Глаза ее были странно-неопределенного оттенка. Цвета соленого моря. Я вдруг вспомнил, как передо мной играли волны, облизывая берег. Откуда-то со стороны долетали крики чаек, играющих с ветром. Небо, совершенно бездонное небо, лишенное преград и уходящее в бесконечность. И лишь жгучее солнце посреди этой бездны.

Воспоминание! Мое первое воспоминание из прошлой жизни.

– Понятно, – она продолжала смотреть на меня, словно оценивая. – Сам не знаешь, зачем пришел. Тогда либо уходи, либо садись и не мешай.

Я подошел и присел рядом, свесив ноги. Ощущение, что от пустоты внизу тебя ничего не отделяет, захватывало дух. Стараясь провернуть это как можно менее заметнее, одной рукой я намертво ухватился за край крыши.

– Можно вопрос? – не сразу я решился нарушить молчание, но любопытство пересиливало.

– Отстань, с твоей болтовней мы пропустим самое главное, – наигранно строго пожурила она. – Смотри лучше вон туда.

И указала в сторону леса. Что там можно было разглядеть, я не понял, но, наученный горьким опытом, не спешил с выводами. Не прошло и минуты, как посреди зеленых крон внезапно вырвался кверху столб дыма. Он бил с такой неимоверной силой, будто разверзся вулкан. Далее в клубах пламени взметнулось нечто темное и продолговатое. Подпрыгнув выше деревьев, оно на долю секунду замерло, но спустя мгновение выплюнуло струю огня и стало набирать скорость, устремившись в небо и оставляя за собой белесый след. Немного погодя подобное повторилось в нескольких местах рядом.

– Что это? – я не сразу понял, что наблюдал старт ракет.

– Конец всей этой гадости, – спокойно, но удивительно серьезно ответила она мне. – Успокоительное для мира. Красиво, не правда ли? Кому, как тебе, не знать это.

– Ты о чем?

– О том самом, – она слегка запрокинула голову, провожая взглядом поднявшиеся уже достаточно высоко ракеты.

– У меня проблемы с памятью, – я последовал ее примеру, обнаружив, что еще чуть-чуть, и они совсем пропадут из виду.

– Ты хотел перебороть судьбу, – Евгения опустила голову и теперь смотрела под ноги, на двенадцатиэтажную пустоту. – Но вместо этого пустил зло в свое сердце. И сжег целый мир. Единственный способ выбраться отсюда, это начать все с чистого листа. Но лист этот должен быть белым-белым, белее первого снега. Нужен способ, который очистит все.

Она оттолкнулась руками и сорвалась вниз. Приняв неизбежное, ее тело падало спокойно и невозмутимо. Евгения лишь успела развернуться и в последний раз одарила меня взглядом. Все это заняло считанные секунды, после чего до меня донесся короткий глухой хлопок. Это сломались ее кости.

Ирреальность происходящего зашкаливала. Я еще с минуту просидел недвижимый, не в силах понять, что происходит. Пожалуй, я так бы и сидел дальше, тщетно пытаясь разглядеть ее внизу, но периферийным зрением заметил кое-что в небе.

Высоко-высоко загорелись несколько ярких звезд. Пульсируя, они излучали столь интенсивное свечение, что стали заметны даже солнечным днем. Через какое-то время звезды превратились в метеоры, оставлявшие за собой светящийся след и несущиеся в сторону города. Пронзая небо, стая огненных птиц оказалась почти прямо надо мной. Мгновение и вспышка скрыла мир, все исчезло. Остался только льющийся, ярчайший и обжигающий свет.

Поднимается ветер

Меня хорошенько так тряхнуло, а затем еще и еще. Я вырвался из сумрака и открыв глаза, понял, что валяюсь на заднем сидении автомобиля. Он куда-то сильно гнал, активно при этом маневрируя, отчего тело мое, словно тряпичную куклу, кидало из стороны в сторону. Рефлекторно размахивая руками, я пытался ухватиться за что-либо и прежде чем успел это сделать, успел хорошенько приложиться головой о дверь машины. Впереди, на водительском месте, мелькала чья-то спина, то и дело в такт резким рывкам дергающаяся туда-сюда. Снаружи проносились городские улицы, и, судя по их виду, я находился еще в Лавандске. Но каким образом я оказался в несущемся сломя голову автомобиле?

