Мертвец Его Величества Том 4

– Мы нашли одно упоминание перемещения, – Аластор сел в своё огромное кресло, будто бы призванное что-то компенсировать. – Упоминание, не более того. Но главное: там действительно постоянно говорится о неких связующих камнях. Возможный перевод – обелиски. Поэтому, Арантир, либо ты нам чего-то недоговариваешь, либо обелиски должны уметь возводить все маги, а не только маги смерти.

Глава 8

– А как вы обращаетесь к своей силе, лорд? – напрямую спросил невысокий, полноватый юноша.

И поставил меня своим вопросом в тупик.

Разговор о моих возможностях и о том на что, в теории, способны все маги, затянулся на несколько часов. Итогом стало открытое занятие с десятком самых одарённых учеников гильдии, которым я пытался объяснить, как творю магию. И чем дольше мы сидели, тем больше понимали, что между мной и остальными есть какая-то принципиальная разница.

– Ты спрашиваешь, как обращаться к собственной силе? – уточняю, потому что вопрос неоднозначный.

Каждый маг знает, как обращаться к своей силе, это и делает магов магами. Понятно, что никто из нас, собравшихся, идиотом не был. Ни я, ни пяток старших магов, ни даже молодое подрастающее поколение. Опыт ставили именно на молодняке, как на более восприимчивом к неожиданным идеям и решениям. Сначала я рассказал им, как ставлю обелиски и прочие постройки. Не поняли. Потом рассказывал, как обращаюсь к своей силе, когда не знаю, что конкретно мне нужно, и обрисовываю задачу. Не поняли. И вот мы дошли до наиболее базовых понятий.

– Нет, лорд, – замялся парень. – Я спрашиваю, как ВЫ, – он выделил слово, – это делаете.

Как мне ответить на такой вопрос?

– Я ощущаю свою силу, и она мне подвластна.

Молодёжь переглядывается.

– То есть вы не применяете свою волю, чтобы поднять необходимое для сотворения заклинания количество силы?

Несколько долгих секунд мы смотрим друг на друга.

– Нет, – отвечаю. – А должен?

Снова молчание. И в этот момент я почувствовал своё родство с главными героями китайских сказочных романов, которые применяют понятную и нормальную для всех магию как-нибудь через задницу, чем повергают умудрённых опытом мастеров в шок и трепет.

– Подождите, лорд, – Аластор поднялся и, взяв с полки тонкий «учебник», сел передо мной. – Давайте начнём сначала.

Учебники потребовал ввести я, для стандартизации образования. Вайраннеху идея зашла на ура, доморощенный любитель ордунга. И вот сейчас архимаг на пальцах объяснял мне основы, известные любому магу. Местному. Но не мне. До этого старцы не вмешивались, для чистоты эксперимента.

И чем дальше мы шли по учебнику, тем больше осознавали различия. Сначала я даже подумал, что по недоумию неправильно понял теорию и, если разберусь, начну делать так, как надо. Ну вроде как я дилетант, хоть и сильный, и если подтяну теорию, то буду ух! Однако, чем дальше мы работали, тем чаще я приходил в недоумение: зачем использовать сложные методы там, где есть простые?

Если приводить аналогии, которые всегда ложны, мы работали в разных приложениях. Народ писал чуть ли не в блокноте, а я в полноценном текстовом редакторе. Для меня проведение каких-то манипуляций с форматированием текста – нажатие пары кнопок, а остальным… У остальных некоторых функций вообще нет, как опции.

– Мне не хочется этого признавать, – после почти часового обсуждения вздохнул Вайраннех, – но это нам надо учится у тебя, а не наоборот.

Ирония, конечно, эпическая. У меня преимущество не только и не столько в чистой силе, сколько в более совершенном инструментарии. Вопрос – почему? И как этот инструментарий, хотя бы отчасти, передать другим?

– Почему так? От чего зависит способность манипулировать магией?

Аластор ответил не сразу, сначала достал трубку и неторопливо раскурил.

– Не берусь утверждать наверняка, но по моим наблюдениям многое зависит от… хм… Того, насколько полно ты понимаешь окружающим мир…

У меня в голове щёлкнуло. Не осенило, но где-то близко. Магия огня – окисление. Понимание физики процесса позволило нашей волшебнице серьёзно продвинуться в магии. Вайраннех задумчиво пыхнул трубкой, продолжив:

– Множество разнообразных упорядоченных знаний приводит к упорядочиванию мышления. Понимаешь, о чём я?

