Готамерон. Том II. Право на сталь

– Еще не поздно вернуться назад, – произнес прислушник, одновременно с этим постукивая посохом по канатам.

– Думаешь, я струсил?

– Гримбальд, сколько раз ты был на севере?

Это был риторический вопрос. Все и так знали, что он охотился в только светлых лесах, чаще в Долине скорби или у подножия Серой Хельмы. За мостом ему довелось побывать лишь однажды, и то вместе с отцом и другими охотниками.

– Я был там шесть раз и знаю, что нас ждет. Если уж решил пойти со мной, то должен затвердить ряд правил.

«Опять правила», – подумал Гримбальд, и кивнул, последовав за другом. Вместе они пересекли мост и вошли в заросли маквиса. Трава поднялась до пояса. С обеих сторон их обступили отвесные утесы золотисто-коричневого цвета. Пока они шли через ущелье, Верф огласил пресловутые правила, которые Гримбальд выслушал вполуха. Ничего нового он все равно не узнал. Старина Кэрк нудил примерно так же, когда отпускал его охотиться в одиночку.

– Скоро начнутся заросли и болото. Лучше сейчас подняться на скалы, – прервал ментора Гримбальд.

Под ногами была только трава, осколки сланцев и сухие ветки. Каменная кладка бесследно пропала в них, но Верф не спешил сходить с дороги, время от времени простукивая ее концом посоха.

– Нельзя, – резко возразил тот. – Это наш единственный ориентир.

– Как скажешь, но скоро тут яблоку негде будет упасть.

Верф только фыркнул в ответ, но через некоторое время все-таки молча полез наверх. Склоны, по которым им пришлось взобраться, напоминали природную лестницу. Древние базальтовые плиты и сланцевые террасы уходили вверх подобно ступеням. Верф лез первым, плотно сжав губы, поминутно оглядываясь на дно ущелья, превратившееся в болото.

– Лучше бы мы дождались Кассию, – посетовал Гримбальд, перепрыгнув с ветки дерева на каменную площадку. – Она имеет право знать о том, что случилось с Грогом. Нельзя же лгать ей вечно?

– Поверь, у Кассии сейчас проблем как у келаря по осени. Я тебе все расскажу на привале, а пока дай подумать.

– Но она могла бы помочь нам найти Грога. У нее есть воины, оружие, лошади…

– И нет свободного времени, – напряженным голосом повторил Верф. – Ты забыл, кто она, и какие люди ее окружают? Кассия не может себе позволить долгие прогулки по острову.

Верф выбрался из тени в траву и подставил лицо солнечному свету. Лесной полумрак и прохлада остались внизу. Дальше простирались заливные луга и глубокие долины, окруженные холмами.

– Говорят, северные земли занимают добрую половину острова, если не больше, – продолжал Верф, осматривая местность. – Тут можно армию никтов спрятать. Я знаю Грога дольше, чем любой из вас, и не меньше тебя хочу узнать, где он сейчас.

– Так в чем проблема?

– В том, что только умалишенный будет искать здесь кого-то по наитию.

– А это «наитие» подразумевает ориентир или конкретное место? – вкрадчивым голосом спросил Гримбальд, присмотревшись к горным хребтам вдали.

– Ты знаешь, где его искать?

Гримбальд просунул руку под куртку и почесал спину, а затем потрогал шишку на голове. Поход на пещерное кладбище и визит к Орвальду обошлись ему недешево. Если бы один наемник случайно не заметил его возле часовни, он бы не получил, как это принято говорить у каторжников, «пятьдесят горячих».

Да, он знал, куда идти и что искать, но не был уверен, что найдет. После чудовищной порки, устроенной Дистензой, к нему внезапно вернулся лысый воин по имени Брик. Он в тот момент ожидал как минимум удара ногой по лицу, но получил лечебное зелье со словами: «Твой друг был отличным парнем, но теперь он мертв. Ступай домой, если не хочешь последовать за ним». Он же сообщил ему, что Грог с подручными собирался ограбить погребальную пещеру какого-то воина. Место это находилось далеко на севере у подножия Скалистого предела, и быстро попасть туда без карты было невозможно.

– Нет. Скорее всего, там, где мне говорили, его уже нет, – ответил Гримбальд, сконфуженно улыбнувшись.

– Тогда забудем об этом, и помолчи, пожалуйста.

