Пустой Сосуд

– Райшан! – взвизгнула прислужница. – Что это такое?

– Что-то не так? – спросила хозяйка лавки, бросив усталый взгляд на Эши.

– Что-то не так?! – передразнила Айат, растрясая кудри и соскакивая наземь. Весьма проворно для своих лет. – Ты хоть видела, что там?

– Обычный заказ для владыки Аганнара, – неподдельная растерянность на лице Райшан казалась Эши весьма убедительной. – Лучшая вырезка для господского стола и остальное – для работников виллы…

– Ты забыла, какой сегодня день? – Айат вцепилась в свои щёки и с силой оттянула их. – Я же просила… Я же… Ройш должен был передать… Я… Твою мать!

Руй с осторожностью обошёл вопящую даму, встал в трёх шагах от её лица и выставил обе ладони.

– Дамочка, не кричите, – попросил он вкрадчиво. – Лучше объясните, что не так. Уверен, мы что-нибудь придумаем…

– Закрой рот, батрак! – рявкнула Айат, потрясывая вытянутым пальцем. – Ты должна была удвоить мой обычный заказ, Райшан! Не только вырезка: окорока, жирок – всё это было нужно! И где оно? Ройш – придурок, но я уверена, что даже он бы всё передал!

– Успокойся, милая, – молвила Райшан, кося сердитый взгляд на Эши. – Кто-то мог что-то перепутать, такое случается.

«Почему она только на меня пялится?» – раздражался он про себя.

Гнев Айат захлестывал весь дворик. От него Эши жарко не стало: напротив, холодные лозы овивали его тело.

– Либо Ройш не донёс весточку, либо ты сама… – продолжала хозяйка.

– Вздор, – Айат ругнулась по-альдеваррски. – Господин нам всем головы снимет, если гостей не накормим.

– Угомонись и прекрати стонать, – Райшан нахмурилась, и, будто по её воле, одинокая тучка прикрыла жаркое солнце на несколько мгновений. – Всегда можно найти решение… Да, точно. У меня найдётся отличное мясо для гостей твоего господина.

– Я не могу ждать, пока ты разделаешь ещё пару свиней! – Айат топнула. – Господина нужно кормить уже сегодня, да и это мясо сгниёт, под таким-то солнцем!

Райшан подняла голову и устремила взгляд на потускневшее небо. Она постукивала сухим пальцем по морщинистой щеке, старательно изображая задумчивость.

– Когда прибывают гости? – спросила она, будто озарённая нежданным вдохновением.

– Тебе знать не положено, – шикнула Айат.

– Но не сегодня? – вставил Руй.

– Не сегодня, – сквозь зубы подтвердила прислужница.

– Тогда твою проблему мы решим, – заявила Райшан уверенно. – Я понимаю, что времени у тебя мало… Что же, мои ребята лично принесут свежайшее мясо в вашу кладовую завтра, до рассвета. Не волнуйся, господин Аганнар даже не узнает, что ты ошиблась с закупкой.

– Я? Ошиблась? Да я… – Айат подавилась возмущением. – Его ещё разделать надо! У нас нынче рук не хватает с этими гостями, чтоб их.

– Мой лучший мясник придёт с ними. Поверь, к рассвету всё будет даже лучше, чем могло быть, и твой господин останется счастлив. Как и его гости.

Айат скрипела зубами, сопела раздутыми ноздрями и шоркала сандалиями по сухой красноватой земле. Ей взгляд метался вслед за потоком мыслей, что явно разрывали возмущённый разум. Эши же грозно уставился на брата, дабы Руй не нарушил это хрупкое дело неуместными вставками.

– Хорошо, – сдалась Айат с тяжёлым вздохом. – Но, если что-то пойдёт не так… Знай, Райшан, что ты лишишься и всех покупателей, и лавки. Аганнар не прощает позора перед гостями.

Пока дамы подзывали погонщиков, чтобы запрячь в повозку альдеваррских лошадей, братья поспешили укрыться в лавке. Ганорал успел выбраться из подвала и теперь отогревал озябшие ладони дыханием в крошечном хозяйском коридоре.

