Готамерон. Том II. Право на сталь

Андрей Цепляев

Готамерон. Том II. Право на сталь

Здравствуй, случайный читатель. Мы приветствуем тебя со страниц «Готамерона». Что это за произведение? Роман, который я и мой соавтор предлагаем, не создан для чтения на коленке в метро. Книга не станет заменой сериалу или компьютерной игре. Если вы ищите лёгкое чтиво, чтобы убить время, если вы еще молоды, то, прошу, проходите мимо. Порог вхождения в серию довольно высокий.

Остальным же, кому по нраву запутанные сюжеты, множество героев и бытовые конфликты без эпичных столкновений армий с первых страниц, мы готовы открыть двери в мир Гамелана. Штудируя «Готамерон», приготовьтесь к тому, что будете читать сразу несколько книг. Вы получите уникальный опыт и станете свидетелями множества перекрёстных событий, которые на первый взгляд ни к чему не ведут. Я и мой соавтор десятилетие изучали средневековый социум и вложили многое в придуманный мир, от свода законов до поведения в сельской/городской общине.

Роман написан в новом поджанре «домашнего фэнтези», который мы успешно разрабатывали с 2013 года. В чем его особенность? Все книги объединены единым местом действия – островом Миркхолд и героями – простыми трудягами, горожанами, рудокопами и бродягами. Никаких королей и лордов. Главное в романе – это конфликты между простыми людьми, их жизнь, выбор и смерть. Даже если вам покажется, что разговор на страницах идет ни о чем, в будущем он может привести к неожиданной развязке, а истории или мифы вполне могут оказаться правдой и повлиять на судьбу некоторых героев (а может и всей общины). Все, что от вас требуется – терпение.

Наш логлайн к роману был и остается: «Приключения обыкновенных людей в необыкновенном мире». Серия создана в качестве эксперимента, в первую очередь с памятью читателя и воплощает собой попытку сломать жанр фэнтези и его законы. Дайте книге шанс, полюбите героев, каких захотите, и постепенно книга вас удивит.

Долгие годы «Готамерон» публиковался в электронном виде, как черновик, а также был пять раз издан на бумаге за счет автора, и вот теперь мы готовы разделить с читателями наше наследие – три тома, которые носят название «Трилогия знакомства». Кроме этих книг уже написан один том «Трилогии войны», а так же планируется выход «Трилогии выбора».

К делу читатель, и да осветит Нисмасс твой путь!

Вступление

3-й месяц весны, 24 день, Тридвор

К вечеру погода стала меняться. Солнце, как и прежде, выглядывало из-за туч, но его свет уже не был столь ярок. Дыхание севера принесло прохладу, погрузив Миркхолд в глубокую осень. Мокрые потоки ветра непрерывно терзали листву на скалах. Волны в лагуне стали выше, а гребни нарастили белую пену, предвещавшую волнение на море. К концу дня их ласковое журчание сменилось протяжным шумом, пугавшим жителей портового предела и рыбаков на открытой воде.

Первыми под удар стихии попали ветхие лодчонки у причалов. Перестукиваясь бортами друг о дружку, они издавали глухой звук, напоминавший дробь туземных барабанщиков. С моря эту мелодию заглушал плеск волн, бившихся о просмоленный борт прибывших каравелл.

«Аль Бакар», «Черный краб» и «Гордость Ларана» покачивались на краю отмели у входа в лагуну. Моряки на мачтах впопыхах спускали паруса. Капитаны подгоняли своих людей как могли, надеясь подготовить корабли и выгрузить первую партию товаров до того как взбунтуется море.

Старый рыцарь Ингмар стоял на верхней палубе четвертого корабля, самого высокого и длинного, который подданные Владычества Суран называли «Шанхти Ниппур» или «Звезда Ниппура». Спрятавшись от аврала за мотками канатов и пирамидой из пустых бочек, Ингмар внимательно изучал город и лесистые скалы вдали. Это место жители Магории называли «дырой». Миркхолд ею и был; и не только для бедолаг компании «Второй шанс», денно и нощно добывавших риклий на плато Пайнрут, но и для простых людей. Бежавшие сюда от войн, горемыки исчезали в этой дыре безвозвратно, умирая без золота и крова где-нибудь в порту или в лесу за городской стеной.

Ингмар тоже попал на Миркхолд благодаря войне. Прошла целая жизнь с тех пор, как он, будучи сквайром, покинул родной Колтерхилл. Вдали от дома его посвятили в рыцари и отправили на войну. Он выполнил сотни приказов, потерял многих друзей и нажил немало врагов, но так ни к чему и не пришел. Даже к смерти.

В свои пятьдесят три Ингмар по-прежнему мог держать меч и крепко стоял на ногах, каждую ночь, перед сном, гадая, чем заслужил такую милость. Возможно, владыка Нисмасс хотел, чтобы он выполнил данную много лет назад клятву или просто забавлялся, наблюдая, как старый отступник мучается в бесконечных поисках кровного брата.

В глубине души Ингмар надеялся, что однажды на Гамелане воцарится мир. Только в этом случае воинам разрешат вернуться домой и сложить оружие, а ему наконец посетить отцовский домен. Все эти годы он не знал, стоит ли родовой замок, жив ли старший брат и родители. Письма, которые их капитан отправлял в Колтерхилл через лорда Мэддокса еще в начале службы доходили до рук отца через раз. Мэддокс был старым другом семьи, а его гонцы частыми гостями в доме лорда Колвина. Пожилой генерал многое сделал для него на передовой и успел посвятить в рыцари, прежде чем встретил смерть в Каменном лесу. После того как никты порубили его и две сотни фуражиров на куски, писем стало совсем мало. Теперь же, когда бледнокожие твари оккупировали север и восток Магории, надеяться на весточку из Колтерхилла и вовсе не стоило. Скорее всего, не было у него больше ни семьи, ни родной крыши, – только воспоминания и надежды на мир.

