Тыквенный пирог

В тот год я запоем освоила всех классиков – их романы и очерки, дневники и биографии, чтобы забыться и побыть хоть ненадолго в другом мире, не здесь. Это было как обезболивающее. Я посмотрела все фильмы про смерть и загробную жизнь, чтобы утешить себя тем, что ничего не заканчивается после упокоения и на том свете душа продолжает свое существование. Но все это имело кратковременный эффект. Я начала сочинять стихи, изливая боль на бумаге. Когда уже ничего не помогало, а я так и не смогла свыкнуться с дедушкиной смертью, я перестала бороться с желанием покончить с жизнью. И тогда это казалось мне единственным спасением из того ада. Уйти к нему. Чтобы снова быть вместе.

Это была моя пятнадцатая зима. Стоял настолько тихий вечер, что беззвучие во дворах давило на виски. В окнах домов горел желтый свет вперемешку с голубым свечением гирлянд. Я думала: «Какой прекрасный вечер, чтобы уйти из жизни».

Ни с кем не попрощавшись и не оставив сообщения, я села в автобус, который довезет меня до конечной остановки нужного мне района. На его окраине стояла заброшенная многоэтажная клиника, стройка была заморожена уже несколько лет. Никто из местных не совался туда, потому что здание могло обрушиться в любую минуту: проваливались лестницы, что-то периодически откалывалось от фасадов, сыпались потолки. Меня не останавливало это: я планировала забраться на крышу и шагнуть с одиннадцатого этажа, прекратив свои муки…

В тот вечер впервые за много лет выпала месячная норма осадков, возможно, ты помнишь. Коммунальные службы не справлялись с уборкой снега на дорогах и тротуарах. Мой автобус застрял в пробке, и когда я доехала, уже значительно стемнело. На заброшенной стройке горел только один фонарь.

Забравшись на крышу, я услышала голоса и увидела компанию ребят: они пили эль, играли на гитаре и лепили снежки из белого искристого снега. Я была уверена, что крыша пуста, поэтому, отойдя от компании подальше, я села на край, свесила ноги и уставилась вниз.

– Ты забралась сюда, чтобы спрыгнуть? – ко мне подсела девчонка примерно моего возраста, в большой розовой вязаной шапке.

– Разве на крышу приходят только для того, чтобы спрыгнуть с нее? – равнодушно ответила я.

– В поздний зимний вечер одинокая девушка сидит на краю крыши. Ну не о мальчиках же ты подумать сюда пришла.

– Тебе-то какое дело, зачем я здесь? – я не хотела ни с кем разговаривать и уж тем более делиться своими планами с первым встречным. Незнакомка начинала мне надоедать.

– Никакого, это твоя жизнь. И если она тебе совсем не дорога, то давай, прыгай, – девушка гладила в руках идеально круглый снежок.

– Ты уйди, и я спрыгну. Мне зрители не нужны.

– Хорошо, – она пожала плечами. – Но перед тем, как я уйду, я тебе вот что скажу. Самоубийство – это побег из тюрьмы. «Конвой» все равно тебя догонит и «упрячет» обратно «за решетку». И каждый твой побег будет оборачиваться одним и тем же результатом – твоим возвращением. Нужно от звонка до звонка просидеть в «заключении», чтобы спокойно выйти «на свободу», на новый жизненный этап. Понимаешь, о чем я?