– Ну как? – с широкой улыбкой спросил он.

– Пока всё так, как ты обещал, – неохотно признал Эши.

– То ли ещё будет, как говорится, – Ганорал игриво подмигнул ему.

– Это ещё ничего не значит, – отметил плантатор, поглядывая на брата. – Мы сделали только первый шаг. Попасть внутрь – не сложно. Задержаться – уже другое дело, а уж выбраться оттуда с грузом…

– Расслабься, друг мой, и доверься мне. Левианор строился из тысячи камней, помнишь?

Эши помнил и другие глупые присказки Ганорала, но верить предпочитал фактам, а не красивым рассуждениям. Да и что это вообще значило, тысяча камней? Даже в Ашмазире их куда больше, что уж говорить о величайшем городе Земель?

Не важно. Теперь значение имел лишь следующий шаг, который братья сделают внутри самой роскошной виллы на берегах озера Ашамази.

***

Тремя днями ранее

– Вы накормите их гнилым мясом? – скривилась Ханай, не выпуская из рук флейты.

– Не гнилым, а отравленным, – поспешил поправить её Руй. – Ты чем слушала всё это время?

– Глупость, – буркнул Гуйрах. Он свернулся в кресле у самого очага и сложил руки на массивной груди. – Любой слуга такого важного человека яд учует даже с насморком.

Ганорал, едва закончивший объяснять замысел посреди небольшого зала на верхнем этаже «Скорпионова Жала», с горечью вздохнул и всплеснул длинными руками.

– Вы все неправы! – простонал альдеваррец. – Мясо не гнилое и не отравленное, а щедро приправленное перетёртым мерделором.

– Чем-чем? – переспросила Ханай.

– Мерделор, – повторил Ганорал чуть громче, будто это бы помогло. – Куст. Шипастый. Если поесть сердцевину, то будешь, как говорится, гадить дальше, чем видишь.

– Фу! – колдунья обняла флейту и отвернулась в смущении.

– Не спрашивайте, как Ганорал это выяснил, – нарочито громко шепнул Руй.

Эши не сдержал смех, за что именно ему достался полный негодования взгляд альдеваррца. Хихикнула и Ханай, вновь обратив взор на центр комнатки, откуда докладывали братья и Ганорал.

– Понос-трава, что ли? – Гуйрах одобрительно хмыкнул.

– Именно, – Ганорал кивнул. – Но только для работников виллы. Мы не хотим, чтобы обделался сам Аганнар. В лучшем случае – пара стражников, чтобы в день ограбления нам всем было чуть легче.

– И если мы не сможем пробыть на вилле так долго, как ты задумал? – многозначительно протянул силач.

– Мы пробудем внутри достаточно, чтобы осмотреться, – альдеваррец широко улыбнулся. – Но всё получится именно так, как я задумал.

– Верно! – оживился Руй и приобнял Ганорала левой рукой, вскинув при этом правую к низкому потолку. – Мясо, понос-трава, кухня – и мы в деле! И никому даже умирать не придётся, правда же, Эш?

– Надеюсь, – пробормотал младший брат.

– Так давайте же пить за это!

Руй накинулся на заготовленные к ночной встрече бутылки и принялся разливать раяху по узким, прямым сосудам из красной глины. Утомлённые подготовкой соратники накинулись на обжигающий напиток, а комнату в глубинах «Скорпионова Жала» наполнили тихие разговоры.

Эши отошёл к крошечному окну, покручивая наполовину опустевший сосуд в усталой руке. Он смотрел на померкший в ночи двор, а мысли его неслись поверх дырявых крыш Зан-ар-Дума к скромной, усыхающей плантации на берегах озера. Сайат ждала его там. Плакала ли она? Скучала ли? Не важно, ведь он не мог явиться просто так, без победы. Без того решения, которое окончит их голод и позволит семье расцвести.