Медленно киваю:

– Да, понимаю.

Похоже, для местных магов мудрость ничуть не менее важна, чем интеллект. А может, дальше более важна.

– Как мы это проверим? – продолжаю мысль. – Мы и так постоянно расширяем подготовку молодых магов. И они вон, – киваю на одарённых юных волшебников, – хоть и выдают результаты, заметно превосходящие остальных, но в целом не выбиваются из общей нормы.

Молодёжь смущённо потупилась, делая вид, что её здесь нет и обсуждают вообще не их. Предположу, что Вайраннех обеспечивает детишкам специфический опыт общения с власть имущими.

– В другой ситуации я бы предложил тебе взять личного ученика, – задумчиво произнёс архимаг.

Но мы оба понимали, что это предложение лишь мысли вслух, не несущие посыла к реализации.

– Бесполезно. У меня не будет времени на ученика, слишком много работы.

Дело не столько в выделении времени вообще, сколько в месте для занятий. Я теперь много мотаюсь, налаживая промышленность. В дороге магией заниматься негде, требуются специфические условия. Это когда ты уже достиг определённых высот, тебе требуется только и исключительно свой разум, остальное можно в той или иной степени компенсировать. Но для обучения молодого мага требуются помещения, инвентарь, время и тому подобное.

– Тогда действует по уже утверждённому плану, – Аластор многообещающе посмотрел на учеников. – Готовьтесь. Вам предстоит много, очень много учиться.

– Давай обсудим некоторые моменты, – предлагаю, намекая, что речь пойдёт о важных вещах, а потому подрастающее поколение лучше отправить куда-нибудь. Сказано – сделано, вскоре я остался в компании старших магов гильдии.

– Дамы и господа. Когда утверждали программу обучения, упор делался на естественные науки.

Да, гуманитарные науки представлены поскольку постольку. Я-то мозгами отлично понимаю, зачем нужны эти самые гуманитарные науки и как они влияют на развитие личности, но! На нормальный гуманитарный курс у нас нет материала. Местная культура… не блещет, скажем так, изучать с академической точки зрения не особо есть что. Да и академиков, чтобы гуманитарные курсы писали, тоже не хватает. Ладно, история, культура и религия, их наскрести на пару сотен занятий получится. С философией сложнее, но кое-что вытянуть можно. С лингвистикой полный отстой, никто целенаправленно языки не изучает, литературы катастрофически мало. Так что направленность на технические науки – это не выбор, а вынужденная мера.

– Однако в свете всего сказанного предлагаю для успешных учеников ввести расширенную подготовку. В том числе написание стихов и прозы, занятие музыкой, театром, всем, чем угодно.

На мне сошлись сложные взгляды. Сложные, потому что хотелось уважаемым магам усомниться в моей адекватности, но в то же время дураками они не являлись. Раз мой кругозор и общая эрудиция укладывали всех местных волшебников на обе лопатки, не слушать моего мнения, если выражаться очень мягко, недальновидно.

– Вы занимались музыкой, Арантир? – спросил один из старших магов.

– В сторону детали, – срезаю неудобные вопросы. – Им нужно уметь мыслить нестандартно, вот пусть и учатся. Наша задача – повторить мой результат. В идеале – без моего участия, чтобы сам ученик вышел за обыденные пределы. А когда получится у одного – мы больше узнаем о том, как провернуть это с остальными. Меня изучать бесполезно, я всегда мыслил так, как сейчас, и те вещи, о которых вы говорите, как о невозможным, мне доступны всегда.

Если возражения у уважаемых магов и имелись, то господа оставили их при себе. Хотя не думаю, Аластор точно не стал бы молчать, и своим подчинённым он внушал мысль, что со мной можно и нужно спорить, ибо во многих вопросах я оставался дилетантом. Но сейчас они такие же дилетанты, так смысл спорить?

– Что дали ваши изыскания по средствам связи? Есть хоть какой-нибудь прогресс? – решаю сменить тему.