Я не хотела ничего понимать, потому что мне было до лампочки на весь этот бред. А девушка, не дождавшись от меня ответа, продолжила:

– Объясню по-другому: если ты сейчас уйдешь из жизни, то Высшие Силы, Вселенная, карма, Господь Бог – называй, как хочешь, – тебя найдут, и в следующей жизни ты снова окажешься на крыше, чтобы спрыгнуть с нее. Возможно, причина для самоубийства и способ будут другими, но это произойдет. Тебя будут снова и снова, пока ты не пройдешь урок и не освоишь его, помещать в эту ситуацию. Как в университете – если не сдашь экзамен, не пройдешь на следующий курс. Наверное, в прошлой жизни так все и произошло, и как итог – в тот раз ты не выросла, не вышла замуж, не родила дитя, которому был предопределен срок рождения. Этот ребенок, возможно, спас бы какое-нибудь животное от вымирания, или создал бы лекарство от рака, или обнаружил бы цивилизацию на другой планете. Но так как он не родился и предназначение свое не выполнил, то на Земле произошел какой-то катаклизм. Эффект бабочки – знаешь, что это?

Я снова ничего не ответила, глядя вдаль, в темный горизонт. А новая знакомая в розовой шапке не умолкала.

– И вот теперь ты снова проходишь один и тот же уровень в игре под названием «Жизнь». Если сама себя убьешь, то не найдешь свою стезю, не пройдешь путь, как записано в Книге судеб, предначертанное не исполнится, каким бы оно ни было. Колесо Сансары еще раз определит тебя в похожую ситуацию, где тебе снова придется выбирать – справляться с трудностями своими силами или снять с себя ответственность. Ты не прошла урок, а значит, пройдешь его в следующей жизни. В следующей жизни не пройдешь – значит будут еще и еще такие же одинаковые ситуации и похожие друг на друга действительности. Когда судьбе надоест твое упрямство, то уроки станут жестче, чтобы встряхнуть тебя. Например, после очередной попытки самоубийства ты выживешь, но будешь прикована к постели и, как назло, проживешь до ста лет, пережив всех своих родственников. Причина может быть разной, но следствие – всегда одинаковым. Пока не возьмешь изнутри свою силу, не покроешься, как панцирем, опытом и не умрешь естественной смертью или по воле судьбы, – но никак не по своей воле, – колесо так и будет крутиться в одном направлении. Не ты начала свой род, не тебе его и прерывать. Не ты дала себе жизнь, не тебе ее и забирать. Ты хочешь закончить свое существование сама, а не по воле Господа, и думаешь выйти сухой из воды? Как бы не так. Ты знаешь, что у людей вообще не существует инстинктов – ни материнского, ни самосохранения? Это научно доказанный факт. Иначе суицидов бы не было и детоубийств. Да, у тебя есть воля, это дар от Господа – жить и распоряжаться своей судьбой. Но кто сказал, что эта воля дается просто так? Это совсем не значит, что ты должна мнить себя Богом, – ты можешь только выбирать. Но за выбором всегда последует итог. – Девушка повернулась к друзьям, улыбнулась, помахала им снежком и снова обратилась ко мне: – Хочешь, обратимся к науке? И я скажу, что среди миллиона сперматозоидов только ты родилась, только тебя яйцеклетка мамы впустила, а остальных отвергла. Хочешь, обратимся к религии? В Индии верят, что каждый человек на Земле – избранный, уникальный. Они радуются жизни. Жизни как таковой, как факту своего существования, понимаешь меня? Хочешь, обратимся к мистике? Я пришла на эту крышу со своими друзьями сегодня впервые. Возможно, тебе суждено было встретить меня именно в этот день и в этот час, чтобы не совершать поступок, у которого нет права на ошибку.

– Я не верю в это. Нет никакой судьбы или какой-то там кармы. Я заклинала вернуть мне дедушку. Сначала слезно просила, потом умоляла, требовала, угрожала, но ничего не помогло. Я не сделала ничего плохого, чтобы у меня его забрали. Так за что, скажи? Если жизнь такая справедливая, по твоим утверждениям, то в чем эта справедливость?

