Панкейковый город, вокруг которого сплошной песок

– Я медведь Балу-лу. – играючи попевал он.

– Выметайся! – прикрикнул Тумас.

– Сам позвал, а теперь выгоняет – ты бы определился, хрыч, хотя если у тебя маразм, то прощаю, но тебе бы тогда отдать бразды правления и пойти торговать банками для сборщиков металлолома.

– Ты… Ты… Ты… – каждый раз заикаясь, начинал Тумас.

– Я мишка Гамми!

– Идиот! Проваливай! – Тумас, наконец, смог договорить. – Пока я тебе дырку в голове не проделал! – эту фразу, он озвучил тише, чем последнюю.

Лихач долго смотрел на него.

– Вы это кому? – спросил он, вращая головой.

– В смысле?!

– Ну… Проваливать, ещё и идиотом обозвали.

– Тебе я говорю! Я спал, пока ты не ворвался! Клоп ты бродячий! – Тумас схватил пистолет.

Лихач выметнулся пулей.

– Идиот… – устало выдал Тумас, уткнувшись в подушку и вытянув руку, вернул свой глок на место.

БАРОН БАЛОГ

Барон писал свой новый стих, на фоне горящей станции по откачке воды. Расстояние между ним и станцией в виде высокого цилиндра было достаточно отдалённым и безопасным.

– Федерико это не понравится, мой барон. – отозвался призванный им в город, Святослав.

– Мне всё равно, что скажет, тёмный человек. У нас есть своя водонапорная башня и станция по откачке воды – уничтожив их станцию, им ничего не останется – как обратиться к нам и играть по нашим правилам. – ответил он. – И пламя поднялось огромным столбом, сверкая и брезжа на соседние жилища. – зачитывал он строчку.

– Прелестно! Прелестно! – отозвался Святослав.

– Кричали пропащие душонки, молили учёного, зовущего себя творцом – помоги!

– Со смыслом! Ах, как кричаще! Пёстро! – нахваливал Святослав.

НИК МАДЕЙРА

ЗАПИСЬ ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ

Мой дорогой дневник – за эти дни – я столь много скорбел, что порой, когда я плакал или думал о том, что перенесу из головы на этот лист бумаги – у меня перекрывало дыхание, а после всякое желание что-либо делать и встречать следующий день, продолжая исполнять свою обязанность советника канцлера и его заместителя.

В городе появились два мошенника – кредитных брокера, но я их называю – волкеры (кровожадные как волки). Они бессовестно наживаются на тех, кто хочет вложиться в наш город, предлагая фальшивые или давно закрывшиеся-обанкротившиеся-гиблые компании, недвижимость. Для лучшего представления, я вклею копию, данную мне новым фельдмаршалом:

ТЕКСТОВОЕ ОПИСАНИЕ ДЕЛА №3

(для СТРОГО! Внутреннего использования!)

Описание представил: Фельдмаршал Аммоса,

Почётный член Юдоли,

Винце Мадьяр.

Тема дела: Незаконное мошенничество. Брокерство. Оборот незаконной монетной валюты.

Содержание дела:

Собрав достаточно показаний (прим. – тридцати семи человек, имена занесены и сданы в архив) и проведя анализ базы данных и полученных из Блаунза документов, я могу вынести вердикт:

Мне предстоит завести дело, против личностей, которым «нашлось место» в базе данных Блаунза, это судимые, не единожды, ещё в прошлом веке:

Жильбер Карбанно. Дата рождения – Неизвестна. Место рождения – Неизвестно. Судимости – имеются в количестве двух (мошенничество, мелкие грабежи и налёты). Не женат. Дети – Отсутствуют. В 22 веке – продавец в цветочном ларьке, в Блаунзе.

И

Флоран Ла-Бранш. Дата рождения – 11.??.2082. Место рождения – Париж. Франция. Судимости – имеются в количестве одиннадцати (оборот валюты, рэкет, умышленное убийство, воровство – остальные неизвестны). Не женат. Дети – отсутствуют. В 22 веке – заключён на год (в 2100). За умышленно начатую драку в баре с нанесением особо-тяжёлых телесных повреждений. Освобождён досрочно, за хорошее поведение.

Краткое. Письменное описание (со слов потерпевших):

Вульгарная пара молодых, бледнолицых юношей, с острыми чертами лица, оба обладают высокими чёлками с выбритыми под ноль висками. Один рыжий с татуировкой в виде дракона на щеке, спускающейся до края шеи-стыка с грудью. Второй черноволосый с яркими мешками под глазами (вероятно, уже не актуальная черта описания).

