Пустой Сосуд

– Лекарь нужен! Я подниму его! – подал голос Ройш и его шаги заплескались по воде.

Эши затянул новую повязку поверх предыдущей, вытер лоб и переглянулся с солдатами.

– Несём к Шегариду, – сквозь красновато-рыжую бороду велел рослый файаксиец.

Видимо, был он старшим, раз остальные наёмники тут же обступили раненную и приготовились поднять её за плечи и бёдра.

– Стойте! – Эши выставил обе руки. – Не сжимайте ногу возле раны… И надо её чем-то накрыть.

– Дело говоришь, ашм, – бородатый файаксиец одобрительно кивнул. – Исполняйте.

Служанки медленно отходили от испуга и помогали мужчинам. Они быстро снабдили файаксийцев двумя платьями: одно подложили под раненую подругу, а вторым прикрыли её наготу. Чтобы нести девушку так бережно, как только можно, солдаты взялись за дело втроём. Двое освободили руки, передав глефы товарищам, а третий же без раздумий протянул оружие Эши.

Плантатор замер, разглядывая ровную древесину с красноватым отливом и бронзовое лезвие, по кромке которого разливался утренний свет. Наёмники же держали путь вдоль берега и даже не оборачивались на раба, которому только что вручили смертоносное оружие.

– Шустрей, парень! – воскликнул старший файаксиец. – Не отставай.

Эши даже не отыскал сандалии. Так он и шлёпал босыми, мокрыми пятками: сначала – по травянистому берегу оазиса, потом – по прохладным мраморным плитам. Он прошёл под чередой резных арок по коридорам, полным терпкого, горьковатого аромата, распознать который ашмазирский плантатор не смог.

Путь привёл их в просторную, светлую комнату, где раненая дама уже лежала поверх старого ковра, покрытого застарелыми пятнами: то жёлтыми, то бурыми.

«Дурак, – корил себя Эши, когда понял, что оказался в самом сердце виллы. – Даже не осмотрелся как следует».

Над раненой уже порхал, расправив костистые плечи, сухопарый альдеваррец с широкими скулами, длинным носом и редкой седой бородёнкой. Он выхаживал вокруг служанки, то и дело приседал на одно колено и принюхивался к её ране.

– Отвар, – скрипуче заключил альдеварский лекарь. – Отвар селовца и животворца… Вы были быстры, друзья. Милостью Животворительницы мы ещё можем спасти эту душу.

Солдаты хмуро шептались за спиной лекаря, а Ройш смущённо ожидал у боковой арки, что вела из лекарской комнаты в широкий атриум. Не хватало лишь старшего из файаксийцев.

Тут гомон умолк: вся комната замерла и, казалось, даже воздух загустел и вдохнуть его было невозможно. Эши решил, что то вернулся командир стражи, но затем его захлестнул сладковатый, едкий запах редчайших пряностей, которые и на ашмазирском рынке появлялись реже, чем дождь в сухой сезон.

– Мастер, – лекарь поклонился, едва не уткнувшись лбом в укрытый ковром пол.

Немолодой и невысокий альдеваррец застыл в основном проёме. Зачёсанные к макушке седые волосы струились блестящими волнами, а оливковая кожа оставалась ровной и гладкой, будто ни разу не попадала под жаркое солнце Ашмазиры. Сиреневые шелка обвивали плечи Аганнара и ниспадали вниз, прикрывая роскошную тунику в пол, шитую серебряными нитями.

– Она будет жить? – заговорил мастер по-альдеваррски.

Солдаты и слуги враз склонили головы. Замолкли все: даже раненая ашмазирка стонала тише. Один лишь врачеватель продолжал неразборчиво шептать.

– Верю, что будет, – кивнул он. – Милостью Животворительницы.

– Славно, – Аганнар кивнул. – Касание Вуали испортит пребывание нашим гостям… Такого я бы не хотел.

– Имейте веру, мастер. Ребята сработали вовремя.

– Да, мне доложили всё, – господин бросил короткий взгляд на старшего файаксийца.

Наёмник пришёл вместе с мастером и теперь смиренно стоял за его спиной, направив глефу в потолок. Затем же глаза Аганнара вдруг стали шире, уставились на Эши, а сам он продолжил на вполне разборчивом ашмазирском:

– Кто ты, воин?