– Что происходит?! – крикнул я водителю, до последнего момента предполагая, что обращаюсь к Игорю Кильбия.

Однако обернувшийся на мгновение в мою сторону человек был не Игорем: слегка раскосые глаза, очерченные скулы. Никак не отреагировав на мой вопрос, он заложил такой вираж, что мне показалось, мы перевернемся. Нас настолько сильно тряхануло, что я не удержался и свалился на пол, оказавшись в тесном пространстве между передними и задними сидениями. Выбраться оттуда в сложившихся условиях не представлялось возможным, поэтому я так и оставался в этой своеобразной ловушке до того момента, пока машина не остановилась.

– Ты как там, живой? – незнакомец вальяжно развернулся, закинув руку на подголовник соседнего сиденья. – Эй, ты где? – сразу меня он не заметил, потому как мы заехали в какое-то помещение, и в салоне было довольно темно.

– Здесь, – глухо подал я голос.

– Глюк ауф, – неясно выразился он, смотря на меня сверху и улыбаясь. – Ничего не поломал?

– Нет, – проворчал я, неуклюже пытаясь подняться. – Может объясните, что происходит?

– Это легко, – незнакомец протянул руку и помог сесть. – Меня зовут Неришев. Приятно познакомиться. Тебя Кильбия привез, да?

– Он самый.

– Давненько с ним не виделись. Уверен, он не горел желанием сюда ехать, да?

– Не знаю, – осторожно ответил я, понимая, что, кажется, он не просто так здесь оказался. Наверное, это тот самый тип, о котором говорил Игорь.

– Уверен, что не хотел, – заговорщицки скривил уголок рта загадочный Неришев. – Тут легко можно увидеть то, чего видеть совсем не хочешь. Ты наверное и сам успел насмотреться?

– Возможно.

– Больше пары суток продержаться тяжело, – доверительно сообщил он. – А некоторые и пары часов не протянут.

– Вы так и не ответили, что здесь происходит, – у меня начинало складываться впечатление, что на мои реплики он особо внимания не обращает.

– Ах, да, извини, – словно бы спохватился незнакомец. – Еще раз. Меня зовут Неришев. Раз ты здесь и тебя привез Кильбия, значит мы в одной команде. Я должен был прибыть раньше, но немного задержался. А ты, похоже, не терял времени зря, теперь здесь все напоминает растревоженный осиный улей, – он беззлобно улыбнулся. – Еле успели удрать.

– От кого?

– Сложный вопрос, – он на секунду задумался, забарабанив пальцами по подголовнику соседнего сиденья. – Если тебя интересует конкретика, то убегали мы от самих себя. По выражению лица подозреваю ты ничего не понял, но тут, говорю же, сложный вопрос. Лучше скажи, что вообще знаешь об этом месте? Зная твоего визави, я сильно сомневаюсь, что он разоткровенничался.

Я все пересказал.

– Так и думал, – он откинулся на спинку. – Но, его понять можно, история то длинная, а времени у очкарика имелось мало. Сейчас у нас с тобой его побольше.

– Тогда может поделитесь? – попросил я.

– А это легко, – Неришев закинул руки за голову и начал свой рассказ, как будто только и ждал этого. – Здесь добывали нефть. И пускай места вроде как не особо нефтяные, но от этого она лишь выше ценилась. Не приходилось далеко везти или тянуть тысячекилометровые трубопроводы. На таком заделе и возник город, в котором мы сейчас имеем честь находиться. Дела шли в гору, городок рос, население росло, добыча росла. Все в выигрыше. Ровно до того момента, пока не случилось нехорошее. Куда в жизни без драмы? На одной из скважин произошла авария и начался неконтролируемый выброс. Ну, знаешь, как прорванная канализация в квартире. Там ведь помимо нефти много чего еще идет из недр. И вся эта гадость стала литься наружу. Естественно, для таких ситуаций были определенные пути решения. Но они не особо помогли. Оказался случай из разряда исключений. И как ты думаешь, что они догадались сделать?

Неришев вопросительно посмотрел на меня.

– Подожгли все? – мне вдруг вспомнилась история про пожар уничтоживший половину города.

