходили в парную и сухую бани, поплескались в бассейнах. У женщины на груди тоже был золотой аим, только северный и гораздо массивнее, чем у ее партнера. В какой-то момент они попримеряли культовые украшения друг друга ради интереса и в знак симпатии. Затем вернулись в номер.

Новобранец отметил про себя, что женщина очень приятно пахнет. Вообще-то ему нравился запах и Анны, и Кены, и Фарангис. Все они были хороши каждая со своим запахом тела. Однако Индира в данном очень конкурентном и представительном состязании ароматов всех победила.

Утром Делир проснулся от поцелуя в губы. Красотка была уже одета и готова уходить.

– Возвращайся живым и здоровым на Кузнечную 18А, – такими были последние слова женщины, после чего она помахала рукой и ушла.

На столике рядом с кроватью лежала записка от заведения о том, что завтрак в 11 часов в главном зале с круглым столом. Здесь же рядом находилась небольшая цветная фотография сидящей на стуле в обнаженном виде последней партнерши новобранца, а на оборотной стороне аккуратным почерком чернилами написан почтовый адрес Индиры Оштавадовой с припиской «будет время – пиши».

Соболев поразглядывал фотографию улыбающейся красавицы с закинутыми одна на другую ногами. Хорошо была видна большая и красивая грудь с возбужденными сосками. Тут же положил записку за кожаную обложку специального нагрудного блокнота (подарок от мамы). С другой стороны обложки лежала фотография Кены, сделанная в начале беременности, только черно-белая. Мама будущего ребенка Делира была сфотографирована одетой. На всякий случай почтовый адрес Индиры он переписал еще и в блокнот (рядом с адресами Зарин, Кены и Анны Гиреевой).

Опоздавшему на минуту к столу Енею унтер-офицер сделал замечание и сказал, что 11 часов и 11 часов и 1 минута – это разное время. Кольцов ответил «виноват» и попросил разрешения сесть. Бобров кивнул головой.

От вчерашнего пиршества ничего не осталось. Зореслав ночью хотел еще чего-нибудь «подточить», но все уже было чисто (включая салаты) кроме пары кусков хлеба. Зато на завтрак принесли яичницу с жареным салом. На столе стояли морсы, отдельно подали чай. Нарезанного хлеба положили в избытке.

– В 15 часов обед, а до него свободное время. К обеду быть помытыми, побритыми, а все вещи по рюкзакам, – поставил задачу Феоктист.

Когда Соболев вернулся в номер, то не меньше получаса разглядывал фотографию Индиры и пытался разобраться в своих женщинах. А вдруг он останется живым (желательно бы с терпимым для нормальной жизни ранением) и вернется в Крес? Как ему потом определяться с ними со всеми (в раскладах фигурировала еще и Фарангис)? Но в какой-то момент отпустил эти думы до лучших времен.

Неспешно пообедав ухой – очень вкусной кстати – и рыбным рулетом, а также чаем с земляничным вареньем, ардары в 16 часов покинули «Березовый веник».

Пешком добрались до железнодорожного вокзала (в Кресе есть еще речной вокзал и автовокзал). У военного коменданта унтер Бобров получил проездные документы на пассажирский поезд «Лухтаир – Ямбуй» в купейный вагон.

От Креса до Ямбуя 1128 км. Предполагалось, что поезд преодолеет это расстояние за трое суток. В пункте питания Феоктисту как старшему выдали на группу паек, в том числе говяжью и свиную тушенку в консервах с ключом открывания. Такую делал Ненгайский мясокомбинат в городе Пим и было видно, что унтер-офицер с теплотой перебрал жестяные банки из близкого ему города.

Еще в ассортименте находились рыбные и крабовые консервы от комбинатов САР Хотин, морская капуста от производителей Омфальских островов (это отдельная административная территория называется Северо-омафальская и Южно-омфальская области, на островах в каждой из них населения больше, чем во всем Серебряном поясе).

Омфальские острова расположены на восток и юго-восток от крайней юго-восточной части материковой Аларии. Все, кто из знакомых Соболева бывал в тех местах, возвращаются полными положительных впечатлений. Места там очень благоприятные с субтропическим климатом в различных вариациях.

Омфальские острова по природе и условиям жизни сильно контрастируют с Промысловыми островами, которые лежат к востоку от города-порта Хотин. Вот на них жителей меньше, чем в Серебряном поясе. А самым малонаселенным регионом Крайнего Востока Аларии была и остается Арктида – она простирается на север от Серебряного пояса, имеет статус Специального административного района и подчиняется Министерству геологии.

