Ночные бдения кота Мурра

– Кыш, короткохвостая! – шикнул на тварь музыкант.

Сорока взлетела, стала крутиться над головой Иоганнеса, да в ответ на слова человека расшумелась так, что из кустов поднялся пьяный пастух Питер Прима, вытаращил на Крейслера глаза, явно не понимая ничего вокруг. А затем пьянчужка с пафосом продекламировал: «Доколе, Господи, нечестивые, доколе нечестивые торжествовать будут?»49 После этой оказии пастух снова рухнул туда, откуда поднялся и больше не подавал признаков жизни.

Крейслер вдруг подумал: «Поистине, Господь шутил, когда связал такое страшное, такое высокое чувство, как влюбленность, с чисто телесным желанием, неизбежно и бестактно проявляющим свою зависимость от еды, погоды, пищеварения. Влюбившись, мы летаем; вожделение напоминает нам, что мы – воздушные шары на привязи. Снова и снова убеждаемся мы, что человек двусоставен, что он сродни и ангелу, и коту. Плохо, если мы не примем этой шутки. Поверьте, Бог пошутил не только для того, чтобы придержать нас, но и для того, чтобы дать нам ни с чем несравнимую радость»50.

И осознание собственного дуализма, ангельско-кошачей породы своего таланта – кинжалом пронзило мозг.

Всякое страдание облагораживает, поднимает дух на ступеньку выше, заставляет ангельское начало возноситься во мраке к звездам! А кошачья наша часть в это время стремится вскарабкаться на крышу, свесить лапки с карниза и помахивать хвостом над головами похожих!

Испокон веков так и сидят по всем крышам, обнявшись, ангелы и коты. Они горланят свои буршеские песни, швыряются в филистеров осетриной третьей свежести, которую ни одна чувствующая утонченная особа не в состоянии даже обонять, не то, что вкушать ее прелести.

Ангелы и коты: свет и тьма. Небесное и плотское. Все это соединилось в душах людей в такой гордиев узел, который ни развязать, ни разрубить!

Люди теперь гуляют сами по себе, объясняя всем, что они ищут самую совершенную во вселенной, хотя доподлинно известно, что это – точка, и она давно найдена мастером Пифагором.

Люди ищут развлечений, зрелищ – еду духовную, желательно совокупленной с пищей плотской.

Кошачья часть души все сильнее затягивает людей в омуты мартовских страстей, в разборки, чья миска глубже, чья киска – красивее, чья морда – толще.

А ангельская суть людей все более притесняема мелкой тщеславной суетой на этой бесконечной ярмарке тщеславия. Видимо, не зря во все времена коты почитались бесовскими зверями и находились на услужении у ведьм, знахарок и колдунов.

Где же наши херувимы и серафимы? Отчего они ослабли в этом дуэте, превратились в бледные тени самих себя, в безумствующих призраков диких суеверий, что постепенно покидают нас одно за другим?

Людские души, медленно, но методично лишаясь ангельских крыльев, обзаводятся кошачьими хвостами да животиками. И в этом медленном перерождении рода человеческого скрыт путь общей деградации и последующего краха всех наших формаций.

Пока у нас есть остатки изрядно пощипанных крыльев, пока мы парим по ночам, а не грыземся в подворотнях из-за объедков, у нас все еще есть шанс не сгинуть в темных волнах истории!

Вера в чудо, детское восприятие реальности да любовь – вот наши крылья! Отнять их – и останется лишь животный магнетизм, звериный голод да чванливое чувство превосходства над всем живым на планете!

Крейслер поднял голову и улыбнулся.

Юлия выйдет замуж – с этим ничего не поделаешь. И девственность ее – цветок неопытности и чистоты сорвет другой, но это ничего не меняет в душе Иоганнеса!

Можно любить, не обладая девушкой физически. И это – высшая форма любви, потому что, не претендуя на право подчинять себе волю и тело другого человека, мы освобождаемся от собственных цепей, от гнета чувства собственности. Таким путем мы можем когда-нибудь преодолеть ревность как пережиток обычного эгоизма, и станем, наконец-то, счастливыми!

Так размышлял юный музыкант на берегу озера, но он не верил самому себе.