Вайраннех отвернулся, будто бы занятый своей трубкой. Ответила мне Дафна, взрослая волшебница, где-то полгода назад приехавшая нам из-за границы, потому что у нас условия намного лучше.

– Пока наиболее перспективная идея – заколдованные птицы. Мы пробовали с духами, но они нестабильны, и, при отправке сообщений на большое расстояние, они могут просто не добраться до пункта назначения. Птицы куда надёжнее, дрессировка и немного магии, и мы получим относительно удобное и простое средство связи. Реализовать сможет в течение полугода между основными городами.

Какая ирония. Тётушка Ро в чём-то оказалась права, когда выдумывала своих почтовых сов.

– Альтернатива?

– Любая чистая магия, – взял слово другой маг, Грюнт, кажется, – может справиться с отправкой единичных посланий. Тот документооборот, который вы указали в требованиях, лорд, невозможен. Пока, во всяком случае.

– Касательно телепортации, – снова заговорила Дафна. – Мы знаем, что она возможна. Однако вообще не представляем, как к ней подступиться.

Я откинулся на спинку стула и задумался.

По соображениям Вайраннеха, а он этим вопросом занимался половину жизни, эпохе Тёмных веков предшествовала ещё некая эпоха, неизвестная, а до неё Эпоха Великих Магов. И какие-то артефакты той эпохи, помимо свитков, существуют. Пусть в единичном числе, на территории королевства таких артефактов не находили, однако у соседей имелся Фонтан Исцеления. Жизнь водичка из этого фонтана не продлевала, однако болезни и многие повреждения купание исцеляло. Творение прошлых веков, которое не смогли не то чтобы повторить, а вообще разобраться в принципах работы.

Великие Маги телепортацией точно владели, но что толку? Как повторить их достижения? Где искать артефакты той эпохи? Ответов нет.

Обратился к своей силе, в который раз. Постройки, здания, строения. Сразу отсёк всё то, что не являлось «магической постройкой с магической же функцией», а просто аналоги других зданий, но в стильном исполнении из некроматериала. Если брать только строения с явно выраженной магической функцией. Монолиты – ретрансляторы силы, пусть и с возможностью находиться в двух местах одновременно. Имелись в списке возможного накопители. Ещё гробница, что позволяла лучше переносить трансформацию в лича, когда ты некромант, и быстрее восстанавливать силы, когда ты лич. Или просто проходить уровни развития, в гробнице оно тоже шло чуть лучше, чуть быстрее. Однако польза настолько мизерная, что я не стал пока этим морочиться. Но гробницу в плане столицы заложил, позже поставлю. Очень уж много сил и времени эта штука требовала.

Что там ещё?

Полезного – ничего. Точнее, был бы я классическим личем, полагающимся на орды слабой нежити и прикрытие из немногих сильных бойцов – там полезное есть. Но мне всё это без надобности. Парадокс.

– Готовьте птиц, Дафна. Связь нам нужна уже вчера, будем пользоваться тем, что можно реализовать прямо сейчас.

Глава 9

Во дворе Цитадели стоял шум выстрелов. Это повторялось уже почти месяц, маги получили образцы пороха и сейчас совершенствовали формулу. Горон Смелый, носивший титул варлорда, фактический полководец всех войск Цитадели, наблюдал за этим, представляя поле боя и сходящиеся на этом поле армии.

Умельцы Цитадели смогли получить очень хорошую формулу, практически совершенную, назвав её «саххан», в честь какого-то там мифического героя, Горон не слишком в этом разбирался. Саххан горел очень быстро, практически не оставлял нагара и выделял мало дыма. Однако очень дорого стоил. Горон, довольно опытный вояка, давно уяснил одну истину: много плохого лучше, чем мало хорошего. Тысяча ополченцев с минимумом обучения и минимальным снаряжением в обороне будут предпочтительнее сотни хороших воинов с хорошим снаряжением. На исход войны влияло много факторов, конечно же. Война – череда фатальных случайностей, истинная суть высказывания состоит в другом. Тысяча ополченцев обойдётся намного дешевле сотни хороших воинов. А в войне последним аргументом всегда являются деньги. За деньги, которые потребуются для сотни опытных воинов, ополченцев будет не одна тысяча.

