Таящиеся в Ночи

– Шэрон… Я его видела… Он пришёл туда – на место преступления. Я видела его… Он там ходил… Смотрел… Искал что-то… Я знала, что он придет, и сделала себе "лёжку" на дереве. Лежала там и смотрела за ним… Я его видела… Он пришёл ночью. Приехал на машине, но оставил её на дороге… – Франсуаза сглотнула.

Рита принесла немного остывшего чая, и они с Шэрон напоили Франсуазу. Девушка жадно выпила чай и, глядя, в потолок продолжила:

– Он ходил там – то месту преступления, что хранило следы его убийства… Смотрел под ноги и светил фонарём… Они всегда возвращаются на место убийства… всегда. Их туда тянет их звериная натура…

Однако Шэрон знала, что изувер искал на месте преступления – одну из косичек убитой им девушки.

– Я видела его… А он меня не заметил. Потом я побежала к тебе…

– Почему не к шерифу?

– За шерифом следят… Вильф или кто-то из его людей… Они не спускают с него глаз… Думаю, что и его телефон тоже прослушивают. Это страшные люди. И странные… Берегись их… Но это не самое главное…

Франсуаза дождалась, когда ей перебинтуют ногу и снова захрипела:

– Шэрон… Шэрон… Слушай меня… Оно всё серьёзно… Очень серьёзно… – шептала Франсуа. – Скользящая Во Тьме совершила Призыв… Она просила Вендиго, что бы тот пробудил Боящихся Грома от их спячки и направил их силу на тех по чьей вине погибла ее дочь… Она совершила ритуал. Она совершила ритуал… Великий Маниту…

– Кто такие Боящиеся Грома? – удивилась Шэрон.

И вздрогнула – Рита сильно побледнела и прижала руку к губам.

– Ритуал… – прошептала Рита. – Франсуаза… Девочка моя… Она что, призывала "громовиков"? Она с ними… Общалась? Она заключила с ними… Сделку?

– Да… – прохрипела Франсуаза.

Затем ее тело обмякло, мышцы лица как-то ослабли, и она погрузилась в сон. Причём очень глубокий.

– Громовики? Кто это?

– Сядь…

– Мне надо снять с неё останки одежды и вымыть. У неё куча царапин.

– Ладно. Тогда стой… Громовики – это древний миф нашей Долины Молний. О них знают только некоторые старики и старухи… – Рита прошлась по комнате. – Это кто-то, кто живёт в глубине нашей долины. В чащобе леса. Там есть старинный особняк… Не знаю, кто его построил, но поговаривают, что данное строение создавал не простой зодчий. Индейцы его обходят стороной, а если какой грабитель решит туда залезть – то больше его никто не увидит… Это страшное место. Очень страшное. В нём и живут "громовики". Мы не знаем, кто они и никогда не стремимся этого узнать. Понятно только то, что это чудовища. Они не интересуются людьми. Не лезут в наши дела и совершенно нас игнорируют…

– Однако ты знаешь, что кто-то с ними заключает какой то ритуал… Что это?

– Ну… Ходили слухи, что дед нашего шерифа погиб не от рук бандитов, как нам говорит, а от рук "громовиков"… там была странная история… – Рита посмотрела на дочь. – Помнишь Старую Мэй? Она умерла три года назад от старости… Я ходила к ней и сидела когда она слегла. Старая Мэй, однажды, попросила притащить ей бутыль можжевелового самогона – того что варил её непутёвый внук, что в итоге им же до смерти и упился. Я ей принесла, а она сию бутыль «приговорила» и видимо приняв меня за свою близкую подругу – коя на то время уж второй год как на кладбище была, стала рассказывать… рассказывала, что когда дед нашего шерифа решил взять себе новую жену, то свою старую, вместе с дочкой решил извести.

– Как извести?

– Да просто – взял ружье и начал палить. Жену убил, а его дочка – она в лес убежала. Он за ней… С ружьём… – Рита посмотрела в окно и села за кухонный стол, несколько нервно разглаживая скатерть. – Ну, там его и убило что-то. Из леса его в мешках вынесли. Нескольких.

– А дочка?