– В каком-то смысле да. Ядерный взрыв. Если точнее, то подземный ядерный взрыв. Звучит, конечно, так себе, но метод был вполне рабочим и опробованным ранее. Да и других вариантов попросту не имелось. Так сказать, последний шанс для утопающего. Главное соблюдать необходимые предосторожности. Но, сам, наверное, догадываешься, с соблюдением всех предосторожностей вышла незадача, иначе я бы сейчас эту историю не рассказывал. В общем, схема примерно такова, – Неришев, повернувшись вполоборота, принялся жестикулировать, демонстрируя суть процесса. – Неподалеку бурится еще одна скважина, и в нее опускается заряд. На определенной глубине происходит подрыв. От его воздействия сдвигаются пласты породы и отсекают, как бы перерезая аварийную скважину. Словно кран над раковиной завернуть. Важный момент здесь, поскольку взрыв ядерный, не допустить выброса продуктов взрыва на поверхность. Чувствуешь, к чему я клоню?

– Случился выброс?

– Сначала выброса никакого не было. Заряд подорвали, и даже удачно. Скважина оказалась перекрыта, а гадость литься перестала. Люди похлопали в ладоши и, наверное, уже думали о наградах для всех причастных. Но через пару часов наружу вырвалась куча радиоактивной пыли и газов. Вся эта масса каким-то непостижимым образом нашла себе путь через разломы и трещины, тянущиеся чуть ли не до самого города. Который, стоит заметить, не был эвакуирован.

– Как так?

– Эвакуация такого количества народа – дело накладное, да и сам взрыв проводили на довольно приличном расстоянии, поэтому решили обойтись без нее.

– Что было дальше?

– Тьма, пришедшая со Средиземного моря, накрыла ненавидимый прокуратором город, – иронично процитировал Неришев. – Ничего хорошего. Радиоактивное облако поползло по городским улицам. Держу пари, Кильбия не стал бы тебе рассказывать эту историю, даже будь у него достаточно времени. Побоялся, что ты испугаешься радиации.

– А стоит волноваться?

– Не особо. В городе провели дезактивацию, все почистили, – Неришев поднялся, вышел из машины и открыл мою дверь. – Ладно, пойдем. Не сидеть же нам вечно в этом ведре с болтами.

Мы, как выяснилось, припарковались в гараже бывшей пожарной части. Само помещение пустовало: пожарные машины канули в небытие. Повсюду валялись развернутые и попорченные временем рукава для брандспойтов и соответствующая утварь. Неришев повел меня, как сам и объяснил, в жилую половину. Мы поднялись на второй этаж, туда, где дежурили пожарные в ожидании очередного вызова. Это были несколько комнат с мебелью, койками, диванами и даже столом для пинг-понга. Окна во всем здании кто-то наглухо заколотил, а поверх налепил множество продолговатых полосок бумаги с какими-то иероглифами. «Это офуда, – пояснил Неришев, – в синтоистской традиции выступает в роли амулетов или талисманов. Помогает защитить от непрошеных гостей».

Расположились в одной из комнат.

– Тебя сейчас ждет вторая часть рассказа, – Неришев достал из несгораемого шкафа шоколадные батончики и бутылки воды. – Угощайся, силы еще понадобятся. Так вот, после того, как город все-таки эвакуировали, его обнесли колючей проволокой, выставили блокпосты, пустили патруль, и какое-то время он пребывал в состоянии осажденной крепости. Ни пройти, ни выйти. Впрочем, попасть сюда никто и не стремился. И так уж вышло, примерно в то же время произошло еще одно событие, которое сыграло ключевую роль в нашей истории. Далеко на севере, на одном из островов шахтеры наткнулись на кое-что особенное, – он почесал затылок. – Доводилось ли тебе когда-нибудь слышать про красную ртуть?

Этот Неришев посмотрел так, словно я должен был знать о ней. Да и вообще, вел он себя странно: разговаривал в такой манере, словно мы давние знакомые. Наверное, именно из-за этого у меня возникло ощущение, что его персона мне смутно кого-то напоминает.

– У меня беда с памятью, – неохотно признался я. – Последствия отравления какой-то токсичной дрянью.

– Выходит, ты тот самый парень из новеньких? Я слышал об этом, – Неришев с нескрываемым интересом оглядел меня снова, пережевывая свое угощение. – Но сейчас не о том, если захочешь, расскажешь в другой раз. А что касается красной ртути, то это такая городская легенда. Вариантов ее существовало множество, однако все сводились к тому, что красная ртуть обладала уникальными свойствами. Сама ртуть, в зависимости от контекста конкретной байки, могла представлять собой разное: начинка мощных бомб или боевых лазеров, а то и вовсе лекарство от рака. Только вот городская легенда, как оказалось, имела под собой реальное основание. Тогда, осенью 62-го года, бригада шахтеров наткнулась на подземный карман. А внутри него – необъяснимое, оказывающее на людей весьма нехорошее воздействие.

