Расколотый надвое

Сама Гермиона уже успела быстро принять душ. Это заняло у нее минут пять: четыре на разглядывание себя в зеркало и одна – на мытье.

Девушка пыталась понять, изменилась ли в ней что-то. Но ничего не нашла, кроме едва заметного и уже присохшего к коже бедра кровяного потека. Единственное свидетельство того, что это не ее посмертные видения. Что она все же ушла под воду этим зимним утром.

Он спас ее.

А потом забрал себе кое-что.

То, что она сама отдала.

С удовольствием.

Пальцы решительно прочертили несколько полос на внутренней стороне бедра в попытке содрать эти следы. Или даже… снова пустить себе кровь. Смешать ее с той самой. Обновить.

Мерлин, это форменное безумие.

Ей хотелось сделать себе больно, чтобы почувствовать что-то снова.

Она боялась зависимости.

От боли.

От ощущений.

От него.

Раньше Гермиона никогда не замечала за собой желания наносить себе увечья. А теперь… отчаянно скребла бедро ногтями. Но распаренная кожа не поддавалась.

И тогда она сдалась, прикрыла глаза и подставила лицо под воду.

Это не должен был быть он.

Виктор подходил на эту роль идеально. Спокойный, уверенный, взрослый.

Безопасный.

Ну Рон в конце концов. У них ведь было что-то вроде детской влюбленности. Чем не идеальная кандидатура для первого раза? Друг детства.

Черт, да даже Гарри, который был ей как брат, подходил на эту роль лучше.

Чем он.

Почти все были лучше, чем он.

Гермиона Грейнджер всегда так тщательно взвешивает свои выборы. А сейчас она, кажется, разбила весы ко всем чертям. Вместе с остатками своей прежней личности. И бросилась к нему босиком по осколкам.

К врагу.

Мазохистка.

Малфой развернулся к лестнице.

Он устал.

Он не в настроении.

Не лезь к нему.

Хочу, чтобы он остался.

Мне нужно. Просто нужно сейчас.

– Миртл хотела на время вселиться в мое тело, чтобы переспать с тобой!

Гермиона выпалила это быстро, боясь застрять на середине фразы. Ведь тогда у нее не хватит духа продолжить. И только когда фраза прозвучала, она поняла, сколько вопросов та может породить.

Отлично, Гермиона. Так надо было сделать раньше. Она заметила за собой – когда проговариваешь что-то, проще это проанализировать. Но в этот раз она этого не сделала, и теперь анализировал Малфой. А к каким выводам он придет…

Его удивления хватило только на одну приподнятую бровь:

– Хочешь сказать, что там на озере со мной была…

Он говорил медленно, словно сам еще формировал отношение к этому обстоятельству.

– Нет, конечно! – поспешно замотала головой Гермиона, и непослушные кудри тут же выбились из небрежной прически. – Я обещала подумать.

– Подумать? Интересно. Я бы спросил: и часто ли ты отдаешь свое тело в аренду на потрахаться. Если бы ты не была девственницей. Но есть ведь и альтернативные способы…

Грейнджер густо покраснела, поняв намек.

Надо же. Стоит ей чуть-чуть допустить откровенность между ними, как он тут же пользуется ее слабостью и открытостью.

Чтобы ужалить. Змей.

– Я сейчас же прекращу этот разговор! – угрожающе прошипела она.

– Стой-стой! Ты начала и обязана закончить. Нельзя оставлять меня в таком состоянии!

Ей показалось или он веселиться? Все эти пошлые намеки…

И все же. Это подкупало. В его словах по-прежнему ощущалась доза яда. Но видеть, как он искреннее веселится, было непривычно.

В его случае – почти беззлобные издевочки. Почти… милые.

– Я хотела получить от нее какую-нибудь информацию о подселенце, потому что мое расследование не двигается, – тут она осуждающе посмотрела на Малфоя. Но быстро поняла, что бесполезно пытаться вызвать у него чувство вины. – В общем это было ее условие. Я соглашаюсь. Мы делаем это. Она помогает.

– И ты обещала подумать?

Он как-то наклонил голову вбок и смотрел на нее с нечитаемым выражением лица.

– Ну да… А что я должна была сказать? – Гермиона занервничала под его взглядом и отступила на шаг. – Потерпеть немного ради благой цели…

– Потерпеть?

Слизеринец прищурился и быстро направился к ней, заставив девушку в панике пискнуть и сжать ледяной ладошкой палочку в кармане.

Его глаза нехорошо блестели.

Ну хоть не становились полностью черными.

