Ты пахнешь звёздным небом. Книга 1

– Я считаю поцелуй убедительным поводом для знакомства, – светлоглазый спаситель прижал меня крепче, жаркое дыхание с запахом кофе овеяло мочку уха. – Имя мне Амир Надер.

– Я считаю поцелуй убедительным поводом для знакомства, – светлоглазый спаситель прижал меня крепче, жаркое дыхание с запахом кофе овеяло мочку уха. – Имя мне Амир Надер.

Он представился непривычно, в имени сделав ударение на первый слог.

Амир, Амир, Амир.

Я несколько раз произнесла про себя, беззвучно шевеля губами, как будто желая распробовать. Имя пришлось мне по вкусу. Оно ощущалось во рту сладкой пряностью, окутывало с головы до пят, окатывало волнами истомы.

– Дина.

Церемонно отвесив поклон, Амир добавил вторую руку и притянул за талию. Я широко распахнула глаза, когда пылающая ладонь стиснула задницу, обжигая сквозь плотную ткань.

Откровенно.

Дерзко.

Восхитительно.

Меня припечатали к мужскому паху, в живот многообещающе упиралось что-то до невозможности твердое (каменное орудие труда?).

Вдох-выдох, просто дыши.

– Что Вы себе позволяете?

– Позвольте заметить: не я это начал.

Надер надавил на поясницу, заставляя уступить, и я подчинилась. Живо представила, как он трахает меня в темной душной подсобке, вжимая в стену, намотав волосы на кулак. Я прямо-таки ощутила его убийственную тяжесть и раскаленный член, пронзающий до упора. Грязно и жадно. Он все понял по взгляду и подался навстречу. Огонь разливался под кожей, между ног полыхало. Я судорожно вздохнула и облизнулась, лоб покрылся капельками испарины.

Я мечтаю о нем. Я хочу его. Я таю…

Какая ж ты шлюха, Дина! Сопротивляйся! Дай отпор. Ты можешь!

Черт, да! Я могу!

– Отпустите, – взмолилась, из последних сил упираясь в широкие плечи.

– Нет.

Я не могу…

Озорной блеск в льдисто-голубых глазах выбивал из-под ног твердую почву. Непонятно. Страшно. Интригующе. В груди что-то оборвалось, потому что наша головокружительная близость затягивалась, и это было рискованно. Отчаянно захотелось убежать, испариться, исчезнуть, и в то же время мной безраздельно овладела жажда прикосновений. Да, в детстве я очень любила обнимашки, а потом об этом почему-то забыла.

– Это шутка?

– Похоже, что я шучу? – бровь вопросительно выгнулась, на смуглом лице ни намека на улыбку. – Еще один поцелуй, и Вы свободны.

– Издеваетесь?

– Вовсе нет.

Фиолетовый дым стелился по полу, клубился вокруг, вился по бедрам – жутко, стряхнуть бы его, но я не успела. Амир нежно провел по щеке костяшками пальцев, манящие губы застыли в считанных сантиметрах. Ощущая ровное биение сердца мужчины, я смаргивала внезапно подступившие слезы. Так близко и так далеко – не дотянуться.

– Дина, Вы согласны?

Я слабовольно кивнула, затрепетала, как ночной мотылек, готовая отдать все, что у меня было, расправила хрупкие крылышки и полетела навстречу адскому пламени.

Он завел непослушную прядь за ухо.

Я перестала дышать.

Поцелуй был мягким, почти невесомым.

Я пропала.

Язык проскользнул внутрь, пощекотал самым кончиком и тут же отпрянул.

Я ответила тихим стоном в приоткрытые губы.

Он запустил пальцы в волосы и потянул вниз, царапая жесткой щетиной лоснящуюся от пота кожу.