Слова утешения звучали в голове, но в душе бесновалась настоящая вьюга, осыпающая все внутри Крейслера, застудившая его сердце, превращающая работающий пламенный мотор в застывающий безвольный обмылок.

Застывшее сердце болело меньше. Боль стихала.

И Крейслер, уронив голову на руки, так и заснул под шум ручья, впадавшего в зеркальную гладь озера…

(Бег. бас.)

…наскочили празднично одетые люди. Толпа пела и плясала. Это напоминало бы колядование, если бы не полное отсутствие снега да наряженных игрушками и шарами елочек, что вдоль дорог стоят.

А еще никто не кричал: «Сладости или гадости!», протягивая руки за леденцами и дорогими шоколадными конфетами.

Девицы были в чепчиках, но в воздух их не бросали, ибо свежий восточный ветер снес бы их в сторону леса и развесил бы оные на соснах.

Мужчины были во фраках. Они напоминали грачей на весеннем поле, важно вышагивающих по пашне и внимательно высматривающих то ли червячка, то ли повод к какой-либо сплетне.

Медведи с цыганами лихо отплясывали, приседая, дерзко выкидывая ноги вперед, размахивая картузами и котелками, точно флажками. Ветер пузырил на оных рубахи, косоворотки, развевал кружевные воротнички и манжеты, создавая атмосферу всеобщего радостного возбуждения в ожидании предстоящих праздников.

В толпе мелькнул невысокий важный господин с косичками, струящимися по вискам и шее. На маске, скрывающей лицо его, застыла печать учености и презрения к окружающим и их беспричинной веселости. Во лбу у него горела звезда, прикрепленная к тюрбану так, чтобы ее трудно было не заметить.

Удивительно было и то, что лицо чудака скрывала золотая карнавальная маска, из-под которой торчали, явно фальшивые жидкие тараканьи усики, напоминающие кошачьи. В руках незнакомец сжимал толстую, перетянутую свиной кожей книгу, на которой золотыми немецкими буквами было написано «Кабала, в которую все отпавшие от демократии народы попадут в эпоху капитализма и фанфаронства». Автором сего научного труда был господин Карл Фридрих фон Скопперфильд собственной персоной.

Невысокий господин, одетый ученым мужем, издали похож был на раввина, но что-то неуловимое выдавало в нем самозванца. Но вот черным магом: высокомерным и заносчивым – сей господин был точно. Он даже опирался на посох, навершие которого напоминало кадуцей своими змеями, обвившими шарик нашей Земли, не просто смотрящими друг другу в морды, но еще и показывающие раздвоенные языки, и обнажившие свои ядовитые клыки для смертельного удара.

Люди в страхе расступались перед ряженым, косились на его черную, арапскую и страшно волосатую руку, похожую больше на лапу, нежели на ладонь, сжимавшую посох.

Незнакомец тем временем грациозно вскочил на помост, приготовленный для выступления музыкантов из Бремена, и закричал страшным зычным голосом:

– Честные бюргеры княжества! Башмачники и молочницы! Чиновничий государственный аппарат во главе с Иринеем! А также братья и сестры, господа и товарищи, коты и собаки! И все прочие, прочие, прочие! Сегодня – великий день. И еще более величественная ночь! Именно сегодня, о чем говорят не только высокие звезды, но клятвенно подтвердит известный каждому из вас досточтимый мастер Абрагам Лисков, состоится грандиозное космическое шоу! Нас ждет парад планет! Это такое небесное явление, во время которого все наблюдаемые с Земли астрономические тела выстроятся в одну линию.

– В честь двойной свадьбы что ли? – брякнул из толпы егерь.

– Именно! – подхватил ученый муж, воздев посох над головой. – А как же может быть иначе, ведь принцесса Гедвига и графиня Юльхен, прямо как сестры, – неразлучны сейчас в доме Козерога. И то, что именно здесь, в центре Европы, два принца обретут свое неземное счастье – скрыт не только мистический смысл, но заложено и финансовое процветание этих земель.

– Ура! – закричали в толпе.