Постановление от его величества Канцлера Аммоса и члена Юдоли По Хиггинса:

Объявить в розыск, предоставить небольшую плату за полезную информацию, равную 10-ти кредитам. В качестве наказания – взыскать примерную сумму награбленного, 50% из которой отправить в казну Аммоса.

– —

Вторым и ещё более ужасающим событием стал пожар и практически полное уничтожение станции по накачке воды из недр земной породы, коры… Неважно! Важно тут то, что – Аммос – город в пустыне, где практически нет водных источников, которыми можно свободно пользоваться. Думаю дальше объяснять – нет смысла. Вся серьёзность проблемы ясна.

В таких случаях важно – быстро найти виновных и казнить, устроив демонстрацию. Это скрасит недовольства, но… Мы можем только догадываться – кто виноват в пожаре, лишившем город источника пресной воды.

В пожаре погибли и все сотрудники станции, в том числе и ремонтные и пожарные группы. Что ещё теперь означает и нехватку кадров, которую нужно нанимать, но никто в городе не соглашается работать за кредиты – требуя предыдущие, запрещённые в словесных изречениях монеты, в качестве платы.

Наступает тяжёлое время…

ТУМАС ЛИНГРЕН

– Зачем мы помогаем городу? Разве нам не нужно, чтоб недовольство нарастало? – недоумевая, спросил слюнявый толстяк Охеда.

– Ты дурак? Нахер нам город в пустыне, да ещё и без воды!? У нас самих-то запасы почти иссякли – горному источнику уже год как кирдык!

– А-а-а… – понял Охеда, или скорее сделал вид, что понял.

Охеда был крайне глуп, но до боли в животе смешон, потому и Тумас держал его при себе.

Они вышли из своего блока, на бетонную трассу, где их ждала машина, с тем самым Лихачом и Яном.

– Недолго ты протянул без меня. – ухмыльнулся Ян, пожимая ему руку.

– Да, друг. – искренне признался Тумас, после потери лисицы ему было так одиноко, как никогда до этого не было, да и раньше он всегда думал, что он одинок и одиночество всегда идёт ему на пользу, но теперь он только и грезил о будущем со своей хитрою лисой.

Они сели в машину с открытым верхом и поехали по винтовой дороге к оживлённой трассе, из которой можно было попасть в любую точку города.

– У них что тут, бензина мало!? – пыхтя, возмутился Охеда.

– Да. Нефтяные магнаты с европейского материка и арабские шейхи выкачали из пустынь всю нефть, из которой и делают твой бензин, так что затяни рукавицы и работай! – осведомил его Ян.

Тумас звонко хихикнул, подставив кулак ко рту.

НАТАЛИЯ БЬОНДИ

Наталия была уверена, что черви придут за ней, и стойко терпела все тяготы заключения, но время шло, а их всё не было. Она слышала, что в городе сейчас всё – не шибко стабильно и думала, что это черви так воздействуют на правительство, чтобы те отпустили её и отдали город, но охранник, дежуривший у её двери, опроверг эти мысли. Хэрольд, наверное, уже восстановился и вовсю задирает каких-нибудь слабаков, не думая её спасать.

Чем больше и чаще плохие мысли вторгались в её голову, тем больнее и дольше текло время до казни, которую ей пообещал Мадьяр. По прошествии месяца таких томлений, её окатили холодной водой и, наградив розгами до того, что она не могла встать.

Её доволокли до свободной и удивительно прохладной, белоснежной комнате, в центре которой стояло пианино, а в углу возле окна – кровать из белого дуба с тем же белым постельным бельём. За пианино сидел ухоженный мужчина, лет тридцати с выращенной чёрной бородкой и теми же волосами, убранными назад и собранными в косичку. – Что здесь происходит!? Я думала, что меня поведут на площадь, к людям, дадут право последних слов, а это…

– Здравствуйте! Я Стефан Бёш, а вас как зовут, красивая леди? – представился он и поцеловал её руку.

– Н-н-на-талия… – смущённо вытянула она, ждя подвоха.

– Ваша казнь откладывается. Я учитель музыки, нанятый фельдмаршалом Мадьяром, чтобы вам было легче перенести отсрочку. Музыка успокаивает даже самых неспокойных. Пройдёмте и начнём урок!