Слиться с ним и затихнуть от счастья – все, чего я хотела. Краткий миг, разочарованный стон: Дитя Ночи оторвался от меня, немного сместившись в сторону. Я импульсивно потянулась вслед и наткнулась на пустоту. Кривая усмешка и нечитаемый взгляд ранили больнее кинжала, встряхнули и охладили.

Так восхитительно близко и так бесконечно далеко.

Злость и обида, они всегда где-то рядом. Момент был упущен, порыв страсти иссяк. Демон ночи мазнул по скуле кончиком носа и шлепнул по ягодице. Поставил точку.

Вот дерьмо! Беги, Дина. Беги!

Беги так быстро, как только сможешь, и никогда не возвращайся!

Взбеленившись, я едва подавила желание пнуть коленом по оттопыренной ширинке, стукнула ладонями в грудь, презрительно ощерилась (по крайней мере, надеюсь, выглядело именно так). На долю секунды оторопев, он отступил на шаг и, озадаченно вскинув правую бровь, потер висок указательным пальцем.

– Если не понравилось то, что получили, – отчеканил вдогонку, заметно повысив голос, – возможно, следует изменить то, что готовы отдать.

Да кто он такой вообще?!

Я не обернулась, только сердито фыркнула.

Ненавижу!

Протискивалась к друзьям, активно расталкивая танцующих.

Ненавижу!

Тяжелый взгляд в спину пробирал до костей.

Ненавижу!

– Нуночка, попридержи дикую Динго12, – не своим голосом закричал Макс, вцепившись в широкий рукав топа. – Она ж из меня всю дурь выбьет.

– И поделом тебе, скунс-переросток! Убирай сам свою вонь, – равнодушно проронила Катерина и неторопливо отошла в сторону.

– Это че было, Дин? – заметив недобрый блеск в глазах, Ким втянул голову в плечи и тихонько отполз вглубь дивана.

– Цена свободы! Доволен?!

Во мне говорила уязвленная гордость – провалилась бы сквозь землю, если б могла, – хотя нет, гордость не говорила, орала благим трехэтажным.

Он не твой сказочный принц, дура! Всего лишь похотливый дикарь, один из многих.

У него что ни день, то новая «Дина».

Хватит эмоционировать. Включай мозги, как бы мало бы их ни было!

Чудом не лопаясь от злости, я пнула ножку стола и зашипела от боли. Разувшись, растерла покалеченную стопу, спрятала лицо под волосами и тихонько заплакала: день был сложным и непонятным, потрясений хватило выше крыши.

– Кимчи13, гони текилу, раз проспорил.

– Нуна, ты… – он запнулся, вытаращившись от удивления.

Бутылка ледяного шампанского, тарталетки с черной икрой, фрукты и шоколадное фондю. Ставки повышены, цена свободы непомерно возросла. Что дальше? Катька не растерялась и, ухватив официанта за фартук, вернула обратно. Макс сделал заказ, и юноша удалился. Подруга сидела, скрестив руки на высокой груди, и нервно постукивала каблуком по царге14 дивана.

– Дин, что он тебе сказал? – не упуская из вида VIP-зону с огромными окнами от пола до потолка, занавешенными плотными кремовыми шторами, она орлиным взором впивалась в каждого посетителя, то и дело разочарованно цокая языком. – Это же тот, из ресторана?

– Ничего, – я сипло буркнула, шмыгая носом и вытирая лоб тыльной стороной кисти.

– Пати, прости меня. Ну пожалуйста, – друг сложил руки в умоляющем жесте и виновато надулся. – Я и не думал, что так получится. Но это ведь он? Да? Адский демон?

– Ким, лучше не лезь! – рявкнула женщина, а потом с притворной лаской добавила. – Волнуюсь я что-то за твое ангельское личико.

– Пати-и-и, – он по-щенячьи поскуливал, не зная, как вымолить прощение, – что будешь пить?

