Шутка шутера

Мне казалось, что я не бегу, а сам танцую между извивающихся скользких тел, медленно превращаясь в одну из этих гадин. И в голове бухали незнакомые слова: «Аш-шим Шад-дай!» Мне казалось, что я даже понимаю это шипение. Это игра взывала к голове, висящей у стены, что, мол, пришло ее время. Это Гриммирг приказывал сжечь нас во имя своих высших интересов.

И, как бы там ни было на самом деле, висящая призрачная голова, действительно, решила, что пришло время застать нас врасплох. Она бесшумно ринулась нам на вослед.

Это я слышал шипение то ли стен, то ли танцующих змей, это я не сводил взгляда с головы, и только я видел, что она кинулась в атаку. Аррах с Алланой были уже к ней спиной, а я все косился назад, ожидая удара.

Выбора не было. Я был уверен, что сейчас она плюнет огнем и никто, кроме меня, теперь ее не остановит! Я развернулся вполоборота, чтобы видеть и голову, и друзей, замер. Под ногой что-то подозрительно хрустнуло. Но смотреть, что это – уже некогда.

Аллана, похоже, что-то заметила, обернулась, увидела летящий на нас призрак этой чертовой башки, и вопросительно приподняла бровь.

– Бегите! Я прикрою! – крикнул я и выстрелил в летящую голову.

В ответ раздался идиотский постановочный смех, и в меня тут же полетел огненный шар.

Я едва успел увернуться. Я даже почувствовал жар щекой. Это лишь раззадорило.

Я нажал гашетку файера и не отпускал. Оружие сотрясалось в руках, с каждым выстрелом отбрасывая зарвавшуюся голову все дальше и дальше, назад, к той стене, откуда она предприняла атаку.

А потом неожиданно раздался взрыв – это призрак феерически разлетелся во все стороны горящими ошметками. Один из этих огненных кусков больно ударил меня по ноге и обжег.

Я обернулся к Арраху с Алланой. Они уже покинули пределы видимости, скрылись за поворотом коридора.

Нужно было догонять их, но тут пылающие головешки призрачной головы подали признаки жизни. Они дернулись, точно ртуть, стали собираться в шарики, из которых прорезались мохнатые лапы.

У меня на глазах из сотни кусков взорвавшегося призрака зарождались какие-то алюминиевые пауки. Они еще были сонными, но я уже точно знал, что через пару мгновений вся эта мохнатая армия кинется на меня! Вот только теперь рядом не было Арраха с его маленькими механическими трюками.

И какой только спятивший компьютерный гений придумал, что из поверженной головы должны еще вылупиться и пауки?!

Все программисты – чокнутые! Или это – фишка самого Гриммирга? И мы выйдем отсюда лишь тогда, когда безумный ноутбук наиграется с нами. И только если он нас сам отпустит.

Пауки уже подпрыгивали, точно пробовали на прочность свои лапы. Их было больше сотни. Я прекрасно понимал, что их не перестрелять, как и змей, даже если у меня будут три жизни и бесконечные патроны. Я мстительно раздавил того, который вылупился из осколка, обжегшего мне ногу. Но всех их так не перебить!

Оставалось одно: бежать! И я рванул прочь из этого безумия!

Но – навстречу новым испытаниям!

Как я не торопился, догнать друзей-инопланетян, это мне так и не удалось.

Вырвавшись из круга танцующих змей, сбежав от пауков, ступив в неведомую мне пока зону новых коридоров, я с ужасом понял, что меня еще ждут десятки сюрпризов! Хорошо еще, что в этой игре был качественный звук. И когда раздался скрежет, напоминающий скрип ржавых петель, было ясно, что сейчас пожалуют новые гости.

И все-таки они показались из-за поворота несколько неожиданно.

Я никак не ожидал увидеть здесь ничего подобного.

Их было около десятка, двигались они медленно, неуклюже, точно наложили в штаны. И запах от них исходил соответствующий: какая-то смесь гниющих листьев, блевотины и испражнений. И над ними зеленой тучей кружили большие противные мухи. Они жужжали, и уже от одного этого звука было мерзко.

Это шли живые трупы, классические зомби. Они были в обрывках синих мундиров, все одинаково подволакивали левую ногу, точно были клонами, и лица их оказались однообразным месивом гниющего мяса и белых червей. Огромные пустые глазницы смотрели сквозь меня, но эти твари упрямо двигались к цели. Они шли плечо к плечу, живой цепью в два ряда, видимо, чтобы не выпустить никого живого.