Еще каждый ардар получил по банке сгущенного молока от Развильновского молочного комбината. Этот комбинат находится в так называемом участке Развильное, что в 6 км от Холмогоровского района Креса, но административно подчинялся ему. Вся семерка новых ардаров не ела развильновской сгущенки фактически с начала войны. Данная продукция сразу попала в категорию стратегического продовольствия и исчезла из свободной продажи – пошла по всевозможным спецраспределителям.

Еще всем новобранцам выдали по пачке лемдизийских сигарет «Гало», а унтер-офицеру две пачки, хотя Делир не видел, чтобы Бобров курил.

По меркам третьего года войны все полученное в Кресе тянуло на солидное состояние, поэтому когда паек под присмотром Феоктиста разобрали по рюкзакам, все почувствовали себя гораздо увереннее в этом качающемся мире.

В 19 часов подошел поезд «Лухтаир – Ямбуй». Соболев помнил, что до войны его тянул тепловоз, но теперь во главе состава находился паровоз. Видать, более мощные и удобные в эксплуатации локомотивы на дизельном топливе ушли на более важные маршруты.

Молодая симпатичная проводница в униформе задорно поздоровалась с ардарами и выделила им два четырехместных купе в задней части своего 12-го вагона.

Унтер-офицер в предпоследнее купе взял Делира, Енея и Любомира, а остальных отправил в соседнее, назначив главным Олега Збруева.

Уже через пару минут «нарисовалась» проводница Аделаида и поинтересовалась не возьмут ли ардары с собой четырех кресских студенток, которым нужно добраться до их учебных заведений в Ямбуе.

– Симпатичные? – поинтересовался унтер-офицер.

– Безумно, – ответила железнодорожница с красиво и ярко накрашенными губами.

– Пусть заходят и располагаются. Но чтобы к моим бойцам с непристойностями не лезли! – с деланно серьезным лицом отчеканил Бобров.

Аделаида весело залилась смехом и упорхнула из вагона.

Вскоре появились четыре девушки. Все реально красивые и стройные, хотя каждая на свой манер. Познакомились.

Лидером явно ощущалась Таисья, как потом выяснилось из Лагросского полиграфического института. Она и собрала других студенток по вокзалу в одну команду, потому что группой в такой ситуации двигаться и решать проблемы легче.

Взгляд Делира больше остальных выхватил Евдокию из Ямбуйского института культуры. Она была повыше остальных, хорошо сложена и по-женски грациозна, хотя и втащила в вагон такое же внушительное количество груза, как и остальные ее попутчицы.

Милада с короткой стрижкой училась на историка в Лагросском университете, а Вазира в Ямбуйском институте связи.

На первоначальном этапе главной проблемой было распределить скарб попутчиц. Унтер сам взялся за решение вопроса. Вещи Евдокии и Милады были размещены в предпоследнем купе вагона, а Таисьи и Вазиры в последнем – оно же второе ардарское.

Проводница пришла удостовериться, что у студенток все в порядке и ардары тоже претензий не высказывают.

Когда поезд тронулся, Феоктист попросил девушек временно собраться во втором (то есть крайнем купе) под предлогом того, что ему нужно донести до новобранцев важную информацию. В итоге студентки пока получили в свое распоряжение целое купе, а все ардары собрались вокруг своего командира.

Когда изначально размещались по купе, то Бобров занял левую нижнюю полку если стоять спиной ко входу, а Делиру указал место над собой на верхней. Енея отправил на правую верхнюю, а Любомира вниз по той же стороне. Разумеется, никто не протестовал и размещались где им сказали.

На время рассказа ветеран разрешил Соболеву и Кольцову находиться на верхних полках, а остальные сидели внизу.

«Когда будут узнавать что вы из „Сиреневой“, то могут сказать „Знамя не перепутайте“. Так вот, в драку лезть не надо, а отвечать „Мы просто дали его нести достойному солдату“. А теперь все по порядку…» – начал рассказ ветеран.

В мае 3761-го «Сиреневую» развернули во втором эшелоне Западного фронта. Войны еще официально как бы не было, но нападения по сведениям разведки ждали, приграничные округа организационно переформировали в фронты и на отведенном участке ардары генерал-майора Никодима Плотвинова стояли за стыком 94-ой механизированной дивизии слева и 55-ой танковой справа.

«Дивизия тогда наша была – мама родная!..» – с восхищением вспоминал Феоктист. Все четыре штурмовых полка развернуты по штату. В каждом по дивизиону «САУ—85». Помимо штатного для дивизии полка 152-мм пушек-гаубиц развернули полк 76-мм противотанковых орудий (раньше был дивизион) и полк 120-мм минометов (тоже из дивизиона).

Хотели еще танковый батальон до полка довести, но успели сформировать только два батальона средних «Булатов» с 76-мм пушкой, да в разведбате дивизии рота легких «Горностаев» с калибром 50-мм.

