Город людей. Воздушный замок из песка

Через час лестница снова задрожала от лёгкой бодрой поступи. В дверь Жерара постучал крошечный женский кулачок, а ещё через пять минут гостья оказалась в огромной, почти необъятной кровати. На тумбочке дремал телефон с крошечной красной лампочкой, но на этот раз трубка лежала не на положенном месте. Седовласый наёмник обратился к своей рыжеволосой гостье спустя час, сдвинув её нежное тельце со своей груди и протянув сигарету.

– Как у тебя дела? – спросил Жерар, пытаясь разглядеть подругу через плотные клубы дыма.

– Я слишком хорошо тебя знаю, тебе не интересны мои дела, – просто сказала дама, пряча под одеяло обнажённое тело со следами свежих синяков и ссадин.

– Ты плохо меня знаешь, – изобразил притворную обиду Жерар. – Расскажи, чем занималась. Можешь считать, что это мой профессиональный интерес. Мне нужно знать, что делает моя конкурентка.

– Так вот, кем ты меня считаешь! Конкуренткой?! Мне очень лестно, но я тебе не конкурент. Можешь меня не опасаться, – заливисто рассмеялась женщина. – Это правда, что ты вернул дочь Толедо? – внезапно и резко сменив тон, осведомилась ночная гостья.

– Как быстро разлетаются слухи, – задумчиво произнёс Жерар, выпуская облако сизого дыма.

– Так это правда? Тогда ты получил в свои руки очень мощного союзника, – задумчиво произнесла гостья, забыв о сигарете в её руке.

– Я не верю в подобные глупости. Он платил, я делал свою работу. Если ему это будет нужно, меня уберут, не смотря ни на что. Я это знаю. Я достаточно жил. Так чем ты занималась?

– Я следила за одним типом, – женщина запалила сигарету. – Делала снимки. Жена подозревала его в измене. Но на самом деле он торговал медикаментами. Продавал таблетки, микстуры и прочие обезболивающие пилюли. Ты восхищён мной?

– Любопытно. Где он их брал?

– Если честно, я этого не выясняла. В мою работу это не входило. Ещё у меня был забавный случай! – Гостья устроилась поудобнее и начала вращать затёкшей шеей. – Мой следующий клиент имел раздвоение личности. У него было сразу две семьи, но он этого не осознавал. Забавно, да? Как-то раз одна из его жён встретила его на улице и назвала по имени. Он не отозвался, потому что не знал, что живёт двойной жизнью! Он нанял меня, чтобы всё выяснить.

– Он доволен результатом?

– Мне, кажется, нет, – прикрыв один глаз от едкого сигаретного дыма, коротко высказалась собеседница.

– Забавно устроен наш мир. А ты не думала умолчать, не говорить результат своего расследования? А могла бы и просто соврать и не говорить ему правду.

– Если честно, то такая мысль мне не приходила в голову. А ты хитёр. Даже не ожидала от тебя.

– Ты сменила причёску? – неожиданно для себя произнёс Жерар, дотронувшись до своих волос.

– Да. Сменила. Четыре лисьих хвоста на голове. Неплохо, да? – Собеседница мотнула головой, заставив свои рыжие хвостики красиво и элегантно взметнуться в воздух. – А ещё меня теперь зовут «Лиса». Как считаешь, мне идёт это прозвище?

– Ты заменила себе имя от скуки или у тебя были веские, опасные для жизни обстоятельства?

– От скуки, – мгновенно ответила «Лиса». – Ты меня знаешь, я не лезу в очень опасные дела. Двигаюсь по теням и не подлетаю к огню. Хватит о глупостях, лучше расскажи, что у тебя случилось?

– Случилось?

– Я хорошо тебя знаю. Когда у тебя всё хорошо, ты молчишь. Из тебя слово не вытянешь! А когда что-то идёт не так, ты становишься болтливым и любопытным. Вот как сейчас. – «Лиса» ненадолго замолчала, словно ожидая бурной реакции на своё слишком откровенное высказывание, а затем робко продолжила. – Это как-то связано с дочерью Толедо?

