Секреты в тумане

«Правильная мысль, информация – это сила. Чем больше ты знаешь о тех, кто тебя окружает, тем больше у тебя шансов избежать ловушек. Прятать голову в песок и закрывать глаза – не лучшая тактика».

Связь с Ночным Кошмаром оборвалась, а я добавила в свой список пятый пункт – попросить декана Лероя вскрыть сейф в кабинете. Вот уж к кому я бы ни за что не догадалась обратиться!

*

К вечеру воскресенья у меня были готовы ответы к двум из трех экзаменов и два паука, которые бегали по всем поверхностям наперегонки. Калеб, смена которого в последний день недели была всего до полуночи – даже заядлым игрокам и выпивохам в понедельник вставать на работу – увидев второго «питомца», с горящими от восторга глазами стал носиться за ним по дому, пытаясь поймать. Пауки проявляли чудеса изворотливости и в руки оборотню не давались, заставляя того радоваться еще сильнее. Калебу однако я механическое чудовище пока не отдала – мне еще предстояло показать паука мастерам и доделать артефактную составляющую. Друг не расстроился, передал мне ягодные пироги, собранные заботливой женой владельца игорного дома, ухватился за написанные для него билеты и устроился в гостиной учить. Возвращаться в общежитие оборотень сегодня не собирался, чему я втайне порадовалась. После убийства в «Пьяном лобстере» беспокойство за друга утихало, только когда он был у меня перед глазами.

– А что за сейф? – неожиданно поинтересовался Калеб, разглядывая затесавшийся среди бумаг мой список дел.

– Да тот, в кабинете, – отмахнулась я, а друг непонимающе посмотрел на меня.

– Фай, ты не перезанималась? – оборотень смотрел на меня как на душевнобольную. – Мы все стены простучали, там нет ничего!

– Как это нет? – я же только вчера на этот сейф смотрела! – Мы с тобой его чем только не пытались открыть!

– Фай, там ничего не было. Кабинет пуст, – в голосе друга прорезалось беспокойство, а я сама на секунду усомнилась – а был ли сейф?

– Пойдем посмотрим? – предложила я. Неожиданная забывчивость оборотня мне не понравилась. Я воспоминания ему не стирала, Ночному Кошмару это ни к чему, а других менталистов ни я, ни она не знали. Тогда почему я про сейф помню, а Калеб – нет?

Мы поднялись наверх, и я отодвинула деревяную панель, за которой скрывалась пронизанная магической защитой стальная дверца.

– Хм, – Калеб даже пальцем потыкал, убеждаясь, что это не иллюзия, и пятерней взъерошил и так лохматые волосы на затылке. – Точно, сейф. И мы действительно целый день пытались его вскрыть. Не понимаю, как я мог о нем забыть?

Зато я, кажется, начала догадываться, в чем причина невнимательности и Калеба, и палачей.

– Скажи, мы за пределами комнаты этот тайник когда-нибудь обсуждали?

– Вроде, нет, – задумался оборотень.

– И мне так кажется, – согласилась я, хотя воспоминания уже не казались надежными. – Давай спустимся и проверим, будешь ли ты помнить о нем?

Подготовка к экзаменам была отложена до лучших времен. Мы вернулись в гостиную, и как только Калеб устроился на своем месте, я спросила: – Ты помнишь, зачем мы ходили в кабинет?

– Конечно, помню, – усмехнулся друг и помахал листочком с моим списком. – Сейф искали. Я же говорил, ты просто перезанималась. Нельзя так погружаться в учебу!

Я постучала пальцами по подлокотнику кресла. Так я и думала.

– А ведь мы его нашли.

– Фай, – в глазах оборотня читалось отчетливое желание покрутить пальцем у виска. – Мы только что оттуда. Я мог забыть, что было в позапрошлом месяце, но мы с тобой ходили в кабинет минуту назад!

– Вот именно, – согласилась я. – Пойдем снова посмотрим? Пожалуйста, в последний раз. Потом я все объясню, – пообещала я, хотя у меня не было уверенности, что объяснения друг тоже не забудет.

Наверх мы поднялись в молчании – я надеялась поймать момент, когда Калеб вспомнит о сейфе. Оказалось, пока я не уберу фальш-панель и не покажу мерцающую от наложенных чар дверцу, воспоминания не возвращаются.