– Все люди – эгоисты. Тебе сейчас плохо, потому что ты лишилась дедушкиной любви и заботы. Я права? Но ты не подумала ни на секунду о том, что ему там сейчас хорошо, что он там счастлив. Что его предназначение было выполнено и больше его здесь ничего не держало, а его путь закончился. Может быть, он устал в этом мире? Может быть, ему нужно было уйти сейчас, чтобы ты усвоила урок потери? Может быть, он уступил место другому человеку, который скоро появится в твоей жизни и научит тебя уже другим вещам? В мире должен быть баланс. Одно ушло – другое пришло. Ты не знаешь, что будет дальше и как будет лучше. Его срок на земле закончился, так отпусти его.

– Но как же наша семья?! Как же я? Он так мало был со мной! Мы еще столько всего не сделали вместе: он не выдаст меня замуж, не увидит правнуков! Откуда мне теперь силу и поддержку брать, если он всегда был моей опорой!

– Вот видишь, ты опять думаешь о себе. Твое предначертание – идти дальше, без дедушки. Он по-прежнему рядом с тобой, в твоем сердце, просто сейчас ты не видишь его. Но это не значит, что его там нет.

– Знаешь, а ведь мама мне сказала: дедушка сейчас с нами ближе как никогда – он в наших сердцах. Он наш Ангел-хранитель, – грустно произнесла я. И задумалась над словами этой девушки.

– Когда-нибудь ты будешь вспоминать это время с теплой грустью. Боль уйдет, поверь мне. Ты привыкнешь к потере. Люди способны пережить любое горе, иначе человечество бы просто вымерло. Ты станешь сильнее духом, мудрее. Тебя не сломит больше ничего, потому что внутри тебя будет стержень, опора. Иногда она будет слабеть, иногда крепнуть, но останется с тобой навсегда. Спускайся отсюда, поезжай домой и обними родных. Они есть у тебя, а ты у них. Береги их, пока они рядом. Живых надо любить, а о мертвых – помнить. Ты должна жить ради себя, ради дедушки, в конце концов. А иначе для чего все это было? Он растил тебя и воспитывал, чтобы ты пустила свою жизнь под откос или руки на себя наложила? Ты же осквернишь его память, обесценишь в один миг все, что он делал для тебя. Не самая лучшая благодарность, правда?

Она обняла меня, и я почувствовала исходящий от нее жар в тот холодный зимний вечер.

– Спасибо тебе. За полчаса нашей беседы я нашла ответы на вопросы, которые терзали меня почти два года. Я запомнила каждое твое слово. И постараюсь быть сильной, – я вытерла слезы с замерзших щек. – Меня зовут Кимберли. Кимберли Кларк.

Девушка вложила в мою руку снежок.

– А я Аманда Андерсон.

Глава 6

Мартин с Ким возвращались с новой фермы: проверили поля, готовые для посадки овощей. Милтон-младший вел машину, а Кларк сидела рядом, на пассажирском сиденье, и смотрела в окно: солнце тянуло лучики к земле, а в воздухе пахло весной, несмотря на то, что был только разгар зимы.

– Кики, я хотел поговорить с тобой об Аманде.

– А что о ней говорить? – Ким повернулась к Мартину.

– Она твоя подруга, и я думаю, ты знаешь, какая о ней идет молва.

– Люди разное болтают. Не все ли равно?

– Нет, потому как это касается и тебя тоже. Мне не нравится, что ты проводишь время в ее компании, – Мартин вел машину и не смотрел на Ким.

– Но она моя лучшая подруга. Я познакомилась с ней до тебя. Она поддерживала и веселила меня в трудные времена.

– Теперь твои трудные времена прошли. Все знают, что Аманда неразборчива в связях. И ее репутация бросает тень на тебя. Ты посещаешь с ней вечеринки, где пьют, курят и ведут разговоры совсем не об искусстве. Ты впитываешь все это как губка. В конце концов, люди видят, что ты проводишь время в окружении разных парней. А ты моя невеста, и тебе не положено разгуливать с посторонними мужчинами.