Горону нужен порох. Именно порох будет кровью следующей войны, и его потребуется безумно много. И те самые вчерашние ополченцы выйдут на поле боя с новым оружием. Всё, что от них потребуется: уметь ходить маршем, уметь ходить строем и уметь стрелять в сторону противника. Остальное – прикладные мелочи. В новой войне человек станет лишь инструментом, что принесёт мушкет на поле боя и направит оружие на противника. Человек или скелет. И ключевое требование к пороху – его должно быть много. А значит – дорогая и сложная формула бесполезна.

В случае с некромантами порох не просто открывает нежити новые возможности. Как уже показал Арантир, мёртвые солдаты имели подавляющее преимущество перед живыми. Личная выучка более не играла решающей роли, наоборот, становилась обузой. Неважно, на что способен каждый отдельный воин, главное – как действует весь отряд. Дисциплина и взаимодействие. Обученный воин получит иллюзию преимущества перед противником, опасную иллюзию. Мушкет равняет всех.

Цитадель не занималась массовым подъёмом нежити. Это не имело особого смысла. Прагматичные и разумные маги Цитадели сначала старались правильно поставить задачу, а уже потом искали под эту задачу метод достижения цели. Фатальная ошибка других магов, особенно некромантов, придумывающих очередную жуткую тварь, не понимая, как именно эта тварь будет действовать на поле боя. Горон сам являлся магом огня, да и не имело это значения, потому что в его задачи не входило воевать. Даже командовать войсками, для этого имелись генералы.

Горон отвечал за стратегию. И впервые за всё время, что он занимал пост, маг увидел для Цитадели возможность! Возможность не просто расширить и утвердить своё влияние, нет! Новое оружие способно поставить на колени государства и народы! Дешёвые солдаты, дешёвое оружие и дешёвая логистика. Скелеты-воины, мушкеты, порох и логистика нежити. Арантир показал им путь, но лич не мог поднять и управлять такой армией, какую могла поднять Цитадель. Не мог раньше, не может сейчас, однако, возможно, сможет когда-либо в будущем. Не стоило ему такую возможность давать.

Вновь отгремели выстрелы. Маги-служители, проводившие испытания, проверили оружие, осмотрели мишени, сверились с результатами других испытаний. Старший в группе служителей нашёл взглядом Горона и отрицательно покачал головой. Вновь неудача. Повторить порох пока не удалось. У них получились вполне сносные мушкеты, тяжелее тех, что делал Арантир. Да и в целом хуже качеством. Не страшно, главное качество в этом оружии – массовость, остальным можно пренебречь. Но по-прежнему не было пороха!

Варлорд покинул смотровую площадку и направился в зал Совета. Времени на попытки больше нет. Цитадель знала, где находится секрет пороха. У кого. И, если нельзя повторить, значит, придётся отобрать силой.

На сегодня не было назначено заседаний Совета, но два члена из пяти находились на месте, решали текущие дела и проблемы. Вполне достаточно для предварительного обсуждения. Горон миновал стражу на входе и вошёл в зал Совета, оказавшись на площадке под полукруглой трибуной. Члены Совета смотрели на просителя из полутьмы, что действовало на непосвящённых. Сам варлорд бывал здесь уже множество раз и относился ко всему спокойно.

– Горон? – первым от своих дел оторвался Максимус, – Ты с испытаний?

Максимус – самый старый маг совета, потому что лич. Второй член Совета, Бактра, отложила бумаги, сосредоточив внимание на варлорде. Каждый раз оказываясь здесь, Горон задавался вопросом, хочет ли он оказаться по ту сторону трибун когда-нибудь. Хочет ли брать на себя ещё большую ответственность, готов ли? Он хорошо справлялся со своей текущей работой. Отряды, что Цитадель предоставляла за плату, могли похвастаться эффективностью, одерживали победы, получали бесценный опыт. Кому передать всё это, если сам Горон перейдёт в Совет?

Не время для посторонних мыслей, варлорд сосредоточился на главном.

– Да, с испытаний. Снова провал. Мы не можем получить дешёвый порох, поэтому предлагаю вернуться к жёсткому плану.