– Связано, да. Я нашёл новую нишу человеческой мерзости. И я не знаю, что мне с этим делать. Думал, что повидал уже всё, но! – Жерар агрессивно затянулся сигаретой, едва не выкурив её залпом, а затем выпустил мощное сизое облако. Оно повисло в неподвижном воздухе и стало похоже на раздавленную автомобилем собаку. – Я не хочу… Я не буду на тебя это вываливать.

– Спасибо. Спасибо, что поделился.

– Ты можешь уехать из города? – неожиданно серьёзно и резко спросил Жерар, затушив окурок об стальной каркас кровати. – Куда угодно!

– Ты что, боишься за меня? Если бы я тебя не знала, то сказала бы, что ты напуган.

– Я напуган, – честно признался Жерар, стукнув себя по обнажённому колену. – Я очень напуган «Лиса». Я не могу тебе всего объяснить. Это что-то непонятное, необъяснимое для меня. Я никогда, никогда не испытывал ничего подобного.

– Ты меня пугаешь, Жерар. Спасибо за заботу. Но мне некуда ехать, – просто сказала гостья, прислонившись обнажённой спиной к спинке грубо сваренной кровати.

– Ты можешь пожить у меня, но тебе придётся бросить своё ремесло. Не хочу, чтобы ты бродила по городу, вооружённая только своим фотоаппаратом.

– Вообще-то я вооружена. У меня револьвер!

При этих словах гостья засунула руку под подушку и достала своё оружие. Жерар едва сдержал едкое восклицание: в хрупкой женской ручке оказался изящный однозарядный револьвер с крошечным лисьим хвостом, приделанным к рукояти. «Лиса» ловко повертела его в пальцах, показывая суровому приятелю своё умение обращаться с оружием.

– Ну как я? Мне идёт? – состроив шутливую гримасу, спросила собеседница.

– Идёт, да, – сохраняя каменное выражение на лице, соврал Жерар. – Ты хоть раз стреляла из него?

– Нет.

– А убивала кого-нибудь? Не из этой игрушки, а чем-нибудь другим.

– Однажды я убила «Обжору», – выдавила из себя «Лиса», мгновенно помрачнела и опустила хрупкие плечи.

– Убила людоеда? Расскажи.

– Ты знаешь площадь, на которой огромная статуя? Статуя в виде толпы, смотрящей вдаль. Это было там, – медленно начала выдавливать вспоминания «Лиса». – Я помню, что услышала звук приближающегося автомобиля, но я никак не отреагировала на это. Я была на площади в окружении множества людей и подумала, что волноваться не стоит. Затем раздался звук отпираемой двери, кто-то вскрикнул, все бросились бежать. Потом раздался самый мерзкий в мире звук. Это был звук, с которым выстреливается их мерзкий гарпун. Мне пробили ногу насквозь. Я упала, но своего крика я не помню. Затем трос натянулся, я почувствовала, как меня подтягивают к фургону. Я видела жуткие головы «Обжор». На них были мерзкие, нелепые маски. Они смеялись, наслаждаясь своим уловом, показывали на меня пальцами. Но что-то случилось, трос, которым меня затягивали, лопнул, а в моей ноге остался торчать окровавленный снаряд. Никогда не видела столько крови. Тогда один из «Обжор» выпрыгнул из фургона и бросился на меня, размахивая сразу двумя ножами. Мне было больно, мне было страшно, но я выхватила револьвер и сделала выстрел. Я сделала выстрел, когда эта мерзкая тварь нависла надо мной. Это была женщина. Я до сих пор помню оскал её мерзких, остро заточенных зубов и взгляд налитых кровью глаз. Я попала ей в горло. – «Лиса» машинально схватила себя за горло, но потом резко убрала руки. – Она умерла не сразу. После моего выстрела началась активная стрельба, люди словно очнулись и начали защищать себя. «Обжоры» уехали. Что было дальше, я плохо помню, очнулась я у какого-то местного доктора. Мне пришлось отдать все деньги, что у меня тогда были. С этими людьми лучше не ссориться.