– Но я не разгуливаю с ними, Марти! – оскорбилась Кимберли. – Я отдыхаю и веселюсь со своей подругой. Это – ее компании, и они не имеют ко мне никакого отношения. А про Аманду… Люди устроены сложнее, чем ты думаешь. Люди многогранны, как и мир. Человек сегодня нищему милостыню не подал, а завтра чужого ребенка из горящего дома вынес на руках. Не бывает только хороших или только плохих людей… Аманда позволяет себе поступать так, как она хочет. Но и другую жизнь она спасет и сохранит, чего бы ей это ни стоило.

– Ты не понимаешь, – Мартин терял терпение от наивности и твердолобости Ким. – Всем не объяснишь, что Аманда – прекрасная подруга, а ты в этих компаниях просто сопровождаешь ее. Люди верят слухам! Они любят перебирать грязное белье, чтобы свою жизнь перед собой обелить! Как ты не поймешь?!

– Это ты не поймешь! Мне наплевать, что говорят об Аманде. Да пусть она хоть с десятками парней встречается, это ее жизнь! И я принимаю ее выбор, потому что я знаю ее другой. Потому что со мной она другая! Она моя подруга, она мне жизнь спасла!

– А мне не наплевать! – Мартин ударил по рулю, и Ким вздрогнула. – Ты знаешь, что в ту ночь, когда мы с тобой разглядывали звезды, она переспала со Скоттом? В первый же день знакомства с ним? – Ким посмотрела на Мартина и тут же отвернулась к окну. – Она может быть хоть с нимбом на голове, но пойдут слухи, порочащие тебя и меня соответственно!

– И ты будешь прислушиваться к этим сплетням, – равнодушно засвидетельствовала Ким, посмотрев на жениха.

– Никаких сплетен и слухов пока нет. Но ты почти замужняя женщина. А жена – это визитная карточка мужчины. Почему я должен уговаривать или заставлять тебя? Неужели тебе самой интересно находиться в таком окружении? Лично мне противны подобные вечеринки, у меня другие интересы. Я не получаю удовольствия от громкой музыки, сигарет и дешевой выпивки, да еще и в окружении людей, у которых лица не обременены интеллектом.

– Хочешь сказать, что моя подруга и ее друзья – отбросы общества?

– Нет, я имею в виду, что обстановка всецело влияет на человека. Не знаю ни одного случая, когда человек отличался бы от социума, в котором обитает. Люмпену вряд ли будет по нраву общество интеллигентов и аристократов. Либо эти люди сами рано или поздно опустятся до его уровня. Социальные слои населения – знаешь о таком?

– Вот видишь, – резюмировала грустно Ким. – Твоя мама тоже запрещает тебе быть со мной. Она смотрит только на обертку – на то, как бедно я живу, как невежественно себя веду, не зная, что устрицы нужно поливать лимонным соком, чтобы предотвратить отравление. И она считает, что в этом и заключается счастье – жить по этикету, соблюдая благопристойность. И ты сейчас ведешь себя так же, как твоя мать. Конечно, в какой-то мере я согласна с ней. Деньги к деньгам. На ее месте я, возможно, поступала бы так же. Не говоря уже о том, что гены ребенку передаются от его отца и матери и нужно тщательно подходить к продолжению рода. Она хочет для своего сына самого лучшего. Только где это – самое лучшее? Все люди разные. Нас воспитывает общество – ты сам мне об этом сказал. И даже если твоя жена будет очень богатой, высокообразованной и разносторонней личностью – где гарантия того, что она не оставит тебя в болезни, будет хорошей матерью твоим детям? Вы все гоняетесь только за репутацией, за фантиками. Что скажут люди, партнеры, соседи, друзья… Почему нельзя просто быть друг с другом по любви? Почему нельзя друзей выбирать не по внешним признакам, а по душевным качествам? Я бы хотела посмотреть на человека, который живет только так, как ему велят другие. Интересно, как быстро он возненавидел бы свою жизнь или не разорвался от множества советов?