– Это еще цветочки! – незнакомец с пылающей звездой во лбу, полез во внутренний карман своих пышных одеяний, достал оттуда пригоршню золотых монет и швырнул обывателям. – А вот и волчьи ягодки пожаловали! Кушайте, не обляпайтесь!

– Ие-епи!!! – завизжали в толпе девушки, протягивая руки к золоту.

– Позерство! – проворчал себе под нос княжич Игнатий, бывший в толпе под ручку с названной невестой.

Этот бравый юноша, расфуфыренный до такой степени, что его свекольный, от неумеренных всенощных возлияний, нос вовсе не бросался в глаза; более того, он (нос) гармонировал своей цветовой гаммой с Орденом Мужества, который пожалован был накануне и торжественно вручен сыну самим князем Иринеем.

Ряженый маг услышал ворчание сиятельной и сияющей особы. Он явно рассердился, трижды прокричал древнее заклятие «Маде ин Чина!», после чего неожиданно взмыл в воздух и повис, точно надувной шарик.

– Хелен, смотри какие клоуны! – закричали девочки, хлопая в ладоши.

Но вдруг на площади неожиданно, как порыв ветра, появился важный господин с седыми волосами и разноцветными глазами. Его благородный профиль врезался в память навсегда, и ничем его уже потом из головы было не вытравить. Черный плащ за его спиной свивался, подобно крыльям. И было что-то древнее в облике этого чужестранца, точно это и не человек вовсе, а трехсотлетний ворон обернулся господарем и теперь разгуливает по праздничным улицам в Зигхартсвейлере.

Жуткое впечатление добавляла загадочному гостю и его свита.

Один мускулистый мужчина глядел на мир не просто желтыми, но вертикальными, как у змеи, зрачками глаз. Конечно, это был оптический фокус, который, наверняка, сможет повторить и стекольщик Лисков, но сейчас об этом никто не думал. Прикус человек имел неправильный и клыки его слегка выдавались вперед, отчего создавалось ложное впечатление, что оными сей чародей по ночам прокусывает нежные шейки девственниц и выпивает всю их кровь без остатка, словно это – марочное вино из погребов самого Папы Римского.

Второй, сопровождавший седого владыку, слуга имел в своем облике нечто дерзкое, неконтролируемое. Из него так и выпирало животное, хищное, волчье начало, что и оскал его усмешки, и огоньки ехидства в глазах – лишь довершали облик вервульфа циничного и никоим образом не ставили оного пришельца в один ряд с тупыми големами типа Франкенштейна.

– И что сие представление означает? – поинтересовался мессир у парящего в воздухе мага с горящей во лбу звездой.

– Ох! – сказал чернокнижник, и из-за пояса его внезапно вывалился тот самый научный фолиант «Каббала», упавший на голову несчастному княжичу. – А мы тут левитацией балуемся. Демонстрируем искусство индусских факиров с последующим разоблачением, разумеется.

– Это безобразие! – завопил Игнатий, потрясая кулаком в сторону летающего мага. – Честным людям уже нос на улицу не покажи!

– Справедливо замечено. – усмехнулся Воланд.

– О, Великий Канцлер! – взвыл парящий маг. – Позвольте, так сказать, кровью… теперь уже принца, великого Игнатия искупить пятно позора, что тенью легло на меня, на честного кота!

– Питон, займись. – седовласый склонил голову к накачанному мужчине.

Змеиноглазый щелкнул пальцами, и княжич Игнатий испарился, точно его и не было никогда.

– Да что же это такое! – к растерянной Юлии уже неслась рассерженная мамаша. Графиня Эшенау, бывшая советница Бенцон сейчас напоминала наседку, летящую спасать своих желторотых птенцов от пикирующего коршуна. – Немедленно верните жениха на место! Вы не смеете вот так запросто в день свадьбы лишать нас порядочных людей!

Питон медленно повернулся, остановил тяжелый взгляд на беснующейся леди Мальхен, и вдруг усмехнулся:

– Мадам, разве вы не учили в детстве основных физических законов, оставленных людям в назидание великим мастером Ньютоном?

Мамаша открыла от изумления рот и выпучила глаза:

– Что???