– Я? – горло сдавило стеснение, и плантатор едва не закашлялся. Он вдруг явственно ощутил вес глефы, вверенной наёмниками. Он всё так же держал её в правой руке, уперев древко в пол. Стоял в трёх шагах от богатейшего человека новой Ашмазиры… – Я Эши. С кухни.

– Эши с кухни, – повторил Аганнар, отведя взгляд куда вверх. Его глаза оказались необычного голубого цвета, напоминавшего залитые солнцем глубины оазиса. – Ты повёл себя как воин, Эши с кухни. Ты не дал касанию Вуали оставить мрачный след на моём доме в такие важные дни.

Аганнар шагнул вперёд, вскинул увешанные кольцами кисти и крепко сжал плечи Эши. Для него будто и не было острейшего наконечника в каких-то считанных пальцах от лица.

– Я благодарен тебе, Эши с кухни, – молвил Аганнар по-ашмазирски. – Я запомню тебя, и я тебя увижу. А сейчас я требую, чтобы ты отдохнул и отмылся от крови. Пусть Всеведущая и дальше правит твоей судьбой, покуда руку твою ведёт Заступник.

Мягкие подушечки его пальцев на мгновение коснулись щёк Эши, а затем Аганнар вдруг вскинул руки и уплыл прочь, шелестя просторными полами роскошных одеяний. Старший файаксиец словно только вспомнил, что глефа принадлежала его отряду, а не покрытому тиной и кровью плантатору. С глубоким кивком он забрал поклажу и устремился вслед за господином.

– Пойдём, тощий, – рядом возник Ройш с улыбкой на пол-лица. – Уж не знаю, какие из богов тебя послали… Но я им благодарен.

Глава 9

Семью с половиной годами ранее

– Подъём, мрази! Вставайте, мусор вы бестолковый! – гулкий, громогласный голос ворвался в сон и заставил сердце биться так, словно протрубили тревогу.

Руй застонал в тюк сена, уже который день служивший ему постелью среди двух десятков таких же бедолаг. Все они прибыли с берегов великого озера Ашамази на далёкий север, к городу Гартель, чья крепость стерегла ущелье на подступах к долине реки Вильдейя.

Пыль застыла в горячем воздухе, и от неё нос Руя начинал гореть изнутри. Этот серый покосившийся шатёр за день нагревался так, что и целой ночи не хватало, чтобы получить хотя бы мимолётное касание прохлады.

Залитый потом, Руй оттолкнул тюк и раскинул руки на земле. Вялые, сонные новобранцы из Ашмазиры лениво переступали через его ладони и колени. Они тащились к залитой солнцем прорези, большую часть которой перекрывала плечистая тень, упёршая руки в боки.

– Шевелитесь, черви поджопные! – гаркала тень по имени Крандал. – Хлестать буду, батраки вы бестолковые! Тупицы!

Крандал, видимо, вбил себе в узкий альдеваррский ум, что оскорбления наполнят сердца рекрутов пылающим рвением и желанием взяться за копьё, даже не поев. Руя забавило то, как мастерски тот владел ругательствами на ашмазирском языке, в то время как все прочие слова становились едва различимой кашей на его губах.

– Урод, ты вставать разучился? – Крандал навис над Руем. Его одежда пропахла костром и рыбой: премерзкое сочетание для едва проснувшегося нюха.

– Встаю-встаю, – буркнул Руй, распрямляя ноющие после прошлой тренировки колени.

– Вставай, – кивал альдеваррский надсмотрщик ашмазирских новобранцев. – Тупой ты окорок. Иди жрать, пока рот тебе не зашили.

Руй рычал себе под нос, вышагивая по пыльной площадке среди обожжённых ночными кострами камней. Семь просторных шатров окружали её, расположившись в песчаниковых стенах крепости Гартель. Крупному войску, отягощённому провизией, оружием и экипировкой, понадобилось бы не меньше двух третей луны, чтобы добраться отсюда до северных берегов Альдеварра, коим угрожали варвары с островов Годарана. Далековато, как считал Руй, но командующие войском императора решили, что новобранцев из Ашмазиры и Файаксы следует готовить именно в Гартеле.

Каким бы ровным строем новобранцы ни выхаживали во время подготовки, на кормёжку они всегда заявлялись образцовым стадом. Уставшие и перепачканные кухари, с самого заката корпевшие над кипящими котлами у внутренних ворот крепости, раздавали миски почти что наугад: даже не поднимая голов, они совали их в направлении недовольной массы новобранцев, и чьи-то руки тут же выцепляли посредственную еду.

