Город людей. Воздушный замок из песка

– Трупов нападавших не обнаружено. Ни одного. Но стрельба велась бурная. Они отстреляли всё, а вот перезарядиться им уже не позволили, – хмурый наёмник мрачно пересказал события минувшей ночи.

– В кого стреляли то? Непонятно.

– Не понимаю, как это возможно. Их будто раздавили! Прихлопнули, как…

– Выбирай выражение, Драт. Да заткнись, Драт! – раздались дружные восклицания расстроенных коллег. Со стороны коридора послышались гулкие шаги, и опять всё внимание досталось новому участнику.

– Ну что скажешь, Бранс?

– Ничего нового, – мрачно ответил мужчина, кивком головы приветствуя окружающих. Его густые брови были нахмурены сильнее обычного, а на лбу выступила болезненная испарина. – Голтем сейчас допрашивает выживших. Орёт так, что слышно на всём этаже, – быстро высказался Бранс, а затем кивнул в сторону лежащих тел. – Попали в засаду?

– Вроде того. Слишком много непонятного.

– Голтем опять кого-то допрашивает. А что делает наш Лиздер?

– Наблюдает за всем со стороны? Всё как обычно.

– Марвис Лиздер желает сначала изучить все возможные данные, выслушать всех свидетелей и только потом делать какие-то выводы! – яростно возразил Брин, хмуря взлохмаченные брови.

– Я и говорю, наблюдает со стороны. Всё как обычно.

– Ничего не понятно. Одна группа уцелела, но второй повезло меньше. Никто не может ничего объяснить. Что там произошло, Лукс? Эй, Лукс! Эрвин! Ты слышишь нас?

– Его осмотрел кто-нибудь? Он в состоянии шока, сильного стресса. Кто-нибудь, позовите сюда Колладс! Кто-нибудь видел нашу Рену?

Со стороны коридора раздался ритмичный стук звонких каблуков, затем из-за угла выскочила хрупкая тощая женщина, облачённая в потрёпанный временем белый халат желтоватого цвета. Халат имел дикое количество карманов, из которых торчало невероятное множество разнообразных медицинских инструментов. Голову женщины украшали невероятно пышные тёмные кудрявые волосы, а тонкие руки держали небольшой жестяной поднос. На подносе стояли какие-то склянки, наполненные цветными порошками, парочка ватных шариков и бесчисленное количество крошечных баночек с жидкостями и таблетками. Как только она приблизилась к железным столам с телами, её зелёные глаза предательски заблестели. Она поставила трясущийся поднос на единственный деревянный столик и быстро охватила взглядом всех присутствующих. При появлении Рены помещение наполнилось лёгким ароматом духов, который продержался миг, а затем мгновенно растаял, растворился в жутком химической запахе, стоявшем в комнате.

– Ренаджа, осмотри Лукса. Я думаю, у него шок. И подставьте кто-нибудь ему стул. С минуты на минуту он упадёт в обморок, – отдал указания Брин и стремительно удалился прочь, оглашая свой отход гулким, пронзительным эхом.

– Одно тело без головы, – мрачно подметил кто-то из присутствующих.

– Как ему оторвало голову? Чем? И почему её не нашли?! Ничего не понимаю.

– Уже установили, кто это?

– А ты не узнал его?! – удивлённо воскликнул Колсон. – Это же наш Чарли. Бедняга Стонк.