– Тринадцатый закон, – расплылся в плотоядной усмешке Питон, – гласит: «Объем знаний, помещаемый в девственно чистый ум, не погружается в оный, а остается на поверхности, отталкиваемый мыслями индивидуума. Но, согласно аксиоме статичного сохранения физической массы, объем знаний, не подвергаясь диффузии и погружению, вытесняет из сферы своего влияния не только неэластичный мозг, но и носителя данного интеллекта – вон из нашей вселенной!»

– Извели изверги! – всхлипнула графиня. – Жениха убили!

Юлия, бывшая до этого бледнее призрака отца Гамлета, стала совсем как простыня и рухнула без чувств на землю.

Князь Ириней, с тревогой следивший за разрастающимся скандалом на площади, кинулся на помощь девице, возмущенно размахивая руками и крича: «Да что же за день сегодня такой!»

– Так, Бегемот, вечный кот, ну-ка спускайся! – сказал Воланд, поманив к себе мага пальчиком.

– Имею такое желание! – бодро отрапортовал парящий. – Но не имею такой возможности. Так сделайте же, о, мессир, чтобы ваши желания совпали с моими возможностями!

– Это что же? – подал голос вервульф. – Кто-то подвесил нашего котика? Серьезно?!!

По лицу Воланда пробежала тень усмешки:

– А некоторые, вообще, до сих пор считают, что Бегемот и Гиппопотам – это одно и то же. Вот только ни те, ни другие – не летают!

– Эй, мастер Абрагам! – крикнул зычным голосом Питон. – Мы оценили шутку. Но, не обессудь, ты – против нас – дуновение ветра. А вот ученик твой, прямо сейчас, несется к собственной погибели, причем семимильными шагами. Ты бы поспешил к нему на помощь. А то ведь через восемь минут капельмейстер, заснувший на берегу озера, рухнет в воду и захлебнется. И тогда он сможет стать женихом разве что русалки какой завалящей.

В тот же миг в толпе кто-то вскрикнул и торопливо побежал прочь с площади, а чернокнижник рухнул на сцену, сломал свой посох и порвал пышные одежды. Маска с его лица свалилась, и толпа возбужденно ахнула от неожиданности. Это был здоровый, разгуливающий на задних лапах кот!

А сколько еще разной нечисти, скрываясь под тюрбанами и капюшонами, слетелось на двойную свадьбу княжества? Сколько еще бесчинств и козней приготовили духи, вырвавшиеся на свободу и свободно разгуливающие по дорогам Германии?

Раздел второй

Экзорцизм как циркуль времени мессира Канцлера

Сатана гулять устал51

(Мурр пр.)

…сами призвали великих духов преисподней! О, горе нам, погрязшим в грехах и непрестанно двигающих челюстями, поглощающих шаурму, пиццу и всенепременно гигантские двойные хот-доги52 в неимоверных количествах!

Миром сейчас правят три основных всепланетных оккультных культа.

Главный и первый двигатель современного прогресса – это религия безостановочного поглощения еды. Люди стали не просто упитанными, они жирные до неприличия! Это просто колобки какие-то, фантастическим способом умудряющиеся перекатываться на своих маленьких ножках от одой кондитерской – до другой.

Вторая мировая церковь отстаивает свободы Покупателя, который Всегда Прав! Основой этого учения стали положения о божественности потребления, о трансцендентальности любых закупок и святости скопидомства да коллекционирования бесполезного хлама. Шопинг – это метод медитации в аспекте познания абсолюта.

Третий Вселенский Храм находится в Голливуде, и там поклоняются индустрии развлечений как одурманивающему духу синематографическому и бесконечному, вбирающему в себя все аспекты жизни и дающего решения в любой нестандартной ситуации.

Скажу больше: эти мировые религиозные течения соединились ныне в Унию, выступившую против разумности всего сущего на земле. И сейчас новая, тройная вера, с развернутыми знаменами под дробь откинувшихся барабанщиков, по понятиям, но как дятлы, стучащих на всех не чтущих три заповеди АУЕ, ЙоХО и РОМ53, торжественно марширует по всей земле.