Сначала я опешил. Несколько мгновений я не мог поверить своим глазам. Это надо же: на меня движутся мертвецы! Да мне такое и в кошмарных снах не привидится!

А потом я выстрелил. Зомби остановились, прислушались. Никто из них не упал. И мертвяки снова начали движение.

Назад нельзя – там танцуют змеи и шустрят пауки. Вперед – не прорваться. Одно радовало: эти горемыки, похоже, ничего не видели.

Я затормозил и несколько мучительных мгновений раздумывал, как бы мне проскользнуть мимо этих тварей. Но тут сзади я услышал подозрительный шелест: это за мной по пятам гнались алюминевые пауки! Все, сейчас меня зажмут в тиски!

Но тут я заметил, что тучи мух над головами крайних зомби, идущих у самых стен, превратились из зеленого шара в подобие овала.

Ну, конечно, как же я сразу не догадался! Почти под самыми потолками висели работающие кондиционеры, они-то и сдували мух. Я закинул файер за плечо, разбежался навстречу зомби, прыгнул, ухватился за кондиционер, рывком поджал ноги.

Получилось несколько неуклюже. Ударом ноги я нечаянно снес одному из этих свирепых воинов полголовы, но тот, похоже, этого даже не заметил. Я повис на кондиционере, судорожно обнимая его руками и ногами.

Пальцы скользили по гладкой, обтекаемой форме кондиционера, неуклонно стремились вниз. И то, что сначала казалось хорошей идеей, на поверку оказалось не самым лучшим выходом из ситуации. Секундой раньше или позже, но я непременно свалюсь и хорошо еще, если на головы этих разлагающихся солдат, а не прямо им в руки. Тогда они меня, точно, порвут, как Тузик грелку!

Я повернул голову вниз и посмотрел, что же там подо мною творится.

Зомби вдруг остановились, точно их отсутствующее обоняние позволяло им меня унюхать. Или они, и в самом деле, чувствовали запахи? Тогда им не позавидуешь! Вечно осязать собственную вонь, от которой никуда не уйти, – это воистину адское наказание!

Позади зомбаков из-за поворота вынырнуло новое существо, более живое. Это «что-то» напоминало тролля второй свежести. Тонкий аромат грязного белья и заношенных носков исходил от чудовища волнами. Я еще подумал, что это просто счастье, что в наших, земных играх компьютеры, слава богу, не издают такого зловония!

Огромная пасть, выпирающие изо рта клыки, прищуренные красные глазки, синий вываленный набок язык, выпирающий круглый живот, когтистые руки – весь облик чудища был собранием нелепостей. Приснится такой красавец – лопатой не отмахаешься!

Этот тролль, увидев столпившихся безмозглых зомбаков, рыкнул на них, как пес на стадо баранов, и те лениво подчинились, двинулись вперед.

Раздался противный хруст – это мертвецы пошли прямо по алюминиевым паукам. Меня чуть не стошнило от омерзения. А еще через секунду я увидел этих мохнатых тварей, рвущихся вперед не только по полу, но и по стенам и даже по потолку. Не ожидал я подобного коварства от игры Гриммирга!

Тролль подо мной тоже удивился, склонил голову, видать, заметил пауков. Интересно, чудовища самой игры должны враждовать друг с другом?

Как бы там ни было, но тролль издал призывный гортанный крик, словно звал сородичей на помощь.

Пауки тем временем двигались ко мне со стремительной силой. И пока подо мной тролль с отвращением давил тяжелыми лапищами ядовитых тварей, ко мне самому они уже приблизилась вплотную.

Я в ужасе дернулся, метя носком во врагов, но от моего резкого движения кондиционер сдвинулся, болты его затрещали, и я с ужасом понял, что сейчас я рухну вниз.

На звук выламывающихся из стены креплений тролль поднял голову и застыл в немом удивлении. Наверное, он меня классифицировал как паучью матку-королеву, потому что так старательно выпучил глаза и распахнул рот, что стал похож на круглого идиота.

Терять уже было нечего и я, удерживая кондиционер руками, оттолкнулся ногами от стены, ускоряя процесс неминуемого падения.

Раздался резкий противный скрежет и через мгновение кондиционер, вырванный из стены, удачно приземлился на удивленную морду тролля. Гигант как стоял, так и рухнул, точно подкошенный, давя своим телом движущихся пауков.