Форматы возможного взаимодействия с Арантиром обсуждались в Совете не единожды. Несколько раз рассматривался вариант торговли, но был отброшен. Арантир может продать порох, может продать свои изделия, однако Лорд Предела не продаёт технологии производства. По неподтверждённой информации кое-что он всё же передал остроухим, но точно не порох. К тому же ашшалы далеко, никакого пересечения интересов и минимальная вероятность конфликта. Продавать секреты, да ещё потенциальным противникам, Арантир и другие Лорды не будут.

– Каковы перспективы шпионажа? – спросила Бактра.

– Нулевые, – ответил сам Максимус.

Горон не занимался этим аспектом, для того имелись другие ответственные люди. Всё, что слышал варлорд – Арантир построил сложную систему производства. Это не цеха, где каждый мастер знал своё дело от начала и до конца. У Арантира каждый работник знал только свои обязанности, и почти всегда это набор из десятка операций, не более. В большинстве случаев работник не понимал, что именно он делает, просто повторял алгоритм, которому его научили. Более того, потоки операций перемешаны. Чтобы понять, что и как происходило на фабрике, потребовалось бы завербовать половину работников. Или кого-то из начальников, но тех слишком строго проверяли и контролировали. Это всё ещё накладывалось на общее нежелание работников фабрик хоть что-то рассказывать о своей работе. В итоге – без шансов.

– Наша задача – не побеждать и уничтожать Арантира, а вынудить его выполнить наши требования, – вновь взял слово Горон. – Он слишком щепетилен по отношению к людям. Достаточно будет нанести стремительный удар, причинить ущерб населению королевства и пригрозить.

– Щепетильный лич, – вздохнул Максимус.

Варлорд не понял, какие именно эмоции член совета вкладывал в эти слова и этот вздох.

– Побуду скептиком, – возразила Бактра. – Арантир, может, и трясётся над своими людишками, но сомневаюсь, что он сдастся просто от угрозы потерять тысячу-другую жителей. Готовьте план на случай, если придётся сражаться до конца.

Горон кивнул, признавая разумность слов волшебницы. Война – череда фатальных случайностей. Нужно быть готовым к случайностям, особенно если ты эти случайности вполне можешь предсказать и просчитать.

– Совет соберётся завтра, – заключил Максимус. – Выступишь перед нами. Полноценная война не может быть простой, нам потребуется подготовка и развёртывание сил. Будь готов спорить с Агфас.

Ответить Горон не успел, Бактра его опередила.

– Её место в совете не прочно. Она стала слишком осторожной, слишком мягкой. Пусть мы не одержали достойных побед во время последней войны. Однако получили ценный опыт. Отсиживаться в Цитадели и думать, что проблемы внешнего мира нас не затронут – слепая наивность.

Варлорд посчитал разумным ничего не отвечать и лишь склонился перед советом.

Максимус оказался не совсем прав. Этим же вечером Агфас сам посетила покои Горона для разговора наедине. Когда, открыв дверь, варлорд увидел у себя на пороге немолодую волшебницу, испытал двоякие чувства. Горон и Агфас часто спорили, имея во многом разные взгляды на вещи. Однако в то же время общее понимание мира у них совпадало. В каком-то смысле оба мага ставили перед собой похожие цели, но выбирали разные пути достижения.

– Проходи. Вина?

– Не откажусь, – подтвердила Агфас.

Вскоре они уже сидели за столом.

– Ну что? Меня уже списали, как мягкотелую курицу, считающую, что можно отсидеться в Цитадели, закрывшись от внешнего мира?

– Да, что-то вроде того, – кивнул Горон.

Женщина сделала хороший глоток. Она не хуже прочих понимала, что Цитадели секрет пороха нужен. Очень нужен! И обвинение в мягкосердечности звучали смешно: Агфас готова утопить города в крови, если от этого будет польза. Ей всего лишь не хотелось связываться с Арантиром. В Цитадели знали, как лич разговаривал с Давидом, принцем одного из сильнейших государств региона. Арантир не блефовал, не играл словами, нет! Он говорил чистую правду, и в этом заключалась вся проблема.

Арантир предельно хорошо понимал окружающий мир, куда лучше многих. Война с ним не будет простой, как ни крути.

– Ты сам-то веришь в нашу победу? – спросила Агфас.

