Город людей. Воздушный замок из песка

– Она была как ты. Тоже хотела присоединиться к одному клану. Но не справилась. И теперь уже неважно, кто она и чем занималась, – раздался скучающий голос «Хранительницы» над ухом перепуганной гостьи. – Теперь она твой пропуск. Она твой последний шаг к заветной, желанной для тебя цели. – Женщина медленно и плавно ходила по кругу, словно акула возле раненой рыбы.

Кто-то вложил в руку загнанной гостьи ржавый самодельный нож, а над её ухом раздался голос «Смеха». Обитатели разошлись по сторонам, образовав большой круг, и стали молча наблюдать за представлением. Связанная жертва начала двигаться активнее, пытаясь освободить руки, туго скрученные у неё за спиной. Она снова и снова пыталась встретиться взглядом со своим возможным палачом.

– Я должна её убить? – с невероятным ледяным спокойствием произнесла девушка, сжимая деревянную рукоять подсунутого ей ножа. – Я должна её убить, – снова произнесла девушка, не замечая, что по её щекам текут обжигающие слёзы.

Гостья сделала шаг, и в этот момент жертва начала истерично стонать сквозь тугой кляп, а её тело начало судорожно извиваться. Складывалось ощущение, что какого-то бледного червя насадили на очень острый тонкий крючок. Клариса несколько секунд наблюдала за этим странным танцем, а затем неожиданно для себя самой нанесла первый удар. Она ударила ногой, почти наступила на лицо связанной пленницы, мгновенно сломав нос. По душной комнате начал распространяться едва уловимый запах крови. Пленница перестала извиваться и затихла, а Клариса, словно почувствовав вкус крови, села прямо на ноги связанной жертвы. Она обхватила ржавый кусок острой стали двумя руками, сделала замах и нанесла удар именно в тот момент, когда обезумевший взгляд жертвы врезался в неё. Нож вонзился в живот. Клариса почувствовала, как содрогнулась её жертва, а связанные ноги начали активно ёрзать по полу. Нож был медленно, почти любовно извлечён из раны, вокруг которой уже собралась тёмно-багровая лужа. Жертва собрала все свои силы и издала оглушительный стон. Но Кларисе было всё равно: сейчас она не видела перед собой связанную замученную женщину, перед ней лежал извивающийся билет в новую жизнь. Клариса снова нанесла удар, и жадное блестящее лезвие, обагрённое кровью, снова окунулось в тёплую дрожащую плоть. Действие повторялось снова и снова, пока весь пол не покрылся крошечными багровыми пятнышками. Ноги жертвы вырисовывали на полу жуткий конвульсивный узор, словно оставляя её убийцам последнее послание. Затем движение ног и стоны резко прекратились, но Клариса этого не заметила. Она перестала вонзать нож в тёплое нутро только тогда, когда на пол плавно вытекли кишки жертвы. Багровая лужа разлилась, покрыв собой ноги убийцы и саквояж, набитый украденными деньгами.

– Я увидела достаточно, – над ухом Кларисы раздался холодный, невероятно равнодушный голос. – «Проводница»? Она твоя. Удачного пути.

«Проводница» подошла, не обращая внимания на кровь, взяла окровавленную руку Кларисы в свою ладонь и куда-то повела несчастную. Две одинокие фигуры двинулись прочь, покидая место преступления, оставляя после себя кровавые босые следы. Они шли медленно и нарочито неспешно, а пройдя несколько десяток метров по железному настилу, подошли к странному объекту, висящему в метре над полом. В подвешенной клетке из тонких гнутых прутьев находился какой-то болезненный бледный объект. Через несколько секунд молчаливого разглядывания Клариса поняла, что она видит очень тощий женский торс, по каким-то странным, жутким обстоятельствам лишённый рук и ног. На невероятно тонкой шее держалась большая обритая голова. Глаза несчастной были плотно закрыты, но на них не было и следа страданий или боли.

– Кто это? – равнодушно спросила Клариса, изо всех сил сжимая руку своей провожатой. – Что она натворила?