– Давай шампанское, зря что ли позорилась, – всхлипнула в последний раз и промокнула лицо салфеткой, размазывая по щекам вроде бы несмываемую тушь. – Но имей в виду, лучший-мать-твою-друг, совместная пьянка не снимает ответственности с твоей гадской песьей сучности.

Глава 2

Я с трудом продрала глаза и застонала: муки похмелья страшнее любой изощренной пытки. Голова раскалывалась от боли, во рту стоял мерзкий привкус (нагадили лишайные кошки, не иначе). Адски хотелось пить, и ни капли слюны, чтобы смочить пересохшее горло. Катька опять где-то шлялась, постель с ее стороны была неряшливо заправлена. С трудом дотащившись до ванной комнаты, я наспех умылась, принять освежающий душ не смогла. Сил не осталось.

Черт! Черт! ЧЕРТ!

Совершенно не к месту вспомнились вчерашние события. Клуб, дурацкое пари, поцелуй с адским демоном, море выпивки. Мучительный стон сорвался с искусанных губ. Провалиться бы от стыда сквозь землю. Раздался щелчок замка, и, недолго думая, я нырнула в койку, натянув одеяло по шею.

– Давай, подруга, просыпайся-поднимайся. Вечерний завтрак подоспел, – до неприличия бодрая Катерина ворвалась в номер вслед за крепышом-коридорным.

– Кать, а если б я голышом расхаживала?

– Но ведь не расхаживала, – спокойно отозвалась подруга и вытолкала парня за дверь, засунув чаевые за пояс брюк. – Давай, моя хорошая, накатим по одной.

Укоризненно мотнув головой при виде Катькиных шашней, я выползла из постели, уповая на лучшее: надеялась, что черепашьи шажки не вызовут новый болезненный приступ.

– Это конечно не та вкуснятина, что вы лакали с Кимом на пару, – она искусно открыла бутылку с коротким хлопком, – но тоже достойное. Уж поверь.

Катька похлопала по сидению, приглашая присоединиться, и как только я доковыляла до дивана, резко дернула за запястье. В распахнутую настежь балконную дверь повеяло ночной прохладой, ледяная кожаная обивка обожгла голые бедра. Приоткрыла рот, чтобы выругаться, но слова застряли в глотке вместе с клубникой. Подруга бесцеремонно впихнула сочную ягоду, и не успела я прожевать, влила следом добрый глоток шампанского. Липкая розоватая жидкость струйкой потекла по подбородку и заляпала короткую майку.

– Что ты кривляешься? Это ж не клизма. Ешь давай, детка. Нас ждут великие дела.

– Катя, что ты придумала на этот раз?

– Еда, мольба и гульба!15 – оживленно воскликнула та. – Как только накормлю тебя, бедолага, прошвырнемся по городу, засядем где-то с комфортом, вознесем молитву Богу вина и прочих излишеств, а уж потом и до хорошего траха дойдет. Хотя… это как кому повезет.

* * *

Прогулка затянулась надолго, потому что Катька решила выгулять градус из организма. Я была совершенно измотана и еле передвигалась, опираясь на Макса, правда, его состояние тоже оставляло желать лучшего. Вчерашнее свинское поведение мы обсудили, но тем не менее до сих пор испытывали неловкость.

– Пристегните ремни, детки. Нас ждет бурная ночка!

Я обратила глаза к небу, испустила скорбный вздох и, ни к кому конкретно не обращаясь, одними губами прошептала: «Больше не могу».

– Дин, я все видела, – шикнула женщина и, отбивая пальцами по столешнице популярный мотивчик, с чувством пропела. – Нет кро-ови в моем чре-еве, оди-ин лишь алкого-оль.

– Боже, какой пошлый отстой, – манерно воздев руки вверх, простонал Ким и привалился к спинке плетеного кресла. – Кто это придумал?

– Это я придумала. Только что, – подхватив с тарелки причудливо сложенную салфетку, одним движением размотала и швырнула себе на колени. – Давайте же начинать. Соль, текила, лимончик, а потом и кальянчиком пыхнем.