Верф подошел к обрыву и осмотрел затопленную лощину. Вниз они спустились так же, как и поднялись – по каменным плитам, после чего провели немало времени в камышовых зарослях по пояс в воде. Вернувшись к ущелью, он протоптался там еще час, пока искал на дне болота остатки дороги. В итоге она привела их на опушку соснового бора. Гримбальд надеялся, что мучения позади, но они только начинались.

– Идем напрямик, – распорядился прислушник, и полез в самую чащу.

Хвойный лес, в былые времена достаточно редкий и светлый, теперь напоминал овощную похлебку. Упавшие деревья, кусты и камни лежали, стелились и стояли там вперемешку. Верф на ходу ему объяснил, что раньше торговый путь проходил через этот лес, а на другой его стороне раздваивался. Одна дорога уводила на север к Чахлому болоту, другая вела на восток в каньон, где первые поселенцы добывали железо и серу.

Гримбальд и сам все это знал, как и то, что каньон тот охотники называли «Серной пустошью», а пещеры в нем давно облюбовали тролли. Не мог он понять лишь одного, зачем лысый упрямец так привязался к старой дороге. Охотники, ходившие на север, обычно передвигались по высокогорным пастбищам, а в леса и долины спускались только в поисках добычи. Просто так слоняться по ним было опасно. Пока они пробирались через бурелом, Гримбальд держал в руках легкий композитный лук с наложенной на тетиву стрелой. Когда лес стал еще гуще, ему пришлось выйти вперед и взяться за мачете. В таком порядке они шли следующие полдня, прорубаясь через дремучие заросли.

Только к вечеру лес поредел. Стена деревьев расступилась, открыв их взору заросшее лисохвостом поле. Здесь было светло и тихо, как на пастбищах у моста. Пройдя вперед через море травы, они нашли внизу за утесами холмистую долину, покрытую ковром выжженных солнцем трав. Каменистые склоны и песчаные насыпи с трех сторон отгораживали ее от остального мира.

Заметив неподалеку горный ключ, Верф решил устроить привал. Спустившись вниз, они выбрали место на опушке рядом с утесами, откуда тонкой струйкой стекал водопад. Вдоволь напившись, Гримбальд рухнул на землю. Разложил на камнях еду и откупорил бутыль с грушовкой. Скитания по буреломам и змеиным оврагам чуть не свели его с ума. Другое дело Верф. В своей легкой полуробе с баской выше колен парень даже не вспотел.

Преломив мясной пирог с керевелем, Гримбальд передал кусок товарищу, но тот отказался, узнав, что внутри мясо волка. Грушовку он тоже отверг, утолив жажду водой из родника.

Пока они ели, Верф рассказал ему о проблемах, свалившихся на голову Кассии. Гримбальд даже есть перестал, а когда прислушник описал встречу воровки с усопшей сестрой, чуть не выплюнул кусок пережеванного пирога. Он до сих пор помнил те годы, когда в их лесных игрищах принимала участие крошка Белль. Каждый любил эту странную девочку по-своему. Фергус часто таскал малышку в корзине на спине. Грог называл ее «болтушкой», потешаясь над привычкой разговаривать с воздухом. Верф учил орудовать дубинкой. Кассия была привязана к ней сильнее всех, почти как мать к ребенку. О том, что она пережила, когда на нее набросился скелет младшей сестры, можно было только гадать.

– Проклятая нежить! – сквозь зубы прошептал Гримбальд, ударив кулаком по земле. Ожившие мертвецы терзали Гамелан тысячи лет. Люди давно к ним привыкли. Многие даже подшучивали над скелетами и зомби, бродившими в глуши по ночам, но лишь до тех пор, пока не сталкивались с каким-нибудь особенным мертвецом, который много значил для них при жизни.

– Проклятый Ниргал, ты хотел сказать, – поправил Верф, пережевывая постную лепешку. – Наш общий враг наслал на мир эту чуму. В «Алом сатуте» Теомана сказано, что нежить занимает четвертое место среди главных проклятий Эктоферума.

– Не знаю, что там сказано у твоего Теомана, но для меня нежить всегда была на первом месте.

Верф отвернулся и стал смотреть на бегущую воду, плескавшуюся за каменными берегами родника.

– Странно это все, – раздался его тихий голос. – Похоже, за последние дни мы все успели пообжиматься с мертвецами.

– Мы связанны друг с другом. То, что произошло с одним, не может не отразиться на других, – заключил Гримбальд, вспомнив встречу с Вулхартом на руднике, и добавил: – У тебя-то, что могло случиться? Где ты мог встретить нежить?