РИЧАРД НОРРИНГТОН

Фельдмаршал нёс в голове тяжёлые мысли, которые должен был рассказать Таис, объявить, что скоро начнётся военный конфликт – и он будет в нём участвовать, поведёт войска Альянса в мясорубку, из которой, может и не вернётся.

Он ослабил цепи LED`а, чтоб тот смог выбраться. Норрингтон не опасался, что тот может рассказать об этом – да даже если и расскажет, то сделает худо только себе, запятнав свою репутацию.

– Прощай, песочно-пыльный город, когда-нибудь я вернусь, ступлю вперёд носком башмака на твои песочные широты. – про себя объявил он, смотря на огромные диски, которые слоями накладывались друг на друга и представляли из себя – улицы, складские помещения, квартиры, магазины, бары, предприятия и так далее…

ВИНЦЕ МАДЬЯР

Мадьяр был ошеломлён столь скорым уходом своего учителя, но был рад, что Алан – будучи ему как младший брат, после месячной отлучки возвратился в город, чтобы побыть с ним рядом, и помочь ему обвыкнуться к новой для себя роли.

Сегодня было его официальное представление – помпезное надо сказать, даже Норрингтон такого не удостаивался, да он, в общем-то, и представления не удостаивался, просто принял клятву в кругу творца и семей основателей, проткнув иглой палец. Неудивительно, что на фоне общего кризиса – такое представление казалось ему несправедливым по отношению к бедным людям, страдающим от уреза питьевой воды, но По Хиггинс настоял, а его воле он должен подчиняться.

Винце не спал всю ночь и недостаток сна никак на нём не сказывался, а только наоборот. Он отжимался от пола, от стульев, подтягивался на продетом через высокий дверной проём пруту. Когда мышцы налились и забились до отказа, он просто бродил по своей двухэтажной квартире, представленной в виде одной большой комнаты. Он старался не касаться взглядом гостевого дивана, на котором лежали подарки от Алана и Ричарда. Но долго держаться он не смог.

Алан привёз ему абордажный палаш с медной крыжей. Добытый младшим Де Фаре в его самой первой вылазке год тому назад. Норрингтон подарил идентичный своему наряд фельдмаршала, только цветовая палитра была ближе к песочной с серыми пятнами, чтобы он лучше сливался с городом и не был так пёстр вне его стен. Сборы прошли не так как он планировал, когда вызванный ему водитель постучал в дверь и спросил сколько ему ждать.

– Пять минут. – испуганно выкрикнул Винце или он вовсе промолчал, он сам не помнил, начав экстренно одевать вещи, толком в них не всматриваясь.

– Одежда? Есть! Пояс? Закрепил! Гранаты? Есть! Кремневые пистолеты? Тоже! Шпага и палаш? – Да! Ничего не забыл? Вроде нет.

Умывшись и прописав себе пару лёгких хлопков по щекам, Мадьяр сел в машину, с трудом ходя. Водитель отметил, что на нём сегодня нет лица, и не отравился ли он случаем?

– Нет. – только и сказал он, на большее Мадьяр не был способен.

Язык словно проглотил, а связки запали куда-то в желудок, воздуха не хватало, к горлу поступал тошнотворный комок, в ногах сидя под свист металлического ручного привода что-то ударялось. Винце было тяжело сидеть. Чтобы отвлечь волнение, чем-то безобидным, он стянул с себя перчатки и начал обгрызать не стриженые ногти.

ХЭРОЛЬД КЕРР

– Ты когда планируешь высвобождать мою дочь из плена, а!? – наседала мать Наталии.

– Хватит! Что вы тут жужжите! – ответил какой день не просыхавший Хэрольд и, зажав губами бутылку, демонстративно поднял её без рук.

– Как ты пьёшь эту дрянь!? – возмущалась женщина, лицо которой было скрыто маской.

К сведению, все, чьё лицо выглядит мало-мальски нечеловечески – носят маски. Мать Наталии, которую в общине звали странно – Ар-Фи-Ко-Два, была почти спалена одним из робопсов в первые годы битвы за Аммос, который ещё не был обнаружен Альянсом. Чтобы вытянуть Ар-Фи-Ко-Два с того света – ей вживили лёгкие робочеловека с искусственным моторчиком, который дышал за нее, и провели две трубки от самих лёгких до её горла, опалённые голосовые связки были заменены на железные струны, а кожа какой-то бело-серой сетчато-перепончатой шкурой, которую, впрочем, Хэрольд не видел, а узнал из чьего-то рассказа.