При этих словах Рена мгновенно застыла на месте, словно она натолкнулась на невидимую стену и как будто сжалась в тугой комок боли. Простояв так несколько секунд, она взяла себя в руки и подошла к стоящему возле стены Эрвину Луксу. Она открыла несколько баночек дрожащими пальцами и поднесла их к лицу Эрвина. Тот вдохнул предложенный препарат, и на его бледном лице впервые за несколько часов отразилась эмоция. Добившись нужной реакции, Рена проворно достала из тугого кармана заранее заготовленный шприц и быстро сделала укол. Как только опустевший шприц оказался на подносе, женщина проворно подхватила одинокий стул и посадила на него остолбеневшего Эрвина. Закончив возится с Луксом, Ренаджа открыла узкую дверь в подсобное помещение и вернулась оттуда со стопкой аккуратно сложенных покрывал. Женщина начала проворно накрывать изувеченные тела, укрывая их от любопытных посторонних взглядов. При этом действии все присутствующие дружно развернулись и пошли прочь. Эрвин машинально последовал за толпой, зажимая место укола. Когда мужчина повернулся, чтобы в последний раз посмотреть на накрытые тела, он увидел обезглавленное тело Чарли, над которым застыла дрожащая от плача женщина.

Эрвин не помнил, как он поднялся из подвала на первый этаж, но на лестнице его догнала какая-то женщина. Только спустя несколько минут жарких объятий Лукс узнал свою бледную, заплаканную жену. Конти схватила голову мужа своими нежными руками и соединила их взгляды. Эрвин смотрел в бездонные глаза супруги и видел в них только своё отражение. Не в силах что-то сказать, он нежно отстранил женщину от себя и продолжил подъём по бесконечной лестнице. Холод подвального помещения начал стремительно отступать, укол Рены начал действовать усилено, гоняя кровь по телу и заставляя мозг работать.

Тепло первого этажа, наполненного суетящимися работающими людьми, подействовал на Эрвина ободряюще. Как только он поднялся на этаж, то мгновенно ощутил на себе мимолётные, а иногда и пристальные взгляды сотрудников. Со всех сторон летели едкие высказывания, но слишком неразборчивые слова отказывались восприниматься уставшим, воспалённым мозгом Эрвина. Едва преодолев половину зала, до слуха начал долетать громкий возмущённый крик Голтема. Парн с кем-то ожесточённо спорил, особо не стесняясь в выражениях и высказываниях. И как не старался Эрвин, ему не удалось заблокировать долетавшие до него обрывки фраз.

– Лично я не очень понимаю, почему именно ему доверили это задание!

– Ты решил при мне осуждать мои указания? Смело.

– Да, он был отличным работником у себя, но наша действительность требует другого подхода! Мы общались недолго, но мне хватило этого общения, чтобы понять про него кое-что. Я начну с того странного случая. «Красная Лепидора». Всем знакомое заведение? – Парн быстро обвёл всех присутствующих взглядом, некоторые из коллег ехидно прятали улыбки и резко опускали головы. – Я оставил его на минуту в компании посторонней женщины. А когда вернулся, то застал Лукса с окровавленными руками. Женщину до сих пор так и не нашли! Что там случилось, а? Лукс ничего не говорит по этому поводу и никак не комментирует произошедшее! Как удобно, а!

– И что, нет свидетелей? Тело ведь не так просто спрятать. Тем более в незнакомом помещении.

– Ни свидетелей, ни тела! А дальше был визит к Рюго. Это мерзкий, отвратный тип, но, тем не менее, я попытался найти с ним общий язык, попытался наладить сотрудничество. Эрвин отличился и тут, – зло выпалил Голтем, указывая куда-то в сторону. – Он выкинул в окно одного охранника. Бедолага умер в страшных судорогах! Но это уже произошло при свидетелях. После подобных событий у меня сложилось впечатление, что от Лукса просто избавились! Кто-то знает, что он там делал? Кто-то был свидетелем его великих свершений?! И сейчас у нас очень интересная ситуация. Шесть трупов и ни одного виновника. Но я вам его укажу. Виновен в их смертях Лукс. Он и только он. Ах, да! – Парн вспомнил про свой истлевший окурок и нервно заткнул его в импровизированную пепельницу. – Я же совсем забыл про эти замечательные показания. Вы уверены, что именно это он бормотал, когда всё случилось?

– Уверены, да. Слово в слово, – охотно подтвердили наёмники, выстроенные вдоль стены.

