Пеликен

– Помощь может задержаться, – буркнул водитель, и в его голосе послышалась обреченность.

Оказалось, он поехал обратно не обычным маршрутом, а решил срезать по мало кому известным местам. Теперь, чтобы их найти, потребуется гораздо больше времени, да еще в условиях тумана сделать это не просто.

– Ну ты и мудила! – выругался на водителя задержанный по кличке Гиря. Его осадили, но все с ним были согласны.

Хватит ли им сил дождаться помощи? Дождь не прекращался. Все вещи, еда и спасательные жилеты остались в затопленном вездеходе. Крайнов достал сигареты из внутреннего кармана, пересчитал их, вздохнул, но предложил коллегам. Денис и Жигалов одновременно сказали, что не курят.

– Спортсмены, – усмехнулся Крайнов, – тоже поэкономлю, – и убрал пачку с зажигалкой обратно.

Потянулись часы ожидания. С приближением вечера повеяло холодом, проникающим сквозь мокрую одежду до болезненной дрожи. Погруженные в воду ноги теряли чувствительность. Люди всматривались в туман, вслушивались, надеясь уловить звук работающего двигателя, но спасение не приходило. Неизвестность давила.

– Чучело сраное, ты завез нас сюда, ты и вали за помощью! – заорал Гиря и ударил водителя в грудь.

– Назад! – приказал ему Крайнов. – Стоять! – опер достал из нагрудной кобуры пистолет, Гиря сразу притих, но, как оказалось, ненадолго.

– Он прав. Я виноват, мне и идти, – водитель обреченно перекрестился и спрыгнул с вездехода, отчаянно замахал в воде руками.

Поток подхватил его как куклу, утащил вглубь, потом выплюнул, завертел в водовороте и бросил о валун. Меньше чем за минуту тело исчезло в туманной дымке.

Потерпевшая в голос заревела, Денис с силой потер кольцо на пальце – семейный оберег, он всегда так делал, когда нервничал. У Жигалова подрагивал подбородок, но взгляд оставался твердым.

– Все из-за тебя, сучка! Вызвала ментов, теперь сдохни здесь! – Гиря, хрипя и тяжело переступая в воде ногами, направился к потерпевшей, опер перегородил ему дорогу. – Отдай ее нам, мусор! – крикнул Гиря Крайнову.

Подельники Гири с животными криками атаковали Дениса и Алексея. Денис успел уклониться и ударить нападавшего справа в челюсть, тот потерял равновесие и через мгновение исчез в потоке. Дальше все происходило очень быстро, но Денис видел это как при замедленной съемке. Он бросился на помощь Алексею, который сцепился с коренастым чунганом, но не успел. Те рухнули в воду, их понесло течением. Гиря в это время направился к Денису со спины и никак не отреагировал на окрик Крайнова: «Стой, стрелять буду». Опер не раздумывал долго, тут же раздался выстрел. Денис обернулся и увидел опустившегося на колени Гирю, он держался за плечо, орал матом, но ранение в руку отрезвило его, Крайнов достал наручники и кивнул следователю – Денис прыгнул в реку. Жигалова уже уносил поток, казалось, что тот потерял сознание и сейчас пойдет на дно, надо было спасать.

Денис видел, что произошло с теми, кого забрала вода, поэтому заранее набрал в легкие воздух, прежде чем его утащило вниз, сгруппировался, приближаясь к валуну. Держась одной рукой за выступ, успел схватить Алексея. Оттолкнулся и, крепко держа тонущего, снова оказался в течении, борясь за жизнь изо всех сил. Их вынесло на груду камней, до берега оставалось совсем немного, и, отдышавшись, он сделал последнее усилие. Его завертело, как рубашку в стиральной машине, затем удар и темнота. Очнулся на берегу. Алексей лежал метрах в пятидесяти ниже. Денис попытался встать, но правую ступню болезненно резануло. Он дополз и увидел, что Алексей не дышит. Не тратя время, начал делать непрямой массаж сердца и искусственное дыхание, но тот не приходил в себя. Время шло, кожа Жигалова уже становилась синей. Затем здоровяк захрипел, изо рта полилась вода реки Акунай, он закашлялся и резко приподнялся. Денис с облегчением откинулся назад.

– Вставай, замерзнешь, – улыбнулся ему Жигалов и протянул руку.

– Не могу идти, нога, – пояснил Денис.