– Когда теряешь близких и проводишь целую осень, вместе с новым годом и рождеством, загнанный в бегущую строку, вокруг которой… Нет ничего! Грех не запить! – защищался Хэрольд.

Лицо его посерело, да и сам он исхудал, пальцы были больше похожи на детские, хрупкие пальчики, а небрежная щетинка выглядела – убого!

– Это не повод сдаваться, думаешь, куда мы попадаем после смерти!? Чудо, что ванна со льдом и микросхемами вернула тебя в наш мир! Между прочим целый нанопроцессор подпалили, и он не подлежит ремонту! Все две общины желали тебе смерти, Хэрольд! Даже я, но моя дочь встала на твою защиту! Отдала свои схемы, отдала свои детали – всё отдала, чтоб отплатить тебе, чтоб спасти того, в чью любовь – она – дура! Поверила!

Хэрольд стыдясь, прикрыл глаза ладонью.

– Скройся, женщина! И без тебя мне тошно! – он отмахнулся от неё и та, искромётно осыпав его гневными словами, сдалась, и ушла.

Хэрольд был один в своей хижине, никому не нужный, несмотря на то, что в отсутствии Наталии – он главный червь! Он сама власть! Всё против него! Все! Кроме Наталии.

Он неторопливо начал собирать рюкзак, готовясь в путь. Один. Раз никто не считает его достойный – он докажет им!

БАРОН БАЛОГ

Барон сидел в запылённой однушке. В ней всё было покрыто пылью, а из дырок внизу стен и пола расстилался песок. Он ждал кое-кого уже около часа. И был крайне зол от этого ожидания.

LED ввалился в дом вынеся дверь телом и размазав свою кровь по полу.

– Ты должен был прийти час назад.

– Отвали. – хрипловатым голосом ответил LED.

– Вот как ты обращаешься со своим новым господином, я запомню твоё первое слово, и ты ещё пожалеешь, что его сказал. – ровно, словно читая, сказал Барон, не двигаясь с места.

– Бля! Ты кто вообще такой? Это секретный штаб ордена!

– Да? И какого ордена? Ты ворвался в мою квартиру – сломал дверь – теперь, ты мой раб – пока не приберёшься тут и не купишь новую дверь.

Барон встал со стула и обошёл LED`а с правой стороны, незаметно от его глаз, он вытащил из длинного кармана своей мантии – кол из клёна и пробил им грудную клетку, лежащего на спине LED`а.

– Если я приподниму тебя хотя бы на два три сантиметра или вонжу его глубже, на те же пару сантиметров – ты умрёшь!

LED быстро задышал, в страхе не зная какие слова подобрать.

– Этот дом, штаб какого ордена? – спросил Барон.

Дыхание LED`а замедлилось.

– Ну ладно, раз уж ты из недотрог…

– Нет! – выпалил он. – Ордена котов!

– Кого? Можно поподробнее?

– Котов! Котов! Дебильнейшее название! Они… Они…

– Они что? – Барон провернул кол.

– Они… Везде, они… Играют… Роли… Бездомные… Механ-ники… Б-банкир-ры… С-советники-и…И…И…И…Даже… К-канцлеры… – тянул LED.

– Ты не прошёл проверку и при таком исходе мне вручили кол, который убивает тебя, Меркуло́ф! Твоя капсула в животе, в той, что запрограммировано то, что может тебя убить – простой клён. Ты потратил полжизни, сжигая клёновые деревья, и правда думал, что совет не припасёт пару штук для себя? Страшно глупо для того – кто проводит на земле третий век.

Барон вынул кол, LED громко вскрикнул, извернувшись на полу и вытянув руки в страхе перед котом, решившим сохранить ему жизнь.

– Совету ты не нужен – а мне сгодишься. – сказал он и достал зажигалку поджигая её пламенем толстый кол. – Это в знак нашей будущей дружбы. – объяснил он и вручил в руки LED`а кол, который он тут же выронил, так как при касании клёна – его руки сразу болезненно краснели.

СОФИ ВОС

Софи шла под руку с По через яркие золотисто-красные коридоры.

– Куда мы идём? – в который раз спросила девушка.

– Узнаешь. – в который раз повторил канцлер, таща её за собой.