Ким метнул в ее сторону неодобрительный взгляд, но от комментариев воздержался, а мне стало дурно от одной только мысли о возможных последствиях. Видимо, свою норму я с успехом перевыполнила вчера, от резкого запаха спиртного желудок взбунтовался, и вяло поковырявшись в салате, я отставила тарелку. Уткнувшись в толстовку на сгибе локтя, опустила лоб на столешницу и безвольно обмякла.

– Божечки! – голос подруги завибрировал где-то над ухом. – Чем обязаны?

Мне было абсолютно плевать, с кем она разговаривала, я не могла не то что поднять голову, даже повернуться к гостю лицом. Диван прогнулся под чьим-то весом, бедро окатило горячей волной, по коже пробежали мурашки. Я отсела подальше.

– Дина, Вам плохо?

Я вздрогнула, напугавшись чуть ли не до икоты. Пульсирующая боль в висках усилилась, пот ручейками заструился вдоль позвоночника. Меня словно ударили под дых, выбив из легких весь воздух. Придушенный крик рвался из горла, однако я только невнятно промычала: «Мне не плохо, мне очень х*рово».

– Дина, Вам нужна помощь?

– Голубчик, не разочаровывайте меня, – Катька, похоже, раскинула свои ловчие сети. – Оставьте девушку, она просто устала. Лучше выкурите с нами трубку мира.

Ну и хорошо, пусть развлекаются. Мне-то что?

Нижняя губа задрожала, и я прикусила ее до крови, попав клыком в старую ранку. Обида жгла слезами, как в детстве в песочнице, когда мама отнимала любимую куклу и отдавала соседской Машке.

– Вы действительно этого хотите?

– Чего хочу? Я же не ответила!

Не хочу. Не могу! Паршиво.

Беспомощная перед толикой простого сочувствия, я собрала волю в кулак, сорвалась с места и выбежала на улицу, не в силах выносить опасную близость. Опасную для меня. Амир ринулся следом, поймал за предплечье и развернул к себе.

– Дина, я не мог вчера уделить Вам должного внимания. Сегодня хотел бы исправить упущение. Если Вы, конечно, не против.

– Я против. И вчера была. И сегодня.

Улизнуть, исчезнуть, отгородиться – так проще. Проще до омерзения. Если честно, я солгала: мне хотелось, чтобы кто-то приласкал и утешил просто так, потому что плохо и грустно, и сказал, что все скоро наладится. Я стыдилась себя, своих мыслей, желаний, и эти противоречивые чувства вносили сумятицу в сердце.

– Вот уж навряд ли. Я ничего о Вас не знаю и никуда не поеду. Шарм полон маньяков.

– Дина, я не заманиваю конфеткой или пушистым котенком…

Опухшее лицо запылало, тяжелые веки нависли над слезящимися глазами. Уставившись на фигурную брусчатку, я молилась богам, которых только могла вспомнить.

Пусть он не заметит, и я не буду ругаться матом до конца месяца.

– Хотите, подвезу до отеля? Мне кажется, пешком идти долго.

– Я. Не. Поеду, – проговорила почти по слогам.

– Дина, я просто хочу помочь.

Амир поддел мой подбородок, приподнял и большим пальцем провел по скуле. Острое возбуждение пронзило тело и затаилось внизу живота. Я с вызовом вздернула голову и тряхнула шевелюрой.

Хотел на меня посмотреть? Вот, получай и испугайся.

Он оставался невозмутим, лишь губы тронуло подобие улыбки.

– Вы – либо псих, либо гений.

Меня раздирало на части. Так и подмывало оскорбить, удержать на себе ясный взгляд, повиснуть на шее с поцелуями, пнуть по лодыжке – и все это одновременно.

– Всего лишь две крайности моей личности, – мужчина опустил руку, до сих пор удерживавшую меня от бегства. – Подождите. Я вернусь через пять минут.