– Ты хочешь сказать, что Эрвин убийца? И он убил на задании шесть человек? – спокойно спросил Брин, вытирая платком вспотевшие очки.

– Я хочу сказать Брин, что его руководство привело к этому! – Изрядно взлохмаченный, замученный Голтем всматривался в уставшие глаза окружающих его коллег.

– Смелое обвинение. Только я не понимаю, на чём оно строиться, – сухо вставил Марвис и начал поднимать своё грузное тело на ноги. Раздался треск страдающего кресла, а через секунду Брин помог своему начальнику, ухватив того за локоть.

– Послушай, Марвис, я тоже хочу во всём разобраться! Когда вы нашли его возле тела Чарли, он сказал, что убийца выпрыгнул в окно. Так? – Голтем взял изрядно помятый листок бумаги и окинул быстрым взглядом написанный на нём текст. – Потом он добавил, что кто-то перепрыгнул на противоположное здание и уполз по стене. Так? А потом выяснилось, что он сделал в него три выстрела, и все три угодили в цель. Так? Я думаю, Лукс опасен. Я думаю, что от него избавились из-за его проблем с головой! И эти показания, и непосредственные свидетели его слов лучшее подтверждение моим обвинениям!

Марвис Лиздер пристально посмотрел на всех присутствующих, состроил задумчивую гримасу и молча ушел в соседнее помещение. Парн проводил начальника недовольным взглядом, хлопнул рукой по столу, припечатывая к нему мятый лист с показаниями. А затем он поднялся и стремительно покинул комнату. Яростно распахнув дверь, он обнаружил стоящего за ней Лукса. Голтем никак не отреагировал на его появление и молча ушёл прочь.

Эрвин не заметил этого манёвра и молча вошёл в кабинет, чувствуя на своей спине любопытные взгляды коллег. Оказавшись в хорошо освещённом помещении в окружении аккуратно одетых сотрудников, стал слишком заметен жуткий вид Лукса. Одежда мужчины была в ужасном состоянии. Грязь и пятна крови разукрасили мятую одежду мерзким, отталкивающим узором. Лицо Эрвина, хоть и немного умытое, носило на себе остатки ужасной ночи. Растрёпанные редкие волосы также слиплись и торчали во все стороны жуткими сосульками. Дверь соседнего кабинета снова открылась, в дверном проеме показалось освещённое ярким светом лампы брюхо начальника. Марвис Лиздер медленно ввалился в помещение, держа в коротких толстых пальцах огрызок сигареты. Он нехотя закрыл за собой дверь, показав всем присутствующим свою изрядно вспотевшую спину, а затем посмотрел на Эрвина и протянул ему руку.

– Присаживайся. Закуришь? Я ознакомился с показаниями твоих коллег. Ты подтверждаешь их?

Бледный как полотно, Эрвин в сотый раз корил себя за такую откровенность с подчинёнными. Но в тот ужасный для него момент его разум находился в каком-то ступоре и просто отказывался мыслить рационально. Эрвин не помнил своих слов, но помнил, что изо всех сил старался описать всё, что с ним тогда произошло, словно от этого зависела его жизнь. Сейчас он и сам себе бы не поверил, тем более, что нет ни единого факта, хоть как-то доказывающего его правоту.

– Шесть изувеченных, изуродованных тел. Виновник не просто не найден, даже не выявлен. Что сказать людям? Как объяснить? Рассказать всем этот бред про твоего невероятного убийцу?

– Я понимаю всю глупость ситуации, но… Я говорю правду, – обречённо пробормотал мужчина. Всю непростую беседу Эрвин сидел неподвижно, а сигарета в его бледных пальцах успела истлеть и обжечь ему кожу. Но мужчина, погруженный в свои проблемы, этого даже не заметил. – Я говорю правду. Я стрелял в него. Я простелил ему голову. На мне его кровь! – Эрвин с надеждой смотрел на окружающих его коллег, заранее понимая, что они ему не поверят.