Они остановились у двери из загадочной материи, которая была почти что прозрачной, но то, что находилось за ней, было сильно искажено. У двери дежурила стража, держа в руках пару плотных шуб из лисьей шкуры. Ей стало не по себе. Шубы навеяли воспоминание о своём прозвище, данное Тумасом и которым она сама называла себя, всё реже прибегая к своему настоящему имени. Стражник помог ей надеть пальто и приоткрыл дверь с острыми гранями.

– Она из назеана.

– Это что?

– Минерал.

– А разве из них делают двери?

– Я делаю. – хвастливо ответил По и впустил её в огромное помещение, полностью отделанное этими минералами.

У Софи глаза заплыли от невиданной красоты этого помещения, она толком не могла сосредоточиться ни на чём.

– Пол покрыт лабрадором, да-да, как и порода собаки. Стены, сзади и спереди кианитом. По сторонам – азурит, он напоминает мне пенистую воду с отходами, напоминает… Блаунзовские реки. Но главное здесь не красота этого помещения, а то, кто здесь живёт. – По, касаясь кончика подбородка девушки, предложил ей повернуть голову в сторону бассейна, в котором плескались нерпы.

– Цвета бассейна я подбирал по цветам места, откуда их доставили. Сочетание аквамарина и амазонита показались мне наилучшим.

– Чудесно…

– Эй! Ребята! – крикнул По.

Нерпы, с серой, гладкой кожицей и страшными глазами, чернее чёрного, начали прибиваться к краю бассейна и тянуть свои лапы к По. Они смешно резвились и переворачивались в воде.

– Голос!

Нерпы послушно зашаркали.

– Знаешь, они напоминают мне детей, которых я всегда хотел. Они такие же смешные, прелестные, добрые, хитрые, каждый отличается, у каждого свой характер, покажи мне на любого – и я скажу, как его зовут.

– Этот?

– Усач! У него самые длинные усы!

– Этот?

– Белоснежка! У неё самые выразительные, белые точки в глазах!

– Этот?

– Хитрец! Самый хитрый.

– Сдаюсь! – улыбаясь, ответила Софи.

– Подай им руки – они просят.

Софи боялась, что они укусят.

– Не бойся – они добрые, не укусят! – По прочитал её мысли.

Софи медленно взяла в руки лапы нерпа и тот начал тереться о её колено.

– О! Ты выбрала самого нежного! Его зовут Ангелок!

– Ангелок… Как ты их отличаешь? – спросила она, смотрев теперь на По.

Молодой канцлер поправил длинные, такие же чёрные, волнистые волосы и сказал:

– Моя работа – слишком сложна, отсюда много плохого и мне нужно как-то справляться с плохими мыслями, чтобы не впасть в депрессию. Мой советник – предложил мне завести домашнее животное, но он не думал, что я потрачу 200 тысяч кредитов на то, чтобы транспортировать их сюда, но его совет – подарил мне семь друзей, которых я очень сильно люблю! – По достал из шубы пакеты с едой и, распаковывая их прошёл по прямой, закидывая в открытые рты по рыбе. – А ещё, они очень послушные, даже не пришлось долго дрессировать.

– Это конечно здорово. – вдруг опомнилась Софи. – Но ты действительно считаешь, что показав мне тайник с рыбами, ты уложишь меня к себе в постель?

– Ну, согласившись стать частью моего зверинца – ты подписала контракт, который обязует тебя спать со мной, когда я захочу. – ровно ответил По, присев возле бассейна и согнув левую ногу к груди, на которую закинул обе руки. – Но при этом, я не пользуюсь этим правом. Софи! Я не так плох, как обо мне говорят, и постараюсь это тебе доказать! Только дай мне шанс! Молю Творца!

По потрясывало и Софи верила в серьёзность сказанного им.

– Хорошо.

БАРОН БАЛОГ

Балог был судьёй стартового матча-открытия женской волейбольной лиги. Почти голые девушки светили своими сочными орехами сзади и круглыми мячами впереди. Эту лигу организовал LED и даже возглавил команду – княжий двор, которая рубилась против команды царьстрой. LED как и Балог не сильно смыслил в волейболе, да и его это не сильно волновало, он скорее любовался пикантными формами девушек и женщин, при любой возможности стараясь их полапать.

Команда LED`а проиграла в матче 1:7, и строивший ярость тренер, приказал своим игрокам нагибаться, выпячивая пятые точки, по которым он отхлестал каждую, а после побежал праздновать победу команды соперницы, идя с ними змейкой по песочному полю, плотно сцепившись с высокой блондинкой, которая часто по акробатически выбивала мячи.