– Как думаешь, какие помои сегодня дадут? – спросил сгорбленный Сахаб, прибывший в войска из городка Козор на другом конце Ашмазиры. – Ставлю на свиные.

– Размечтался, – фыркнул Руй, протискиваясь меж двух крупных файаксийцев. – Траву пережёванную дадут – и радуйся.

Спустя десятка три шагов сквозь стену из вспотевших тел, вздохов, рыков и взаимных тычков локтями, Руй сумел прорваться к вытянутому столу кухарей и принять дымящуюся миску. Утренние харчи оказались коричневатой похлёбкой, в которой плавали пожухлые листы лавра и пара хрящей.

– Дай-ка сюда, – услышал Руй, только прислонив посудину к губам.

Он так и стоял с открытым ртом, даже когда широкие лапы бородатого мужчины вырвали миску из его рук. Наглец принюхался к похлёбке, с недовольным видом погрузил в неё два пальца и выловил единственный кусок хряща с остатками мяса на нём.

– Змей тебя разорви, ты чего творишь? – возмутился Руй, раскинув руки.

– Что-то не так? – с вызовом спросил его обидчик, шагнув вперёд.

На новобранца этот ашмазирец не походил: вместо обносков, привезённых рекрутами из дома, он носил неплохой кожаный нагрудник с юбкой из жёстких лоскутов. Запястья же его стягивали настоящие бронзовые наручи.

– Что-то не так, – Руй крепко сжал челюсть. Когда разум нашёптывал ему струсить и отступить, он всегда поступал наоборот: в конце-то концов, семье хватало и одного труса. – Ты ковыряешься пальцами хер знает где, а потом лезешь в мою еду.

– И? – на сей раз вор решил погрузить в миску все пять пальцев, но большой не влез. – Мясо не для салаг, понял? Убей годаранца – заслужи кусок. Убей двоих – кусков будет два. Мни яйца в лагере – жри стебли и листья. Суть понял?

– Тебя я услышал, друг, – Руй кивнул с усмешкой. – Как думаешь, командующий подтвердит, что есть такие правила?

– Есть и ещё одно, – ашмазирец сощурился. Теперь он стоял в шаге от Руя и старался подавить его суровым взглядом исподлобья, хотя ростом оказался заметно ниже. – Не смей называть Шорша другом, пока не убьёшь сотню.

– Шорш, значит, – повторил Руй. – Тупое имя. Обплюёшься, пока выговоришь.

Шорш дёрнулся, будто его за макушку потянул незримый кукловод. Он отбросил украденную миску под ноги стоящим поодаль файаксийцам, вскинул кулаки и ударил.

Попытался ударить, вернее. Руй легко отскочил вправо, и кулак коренастого Шорша просвистел в стороне. Новобранец подпрыгнул на месте, широко улыбаясь, и как бы пригласил противника попробовать ещё раз движением согнутых пальцев.

Шорш фыркнул и выкинул оба кулака по очереди. От первой атаки Руй вновь ушёл вправо, а следующую отбил предплечьем. Выпад получился достаточно тяжёлым, и кость его пронзила боль от запястья до локтя. Тогда Руй резко выдохнул, согнулся и бросился вперёд. Его ладони упёрлись под ключицы Шорша, а скорости хватило, чтобы завалить его на землю.

Сдаваться противник не собирался. Шорш уже подгибал ноги и пытался уткнуть подошвы в живот Руя, не забывая при этом извиваться под всем его весом. Руй впечатал наглеца в пыль и занёс правый кулак, но тут же взмыл вверх, когда чья-то хватка оттянула его ворот.

– Отставить! – знакомый рык раздался прямо над ухом. – Да разойдитесь вы, псы бестолковые!

Солдат-альдеваррец в потускневшем нагруднике оттащил Руя в сторону, пока его напарник грубыми рывками поднимал на ноги Шорша. Взъерошенный надсмотрщик Крандал встал между сцепившимися ашмазирцами. Лицо его покраснело, как после перехода сквозь раскалённую пустыню, а губы уже раздвигались, чтобы выпустить наружу поток злобы и возмущения…

Но заговорить Крандал не успел. Его взгляд вдруг споткнулся о седовласого мужчину в просторной тоге песочного цвета.

– Мастер Данерод, – надсмотрщик проговорил смущённо. Впервые за эти дни его речь осталась чиста от грязи и оскорблений.