– Вызовите сюда Колладс. Пусть Рена возьмёт образец этой крови. Хоть какое-то, но доказательство.

– Я найду её, – резво сказал Брин, поправляя на ходу очки, и вылетел за дверь. В общем зале раздался его властный, немного визгливый голос.

– По-видимому, наш новый сотрудник перетрудился, перенервничал, – медленно, словно после сытного ужина, начал вываливать слова Лиздер. – Такое бывает. Переезд, нервы, стресс. Сейчас очень тяжелое время. Всем нелегко. Приведи себя в порядок, приятель. Ты должен это сделать, если хочешь дальше помогать нам и наводить порядок в этом городе. И я рекомендую прекратить рассказывать о бегающих по стенам людях. Ты меня услышал? – Крошечные глазки Марвиса буравили Эрвина, словно желая прочесть мысли собеседника. – Иначе кто-то может усомниться в твоём психическом здоровье. Нам бы этого не хотелось. – Мужчина влажно чмокнул губами, аккуратно снял очки и стал медленно пятиться к двери. – Советую вам хорошенько отдохнуть и забыть об этом инциденте. Через месяц буду ждать тебя в своём кабинете. Разумеется, ты можешь жить на третьем этаже ещё две недели, пока не подберёшь себе новое жильё. И я надеюсь, что ты в скором времени поправишь своё умственное и физическое здоровье, и мы продолжим сотрудничество, – будничным тоном закончил начальник. Последние несколько фраз Марвис сказал, находясь по ту сторону двери, так что окончание беседы стало известно всему залу.

Эрвин терпеливо дождался, пока женщина в халате возьмёт анализ крови с его одежды. Он старался не смотреть в её заплаканные зелёные глаза. Эрвин понимал, какие чувства должна испытывать женщина, у которой отобрали любимого человека. Через десять минут Лукс позорно вышел из кабинета, стараясь не смотреть никому в глаза, и направился на третий этаж. Но при всём его старании ему всё же удалось поймать на себе несколько враждебных взглядов. Несколько людей со страхом бросились от него прочь, едва он вышел из кабинета, другие смотрели, не скрывая своего презрения. Именно этот человек стал виновником смерти шести их коллег. Именно этот пришлый чужак провалил пустяковое задание и потерял половину своей группы. Подобные сообщения читались на лицах тех коллег, с которыми Эрвин успел пересечься взглядом. Последние несколько метров зала Лукс пробежал, закрыв глаза и лицо руками. Его позорное бегство остановилось только возле душевой кабины. Он начал яростно срывать с себя мерзкие, покрытые кровью и позором тряпки. А затем Эрвин влетел под душ, включил ледяную воду и стиснул зубы, чтобы не закричать. Прохладные струи и ощущение бесконечного потока воды над гудящей головой начали приводить разум в порядок. Струи воды омывали покрытое синяками и многочисленными шрамами тело Эрвина. За несколько дней в этом городе он успел изрядно похудеть, и теперь к ожогам и ссадинам добавились ещё жуткие, проступающие через кожу рёбра.

– Эрвин? Ты тут? – где-то далеко раздался голос Конти. Дверь душевой кабины приоткрылась, сначала в проеме возникла копна каштановых волос, а затем бездонные глаза жены обеспокоено взглянули на мужа. – Ты как?

– Изо всех сил пытаюсь смыть свой позор и кровь людей, которые от этого пострадали, – прорываясь через шум воды, прохрипел Эрвин. Сперва он бросил беглый взгляд на жену, но затем отвернулся и старался больше на неё не смотреть.

– Мне жаль, Эрвин. Мне так жаль! – горячо заговорила супруга, прикрыв дверь кабинки. – Мне жаль, что я не поддержала тебя, когда ты в этом нуждался. Мне жаль, что мы ругались последнюю неделю. Мне так жаль!