– Я тебе запрещаю общаться с Амандой, и мы не будем больше возвращаться к этой теме. Ваша дружба так или иначе сойдет на нет после нашей свадьбы. Меняется жизнь, и круг друзей меняется – в этом нет ничего странного. В конце концов, вам не о чем будет даже говорить. Ты будешь растить детей и вникать в семейный бизнес, путешествовать, ходить по ресторанам и модным домам, посещать светские приемы. Ты больше не будешь сидеть на ее прокуренных квартирниках по одной простой причине – тебе это будет неинтересно. Ты выберешь выставку известного художника, а не распитие пива в баре. Думаю, любая другая на твоем месте с легкостью отказалась бы от подруги ради такой жизни. И даже твоя Аманда.

– Но я не такая. Я выбираю друзей и любовь исключительно по зову сердца и ценностям ориентиров.

– И я тоже. Ты так и не поняла, о чем я пытался сказать. Я не прошу тебя оставить подругу ради богатства. Конечно, нет. Я говорю о том, что ты не похожа на Аманду. Ты многогранная, ты наивная, ты чистая. И ее компания до добра тебя не доведет, потому что вода камень точит, а не наоборот. И я не хочу, чтобы ты стала как они, – не спилась под забором, не спала с парнями, которых видишь впервые. Не обижайся, я перечисляю варианты исхода, которые рано или поздно могут произойти, – Мартин повернулся к Ким, увидев, как она открыла рот, чтобы возразить. – Чтобы ты просто себя не растратила, понимаешь? Если Аманда любит тебя и дорожит твоей дружбой – она никогда не причинит тебе зла. Не испортит твою жизнь. Не подмочит твою репутацию. Не будет приглашать тебя в опасные места. Убережет от напастей. Прийти на помощь в трудную минуту и сказать несколько слов поддержки, Кики, – на самом деле не такая и сложная задача. Гораздо тяжелее каждый день оберегать своего близкого человека и не допустить этой трудной минуты. Ты больше не будешь дружить с Амандой и ходить на ее вечеринки, и это мое последнее слово.

– В таком случае я оставлю и тебя! Чтобы не опозорить, если вдруг сопьюсь где-нибудь под забором!

– Закрой свой рот, Кимберли Кларк, и подумай хорошенько над моими словами! Сделай выводы и не говори о том, о чем потом придется пожалеть!

До конца пути они больше не сказали друг другу ни слова. Мартин высадил Ким у ее дома, и она с силой захлопнула дверь машины.

* * *

Милтон-младший зашел в дом и лег на диван в гостиной, закрыв глаза.

– Милый, ты устал? – к нему подсела мать и положила руку на его колено.

– Мы немного повздорили с Кимберли, а мне всегда тяжело после наших ссор.

– Рут, – окликнула помощницу миссис Милтон, – принеси чай с мелиссой для Мартина. Я надеюсь, ты не собираешься это дальше терпеть? – обратилась она уже к сыну. – Сколько еще будет между вами ссор и недомолвок? Когда это закончится?

– Мама, я прошу тебя! – Мартин закрыл глаза рукой, локтем кверху. – Мы любим друг друга, а ссоры у всех бывают.

– Бывают, но не такие, после которых падаешь без сил. Хочешь умереть от инсульта годам к тридцати?

– У нас период притирки, он пройдет. Я желаю Ким только счастья и пытаюсь направить ее на правильный путь.

– Период притирки не может длиться больше года. Знаешь такое выражение: гены пальцем не раздавишь? – Мартин проигнорировал очередной укол от матери, а миссис Милтон продолжила: – Я как раз хотела поговорить с тобой, раз уж у нас зашел разговор о ваших отношениях.

– О чем, мама?

– О наследстве.

Мартин сел на диване.

– Не рановато о нем говорить?

– Я не о том. Если ты женишься на Кларк, то лишишься наследства и всего имущества, которое на тебя записано.