– На озере ты не терпела. Даже когда было больно. И вообще мне показалось, что это больше для тебя. Для тебя самой. Никаких благих целей.

Он вырвал ее руку из кармана и больно сжал запястье, второй притягивая девушку за талию, прижимая к себе и заставляя выгнуться назад.

– Хорошим девочкам тоже хочется чего-то для себя, правда?

Малфой склонялся за ней. Мерлин, она сейчас встанет на мостик.

Его дыхание касалось ее уха, заставляло дрожь бежать по позвоночнику. Такое знакомое ощущение. Это ведь было несколько часов назад.

Этот воздух из его легких – он все еще ощущался на ней. Смешанный с морозом и желанием.

И вот новый привкус.

Разоблачение.

Они опять близко.

Поцелует?

Она замерла, запретив себе закрывать глаза и тянуться к нему.

Это будет так очевидно.

Так жалко.

Он отстранился и отошел на пару шагов, сложив руки на груди.

А ей пришлось снова изо всех сил сдерживаться.

Давить в себе разочарованный вздох.

И все же… Дыхание парня участилось, когда он приблизился к ней. Что бы он ни чувствовал к ней, Гермиона точно ему не безразлична.

– Ты уедешь из школы на Рождество?

Спросил с неудовольствием, кривя губы. Похоже, слишком очевидные реакции своего тела не нравились Малфою. Аристократ должен быть сдержанным.

– Нет, мы с Гарри и Роном хотели остаться, – быстро ответила она, почти проглатывая имена друзей и ощущая себя предательницей.

Потому что они раздражали его. А ей не хотелось его злить.

– Провести праздники тут, в Хогсмид сходить…

Девушка беспомощно развела руками. Она не вполне понимала, что хочет от нее Малфой. К чему он клонит. Вряд ли же он предложит ей провести праздники вместе. Так сказать закрепить…

– Думаешь, это будет для тебя безопасно.

Он произнес это без вопросительной интонации. Задумчиво. Переводя взгляд на окно. Кажется, разговаривая больше с самим собой, чем с ней.

Он хотела ответить, что уже все решила.

Что рядом будут ее друзья.

И что одна она в башне оставаться не хотела. Планируя временно перебраться в комнату Джинни. Заодно и за бубонтюбером своим многострадальным присмотрит.

Но девушка не была уверена, что все это будет интересно Малфою. Поэтому просто спросила:

– А ты поедешь в … Мэнор?

– В Мэнор, – коротко бросил парень, не отрывая взгляда от окна.

Сказал безразлично. Это место у них обоих вызывало много эмоций. Но у него точно больше.

Родовое поместье.

Дом родителей, где он вырос.

Штаб-квартира Пожирателей смерти.

Место, где он принял метку и видел смерть.

– И как тебе там после всего?

Гриффиндорка все-таки была достаточно храброй.

Пусть он сейчас огрызнётся. Пошлет ее. Снова станет вести себя как обычно.

Это ведь не ее дело. Они никто, чтобы так откровенничать.

– Там Нарцисса.

Парень ответил почти через минуту, и Гермиона не ожидала, что он вообще скажет хоть что-то.

Емко.

Там Нарцисса.

Больше ничего, но ей это отчего-то казалось совершенно понятным.

Для его матери было важно присутствие сына. Даже если никакого праздника не будет.

Парень снова повернулся к ней. Как будто обдумал что-то.

– Грейнджер, тебе теоретически нигде сейчас небезопасно. Этот твой подселенец может влезть в чью угодно шкуру. И я не уверен, что он долго будет таким разборчивым, делая потрошителями одних только слизеринцев. Если припрет тебя укокошить, ему сойдет и какой-нибудь магл.

Она вздохнула. Девушка думала об этом.

Нигде небезопасно.

– Поттер, насколько я знаю, буквально надрачивает на возможность провести Рождество в этом унылом заведении. Думаю, он не откажется от этой доброй традиции даже, если твои внутренности размажут по стенам тонким слоем.

Гермиона поморщилась от его циничного высказывания. И когда у нее уже выработается иммунитет? Каждый раз, когда ей казалось, что она привыкла к его грязному языку, Малфой выдавал что-то новенькое. То, что все равно заползало занозой под кожу и саднило там.

– Как-то же вам втроем удавалось выживать все это время. Так что может и каникулы переживешь.

Переживешь каникулы.

До девушки доходило медленно.

Какое-то осознание.

Переживешь. Время…

До его возвращения в Хогвартс.

Глава 22

Малфой оттягивал момент возвращения в башню, шатаясь по замку.

Не потому, что ему неприятно было ее видеть. Просто ему тоже хотелось осмыслить.