– Мой Барон. – шепча подозвал его Святослав.

Барон спустился со своего судейского кресла возвышавшегося над полем на более чем два метра.

– Слушаю тебя, несущий солнце.

– Ваш гость, то есть… Наш гость, мой барон – убил тренера команды, которую тренировал…

– И? Вы похоронили тело? – без интереса спросил Балог.

– Вы слышите меня, мой барон?! Ваш друг убил человека! – почти что, крича, говорил несущий солнце.

– В чём дело? – спросил подошедший LED и держащий за задницу уже другую девушку с тёмным каре.

– Лена!

– Святослав?

– Что!? Это… Моя жена!

– Друг, друг… Зачем нам ссориться? – LED отпустил девушку и обнял Святослава. – Женщины – лишь способ утоления нашей потребности, а мужская дружба – это святое! Мы же не будем ссориться, если твоя жёнушка попрыгает на моём болту.

– Ч-ш-ш…А-э… – заикался Святослав, не веря наглости гостя.

– Вот и славно! В знак дружбы – дарю тебе этот браслет. – LED стянул со своей руки золотой браслет и Святослав подставил обе руки.

– Это-ж… Гришкин-ж… Которого ты…

– Ой, блять! – полу слышимо выразился LED и вырвал ему сердце лёгким движением руки.

Лена закричала, а Балог только улыбнулся.

– Кажется, я нашёл оружие мечты! – подумал он.

ВИНЦЕ МАДЬЯР

Какое-то время, Мадьяр и сам уже не помнит, когда он уехал из Аммоса, чтобы основать небольшое поселение – Хронос, состоящее из палаток и трейлеров, выстроенных в круг с дорогой посередине, пересекающей всё поселение и идущей в Аммос.

Сейчас он стоял в душе поливаемый несмываемым гелем, на водно-цветочной основе (обычную воду в такое время – они не могли позволить). Напротив него стояла его девушка – Вираг и всё бы ничего, только она умерла в 2102.

Галлюцинации начались после того, как Пиранья оставил ему след от укола на стыке предплечья и кисти. Физически Винце чувствовал себя, как и всегда, но психологически – он проходит через эмоциональные качели, связанные с прошлым, которое, как ему казалось – он поборол. Вираг не помнила о своей смерти, как будто и не умирала вовсе. Она та же, какой он её запомнил: светлый ёжик на голове, пирсинг в носу, татуировка дракона на ребре, шрам от аппендицита. Её желание веселиться никуда не делось, как и вопросы о поездке в Монако, которую они планировали до всего… Этого…

Она допытывалась его вопросами, на которые он не мог ответить. Каждое касание пугало его, он старался удержать себя на месте, но ему хотелось бежать, потому что он чувствовал холод не только от её касаний, но и от её воздуха, выходившего из ноздрей.

Когда он закончил помывку и уже вытерся, передав полотенце Вираг, он услыхал выстрелы. Быстро закрепив на себе все свои прибамбасы и оружия, он побежал в сторону выстрелов.

Хронос – был промежуточным пунктом между Аммосом и Спартой, с которой Альянс вёл войну. Сюда доставлялись: раненые, запасы оружий, еды, воды, солдаты, техника и конвои со всем этим добром. Конвои часто подвергались налётам со стороны спартанцев и Руси. Их лидер – какой-то барон, вышел с предложением продавать им воду с сумасшедшей наценкой. По был не настолько глуп – и отверг это предложение, а барон объявил – что будет атаковать все конвои с водой, которые будут проходить по пустыне. Этот конвой не стал исключением. Гусары в пёстрых доломанах, скачущие верхом на верблюдах, судя по грязным лицам, преследовали конвой задолго до его входа в пустыню. Вооружённые кремниевыми винтовками и арбалетами… Марс?! Они обстреливали скачущий конвой с ранеными и запасами пресной воды для города.

Если стрелы могли повредить только людям, то кремневые пули – дробили деревянные повозки на раз-два.

Мадьяр сближался со скачущим в его сторону конвоем, раскручивая свои кремниевые пистолеты, раньше одного его вида было достаточно, чтобы гусары отступали, но теперь они только прибавили ходу.

– Не останавливайтесь! – прикрикнул он державшим вожжи и остаткам кавалерии. – Ну, господа гусары, я ждал! – Мадьяр стрелял по верблюдам, чтобы остановить гусар и позволить Альянсовскому конвою проскочить.