А еще в резерве находился полевой батальон дивизии, в котором резервистов набралось на 12 (!) полнокровных рот. «Все сиреневые», – особо выделил унтер-офицер, то есть те, кто раньше проходил срочную или сверхсрочную службу именно в этой дивизии Ардарского корпуса.

20 мая части перед «Сиреневой» отбивали врага чин-чинарем. А около полудня следующего дня Энгиенский корпус из Вестфалии прорывает позиции 55-ой танковой и пытается выйти на оперативный простор.

Ардарская дивизия тремя полками встречает его встречным ударом, а четвертый держится во втором эшелоне. Оба танковых батальона тоже пошли в сражение в первой линии. Унтер-офицер Бобров вел бой на правом фланге в 3-ем полку «Сиреневой».

«Я думал, сомнем „энгиенцев“ нашей мощью как с добрым утром. Но там тоже парни матерые попались до неприличия. Техники у вестафальцев много. Еще и воздух за „коалиционными“ – отогнали они наши самолеты на этом участке во второй день войны. Ну и тяжелая артиллерия противника гвоздит по ардарским боевым порядкам от души», – продолжал повествование Феоктист.

В общем, встречный бой глубокой ночью завершился вничью. Правда, большая часть поля боя осталась за аларийцами и под покровом ночи они эвакуировали раненых, оттягивали в тыл подбитую технику (свою и чужую), которую есть шанс восстановить. В эту же ночь на пополнение разобрали все двенадцать рот полевого батальона, после чего он пропал из штатного расписания.

Второй день опять бойня и снова очень мешали штурмовики и пикирующие бомбардировщики противника. Аларийских самолетов в небе не появлялось, а штатных средств ПВО для такого воздушного давления «коалиционных» явно не хватало, да и выбили их после полудня почти все.

«У нас в двух штурмовых полках потери под 50% и в двух за 50% (в том числе в нашем третьем). Бой опять вничью. Верхнее командование приказывает вывести дивизию из сражения, но наш генерал объясняет, что если высоту 67,6 не вернуть под контроль, то 102-ая пехотная, которой мы должны передать участок фронта, позиции все равно не удержит. Высота господствующая над местностью», – объяснял ветеран.

«В общем, ночью генерал назначает полковника Василия Кочергина (он у него зам по бою), который в Академии сухопутных войск что-то по батальонным тактическим группам умное учил, четырьмя такими БТГ (по одной от полка) на следующий день взять высоту. Я попал в усиленную батальонную группу от нашего 3-го. С нами четыре САУ и два „Горностая“ из разведбата. Два десятка уцелевших в полку бронетранспортеров тоже включены в БТГ и поддерживают огнем», – ввел в нюансы Бобров.

После завтрака переждали налет коалиционной авиации и пошли брать высоту. Дивизии Энгиенского корпуса вестфальцы из-за больших потерь вывели во второй эшелон, а сменившая их 24-ая механизированная дивизия армии Вестфалии удар не сдержала и высоту ардары отжали, удерживали весь световой день, а ночью передали 102-ой дивизии.

В бою на высоте 67,6 Феоктист получил минометный осколок в икру левой ноги. Осколок в медсанбате удалили и унтер-офицер стал проходить лечение при госпитале «Сиреневой дивизии» в городе Фарфанган, то есть в месте постоянной дислокации. Там же ему вручили «Значок атаки», поскольку штурм высоты стал полноценной третьей атакой с его участием за эти приграничные бои.

Когда очень изрядно потрепанная дивизия восстанавливалась в Фарфангане, то прибывали уже не только резервисты из «Сиреневой». Много было из «Белой» дивизии, например, которым не нравилось нашивать сиреневые полоски. Тогда комдив Плотвинов своим приказом разрешил под сиреневой нашивкой делать полоски тех дивизий, где ардары служили ранее, но не шире половины от сиреневой. После этого все как-то устаканилось.

В конце июня дивизию погрузили в эшелоны и отправили на фронт. Унтер Бобров тоже собирался со всеми, но врачи требовали еще минимум две недели до завершения курса реабилитации и Феоктист с их доводами согласился. Тем более, что война обещала быть долгой.

Все четыре штурмовых полка по личному составу развернули по штату, но теперь в них уже не дивизионы, а батареи «САУ-85». Еще дивизион таких «самоходок» в подчинении командира дивизии. Был и батальон танков «Булат» (тот самый, который не успел к началу войны). Полевой батальон теперь насчитывал три роты.

В общем, «сиреневых» бросили деблокировать те аларийские части, которые уже в окружении коалиционных войск удерживали Изборск – важный железнодорожный и шоссейный узел. Это Северо-западный фронт.