– Твоих рук дело? – с надеждой поинтересовался оборотень, когда понял, что уже дважды умудрился забыть о найденном нами тайнике, и, если первый раз еще можно было списать на дырявую студенческую память, второй явно указывал на постороннее вмешательство. Я покачала головой.

– Напиши, что видел сейф и что забываешь о нем за пределами комнаты, – попросила я, указав другу на стол. – Иначе, боюсь, ты так и не поверишь мне до конца, когда я снова буду об этом рассказывать.

Калеб послушно сделал запись, отметив заодно дату и время. Я спрятала записку в карман. В гостиной я вновь задала тот же вопрос: – Ты помнишь, зачем мы ходили в кабинет?

– Искали привидевшийся тебе сейф, – друг закинул ногу на ногу и потянулся за билетами.

– Тогда почему мы делали это дважды? – оборотень задумался, а я потянула ему записку. Калеб вчитался в текст, нахмурился, посмотрел на меня. Подумал, прочитал еще раз, сверил время с большими напольными часами.

– Если ты решила тренировать на мне свой дар, отложи до окончания сессии, пожалуйста. Будет обидно забыть только что выученные билеты, если ты случайно ошибешься, – совершенно спокойно, будто я каждый день только и делаю, что стираю ему память, попросил друг.

– Это не я, – я тоже оглянулась на часы, запоминая время. Посмотрим, забудет ли Калеб о тайнике, если я расскажу о нем за пределами комнаты, и если да, то через сколько. – Несколько месяцев назад мы с тобой закончили выносить мебель с третьего этажа и принялись искать тайники. Один такой мы нашли – в кабинете за стенными панелями оказался очень старый сейф с мудреной магической защитой, которую мы, несмотря на все усилия, так и не смогли обойти. Мы устали и решили попытать удачу в другой раз, возможно, найти специалиста по взлому, и покинули кабинет. А дальше, насколько я понимаю, ты перестал о сейфе помнить, а я перестала о нем вспоминать.

– Разве это не одно и то же? – поинтересовался друг. Я снова мотнула головой.

– Тебя удивила моя запись о том, что нужно вскрыть сейф. Стоит тебе покинуть комнату, и ты забываешь о существовании тайника. Меня же твой вопрос не удивил – я не забыла о том, что нас ждет закрытый сейф, но ты можешь поверить, чтобы за столько месяцев я ни разу не напомнила, что мы собирались его вскрыть? На меня защита тайника тоже действует, хоть и намного слабее. Я помню о существовании сейфа, но за пределами кабинета мне приходится сосредоточиться, чтобы не забыть о своем к нему интересе.

– То есть там в защите что-то ваше, ментальное? – уловил мою мысль Калеб. Я украдкой выдохнула – до последнего боялась, что чары тайника повлияют и на доверие между нами, и я не смогу убедить друга, что сейф все-таки существует.

– Никогда о подобном не слышала, но очень похоже, – согласилась я. – Сейф можно увидеть и потрогать, но по мере удаления от него ты забываешь о его существовании. Даже не блок, а очень аккуратное размытие памяти, которое исчезает, как только ты вновь оказываешься рядом с тайником.

– А ты помнишь, потому что ментальный маг, и твою защиту чары сейфа не пробивают? – задумчиво протянул оборотень.

– Или потому, что я Ферроу, а этот дом строился основателем нашего рода. Возможно, здесь какая-то семейная защита. А еще я сейчас все-таки ставлю на тебе эксперимент и очень надеюсь, что завтра утром ты про наш разговор будешь помнить, потому что иначе задача попросить декана Лероя помочь со взломом сильно усложнится.

– Почему его, кстати? – приподнял бровь оборотень. На этот вопрос мне было непросто ответить, не выдавая общение с Ночным Кошмаром.

– Сама удивилась, но одна знакомая подсказала, что он точно справится. Попробуем, все равно других вариантов у нас нет.

К счастью, подробности Калеб выспрашивать не стал.

*

Очередное полуночное бдение аукнулось нам обоим – и я, и Калеб с утра больше напоминали творения некроманта, чем студентов-магов. Как назло, сегодня в расписании первым занятием стояла боевая магия, а декан Лерой очень не любил, когда его ученики зевали во всех смыслах. Единственную хорошую новость принес мне ужасно гордый собой оборотень: как оказалось, вчерашний разговор он не забыл и даже пересказал его почти слово в слово. Лучше б он историю так помнил, нам в среду зачет по ней сдавать!