– С какой это стати? – Рут принесла чай, но Мартин не притронулся к чашке.

– Ты уже взрослый, скоро окончишь университет, будешь в силах зарабатывать сам. Если ты такой самостоятельный в вопросах женитьбы, то, будь добр, прими ответственность за себя и свою будущую жену.

– Это вы с отцом решили или ты, как всегда, приняла решение за двоих?

– Ты же знаешь, что и отец не жалует ее. Надеюсь, вы еще не спите? Интимная связь с несовершеннолетней уголовно наказуема, имей в виду. Мало нам от нее проблем, не хватало, чтобы она в подоле принесла. Какой позор!

– Вы можете с отцом не лезть хотя бы в мою постель? Я в силах разобраться сам!

– Нет, не в силах, Мартин Милтон Миллс! Эта девка вскружила тебе голову. И пока ты живешь в этом доме, ты не женишься на Кларк ни по залету, ни по собственной воле, – раздраженно объявила Молли.

– Не много ли ты себе позволяешь? Я уже давно совершеннолетний и вправе жить так, как хочу.

– Это ты себе слишком много стал позволять, мистер Милтон! Матери грубишь! Дома почти не появляешься! Таскаешь везде эту девчонку за собой! Она вообще учится? Или в ее планы не входит образование, а только замужество с наследником компании?

– Конечно, она…

– Неважно, – Молли грубо перебила сына. – Не думаю, что она окончит успешно хотя бы среднюю школу. Я хочу, чтобы ты женился на девушке своего круга, на ровне.

– Ровня – это кто? Наследница какой-нибудь крупной компании? А дальше что? Все как у всех?

– А что в этом плохого? Лучше ссориться каждый день? Дайнека у нас уже неделю, скажи, вы хоть раз повздорили?

– Дайнека – подруга, и я не лезу в ее жизнь, потому что она не станет частью моей семьи! И вспомни моих предыдущих девушек! Мне не о чем было с ними говорить, кроме как о сплетнях, украшениях и тряпках! С Кимберли я говорю о звездах и планетах, о религии, философии, обо всем. Она открывается для меня каждый день с новой стороны. И ей совсем неинтересно, сколько денег на моем счете.

– А для чего тебе говорить со своей будущей женой? Для болтовни есть друзья и подружки. Тебе жену надо выбирать по статусу! Чтобы выйти с ней в люди и не опозориться, когда она откроет рот! Чтобы детей манерам учила, книги им читала! Кимберли далека от этого, как ты не поймешь! И ей неинтересны нули на твоих счетах только потому, что пока вы не женаты, они не принадлежат ей. Останешься с ней – лишишься наследства и всего того, что мы тебе купили. Посмотрим, как тогда она тебя будет любить. Интересно, сколько минут продержится ее любовь, когда ты явишься к ней на автобусе, а не на Porsche 911, – Молли сидела всклокоченная и красная от негодования.

Мартин встал с дивана и поправил пуловер.

– Ну что ж, если ты так решила… Я выбираю Кимберли Кларк, даже если она не выберет меня. А ваше наследство я в гробу видал.

Мартин вышел из гостиной под огорошенный взгляд матери, а на третьем этаже, у лестницы, стояла все слышавшая и улыбающаяся Дайнека.

Глава 7

Дайнека зашла без стука в комнату Мартина. Он лежал на кровати и, смотря пустым равнодушным взглядом на экран телевизора, монотонно переключал в беззвучном режиме каналы.

– Ты не против моей компании? – Доусон, мягко ступая, прошла к кровати и села с краю.

– Мне жаль, что тебе пришлось выслушать нашу ссору. Ты сейчас, наверное, себя некомфортно чувствуешь, – Мартин повернул голову к Дайнеке.

– Все в порядке, мы не чужие люди. Твоя мама успокоится. Она рано или поздно смирится с твоим выбором. Ты же ее единственный сын.