– Мы такой подобрали её на улице.

– Без рук? Без ног? Это наказание? За что-то?

– Возможно, – задумчиво ответила собеседница. – Она не есть и не пьёт. Мы думали, она умрёт, но… Она продолжает жить. Ладно, идём.

В этот момент недвижимая фигура, лишённая рук и ног, сделала мощный и глубокий вдох, втянув носом воздух. Женщины вздрогнули, настолько это было неожиданно и мерзко, но сделали вид, что ничего не заметили, и молча пошли дальше.

– «Хозяйка»?! – властно крикнула «Хранительница», которой наскучил вид медленно расплывающегося кровавого пятна. – Прибери тут и отнеси сумку с деньгами в мою комнату.

Первым делом служанка вытерла всю кровь, перебрав бесконечное количество вёдер с водой, а затем из подсобной комнаты она притащила старый ковёр, чтобы окончательно закрыть мерзкое пятно. С растерзанным трупом она провозилась всю ночь до самого рассвета. Тело было завёрнуто в полотно, залитое машинным маслом, и сброшено в ближайший мусорный контейнер. «Хозяйка» устало присела на мусорный бак, даже не заботясь о его частоте, и закурила заранее припрятанную сигарету. Мимо шли какие-то бродяги, обвешанные со всех сторон старой рухлядью, в десяти метрах начинала шуметь дорога.

– Эли? Эли! – раздался издалека знакомый мужской голос. «Хозяйка» подняла уставшую голову, нашла источник шума и постаралась улыбнуться. Улыбка получилась измученной и страдальческой, но искренней. – Эли?! Я с трудом узнал тебя! Вот ты где теперь обитаешь?

– Шлерт? Я думала, ты погиб… – неловко начала разговор «Хозяйка», с трудом вспомнив своё настоящее имя. – Я давненько не слышала своего имени. Теперь меня по-другому называют.

– Ты в клане? – Мужчина, которого Эли назвала Шлертом, был невысокого роста и с жуткой небритой физиономией. Он неуверенно переминался с ноги на ногу, держа на плече огромный мешок, из которого текла тонкая зловонная струйка. – Что вы там делаете? Говорят, у вас теперь нет имён? Только прозвища или клички?

– Имён нет. Есть прозвища, которые говорят, что мы должны делать. Я «Хозяйка». И занимаюсь уборкой. Ну, ты понимаешь. Если человек хочет вступить в банду, то он идёт к нам. В противном случае он закончит в канаве или ещё похуже… Банды не принимают просто так, а у некоторых из нас есть связи и гарантии. – Эли вспомнила о своей пожелтевшей сигарете и сделала сильную затяжку. – Ты сам где?

– Я мусорщик. Мусор вывожу за город. Мне нравится.

– Ну, успехов тебе, мусорщик.

– Эли… – Мужчина хотел что-то сказать, но мешок на его спине лопнул, и женщина ускользнула от него, скрывшись за ржавой дверью.

Оказавшись одна, Эли сделала глубокий вздох и снова почувствовала себя защищённой и невидимой для внешнего мира. Она решительно отогнала негативные мысли в сторону и стала медленно пробираться по тёмным помещениям, стараясь издавать как можно меньше шума. Проходя мимо очередной комнаты, заваленной всяким хламом, она не заметила изменений, произошедших в ней, и просто прошла дальше. По дороге она никого не встретила, а добравшись до главного зала, «Хозяйка» увидела одиноко стоящий саквояж и поспешила отнести его в комнату. Она прошла по только что постеленному ковру и отгородила тряпки, отделяющие комнату «Хранительницы». При этом действии её рука коснулась чего-то влажного и липкого, но Эли привыкла к подобным случайностям и проигнорировала этот факт. Она вошла в покои своей начальницы и застыла на месте, остолбенев от открывшегося перед ней зрелища.