1 июля 3761 года ардары пробили коридор к Изборску с востока, но уже 4-го числа противник вновь захлопнул клещи окружения. Потери опять большие, а резервов второй раз деблокировать город у аларийского командования нет. Приказали выходить из Изборска собственными силами.

Чтобы запутать противника, Никодим Плотвинов – его назначили старшим в окруженной группировке – решил прорываться на северо-восток. Когда проходило совещание в роще рядом с Изборском, то унтер-офицер Антон Горохов (Бобров вместе с ним заканчивал школу унтер-офицеров) положил знамя дивизии (в чехле) рядом со знаменем 17-ой егерской бригады.

Дело было в ночь с 6-го на 7-ое июля, командиры уточняли детали перед прорывом. В темноте Горохов не понял, что взял знамя егерей (тоже в чехле) и положил в вездеход штаба дивизии, на котором обычно перемещался.

На рассвете бой. Кольцо окружения прорвали. Вездеход потребовался для эвакуации раненых и унтер-офицер вытащил знамя из машины. Здесь увидел, что наконечник на древке не ардарский. Развернул посмотреть – так и есть, 17-ая егерская бригада!

Побежал докладывать комдиву. Тот, разумеется, опешил. А бой идет и баккардийцы перерезают коридор по которому выходили из окружения. По рации начинают вызывать штаб бригады егерей, а он не отвечает. Как потом выяснилось, примерно в это время вражеский пикировщик авиабомбой разнес рацию вместе со связистами, а других работающих раций у егерей не осталось.

Знамя тем временем нес сержант егерей Никифор Костров. Он к этому времени тоже знал, что знамя не их бригады. Сказать об этом руководству боялся, да и думал, что сейчас начальству не до этого.

17-ая егерская двигалась в арьергарде прорыва, после раненых и тылов окруженных. Поэтому ей и досталось, когда баккардийская бронетехника стала перерезать пробитый ардарами коридор.

Сержант Костров с группой других бойцов в ходе боя углубился в лес, поскольку егеря в таком ландшафте чувствуют себя привычней и в конце концов пользуясь брешами в еще неплотных боевых порядках «коалиционных» пробился к нашим частям. К этому времени уже по всей «Сиреневой» довели приказ искать знаменосца из окружения, потому что у успевших выйти знамени не оказалось.

В конце концов лейтенант Виталий Скворцов встретил Кострова, затащил его в бронетранспортер вместе со знаменем. Передал по рации что встреча произошла и помчался в штаб. Там у сержанта взяли ардарское знамя и отдали флаг его части. Комдив снял с себя наградной золотой арадарский кортик и собственноручно повесил его на егеря.

«Ну а дальше началась вторая часть трагикомедии», – сообщил Феоктист.

Поскольку про знамя знала уже вся уцелевшая часть дивизии, генерал-майор Плотвинов отправил рапорт о происшествии генерал-лейтенанту Афанасию Углову – командующему Корпусом черных мундиров.

Тот его потом по телефону спрашивал, как он о таком будет Верховному докладывать?!! Командующий Ардарским корпусом обладает правом прямого доклада Верховному правителю, который по должности является Верховным главнокомандующим. Но, поскольку история уже получила широкую огласку, Углов доложил в Ставку.

Порфирий Осетров никого наказывать не стал, однако вскоре подписал приказ, где в общих чертах говорилось об истории с «обменом» знаменами между «Сиреневой» и 17-ой егерской. Там были формулировки, что хоть недоразумение продолжалось всего несколько часов, но чтобы данный факт больше в вооруженных силах Аларии никоим образом не повторялся. Всем напоминалось требование Устава, где пост №1 – это пост у знамени части.

Потом появился специальный приказ по дивизии о том, как надо отвечать на «подколы» про знамя.

«Ну а Антон в момент моего последнего ранения так и отвечал за знамя, – подвел итог рассказа ветеран. – Комдив, раз его не наказали, то и Горохова „трамбовать“ не стал».

Минут пять все новобранцы молча переваривали услышанное, а потом унтер-офицер распорядился ужинать. Поели все вместе в одном купе, чтобы взаимно не смущать студенток. А уже после ужина Олег, Милан, Зореслав и Михаил отправились на свое дорожное место.

Примечательно, что Евдокия и Милада в купе где остались их вещи так и не вернулись. Делир и остальные это никак комментировать не стали, а Соболев вскоре уснул под мерное убаюкивание поезда.

Сон был до того крепкий, что во время остановки в Илькане Делир в общих чертах понял: поезд прибыл в административный центр Белории; но тут же заснул.

В составе «Лухтаир – Ямбуй» есть штабной вагон, в котором можно принять душ. Проводница Аделаида за две банки сгущенного молока договорилась, что студентки и четверка ардаров там смогут помыться.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.