– Не был бы уверен – не стал бы предлагать, – ответил Горон. – Арантир опасный противник, но вполне одолимый. У его армии множество уязвимых мест. И сейчас, когда в Озарате идёт реформирование, лучшее время для удара. Потом, когда они всё выстроят и запустят, всё станет намного сложнее.

Волшебница покачала головой.

– Ты меня не понял, Горон. В том, что вы задавите Арантира, я не сомневаюсь. Он – мальчишка, которому несколько раз повезло благодаря эффекту неожиданности и нескольким хитрым фокусам. Мы раскроем всему миру свою истинную силу. И нас не оставят в покое.

Горон улыбнулся.

– Для этого я и хочу начать с Арантира. Порох, Агфас. Порох изменит всё. Нас будет не остановить. Никому.

Больше всего волшебница опасалась, что Арантир раскроет свои секреты другим и новое оружие станет общедоступным. И Цитадель надорвётся. Однако также понимала, что секреты могут уйти и по другим причинам.

– Риск, – выдохнула Агфас. – Но признаю – риск оправданный.

Она поднялась.

– Не беспокойся, я не буду тормозить твоё предложение. Если хотите войну – давайте устроим войну.

Глава 10

Поправив загнувшийся лацкан на рукаве, Алиса сделала глубокий вдох. Особый, такой, какой внешне не будет виден. На лице же она сохраняла маску достоинства и доброжелательности. Несколько лет назад она была юной провинциальной дворянкой. Водилась с сыном конюха, служанками и молодой швеёй из ближайшего села. Вместе с сёстрами «воровала» молоко с кухни, считая, уверенная, что проворачивает всё незаметно для кухарок. Грезила о принце, а предел мечтаний останавливался на мысли стать фрейлиной какой-нибудь столичной дворянки.

И теперь она председатель Конституционного Совета. Орган, что на ступень ниже Совета Лордов, и на одной ступени с прочими высшими государственными органами. Даже королевы не имеют такой власти, что легла в руки Алисе.

Пусть есть множество нюансов. Всё же Совет не являлся ни законодательным органом, ни исполнительным, не имел отношения к судебным органам. Да, Алиса разобралась в основах государственного строительства, теперь это входило в перечень обязательных знаний для любого чиновника. К тому же сама система, выстраиваемая Арантиром, не предполагала личной власти, скорее власть должностную. Однако вот она, руководит первым заседанием Конституционного Совета. Консультативный орган, в прямом смысле. Задачей членов КС (надо привыкать к сокращениям, Арантир с каким-то издевательским удовольствием применял аббревиатуры к месту и не к месту), считались консультации, разъяснения по работе тех или иных законов, а также разработка поправок, если разные статьи закона входили в противоречие. Алиса и её коллеги не могли приказывать кому-либо, однако могли посоветовать поступать тем или иным образом. Всё же в государственной системе оставалось множество недоработок, местами приходилось применять «ручное управление», как называли вмешательство высших чиновников в мелкие вопросы и проблемы.

Не страшно, со временем всё выровняется и выстроится, нужно работать на результат, и результат не заставит себя ждать.

Ещё год или два назад Алиса бы ни за что не согласилась принять на себя такую ответственность. Да и сейчас испытывала определённые сомнения в своей компетентности. Чтобы не чувствовать себя балластом, весь последний год она училась. Где-то теории, где-то практике, где-то всему сразу. Как бы тяжело ни было, Алиса продолжала учиться. Она не метила конкретно на эту должность, как и на любую другую, просто не хотела остаться за бортом. Устала не понимать, о чём говорят Арантир и остальные. Хотела встать вровень с ними.

Когда объявили о создании КС и о проведении этакого вступительного испытания, Алиса решила попробовать. Сначала они, претенденты, выполняли индивидуальные задания. Им давали какую-то проблему и просили описать, как они с этой проблемой справятся. Все задания явно взяты из практики, и того, что происходило прямо сейчас. Затем задачи усложнились, но и их собрали в тройки, каждый день меняя состав. А Алисы, как и у Тайры, также участвовавшей в отборе, имелось некоторое преимущество перед прочими. Они куда лучше понимали, чего хочет добиться Арантир, как должен звучать правильный ответ. Алиса в какой-то момент поняла, что держится вполне уверенно и ничем не уступает остальным. Поверила, что в совет она войти сможет.