– Мне жаль, что тебе приходится переживать из-за меня. Прости меня, Конти. Возможно, ты была права. Это была глупость. Одна большая глупость, которая привела к смерти людей. Нам не следовало приезжать сюда. Не следовало, – выдавливал тяжёлые слова Эрвин.

– Ну что ты! Конечно, следовало. Это очень грустно, что произошла такая трагедия, но… Но ведь это их работа. Они сами выбрали её, верно? А ещё. Это не твоя вина. Это не твоя вина! Неужели ты думаешь, что смог бы уберечь от опасности людей, которые постоянно варятся в этой среде?! Ты не забыл, что это их мир. Их город. Странный и агрессивный, но их. Я оплакиваю их смерть, но они понимали, на что шли и чем для них может обернуться даже самая простая прогулка. Ты слышишь, Эрвин?

– Спасибо за поддержку. Мне сейчас очень трудно. Голова не в состоянии адекватно соображать.

– Я кое-что слышала. Люди шепчутся на каждом углу. – Конти снова взяла долгую паузу, опасаясь задавать скользкий вопрос. – Могу я спросить. Это правда? Всё, что ты видел?

– Это правда, Конти. Я действительно всё это видел.

– Я верю тебе, Эрвин, – горячо зашептала Конти, прижимаясь щекой к дверце душевой кабины. – Я тебе верю!

– Спасибо.

– Я уверена, я знаю, что ты во всём разберёшься!

– Ты права. Я во всём разберусь. – Раздался стук удаляющих шагов, Эрвин резко открыл дверь кабины. – Постой! Это правда, что Чарли встречался с Реной?

– Правда, да, – мягко произнесла Конти, унимая выступавшие слёзы. – Они делали это тайно. Я узнала это только сегодня.

– Спасибо, – мрачно выдохнул Лукс. – Дождись меня в комнате, хорошо?

– Нас теперь выкинут на улицу? – безразлично осведомилась Конти, стоя в дверном проёме.

– Нет. Мне дали время найти жильё. Две недели.

Эрвин стоял под ледяными струями до тех пор, пока не начали стучать зубы, а руки и ноги отказывались слушаться и просили пощады. Когда сил больше не оставалось, мужчина набросил на себя домашний халат и подошёл к единственному окну. Окно выходило на задний двор, где Эрвин ни разу не был. Возле невысокого забора стояли мусорные баки, на которых прыгали толстенные жирные крысы. Вдоль дорог ютились низкие трёхэтажные домики, на крышах которых стояли странные тёмные палатки. Где-то вдалеке разгорался робкий рассвет, но по улице уже шли какие-то причудливо одетые люди, толкавшие перед собой тележки с готовой едой и напитками. Неуклюжие, словно собранные из разных кусков своих бывших собратьев, машины медленно пробирались по разбитой дороге, осторожно переставляя колёса. Эрвин стоял и просто смотрел на мирно идущих горожан и дикую искорёженную жизнью местность. Голова мужчины была абсолютно пуста, мысли отказывались принимать адекватные формы.

Сколько он так простоял, Эрвин не знал. Его тело окончательно замёрзло и даже перестало дрожать, понимая, что оно не может достучаться до летающего в облаках сознания. Он вышел из какого-то странного ступора внезапно и очень резко, словно его что-то кольнуло. Внимание Эрвина привлёк звук взволнованной толпы, доносившийся из общего коридора. Мужчина с сожалением направился к двери, жалея, что не сможет добраться до комнаты в одиночестве. Волнение толпы стремительно набирало ход, раздался дикий женский крик, который мгновенно подхватила народная масса. Эрвин открыл дверь, рядом с ним пробежало несколько взволнованных человек, доносились жалобные женские стоны. Сердце Лукса начало проламывать грудную клетку. Мужчина сделал несколько робких шагов, направляясь на источник шума, и его сердце начало стучать ещё сильнее. Толпа стояла перед их с Конти комнатой. Эрвин застыл на месте, его голова начала кружиться, резко притупился слух. Он заставил себя сделать несколько шагов вперёд, а затем кто-то из присутствующих узнал его и взволновано охнул. Чем ближе Эрвин подходил к своей комнате, тем больше восклицаний он слышал вокруг себя. Неожиданно из толпы вынырнул Брин, поправляя вспотевшие очки в толстой чёрной оправе. Эрвин с ужасом осознал, что Брин выскочил из их с Конти комнаты. Встретив Эрвина, Брин побледнел ещё сильнее и положил руку на грудь приятеля.