– Кудряшка Анжелина? Спустя четыре года она вернулась. Странная. Повзрослевшая. Мрачная. Причём пришла в хорошем платье и новой обуви. Да еще с деньгами… Уехала из города и больше не возвращалась… – Рита вздохнула. – Однако рассказала Старой Мэй – они тогда были одногодки, что ей в лесу, какие-то «странные люди» помощь оказали… А кто? Не сказала. Называла их только "громовики" и говорила что, мол, они злые. И к ней отнеслись снисходительно лишь потому, что она тогда ребёнком была – а они детей не убивают. Мол только люди убивают детей, а «громовики» – жуткие и злые чудовища, но не люди. А потому они не могут детей убивать. И лучше жителям города этих «громовиков» не искать. И с ними ссориться нельзя. Да и общаться – тоже. Вот и всё. Потом уехала и больше ее никто не видел…

– Странно… Это ведь те страшилища лесные, о которых мне в детстве рассказывали?

– Они самые…Только не одна ты видела что-то странное… Есть у нас в городе многие, кто по ночам видели в окнах своих комнат или спален странные тени или привидений… привидений, с глазами. что сверкают как золото…

В дверь застучали.

– Шэрон! Это Уэллс…

– Что случилось, шериф?

– Мы еще один труп нашли…

От этих слов у Шэрон все похолодело внутри…

…Второй труп принадлежал тощей девочке. Судя по внешности и останкам одежды – бродяге, каких много блуждало по дорогам США в годы Великой Депрессии. Тело было в ужасном состоянии, поскольку пролежало как минимум неделю под открытым небом и над ним успели потрудиться насекомые и мелкие хищники. Однако то, что это была одна из жертв того же изувера – было очевидно.

– То же поведение… Те же раны. Многочисленные удары ногам и руками. Переломы… – Уилбер снял с лица ватную маску, позволяющую ему дышать через смрад от разлагающегося тела.

– Значит, он убил не первую жертву, как мы думали. На его совести их как минимум две… – проговорил шериф, нервно теребя усы. – Нет ну надо же… Эту несчастную он убил раньше, чем ту индийскую девчонку. Но труп спрятал…

– Так это же ферма Бутылки Билла, – справедливо заметила Шэрон.

Бутылка Билл был одним из жителей города, который ни о чём, кроме как упомянутых бутылок и думать не мог. Всю свою жизнь он проводил в полупьяном виде, за исключением того времени когда подрабатывал на полях у соседей. Ферма его – унаследованная от родителей, больше всего напоминала кучу досок, кое-как сколоченных гвоздями, а в паре мест даже красиво обвязанных верёвкой.

Про его огород и говорить было смешно – трава на участке росла такая, что там можно было без труда спрятать отряд солдат с полевой пушкой, не то, что труп – вне всяких сомнений именно это и навело изувера на мысль спрятать тело жертвы тут.

Труп нашёл сосед Бутылки Билла, что решил накосить немного свежей травы прямо на участке соседа, благо, что сам Бутылка Билл против такого не возражал.

В итоге…

Хуже всего было то, что сосед был не один, а со своей матерью и женой – Шэрон прилюдно съела бы свои штаны, если бы эти две особы не успели оповестить о найденном трупе половину Гудевроу-сити.

В общем, дела были не очень хороши. Хуже всего было то, что в итоге полиция Гудевроу-сити опять "села в лужу" – в городе действовал преступник, что успел уже совершить два убийства, а противопоставить ему шериф и его помощники ничего не могли.

– Хуже то, что он явно чувствует свою безнаказанность. Он уже совершил два убийства и оба сошли ему с рук… – Шэрон потерла затылок. – Он не остановится. Не сможет остановиться – как зверь одержимый бешенством. Шериф… Он будет убивать и дальше. Его надо уничтожить. Иначе его не остановить.

– Помилуй бог, Шэрон… Ты хоть осознаёшь что говоришь? – проворчал шериф.

– А ты осознаёшь что видишь? – ответила вопросом на вопрос Шэрон. – О черт… Стервятники уже летят сюда…

Уэллс повернулся и увидел, как к ним подъезжает роскошный автомобиль – белоснежный "Форд", причем один из тех, что делались по индивидуальному заказу, а не на одном из конвейеров.

Из машины выбрался высокий и очень тощий человек, с очень странной причёской – его волосы были заплетены в длинную косу, на манер военнослужащих семнадцатого столетия. Так же мужчина носил строгий серый мундир, без наград или иных опознавательных знаков.

Наиболее примечательными у него были усики – небольшой квадратик волос под носом, так называемый "каплеуловитель" (подобные усы были распространены в Европе, но потом из за того, что их любил носить глава Третьего Рейха – вышли из моды. Примечание автора).