Жигалов быстро пришел в себя и помог ему встать. Подставив плечо, заявил, что надо идти обратно. Вместе они поднялись берегом вверх по течению, остановились напротив затонувшего вездехода. Туман немного рассеялся, и посередине реки стали хорошо видны три фигуры: Гиря в наручниках, чуть поодаль закуривший Крайнов и съежившаяся девушка возле него. Крайнов вскочил:

– Матерь божья, живые! – крикнул он.

Денис и Алексей радостно замахали ему руками.

Но радость оказалась недолгой. Ситуация тупиковая: Крайнову не стоит рисковать и тоже кидаться в реку, не факт, что выживет, к тому же нельзя оставлять потерпевшую одну с насильником. А с девушкой он точно не доберется до берега. И что потом делать с Гирей? Снимать наручники опасно, он шальной. Так что на вездеходе ситуация мало изменилась. Их чудом сохраненные жизни – временное явление, ночью все могут замерзнуть насмерть. Алексей предложил насобирать веток и развести огонь.

– Каких веток? У нас тут деревьев нет, не ваш Омск. Посмотри: только трава да кустарники, мы же в тундре. Можно поискать на берегу, если вдруг карликовая береза в реку упала в долине и течением принесло. Только время терять. Но у нас даже зажигалки нет, и все вокруг сырое.

– Зажигалка есть у Крайнова, может, докинет, привязав к чему-то тяжелому с вездехода?

– Да, ну, это, – отмахнулся Денис. – Нужно отправляться за помощью, иначе все плохо кончится.

Они оказались с правой стороны реки – откуда приехали, поэтому идти можно было по следу гусениц вездехода, а это километров двадцать. Денис показал на ногу, мол, он не дойдет.

– Я пойду, – решительно сказал Алексей. – А как же ты?

– Продержусь. У меня оберег, – Денис выдавил улыбку и показал кольцо на руке.

– Надеюсь, работает, – произнес Алексей на прощание.

Денис долгое время лежал на земле, тянулось ожидание, переходящее в забытье. Сначала послышался рык, затем появился он. Бурый медведь стоял у воды метрах в двадцати выше, водя носом. Почуяв движение, хозяин тундры повернул морду и заметил человека. Поводил мощной головой, угрожающе, не спеша двинулся в его сторону. По плотно прижатым ушам и вздыбленной на загривке шерсти стало ясно, что зверь шел за добычей. Денис мгновенно осознал, что шансов нет, но даже не мог подняться, просто беспомощно смотрел. Медведь подошел совсем близко и с рыком поднялся на задних лапах. Прощаясь с жизнью, Денис стащил с пальца кольцо и выставил перед собой, закрыв глаза. Неожиданно зверь отскочил в сторону, с ревом закрутился на месте и, сделав несколько резких прыжков, исчез в тундре. Из-за шума воды Денис не слышал выстрелов, но все понял, посмотрел на реку. Виталий Крайнов махал ему пистолетом.

В следующее мгновение Денис увидел, как потерпевшая подошла сзади к Гире, таращившемуся на берег. Девушка еле держалась на ногах и в любой момент могла упасть в воду. Но внезапно она будто стала выше, выпрямилась и со всей мочи толкнула обидчика в спину. От неожиданности тот не успел даже понять, что происходит, оказался в воде. Виталий заметил тело, только когда Гирю отнесло на несколько метров.

Во рту пересохло, Денис коснулся губами кольца, снова надел на палец и подполз к реке. В стремительном течении промелькнуло его размытое отражение. Только это был не он, а как будто кто-то другой и не человек совсем. Он отпрянул.

Алексей Жигалов дошел. Хотя, как сказали врачи, в его состоянии он не мог этого сделать. Виталий Крайнов чудом продержался до прилета вертушки. Спасая не только себя, он несколько часов придерживал обессилившую потерпевшую. Тела погибших так и не нашли. По официальной версии, все насильники стали жертвами стихии. Только выжившие знали, что произошло на самом деле, так трое из них стали называть друг друга братьями.

2023 год, октябрь, Алькумэй

Алексей Жигалов заглянул на чай вечером следующего дня.

– Что кислый такой, Лузин обвинительное не подписал? – спросил Денис, оторвавшись от монитора, с порога заметив смурной вид товарища.

– Другое. Сказал, что предложение по заму больше не действует. А мы только с женой окончательно все обсудили, хотел соглашаться.

Лицо Дениса пошло красными пятнами, он отвернулся, делая вид, что рассматривает календарь.

– Не объяснил почему?

– Нет. Но понятно, что появился другой кандидат. Ты, кстати, ничего не слышал?