На импровизированном ложе «Хранительницы» сидела какая-то лысая особа с дикой злорадной ухмылкой. Неизвестная гостья сидела в окружении зажжённых свечей и пристально разглядывала застывшую возле входа гостью. Эли хотела что-то сказать, но внезапно её взгляд выхватил что-то очень странное, неестественное. Слова застыли, мысли умчались куда-то прочь, комната пошатнулась и начала кружиться. Напрягая все силы, чтобы не упасть в обморок, Эли поняла, что у странной особы слишком большое количество лишних рук. С ужасом и отвращением женщина узнала конечности своих коллег и подруг. Это были их руки, покрытые слишком знакомыми рисунками и узорами. Места соединений рук и торса выглядели мерзко и очень болезненно. Невероятно толстые вены сшивали окровавленные конечности с тощим торсом, словно жирные пульсирующие нити. Тело Эли в очередной раз похолодело, кровь перестала течь по её организму и превратилась в лёд. Ей хотелось закричать, упасть в глубокий обморок, никогда не просыпаться и не видеть этих странных блестящих глаз. Словно прочитав мысли белой от страха женщины, странная гостья улыбнулась и закивала головой. Её глаза при этом начали неестественно сверкать ледяным холодным огнём.

– Не пытайся убежать от меня, это бесполезно. Зайди ко мне и присядь, – проговорил насмешливый женский голос. – И да, их ровно шесть! Я про мои новые руки, разумеется. К ним нужно немого привыкнуть, но я с этим справлюсь со временем. А ног только две. Зачем мне привлекать лишнее внимание, верно?

– Что? Что ты? – едва смогла выдавить из себя Эли и рухнула на пол. Она почти была готова потерять сознание, но чёткий свежий запах крови, врезавшийся в её ноздри, не дал ей это сделать. – Я не в себе… Я просто устала. И меня терзают галлюцинации…

– Я не иллюзия и не галлюцинация, не мираж и не морок! – радостно рассмеялось странное создание милым и почти ласковым голосом. – Я более чем реальна. Поверь мне, что скоро ты сможешь убедиться в моей абсолютной реальности.

– Кто ты?

– Ты меня не узнала? Нет? Это не удивительно. Но должна сказать, что висеть у вас было довольно скучно. До сегодняшнего дня, разумеется. Да, да! Я ваш неумирающий экспонат! А твои приятели с радостью поделились со мной всем необходимым! – Существо указало куда-то в сторону, и Эли, проследив за указанным направлением, увидела новое украшение комнаты. В небольшой нише, загороженной занавеской, мирно стояли, истекая тёмно-багровой жижей, оторванные головы её бывших компаньонов. Они были насажены на импровизированные колья и с нескрываемым недоумением смотрели на происходящий разговор. – Надеюсь, ты не сильно к ним привязалась?

– Я… Нет… Просто… – прохрипела что-то невнятное Эли, но в этот момент на её лоб и лицо упали какие-то резкие капли. Женщина машинально смахнула капли с лица, а затем подняла голову вверх. Из её рта невольно вылетело ругательство, а голова закружилась так сильно, что Эли пришлось прислониться к стене, чтобы не упасть. Под самым потолком висели обезображенные изувеченные туши её бывших знакомых. Тела были подвешены за ноги и лишены рук и голов. После обнаружения трупов «Хозяйка» Эли поняла, почему так странно блестит пол в этой комнате. Он весь был залит тонким слоем крови, которая совсем недавно текла в жилах её знакомых.

– Дольше всех пришлось возиться с первой жертвой, – беззаботно и слегка хвастливо произнесла странная женщина, придирчиво разглядывая свои новые руки и кисти. – Желаешь подробностей? Я подманила к себе беспечного глупца, а затем натянулась ртом на его руку. Очень странно! Он начал кричать только тогда, когда было уже поздно! Очевидно, он тоже думал, что я галлюцинация! Ну а дальше я обзавелась первой конечностью, и всё стало намного легче. Слабые, жалкие люди с нежными тканями и хрупкими конечностями. Но признаю, что с вами весело. – Существо кокетливо повернуло голову на бок и вытянуло все конечности в стороны.

– Не убивай меня. Я могу быть полезной!