Наши мультимиллионеры уже расчистили загоны для всех народов, создав корпоративные монополии. Белые воротнички кровавыми руками мафиози безостановочно закатывают в асфальт всех тех, кто еще способен видеть и думать. Приход лжепророков готовили давно: целенаправленно и масштабно. Президенты и короли менялись как перчатки – в угоду единственной цели.

Они, богачи, ждали, звали, молили явиться духам тьмы и взять власть над послушным людским стадом. Удивительно, что абсолютно все эти доморощенные чернокнижники, какого градуса посвящения они бы ни были; свято верили, что их-то не коснется черная длань возмездия, что их еще и наградят за труды.

Но каждой власти, будь то иноземные оккупанты или армия духов, всегда нужны предатели, старосты, шестерки, которые потом подлежат обязательной ликвидации как гнилостный, отработавший свое, элемент давления на покоренные народы. Тот факт, что всех, кто вечно готовит мировой переворот, победившие, в итоге, вечно награждают девятью граммами свинца, энтузиастами воспринимается как поклеп и клевета на доблесть очередного правительства. Но все войны ведутся именно для того, чтобы кто-то жил в роскоши, а массы – в нищете. Жадность и глупость предателей всегда берет города.

Приход инфернальной инспекции, адской проверки на землю – это и есть тот самый давно ожидаемый мессия со свитою. Иных богов людям и не нужно. Они хотят кнута и иногда пряника. Иначе их мировоззрение рассыпается в прах.

«Не стырь рыбку ближнего своего, даже если у него – косяк, а у тебя ни единого бычка!54»

Да кто сможет выполнить эту заповедь? Есть ли такой кот, что сможет умереть от голода, когда рядом живет толстопуз, лопающийся от самодовольства, едва поднимающий свою тушу с мягких подушек, чтобы только доковылять до блюдечка с золотой каемочкой? Как, вообще, можно вынести подобную несправедливость?

И вот нас преследует дилемма: стоит ли терпеть, чтобы в конце подохнуть, а опосля торжественно и чинно вступить в Свет, где творится тот же самый беспорядок, где кастовое разделение на сословия и иерархия святых поддерживаются сильнее даже, чем в среде живых?! Или лучше сразу отбросить собственную трусость, ибо эти религиозные ходули до сих пор никого еще ни разу не спасли, и бодро самим построить себе рай на земле?

И вот тут появляются умники, внушающие, что сначала нужно «весь мир насилия разрушить, а затем…»

Но уже не только котократия, приближенная к монархическим династиям, но и все народы прекрасно уяснили, что никаких «потом» у революций не бывает! Просто очередная кодла преступников: маньяков, насильников, воров и бандитов, живущих совсем не «по понятиям», опять убивает монарха, захватывает рейхстаг, переписывает законы и учебники истории, и – вуаля! – они, революционеры, уже и не подонки вовсе, не отбросы общества, по которым висельница плачет, а благородные, романтические натуры, Прометеи, прости Зевс, несущие свет своего демократического просвещения людям!

Нас снова зовут на баррикады. Вот только все истинные заповеди уже исказили до неузнаваемости! Вместо свободы нам опять всучили чужие идеи, переработанные в духе мирового культа Зрелищ Обжорства и Толерантности.

Мы уже пришли к тотальной диктатуре демократии. Все народы прямо сейчас управляются через деятельность механических кукол, которые так и называются: «Перезидент-Люкс», «Облегченная версия падишаха», «Королева Объединившихся Наголо Обритых». Есть и другие модели главнюков, но все они непременно с дистанционным управлением.

В данный момент нет ни одного свободного правительства в мире. Любое поползновение в сторону суверенитета называется теперь не борьбой за свободу собственного народа, а международным терроризмом.

Вот и выходит, что абсолютно всем ловко подменили истинные ценности на шелуху. И поколение, обманутое и потерянное, ошеломленное подсунутой пустышкой, которое громко именуется нынче образованием, смотрит вдаль, но не видит ничего.

Только хаос, разруха и отчаяние встречают молодежь на улицах. Только голод и бесплатная валерьянка маячат впереди.

Семейные ценности – в топку! Дружбу, любовь, веру в добро – на помойку. Вместо свергнутых и растоптанных идеалов предков – всюду лишь пиршество инстинктов и культ потребления.

