Раиска, Люська, ветераны спорта и «Тишина»

– Сегодня почистили. Но снегопад усиливается. Возможно, завтра нас опять отрежет от мира.

– А продукты на кухне не закончатся? – испугалась Люська.

– Не должны. Сегодня Стелла приезжала, подвезла там кое-чего. Не пропадем, не бойтесь.

Александр внезапно начал неудержимо чихать.

– Прошу прощения, дамы, вынужден откланяться, – он нацепил медицинскую маску и попятился к двери.

– Что с вами? – встрепенулась Люська. – Аллергия?

– Нет, извините. Просто насморк. Вчера к Катьке с трансформатором раздетый выскочил и вот, готово. Иванов хороших капель дал, но действие закончилось. Спокойной ночи!

– Александра не исключаем, – сказала я, когда за простуженным закрылась дверь.

– Мы перебрали всех и никого не смогли исключить. Слушай, а ты не думаешь, что есть связь между украденной из музея картиной и тем, что ты художник?

– Не думаю. Если бы я была связана с музейными кражами, я бы про это знала!

– Да, про три кражи ты бы знала, – согласилась Люська. – Ладно еще, если одна. Но про три ты не могла забыть!

– Люська, опомнись! Я бы и про одну не забыла! Во-вторых, то, что ты поленилась написать «дизайнер интерьеров», не сделало из меня живописца. А в-третьих, художник – это тот, кто рисует картины, а не тот, кто их ворует.

– Раиска, ты гений! «Художник» – это воровская кличка того, кто специализируется на краже картин из музея.

– Это точно не про меня.

– Тут кроме тебя полно кандидатов. До музея всего тридцать километров. Здесь у них штаб.

– Мысль неожиданная.

– А что? Хозяйка приезжает раз в неделю. У нее дел выше головы, кучу проблем надо решить. Доверенного лица у нее здесь нет. Кому поручить хозяйство? Безумная Катя-Апельсин, девочка-катастрофа? К ней самой надо соглядатая приставлять. Бомж, которому только лопату и можно доверить, да пофигист Александр. Вот и все постоянные сотрудники. Остальной персонал из деревни.

– Согласна. Работники они, судя по всему, хорошие, но умом не блещут.

– Александр, – начала было Люська.

Мысль была понятна, но я не дала ее закончить.

– Пока не делаем исключений ни для кого.

– Он, сказал, что не бывает в церкви.

– «Он сказал», – это не аргумент. Вы знакомы третий день. Он может наплести про себя все, что угодно. Проверить-то мы не можем.

– У меня глаз наметанный! – возмутилась Люська.

– Я знаю, какой ты опытный кадровик, и лично мне Александр тоже симпатичен. Но давай будем объективны. Пока мы можем исключить только Ваську, потому что его следов не было ни у меня под окнами, ни у церкви. А Палыча исключить не можем, потому что днем он Ваську не выпускает.

– А ты не думаешь, что это кто-то из постоянных гостей?

– Вот это вполне возможно. Иванова исключаем, про него те двое в церкви говорили, как и про Катю, в третьем лице.

– Миша и Маша! Здесь бывают регулярно и ведут себя странно.

– Зачем им понадобилось беседовать в церкви? У себя коттедже не могли поговорить?

– Вернулись, потому, что Маша забыла поставить свечку. Да еще дозвониться куда-то не могли. А о том, что в церкви такая особенная акустика, были не в курсе. Знали, что мы на колокольне, но нас не слышали. Думали, что и мы их не слышим.

– Да, Миша и Маша самая подозрительная парочка. Они приехали до снегопада. Тогда дорога еще была. Вполне могли провернуть дельце. Подготовились, ночью подломили музей, а утром как ни в чем не бывало вышли к завтраку. Интересно, кто-нибудь мог заметить, что они отлучались ночью?

– Вряд ли. По ночам сторож сидит у себя и собаку держит рядом, чтобы волки не съели.

– Но машину он мог услышать? Мог. Мог и сам метнуться в город, обтяпать дельце и вернуться обратно. Кто его ночью хватится?