– О чём задумался? – тихий женский голос, чем-то похожий на мягкий говор Сайат, прокрался в мысли Эши.

– О семье, – сдавленно ответил он, улыбнувшись Ханай.

Колдунья бережно опустила флейту в карман на поясе и медленно, с опаской положила ладонь между лопаток Эши.

– Я тебя понимаю, – с горечью сказала Ханай.

«Не думаю», – подумал Эши.

Колдунья не выглядела достаточно взрослой, чтобы познать тяготы настоящей семьи. И всё же одинокая слеза сверкнула на её тёмной щеке и скользнула под высокий воротник.

– Расскажешь, что ты умеешь? – Эши поспешил увести мысли их обоих подальше от скорби.

Он присел на свободный диван и жестом пригласил колдунью занять место рядом.

– Ну, Ганоралу нужно, чтобы я хорошо разделывала мясо, – Ханай села, подогнув одну ногу под себя. – Это я могу. Благо, дед успел научить. У него были козы и свиньи, а ещё…

– Я про это, – Эши указал на флейту на её поясе и влил в себя остатки жаркого пойла. – Про твою магию.

– Ах, это, – Ханай замялась. Она перевела взгляд куда-то вниз и нервно заправила пучок чёрных волос за ухо. – Я много училась. Но ты знаешь: у нас мало настоящих мастеров, которые могут помочь, и я же не от рождения…

– Так и скажи, что ничего путного ты не умеешь, – Руй появился за спиной девушки и навис над ней тучей. Чёрной, косматой и бородатой. – Хоть сыграешь напоследок?

Ханай поджала губы и фыркнула. Даже не глядя на Руя, она вскочила на ноги и удалилась на другой конец комнаты, где Гуйрах и Ганорал о чём-то глухо спорили. Судя по раскрасневшимся ушам альдеваррца, выигрывал силач.

– Чего это толстушка обиделась? – упорно не понимал Руй, почёсывая жёсткую бороду.

– И правда, – язвительно бросил Эши. – Тебе обязательно быть таким мерзким?

– Мне-то? – старший брат улыбнулся лишь половиной рта. – Мерзкий – это с какой стороны ещё смотреть. Предпочитаю называть это честностью.

– Не-а, – Эши потряс головой. – Мерзкий, с любой стороны, причём.

Руй явно устал наполнять сосуд и пил прямо из глиняной бутыли. Горлышко оказалось довольно широким, так что блестящие ручейки раяхи побежали по его бороде.

– Прости, братик, не знал, что ты на толстушку глаз положил, – Руй икнул.

– Я вообще-то женат, – припомнил Эши, и грусть беглым росчерком порезала его сердце. – Но не надо называть её так.

– Да, ты у нас молодец, – старший брат медленно кивал, облизывая при этом покрытые пойлом губы. – Видел я твою девку. Коша ведь дочка-то? Хорошая баба, видная. Зад – как соком налитый. Был бы я рядом эти годы, хрен бы тебе такую оставил.

Эши и сам не заметил, как отбросил чарку. Будто замедлилось само время, она разлеталась на черепки по всему каменному полу. Эши же уже стоял на ногах. Левая рука крепко стиснула ворот заляпанной туники Руя, а правая – сжатая в кулак – взмыла над перепуганным лицом брата. Эши что-то выкрикивал, сам не разбирая слов. Разум не поспевал за оскорблённым сердцем…

– Угомонись, чтоб тебя! – этот гулкий выкрик всё же настиг его, как только крепкая хватка сомкнулась на взнесённом запястье Эши.

Гуйрах одним движением – как невесомую перину – оторвал его от брата и откинул на середину комнаты. Эши бы завалился на спину, не подхвати его под руки Ганорал.

– Вам заняться нечем?! – рявкнул громила, едва не проломив потолок вскинутыми руками. – Берегите силы для дела, а не лупите друг друга!

– Спокойно, силач, – с неуверенным смешком проговорил Руй. – Мы же братья, с детства друг другу лица мнём.