Так же Ван-Роджер носил роскошные ковбойские сапоги.

Вообще руководитель проекта "Башня" был странным типом – злые языки говорили, что он участвовал в Первой Мировой Войне и его там не слегка контузило. Контузия немного повлияла на его психику – к счастью не настолько, что бы он стал неадекватным, но определённые странности у него были. Например, он любил сидя в седле коня пасти стадо овец – причём именно на коне, а не на лошади. Так же его никогда никто не видел пьяным. Зато курить он любил – причём не просто сигареты или сигары – а целую трубку. Да еще голландскую, старого образца – такую длинную, что она касалась его ног.

– Так-так-так… – Ван-Роджер подошёл к шерифу и его помощникам, хрустя сапогами по траве. – И что же у нас тут? Вильф говорил, что вы подозреваете его парней в этих убийствах?

– Говорил правильно. Подозреваем.

– Не слишком ли скороспелое решение? – Ван-Роджер лениво посмотрел на труп несчастной. – Как вот я думаю – торопиться с выводами не стоит.

– А что торопиться? Мы подозреваем, что несчастную убил один из ваших работников. Как и вторую девочку… Два убитых ребёнка – не слишком ли много?

– Пока у вас нет оснований считать, что к этому преступлению причастен кто-то из моих парней. Вполне возможно, что убийство совершенно кем-то из местных. Тот же тип, у которого в городе нашли тело.

– Слушай ты… – шериф успел схватить Шэрон за плечо. – Извини шериф… Но сам посуди – этот тип хочет опять замять ещё одно убийство? Сколько еще детей убьют, прежде чем вы поймёте как всё серьезно?

– Могу я с вами поговорить? – проворчал Ван-Роджер. – Поверьте, много времени это не займёт. Но вам нужно будет услышать это… И увидеть. Садитесь в машину и поехали.

Шэрон с трудом утихомирила свой гнев – ее опыт подсказывал ей, что к Ван-Роджеру стоит прислушаться. И очень внимательно. Тот явно, что то хотел им показать. И рассказать.

И Шэрон не сомневалась, что это "что-то" Очень важно. Очень-очень…

… Проект "Башня" выглядел не особо презентабельно – огромная металлическая башня, чем-то похожая на обычную буровую, только очень большая – высотой под тридцать метров. Башню венчал громадный полированный шар диаметром в три метра, а на самом корпусе было три толстых "пончика" из медной проволоки.

Всё это было окружено несколькими генераторами, палатками и какими-то складами.

– Это так называемая Тесла-башня. Точнее говоря, система передачи энергии на огромные расстояния, без проводов, – проговорил Ван-Роджер, указывая рубкой на башню. – "Башня 2". Ну а первая башня, как вы знаете, находится на расстоянии в тридцать километров от нас.

Достав из машины свою знаменитую трубку, Ван-Роджер неторопливо собрал ее и начал набивать табаком.

– Как вы знаете, проект Тесла с его башнями Ворденклифт, добился кое-каких результатов. Я собираюсь не только повторить эту работу, но и превзойти ее. В самом скором времени я и рабочие "Телеграф-стрит" проведём практический опыт по передаче энергии без проводов…

– Я вас поняла… – скривилась Шэрон. – Вы бы не хотели никаких некрасивых инцидентов и слухов, связанных с этим проектом. То есть вы намекаете нам, что лучше держать язык за зубами. И позволять изуверу убивать ещё детей… Я права?

– И да… И нет… – Ван-Роджер выпустил кольцо дыма в небо. – Скажем так… я бы просто не желал огласки. Меня бы вполне устроило такое решение, что удовлетворило бы нас всех. Хм? Повторюсь… Огласка мне не нужна. Но и против вашего желания искать справедливости я не возражаю. Не думайте, что я столь глуп и жесток, раз меня не трогает судьба убитых детей. Это лишь маска, которую я ношу. И вообще – я бы хотел, чтобы никто не связывал нас, этот проект и моё имя – с этим делом. Такое можно сделать?

Уэллс задумался и посмотрел на Шэрон. А та шагнула вперёд и спросила:

– На чём основан принцип передачи энергии в ваших башнях?