До начала занятий оставалось немного времени, поэтому мы, не сговариваясь, направились к стоящей практически в центре холла учебного корпуса заплаканной девушке с коробкой в руках. Другие студенты подходили к ней, что-то спрашивали, но потом качали головами и отходили, освобождая место для следующих любопытных. Причина стала понятна, как только и мы заглянули в коробку – в ней сидел котенок удивительного золотистого окраса с огромными серо-голубыми глазами.

– Фай, на тебя похож, – разглядев это чудо, почему-то вполголоса проговорил Калеб. Я не удержалась и оттянула перед лицом выбившуюся из прически прядь волос, невольно сравнивая. Оборотень, как всегда, оказался прав – цвет почти совпал.

– Не хотите домой взять? – с надеждой подняла на нас взгляд студентка. Первокурсница, скорее всего – совсем ребенок на вид. – Я его неделю назад нашла почти замерзшего, отогрела и под кроватью поселила, но моя соседка по комнате перед выходными из-за чего-то взбесилась, орала и ругалась, вещи все раскидала, а меня сегодня утром коменданту сдала. Комендант Ранс велел до вечера от Золотка избавиться, обещал вернуться и проверить.

Я не удержалась, прикоснулась к пушистой шерстке, услышала в ответ неожиданно басовитое мурчание и поняла – мое. Вздохнула, признавая свое полное поражение. Всегда хотела домашнее животное, так почему бы не сейчас?

– Во сколько вечером придет комендант? – решившись, спросила я. – У меня две пары сегодня, после них смогу забрать.

– Не знаю, – растерянно шмыгнула носом девчушка. – Он в любой момент заявиться может, особенно если Марла снова нажалуется, а она та еще…

Марла? Какое знакомое имя. Мы с Калебом переглянулись, и по его взгляду я поняла – нам в голову пришла одна и та же девушка. Значит, когда внушенное мной спокойствие сошло на нет, Марла выместила свою злость на вещах, а потом, так и не остыв за выходные, отыгралась на младшекурснице? Даже удивительно, обычно оборотень выбирал себе более адекватных подруг. Впрочем, о Марле можно подумать и позже, сейчас нужно было срочно решить, куда до конца дня деть котенка. Отнести его ко мне домой до начала занятий мы уже не успевали.

– Давай сюда, – без слов поняв, о чем я думаю, Калеб решительно забрал коробку себе. – У нас же боевка первой стоит, мастер Лерой не из тех, кто из-за котенка возмущаться станет. Потом успеем забежать в общежитие – у меня соседа нет, никто не сдаст. А после занятий я занесу его к тебе.

*

На первую пару мы все-таки явились вовремя, даже успели познакомить Золотко с однокурсниками и припрятать коробку с ним под лавкой. Все занятие я краем глаза следила, чтобы никакое шальное заклинание не полетело в сторону котенка, да и Калеб, как я успела заметить, делал также. Однако если мне, как девушке, небольшое отсутствие сосредоточенности прощалось, то на моем друге декан Лерой отыгрался по полной, гоняя его и еще парочку перспективных, на его взгляд, магов, по всему тренировочному залу.

Боевая магия была одним из немногих предметов, на которых я с трудом получала проходной балл. Декан Лерой прямым текстом говорил, что боевого мага из меня не выйдет, однако по какой-то причине упорно из семестра в семестр проставлял мое имя в список тех, кто продолжит заниматься в его группе. Такой чести удостаивались немногие девушки. Если в первый семестр первого курса зал был битком набит студентками, то после первого же зачета оставались только те, кто записался на курс учиться, а не строить глазки красавчику-декану. Лишних преподаватель отсеивал жестоко и беспощадно.

Отработав новый продемонстрированный мастером щит до автоматизма – защите я всегда уделяла больше внимания, чем атаке – я присела отдохнуть и полюбоваться на развернувшееся в зале сражение. Помимо меня и Калеба на нашем курсе боевой магией занималось еще семь человек, и пятеро из них, как и я, к концу занятия выдохлись. Трое же – Калеб, Дарий и Карина – все еще кружили вокруг преподавателя, пытаясь пробить его щиты новой атакой. Декан Лерой, двигавшийся в вихре магии, успевал не только отражать выпады учеников, но и атаковать их, резкими отточенными движениями направляя болезненные и обидные разряды в замешкавшихся с защитой студентов. Светловолосый нечеловечески красивый маг во время занятий был похож на беспощадного бога войны. Ничего удивительного, что по декану магического факультета сохли почти все студентки и некоторые преподавательницы университета несмотря на то, что он был давно и счастливо женат.