– Что за женщина тут была? Та, что оставила эту мерзкую сумку? От этой особи исходил очень странный запах. И я узнала его!

– Клариса! Она сказала, что её зовут Клариса!

– Куда её увели?

– Она сказала, что хочет примкнуть к «Бестиям»… Я больше ничего не знаю, мы не знакомы! Это правда!

– Клариса! Клариса? Клариса, – задумчиво пробормотало создание, наклоняя голову в сторону под жутким, практически невозможным углом. – Сейчас она похожа на надкушенное, но недоеденное блюдо. Очень интересно. И как только ей удалось сбежать от него? Может быть, она…

Странное создание пошатнулось и грациозно слезло с кровати, плавно покачивая шестью окровавленными конечностями. Во все стороны полетели мелкие чёрные брызги, злобно зажужжало сжимаемое в руках холодное оружие, которое несколько минут назад сменило хозяина. Женщина с шестью руками подошла к крошечной, аккуратно убранной раковине и повернула громко скрипящий вентиль. Журчание воды казалось дико неуместным на фоне оторванных агонизирующих голов бывших обитателей этого помещения. Она набрала воду в четыре подставленные ладони, дождалась, когда вся кровь смоется с рук, а затем невероятно громко и отчётливо понюхала воду. От этого звука по спине Эли побежал дикий холод, а сознание в очередной раз захотело покинуть тело и эту жуткую комнату. Создание снова понюхало воду, затем выпрямилось во весь рост и невероятно звонко рассмеялось. Смех был вполне человеческий и задорный, но сердце единственной зрительницы этого хохота сжалось от ужаса.

– Итак, я поняла, что здесь происходит. Он опять что-то сделал с водой! Мне нужно двигаться дальше, а ты присоединишься к своим друзьям. Подойди ко мне, – произнесла мерзкая женщина, быстро подходя к лежащей на полу собеседнице. Она подняла её, словно пушинку, и развернула спиной к себе, позволив Эли увидеть своё отражение в старом зеркале, которого она обычно не замечала. – У тебя красивые нательные рисунки. Да и у меня тоже, не находишь? Что они делают? Зачем они?

– Открывают доступ к некоторым районам… – Дрожащая от ужаса «Хозяйка» Эли ощущала на себе знакомые, но очень жёсткие прикосновения холодных, сильных рук. – Чтобы пропустили и не…

– Ясно, ясно… – промурлыкала многорукая женщина, удобнее обхватывая тело собеседницы. Верхние руки схватили голову, другие конечности железной хваткой вцепились в нежные плечи жертвы и развели руки в стороны. – Ты очень красивая. Очень, очень! – нежно зашептало чужеродное создание, всё плотнее и плотнее прижимаясь к собеседнице. – А я красивая?

– Да! Да, конечно! Очень красивая! – зашептала в ответ Эли, чувствуя, как подгибаются её ноги, а по щекам бежит неконтролируемый поток слёз.

– Смотри на себя… Смотри… – еле слышно бормотало создание, держа голову жертвы двумя руками. – Меня зовут Анса… И сейчас я вырву тебе язык.

Буднично огласив приговор, Анса дождалась крика своей жертвы и проворно ухватила язык чужими ледяными пальцами. «Хозяйка» Эли не успела ничего понять, как что-то острое и быстрое нырнуло ей в рот. Резкий всполох боли врезался в челюсть, а после пронзив весь организм. Отрезанный язык женщины оказался перед её глазами, зажатый в двух пальцах, словно дорогое редкое лакомство. Кровь стала обильно заливать рот, из глаз лился непрекращающийся поток слёз. Анса проворно проглотила чужой язык и схватила жертву за голову, одновременно зажав ей рот противной ледяной ладонью. Через миг один из глаз Эли перестал видеть.

– Ну как? Теперь я тебе кажусь реальной? Ответь мне!

Эли предприняла отчаянную попытку вырваться, но палач резко отреагировал на это. Раздался хруст, пленница перестала чувствовать свою ногу, а взгляд её единственного глаза вонзился в подвешенные под потолком тела. Эли почувствовала зависть.