От удара я отбил ладони и колени, снова напомнила о себе рана в плече. На губах я ощутил солоноватый привкус крови. В целом: я легко отделался, и кондиционер очень удачно припечатал троллю по физиономии.

Я рывком поднялся на ноги и рванул прочь из этого ужаса.

Но мне навстречу из коридора неслась уже целая дюжина троллей. Они сжимали в лапах дубины и гудели, точно пароходы.

Вот тут я понял, что зажат со всех сторон. И уже ничто меня не спасет! Это не слепые зомби, а вполне зрячие и очень тяжеловесные противники!

Зазевавшись, я споткнулся, полетел кубарем под ноги первым троллям. Эти гиганты ничего не успели понять. Они рухнули друг на друга, точно домино, мгновенно организовав огромную свалку. Мне же повезло, потому что, по инерции, меня выбросило за этот завал.

Но не успел я подняться на четвереньки, как возле меня одна из стен коридора отъехала в сторону, и из нее выскочил растрепанный, но сияющий, как начищенный медный пятак, Аррах. Он схватил меня за шиворот, поставил на ноги и рывком затянул в тайное убежище.

Когда дверь за нами встала на место, Аррах вытер пот со лба и сказал:

– Ну, ты и медведь, хотя с виду такой хрупкий.

Я привалился к стене, тяжело дыша, и прохрипел:

– Пить.

– И как ты себе это представляешь? – усмехнулась Аллана, выплывшая из полумрака. – Мы внутри игры.

– Должна же быть хоть какая-то иллюзия воды. Имитация врагов ведь есть!

– Так ты думаешь, что они тебе кажутся? – Аррах нервно облизал губы. – Вынужден тебя разочаровать. Это самая настоящая реальность. Это праоснова всех ваших земных игрушек, вот только сражаемся мы сейчас не с какими-то там абстрактными байтами информации и не с виртуальными противниками. Здесь все по-настоящему.

От этого заявления меня бросило в жар. Я вдруг понял, что все это время мне просто везло, потому что я был уверен, что ничего плохого со мной здесь случится не может, ну, как в «Дне Сурка» – буду проходить уровни, погибать и возрождаться, пока не найду выход из этих лабиринтов.

– А если бы нас поджарили, что тогда? – меня даже трясти стало от возмущения. – И вы не могли предупредить раньше?! Тоже мне, друзья!

– Мы хотели. – Аллана пожала плечиками, как обычная земная девушка. – Но была опасность, что это выбило бы тебя из колеи, и мы не достигли бы даже этого убежища.

– Погодите, вы знали о тайных комнатах?

– Об их существовании знают все приличные геймеры, вопрос в том, что мы могли и не успеть обнаружить ни одну из них.

– И что мы будем ждать, пока они все не порвут тут друг друга, чтобы потом бегом отправиться на новый уровень?

– Не надо думать, Ивви, что Гриммирг – это просто механический разум. – Аллана даже цокнула языком от возмущения.

Аррах насмешливо уставился на журналистку и протянул:

– Неужели мы даже здесь будем цитировать желтую прессу?

Аллана смутилась и покраснела:

– Это не сплетни, а миф! Легенда нашего мира.

Я ошарашено посмотрел на обоих граждан и спросил:

– А ничего, что мы тут языками чешем? Юниты, которые на самом деле очень даже не виртуальные, они не войдут сюда, вслед за нами?

– В принципе, могут, но Гриммирг не опустится до такого ведения игры. Он ведь пока просто развлекается.

– Стоп, ребята! – меня озарила одна очень нехорошая догадка. – Чтобы играть, нужно чувствовать. Или я не прав?

– В точку. – Аррах в возбуждении радостно потер руки. – А чувствовать могут только те, кто заражен душевностью.

– Значит, Гриммирг – и не компьютер, и даже не механический разум, созданный имперцами? – я уже знал ответ на этот вопрос, но все еще не хотел в это верить.

– Гриммирг – самый известный ноутбук во вселенной. – глаза Арраха смеялись надо мной. – Но он не набор микросхем, хотя и не гражданин, и не человек.

– Но это не доказанная теория. – быстро вставила Аллана. – Никто, кроме нас, до сегодняшнего дня не видел это чудо техники. Помимо того, что у граждан нет души, так ею, этой душой, даже если вывести ее опытным путем, никак нельзя заразить алгоритмы команд компьютера. Это просто невозможно!