– Получается, тебе повезло? Тебя спас старый ржавый трос? Так?

– Выходит, что так, – мрачно подтвердила «Лиса», сжавшись в тугой комок болезненных воспоминаний.

– Не стоит доверять свою жизнь везению. Оно не бесконечно. Поверь мне…

– Ты достаточно жил! – гостья закончила за собеседника фразу. – Я воспользуюсь твоим советом.

– Забавно, что ты заговорила про «Обжор». Мне кажется, что это они похитили дочь Толедо.

– Тебе кажется? Ты не уверен в этом?

– Я нашёл только её. Я не знаю, кто за этим стоит.

– Не похоже на тебя. Не похоже, чтобы ты чего-то не знал. Если ты чего-то не знаешь, значит, дело действительно серьёзное. – Женщина скрестила на груди руки. – Та женщина, которую ты спас… Она была ранена? В ногу, руку?

– Она была цела. Ушибы, синяки, ссадины.

– Боюсь, ты ошибаешься. Это не «Обжоры». Это не их повадки, – с видом знатока пробормотала «Лиса». – Они любят ловить людей на улице, стреляя в них из своего мерзкого гарпуна. Целятся, как правило, в ногу. Любят, чтобы жертва была жива.

– Я сказал, предупредил Толедо, чтобы он усилил охрану.

– Даже так?! Так вот в чём дело! Ты не знаешь, кто за этим стоит, и это тебя пугает? Вот в чём дело! – громко воскликнула гостья, удивлённая своей догадкой.

– Отчасти это так. Я сдаюсь, ты меня раскусила. – Жерар притворно поднял руки и сложил их за головой. – В этом причина моего страха. Неизвестность. Но подробностей этого дела от меня ты не узнаешь. Никогда.

– Ты не расскажешь мне подробности дела, но можно мне кое-что уточнить у тебя. Ты волнуешься за себя, за меня или за спасённую тобой женщину? Кому конкретно угрожает опасность? Ты предложил Толедо усилить охрану. Значит. Значит, ты боишься за неё? А ещё ты просишь меня пожить у тебя. Значит, ты волнуешься и за меня тоже?

– Не понимаю, что тебя смущает.

– Спасённая тобой девица стала самой охраняемой особой в этом городе! – с видом знатока проговорила «Лиса». – Я не думаю, что кто-то вообще сможет приблизиться к их дому, чтобы просто посмотреть на него. Я считаю, что она сейчас в полной безопасности. Кстати, как её зовут?

– Клариса, – мечтательным тоном пробормотал мужчина. – Её зовут Клариса.

– Она… Она красивая? – наигранным тоном поинтересовалась гостья. Странный тон спутника не ускользнул от собеседницы, которая начала пристально смотреть на старого приятеля.

– Я не смог оценить её красоту.

– Ты сказал это с сожалением?! Ладно. – «Лиса» мрачно и резко закурила сигарету. Её брови дико нахмурились, на лбу проступили глубокие морщины. – Будем считать, что она не красивая. Тем не менее, твоя Клариса…

– Она не моя, – машинально поправил гостью Жерар, мгновенно пожалев об этом.

– Тем не менее, спасённая тобой страшная Клариса, за которую ты так сильно волнуешься и переживаешь, находится сейчас под надёжной охраной. Допустим, это так. Но какая опасность теперь угрожает мне?!

– Послушай меня, Кла… «Лиса»! – быстро поправил свою оговорку наёмник. – Я почувствовал в том месте то, что никогда в своей жизни не чувствовал! Я не могу этого объяснить. Я никого никогда не боялся, но там я испытал ужас. Это было не только от того, что я там увидел. Это было что-то забытое, что-то древнее. Я ощутил там страх. Словно я беззащитная жертва, на которую смотрит кровожадный безжалостный хищник.