– Так он бомж, у него ни машины, ни документов.

– Опять же, откуда мы это знаем? Со слов, а сказать можно, что угодно. Может у него и машина есть и права.

– Его машина не могла бы стоять здесь незамеченной.

– Или он на ночь позаимствовал чужую.

– Коттеджи стоят близко к стоянке. Миша и Маша наверняка услышали, если бы кто-то заимствовал их машину. Они не настолько молоды, чтобы спать без задних ног, и не настолько стары, чтобы ничего не слышать.

– Опять Миша и Маша! Все-таки они самые подозрительные!

– Самые подозрительные обычно оказываются самыми невинными. В детективах преступником оказывается тот, на кого никогда бы не подумал.

– Так, то в книжках, – протянула Люська. – А здесь самая подозрительная – Катя-Апельсин. Работает в музее, все условия для подготовки ограбления. Кража не первая, предыдущие прошли успешно. На деньги у нее определенные планы. Жених может быть сообщником. Мы его еще не видели. Но Катя ведет себя очень странно, если не сказать хуже.

– Я все думаю, а вдруг не Катя копошилась в той могиле? Может она все время, что мы пробыли в церкви, просто карабкалась по стене на колокольню. Интересно, сколько времени нужно, чтобы подняться на колокольню снаружи? Да и выглядела она недостаточно грязной для того, кто вылез из могилы.

– Пока наверх лезла, могла отряхнуться. Но ты права, там мог быть кто-то другой. Если Кати не было в могиле, значит она не такая уж сумасшедшая, как мы подумали.

– А трансформаторная будка?

– Подумаешь, будка. Девочка хотела с утра пораньше покататься в одиночестве. Попыталась запустить подъемник, но неудачно. Она же подготовилась, перчатки резиновые надела. Разве сумасшедшие надевают средства защиты?

– Еще как надевают! Про шлемы из фольги для защиты от излучений слышала?

– И то правда, Катя – это девочка-загадка. Зато с Ивановым понятно, он не по этому делу. Представитель благородной профессии! – Люська потерла плечо. – Как такой человек мог связаться с «Заей?»

– Мне кажется, он уже и сам не рад. Но куда деваться? Дороги завалило. Он обречен до конца недели. В следующий раз будет разборчивей. Перед тем, как бронировать отдых, какой-нибудь тест на интеллект проведет. Ты ничего не слышишь?

Мы притихли. За окном отчетливо хрустел снег под чьими-то тяжелыми шагами. Опять кто-то ходит под окнами! Ну, погодите! Я раздвинула занавески. Мимо окон промелькнула темная тень, потом еще одна. Потом в обратную сторону. Потом сразу две. Да что там такое? Мы с Люськой быстро сунули ноги в ботинки, накинули пуховики и выскочили на улицу. В густо падающих снежных хлопьях народ перемещался в направлении бани и обратно к центральной поляне. В сторону бани пробежал Иванов, за ним розовая Зая в меховых наушниках. Мы поспешили следом. У бани было полно народа. Толпу создавали три сноубордиста, Палыч и Васька, как обычно, носившийся кругами.

– Женщины пришли, ура, – нерадостно сказал кто-то из сноубордистов. Они расступились, пропуская нас внутрь.

Из предбанника выскочил Иванов, его толкала в спину кашляющая Зая. Мы тоже закашлялись. Один из сноубордистов нес на руках тело, завернутое в полотенце до самых глаз. Только оранжевая шевелюра торчала.

– Катя! Живая? – мы бросились к ней.

– Угорела, – следом за нами подошел Александр с волокушами. Давайте ребята, перекладывайте ее на санки.

Катя что-то бормотала. В предбаннике была ее одежда, но одеться возможности не было. Помещение еще не проветрилось. Сноубордист, который сам-то еле стоял на ногах, уложил Катю на сани, мы покидали сверху все, что нашли в предбаннике, отогнали Ваську, который упорно пытался лизнуть Катю в нос, и процессия, кашляя и отплевываясь, двинулась прочь.