Денис поднялся и сделал несколько шагов по кабинету. Некоторое время раздумывал, как об этом сказать другу, и наконец произнес:

– Он мне предложил. Я согласился, но только при условии, если ты откажешься.

– Вот как? – на лице Алексея появилась растерянность. – Рад за тебя. Попер в гору. А я тогда еще полгодика отработаю и на материк.

– Не пори горячку. Послушай, если Лузин так себя повел, я в отказе.

– Зачем? Пришлют чужака, чего от него ждать – неизвестно, а свой человек завсегда лучше.

Денис помолчал.

– Тоже верно. Значит, ты не в обиде, если без варяга обойдемся? – спросил он с облегчением.

– Нет, конечно, – Жигалов взял кружку с недопитым чаем и направился к выходу. – Вспомнил, один документ срочно надо отправить.

* * *

– Получил премию, а еще иду на повышение, – как бы между прочим бросил Денис на вопрос Вероники «Как дела?», когда вечером они встретились в видеочате.

– Круто, поздравляю! Не сомневалась в тебе, – она попыталась изобразить восхищение, однако вышло не очень. – И насколько вырастет твой доход?

– Ну… – Денис замялся. – Ненамного больше, но ведь дело не в этом.

– Думаешь? Я правильно поняла, что это никак не изменит твою жизнь?

Вопрос прозвучал неожиданно. Под таким углом он предстоящее повышение не рассматривал.

– Если ты о смене квартиры на виллу, а Алькумэя на Монако, то нет, – попытался пошутить он.

– Как раз об этом. Перейдем в приват?

Денис кликнул по пришедшей ссылке, и они снова вышли на связь.

– Ты можешь подняться по-настоящему, перейти на другой уровень. Готов к такому?

Денис подумал, что Вероника хочет его разыграть, и весело заявил, что готов и уже заказал на маркетплейсе скипетр самодержца.

– Мне нравится твой настрой. Тогда держи.

По мере изучения скинутых Вероникой в чат материалов, исчезающих после ознакомления с ними, на лбу Дениса все больше проступала испарина, в висках застучало. Это была черная бухгалтерия «Нордикса»: неуплата миллиардных налогов, вывод денег в офшоры, незаконное использование опасных для экологии компонентов. На нескольких видео представителями компании обсуждались условия негласного сотрудничества с чиновниками. Еще на двух роликах вытворяли непотребство влиятельные люди, из-за своих порочных слабостей попавшие на крючок и теперь лоббирующие интересы золотопромышленников.

Даже мимолетное ознакомление с компроматом ставило жизнь в опасность. Но то, что предлагала Вероника, выглядело чистым безумием.

– План такой. У меня есть личная почта Вальберга. Ты напишешь ему, якобы по какому-то уголовному делу, и прикрепишь несколько сканов из того, что у меня имеется. Он все поймет.

– И убьет меня.

– Это вряд ли, ему нужно будет знать, откуда инфа.

– Почему ты не сделаешь это сама через левый аккаунт? Скажешь, чтобы заплатил, а если нет, то материалы попадут в открытый доступ. Не пойму, зачем в этой схеме я?

– Все сложнее, дорогой. Вальберг уверен, что с силовиками у него все схвачено, и не станет выполнять требования, если за противником никто не стоит, только лишь из-за угрозы разглашения. В наше время любой компромат легко объявляется фейком. Особенно если нет желающих доказывать обратное. Он пойдет на уступки, только если поймет, что опасность реальна – его самого и все его активы могут арестовать, империю разрушить. Он должен поверить, что против него пошла система. Сейчас от этого никто не застрахован.

– Я стану для него воплощением системы? Ты себя слышишь?

– Ты ее маленький винтик. Но раз у тебя в руках такие материалы, то значит, их передал тот, кто движет всем механизмом, имеет нужный ресурс, желая остаться в тени. Вот что он поймет. Я изучила ход его мыслей. При всем величии он страшный параноик. На этом можно сыграть.

– Но все эти преступления совершены не на моей территории, даже теоретически я не смогу возбудить дело. И Вальберг не может этого не понимать.

– Ошибаешься. Может, ты невнимательно смотрел. В одной из схем по отмыванию денег замешана «Незабудка», а это твоя вотчина. Если ты возбудишь дело по одному эпизоду, сможешь присоединить и остальные. Как видишь, я подкована. Ты ведь не думаешь, что адвокаты Вальберга глупее меня? Начать можно с малого – ты же фотки на прииске делал, когда в смерти какого-то работника разбирался. Вот и покопайся снова, чем не официальный повод?