Я желчно ухмыльнулась и послала вдогонку весьма непристойный жест (нет, не невинный кукиш), а затем, вытащив телефон из кармана, нажала на кнопку секундомера. Зачем? Если б Надер промедлил, у меня был бы повод предъявить претензию, оттолкнуть своей грубостью. Зачем? Все просто. Бок о бок с героем девичьих грез я ощущала себя не в своей тарелке: малозаметной, нескладной и глупой. Спустя четыре минуты и пятьдесят секунд – удача благоволила – уже злорадно потирала ручонки.

– Дина, позвольте, я провожу Вас к машине, – я вздрогнула с перепугу, затылок моментально откликнулся болезненным спазмом, когда он внезапно подхватил меня под локоть. – Простите, мне нужно было оставить контакты Вашим друзьям.

Почему он так хорошо говорит по-русски?

Заманивает невинных жертв в свою берлогу для языковой практики?

Перед мысленным взором предстали картины одна другой непристойнее, и я фыркнула по нос. Амир распахнул пассажирскую дверь серебристо-бежевого минивэна и отступил в сторону, украдкой разглядывая с неприкрытым интересом.

Думал, я не замечу? Заметила.

И что это вообще за?.. Ого!

Автомобиль изнутри был просто огромным, да еще два ряда широких кресел молочного цвета, шторки на окнах и столики.

Мать твою, там же столики!

– Позволите пристегнуть?.. – пока я беспокойно елозила по замше сидения, разглядывая салон, он занял место водителя и завел двигатель. – Или сделаете сами?

– Да, – выпалила, не задумываясь.

– Да на первую часть вопроса или на вторую?

Вот ведь гаденыш! Умеешь ты настроение портить.

Голова уже просто трещала, к горлу подступила едкая тошнота. Я ощущала себя существом без кожи, коробила любая мелочь: звук, свет, прикосновения, запах. Надер подождал и, не получив ответа, потянул ремень на себя. Мы оказались непростительно близко, и тут же захлестнуло тонким благоуханием сандала и бергамота с той самой сладостью, но отторжения почему-то не вызвало.

Я подалась назад, с трудом преодолевая искушение слиться с обивкой. Дыхание пресеклось и смешалось. Короткая заминка, а потом голубоглазый демон отстранился, и мне пришлось проглотить всхлип разочарования. Вот честно, лучше бы я сделала это сама. Кончиком языка машинально провела по нижней губе, облизнулась, и только тогда поняла, что они все это время были разомкнуты для поцелуя. Мужчина окинул меня мимолетным взором и сразу же отвернулся, сосредоточившись на дороге.

– Думала, Вы маньяк, – я все еще подрагивала от волнения, речевые фильтры слетели напрочь, – заманивающий невинных русских женщин в берлогу… для языковой практики.

– Я владею языком достаточно хорошо, чтобы заманивать женщин по иной причине, – Амир улыбнулся по-мальчишески открыто, выруливая с парковки.

– Очень уж как-то это… – Да ладно! Он что, пошутил? Или это прозрачный намек, и дальше последует приглашение? Не веря своим ушам, я потеребила сережку, приготовившись проявить решимость и ответить отказом. Тишина и хитрый взгляд из-под черных ресниц. Подозрительно. И это нервировало. Я сморщила нос, прочистила горло, стараясь звучать непринужденно. – Вы местный ловелас? Египетский сердцеед-распутник? И детей внебрачных наверняка по миру раскидано…

Улыбка испарилась, во взгляде промелькнуло что-то странное. Вина? Тревога? Я не распознала. Он насупился, резко стиснул зубы, намертво вцепился в руль – даже костяшки пальцев побелели, – и воцарилось гробовое молчание. Поскольку мне нечем было заняться, я разглядывала пейзаж (если так можно назвать цепочку отелей и чахлые пальмы) и ругала себя за ежиную колкость, упрямство и неблагодарность. Задумавшись, не заметила выбежавшей на дорогу собаки, взвизгнула от крутого виража, и жгучая пульсация в висках вырвала из груди страдальческий стон.