– Уговорил, – после затянувшейся паузы высказалась женщина. – Если ты считаешь, что мне нужно остаться у тебя, я так и сделаю!

– Да, я настаиваю на своём предложении. Ты должна пожить у меня.

– Долго?

– Не могу сказать, – честно ответил Жерар, мотнув головой. – Но поверь мне, если бы опасности не было, я бы ничего подобного не предложил. А сейчас опасность есть. Огромная, и я её чувствую. Я чувствую её всей кожей.

– Ох, мой напуганный Малыш-Жерар. Не волнуйся ты так! – шутливым тоном воскликнула «Лиса», погладив приятеля по голове. – Пока я с тобой, тебе ничего не угрожает.

– Напрасно ты…

Жерар не успел договорить фразу: мощно и неожиданно заскрипела железная входная дверь. Звук был настолько резким и жёстким, что это вызвало почти болезненную реакцию у свидетелей всего происходящего. Звук повторился, а железная, почти нерушимая дверь покосилась, в комнату ворвался ледяной ночной воздух. Жерар спрыгнул с кровати, а в его руке, словно по мысленному приказу, появился револьвер. «Лиса» встала в полный рост, показав Жерару обнажённую спину со свежими шрамами, и так же взяла дверь на прицел.

– «Лиса», отойди. Зайди мне за спину, – властно прошептал Жерар, чувствуя, как неприятно холодеет его спина.

– Не мешай, – зло ответила женщина, сжимая револьвер двумя руками.

Дверь вылетела наружу, а в дверном проеме появился силуэт толстого низкого человека. Он простоял неподвижно меньше секунды, а затем произошло сразу два события: «Лиса» выстрелила, а незнакомец сделал рывок вперёд, попутно уклоняясь от летящей в него пули. Коротышка застыл на месте в нескольких метрах перед «Лисой», а из его рта вылетел мерзкий склизкий язык, который мгновенно обвился вокруг шеи женщины. Жерар, успевший сделать два выстрела, перекатился по полу и прицелился в склизкий отросток, но не успел отстрелить его. Незнакомец притянул к себе хрипящую от нехватки воздуха «Лису», обхватил её двумя руками и одним неимоверно быстрым и сильным движением открутил голову своей пленнице. Хруст нещадно ломаемых шейных позвонков смешался со звоном падающих гильз и рёвом ветра. Голова несчастной завертелась в воздухе и начала стремительное падение, но толстяк подхватил её и с невероятной силой швырнул в онемевшего от изумления Жерара.

Снаряд с чудовищной скоростью врезался в грудь мужчины, отшвырнув его в стену и сбив дыхание. Понимая свою участь, Жерар перекатился в сторону, поднялся на ноги, а затем рванул на мерзкого визитёра. Он автоматически перекинул револьвер в левую руку, а другой ухватил металлический стержень, мирно дремавший возле кровати. Наёмник выставил револьвер перед собой, и в ту же секунду два мерзких языка оплели ему руку. Жуткий органический смрад, источаемый странными языками, заполонил сознание мужчины, а мозг отказывался воспринимать происходящее. Жуткая сила потянула Жерара к незнакомцу: он почувствовал, как босые ноги стираются об грубую поверхность пола. Правая рука, всё ещё сжимающая стержень, попыталась сделать удар, но уже третий язык обхватил орудие и выдернул его из онемевшей кисти.

– Да что ты за тварь! – сквозь зубы проревел Жерар, пытаясь найти выход и объяснение происходящему кошмару.