– Откуда вообще у тебя эти материалы?

– Со временем все узнаешь. Сейчас сказать не могу. Извини, – она отпила из фужера на высокой ножке красное вино. В глазах появился блеск хищника. – И еще. Надо, чтобы Вальберг приехал лично.

– Это еще зачем?

– Пусть понимает, что все серьезно: если вздумает брыкаться, его закроют прямо здесь, обратно за границу не выпустят. Ну и действовать он будет не на своей территории, вне зоны комфорта. Так на него будет легче надавить. Кстати, для него из Алькумэя вывезли одну реликвию – статуэтку Изгнанника, найденную при строительстве парка. Вальберг поймет, о чем речь, выставлял в запрещенной сети, хвастался. Пусть захватит ее с собой.

– Статуэтка-то при чем? Извини, но все, что я слышу, смахивает на полный бред.

– Это будет твой подарок для меня лично. Я прочитала, что Изгнанник приносит удачу, у него есть интересная легенда…

– А когда он поймет, что никто за мной не стоит, меня твой Изгнанник тоже спасет?

– Пока Вальберг разбирается, мы будем уже далеко. Я закажу тебе билет на Кипр, документы подготовлю. Мы будем вместе, Денис, наконец-то. И с огромными деньгами на закрытых счетах, я подчищу следы цифры, уведу в офшор.

Денис не сразу понял, что предлагает ему Вероника, но, если отбросить лишние слова, – шантаж, и не просто кого-то, а основного владельца «Нордикса» Марка Вальберга. Олигарха, вращающегося в самых верхах, со своей службой безопасности, укомплектованной лучшими бывшими сотрудниками спецслужб, сворой дорогих юристов. Наверняка имеющего выходы на таких людей, которых в новостях показывают. И кем? Районным следаком из далекого захолустья, он и банки оленины ни с кого ни разу не получил. А тут… Да его сотрут в пыль, не дадут доехать до камеры.

– Вот твой кусок, – сказала Вероника, и в опустевшем чате возник новый файл. Увидев цифры, Денис непроизвольно протер глаза ладонью, машинально хотел сделать скриншот, но в приложении это было запрещено.

Такие деньги – ключ от всех дверей. Целое состояние на следующие сорок лет безбедной жизни и плюс еще немного на дорогие траты. Получив их, он автоматически вошел бы в круг избранных, о которых говорят с завистью, скрывая осуждение. Если лишь на секунду представить, что это реальность, дальше жить без этого ощущения невозможно. Ему всегда казалось, что рано или поздно с ним случится нечто подобное, он читал о золотоискателях у Джека Лондона, грезил большим кушем с детства, но все эти мечты давно исчезли в рутине будней. Это его шанс, он мог бы рискнуть, была первая мысль. Вторая, что его шанс – преступление. Моментально сработал внутренний блок.

– Не мой уровень, – ответил он коротко.

– Какой уровень себе отмерил, на таком и останешься. Вальберг – мошенник, который обманом присвоил госпредприятие в девяностых. А мошенников надо наказывать. По моральной части проблем не вижу. Или ты просто испугался? – подначивала Вероника. – Разве плохо злом отвечать на зло?

– Тут вход только в одну сторону. Для меня зло есть зло, – быстро ответил Денис. – Как там бишь у Толстого: коготок увяз – всей птичке пропасть.

– Как хочешь, – Вероника вышла из сети.

Огонек над ее фото погас. Денис откинулся в кресле, запрокинул голову и закрыл глаза.

Часть II

2023 год, октябрь, Алькумэй

Ты вроде бы не хочешь спать и есть, а все равно спишь и ешь, как робот, биологический робот, а не человек. Пошли первые сутки, как Денис перестал проверять, не пришло ли сообщение от Вероники. Тяжелее всего было, когда он проснулся и собирался по привычке написать ей «доброе утро». Хотел услышать ее голосовые, как она сладко зевает, собираясь ложиться спать, ведь где-то там в Москве уже ночь. Всего лишь переписка, но он и не подозревал, что так тяжело ее прервать. Гонял в голове прежние вопросы: а правильно ли он поступил? Может, и стоило пойти против себя, против принципов. Ведь не случайно Вероника появилась в его жизни? Это был его шанс.