Командующий Данерод стоял во главе всего, что называлось «Южным корпусом»: сброда из Ашмазиры и Файаксы, из которого надсмотрщики надеялись сколотить крепкий таран, способный пробить брешь в годаранских рядах.

Седовласый полководец говорил на альдеваррском языке, и Руй мог выхватывать лишь отдельные слова. Но он явно учуял недовольство Данерода тем, что солдаты стремятся угробить друг друга ещё до того, как враг высадится на их берегах.

Крандал краснел всё пуще после каждого слова, будто речь командующего была горячим маслом, что лилось на его щёки. Его глаза, обрамлённые сизыми складками, метались от Руя к Шоршу, а короткие пальцы терлись друг о друга.

Руй боялся того, что случится, когда Данерод вернётся к обычным делам командующего: посматривать за тренировками с высокой башни, важно шагать по крепостной стене или задумчиво клониться над очередной картой. Не важно, чем займётся полководец – главное, что Крандал решит ответить за взбучку.

Миг этот настал слишком уж быстро, и Данерод удалился, на прощание махнув подолом тоги. Крандал смотрел на подравшихся ашмазирцев, подёргивая оттянутой челюстью. Наконец, он вздохнул и открыл рот.

– Будете помогать кухарям до конца луны, – медленно выговорил надсмотрщик. – Ещё одна драка – и вы оба будете на чистке доспехов и нужников. Свободны.

Ни воплей, ни оскорблений. Видимо, так ощущались отзвуки суровых напутствий Данерода. Девять дней за чисткой овощей и нарезкой мяса с возможностью выспаться, пока остальные топчут плац – отличная плата за то, чтобы намять бока зарвавшемуся наглецу. Руй усмехнулся, подобрал выброшенную Шоршем миску и направился к кухарям, чтобы познакомиться с новым отрядом.

***

Шершавое сиденье табурета цеплялось за ткань свободных штанов Руя, но он не переставал ёрзать. Он крепко сжимал прямую ложку, вырезанную из светлого дерева, и не отрывал глаз от её содержимого. Коричневатый бульон переливался на свету, обтекая островки из мяса: настоящего, жёсткого, с глубокими прожилками.

– Чего ты там разглядываешь? – бухнул Гуйрах, тяжело опустившись на соседний табурет.

– Их кормят мясом, – завороженно молвил Руй. – Можешь себе представить, громила?

– Могу, дохляк, – Гуйрах рассмеялся и отправил в рот зажатый между пальцами кусок хлеба.

Просторный зал, где рабочие виллы ели по утрам, пах терпкими травами и слегка подгоревшей свининой. Кухари, уборщики и носильщики вальяжно шагали между вытянутыми столами и массивным каменным пьедесталом с блюдами. Как поведала госпожа Айат, работникам полагались свои особые яства, но иногда и остатки с хозяйского стола попадали в их южное крыло.

Как бы то ни было, наваристую похлёбку с цельными кусками мяса Руй увидеть не ожидал. Как подивился он и тому, сколь расслабленно смеялись работники за едой. В их словах не было страха – и что ещё важнее, не было его в их глазах.

– Хорошо, что нам удалось задержаться, – Гуйрах дожёвывал остатки хлеба. – Вчера я успел посмотреть, как меняется стража.

Верзила вновь замолчал, прежде чем сообщить что-то важное. С усмешкой он поглядывал на Руя свысока и выжидал, пока тот не начнёт умолять его продолжить.

– Не томи, пожалуйста, – Руй протяжно вздохнул. – Как меняется стража?

– Дважды. На рассвете и на закате, – выдал Гуйрах с таким гордым видом, словно открыл тайну самого императора. – Лучше всего будет поймать их на смене.

– Слишком сложно подгадать, – Руй помолчал и проводил взглядом трёх рабочих с мисками в крепких руках. – Если не получится, надо попасть ближе к концу одного из дозоров.

– Когда они уже устанут, да, – Гуйрах придерживал подбородок и медленно кивал. – Но этого мало. Мы должны знать больше.

– И мы узнаем, – Руй отставил миску и вытер губы ладонью. – Благодаря моему брату, замечу.

Громила фыркнул, глядя поверх его головы в тот угол, где Эши сидел рядом с Ханай. Отряд решил не держаться вместе слишком часто, чтобы вызывать поменьше вопросов у проходящих охранников.