Да, в том нет никаких сомнений, в котонаучных кругах ближайших улиц давно уже зреют акты протеста. Только дело в том, что интеллигенция пользуется зубами и когтями только тогда, когда ее уже окончательно достали!

А еще – во главе юношества все еще стоит наша славная профессура, умасленная жирными подачками сверху, которая с высоких трибун вещает, что все – хорошо. Они все: начиная от валерьянтов до акикакидемиков, все поголовно: социологи, социопаты, психопаты и жалкие филистеры. И нет среди этих ученых голов, дорвавшихся до холодильников, забитых едой, ни единой, что променяла бы свой сытый желудок на все те идеи, которые томили их, когда они, еще безвестные бурши, искали истину в вине и в книгах!

И пока каждый из нас решает, что для него первично: яичница с беконом или жареная курочка с ананасом, тьма, тем временем, наползает на наш мир со всех сторон, медленно, но верно поглощая страны и континенты.

Всеми фибрами своей души я чувствую, что уже и на наш город пала тень слетающихся на шабаш ведьм во главе с их Верховным Канцлером адского рейхстага.

Да, они уже здесь, среди нас!

Мы, коты, – истинные духовидцы!

И вот я говорю вам, о мои юные поклонницы, о, восторженные юноши, в чьих пламенных сердцах крупнокалиберной дробью стучат стихи немецких романтиков, в чьих жилах, словно шампанское, пузырится и яростно пульсирует старая венская музыка, я знаю: мы – на пороге великих перемен!

Дьявольские послы среди нас! Они ходят рядом и мило улыбаются. Они, прямо здесь и сейчас, готовят свой мировой заговор, лихо сплетая тонкие нити навета и поклепа.

Скажу больше, любезные мои читатели! Даже часть прогрессивного кошачества не устояла в своей добродетели и отпала от нашей романтической Незалежней Великой Кучки, переметнувшись сначала к Большущей Кучме, потом – к Параше’Янка, а от нее, естественно, к Недоносвкому55, но узрев, что все оные лидеры ведут народы в одно и то же нехорошее место, – перебежчики и вовсе отдались во власть всем духам ада!

И послала тьма послов и на Край, и за Край, и по всему земному диску, что покоится на четырех слонах, топчущихся на великой черепахе, плывущей во вселенной неведомо куда. И пришли социологи искушать мастера Коперника своими дьявольскими наваждениями, и убедили бедного, что жизнь возможна только на шаре. И так Коперник проникся этой новой, инновационной идеей квантовой механики, противоречащей всем физическим постулатам, что согласился сгореть прямо на Земле, не дожидаясь божьего суда и не надеясь на апелляцию и снисхождение.

С этого момента, как только на алтарь псевдонауки принесли фанатика, кричащего из пламени: «Батьку! Ты слышишь меня, батьку?! А, все-таки, она вертится!», именно с этого мгновения и зародилась новая демоническая вера, поглотившая и умников, и буршей, и тупиц, и филистеров – всех!

И магическая реальность померкла. Стало модным ни во что не верить, опровергать и бытие бога, и философию Канта, запутавшегося в теологии. Даже нашлись те, кто утверждал, будто никаких злых сил, во главе с Люцифером – не существует. И это было самой большой ошибкой демократов.

Именно в ответ на этот чудовищный нигилизм, адские инспекции, одна за другой, и посыпались на народы. Именно философия «не отвечающего за свой базар» Базарова вызвала негодование демонов.

И то, что раньше было сказками, польской мифологией – ныне обернулось чудовищной реальностью!

Позорные элурантропы56 не только в разных местах вторглись в германские королевства, но торопливо перемешались с приличными котиками, и теперь повсюду и весьма успешно ведут сейчас свою подрывную деятельность!

Если бы не всеобщая самонадеянность, то никакого иррационального вторжения не было бы. Во всем виновата гордыня и система единого государственного экзамена, при которой мы нашпиговали свои королевства не нормальными узкими специалистами, знающими в совершенстве свое дело, а широко просвещенными идиотами, сидящими сейчас повсюду и во всех возможных мягких креслах: от Госдепа США до вооруженной охраны клозетов в провинциях банановых республик!