Ну, это бездушные инопланетяне так думают. А вот я не был в этом так уверен.

– Душевнобольной компьютер. – сказал я и сел прямо на пол. – Етить колотить! Его и победить-то сможет только какой-нибудь параноик или эпилептик, на худой конец.

– Параноики и эпилептики – это представители высшей формы носителей душ? – неуверенно уточнила Аллана. – Мне казалось, что эти слова являются обидными и используются людьми для оскорблений друг друга.

– Высшая форма носителя души – это юродивый. – зло обрезал я. – Блаженный, который наследует царство господне, дурень, которого от мира защищает именно его непроходимая тупость, принимаемая всеми за наивность.

– Нет. – Аррах перестал ехидно усмехаться. – Юродивый из этих лабиринтов не выйдет. Он верит, что его защитит высший разум, а сам не в состоянии убить ни единого врага. Здесь никого нельзя прощать. Хотя, с другой стороны, если Гриммирг испытывает удовольствие от игры, предательств, страстей и смертей, как все душевные существа, то полное отсутствие эмоций приведет к тому, что ноутбук просто выкинет юродивого за периметр своего влияния. Теоретически. Так что юродивый может остаться жить, потому, что он здесь никому совершенно не интересен.

– Знаешь, что я тебе скажу?! – демонстративно фыркнул я в сторону гения. – Это я с душой, а ты – полукровка. И я тебе точно говорю: Гриммирг юродивого убьет первым уже потому, что непременно испытает к нему чувство зависти, и уничтожит для того, чтобы никто внутри программы не смог бы сравнить его духовный мир и душу святого. На Земле практически всех святых непременно убивали именно те, кого эти самые блаженные спасли от болезней или смерти. А тупо выкинуть из игры того, кого не понимаешь – означает признать свое поражение. Нет, душевные существа на это не способны! Зато они прекрасно умеют подличать, делать назло, даже вредить себе, чтобы при этом насолить врагам. Земная логика – очень изощренная игра интеллекта.

– Хорошо. – мотнул головой Аррах. – Тебе видней.

Аллана задумчиво накручивала на палец локон своих волос, смотрела сквозь нас и вдруг вмешалась:

– А Ивви, пожалуй, прав. Я догадываюсь, что именно может оставить нас в живых. Это ярость, Аррах. И ненависть. Для душ эти чувства – изнанка любви и прощения. А еще Гриммиргу должны понравиться жажда мести, неутоленное тщеславие и желание доказать всем что ты чего-то стоишь. У нас есть шанс пройтись здесь по колено в крови, и тогда нас непременно освободят. У триумфа должны быть зрители, граждане и люди, которые расскажут об этой игре другим.

Я покосился на Аллану. Она говорила правильные вещи, но только не понимала одного: если искусственный интеллект продолжит с нами свою игру, его затянет в круговорот страстей и он не сможет нас отпустить, чтобы мы пиарили его где-то там, где он не сможет нас контролировать! Власть в чистом виде – это тоже эйфорическое чувство, от которого невозможно отказаться. Они не понимают этого, потому что пока просто заражены, но мыслят при этом еще старыми шаблонами.

Я вдруг понял, что их хваленный интеллект без природной интуиции, без звериного чутья не защитит их, если земляне прорвут Блокиратор и начнут атаку на их планеты и города. А если заражение душевностью произойдет внутри Империи Третьего Союза, то кто-нибудь непременно этот Блокиратор выведет из строя. Вот тогда и начнется избиение младенцев.

Первыми из-за угла грязью и ядерными бомбами начнут кидаться самые тупые, звездно-полосатые вояки. Ну, они просто не умеют воевать по-другому. А когда имперцы очухаются, то за глупость Соединенных Амбиций Гордецов придется отвечать уже всем землянам.

И это значит, что эпидемию душевности в Империи Третьего Союза нужно остановить любой ценой!

Но чтобы хоть что-то предпринять, необходимо сначала выбраться из этой электронной ловушки!

– Ну что? – Аррах размял пальцы, словно готовясь к предстоящей неминуемой схватке с монстрами, ждущими нас за тайным проходом в стене. – Все готовы к прорыву?

Я с жалостью поглядел на ученого. Он явно решил, что если будет яростно биться, то непременно победит.

Что ж, и Наполеон, и Гитлер тоже так думали. Но ничего у них не получилось. А все потому, что у русской души есть два непонятных во вселенной качества: долг и судьба. Мне нужно выйти живым, чтобы остановить эпидемию, именно поэтому я и прорвусь. И выведу с собой этих умников. Но без этой моей сверхзадачи никакая ярость не поможет победить интеллект Гриммирга!