– Я не хочу обсуждать это. Мне осточертели скандалы. Все стоит поперек горла. Мама никогда не примет Ким. Ты же слышала – она готова даже отречься от меня, – Мартин отложил пульт и помассировал пальцами уставшие глаза. – Мне приходится ежедневно делать выбор между родителями и любимой девушкой. И нет конца и края этому.

– Я понимаю твою маму, – Доусон коснулась рукой друга. – Она видит, как тебе тяжело после ваших ссор. Молли судит со своей колокольни – с высоты прожитых лет, опыта. Она считает, что Кларк с тобой только из-за материальной выгоды. А ты с ней – только из-за гормонов. Из-за новизны. Она же из другой прослойки, и тебе интересен ее мир – тот, где нет денег. И Молли боится, что ты потеряешь хватку, интерес к учебе, к тому, чтобы удержать и расширить семейный бизнес. Она боится, что тебе понравится жить так, как живут другие люди, а потом тебе это так же быстро надоест, но ничего исправить уже будет нельзя. И она никогда не отречется от тебя, ты же ее сын. Все, что делают твои родители, – для твоего же блага.

– Но это моя жизнь, Дайнека! Мои ошибки и мой выбор. И если я ошибусь, то не буду никого винить, кроме себя самого, понимаешь? Это только лишь мой опыт. Я понимаю родителей, они свою жизнь положили на то, чтобы мы ни в чем не нуждались. Чтобы у меня были лучшее образование, свежие продукты и чистый воздух возле дома. И я благодарен им за это. Но я не должен им за это ничего! – он сделал паузу. – Ты тоже считаешь, что Кимберли мне не пара?

– Нет, я так не считаю, – слукавила она. – Жизнь разная, и я была по обе стороны баррикад. Сегодня ты ешь из золотых тарелок, а завтра просишь милостыню на вокзале. Но я тебе вот что скажу, милый друг: мир создан из любви. В ней нет сложностей, в любви все проще простого. И если она приносит тебе боль, то это не любовь, Мартин, а обман.

Дайнека вышла из комнаты, а Милтон выключил телевизор и, выйдя из дома, сел в машину.

* * *

– Марти? – Кимберли закрыла книгу, которую читала перед сном.

– Я у твоего дома, выйди, нужно поговорить.

Ким выбежала к жениху, радуясь, что Мартин признал свою неправоту и приехал, чтобы все обсудить.

– Ты здесь, чтобы помириться? – она села на переднее сиденье и поцеловала Мартина, глядя на него горящими глазами. Она всегда так смотрела на него.

– У меня сегодня состоялся очередной разговор с матерью из-за наших отношений.

– Так вот зачем ты приехал, – огонь в ее глазах потух, и она склонила голову. – Кажется, я понимаю, к чему ты клонишь, – Кимберли, нервничая, стала натягивать рукава кофты на пальцы. Она не хотела расставаться с Мартином. Теперь она готова была отказаться от всего мира, лишь бы он был рядом.

– Мама сказала, что если я женюсь на тебе, то она лишит меня наследства. Всех активов.

Кимберли посмотрела на Мартина, понимая, что этот разговор между ними – последний.

– Но я выбрал тебя, – признался Мартин.

– Ты пошел против воли родителей?

– Как и всегда. Я всегда выбирал тебя. Деньги – это всего лишь деньги. Я заработаю их сам. Мы вместе заработаем. Я с тобой жить хочу. Работать хочу. Учиться. Выводить новые сорта роз. Познавать мир. Узнавать что-то новое. Я просыпаюсь с улыбкой на лице, Ким, потому что ты есть у меня. Потому что я есть у тебя. Я не хочу больше ни с кем ссориться. Хочу обнять весь мир, – Мартин взял руки Ким в свои. – Пообещай, что ты никогда не предашь и не отречешься от меня. Дай слово, что ты отдаешь свое сердце в обмен на мое, отныне и навсегда.