– Ты для меня всего лишь букашка. И я могу делать с тобой всё, что захочу. Но не подумай, что ты станешь для меня единственной или запоминающейся. Как только я с тобой закончу, ты для меня исчезнешь. Ты хотела быть для меня полезной? Я слишком долго была взаперти, я хочу услышать хруст сухожилий и звук рвущихся жил. Будь для меня полезной и подари мне всё это!

Огласив приговор, Анса убедилась, что жертва всё ещё видит своё отражение в мутном зеркале. Затем она схватила Эли шестью конечностями и потянула руки добычи в разные стороны. Раздался треск: конечности были оторваны от плечевых суставов и безвольно повисли. Хруст исковерканной плоти мощно проехал по сознанию Эли, она почти лишилась рассудка. Жертва хотела закричать, чтобы хоть как-то облегчить свои страдания, но её горло держали стальные пальцы, а сознание все ещё не решалось помочь своей хозяйке и закинуть её в блаженный обморок. Она взглянула на себя в зеркало и почувствовала, как её голову поднимают вверх чужие ледяные руки, а тело, наоборот, тянут вниз, прижимая к полу. Эли увидела своё обезображенное болью лицо, красный, почти закатившейся глаз. Рот все ещё наполнялся чем-то горьким и горячим, дыхание вырывалось с дикими хрипами. Шея Эли безобразно вытянулась, поддавшись мощному напору рук, а затем лопнула, подарив на прощание женщине хруст ломающихся позвонков и треск лопающихся жил. Анса сдержала угрозу, но не стала насаживать оторванную голову на кол, а пронесла её через помещения, торжественно держа на вытянутой руке.

Через пять минут на улицу вышла обыкновенная женщина среднего роста и хрупкого телосложения. Она немного постояла, принюхиваясь к окружающим запахам, а потом накинула на голову капюшон и пошла прочь. С головы до ног она была завёрнута в импровизированный плащ, а проходя мимо резво журчащей мутной канавы, сделала неприметный жест, бросив в ручей что-то круглое и окровавленное. Она помахала на прощанье своей бывшей собеседнице, плотнее завернулась в тряпки и ленивой прогулочной походкой направилась в предрассветный город. Когда ветер поднимал полы её плаща, внизу виднелся край плотно набитого саквояжа. Саквояж сжимала бывшая рука «Хранительницы».

Глава 10.

– Ты сегодня ел, Фарли? – из телефонной трубки раздался нежный женский голос с явными нотками сна. – Ты же знаешь, что тебе нужно регулярно и правильно питаться.

– Я всё помню, дорогая. – Фарли перехватил телефонную трубку другой рукой и поправил свои невероятно пышные усы. – Я хорошо ем, не переживай. Как там наша кроха?

– Он спит, жар уже спал, – сонно ответила женщина, производя на той стороне телефона какие-то телодвижения. – Лекарство подействовало. Фарли, я не хочу, чтобы ты работал по ночам.

– Я люблю тебя, Мерни. Нам нужны деньги. Либо я работаю честно, но ночью, либо мне нужно кого-то грабить, но днём! – неудачно пошутил мужчина, изучая уличный телефонный аппарат.

– Ой, перестань, пожалуйста!

– Ты же видишь, что происходит! Везде бардак! Нормальной работы практически не осталось. Я рад и этой подработке. Ну ладно, пойду я. Люблю тебя.

– Я тоже тебя люблю, Фарли! – Мерни замолчала, а затем добавила, вложив в свою фразу максимальное количество теплоты и нежности. – Не вздумай курить.