Языки усилили натиск, и рука Жерара неведомым образом оказалась во рту твари. Словно две горячие змеи, языки не отпускали его левую руку, мешая пальцам нажать на спусковую скобу. Обезумев от ярости, Жерар сделал два резких удара правой рукой, целясь оппоненту в ухо, но удары не принесли пользу. Наёмник почувствовал, как руки толстяка обхватили его тело и сжали так сильно, что заскрипели рёбра. На левую руку началось сильное давление: толстяк начал сжимать зубы, но в этот момент языки ослабили свою хватку. Жерар выбрал момент, направив дуло револьвера в нужную сторону, и сделал желанный выстрел. Руку обожгло нестерпимой болью, а выстрел снёс голову мерзкому незнакомцу, забрызгав кровавыми лоскутами весь потолок. Наёмник упал на пол, переводя дыхание от жуткой хватки и чётко осознавая, что он не ощущает левую руку. Толстяк остался стоять посреди комнаты, а из развороченной головы вылезли три мерзких отростка-языка и начали неспешно обследовать окружающее пространство. Жерар кинул беглый взгляд на свою руку, и новый ужас поверг его в шок: левой кисти не было, а от его локтя отходил только чахлый отросток, покрытый слизью.

Наёмник почувствовал, что его сознание сейчас покинет его: комната закружилась, тело перестало ощущать холод, перед глазами все побелело. Мужчина сделал усилие и на слабо гнущихся ногах рванул к месту, где недавно стояла входная дверь. Он пробежал свою небольшую комнату на оставшихся трёх конечностях с единственной мыслью не потерять сознание. Над его головой что-то интенсивно рассекало воздух, что-то склизкое и горячее коснулось ледяной спины. Жерар выбрался на улицу и, не в силах встать, прокатился по всем ступеням, добавив себе новых синяков и ушибов. Свежий воздух взбодрил его, но дикая слабость не позволяла ему даже нормально встать, и наёмник пополз к единственному спасению в данный момент – в трёх метрах от квартиры одиноко стояла машина Жерара. Ключей у него не было, и мужчине пришлось локтём выбить водительское стекло, чтобы попасть в салон. Он закинул уставшее тело на знакомое и привычное сиденье, а затем мгновенно потерял сознание.

Чёрное непроницаемое полотно начало дрожать от железных лязгающих шагов – кто-то спускался по лестнице. Всё на мгновенье успокоилось, а затем звук повторился снова, и уже более отчётливо – мужчина на водительском сиденье вздрогнул и проснулся. Тело мгновенно пронзил нестерпимый холод и жуткая, пылающая, как костёр боль в поврежденной конечности. Мужчина не понял, сколько времени он просидел вот так, не знал, как долго он был без сознания. Жерар повернул голову и увидел нечто, выходящее из его развороченной квартиры по железным ступеням. У твари отсутствовала голова, а вместо неё зияла воронкообразная дыра, из которой торчали медленно двигающиеся языки. Они, словно дополнительные конечности, хватались за перила, помогая спуститься своему безголовому хозяину. Создание медленно передвигало ногами, а руки безвольно висели вдоль тела, словно они были изнутри набиты старыми тряпками. Но в голове вспыхнули недавние объятия этих вялых конечностей, в ушах раздался хруст рёбер, а горло запершило от невозможности сделать вздох.

Застывшими пальцами единственной руки Жерар пытался добраться до специально установленного переключателя, позволяющего завести машину без ключей. Он слегка шевельнулся, заставив замерзшее кресло дико скрипнуть, и в тот же момент тварь за окном издала хлюпающий свистящий звук. Медленно бредущий толстяк сделал три чересчур резких шага в сторону машины, а торчащие из отверстия языки начали двигаться активнее и агрессивнее. Жерар прижался лицом к рулю, стараясь не произвести лишнего шума, и стал искать замёрзшими пальцами неприметную панель. Находись он в лучшем состоянии, ему не удалось бы быстро обнаружить её, и сейчас он снова и снова проходил пальцами по гладкой поверхности, чтобы подцепить потайную дверцу к переключателю. В этот момент кто-то подошёл к двери, заслонив собой свет единственного и очень далёкого фонаря. Жерар закрыл глаза и почувствовал, как по его телу текут капли ледяного, мерзкого и трусливого пота. Он почти не дышал и все силы тратил на то, чтобы не пошевелиться и не выдать себя. Казалось, что он занимается этим уже целую вечность, и скоро тело не выдержит и шевельнётся, выдаст своё местоположение. Внезапно рука соскользнула, и ноготь случайно вонзился в едва заметную бороздку: потайная створка отворилась без шума, а палец упёрся в заветный тумблер.