– Эрвин, не заходи туда. Не заходи, – наставительным шепотом проговорил мужчина, глядя в глаза замёрзшего коллеги.

Толпа в очередной раз издала дружное восклицание, и все присутствующие повернулись к Эрвину. Женщины начали плакать, прикрывая лица руками, мужчины сокрушённо опускали головы. Чьи-то руки пытались удержать Лукса, но он не замечал этого и продолжал идти вперёд. Толпа невольно расступалась перед ним, но чей-то голос твердил одно и то же:

– Не заходи туда, Эрвин! Не надо. Остановите его кто-нибудь. Мы во всём разберёмся, Эрвин! Не надо это видеть!

Эрвин пробился через живой человеческий заслон и встал в дверном проёме. Его взгляд упёрся в стену, на которой красовалась огромная раскидистая багровая клякса. Подобные пятна содержал потолок, а также вся находящаяся в комнате мебель. Эрвин сделал над собой усилие и немного опустил взгляд, чувствуя, как пол уплывает из-под его ног. На самодельной кровати, стоящей посреди комнаты, лежало обезглавленное тело Конти.

Глава 6.

По залитой неоновыми огнями ночной улице медленно ехал дорогой представительный автомобиль. Все его шесть колёс были покрыты абсолютно одинаковыми сверкающими монолитными покрышками. Колёса из дорогой качественной резины плавно сминали под собой влажный асфальт, освещая дорогу четырьмя великолепными фарами. Машина имела толстенные двери со встроенными в них стальными пластинами для защиты от случайных выстрелов. Узкие окна транспортного средства также имели невероятную толщину и феноменальную прочность. Иногда в машину прилетали брошенные кем-то бутылки, которые разбивались об прочный корпус, устраивая роскошному автомобилю импровизированный салют. Водитель передвижной роскоши съехал с дороги и теперь медленно пробирался по загаженным переулкам, закуривая одну сигарету за другой. Получив очередную бутылку в лобовое стекло, водитель ехидно улыбнулся, затушил сигаретный окурок об дорогую кожу руля и посмотрел на задние сиденья. На кожаных креслах мирно спал старый, потрёпанный жизнью, но очень громадный чемодан. Его потёртая обивка давно обесцветилась, а ручка была заменена на более массивную и прочную. Чемодан запирался сразу на шесть прочных замком и был обмотан четырьмя ремнями. В тот момент, когда водитель обернулся, чемодан ожил и стал подавать признаки жизни. Губы мужчины снова растянулись в хищном оскале, салон озарила зажженная спичка. Заметив какие-то ориентиры, водитель заметно ускорился и понёсся по заваленному мусором переулку, сбивая препятствия на своём пути. Стальной зверь ускорился ещё сильнее, словно за ним гнались какие-то хищные ночные твари.

Через пятнадцать минут напряжённой гонки машина пробила очередной мусорный затор и с диким визгом и скрежетом снова вылетела на широкую дорогу. Жители и ночные торговцы с удивлением рассматривали загаженную мусором роскошную машину, мгновенно забывая о своих неприятностях и проблемах. Затушив очередной окурок об дорогую обивку руля, водитель остановился возле небольшого кирпичного здания с яркой малиновой вывеской. Дверь беззвучно отворилась, мужчина с наслаждением вышел под ночное небо, а после забрал чемодан из салона. Не заперев за собой ни одну из дверей, водитель направился к неприметному входу в здание, возле которого стоял высоченный громила-охранник. Как только охранник узнал приближающегося гостя с чемоданом, его лицо мгновенно побледнело, а взгляд упёрся в асфальт. Казалось, что он делал всё возможное, чтобы стать как можно ниже, неприметнее и мельче. Он послушно открыл дверь гостю, изобразив при этом нелепый и очень неуклюжий поклон.