– На эфирном контакте. Наша башня передаст колоссальное количество электричества без проводов через воздух, используя в качестве контактного соединения – эфир воздуха. Знаете, этот эфир иногда видно во время грозы – когда электричество насыщает воздух… (Речь идет о "спрайтах" – явлении, которое было неизвестно во время, когда разворачивается действие этого романа. Примечание автора). Так вот… технологии Тесла позволяют использовать феномен эфира для передачи энергии. – Ван-Роджер выпустил облако дыма. Мы передадим с "Башни 1" на "Башню 2" колоссальное количество энергии – двадцать гигаватт. Это огромное количество электричества, равное нескольким молниям. Ни один провод, что используется в быту, не в состоянии передать такое количество энергии – он просто сгорит. Можете представить себе силу этой энергии? Можете представить возможности этой силы? Такая мощь поставит нас, США на недосягаемую высоту во всем мире. Поможет нам выбраться из последствий этой проклятой депрессии… – Ван-Роджер показал трубкой на башню Тесла. – Очень надеюсь, что мы поняли друг друга… Вам нужна месть за убитых, и я не вправе вам в этом отказывать… Но я лишь прошу отнестись с уважением к проекту, над которым я и мои друзья работаем. Я могу надеяться на это.

– А что с преступником?

– Его судьба меня не волнует… – Ван-Роджер выпустил облако табачного дыма. – В конце концов тут вокруг нас дикий лес, в котором живут дикие звери и всё такое… Я слышал что там часто пропадают люди – и никто не находит их бренных останков… Надеюсь, мы поняли друг друга.

Шэрон молча кивнула. Старый инженер четко дал понять, что его не интересует судьба изувера, что уже успел убить двух детей. Более того он даже намекал, что шериф и его люди могут убить этого типа, если найдут. Конечно, при условии, что всё будет шито-крыто и репутация проекта не пострадает.

Судя по всему Уэллс тоже это понял. Шериф поднял голову и смотрел ввысь, на "Башню".

– Значит, говоришь, что эта штука способна передать энергию без проводов на огромное расстояние… Но откуда она возьмёт столько электричества для переброски?

– На втором полигоне, на другом конце Долины Гроз, мы установили несколько генераторов, что сделают нужное количество энергии и передадут куда надо, – Ван-Роджер выпустил кольцо дыма. – Так что всё будет отлично. Главное чтобы ничто не помешало нам… Кстати… Не хотите поприсутствовать на испытании? Поверьте, вам понравится. Вы увидите не просто передачу электричества… Вы увидите начало целой эпохи… СССР с его электрификацией всей страны просто не сможет ничего сделать подобного.

– Не откажусь. – проговорила Шэрон.

.... Назад шериф и его помощница приехали молча и заговорили, только взяв завтрак в забегаловке "Кот и крот" и выйдя с ним на улицу.

"Кот и крот" предоставлял места для тихой трапезы на улице – там стояли столики, стулья и даже небольшой навес на случай дождя. Гости Гудевроу-сити из Нью-Йорка любили посидеть на улице, на свежем воздухе и теплом ветерке.

– Ну, так что думаешь? Этот Ван-Роджер и впрямь хочет найти убийцу или просто заговаривает нам зубы?

– Думаю его желание наказать изувера вполне нормальное и реальное, – ответила Шэрон. – Этот проект – дело всей его жизни. Он болен им. Я, не сомневаюсь, что он не желает, что бы его работа была связана хоть с каким-то уголовным делом.

– Значит, он будет не прочь, если этот изувер исчезнет? Это как-бы не наши методы. Мы полиция, а не Ку клус Клан.

– Этот странный тип не остановится. Пойми правильно – мастер-чиф (чиф – старший. Примечание автора). Он будет убивать и убивать. Тут дело в том, что он сам не может взять себя, в руки. И я не могу понять, почему мэр хочет "смести весь мусор под ковёр"… Даже если забыть об этом убийце – он же не остановится. Вот будет реклама нашему городу… Да и этот Ван-Роджер что-то недопонимает…

– С этим типом то всё понятно… Он фанатично верит в свою работу и не согласится ее менять ни на что. Вспомни – он же нам прямым текстом намекал на то, что при поиске изувера мы можем не тратить время на передачу его в суд, а просто убить. Думаю, что и сам мэр это мнение поддержит… По правде говоря, я тоже считаю, что такого урода надо уничтожить. Он опасен и это факт.

– Мы же слуги Закона…

Уэллс несколько секунд смотрел на кружку с чаем и боролся с собой, но затем проговорил.