– Фаттак тут нет, можешь больше за него не стоять, – Гуйрах усмехнулся. – Твой брат здорово нам помог, это правда, но не надо строить из него величайшего вора.

– Я ничего не строю, – Руй повёл плечами, чтобы унять дрожь, которая вот-вот бы пронзила всё тело. – Он на многое способен, если его правильно направить.

«Или до смерти напугать».

– Как, знаешь ли, и я, – Гуйрах поманил его толстым пальцем. – Пойдём, Руй. Я поговорил со старшим по хозяйству, и нам поручили поднять кое-какие материалы на крышу.

– На крышу, говоришь?

Руй поспешил закончить с едой и вскоре уже взбирался по прочной деревянной лестнице, что пересекала южную стену особняка. Он первым перескочил резной карниз, бережно укрытый слоем золота, и оказался на краю пологой крыши. Широкий карниз огибал её черепичный свод по всей длине.

Вскоре на вершине виллы появилась и мощная голова Гуйраха, увенчанная короткими едва отросшими побегами жёстких волос. Лестница не шевельнулась, пока по ней полз Руй, но под весом громилы она дрожала так, будто собиралась рухнуть наземь грудой досок.

– Помощь нужна? – Руй поправил сползшую с плеча сумку с инструментами для рабочих и протянул ладонь товарищу.

– Как же, пропаду без тебя, – Гуйрах отодвинул его руку и взобрался на крышу. За его спиной сумок было сразу две.

Они осторожно обогнули крышу, перешагивая через углубления для дождей, и подошли к противоположному, северному краю. Четверо рабочих – двое из них оказались не ашмазирцами, а перепачканными альдеваррцами – разобрали участок черепицы и теперь корпели над деревянными перекрытиями.

– Инструменты, гвозди и всякое другое – сурово произнёс Гуйрах, протягивая первую сумку.

– Вовремя, – не менее угрюмо сказал сухопарый альдеваррец в тунике без рукавов.

– Один хер не успеем до завтра, – вставил ашмазирец, пытавшийся извлечь деревянную перекладину кровли.

– Мы можем помочь, – вызвался Руй, свалив ношу у ног альдеваррского работника.

– Помогите, не запрещаю, – тот кивнул на связку старых досок за спиной. – Спустите этот мусор и не мешайтесь своим трёпом.

Гуйрах небрежно ухватился за стягивающую доску веревки, без усилий поднес ношу к краю карниза, подальше от плотников, и глянул вниз. Со стороны казалось, что великан борется с соблазном отправить мусор в полёт прямо на засыпанные крошеным камнем дорожки Переднего сада. Делать этого, конечно же, не стоило, чтобы не пробить пару лощённых макушек.

– Что видишь? – осторожно спросил Руй, подойдя к Гуйраху сзади.

– Вокруг никого, – свободной левой тот обвёл окрестности: сухие каменистые просторы, переходящие в струящийся над наносами песок к западу. Но в какой-то миг рука Гуйраха замерла, на что-то указывая. – Почти никого.

Руй сощурился. Он пустил взгляд над качающимися шапками пальм Переднего сада, через широкую дорогу к холму на самой границе песков. Там, почти сливаясь телом с таким же грязно-желтым окружением, скорбно высилась старая смотровая башня. Заброшенный пост с давних времён, когда ашмазирские солдаты наблюдали за дорогой с его вершины.

В таком же аванпосте они с братом однажды бросили истекающее кровью тело девушки по имени Майш.

– Башня заброшена, – подметил Руй, не спуская глаз с её безжизненных черт.

– Должна бы быть, – Гуйрах кивнул. – Но согласись: больно уж удобное место для наблюдения за виллой.

Руя убеждать не требовалось. Место было достаточно удобным, например, для Ахота, который и разместил там своих наблюдателей к приезду гостей. Там они и будут ждать сигнала – яркого огня над воротами виллы. Оттуда же они подадут сигнал собственный, если что-то пойдёт не так…

Об этом Руй думать не хотел, как не хотел и делиться с Гуйрахом всем тем, что они с Ахотом узнали друг от друга по настоянию Эши. Всем тем, чем Фаттак просила не делиться.

– Зато мы знаем, где остановятся гости Аганнара, – Руй кивнул в ту сторону, откуда доносилась ругань кровельщиков. – Зачем бы ещё им так торопиться латать крышу?

– Северо-запад, второй этаж, – Гуйрах облизал губы, а взгляд его упал куда-то вниз. – Но останавливаться нельзя. Мы всё ещё знаем слишком мало.