Тишина пустой квартиры сводила с ума, хотя стены те же, мебель прежняя и так же падал свет из окна на постель – но теперь все казалось другим. Наваждение какое-то. Ночь не снимала усталости. Утро повторялось привычными ритуалами. Овсянка или творог, бутерброд с икрой – здесь не экзотика, а обыденность. Красные пузырьки лопались на языке. В белом тумане, среди снегов только они сияли, как красные капельки крови. Вероника не писала. Ве-ро-ни-ка, каждый слог, как маленький взрыв икринки во рту, разливался солью, блаженством и болью. «Нет, эта женщина не могла принадлежать мне, – понимал Денис. – Не могла стать моей и та жизнь, которую она обещала. Бабушка говорила: „Не по себе сук рубишь“. Не по себе».

Бабушка с дедом практически вырастили его – вскоре после смерти матери отец тяжело заболел, и они забрали мальчика к себе. Бабушка приехала в Алькумэй с материка еще в советское время и знала, что такое настоящие деревья и как можно рубить сук не по себе. Дедушка был местным, ему, как и внуку, не всегда были понятны ее поговорки. Когда Денис встретил Веронику, начал рассказывать ей про свое детство и как будто узнавал себя заново. Она вернула ему самого себя, ведь иначе прошлое не было повода вспоминать. Много лет он не думал о них, а теперь, вот те на, не мог унять картинки из юности, мелкие детали, обрывки разговоров всплывали в голове – только поделиться теперь не с кем. А очень хотелось. Не смотреть на ноутбук. Не проверять телефон.

С другой стороны, у этих отношений изначально не было будущего. Но он разморозил в себе надежды, давно утраченные. Он еще молод и может завести семью. Может любить. Ранний брак закончился, как и большинство таких союзов по статистике, мрачным периодом, затем разводом. Он не винил бывшую жену за то, что она выбрала лучшую жизнь, понимал, что она просто выбрала жизнь. Ведь с ним, вечно отсутствующим, даже когда он находился рядом – занятой, сосредоточенный на себе, закрытый, – ей жизни не было. С Вероникой он каким-то образом нашел в себе то, чего, как ему казалось, там не имелось – слова, чувства, эмоции.

Какой же он дурак! Думать так долго про девушку, которую никогда вживую не видел. Сдался ей этот Север и Мэйлмют Кид. Пришло время прощаться с иллюзиями, возвращаться к прежней жизни. Без надежды на изменения, без будущего, без семьи. Без детей, о которых он вдруг задумался, без внуков, которых рассчитывал увидеть.

Денис как будто отходил от долгой болезни – за время общения он изменился, жил от сообщения до сообщения. А сейчас чувствовал слабость, морок прошел. Ломка.

Теперь он пойдет на поправку. Книги и чай, долгие прогулки, музыка – он придет в себя. Ради чего он так старался, шел по головам на работе? К чему теперь это? Главное, настойчиво пыталась проникнуть в его сознание против воли скорбная и жестокая правда. Девушка изначально хотела найти здесь «лоха» для грязной работы, а как только он отказался – заблокировала потому, что он стал не нужен, а вовсе не потому, что обиделась. А казалось, что Вероника так близка ему по духу, у них синхрония, волшебство, космос. «Правильно, ключевое слово – „казалось“», – решил Денис.

* * *

Прошло почти полмесяца после того, как Денис согласился на должность зама, и вот сегодня Лузин наконец сообщил, что в Управлении принципиальных возражений против его кандидатуры нет. Осталось пройти проверку по линии собственной безопасности, но здесь проблем быть не должно. Начальник заговорщицки подмигнул и достал из шкафа бутылку элитного коньяка.

– Предлагаю по чуть-чуть за хорошие новости. Возражения не принимаются.

После нескольких рюмок под бутерброды с красной икрой и рассказ Лузина о том, каких усилий ему стоило убедить генерала и начальников отделов в том, что Сартанов достоин назначения, на столе появилась тонкая папка.

– По твоей части есть работа, не сомневаюсь, что справишься. Живет в нашем районе некий Беляев, заправляет перевозками. Мразь редкостная. Мало того что всех, кто помельче, под себя подмял, продыху не дает, так людей на деньги стал кидать, долги не возвращает, взятки сует направо-налево. Надо его проучить. По-серьезному. Понимаешь?

Денис кивнул, хотя не очень понимал, о чем речь. Лузин сунул папку ему в руки:

– Опера здесь кое-что накопали. Изучи и возбуждай дело. Нужна будет помощь – сразу обращайся.

Допоздна Денис разбирался с документами, переданными начальником. Все оказалось не так однозначно. Нужно будет самому заново провести опросы, а еще поговорить с Крайновым, это один из его оперов собирал материал. Займется этим в понедельник.