– Помолчи, – Гуйрах бросил грозный взгляд на Эши. – Иди-как ты спать, дружище.

– И правда, – поддакнул Ганорал, всё ещё сжимая его сзади. – Как говорят у нас, утро вечера мудренее.

– Так везде говорят, – тихо сказал Эши, вырываясь из хватки альдеваррца и направляясь к выходу из комнаты.

Гнев ещё тлел под его кожей, но разум успокаивался. В таком деле важно доверие, и такими срывами он сам подрывал его. Эши был готов защищать честь Сайат хоть от самого императора, но Руй… Руй и его сомнительные товарищи ещё были ему нужны, чтобы Сайат получила ту жизнь, которую заслуживала.

В любом случае, Эши нужно было уйти из-под братского надзора. Остаться наедине с собой в тёмном «Жале» так, чтобы Руй ничего не знал.

Плантатор стремительно пересёк вереницу коридоров и спустился в одну из питейных комнат на первом этаже. В главном зале, за углом, ещё дрожали огни и слышались тихие голоса, но Эши надеялся, что никто не заметит, как он проскальзывает за тяжёлый занавес…

– Эши! – голос Фаттак прозвучал приглушённо, но достаточно громко, чтобы он вздрогнул. – Рада, что застала тебя.

– Здравствуй, – Эши отпустил занавес и встал так, чтобы Фаттак не думала пройти в комнату.

– Как продвигается подготовка? – спросила торговка, а её белая улыбка засияла в тусклом свете. – Времени остаётся совсем немного, но я чувствую, что вы нашли способ оказаться внутри виллы по-своему.

– Похоже на то, – согласился Эши вполголоса. – Я… Я думаю, что не стоит нам это обсуждать здесь. Кто-то может услышать, а мы не должны знать планы друг друга, верно?

– Не волнуйся, я и так всё знаю. Знания – мой главный товар, помнишь? – Фаттак рассмеялась: она явно успела выпить не меньше, чем члены первого отряда наверху. – Я лишь хотела признать, что всё выходит не так уж и скверно, пусть ты и перекроил планы в последний момент.

– Я знал, что так и будет, – соврал Эши.

– Ну и отлично. Позволь мне наградить тебя за смелость.

Фаттак подошла так близко, что он ощутил её дыхание, щедро сдобренное хорошей раяхой. Рука торговки знаниями скользнула по его плечу.

– Ты на что намекаешь? – Эши отстранился и нахмурился.

– На пополнение вашего отряда, разумеется, – со смешком объяснила Фаттак. – В Зан-ар-Дум прибыл человек, который мне очень сильно задолжал, и он отправится с вашим отрядом.

– Думаю, нам хватает людей…

– Его помощь лишней не будет, – голос женщины стал жёстче, будто окаменев. – Узираш – потрясающий мастер. Особенно, когда дело касается сложных замков. Нет ничего, что он бы не мог вскрыть. Даже контур.

Эши старался незаметно сделать ещё пару шагов в сторону. Кислое дыхание Фаттак обжигало, но её суровый взгляд беспокоил его куда сильнее. Тревога объяла Эши. Закостенелое нежелание торговки менять планы мало сочеталось с тем, чтобы внедрить нового человека за день до того, как всё начнётся.

Эши с трудом проглотил горький ком и нахмурился:

– Всё же, Фаттак, не уверен, что для него найдётся место.

– Вот как, Эши? – торговка закусила губу. – Решительности тебе не занимать, но всё же слово за Руем…

– Руй мне доверяет, – он стоял неподвижно, как каменный дворец посреди песчаной бури. – Иначе зачем бы он позвал меня на дело?

– Ты отвергаешь мою помощь, – всё леденел голос торговки знанием.

– Не переживай. Наш отряд готов. Мы окажемся там, где тебе нужно, и сделаем всё, как ты ожидаешь.

– Что же, – улыбка промелькнула на лице Фаттак, будто так проявилось нежданное озарение. – Раз ты так считаешь… Надеюсь, уверенность перерастёт в результат.