Телефонная трубка замолчала, а Фарли виновато взглянул на свою руку, сжимающую мятую пачку сигарет. Мужчина стоял в полном одиночестве возле единственного в округе телефонного аппарата. Он ещё несколько секунд постоял на месте, боязливо разглядывая тёмные окрестности. Задул ледяной ветер, подчеркнув тощую сухопарую фигуру мужчины и заставив его поднять воротник. Пробежав через раздолбленную, давно заброшенную дорогу, мужчина поправил свою одежду, прошёл через отсутствующие ворота и двинулся вдоль темнеющего в ночи здания. Фарли нервно насвистывал какую-то мелодию, постоянно оглядываясь, но усиливающийся ветер мгновенно уносил её прочь. Дойдя до неприметного одинокого сарайчика, мужчина зашёл туда, плотно заперев за собой дверь.

За время беседы с женой Фарли окончательно растерял все остатки тепла и вернулся на свой пост сильно замёрзшим. Он сделал несколько суетливых движений руками, чтобы согреться, прикрыл окно и включил свет на своём охранном посту. Лампочка осветила небольшой стол, заваленный жёлтыми газетами, и огромный серый термос с несколькими вмятинами. Фарли ещё раз проверил дверь, а затем сел на огромное кресло, занимающее всё остальное пространство тесного сарая. Оказавшись в привычном окружении, он накинул на себе ещё одну съеденную молью куртку и попытался сжаться в комок. Помещение никак не обогревалось, и особо сильные порывы ветра с лёгкостью уносили крохи тепла в ночь. Стены ветхого домика были густо обклеены газетными вырезками и небольшими чёрно-белыми фотографиями, на которых практически невозможно было хоть что-то различить. Единственное окно показывало просторную площадь перед зданием, которую освещал одинокий покачивающийся на ветру фонарь. Ветер усиливался, раскачивая растущие рядом деревья и заставляя бить в окно случайную голую ветку.

– Ну что тут пишут? – спросил мужчина у крошечной черно-белой фотографии своей жены, прикреплённой к оконной раме. – Болтион, Болтион… – задумчиво прошептал про себя охранник, одной рукой перелистывая старые листы, а второй наливая что-то из термоса.

Через несколько минут тщательного перелистывания Фарли нашёл крохотную неприметную статью, которую обычные читатели, как правило, не замечали. Под статьёй тёмными огромными буквами виднелось имя автора текста: Нори Болтион. Статья была крошечной и содержала в себе огромную уродливую кляксу, закрывающую половину текста. Несмотря на это, мужчина заметно повеселел и пригладил рукой свои густые чёрные брови.

– Послушай, вот это Мерни, – обратился мужчина к фотографии своей жены, поправляя накинутую на плечи одежду. – Всё больше и больше случаев наблюдения за неопознанной человекоподобной сущностью, которая обитает в многочисленных подземельях нашего города, – начал неспешное чтение охранник, вглядываясь в мелкий, плохо различимый шрифт статьи. – Свидетели и очевидцы описывают это создание как бледного и очень высокого человека. «Встреча с ним не сулит ничего хорошего». Именно в такой форме отозвался об очередном инциденте работник местной подземки. Очень часто подобная встреча сопровождается пропажей, исчезновением работников или просто несчастным случаем. Местные прозвали это существо «Белым ужасом»… Дальше не прочесть! Что ты думаешь про это? Глупости, конечно, но интригует! Интригует… А вот эту послушай!

Фарли сделал огромный глоток горячего напитка, затем посмотрел в окно на стучащую ветку. Слегка привстав в своём роскошном кресле, покрытым клетчатым пледом, он осмотрел всё происходящее за окном, и его плечи передёрнул озноб. Слегка скосив глаза на фотографию жены, он достал недокуренную сигарету и незаметно засунул её в рот.

– Вот ещё статья, – скомкано пробормотал Фарли, укладывая сигарету поудобнее. – Снова и снова поступают сигналы от очевидцев, которые утверждают, что видели своими глазами огромную летучую мышь размером с человека. Существо видели в разных частях города, но чаще всего его встречали возле городского парка, пользующегося дурной славой. Очевидцы утверждают, что у существа красные глаза и коричневая шерсть, покрывающая загривок создания. Существо передвигается абсолютно бесшумно и может с лёгкостью поднять человека в воздух… Так! Ладно! – разочарованно произнёс Фарли, машинально закуривая окурок сигареты. – Я люблю всякие глупости, но это! Это перебор! Перебор…

Фарли снова стал перебирать газеты в поисках новой статьи, наполнив помещение мягким сухим шелестом бумаги. Сигарета мгновенно задымила сторожевой пост, создав сизое облако вокруг сиротливо горящей лампочки.