– Ребята! Александр! Давайте занесем Катю к нам, пока в себя придет, а мы присмотрим. Что ей одной в своей комнате лежать? – предложила я.

– Тем более, доктора к телу, скорее всего, не допустят, – пробубнила Люська мне на ухо и побежала в дом за одеялом.

Завернутая в одеяло Катя попыталась самостоятельно войти в дом, но ноги ее не держали. Иванов под испепеляющим взглядом своей Заи ловко подхватил пострадавшую и донес до дивана.

– Сделайте ей кофе, – сказал он на прощанье.

Люська поблагодарила за совет и закрыла дверь.

Пришел Александр, принес апельсины и термос с кофе.

– Вот, ребята из гостиницы витамины передали, а я кофе сварил. У вас, наверное, только химия растворимая, – сказал он и посмотрел на Катю почти с нежностью. Во всяком случае, беззлобно.

– Изыди, инфекция, – так же беззлобно сказала Люська.

– Я нос промыл и капли закапал.

– Девушка неодета.

– Я не смотрю, и чего я там не видел.

Катя молчала. Она полулежала на диване, завернутая в одеяло до подбородка. Разговорами мы ее не донимали, пускай придет в себя. Я налила кофе. Александр с Люськой почистили апельсины. На улице было тихо. Под окнами никто больше не ходил. Тропинку к бане засыпали снежные хлопья. Идиллия. В комнате было темновато. Вот бы еще свечи зажечь! Свечей у нас не было.

– Внесем предложение хозяйке, что бы номера обеспечивали свечами, для романтики.

– Внесите, – пожал плечами Александр, – но открытый огонь не разрешат из-за пожароопасности.

– Свечи, значит, не разрешат, а баню с неисправной печкой топить можно! Как это называется? – Люська была возмущена.

– Баню топит специально обученный человек. Ему можно, – отвечал Александр.

– Обученный? Кто это?

– Палыч, кто же еще?

– А как вы это объясните? – Люська кивнула на Катю.

– А вот это я хочу, чтобы Катя объяснила, если может, конечно, что-то сказать, – и Алексанр выжидающе уставился на Катю.

Та хотела что-то сказать, но только закашлялась и осторожно отхлебнула кофе.

– Подождем, – сказал Александр и разлил коньяк.

Катя тоже протянула чашку.

– Коньяк только для взрослых, – Александр локтем отодвинул ее руку. – Тебе доктор кофе прописал, вот его и пей. А мне из-за тебя скоро на одни лекарства работать придется. Капли от насморка – раз, мазь от радикулита – два, коньяк от нервов – три.

Катя выпила кофе и, как ни странно, задремала. Александр опять начал чихать. Я вспомнила, что взяла с собой баночку малинового варенья, вручила ее Александру перед уходом. Мы с Люськой начали готовиться ко сну. Катя зашевелилась под своим одеялом. Она открыла глаза и протянула руку за вещами.

– Я, пожалуй, пойду, – тихонько сказала она.

– Куда ты собралась? Тебя сейчас крупной снежиной придавит. Сегодня ночуешь здесь. Хочешь еще кофе? Печенья? Апельсин?

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Тюбинг (ватрушка) – надувной резиновый круг для катания со снежных горок или по воде.

2

Шале – горный альпийский дом.

3

Бугельный подъемник – оборудование для буксирования горнолыжников и сноубордистов в гору. Представляет собой трос, проходящий «по кругу» через специальные опоры – конечные станции. Приводится в движение с помощью электропривода.

4

Креселка – кресельный подъемник, люди поднимаются в креслах, которые постоянно прикреплены к тросу.

5

Ски-пасс (от анг.ski – лыжи, pass – пропуск) – магнитная карточка, которая позволяет пройти через турникет на подъемник.

6

Ратрак (снегоуплотнительная машина, снежный тягач) – специальное транспортное средство на гусеничном ходу, используемое для подготовки горнолыжных склонов и лыжных трасс.