Она удалилась стремительно, но Эши всё так же стоял у тяжёлого полотна, прикрывавшего проход в пустую питейную. Не меньше сотни раз успело ударить его сердце прежде, чем он всё же прошёл внутрь. Наощупь плантатор пробрался между служивших стульями тюков и добрался до дальней стены. Он уселся на приземистый стол, нашёл пустой подсвечник и трижды ударил им по дереву.

Вскоре полотно отогнулось вновь, и в комнату неслышной тенью впорхнул Ахот. Командир наёмников подобрался поближе и тихо кашлянул в знак того, что коридор был пуст.

– Не стоит объяснять, – промолвил Ахот. – Я всё слышал из соседней комнаты.

– Славно, – сказал Эши и протяжно выдохнул. – И кто такой этот Узираш?

– Он мне не знаком, – наёмник задумался, звучно почёсывая бороду. – Но знаю, что это не к добру. Фаттак что-то задумала.

– Но что?

– Не знаю. И это меня раздражает, – Ахот сделал ещё шаг вперёд. – И поэтому не должно быть секретов среди тех, кто пойдёт на дело от её имени. Так у неё будет меньше шансов нас продать.

– Удалось поговорить с Кайхи?

– Молчит, как камень. Надеюсь, с тобой будет иначе.

– Будет, – Эши припомнил всё, что услышал от Ганорала за эту ночь, и набрал побольше воздуха. – Слушай, как мы попадём на виллу Аганнара.

Глава 8

Семью с половиной годами ранее

– Эши, почему твоя миска ещё не пустая? – с укором в глазах, красных от слёз, спросила мама. – Я не хочу, чтобы ты свалился от голода посреди плантации.

– Больше не могу, – буркнул мальчишка.

Эши поглядывал на похлёбку в широкой чаше, а желудок его сжимался с такой силой, что едва не подпирал горло изнутри. С тех пор, как Руй отбыл в войско, мать сочла своим долгом кормить оставшихся под её кровом детей и за него. Да и работать приходилось за двоих.

Эши такое рвение не оценил: от избытка еды он ощущал себя слишком тяжёлым, и ему хотелось лишь свернуться на подстилке в самом тёмном углу дома, а не ворочать утварь среди посевов в жаркий день. Тем более, когда миска оказывалась доверху заполнена мутным наваром с желтоватыми пузырями верблюжьего жира.

Итаки же со своей порцией управилась куда быстрее – даром, что ей доставалось заметно меньше жирной похлёбки. Сестра теперь расположилась у окна с веретеном и лениво перебирала серые нити, то и дело поглядывая в окно. Отблески солнца играли на её прямых чёрных волосах сверкающими всполохами и подчёркивали бронзовый отлив кожи.

Аккуратное лицо Итаки осунулось под гнётом скорби. Она созналась, что скучала по Рую не столь сильно, сколь ожидала. Скорее, отбытие брата на раздираемый войной берег империи заставило её задуматься о том, как страшно будет растерять и остальную семью. На его месте мог быть и Эши. Пойди дело совсем скверно – последует и папа.

Мать торопила единственную дочь с тем, чтобы отвлечься на новую семью. Итаки уже была на излёте восемнадцатого года. Ашмазирцы, впрочем, никогда не стремились к поспешным женитьбам, ведь решение это следовало принимать наверняка. Даровать право на развод могли лишь старейшины видных семей, а случалось это так редко, что уже походило на легенду. Рождение детей и вовсе делало супругов связанными нитью общей судьбы до самого конца. Скорее даже, цепью общей судьбы.

– Кто-то идёт, – взволнованно сказала Итаки. Любопытство в её глазах быстро погасло, уступив место недовольству. – Папа? Нет, не он.

Тяжёлые шаги и лязг бронзовых пластин альдеваррского нагрудника возвестили пришествие Клавидара. Законник деловито отогнул входной занавес и учтиво склонил голову, едва взгляд Хатаи Бенезил скользнул по нему. Он будто бы дожидался приглашения, чтобы переступить порог, пусть совсем в нём и не нуждался.