– Серия убийств снова прокатилась по городу… – начал своё неспешное монотонное чтение Фарли, отхлебнув из стакана дымящийся напиток. – Серия убийств снова прокатилась по городу. На этот раз жертвами стали самые популярные, самые заметные красавицы города. Их находили в своих апартаментах мертвыми, несмотря на многочисленную охрану и меры предосторожности. Как заявляют очевидцы происшествия, убийца забирал с собой памятные трофеи. Так жертва решалась не только жизни, но и глаз, губ или волос. Разумеется, всё это держится в строжайшем секрете, и власти отказываются призвать… Да уж! Да уж! – Фарли недоумённо поднял брови, явно разочарованный прочитанными статьями.

Он откинул газету в сторону, добавив её к огромной куче пролистанной литературы. Посмотрев на наручные часы, Фарли надел свою шапку, рабочее пальто, изъеденное молью, и, прихватив ручной фонарь, шагнул в ночь. Запахнув пальто плотнее, мужчина включил фонарь и начал планомерный обход вверенного ему здания. Фарли сразу увидел горящее на втором этаже окно своего начальника Брасли Уайза, который третий день ночевал на работе. Двигаясь вдоль стены, мужчина методично подсвечивал каждое окно, заботясь, чтобы внутрь не влезли ночные воришки. Здание служило небольшим перевалочным пунктом, в котором хранили самые разнообразные товары. В основном это была печатная продукция, но со временем ассортимент заметно расширился. И теперь помещение было забито не только нераспроданными газетами, а ещё строительными материалами, запчастями от автомобилей и прочим самым разнообразным хламом. Обойдя здание по кругу и сполна насладившись ночной прохладой, Фарли увидел свой одинокий пост, подсвеченный тусклой лампой. Он зашагал в сторону своего скромного сарая, но перед этим решил проверить погрузочные ворота. Охранник направил яркий луч на проём, и сердце его болезненно дёрнулось, стало биться сильнее. Стальные ворота были повреждены, и в них сияла ужасная чернеющая опасностью пробоина. Через три минуты запыхавшейся Фарли влетел в свою сторожку и достал из стола надёжно припрятанное оружие, способное выплюнуть из себя два патрона. Схватив свой рабочий инструмент, мужчина снова бросился бежать к единственному телефонному аппарату в округе.

Сердце грозило выпрыгнуть из груди, дыхание вырывалось с хрипами, лоб и разгорячённое тело покрыла испарина. Рука судорожно схватила до боли знакомую трубку, но та внезапно оказалась поломанной. Нужных проводов на месте не оказалось, а телефонный аппарат нес на себе явные следы ударов. Выругавшись в очередной раз, Фарли поспешил назад, ругая себя за выкуренную сигарету. Резво передвигая ногами, мужчина снова вернул себя на место преступления, сдерживая выпрыгивающее из груди сердце. Охранник цепко вцепился в револьвер и пролез внутрь охраняемого здания, содрогаясь от страха. Помещение встретило его тишиной, покоем и отсутствием ледяного ветра. Фарли не решился включить фонарь и стал прислушиваться к странным звукам, доносящимся из глубины помещения. Он захотел подняться на второй этаж к начальнику и возможно, воспользоваться его телефоном. Но ход его испуганных мыслей прервал громкий голос того самого начальника: Брасли Уайза. Мужчина прислушался, желая понять, откуда исходит шум, а затем стал медленно продвигаться меж коробок и ящиков вглубь здания. Охранник плыл меж тысяч вьющихся в воздухе пылинок, словно рыба в чёрной воде, стараясь не дышать и производить как можно меньше шума. Снова раздался испуганный голос начальника, затем послышался ответ: Фарли замер, распознав по голосу женщину.