***

– Приготовься, убийца ящеров, – с торжественным придыханием заявил Ройш, держа факел перед лицом. – Добро пожаловать в самое сердце этого поместья. Его сокровищницу.

Эши осмотрел высокие створки, обшитые бронзовыми листами и скреплённые тяжёлым замком на цепи. Крепкая преграда, призванная охранять богатства по ту сторону от тех, кто на них посягнёт, даже обладай те недюжинной силой – не более. Увы, на сокровищницу она не тянула.

– Это погреб, – Эши ткнул пальцем себе за спину, где на крепких стеллажах покоились останки десятков свиней, антилоп и журавлей.

– Это святилище, – возразил Ройш.

Он медленно вставил покрытый ржавыми пятнами ключ в замок, прикрыл глаза и провернул его с протяжным выдохом на грани стона. Эши скривил лицо. Цепи же с грохотом разошлись и позволили сокровищнице распахнуться пред кухарями.

Хотя внутри не сверкали горы золота и только что отчеканенных львов, Эши пришлось зажмуриться. Три волшебные сферы, что освещали это глубокое помещение были куда крупнее тех, что он видел раньше. Размером почти с яйцо страуса, они восседали на изящных подставках из мрамора вокруг мраморного же пьедестала, что занимал добрую часть комнаты.

Эши вздрогнул от того холода, который его объял, и пожалел, что согласился надеть обычную безрукавку. Кожа покрылась плотными выпуклыми точками, отчего стала напоминать крокодилью чешую.

– Держи-ка, – Ройш протянул факел и Эши принял его дрожащими руками. – Только далеко не заноси.

Кухарь медленно приблизился к пьедесталу, на котором покоились лучшие образцы мяса, доступные Аганнару. Даже будучи далёким от мясницких дел, Эши видел разницу: мякоть этих кусков отливала благородным багрянцем и размеренно поблёскивала в свете сфер. Тонкие ниточки жира покрывали срез этих ног и туш белёсой паутиной.

Завороженный игрой света и мяса, Эши шагнул вперёд, но тут Ройш вдруг вцепился в его руки чуть ниже плеч.

– Ты чего творишь? – испуганный кухарь таращился на факел в руке Эши.

Огонь вдруг взвился, вытянулся в узкую полоску и побледнел. Извилистой лентой он устремился к ближайшей сфере света, а та разгоралась ярче прежнего, пока контуры её оболочки вспыхивали. Эши ругнулся и одним прыжком спиной вперёд отправился за порог. Взмокла шея, капли пота скользнули под воротник. Страх добрался до сердца с опозданием.

– Ну ты даёшь! – Ройш смеялся, но вытирал испарину со лба. – Чуть нас не сжёг тут.

– Что это было? – едва нащупав собственный голос, спросил Эши. Он не спускал глаз со сферы, которая начала пульсировать и с каждым ударом теряла толику яркости.

– Светильники же тянут тепло вокруг, вбирают всё в себя. В контуре копится жар и светится, а воздух холодеет, – пояснил Ройш, опасливо косясь на сферу. – Тут тепла и так хватает, чтобы она вобрала всё из комнаты, светила и при этом охлаждала мясцо. Ну а факел твой, с огнём-то – как десяток таких комнат разом. Перенасытишь сферу – и тогда контур не удержит весь жар внутри.

– Поверю тебе на слово, – протянул Эши, глядя за игрой голубоватого света в контуре.

– Поверь-поверь. Айат заставила меня разбираться с этими светильниками, так что я переговорил с десятком магов, – Ройш подул на расправленные ладони и растёр их. – А теперь – за дело! Нужно только запереть замок… Да, забудешь запереть – Айат пустит на вырезку тебя.

Как и велела старшая кухарка, они доставили отборную вырезку на кухню, где за роскошное мясо тут же взялись самые опытные из кухарей при доме Аганнара. В первую очередь – сама Айат, конечно. Ханай была здесь же: топорик в её руке легко взлетал и стремительно опускался, отсекая добротные ломти красной мякоти. Вот только лицо юной соратницы кривилось, всячески показывая, что она бы предпочла орудовать верной флейтой. Увы, подходящего момента для магии не настало.

– Ханай, – шепнул Эши из-за спины девушки. Та вздрогнула и промахнулась по следующему куску: топорик вошёл в деревянную подложку. – Ханай, что у тебя?

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.