– Здравствуйте, – глубоко, с придыханием сказал Клавидар. – Рад видеть ваш замечательный род.

– Господин солдат, – холодно ответила мама с едва заметным кивком.

Пальцы Эши вцепились в миску с такой силой, что он, кажется, услышал треск глины под ладонями. Его кровь закипала при виде того, кто отправил Руя на далёкий север. Отправил, чтобы сражаться среди неродных ему людей против тех, кто никак ему не угрожал. Теперь этот солдатик тряс лощёной густой гривой посреди их дома, а его карий взгляд буравил каждого из Бенезилов. Он смотрелся так же чужеродно, как нелепый буйвол посреди жилища гончара.

Кажется, неприязнь эта оказалась заразительно взаимной. Клавидар вновь поклонился маме и тут же направился к окну, у которого с веретеном в руках замерла Итаки. Эши же достался лишь короткий, но едкий взгляд, коими обычно удостаивали жутко пахнущих побирушек у ступеней Змеева храма.

– Дражайшая Итаки, – Клавидар наклонился так сильно, что вот-вот бы припал на одно колено. – Общение с вами – одно их тех удовольствий, ради которых я совершенствую местное наречие.

– Пусть Змей будет милостив, – сухо поприветствовала его сестра, будто следуя обязательному ритуалу против желания.

Эши поставил миску на стол так громко, как только мог, чтобы перебить зловещий шелест голоса альдеваррца. Но про себя признал, что тот и впрямь добился успехов в ашмазирском языке.

– Раз уж вы так увлеклись нашей речью, господин Клавидар, – говорил Эши и старался наполнить каждое слово ядовитым презрением. – Познакомьтесь и с нашими обычаями. Неприлично говорить с одинокой женщиной, когда рядом нет её отца.

– Эши, – одёрнула его Итаки, хотя в глазах её промелькнула благодарность.

– Ах, да, – Клавидар изобразил сожаление и притворно хлопнул себя по кучерявому затылку. – Господина Брейхи всё ещё нет дома, верно. Ребята из патруля сказали, что сегодня он задержался на рынке пуще обычного. Говорят, что он пытается вызнать все слухи о том, что творится на северных берегах. А я их как раз-таки знаю и решил поспешить к вам, чтобы всё рассказать. Видимо, старину Брейхи я опередил.

Эши вскочил и подошёл к Клавидару. Руки он держал на поясе, плечи расправил, а грудь выкатил вперёд, чтобы у последнего не имелось и повода подумать, что он мог струсить. Хотя, конечно, Эши боялся того, о чём ему шептал собственный разум: случись стычка, альдеваррский солдат в потёртом бронзовом нагруднике вытрет об него подошвы и ничего ему за это не будет. Разве что, награду получит от ложного царя, посланного императором.

– Что происходит на севере? – грозно молвил Эши. – Руй в порядке?

– Ты же хотел, чтобы я дождался отца вашего рода, – с издевательской ухмылкой отвечал Клавидар.

– Со мной ты можешь говорить и без него, бледнолицый…

– Эши! – шикнули разом мама и сестра.

– Что. С моим. Братом? – с каждым словом голос юноши становился громче.

Клавидар прикусил нижнюю губу и с неожиданно довольным видом кивнул, будто напор Эши пришёлся ему по духу. Альдеваррец отшагнул в сторону и встал так, чтобы разом видеть всё семейство.

– Его Императорское Величие оправдал собственную мудрость, – Клавидар замолчал, будто переваривая собственные слова на чужом языке. – Годаранские сволочи приплыли к нашим побережьям и высадились на земле Зелёная Альда. Гарнизоны приняли бой, окружили и уничтожили два отряда врагов. Но не всех. Некоторые наши гарнизоны дрогнули и проиграли бой.

– А Руй? – куда тише спросил Эши.