– А мне интересно, что случилось у тебя, – ответил Верф, и снова повернулся, посмотрев ему в глаза. – Расскажи лучше, как ты стал мужчиной… второй раз.

– Откуда ты знаешь?

– Фергус рассказал. Три дня назад он с ополченцами гостил у нас в кеновии. Сказал, что вы с Кассией славно поохотились на каком-то острове рядом с городом.

Гримбальд издал мучительный стон.

– Вот уж славно. Нечего сказать! Иногда мне кажется, что Кассия одержима. Раньше она не была такой. Власть, золото, роскошь, удовольствия. Город свел ее с ума. Мне она нравится… то есть, я ее люблю… даже больше, чем отца, но иногда хочется высказать… сказать… какая же ты крыса!

Верф перестал жевать и с удивлением посмотрел на него. Гримбальд это заметил и смущенно улыбнулся.

– Ты уж прости, Верф, но она как «сорока-кукушка». Тащит в гнездо все, что блестит, а проблемы подбрасывает другим. Чужая жизнь для нее ничего не значит. Там на острове погибло десять человек, а она вся от счастья сияла, когда прятала сундуки с золотом.

Прислушник полностью повернулся к нему и весь превратился в слух. Гримбальд вкратце поведал, как на прошлый новос поехал с охотниками в город и там попал в цепкие лапки Кассии; как подруга уговорила его поохотиться на герконов; как на острове началась грызня, и как он в итоге пристрелил двух воров, оказавшихся шпионами Ходда. С тех пор ему не помогли ни молитвы, ни исповедь у нисманта, ни вино, к которому он вчера утром приложился в «Дырявом кошеле», спустив заработанные на крови Моргана пятьдесят золотых.

– Подумаешь, большое дело, – отмахнулся Гримбальд. – Свалил двух бандитов, у которых, скорее всего, руки были по локоть в крови. Да любой стражник мне бы спасибо сказал. Почему же я не могу их забыть. Эти двое мне даже сниться стали! Представляешь?

– Не удивительно. Кем бы они ни были, дело ведь не в них, а в тебе. Уж прости за глупый слог, но ты с самого детства напоминал полевой цветок, растущий в терновнике. Честное слово, мы все думали, что тебя ждет участь Робина.

– Я не так уж слаб, и глуп! – рассердился Гримбальд. – Если хочешь знать, я недавно гримлака завалил.

– Дело не в слабости. Ты видишь мир иначе, и смотришь на него по-другому. Ты все правильно сделал, когда пошел на исповедь. Постарайся принять содеянное, и не забывай о том, что совершил. Вот. Смотри.

Прислушник поднял из травы два тяжелых камня, каждый размером с яблоко, и вложил их ему в ладонь. Гримбальд, по его просьбе, вытянул руку и стал держать булыжники на весу.

– Чувствуешь, какая тяжесть?

Гримбальд кивнул. Верф забрал один камень себе.

– А теперь стало легче? Так вот, не пытайся удержать грехи в себе, иначе, рано или поздно, они потянут тебя на дно. Пусть о них узнают те, кому ты доверяешь. Если разделишь эту ношу с близкими, она будет не так тяжела.

Парень ободряюще похлопал его по плечу и швырнул камень в родник. Гримбальд посмотрел на него, потом на свой булыжник, потом на деревянный талисман, болтавшийся поверх рубахи. Нельзя сказать, что ему сразу полегчало, но что-то все-таки изменилось. Совершенный грех и впрямь стал весить меньше. Наверное, он все это время рассказывал о нем не тем людям.

– Думаю, сегодня нам лучше заночевать здесь, – предложил Верф, осматривая каменистые склоны вдалеке. – Кажется, эта долина выглядит безопасно. Главное, отойти подальше от леса.

Так они и сделали. Пока Верф искал место для ночлега, Гримбальд, вооружившись луком, поднялся на холмы в поисках добычи. У подножия скал, рядом с заболоченным озерцом он нашел что искал. Вдалеке, среди высокой травы, мелькали уродливые птичьи головы. Бескрылые стервятники двигались плотной стаей, держась рядом с водой. Сквозь заросли камыша проступали горбатые спины с панцирными наростами и короткие облезлые хвосты с шипами. Животные занимались своими делами, время от времени поднимая клювы и противно каркая.