Он не планировал никого трахать сегодня.

А ее он не планировал трахать вообще никогда.

Салазар. Хорошо, что хоть накинул дезилюминационные чары, чтобы не было видно небрежно перекинутые через плечо коньки.

Паркинсон точно сделала бы стойку как взявшая след гончая.

Ее ревность и привязчивость жутко утомляли. Она чуть ли не кидалась на девчонок, которых Драко таскал пачками в свою спальню. И не запоминал имен. А вот Пэнс вполне могла бы хранить под кроватью пергамент со списком всех вычисленных «конкуренток». Расписанный аккуратным почерком по алфавиту.

Он невесело усмехнулся.

Драко полагал, что групповуха с Асторией остались ее нездоровую влюбленность. На самом деле это было одной из целей. Помимо отвлечения.

Но нет. Хотя бы сцен устраивать не станет. Гринграсс ей не по зубам, чтобы просто взять и вцепиться ей в волосы.

Но вообще-то пусть сами разбираются. Драко никого не принуждал. Сами согласились на эту игру. И было даже неплохо. Чтобы занять кусок ночи.

Вонючий ядовитый дым, смешанный с морозным воздухом, наполнял лёгкие.

То, что они переспали прямо перед рождественскими каникулами, даже удобно. Он уедет на пару недель в Мэнор и окажется в привычной среде. То, что отца и деда там нет ситуацию особо не меняло. Они отправили поместье на годы вперёд.

Там не будет ни Паркинсон с ее истериками, ни косых взглядов других студентов, ни подозрительных авроров. Они к ним, хвала Салазару, не заглядывают, Драко сам посещает министерство как счастливый обладатель метки. Не пропустить бы визита в этот раз, а то в свете событий в Хогвартсе это может быть неоднозначно.

Он терпеть не мог эти дежурные процедуры, когда приходилось оголять руку и показывать этим идиотом, что Чёрная метка никуда не делась. Все еще черная, все еще издевательски скалится всему миру.

Министерские пешки глубокомысленно кивали, в то время как прытко пишущее перо что-то стремительно строчило на пергаменте. Скитер определенно задала тренд на эту гадость.

Парень тяжело оторвал лопатки от стены, приближаясь к балкону и кладя руку с зажатой между пальцами сигаретой на холодные перила.

Как же быстро сейчас темнеет.

Неужели прошел целый день?

И на что ты его потратил?

…

На обратном пути в башню Малфой с неудовольствием глянул на веночек остролиста, выглядевший как блёстки на лице покойника. Все эти натужные попытки руководства школы создать рождественское настроение и атмосферу того, что никакого пиздеца не происходит, проваливались с треском. Растворялись в чаде старых свечей.

Он был уверен, что Снейп к этому фарсу отношения не имеет. Просто позволяет всяким пуффендуйцам и гриффиндорцам пускать пыль в глаза самим себе. Одни слишком тупые, другие – непроходимо тупые в своем оптимизме. Присыпали дерьмо сахаром и предлагают всем это сожрать.

Грейнджер сидела на диване с книгой, поджав под себя одну ногу. Волосы собраны в небрежную шишку на затылке. Вся эта конструкция, вероятно, держалась только потому, что девушка не шевелилась.

Она вскинула голову, и Малфой встретился с её настороженным взглядом. Если он сейчас подойдёт, обхватит её плечи, и рванет вверх к себе, и её кудри точно вырвутся на свободу.

Хм. Желание прикоснуться к ней похоже никуда не пропало.

Мало тебе было касаний что ли?

Недавно ты был к ней ближе некуда.

Он вернул ей коньки.

Хотел сказать что-нибудь язвительное про ее сегодняшнюю вылазку, но этот день и так богат на события, и практически свершившееся утопление было не самым запоминающимся.

Чутье подсказывало ему…

… Что она запомнит это.

Не может не запомнить. Для девчонок из первый раз значит много.

Инициация.

И даже после войны, сражений, трупов и увечий. Что-то такое простое. Через это проходит большинство девчонок ее возраста. И в этом ничего такого.

Для него.

Когда он увидел ее на диване, такую привычную, то поймал себя на мысли, что хотел бы постоять тут и просто понаблюдать за ней.

В этой огромной гостиной маленькая девушка, ещё и так уютно подобравшаяся, выглядела хрупкой и … уютной.

Что-то такое давнишнее. Редкое. Неуловимое.

Уют.

Ее сосредоточенно шевелившиеся губы и тонкие пальцы, поглаживающие корешок книги.

Если бы ее тут не было?