Полюбовавшись на мастера Лероя, я перевела взгляд на друга. Получив пару разрядов пониже спины в начале занятия, Калеб перестал отвлекаться и засыпать на ходу и теперь двигался в одном ритме с преподавателем, все больше оттягивая его внимание на себя, когда Дарий с Кариной начали заметно уставать. Оборотень был не только сильнейшим на нашем курсе – на боевой магии он уже несколько лет по праву считался лучшим в университете. Не слишком высокий – чуть выше среднего, зато отлично сложенный, с тугими, но не раздутыми мышцами, широкими плечами, узкими бедрами и свойственной всем перевертышам уверенностью и гибкостью, он притягивал взгляд не меньше, чем декан. Кто-то мог бы назвать его некрасивым – привычка хищно щуриться во время боя придавала и так довольно резким чертам лица злое, немного отталкивающее выражение, но я-то знала, что притягательность друга таится отнюдь не в его внешности. Красоту и обаяние Калеба замечаешь, когда начинаешь с ним общаться… Я вздохнула, подавив всколыхнувшуюся в глубине души волну зависти – повезет ведь однажды какой-то дуре вроде Марлы!

Не стоило мне так погружаться в себя – момент, когда декан Лерой объявил занятие оконченным и отпустил встрепанных еле дышащих магов, я упустила и успела заметить лишь мелькнувшую за закрывающейся дверью пшеничную косу. С тоской поняв, что придется отлавливать преподавателя по всему университету после пар, я протянула подошедшему ко мне другу флягу с водой.

– С самого утра нос чешется, – утолив жажду, пожаловался мне Калеб.

– Только не говори, что сегодня опять вечеринка планируется, – пошутила я, хотя знала, что нос у оборотня чесался примерно раз в месяц совсем по другому поводу.

– Нет, ждем очередной туман, – подтвердил мою догадку друг. Аномалия, возникшая в день смерти последнего короля, уже больше восемнадцати лет ежемесячно накрывала Роден и окрестности, лишая магов сил, опустошая артефакты и порой дурманя головы тем, кто рискнул задержаться на улице. Как ни старались маги избавиться от проклятия безумного правителя, все, что они смогли за годы исследований – научиться предсказывать появление тумана за несколько дней и предупреждать жителей столицы, когда им следует остаться дома за плотно закрытыми дверьми. Действительно сильные маги могли чувствовать туман заранее, без всяких предсказаний и расчетов, но у каждого эта чувствительность проявлялась по-своему. У Калеба за день-два до тумана чесался нос, кому-то становилось плохо, у кого-то кружилась голова, у кого-то, наоборот, наступала эйфория. Я, как и большинство других магов, просто ничего не чувствовала – несмотря на довольно сильный ментальный дар, обычный магический у меня едва дотягивал до среднего уровня. В ночи аномалии Роден словно вымирал, хотя находились порой смельчаки, желающие прогуляться по пустынным темным улицам и продемонстрировать свою безбашенность. Некоторые до утра не доживали – преступники всех мастей тоже любили выйти на дело под двойным покровом ночи и тумана.

Калеб Рэндалл

Глава 5

После боевой магии всегда были большие перерывы, достаточные, чтобы взмыленные студенты привели себя в порядок. Я же воспользовалась свободным временем и убежала на любимую кафедру предъявить мастеру Даренсону одно из восьмилапых чудовищ. Второго паука, обещанного Калебу, я решила преподавателям не показывать. Собирая его, я слегка сместила лапки внутрь, и теперь паук мог полностью спрятать их под себя, оставляя снаружи только гладкое тельце и почти незаметную голову. Если добавить цепочку и «научить» паука на ней держаться, можно было выдавать техномагическое чудовище за обычный кулон. Я еще не знала, зачем мне это нужно, но интуитивно чувствовала – что-то в этой идее есть.