Гримбальд задержал дыхание, натянул тетиву до подбородка и сразу выстрелил. Одна из тварей покачнулась и рухнула в траву со стрелой в глазнице. Остальные стервятники засуетились и разбежались в стороны, с возмущенным карканьем принявшись искать нападавшего. Несколько птиц поспешили в его сторону. Дождавшись, когда неподалеку появится любопытная башка на тонкой шее, он взмахнул лезвием, и ударом мачете разлучил ее с телом.

Обычно такая тактика срабатывала на ура и убивать всю стаю, чтобы запастись мясом, не требовалось. Подождав пока уляжется суета, Гримбальд взвалил двупалую тушу на спину и отнес обратно к вещам. Верф к тому времени уже вернулся и сидел на камнях, смазывая потрескавшиеся пятки какой-то зловонной жижей. Он нашел удобную террасу с каменным навесом на одном из склонов, откуда можно было видеть всю долину.

Поджарив мясо, они забрались на скалы и стали обустраивать временный лагерь. Гримбальд первым сложил постель из сухой травы и веток. Завалившись на нее, он закинул руки за голову, закрыл глаза и представил, какой скандал его ждет дома. Следовало хотя бы оставить отцу записку с объяснениями. Когда Кэрк поймет, что сын пропал, в лагере поднимется буря почище тех, что бушуют в песках Сурана. Старик не успокоится, пока не поднимет на уши половину острова, будет брюзжать без меры и портить всем настроение.

Гримбальд попытался вспомнить, каким папа был до его рождения. Некоторые крестьяне в долине вспоминали его как героя, спасшего их от бандитов. Утверждали, что Кэрк сумел победить в поединке главаря разбойников, напавших на домен барона Орвальда. Победил его одним ударом, выбив тому передние зубы, за что получил прозвище «Зуболом». Сам Кэрк не любил об этом говорить и всякий раз ворчал, когда его так величали.

Размышляя об этом, Гримбальд задремал.

Разбудило его отдаленное грохотание. Был ранний вечер. Солнце по-прежнему освещало лес и утесы вдали. Перегнувшись через край уступа, он посмотрел по сторонам. В долине царила необычная тишина. Птицы молчали. В кронах сосен напротив пещеры не двигалась ни одна игольчатая шапка. Верф в этот время был внизу, рубил ветви для своей лежанки. Услыхав раскаты грома, он поднял голову и радостно закричал:

– Ты слышишь, Грим? Это отзвуки лета! Хвала Нисмассу. Жара закончилась!

– Давно пора, Верф, – произнес Гримбальд, широко зевнув. – Надеюсь, нас как следует взбодрит.

Тогда он не знал, что пожалеет о своих словах.

Буря ударила не сразу. Сначала подул теплый ветер, постепенно сменившийся прохладным бризом. Деревья в долине закачались. Стервятники на лугах оживились и поспешили в чащу. Удары грома звучали все ближе, пока не громыхнуло прямо у них над головой. Вскоре серые тучи целиком затянули небо. Потом заморосил прохладный дождь, за которым с небес на долину обрушился настоящий водопад.

Дальше был мрак.

3-й месяц весны, 25 день, Трида

До утра они сидели под каменным козырьком, завернувшись в шерстяной лоден. Выспаться им так и не удалось. Шквальный ветер сбивал гулявшие над долиной водяные потоки, скручивая и разбрасывая их во все стороны вперемешку с листвой, камнями, ветками и насекомыми. Каменная терраса оказалась недостаточно надежным местом и вскоре наполнилась природным мусором. Ближе к утру там было больше веток, чем они нарубили вечером. На рассвете уже стихающий ветер занес к ним дымчатую водянку. Испуганную змею Верф на силу спровадил посохом, но с другими гадами, такими как жуки, лягушки и лесные скорпионы, поделать ничего не мог. Скалы просто кишели ими.

Наблюдая за буйством природы, Гримбальд старался не думать о том, что творилось в эту пору в городе. Судя по лесоповалу, в который за ночь превратилась опушка, разрушения в Готфорде были немалые. Даже Кассию, лучше других укрывшуюся от непогоды, наверняка, затопило грязью и морской водой. Ненастье могло обойти стороной только кеновию, над которой вода и ветер не имели власти.

Утром наступило затишье. Удары грома стали реже. Дождь остался, но ветер исчез совсем. Верф решил этим воспользоваться. Наспех позавтракав, они спустились со скал, и вышли на опушку. К счастью на этот раз в лес он не пошел.

Осмотрев развилку, Верф заметил, что дорога к Серной пустоши идет напрямик через развороченную чащу, наполненную взбешенными змеями и голодными гнилоклёнами. Разумнее всего было обойти лес вдоль скал, но не успели они пройти и двух миль как лес закачался вновь.