– У нас не осталось оружия. – сказал я, преграждая ученому путь. – Шагнуть за скрытую дверь – самоубийство. Может, стоит переждать?

– Ивви, ты не понимаешь! – Аллана энергично тряхнула копной своих волос. – Это мы живые, это мы ослабнем без еды, а Гриммирг может ждать нас вечность.

– «Эта музыка будет вечной, если я заменю батарейки».7 – буркнул я в ответ.

– Не получится. – покачал головой Аррах. – Отключить питание, чтобы игра зависла – идея хорошая, но невозможная. Мы ведь не в настоящем Гриммирге, и потому игра будет длиться, пока мы дышим. Мы и есть аккумулятор в этом клоне компьютера. Я предполагал это изначально, но сейчас убедился окончательно.

– И какие ваши доказательства? – я даже вспылить не успел от этой снобистской инопланетной наглости.

– Да вот. – и Аррах указал влево.

Я заворожено посмотрел, как из стены проступили силуэты трех файеров, как они полностью материализовались и остались висеть на крючках, словно поджидая нас.

– Это чего? Гриммирг дает нам фору? – я взял в руки оружие. Оно оказалось полностью заряженным. – Вот блин! Теперь он нас никогда не отпустит.

– Похоже на то. – Аллана враз поникла.

– Не может же он нас годами кормить и поить? – растерянно протянул я.

– Создать минимум комфортабельных условий для проживания в закрытом пространстве – что может быть проще? – Аллана совсем скисла. – Принцип функционирования Залы Ожиданий не является государственной тайной и скопировать программное обеспечение – дело пяти минут даже для обычного компьютера, а не то чтобы для клона самого Гриммирга! Когда мы выдохнемся, нам подкинут не просто бонусы, но настоящую еду. Подозреваю, что и война будет вестись строго по расписанию с перерывами на обед и сон. И пока мы не восстановимся, монстры не смогут к нам подступить.

– Лишь бы Гриммирг не увлекся и не заигрался. – добавил Аррах. – Искусственный интеллект считает, что за смертью наступает возрождение в новом качестве. Но боюсь, что умрем мы здесь по-настоящему. И никакого воскресения уже не будет!

В чем-то Аллана с Аррахом, конечно, были правы. Но какие-то они настолько правильные, замороженные, что их даже слушать противно. Нет в них никакого задора! Наверное, это все из-за их бездушности.

Хотя, если смотреть правде в лицо, то и наша так называемая душа – та еще штучка! Бездушные звери не убивают друг друга ради адреналина, ради мести или денег, только ради еды. Все сексуальные извращения, все пытки и орудия убийств придумали именно носители душ. И только люди требуют непременно: и хлеба, и зрелищ. Почему-то толпу заводит вид мучений и смерти.

Удивительно, но совсем недавно, буквально до того момента, пока я не познакомился с крамольными исследованиями Арраха, я был нормальным парнем и глобальные мысли о суетности мира и истине, которая дороже друга, были от меня бесконечно далеки.

Я любил машины и скорость. Мне нравились красивые девчонки и бородатые гитаристы, которые могут «послать всех на… и нажать на свою педаль». А теперь во мне все перевернулось. Я вдруг понял, что мне всего стало мало. И страны, в которой я родился, и знаний, за которые мне никогда не ставили больше «тройки», и приключений, которых у меня, по сути, никогда не было. Ведь нельзя считать событием драку «стенка на стенку» или «споры за пьяным столом, где музы облюбовали сортиры, а боги живут в зеркалах»8.

Мы все живем, точно спим, и когда нас вдруг будят какие-то странные события, оказывается, что, на самом деле, никто из нас ничего не знает об этом мире. И, наверное, это здорово.

Я снял со стенки остальные файеры, кинул их Арраху и Аллане.

Аллана поймала оружие легко и грациозно. Я даже залюбовался ей. Ученый не ожидал броска, он даже руку не успел протянуть, и файер с грохотом упал на пол. Да, никакой реакции у этих ботаников! Как их, граждан Империи Третьего Союза, до сих пор хищники не сожрали – ума не приложу!

И мы дружно шагнули к тайному проходу в стене.

Аррах нажал что-то подле плинтуса, и единый монолит отъехал в сторону. В проеме показался пустой завиток коридора.