– В каком смысле нехорошее?

– Эта штука сводила людей с ума, – он заговорил серьезнее. – Наткнувшиеся на полость поголовно тронулись рассудком. Те из рабочих, ком удалось подняться на поверхность, напоминали бешеных животных. Они заживо сдирали с себя кожу и пытались атаковать каждого нормального человека попавшегося им на глаза. Какое-либо лечение не имело результатов. Но, лечить их пытались потом, а когда целая бригада сначала исчезла, а затем наружу вылезли вот эти бешеные, руководство не на шутку перепугалось. К счастью, они быстро поняли, что бесполезно отправлять в забой группы спасателей и обратились к кому нужно.

– А дальше?

– А дальше эту вещь, которую и назвали красной ртутью, решили перевезти в более надежное место, – он как бы невзначай обвел взглядом помещение.

– В Лавандск?

– Да. Как я его привык называть: Lavender Town, – щелкнул пальцами Неришев.

– Но, если подобная штука так воздействует на людей, зачем ее везти сюда? Не разумнее ли было оставить находку в том месте, где ее обнаружили.

– Ты задаешь вопросы не тому человеку, – он достал еще один шоколадный батончик. – В любом случае город как нельзя лучше подходил. Здесь тебе ни лишних глаз, ни свидетелей. Но самое главное, там, глубоко под землей, находилось нечто важное. Помнишь про ядерный взрыв, перекрывший скважину? Так вот, после него в толще земли, как и при любом другом подземном ядерном взрыве, образуется довольно большое полое пространство. Энергия и температура буквально расплавляют недра. Я слышал, там потом еще очень долго держится высокая температура, прямо как в аду, – Неришев прыснул от смеха, довольный получившейся аналогией.

– И туда спустили ту находку, – догадался я.

– Ага, – ответил он с набитым ртом. – Под толщей земли воздействие красной ртути снижается, какую-то роль, видимо, играют оплавленные стенки, наверное, экранируют. А вот пока ее везли, эта штука успела натворить дел. Слышал про Карибский кризис? Ну вот, значит, ты должен понимать, насколько она опасна. Правда, даже запрятанная там внизу, красная ртуть оказывает воздействие на эту местность. Как раз из-за этого мало кто может пробыть в городе больше трех суток без риска заработать себе проблемы с рассудком. Но, всегда можно придумать кое-какие ухищрения, – он качнул головой в сторону усеянных бумажными лентами заколоченных окон.

– Спасибо за рассказ, но зачем сюда привезли меня? – пора было переходить к сути дела.

– Понятия не имею. Возможно это прольет свет на твой вопрос, – Неришев достал из-за пазухи небольшой перепачканный конверт. – Приказано вручить тебе.

Я взял его в руки. От бумаги странно пахло – чем-то из разряда церковных ароматов. Внутри нашлась короткая записка со странным витиеватым почерком. Содержание гласило: «Тебе предстоит проследовать на объект А725К и проверить целостность контейнмента на нижнем уровне. А. А. Вальдор».

Я передал записку Неришеву дабы он тоже прочел.

– Да уж, – как-то не очень оптимистично отреагировал он. – С первого взгляда, затея выглядит самоубийственной.

– Что за объект А725К? – я внимательно посмотрел на него, в глубине души начиная подозревать правильный вариант ответа.

– Та самая полость оставшаяся после ядерного взрыва.

– А контейнмент, это…

– Да, – сухо подтвердил он, – в нем красная ртуть.

Мы оба умолкли. Между тем стало слышно, как за окнами шумело, будто разгулялся ветер.

– Туда подобраться сложно, – начал объяснять Неришев. – Человека начинает преследовать нескончаемый поток галлюцинаций. И это только на подходе к туннелю. А что внутри него творится, я и представить не могу. С другой стороны, – с некоей толикой оптимизма добавил он, – стал ли Вальдор посылать тебя на верную смерть? Думается мне, тут все не так просто.

– Это ты о чем?