Ветер разгулялся с новой силой, нагнав с побережья больше туч. В этот раз удар непогоды был еще страшнее. Рискуя быть раздавленными, они какое-то время брели вдоль краев долины, пока Верф случайно не заметил пещеру. Вход в нее располагался достаточно высоко, и был закрыт от непогоды продолговатой террасой. Там они просидели до следующего утра, наблюдая за тем, как колышется на ветру зеленое море.

3-й месяц весны, 26 день, Новос

С наступлением нового дня в небе воцарилось спокойствие, однако Верф не торопился покидать убежище. После утренней молитвы он несколько часов просидел на уступе, глядя в пустоту. Тепло вернулось, а вслед за ним поднялся густой туман, благодаря которому хвойный лес превратился в серое пятно, утыканное зубцами.

Подождав немного, они поднялись на скалы. На этот раз залезли на самый верх. Оказалось, там тоже росла трава, но не было деревьев, только камни и обширные луга, растворявшиеся в молочной дымке. По ним они покинули долину.

Несмотря на промокшую одежду и зудевшую от укусов скорпионов кожу, Гримбальд чувствовал себя лучше, чем вчера. Земля была ровная, без кочек и камней. Идти по ней было одно удовольствие. Высокогорные пастбища вполне могли привести их к Серной пустоши. Судя по рассказам охотников, располагалась она не слишком далеко, и попасть туда они могли еще до наступления ночи.

– Если так и дальше пойдет, то я буду первым, – словно прочитав его мысли, произнес Верф.

– Может, скажешь, зачем тебе эта пустошь? – полюбопытствовал Гримбальд, едва долина растворилась в тумане за спиной. – Это как-то связано с загадками мастеров?

– А ты догадлив, Грим, – кисло улыбнулся тот, изучая местность внизу. – Если не хочешь, чтоб меня вытурили из кеновии, лучше не спрашивай.

– Просто хочу подготовиться. Троллей я не боюсь. Они по скалам лазать не умеют, а вот магические твари тебя где хочешь достанут.

– Не будет никаких магических тварей… возможно, – как-то неуверенно произнес прислушник. – Во всяком случае, драться с ними мне, а не тебе. Ты будешь прятаться.

– Это я умею лучше всего, – честно признался Гримбальд. – В колдовские дела я лезть не буду, но если на нас нападут люди или звери, мой лук за тебя.

Верф ничего не ответил. Опираясь на посох, он все так же быстро двигался по краю пастбищ, смотря на луга и рощи внизу. Через некоторое время среди травы стали попадаться камни. Через полмили их стало еще больше. Гримбальд первым заподозрил перемены, и в итоге оказался прав. На горизонте стали проступать очертания каких-то высоких столбов. По мере приближения к ним, завеса тумана становилась тоньше, пока наконец замшелые мегалиты не закрыли собой часть неба. За ними сплошной стеной поднимались утесы, ровные и прямые, словно над ними поработал какой-то безумный каменщик.

У подножия скал им пришлось остановиться. Не было и речи о том, чтобы вскарабкаться наверх. Гримбальд приставил мокрую ладонь к отвесному склону, и провел рукой по шершавому базальту. Вот уж приплыли, так приплыли. Теперь придется идти назад черт знает сколько миль.

– Не понимаю, зачем мы вообще здесь пошли. Ты ведь теперь будешь искать свою дорогу до последнего света.

– Я не могу полагаться только на дорогу… Ш-ш-ш! Ты слышишь? – громким шепотом произнес Верф, и пригнулся к земле.

Они подступили к обрыву и заглянули через край. Плеск воды исходил откуда-то снизу, но рассмотреть что-то за пеленой туман было невозможно. Прокравшись назад до ручья, который подмывал основание первого мегалита, они увидели озеро. Вода сбегала по землистым склонам и падала с характерным звуком, но привлек их внимание именно плеск. Где-то поблизости находилось живое существо и, судя по ударам, у него были крепкие передние конечности.

– Может, вырна плещется? – предположил он.

– Или человек.

Гримбальд не стал спорить. Оба существа действительно имели руки и могли передвигаться стоя. Разница была лишь в том, что со старухой-вырной невозможно было договориться. Грязная, сгорбленная рептилия с длинными черными волосами нападала на всех без разбору.