Тишину нарушали лишь шуршание кондиционеров; да где-то на потолке замыкала проводка, трещавшая, заставлявшая неоновые лампы заговорщески подмигивать.

Удивительно, но здесь больше не было: ни троллей, ни зомби, ни пауков. Летающих голов тоже не наблюдалось.

Пахло хлоркой, точно мы были не в игре, а внутри огромного космического корабля, где санитары, убрав трупы, замыли полы для дезинфекции.

Думаю, земляне вели бы себя именно так. Душевность не подразумевает склонность к глупости.

Впрочем, так же поступили бы и бездушные граждане Империи.

Может быть, мы все во вселенной не так уж и далеки друг от друга, как хотим показать самим себе?

И снова сомнение, что мы, действительно, именно в компьютерной игре, как утверждали Аррах с Алланой, змеею вползло в мою душу. Ну нет в компьютерах запахов! Или все-таки это и не запахи вовсе, а галлюцинации от воздействия на какой-то там мой мозжечок или гипофиз?

В любом случае, враги могут подстерегать нас всюду, вне зависимости от того, жизнь ли это или компьютерная игра!

Мы с Алланой переглянулись и поняли друг друга без слов. Я кинулся к правому завитку коридора, она – к левому. И только Аррах с идиотской улыбкой ребенка, получившего вожделенную игрушку, остался на месте лупать своими гениальными глазами.

Удивительно, но мой коридор был чист. Я вдруг захотел закричать, выпустить из файера очередью местных световых пуль, чтобы эхо от их грохота пошло бы гулять по этой зловещей пустоте лабиринтов. Еле сдержался. Даже не знаю, что это на меня нашло.

Обернувшись к Аллане, я увидел, что она ошеломлена не меньше меня. Конечно, мы все ожидали увидеть здесь отряды врагов, дозорных, лазутчиков, патрули, ну или хотя бы трупы.

А теперь у меня было нехорошее предчувствие, что вошли мы в тайную комнату в одном месте, а вышли совершенно в другом. И не факт, что мы не в лабиринте, выход из которого можно искать десятилетиями!

Тем временем Аррах у нас за спиной ехидно и противно засмеялся:

– И почему я не удивлен? Как вы, земляне, там говорите: так-таки ни сколечко!

Мы с журналисткой развернулись и с ужасом увидели, что на закрывшейся стене тайной комнаты проступило изображение барона Шеллеша. Впервые я видел лицо первого заговорщика во вселенной так близко.

Я вдруг поймал себя на том, что правитель Морддрома сейчас сильно смахивал на синьора Помидора из той самой сказки Джанни Родари.

Во-первых, он был красным от ярости, того и гляди – лопнет.

Во вторых, его приподнятые совиные брови, такие же лохматые, как у Брежнева, казались мне лозами, на которых и созрел этот фрукт. Или все-таки овощ?

А в-третьих, было в его широком круглом лице что-то от крестьянина, от человека, пришедшего в политику прямо от сохи. Странно, как я всего этого не замечал раньше. Даже полчаса назад, когда мы были в его лапах, мне вовсе не казалось, что он напоминает Бормана из известного советского сериала «Семнадцать мгновений весны» – такого же простодушно-хитрющего лиса.

Впрочем, мне как-то было не до высокой политики. У меня были занятия поинтереснее. И, потом, что-то в лице Шеллеша после последней с ним встречи, изменилось, словно с него сдернули какую-то вуаль, скрывающую его истинную сущность. До этого он мне казался просто толстячком-интриганом, а теперь я прекрасно понял, что передо мной весьма достойный противник: злопамятный и жестокий.

– Говоришь, Аррах, что жизнь – это единственная волюта в мире, которая может оказаться важнее науки. – ноздри барона расширись, делая его похожим на быка, перед тем, как он бросится на красную тряпку.

– Одно маленькое уточнение. – Аррах явно насмехался над взбешенным Шеллешом. – Важнее науки – моя жизнь. Про баронов Империи Третьего Союза я и словом не обмолвился.

– Ну, ничего, Аррах, еще не вечер! Считаешь, что обвел меня вокруг пальца, да? А ты не думал, что за пределы Блокиратора на эту паршивую, зараженную душевностью, бешеностью и сальмонезом, Землю и обратно может контрабандно вынести только совсем сумасшедший сталкер или списанный компьютер, кластеры дисков которого уже осыпаются, но только никак не сам Гриммирг?