Пробравшись внутрь здания, мужчина поднялся на второй этаж и прошёлся по длинному коридору, преодолев трёх охранников. Каждый охранник повторил действия своего коллеги снаружи, услужливо пропуская гостя и открывая ему дверь. Через несколько минут гость с чемоданом вошёл в небольшой, но уютный кабинет. За массивным столом из тёмного дерева сидел тучный мужчина и медленно перебирал бумаги. Гость резво вошёл в кабинет и с нескрываемым облегчением положил чемодан на пол. Мужчина посмотрел на несколько пачек денег, лежащих на краю стола, потом взглянул на взволнованного хозяина кабинета и ехидно ему улыбнулся. Издав какое-то сдавленное ругательство, он нагнулся, достал крошечный ножик и стал срезать ремни с чемодана. А через несколько секунд раздались ритмичные звуки последовательно отпирающихся замков. Чемодан резко распахнулся, мужчина за столом взволновано охнул и указал гостю на пачки денег, лежащие на краю стола. Раздался дикий женский крик, гость проворно развернулся и начал стремительно удаляться.

– Спасибо. Ты стоишь своих денег, – успел пробормотать вспотевший от волнений мужчина, бросив фразу в спину удаляющемуся гостю.

– Что ты себе позволяешь! – раздался яростный крик, похожий на рёв испуганной крысы. Из чемодана вылетела взлохмаченная женщина, руки которой были стянуты за спиной тонкими ремешками. Странная дама начала лягать воздух ногами, явно не понимая, где она находится. Поняв тщетность своих усилий, она откинула волосы с лица и оглядела помещение. – Отец?! Ты знаешь, что он со мной сделал?! Он запер меня в этом крошечном гробу!

– Он всего лишь выполнял то, о чём я его попросил.

– Так это твоих рук дело?! – продолжала реветь девица. Она потеряла равновесие и теперь бессмысленно каталась по полу. – Я там чуть не задохнулась! Я почти умерла! Я мучилась!

– Я не знал, что думать. Ты просто взяла и исчезла…

Гость не услышал продолжения ссоры между отцом и дочерью. Он проворно спрятал полученные деньги, убедился, что за ним не гонится разгневанная женщина, и остановился перевести дыхание. Мужчина встал напротив загаженной им машины и с удовольствием наблюдал за реакцией уборщиков, очищающих её дорогой корпус. Он повертел головой в разные стороны, разминая шею, затем встретился взглядом с охранником и кивнул в сторону автомобиля. Мужчине явно хотелось разделить с кем-нибудь свой триумф, но охранник снова потупил взор и явно не испытывал восторга от испачканной машины. Странный тип пожал плечами, отобрал пачку сигарет у зазевавшегося охранника и молча ушёл прочь, чтобы отправиться на заслуженный, но не очень длинный отдых.

На огромной кровати, сваренной их толстенных металлических труб, мирно дремало какое-то существо, накрытое тонким одеялом. За окном проехала машина, осветив своими фарами скудно обставленную и очень пыльную комнату. Занавесок на окнах не было, а их функцию выполняли два железных щита, установленных на импровизированные рельсы. На щитах было несколько вмятин, свидетельствующих о былых подвигах, и пара дырок от пуль. Но в этот раз щиты были задвинуты не прочно, и очередной автомобиль снова побеспокоил душные, пыльные покои. Спустя пять минут на заляпанном грязном телефоне, стоящем рядом с кроватью, загорелась крохотная красная лампочка. Она успела моргнуть три раза, прежде чем лежащий на кровати мужчина снял трубку.