– У моей мамы отец после Гражданской Войны отправился на Юг… Там он служил в военных частях, что присматривали за порядком в провинциях Юга… Ну, это были "оккупационные части", но мы их называли "Стражи Закона" (Регуляторы – прозвище оккупационных войск США на территории Юга после Гражданской Войны). Там он насмотрелся на разное… Не всегда, знаешь ли, закон вставал на сторону простых людей. Один раз мой отец присутствовал при том, как "саквояжники" грабили вдову одного солдата… Кто-то из бывших рабов этой женщины донёс, что мол, у неё есть много денег и драгоценностей. Для "саквояжников" это все равно, как помахать перед носом голодной собаки, свежим стейком. Они вцепились в эту женщину и стали выбивать из неё эти драгоценности, как свора собак. Причём всё это они делали по закону.

Шериф помешал чай и отпил его, с таким видом, словно у него заболели зубы.

– Он попытался вмешаться и остановить их. И уже этим вечером получил пулю в спину… – проговорил он. – В госпитале все смотрели на него как на обречённого. Никто не верил, что он выживет – ведь он встал на пути тех, кто творит Зло от лица Закона.

– Его убили?

– Нет. Оказалось, что и у Зла есть противники… Этих "саквояжников" нашли мертвыми. Повешенными прямо перед воротами гарнизона. – Уэллс понизил голос. – В те годы на Юге действовал такой орден… Знаешь – он состоял из бывших военных Юга и носил прозвище – Ку Клус Клан. Типа "лязг в ночи оружия затвора – вот что остановит – северного вора". Эти ребята преследовали "саквояжников" и делали их жизнь сложной и грустной. Они приходили во тьме и творили свои дела под покровом ночи. Защищали вдов и сирот. Ну и карали тех, кто помогал их грабить. Такие дела. Иногда, чтобы образумить преступника, нужно, что-то большее, чем наивный закон. Особенно когда преступник прикрывает свои деяния как раз соблюдением Закона. Так что когда ты защищаешь Закон, то сначала убедись, на чьей стороне стоишь. А то может быть так, что защищая закон, ты можешь оказаться в числе тех, кто его нарушает…

***

Остановив машину, Шэрон выбралась из неё и принялась осторожно ходить по поляне, где было найдено тело, всматриваясь в землю.

Франсуаза говорила, что она видела убийцу тут – тот бродил по поляне, всматриваясь в землю. Видимо искал потерянную им ленточку с волос своей жертвы… Или пытался восстановить в себе память о том, что тут произошло? Погрузится в приятные воспоминания… Почему бы нет.

Свежие следы были – однако очень странные – безо всяких рисунков подошвы – гладкие и ровные, с парой тонких полосок… Впрочем, тут особо гадать не стоило – убийца узнал о том, что шерифу и его помощникам стало известно о его обуви, и он просто обмотал ноги кусками шкуры или иного материала, чтобы не оставлять отпечатков.

Правда, это говорило о том, что, скорее всего он не поменял обувь, в которой совершил первые убийства. Это давало возможность, при поимке его, получить хорошее доказательство.

Шэрон прошлась по поляне несколько раз, а затем зашла в кусты и стала там осматриваться в поисках улик.

Что-то хрустнуло в кустах. Шэрон повернулась.

В пяти метрах от неё из-за дерева выглядывала жуткая морда – страшная и жуткая – какая-то смесь волчьей и человеческой, разве что без чёрного собачьего носа. Острые уши торчали над странной причёской – длинная косичка, что торчала под острым углом, словно вбитая, в голову.

Глаза существа были цвета чистого золота – сочный, червонный цвет с чёрной прорезью зрачка.

Самым странным было то, что существо было одето – в роскошный жилет из бобровых шкур.

Остальные части тела жуткого создания прятались за деревом.

В пасти у существа был стиснут огромный гриб – русские такие называли "белый гриб" и очень ценили. (В США американцы грибы не едят – грибные блюда это то, что завезли из Ирландии и Италии эмигранты. Для обычных американцев употреблением пищу грибов выглядит так же странно, как для русских – поедание насекомых. Примечание автора). Причем это существо явно разделяло кулинарные вкусы русских. Не отрывая взгляда от Шэрон, это создание спокойно прожевало и проглотило гриб.

Все это происходило в абсолютном спокойствии – страшное лесное существо смотрели на Шэрон совершенно равнодушно, не делая ни единой попытки броситься на неё или причинить какой-то вред.