– Остановиться?

Я неопределенно махнула кистью и прикрыла глаза, украдкой вытирая влагу со щек. Мозолистая ладонь сочувственно потрепала запястье.

Дыши, Дина. Просто дыши. Осталось немного.

Надер остановил машину около входа в лобби, резво обогнул капот и, открыв дверцу, протянул обе руки. Крайне осторожно я ступила на асфальт, нерешительно прильнула к твердому торсу и затихла. Ладонь кружила по спине бережно, без какого-либо подтекста, чуткие пальцы прощупали шею и надавили на нужные точки. Стало полегче.

– Дина, чем я еще могу помочь?

Я осторожно запрокинула голову и залюбовалась бледно-голубыми глазами. Он улыбался и гладил по волосам, одновременно массируя затылок.

– Проводите, пожалуйста.

С неохотой начала отстраняться, но Амир не позволил, приобнял за талию и, придерживая под локоть, направился к лифту. В нескольких шагах от номера перехватил ключ-карту, которую я стискивала в потной ладошке, открыл дверь и, едва крошечная прихожая озарилась рассеянным светом, мимолетно коснулся виска губами.

– Доброй ночи, Дина.

Приняв таблетку обезболивающего, я свернулась в постели клубком. Спала не то чтобы крепко, скорее дремала, поэтому слышала, как вернулась подруга. Она запнулась на ровном месте, устояла, схватившись за вешалку с одеждой, и метнула клатч на диван. И, судя по всему – последовала приглушенная отборная матерщина, – промахнулась. Мой телефон, лежавший на журнальном столике, с громким стуком грохнулся на пол.

– Динка, мужик твой счет оплатил, – спьяну заплетаясь языком, Катька нащупала ногу под одеялом и потрясла без зазрения совести.

– Он не мой, – жалобно простонав, я приоткрыла правый глаз.

– Упс… Ну… тогда в жопу его, – женщина навалилась на меня всем телом, шумно выдохнув в лицо облачко алкогольного пара. – Ладно, забей. Другого найдем.

* * *

Солнечный свет просачивался сквозь щель в плотных шторах и сползал вниз по висящему на стене натюрморту. Я оглядела комнату и разочарованно вздохнула: Катька снова куда-то запропастилась. Вот уж правду говорят, что венценосной особе покой только снится16.

Плохо соображая спросонья, я усердно всматривалась в цифры на пульте кондиционера, пытаясь определить, который час, но потерпела сокрушительное поражение. Мобильный с прошлого вечера валялся под туалетным столиком (хорошо, что звук был выключен). Кряхтя и постанывая, выудила его из-под тумбы и, скосившись на экран, нахмурилась: звонок от Сони – моей племянницы, – три с работы и один с международного номера.

Перезванивать я не стала, надо будет – наберут еще раз. Сообщение от неизвестного абонента хотела удалить, не читая, но в глаза бросилось начало фразы: «Дина, это Амир Надер». Испугавшись до одури, отшвырнула телефон в дальний угол дивана. Глубоко дышала и хлопала себя по плечам, выпила два стакана воды, досчитала до ста и обратно. Не помогало. Насилу взяв себя в руки, подняла сотовый двумя пальцами, разглядывая с опаской, как ядовитого гада. Слова расплывались и никак не хотели складываться в предложения.

«Дина, это Амир Надер. Добрый день. Предлагаю встретиться, если нет других планов на вечер».

Я отступила назад, не рассчитала и приземлилась на самый край постели, едва не перевернувшись кверху ногами. Перечитала сообщение по меньшей мере раз двадцать, но легче не стало: меня все также нервно потряхивало.