– Кто-то доставил красную ртуть сюда. Скажу тебе, путь этот был не близкий. А это значит, людей осуществлявших доставку, каким-то образом подготовили. Или же, меняли каждый день на новых, – закончил он на не слишком радужной ноте.

– Что делать? – скорее у самого себя, нежели чем у собеседника, спросил я вслух.

– Придется идти, – посчитав, что обращаюсь к нему, подытожил Неришев.

С другой стороны, поскольку самое худшее со мной уже произошло, так ли важна была дальнейшая судьба? Умру я здесь или в другом месте, – какая разница? Я мертв для человечества, для своих родных и близких. Из-за подобных мыслей вид я принял грустный и задумчивый, потому как Неришев принялся приободрять.

– Уверен, здесь кроется подоплека, о которой мы не в курсе, – продолжал рассуждать он, даже ради такого дела, отложив в сторону шоколадный батончик. – Может быть, у тебя есть какие-то предметы с собой, которые тебе выдали? Или ты подвергался ритуалам? Ничего не можешь припомнить?

– Когда мы ехали сюда, Игорь Кильбия сделал укол, пока я спал. Он сказал это витаминный комплекс.

– Так, ситуация начинает проясняться, – Неришев вернулся к остаткам своего угощения, в одно мгновение проглотив его, а обертку скомкал и точным броском отправил в мусорную корзину. – Еще что-то было?

– Он потом передал мне ключи от квартиры в высоком доме, но, у меня их нет, наверное остались там.

– Хочешь сказать, ты был внутри? – не смог скрыть своего удивления мой собеседник.

– Да. На последнем этаже побывал в двух квартирах. И наткнулся на существо в подъезде. Еще был на крыше, где тоже кое-кого встретил.

– Тогда все понятно, – он махнул рукой. – Я слышал краем уха о подобном. Тебе вкололи не витаминный комплекс, а протектор. Там около дома очень сильное воздействие ощущается. Я вот вроде матерый, но сам могу лишь короткое время находиться рядом. А раз Кильбия отправил тебя вовнутрь, и ты смог относительно благополучно пережить такой визит, значит, обладаешь «иммунитетом».

– Что за протектор?

– Наработки его лаборатории, – вскользь упомянул он. – Лучше скажи, ты сейчас ничего не видишь странного? Особенно у себя за спиной.

Я осмотрелся, но за спиной у меня была лишь обшарпанная от времени стена с висящим на ней информационным плакатом со схемой разборки оружия. Неришев как-то совсем недобро уставился туда. Мне вспомнилось поведение Игоря, который, сидя в машине, постоянно озирался по сторонам.

– Нет, ничего.

– А я вот вижу, – Неришев продолжал смотреть куда-то мне за спину, с выражением крайней брезгливости на лице. – Оно постоянно переливается, извиваясь. Мерзкие ножки гуляют вдоль панциря, как волна на экране осциллографа.

Я немного оторопел от столь резкой смены его настроения.

– В записке указано про нижний уровень, получается, на объекте он не один? – в как можно более успокаивающей манере поинтересовался я. Пора было перевести тему, а попутно разузнать поподробнее о месте, куда мне предстояло пробраться.

– Да, их несколько, – успокоившись, подтвердил Неришев, сместив фокус зрения обратно на меня. – С расчетом на то, что там будет храниться, пришлось попотеть. Через разломы и трещины, по которым радиоактивное облако добралось до города и погубило кучу людей, проложили туннель. Вход в него находится на дне оврага, там в склоне капонир. Он оборудован гермодверью, которую, держу пари, с 1962 и не открывали. Это первый уровень. Внутри небольшое помещение с оборудованием вроде насосов и прочего. Спуск на второй уровень расположен там же. Как раз в том месте и начинается нисходящий вниз туннель, ведущий к полости. Внутри нее контейнмент. Как он выглядит, я не знаю. Но не забывай, это в теории. Все, что за гермодверью, не посещалось с момента размещения красной ртути, поэтому обстановка может оказаться иной. Есть вообще ненулевая вероятность того, что входы заблокированы. По идее, они открываются и закрываются простым поворотом штурвального механизма, это такой вентиль посередине двери, но столько лет прошло, его могло заклинить, – он отошел к несгораемому шкафу и принес большую карту, которую разложил передо мной.

– Кроме этих вентилей, двери еще как-либо запираются? – помня о своем невезении с замками решил уточнить я.