– Его отряда на этих берегах не было, – поспешил уверить Клавидар с улыбкой, но тут же посерьёзнел. – Однако – будет. Войне суждено быть сложной, и я уверен, что к концу года Руй Бенезил вступит в свой бой.

Мама тяжело вздохнула и накрыла лицо ладонями, а Итаки отвернулась к окну, покручивая веретено между пальцами. Эши решил, что и их мысли связали шитое красными нитями полотно битвы на далёких берегах: багровые реки вокруг изувеченных тел, окружённых сломанными доспехами и редкими всполохами магии. Битвы, в которую Руй вступит уже в ближайшие луны.

– Я непременно вернусь, если узнаю что-то ещё, – вздохнув, сказал Клавидар. – Госпожа Итаки… Пусть говорить с вами не следует без вашего отца, любоваться вами мне не запретят и боги. Рад был вас видеть.

Лишь Итаки достался неуклюжий поклон Клавидара. Бегло осмотрев Эши и Хатаи, альдеваррец покинул дом Бенезилов, и его шаги вскоре растворились в знойном воздухе снаружи.

Эши представлял, как разозлится отец, когда узнает о непрошенном госте. Он уже видел, как темнеет лоб Брейхи Бенезила, как натягивается кожа на его кулаках… Да, отец разозлится и не сделает ничего, кроме череды горьких вздохов и пары крепких ругательств.

Подонок и хитрец, Клавидар был прежде всего альдеваррцем. Не пролив ни капли местной крови, альдеваррцы прижали Ашмазиру подошвой к раскалённым камням на берегу великого озера, и редкий смельчак посмеет бросить вызов их холёным оливковым лицам, покуда царство кишит законниками в бронзе. И всё же Эши надеялся, что однажды вызов будет брошен, и, если смельчаку не суждено явиться откуда-то ещё, пусть он выйдет с плантации Бенезилов.

***

– Меня сейчас стошнит, – едва размыкая губы, проговорила Ханай и вытерла рот просторным рукавом желто-серой мантии. Её лицо выцветало, как будто давно не знало касания солнца.

– С какой радости? – буркнул Эши и поправил сползшую с плеча сумку. – Не ты на горбу тащишь столько мяса.

Первый отряд уже приближался к месту, где вот-вот начнётся самая дерзкая из вылазок, виденных Ашмазирой с того дня, когда красные знамёна впервые простёрлись над её плоскими крышами. Выложенная тёсанными плитами поверх рыхлой каменистой земли дорога виляла по склону небольшого холма. Сухая поросль по правую сторону казалась зловещим чудищем с тысячью шипастых щупалец в тусклые мгновения пред рассветом. Слева же склон щетинился несколькими зубьями скал, прежде чем перейти в зыбкое озеро песка до самого горизонта.

Спереди, за ближайшим изгибом дороги, виднелись чертоги Аганнара. Прямые, тяжёлые колонны вздымались над редкой порослью и подпирали угловатый свод, а у их подножия ещё теплились ночные огни. Усилиями Фаттак и Ганорала – скорее даже, их соглядатаев и доносчиков – отряд знал многое о том, как была устроена эта вилла. На главную в этой местности дорогу – ту, что уходила на север вдоль узкой каменистой полоски меж отрогами Казарат и едва ли проходимой пустыней – смотрели главные ворота: две высокие створки охранялись статуями альдеваррских богов, а крышу венчало изваяние самого Аганнара в колеснице.

Пробравшись через них, гости знатного иноземца попадали в роскошный Передний сад, утопающий в хрупкой свежести пальм и лавров. Одно лишь то, что эти аллеи хранили зелень под знойным солнцем Ашмазиры, говорило о редком богатстве Аганнара. Или же – его желании выделываться перед всяким, кто окажется на пороге виллы. Не даром же он решил поселиться не на берегах озера Ашамази, а у куда более скромного оазиса за городом: как уверяла Фаттак, Аганнар попросту возжелал, чтобы его дворец был виден каждому путнику на единственной здесь дороге.