Солнечный свет, что пробивался через листву, освещал чудовище достаточно хорошо – какая-то часть сознания Шэрон отмечала, что у существа странная кожа на лице – чистая, без царапин, родинок или шрамов – просто грязная местами и всё.

Глаза существа не отрывались от Шэрон – зрачок постоянно дёргался, словно фиксируя ее движения. Жуткая морда дергала носом, причем именно крыльями носа – как обычный человек. Впрочем, никакого подобия волчьего или собачьего носа – с влажной поверхностью, у этого существа не было.

В общем, на оборотней из ужастиков, что Шэрон довелось увидеть в Нью-Йорке, это создание ни разу не походило.

Да и на того кто подглядывал за ней в доме – тоже. Хотя это, вне всякого сомнения, были представители одного и того же вида.

Кусты за спиной Шэрон затрещали – кто-то шёл через них, прокладывая себе путь и не пытаясь даже двигаться тише.

Шэрон посмотрела назад, успев краем глаза заметить, как странное существо исчезло в лесу.

Из кустов вышла высокая женщина с кожей цвета меди, одетая в рваную одежду. Она шла глядя, перед собой и не особо смотрела по сторонам. Остановилась она лишь, когда чуть было, не столкнулась с Шэрон.

– А… Это ты… Привет.

Скользящая Во Тьме равнодушно посмотрела на Шэрон. Ветер дунул ей в спину, и Шэрон окатила резкая волна аромата муншайна, смешанного с какими-то странными ароматами.

– Ты что тут… Ты пришла говорить с "громовиками"?

– Нет, – совершенно буднично, не спрашивая и не переспрашивая ничего, ответила женщина. – С ними я уже поговорила… Они пообещали мне, что смерть моей дочери не будет подобной листу в осеннем лесу – незаметной и никому не интересной… О да… А что вот ты тут делаешь?

– Приехала кое-что расследовать и посмотреть. Немного. Самую малость. Но не думала тебя тут увидеть.

– А что такого? Я живу в этом лесу. Это мой дом. Я знаю все его тайны и ужасы… – Скользящая Во Тьме улыбнулась. – Я знаю тех, кто сможет мне помочь в любых проблемах… Моя девочка погибла. Но ее убийца и его прихвостни не останутся безнаказанными… Уж поверь мне! Моя дочь ходила в этот лес – и в нем не было тайн для неё. Не было и врагов, но теперь пусть сами враги боятся того, что они разбудили!

Последние слова женщина прокричала во все горло. Ее глаза блеснули такой яростью и злобой, что Шэрон опустила руку на свисавшую с пояса дубинку.

С сумасшедшими – или просто людьми, у которых не все в порядке с головой, она сталкивалась достаточно часто – в конце концов, в деревенской местности любителей выпить и потом страдать от последствий "белой горячки" навалом. А Скользящая, Во Тьме и до этого не особо-то блистала уравновешенностью – да и дочка у неё, как ни крути, была со странностями. Не исключено что унаследовала от мамы.

Однако что-то в словах женщины сильно резануло ухо Шэрон.

– Прихвостни? У этого типа, что убил твою дочь, есть какие-то помощники?

– Он ходит не один, а с целой стаей… – проговорила Скользящая Во Тьме. – Они копают реку. Роют дно. Не знаю зачем, да и это меня уже не интересует. Река и лес сами позаботятся о том, что делать с теми, кто погубил мою дочурку. Тебе-то это неважно. Что для тебя наши беды? Такие как ты считают, что чем быстрее мы погибнем – тем лучше. Правильно?

– Ну, ты давай поосторожнее со словами! – вспылила Шэрон. – Не все из нас такие…

– Помнят леса и горы о том, каким был этот дом… – Скользящая Во Тьме провела руками по воздуху. – Когда то здесь везде был лес. А теперь стоит ваш город. И скоро его пожрёт тот город-великан, который мы видим с гор… И от этого леса не останется ничего… Одни только улицы и дома забитые людьми… Такими же, как и те, что роют реку… Роют реку… Зачем они копают дно реки?

– Какой реки?

… Сиротка получила свое прозвище за очень слабое русло и почти отсутствующее течение. Вода по речке шла очень редко и крайне нелогично – в Гудевроу-сити даже было в моде угадывать, как потечёт вода в Сиротке. Заключали пари, и смотрели, когда в русле появится вода.

Шэрон это хорошо знала, так как именно благодаря Сиротке проспорила свой первый поцелуй с мальчишкой – ладно хоть самой ей тогда всего-то семь лет было…