Не было запаха кофе с солёной карамелью, то осталась бы очередная богатая вычурная и очень одинокая комната. Каких в его жизни было предостаточно.

– Ты ждала меня?

Его голос звучал хрипло – от мороза, сигарет и долгого молчания.

Ему захотелось, чтобы – да.

И хоть Грейнджер тут же принялась отрицать, он знал – врёт.

Ему снова хотелось целовать ее. Ему казалось, что не распробовал. Что все произошло как-то скомкано и не так.

Это не так должно было быть.

Да Мерлин побери, это случилось всего несколько часов назад!

Парень всё-таки нашел в себе силы оторваться от нее.

Надо скорее валить.

Пока просто не опрокинул ее на диван, чтобы изучить ее тело более детально. В тепле. В уюте, который она вокруг себя создала.

Но Грейнджер задержала его сама.

Какое-то нелепое признание, от которого сперва захотелось рявкнуть на нее. Неужели грязнокровка на пару со спятившим от одиночества призраком решила втянуть его в какие-то странные секс-игры?

Он неплохо относился к Миртл, она была… терпимым персонажем в его жизненной истории, но, если она решит провернуть что-то подобное, но точно разорится на заклинателя духов. Чтоб посадил мертвую девчонку в какую-нибудь вазу – и пусть сидит там до скончания веков.

Выдохнуть.

С ним была Грейнджер.

Именно она несмело комкала пальчиками ткань его пальто и рубашки, когда тянула на себя. Это ее стоны и горячее дыхание растекались по его коже.

Она просто хотела его.

Как и он ее.

Возможно, это признание, а может – усталость сыграла свою роль.

Малфой сказал много.

Слишком на его взгляд.

Грязнокровка все же была умницей.

Она поняла, что он о ней беспокоится. Хочет, чтобы она была в безопасности все это время. Почему-то Малфой на секунду показалось, что без него она и так будет. И эта мысль отозвалась колющей болью в предплечье, словно метка пробудилась и поползла вверх по руке. Куда-то по направлению к жизненно важным органам. К одному жизненно-важному.

Пусть пока побудет в безопасности.

Глава 23

Мэнор, по сути, не так уж сильно отличался от Хогвартса. Размерами разве что. Хотя Драко в детстве поместье казалось огромным. Да и сейчас тоже, особенно после того, как они остались здесь с матерью вдвоём. Не считая домовых эльфов, но благодаря дедовой дрессировке он разучился считать их за равных себе существ. И даже забота его лопоухой няньки ситуацию не сильно меняла.

Как же ему осточертело это место!

До одурения много почти никогда не прогревавшегося на солнце камня. Вычурная, идеально выверенная, но холодная красота. Положение спасал разве что материнский сад с розами, где он любил возиться в детстве, помогая Нарциссе и прячась от отца с дедом, который вечно торчал в поместье. Несложная, почти медитативная работа успокаивала его и давала хоть и недолгое, и обманчивое, но всё же ощущение безопасности.

В Мэноре не стоило расслабляться. Раз – и Круцио летит из-за угла. Два – ёбаные Пожиратели смерти расползаются по всему дому как ядовитая плесень. Три – и преподавательницу магловедения пытают на обеденном столе, а потом ее сжирает огромная змея. Всем приятного аппетита, продолжаем обед!

Когда Малфой ближе познакомился с жизнью магловского Лондона, он решил, что непременно обзаведётся квартирой. Обыкновенный, максимально современной. Сырость особняков и замков никогда не казались ему чем-то привлекательным. И у него в квартире не будет камина. Никакого блин открытого огня в доме! Некоторые – что маги, что маглы – буквально надрачивают на это, считая наличие камина признаком элитарности. Нет, камин был хорош только тем, что в нем можно было что-нибудь сжечь. Или кого-нибудь. Например, замученных до смерти птиц.

Чтобы огонь стер все улики. Все – в порошок.

Будто и не было.

Последняя неделя перед каникулами пролетела быстро. Грейнджер больше не доставала его с обязанностями староста, взяв всё на себя. Но в один из вечеров он заметил, как она вновь засиживается в гостиной, на бледном лице под ставшими ещё больше глазами залегли тёмные круги.

Она не позволит себе отдохнуть.

Драко вздохнул, и подошёл к ней. Когда тень упала на листы, девушка тревожно вскинула голову, вопросительно глянув на парня.

Он молча забрал у нее стопку пергаментов, бросив уже готовой начать возражать девушке:

– Я завтра сам доделаю. Иди спать.