На всякий случай они отошли туда, где склон опускался ниже, позволяя рассмотреть лесную опушку и, засев в траве с краю, увидели человека. Некто плыл по направлению к скалам, загребая воду руками. Верф припал к земле, пытаясь рассмотреть лицо пловца, но в тумане оно напоминало кусок мела. Впрочем, вскоре мускулистый громила вышел на берег и они увидели, что талию его стягивает широкий кушак.

– Нисмасс всемогущий, да это же один из наших! – воскликнул Верф. – Должно быть, он шел всю ночь.

– Безумец, – только и ответил Гримбальд.

– Думаю, это Кенред. Я поговорю с ним. Надо предупредить его о кознях Рега.

– Уверен?

– Все равно мы встретим его впереди.

Гримбальд нахмурился. Идея ему не понравилась. Позапрошлым утром Верф обмолвился, что у каждого прислушника припасен клинок или лук. Какова вероятность, что этот самый Кенред не решит избавиться от соперника?

Они отошли на милю и спустились вниз по выступам. Добравшись до холма, за которым начиналось озеро, Верф попросил его не показываться раньше времени.

– Хорошо, но если он нападет на тебя, я пущу ему стрелу в колено, – предупредил Гримбальд, снимая с плеча лук.

Верф оставил мешки и перемахнул через каменную насыпь. Гримбальд занял позицию за упавшей сосной. Вокруг был только туман и бесформенные серые пятна, в которых проступали очертания кустов, камней и деревьев. Присмотревшись к озеру, Гримбальд ощутил легкую дрожь в коленях. Кенред куда-то пропал, а над водой, как ему показалось, на мгновение вспыхнуло слабое зеленоватое сияние.

Нутром чуя недоброе, он перевел взор на Верфа. Вооруженный посохом прислушник в этот миг бежал вниз по склону, затем, перепрыгивая с камня на камень, обогнул озеро близ водопада.

– Куда ты так спешишь? – спросил он вслух, не понимая, зачем Верф несется сломя голову.

Очень быстро он нашел причину и вскоре сам был на ногах. Гримбальд достиг берега как раз, когда товарищ переворачивал тело прислушника. Полуголый юноша лежал на песке, неестественно запрокинув голову. Крепкая шея странника была стянута его же собственным кушаком.

Верф стоял над трупом с пустым лицом, словно изучал мертвое животное. Рядом лежала полуроба, сандалии, посох и застегнутый походный мешок. Там же в траве валялся железный меч и два длинных кинжала.

– Что все это значит? Верф! Ты меня слышишь? – прошептал Гримбальд, слепо целясь по сторонам. – Он ведь только что был жив. Это ваши странники шалят?

– Не думаю. – Прислушник осторожно снял с шеи мертвеца кушак и зачем-то осмотрел траву вокруг тела. – Не могли они все так быстро попасть сюда.

– Что ты делаешь? Уходим, скорее! – взмолился Гримбальд, продолжая целиться в сторону леса. – Да не стой же!

Он едва дышал от страха. Тот, кто расправился с парнем, не мог уйти далеко. Возможно, сейчас он наблюдал за ними из травы или из-за деревьев. Туман был его союзником. Наконец Верф сорвался с места и побежал обратно к холмам, где остались мешки со снедью.

– Это не бандиты, – на бегу произнес он. – Все вещи Кенреда на месте. Забрали только пряжку с пояса… и его жизнь.

3-й месяц весны, 24 день, Тридвор

Поцеловав подругу еще раз, Имарос притянул ее как можно ближе. Миранда поморщилась. Он понял, что снова задел плечо и ослабил хватку. Девушка сидела рядом, укрывшись хлопковым плащом. Как всегда в своем жутком платье. Черные как сырой торф волосы были убраны за плечи. Только с ним, и только ради него, она держала их за спиной. Остальные видели лишь непроницаемую ширму, скрывавшую бледное личико и аккуратный вздернутый носик.

Разгадав намерение любимого, она привстала и опустилась к нему на колени. Плащ укрыл и его плечи, наполнив тело приятным теплом. Так они и сидели, на каменной площадке, наслаждаясь друг другом и благозвучием лесной музыки.

Продолговатый уступ над пещерой Мореллы был их излюбленным местом для встреч. Здесь, среди скал и кленовых ветвей, они были недосягаемы для посторонних глаз, и могли заниматься чем угодно.

– Все никак не пройдет? – шепнул он на ухо любимой, бережно коснувшись конопляной повязки на ее плече.

– Мама сказала, что трупный яд сложно вытянуть. Многие умирают без лечения.