* * *

Утром в субботу его разбудил шум за стеной. Кто-то скребся большим когтем, рычал, сносил стены. Спросонья решил, что в соседней квартире завелось дикое животное, потянулся к тумбочке за оружием, в руке оказался травмат. Затем остановил себя, прислушался. В двушке рядом никто не жил – периодически ее сдавали, но из-за слишком хорошей слышимости – нечасто. Мало кому нравился недовольный и лохматый «гражданин начальник» на пороге квартиры в четыре утра, когда праздник в разгаре.

Денис приходил домой поздно после тяжелого дня и ночью хотел отдохнуть. Вечеринок не терпел. А снимать соседнюю квартиру почему-то соглашались лишь молодые люди, которые по ночам предпочитали не спать, а кутить. Очередные соседи. «Ненадолго они здесь», – мрачно решил он. Понял, что больше не уснет, и оделся на пробежку.

Оказалось, в соседней квартире делали ремонт. В приоткрытую дверь виднелся новый ламинат, стены красили в белый. Владелец вышел и протянул руку, уже виновато, хотя не сделал ничего плохого. Денис никогда не спрашивал, заключает ли Колян договор с жильцами, а хозяин квартиры быстро выпроваживал квартиросъемщиков, если сосед начинал жаловаться на шум. Таков негласный договор, который всех устраивал.

– Продаешь? – Денис кивнул в сторону квартиры. – Или сам переезжаешь?

– Нет, что ты, у меня же теперь свой дом, на кого его оставлю? Квартиранты въедут в ближайшие дни, вот, красоту навожу.

– Молодежь?

– Не извольте беспокоиться! Благонадежное семейство. Мать с двумя малютками.

– Что за ремонт?

– Стену снесли в кухне, гостиная-студия получилась, сейчас так модно. Молодая все же девочка и не чужая. Я с матерью ее дружен, помогаю чем могу, из моего родного села семья.

– Ясно, – Денис подмигнул. – Послежу за ними.

– Благодарствую. Никого водить не будет! Очень хорошая девушка. Спокойная. Недавно работу потеряла, такое на нее свалилось. Потом расскажу.

По лестнице поднималась пожилая полная женщина – на вид из местных, голову укрывал бордовый платок с золотыми нитями. Для своих лет она неплохо справлялась с пролетами и даже не запыхалась, быстрая и живая, как капелька ртути.

– А вот и матушка ее, легка на помине.

– Нина Александровна я, – весело представилась она.

Росту в ней было метра полтора. Сняла платок и освободила короткие кудрявые волосы. Нина Александровна улыбалась и, казалось, в любую минуту готова рассмеяться, но в глазах затаилась какая-то грусть. «Вековая народная тоска», – подумал Денис. Это железные люди, женщины, живущие своими печалями, но любую беду всегда встречающие с такой вот улыбкой. Он уже привык делиться подобными наблюдениями с Вероникой, готовой выслушать и дать точный комментарий. Она подбирала слова и заглядывала в душу так, как никто не мог. Резанула боль – этим портретом он не поделится с ней. И, скорее всего, уже ни с кем.

– Это вы молодая мамочка, с двумя детьми сюда заезжаете? – улыбнулся Денис.

Женщина зарделась и засмеялась.

– Спасибо на добром слове! Нет, дочь моя с внуками будут жить. Бедная девочка, одно горе за другим на нее, муж погиб, с работы уволили. Я деду говорю: будем снимать, пусть остается в городе, возможностей больше, чего ей в селе делать? Колледж окончила, сюда приехала, музыкой занимается. Любите музыку?

Денис с прищуром взглянул на владельца квартиры, тот опустил глаза и неловко потер указательным пальцем дверь.

– Теперь, видимо, полюблю. Слышимость здесь отличная. Надеюсь, не на барабанах играет?

– Нет, что вы, что вы, хотя в бубен умеет, по древним шаманским обычаям, – махнула рукой Нина Александровна. – Камлать духов. Наш домашний хранитель это любит.

– С ним переезжают? – продолжил шутить Денис. Он знал, что каждая семья чунганов традиционно имела своего «опекуна» – медведя, волка, песца или лисицу. У его дедушки тоже такой был, только вот кто – не вспомнить. Фигурки животных ставили в жилищах, делали им небольшие подношения, чтобы те охраняли от злых духов – келе. «Вероника с интересом бы об этом послушала», – он вновь поймал себя на болезненной мысли.