Застывшие от неподвижности ноги нужно было поставить на педаль, но это нельзя было сделать бесшумно. Наёмник сделал болезненный вдох, облизнул пересохшие губы и решительно включил двигатель машины. Железный зверь заревел, и вместе с ним активизировался толстяк, всё это время стоящий возле водительской двери. Его тело метнулось на звук, и мерзкая туша прижалась к рычащему двигателю, заставив машину резко наклониться вперёд. Жерар надавил на педаль, радуясь тому, что теперь его отгораживает от мерзкой твари хотя бы смотровое стекло. Усталость отступила, а замерзшее и поломанное тело налилось решимостью и силой. Сжимая руль одной рукой, наёмник виртуозно управлял своей машиной, уже зная, каким будет его конечный пункт. Он ехал напрямую через дворы, сшибая железным бампером мусорные баки и чахлые самодельные заборы. Несмотря на набранную скорость, человекоподобная тварь на капоте держалась невероятно цепко. Жерар заметил, что вялые руки толстяка вцепились в стальное тело машины, словно это было не железо, а сырой картон. Двигатель издал новый рёв, толстяк на капоте активизировался, а затем начал голыми руками разрывать железо, стараясь добраться до источника звука. Жерар увидел заветную цель: вдалеке показался край моста и яркий светящийся фонарь, словно подсвечивающий его пункт назначения. Наёмник выжал педаль газа и за несколько метров до водной бездны открыл дверь и вывалился из машины. Весь мир перевернулся, мелькнул яркий фонарь, тело болезненно обожгло, гулко и зло хрустнули кости. Ревущий от боли железный зверь оторвался от влажного асфальта и медленно стал пикировать в ледяные воды, протекающие под мостом. Последнее, что услышал Жерар перед тем, как потерять сознание, был прощальный и громкий всплеск, уносящий в ледяные воды тварь, вылезшую из ночных кошмаров.

Глава 8.

Тело пылало нестерпимым жаром и одновременно холодело от ледяного пота, покрывавшего хрупкое женское тельце. Снова и снова в сознании всплывали бледные лица кричащих от ужаса подруг. Снова и снова уши безжалостно раздирались звуками рвущихся сухожилий, а нервы трещали от хруста ломающихся костей. Когда крики смолкали, появлялась стена, на которой висели трофеи в виде аккуратно обрубленных женских голов. Их лица сохраняли весь ужас происходящего: рты безвольно распахнуты, закатившиеся глаза замутнены болью и страданиями. Когда жар спадал, а влажные простыни отпускали свою жертву, в голову врезался нежный, почти ласковый голос:

– Время покушать… Время покушать…

Оглушительный крик, полный страха и ужаса, вырывает тело из объятий кошмаров и бросает в душную, неспокойную ночь. Простыню пытаются прорвать судорожно мельтешащие руки и ноги, богато обставленная комната наполняется светом и взволнованными голосами.

– Клариса! Клариса… Доктор, сюда! Йолт! Доктор Йолт! Сюда скорее! – взволнованный женский голос помогает выпутаться из вредного, влажного от пота и слёз полотна, чей-то взгляд изучает бледное, покрытое болезненной испариной лицо дочери. Из-за жуткой бледности рыжие волосы несчастной кажутся особенно яркими и пропитанными жизнью.

В комнату вошёл человек с саквояжем и слегка растрёпанной шевелюрой седых волос.

– Опять кошмары? Я сделаю ещё один укол, – произнёс чей-то спокойный голос.