– Динка-паутинка, что-то случилось? – дверь бесшумно открылась, и Ким крадучись пробрался в номер. От звучного мужского голоса я подлетела чуть ли не к потолку. – Я у Катьки ключ взял. Она в море с дайверами укатила.

Из одежды на нем были только бежевые шорты и шлепанцы, через плечо перекинуты мокрые, не ахти как отжатые плавки. Тонкие струйки стекали по гладкой коже. Тряхнув спутанной двухцветной гривой, обрызгал меня и вытаращился на соски, просвечивающие сквозь облепившую грудь майку.

– Макс, хватит пялиться на мои сиськи. Ма-а-акс!

– Ой, Пати, прости, что-то я… – он встрепенулся, мотнул головой и тут же отвел взгляд. – Помоюсь у тебя?

– Воду отключили?

– Эм-м… Душ сломан, – по-моему, ответил уж слишком быстро.

– Нет, не сломан. Я изучила все твои уловки, парнишка. И прямо сейчас одна из них, – пальцем очертила овал точеного лица, – написана на вот этой вот хитрой морде. Там девушка?

– Ну как девушка… – друг вздохнул и притворно потупился. – Две вообще-то.

– Две?! – от изумления я позабыла про свои страхи (временами просто благоговела перед этим мужчиной). – Да как же ты умудряешься?.. Ты вроде постоянно с нами.

– Вроде – ключевое слово, – он скосился на подушки и почесал в затылке, еще больше взъерошив волосы. – Ночи долгие, отель большой, а я невыносимо красивый. Визитки, конечно, не разбрасываю, дамы сами как-то находят и сами на шею вешаются. Магическая сила сарафанного радио…

– Ага, слухами земля полнится.

– Знаешь, как они тебе завидуют? Думают, что ты…

– Жена? Чего ж завидовать, коль муж – кобелина нечесаная?

– Ой, не бухти, Дин-Дин. Типа у нас с тобой открытый брак… – заприметив телефон в сведенных судорогой пальцах, мгновенно переключился. – Так что у тебя произошло?

– Все в порядке, – я откликнулась на автомате, в который раз намереваясь прочесть сообщение.

– Деточка, я же вижу, что не в порядке, – Макс заглянул поверх плеча и присвистнул. – Да че тут думать? Мужик брутальный, при деньгах, щедрый. Я б к нему сам подкатил, если б за другую команду… А, неважно, – налег мне на спину, приплющил к коленям, вытянул руки вперед и продемонстрировал поднятые вверх большие пальцы. – Используй шанс, заведи курортный роман. Познай радость случайного секса. Потрахаетесь и разбежитесь, зато будет что вспомнить на пенсии.

– Я не могу. Мне страшно, – все еще сгибаясь под тяжестью друга, я очень внимательно рассматривала ногти, покрытые темно-синим лаком.

– Дорогая моя женушка, – он наконец слез с меня и присел на корточки, – у нас же свободные отношения, так что… – широкая улыбка озарила физиономию, но быстренько испарилась. – Окей. Патинька, давай представим наихудший вариант, – показал в воздухе кавычки. – Секса не захочешь – звони мне, я тебя заберу. Не захочет он, в чем я глубоко сомневаюсь, – звони мне, я тебя заберу. А что? – прочитав по лицу сомнения, коротко рыкнул. – Р-р-р! Леди Ди, ты – привлекательная, душевная, с тобой интересно и весело, когда хорошую девочку выключаешь. Я ж тебе говорил: сам бы давно приударил, да на сестру не стоит. В любом случае будешь в выигрыше. Ну, давай, нажми кнопочку. Вот тебе моя грабелька для моральной поддержки. Главное – не отворачивайся.

Я глубоко вздохнула, вцепилась в него как клещ и набрала номер. Не припомню, чтобы когда-либо так волновалась перед звонком: сердечко колотилось в бешеном ритме, в ушах противно звенело, во рту пересохло.