Мне повезло – оба мастера нашлись вместе, споря над каким-то потрепанным талмудом. Старый и седой до белизны мастер Таррен недолюбливал молодого коллегу не по личным причинам, а исключительно за его специальность – многие артефакторы старой школы были недовольны все возрастающей популярностью техномагии, благодаря которой создавались более дешевые и доступные аналоги незаменимых прежде артефактов. Мастер Даренсон же, каким-то образом сбежавший из Норвестля – закрытого государства, окруженного со всех сторон непроницаемым магических щитом – не любил Таррена именно за проявленное поначалу высокомерие. Вялотекущая война с мелкими пакостями вроде внезапно запертых аудиторий или нехватки инструментов и материалов длилась уже три года, и все давно подозревали, что ведется она ко взаимному удовольствию ворчащих друг на друга мастеров. Заметив меня, оба преподавателя переглянулись и отложили книгу, освобождая поверхность стола.

– Хвастаться пришла? – вместо приветствия, широко улыбнувшись, поинтересовался мастер Даренсон. Я кивнула, не сдержав ответную улыбку – обаяния светловолосому северянину было не занимать – и протянула вперед руку с сидящим на ней пауком. – Та-а-кс, посмотрим…

Техномаг аккуратно забрал паучка и пересадил его на стол. Оба мастера – молодой и старый – с двух сторон склонились над ним, как совсем недавно над книгой, проверяя, на что способно собранное мной чудовище. Паучок не подвел, достойно преодолел все сооружаемые из подручных материалов препятствия и ни разу не споткнулся. Я украдкой выдохнула – получилось! Удовлетворенно кивнув мне, мастер Даренсон расположился поудобнее и вскрыл паука, чтобы проверить, что я натворила внутри.

– Мастер Таррен, вы придумали, что сделать с глазами? – поинтересовалась я, пока техномаг был занят. Артефактор хитро усмехнулся.

– Будем делать фамильяра, как в сказках, – проскрипел он, заставив меня опешить. Из этого чудовища?!

– Вы с самого начала это задумали! – не удержалась я от обвинения. – Но почему паук?! Почему не кошка, например? Я вообще пауков боюсь!

– Хочешь кошечку? – сдвинул на лоб артефактные очки и в предвкушении потер руки мастер Даренсон. Ох, знаю я это выражение лица, ничего хорошего оно мне не сулит! – Значит, выяснишь количество суставов кошки, подсчитаешь, во сколько раз больше затрат энергии потребует анимация кошки в сравнении с твоим пауком, а также во сколько раз больший запас прочности придется закладывать в детали, чтобы срок износа до планового ремонта составил не менее года, изложишь на бумаге и принесешь мне в первую неделю следующего семестра. После этого, если все еще будешь хотеть кошечку, можешь начать ее проектировать. Как раз к защите диплома есть шанс собрать приличное и полезное животное. А пока тренируйся на пауке и радуйся, что я требовал анимировать только лапы и туловище. Хотя, – мастер на секунду задумался, – подумай на досуге, сможешь ли ты сделать его кусающимся в случае нападения и пользующимся ниткой-паутиной. Паутину, так и быть, закладывай как сменную катушку-расходник, вряд ли мы заставим это чудовище воспроизводить ее самостоятельно…

Я едва не взвыла, представив объем расчетов. Кто меня за язык-то тянул?! Фантазия техномага, к счастью, на этом иссякла, и преподаватель вернулся к изучению моего паука. Мастер Таррен, не скрывая искр веселья в глазах, наблюдал, как коллега заваливает меня заданиями, и готовился добавить от себя. Ну точно, сговорились!

– Двигается полностью на техномагии? – наконец, поинтересовался артефактор. Я кивнула. – Тогда запоминай. Первый камень используешь, чтобы паук слышал твой голос и отличал его от других, – мастер Таррен немного подождал, пока я доставала из сумки блокнот. Задание я решила записать – вряд ли оно будет коротким и легким, хотя начал преподаватель с простого – голосовое управление артефактами с привязкой к конкретному голосу использовалось нередко. – Во второй вложишь понимание команд, чтобы не приходилось, как сейчас, за нити магического плетения дергать, – подтвердил старик мою догадку о голосовом управлении. – Ко мне, вперед-назад-вправо-влево, прыжок… Как у паука с прыжками, кстати?