И слава Мерлину, она не спорила! Просто смотрела на него несколько секунд. Драко терпеливо вынес это недоверчивое скольжение взгляда, ничего не комментируя. Потом встала, потянулась и отправилась наверх. Так же молча.

Малфой наблюдал за открывшимися позвонками, когда она потягивалась и ворот кофта немного сполз. Они выступали так сильно, что, вздумай он сейчас уложить ее голой спиной на снег, остался бы четкий отпечаток.

…

Нарцисса в шелковом голубом платье с накидкой в тон смотрелась в их огромной гостиной как привидение.

Может, она и была им.

Призраком былой жизни этого дома.

Такой хрупкой, как оказалось, жизни.

– Драко, дорогой! Я так надеялась, что ты приедешь!

Тонкие руки обвили его шею. Ей уже пару лет приходилось привставать на цыпочки, когда она собиралась обнять его.

– Это же традиция, быть дома на Рождество, – усмехнулся он куда-то в светлую макушку, пахнувшую морозной свежестью и розами.

– У тебя хриплый голос…

– Я с мороза. Прогулялся еще немного по саду.

– Весной там будет масса работы.

– У тебя же есть эльфы и волшебная палочка.

– Ты же знаешь, что я люблю заботиться о цветах сама. Может, у тебя получится приехать. Я знаю – подготовка к экзаменам, – быстро заговорила она. – Но ты мог бы… помнишь, как нам нравилось подрезать их вместе?

– Посмотрим, – сухо ответил Драко, мягко отстраняясь. – Твое платье промокнет, там снегопад. А я не отряхнул пальто.

– Это ничего, я потом заклинанием высушу, – рассеянно отозвалась Нарцисса, теребя бледными пальцами край накидки, и продолжила, вскинув глаза на сына. – Я два дня назад была у Люциуса, мне разрешили перед Рождеством…

Она заговорила быстро, чтобы он не перебил ее, но Драко все равно это сделал:

– Я подозреваю, к чему ты клонишь. Не начинай этот разговор снова. Я не планирую встречаться с ним. Даже если меня все-таки решат посадить и в Азкабане дадут соседнюю с ним камеру, я не захочу общаться с этим ублюдком.

Нарцисса испуганно выдохнула и приложила тыльную сторону ладони к губам:

– Что ты такое говоришь?

Не то, чтобы она не предполагала такого развития событий. Она знала, что сын зол на ее мужа, но при ней он всегда старался сдерживаться.

– Тебе не нравится, что я назвал ублюдка ублюдком? – оскалился Драко.

– И это… Но я не хочу думать, что тебя когда-то бросят в Азкабан. Тебя оправдали на суде. За тебя свидетельствовал Поттер и эта его подружка… Отличница мисс Грейнджер.

Только про нее не надо сейчас.

Хочешь окончательно испортить мне и так не самое радужное настроение?

– О, ну тогда я спасен! На мне пожизненная защита от Азкабана, сглаза и нормальной прически.

"И она ему не подружка", – добавил он про себя.

– Перестань, прошу. Я просто подумала, что перед праздником. Семейным… В конце концов – все, что Люциус делал, он делал для, нас – своей семьи.

– Если он убедил в этом тебя, то меня не поучится, – сквозь зубы процедил Малфой.

Ему всё больше казалось, что ехать домой на каникулы было так себе идеей.

У них же вроде есть недвижимость в Испании? Как раз у моря. Максимально отличное от Мэнора место. И вообще пора начать разгребать дела с наследством. Он даже толком не смотрел документы – что там хотя бы материального оставил этот мудак.

– Драко…

Парень дернул плечами в раздражении. Стоять тут посреди гостиной и думать о том, чтобы оказаться подальше от родной матери.

И от людей вообще.

Это давнишнее желание.

– Я бы отдохнул, – выдохнул он, огибая мать и быстро шагая в сторону коридора. – На самом деле неделя была тяжелая

И странная.

– Да, я понимаю, – она поспешно закивала, но он знал, что Нарцисса Малфой, урожденная Блэк, так просто сдаваться не собирается. – Ты устал. Еще и все эти ужасные события. «Пророк» нагнетает или все действительно так ужасно? Я даже думала попросить Северуса… Ой, не буду тебя сейчас расспрашивать! Поговорим за ужином. Твоя комната уже готова.

Парень почти добрался до порога, когда его догнал голос матери:

– Драко… Я тут разбирала вещи и нашла кое-что. Почему-то мне подумалось, что тебе будет интересно. Ну или хотя бы, что тебе надо знать. Как наследнику.

Малфой остановился на выходе из гостиной, но оборачиваться не стал.

– Это дневник твоего деда.