– Нет! Не надо уколов! – истерично закричала женщина в кровати, мотая вспотевшей головой. – Я всё вспомнила! Я вспомнила. Я была не одна! Со мной были подруги! Нас было трое…

– Успокойся, дорогая, успокойся, – нежно шептала мать, удерживая дочь за худые, влажные от пота плечи со следами синяков. – Я думаю, с ними всё в порядке…

– Их съели, мама! Их съели на моих глазах! – Клариса развернулась на месте, снова запутывая себя в одеяло. – Этот человек… Это животное разрывало их голыми руками! Там было много крови! Я думала, что оглохну от их криков! Меня он оставил на потом, но… Меня нашли. Я до сих пор слышу их крики! – Несчастная схватила себя за уши, из её глаз хлынули обжигающие ручьи слёз. – Я слышу его мерзкий голос в своей голове!

– Она явно ударилась головой! Её мучают галлюцинации! – Мать, утешавшая дочь, пыталась найти поддержку у доктора, но тот не желал вступать в беседу. – Возможно, это последствия употребления…

– Я видела это! Это не галлюцинации! – расширенными от ужаса глазами кричала спасённая жертва, терзая руками взлохмаченную голову. – Где человек, который меня нашёл? – Клариса попыталась спрыгнуть с кровати, но сидящая рядом бледная женщина без труда удержала её. – Я помню его лицо! Он мог бы всё подтвердить!

– Послушай себя, дорогая, – горячо зашептала женщина. Дама нежно погладила дочку по голове, с болью в лице всматриваясь в её насмерть перепуганные глаза. – То, что ты говоришь, не может быть правдой. Никто не может порвать человека, а тем более его съесть. Ты должна успокоиться и взять себя в руки. Позволь доктору Йолту сделать тебе укол.

– Что тут происходит? – В комнате появилась массивная фигура, источающая аромат выпивки и дорогих сигар. – Доктор, я нанял вас именно для таких случаев.

– Отец, он придёт за мной! – Клариса с невероятной скоростью подбежала к отцу и посмотрела на него снизу вверх, как невероятно испуганный малолетний ребёнок. – Нужно усилить охрану, оцепить весь дом! Он найдёт меня, он обещал! – Её покрасневшие от плача глаза снова начали блестеть, наливаясь слезами, а треснувшие, пересохшие губы плаксиво искривились. – Я вспомнила, я всё вспомнила! Нам нужно уезжать! Срочно! – Дочь обернулась, желая обрести поддержку у матери. – Где охрана? Предупреди всех быстрее! Ты не понимаешь, с кем… с чем… – Договорить Клариса не успела, доктор Йолт всадил иглу в её шею, и сыворотка снова отправила женщину к её кошмарным галлюцинациям.

– Толедо, что с ней? Что с моей девочкой? Она не в себе? – расстроенная, перепуганная поведением дочери мать обрушила град вопросов на мужа. – Её разум подводит её? Тот человек, что привёз её, что-нибудь сказал? Где он нашёл её? Как? Хоть что-нибудь? А может, найти его и привести сюда? Может, ей будет спокойнее рядом с ним? – Пока вопросы бились об воздух, отец на руках отнёс дочь к кровати и укрыл её любимым пледом. – Что ты молчишь?

– Наёмника, который её нашёл, зовут Жерар. Но я знал его совсем другим и под другим именем. Имя Джаред тебе ничего не говорит?

– Не может быть?! – Супруга, которая бежала за мужем, глядя в его широкую спину, резко остановилась, словно натолкнулась на невидимую стену. – Это тот самый? Тот самый Джаред? Тот самый Джаред спас нашу девочку?!

– Тот самый, да. Так ты всё ещё хочешь пригласить его в этот дом? Уверена?

– То, что про него говорят, это правда?

– Да, слухи верны.

– Если всё, что говорят про него… Он… Он убил человека, который ответственен за похищение моей дочери и её подруг? – пересохшими от волнения губами спросила супруга, глядя на своего мужа снизу вверх.