– Умеет, но я бы не рекомендовала часто использовать, – призналась я. – С амортизацией все плохо, приземления и удары расшатывают конструкцию и снижают запас прочности.

– Тогда третий – на щит для увеличения прочности паука, – решил мастер. – Четвертый – голос, пусть попискивает при изменении магического фона. Тебе, как артефактору, лишний индикатор всегда пригодится. Ну а оставшиеся четыре придумаешь сама, фамильяр-то твой, вот и подумай, какими полезными свойствами ты можешь его наделить. Сразу дам подсказку – следи, чтобы близкорасположенные артефакты не конфликтовали, не глушили работу друг друга или, наоборот, случайно не вошли в резонанс. Разнесет не только паука, но и все, что окажется рядом!

Я с тоской покосилась на собранное мастером Даренсоном и вновь разгуливающее по столу криволапое недоразумение. Фамильяр, значит… Знала бы заранее, подумала бы над внешним видом получше. Впрочем, подправить никогда не поздно, да и использовать постоянно, если результат мне не понравится, никто не заставит.

*

Мне снова повезло – сразу после второй пары я едва не налетела на декана Лероя, стоящего перед дверью собственного кабинета в окружении расстроенно шмыгающих носами первокурсниц. Подобная картина повторялась из года в год – в первом семестре боевой маг принимал на свой курс всех желающих, ну а после, невзирая на слезы, обещания и заламывание рук, оставлял только тех, кто воспользовался предоставленным шансом и действительно учился.

– Мастер Лерой, могу я с вами поговорить? – прервала я очередной поток клятвенных заверений и обещаний заниматься лучше всех.

– О, Фая, конечно, проходи, – явно обрадовавшийся возможности отделаться от студенток декан любезно распахнул передо мной дверь. Краем глаза я поймала несколько полных ненависти взглядов от первокурсниц. Наивные, считают, что смогут разжалобить преподавателя, чтобы позволил им мешаться на занятиях еще полгода. Мастер Лерой своих решений не меняет.

– Что у тебя случилось? – пока маг шел к своему месту, он задел стул для посетителей и смахнул неловким движением несколько листов бумаги со стола. О неуклюжести мастера и его способности уронить и сломать что угодно, просто оказавшись рядом, в университете ходило не меньше легенд, чем о его таланте боевого мага. Порой даже не верилось, что в одном человеке могут уживаться настолько противоположные черты.

– У меня просьба личного характера, – немного замявшись, призналась я. Декан в удивлении приподнял брови и обернулся – до сих пор я, в отличие от моих однокурсников, беспокоила его только вопросами об учебе.

– Заинтриговала, – признался он. – Садись и рассказывай, у меня всего минут двадцать свободных есть.

Я воспользовалась приглашением, чтобы оттянуть еще на пару секунд момент, когда я попрошу своего декана поработать взломщиком. Что-то мне подсказывает, что с такой проблемой студенты к нему еще не обращались.

– Пару месяцев назад мы с Калебом обнаружили в моем доме закрытый сейф, – начала я издалека. – Он был очень хорошо защищен, и промучившись безрезультатно почти целый день, мы решили отложить… – под ободряющим взглядом мастера Лероя я сама не заметила, как выложила, как мы на собственном опыте (вопреки технике безопасности!) выясняли границы и свойства защиты тайника. К моему удивлению, отказываться попробовать вскрыть защиту декан не стал, лишь поинтересовался, не забудет ли он о моей просьбе, как только я уйду.

– Нет, забывал Калеб только когда видел его своими глазами, и до тех пор, пока не возвращался в кабинет, но все, что я рассказывала за пределами комнаты, он помнит. Поэтому я считаю, что и вы не забудете о моей просьбе.

– Хорошо, тогда держи связничок под рукой, я загляну к тебе или сегодня вечером, или завтра перед занятиями, – мельком взглянув на настольный хронометр, пообещал мастер. – Правильно сделала, что пришла ко мне сразу, как заметила неладное – мало ли что там скрыто, такие охранки могут таить опасность даже для владельца.

– А оплата?…– начала было я, но осеклась под укоризненно-насмешливым взглядом.

– Я догадываюсь, кто тебя ко мне отправил, так что не заикайся, – категорически заявил декан. – Все, просьбу озвучила, согласие получила, теперь кыш, мне на учебный совет пора.