– Нет, да и зачем? – удивленно взглянул на меня Неришев, прилаживая карту, которая никак не хотела лечь ровно и все топорщилась помятыми углами. – Их не то что открыть, к ним подойти невозможно обычному человеку. Нет там никаких замков. Гляди лучше вот сюда и запоминай, – он склонился над расправленной картой. – Мы с тобой находимся здесь, а вход вот он, – его палец уткнулся поочередно в две точки находившихся почти на противоположных концах. – Это в той же стороне, откуда я тебя забрал. Придется возвращаться обратно.

– Но, там сейчас нехорошее происходит, – напомнил я.

– Верно, поэтому предлагаю переждать здесь некоторое время, – Неришев потянулся и зевнул, принявшись складывать карту. – И надо поспать. Не знаю, как ты, а я вторые сутки на ногах.

В итоге я устроился на диване, а мой новый знакомый пошел отдыхать в соседнюю комнату, где тоже имелось место, чтобы прилечь. Уходя, он предупредил, чтобы я в одиночку особо тут не расхаживал. «Туалет, если что, в конце коридора. Аккуратнее, там беспорядок», – бросил на прощание Неришев и отправился ко сну.

Отвернувшись лицом к мягкой спинке, я накрылся куском брезента – ничего другого в качестве одеяла здесь не нашлось. Закрыл глаза и попытался заснуть, но совсем скоро понял, что мне мешают это сделать едва уловимые звуки, которые мне сегодня уже доводилось слышать. Только теперь я различал их четче. Они походили на завывание ветра из-за окна. Не совладав с любопытством, я встал и подошел вплотную к заколоченной раме: звуки стали отчетливее. И вправду, словно ветер завывал с той стороны. Но чем больше прислушивался к этому звуку, тем сильнее мне казалось, будто в этих завываниях проскальзывали чьи-то голоса. Шепот сотен людей. Они о чем-то пытались рассказать и поведать. Я довольно долго вслушивался, но так и не разобрал слов. Зато меня охватило состояние жуткой безысходности. Стараясь совладать с самим собой, я вернулся к своему ложу. С головой укрывшись брезентом, попробовал снова вспомнить встречу с Евгенией на крыше. Вне всяких сомнений, то была галлюцинация. Кильбия ведь говорил, она умерла. Мог ли он соврать? Наверное, мог.

Вместе с тем еще одна мысль не давала покоя – ко мне вернулось одно из воспоминаний прошлого, и кто знает, быть может, вскоре вернутся остальные. В то же время я не был уверен, что хотел узнать всю правду о себе. И той небольшой крупицы знаний вполне хватало видеть себя на темной стороне.

По ощущения, проспал я довольно долго, хотя разбудивший меня Неришев утверждал, что не более четырех часов. Наверное, поэтому он казался сонным, постоянно зевал, и даже сваренный непонятно где кофе, который принес с собой, не смог его достаточно взбодрить. Однако при возвращении в гараж от былой сонливости не осталось и следа. Неришев был серьезен и предельно собран.

– Сам понимаешь, я не смогу составить тебе компанию, – завел он разговор, когда сели в машину. – Все вроде бы улеглось, но и в таком случае мой максимум, это граница леса. Но не волнуйся, там проложена дорога. Во всяком случае, раньше такая имелась, и вела она прямиком к капониру. Не больше пары километров. Потеряться не получится.

– Что меня там может ждать, кроме… видений? – вспомнилось то непонятное существо на лестнице.

– Может наткнешься на сошедшего с ума зайца, – он улыбнулся, стараясь сбавить градус напряженности, и протянул мне фонарик. – Вот тебе оружие, оно умеет разгонять тьму. Но в целом там никого нет, если ты в этом плане. Тебя в основном поджидают всякие образы, которые, ты должен это постоянно помнить, всего лишь иллюзии. Физической опасности как таковой нет. Ну что, трогаемся?

Он подъехал к воротам, открыл их и, вернувшись в салон, сразу надавил на газ. С удивлением для себя я обнаружил, что улицы города были вполне себе спокойны. В самом зените висело солнце, которое безраздельно властвовало на небе. Ни единого облака не встречалось до самого горизонта. Дороги и тротуары казались по-особенному пустыми. Я не сразу догадался – так чудилось от того, что из-за положения светила объекты практически не отбрасывали тени. Время словно замерло, стерев с лица Земли всю живность.

<1 2 3 4 5 >

На страницу:

Перейти

4 из 5