Глядя на докеров, с помощью грузового блока поднимавших на причал сеть с рыбой, он поймал себя на мысли, что конец войны и впрямь близко. Едва ли кто-то из местных знал о том, что происходит по ту сторону Старого моря. Ваганты и беженцы распространяли разные сплетни, вплоть до того, что Нисмасс самолично сражается в рядах гамеланской гвардии, разя никтов пламенным мечом.

Правду о войне знали немногие: в основном королевский совет и коллегия генералов, а также он сам, но со слов владыки Колмара. Месяц назад, когда он отплывал из Доран Тара, стало ясно, что король закончил стягивать к Старграду остатки армии, а еще раньше в Ниппуре владыка пустыни обмолвился, что никты окружили Эриджфорст – вторую по величине крепость королевства. Взятие этого форпоста и станет началом конца.

Воздвигнутый на северной границе Боргвитского герцогства, Эриджфорст оборонял Белую тропу с зимы 427 года, когда полчища никтов в четвертый раз наводнили горы Форстмарда. Почти тридцать лет гарнизон крепости под командованием лорда Альдреда сражался на два фронта, с помощью северных кланов отбрасывая зверолюдей от скал, на которых возвышался бастион. Теперь все это в прошлом. Колмар с радостью объявил, что поставок продовольствия в Эриджфорст больше не будет, и у воинов Ремана нет иного выхода, кроме как сдать крепость. Плохо же он знал гамеланцев, и еще хуже старого фанатика Альдреда.

Что касается королевской армии под Старградом, то она была собрана со всех восьми герцогств и потрепана в боях. Будучи рыцарем, Ингмар был допущен к некоторым тайнам и мог приблизительно подсчитать число союзников и врагов. Согласно этим сведениям в начале Четвертой Готамеланской войны общие силы магорцев насчитывали около ста восьмидесяти тысяч воинов, включая ополчение и северную гвардию Никберда Бородатого. О полчищах гаркана Горбака ходили разные слухи. Количество никтов, тридцать лет назад покинувших Танталию, приближалось к четыремстам тысячам, и это при том, что у них умели сражаться все, включая молодняк.

За годы войны, благодаря мощи крепостей, магии нисмантов и ярости фордов, Реману удалось сократить число зверовоинов вдвое и теперь против огрызков королевской армии выступали почти сто тысяч боеспособных воинов, тех, которые не вели осады замков и не были рассеяны по горам. Если эта орда сумеет перейти реку Тельму и ступит на Кременгольскую равнину, то столица Магории непременно падет, и даже чародеи с их магией не смогут ничего поделать.

Об алмерах тоже не стоило забывать. Как только войска короля на границе Сурана поредеют, Колмар бросит свой второй флот и двадцать тысяч пехотинцев к Асматуру. Он освободит жемчужину пустыни от осады, а затем, переправившись через Долгий залив, нападет на Вихтмарское герцогство, в обширных лесах которого войска алмеров смогут затаиться до нужного часа. Благодаря такому подкреплению, никты не только уничтожат остатки армии Ремана, но и в кротчайшие сроки возьмут под контроль королевство целиком.

Такими были вести с материка. Ингмар перебрал их с присущим старому воину пессимизмом. Местные, несомненно, сплетничали о войне, может быть, даже ждали нападения никтов. Пусть думают, что хотят. Говорить им правду он не станет. Так или иначе галеры тантальцев подойдут к их городу и сожгут его до тла.

Продолжая размышления, Ингмар направился в сторону кормы, туда, где возвышалась башенная надстройка с узкими окнами. Чтобы взойти на нее, ему потребовалось преодолеть три крытых яруса и несколько лестниц. Мимо то и дело пробегали моряки. Все как один обожженные пустынным солнцем, смуглые, угрюмые и слегка растерянные непривычной прохладой. Глядя на них, Ингмар не чувствовал сожаления, когда раздумывал о смене власти. Война скоро закончится, в мир вернется долгожданное спокойствие, и жизнь людей будет немногим хуже, чем во времена правления магорских королей. Люди привыкнут к языку алмеров, грубости никтов и проповедям некромантов.

Подлинные перемены коснутся лишь веры. Сатутвитанство с его извечными семью столпами исчезнет. На смену ему придет кимиризм, а вместе с ним Конклав теней. Это означало разрушение алтарей, упразднение ордена нисмантов, а также казнь всех его адептов.

Такого Ингмар не хотел. К смерти он относился серьезно, и не пускал кровь без нужды, в отличие от некромантов, способных учинить расправу над любым. Путешествуя по Сурану, он часто встречал их. Одетые в черные велюровые мантии, опоясанные поясами с паучьими пряжками, служители Ниргала бесшумно скользили по улочкам городов и барханам близ оазисов. В первые годы странствий он старался обходить их стороной, но потом привык. Произошло это лет через десять, когда алмеры за смуглую кожу и безупречный говор стали считать его своим.

Преодолев последнюю лестницу, Ингмар поднялся на корму, где его дожидался спутник. Высокий темноволосый воин в черных одеждах стоял, облокотившись на перила, и следил за бушующим вдалеке ураганом, но, заслышав скрип досок, стремительно развернулся.

– Тьма надвигается, дорогой Инвар, – мягко произнес алмер на фарзи, языке своих предков. – Этот ураган – дело рук владыки Ниргала. Видишь, как долго держатся молнии? Должно быть, кто-то из местных сильно его прогневал. Надеюсь, он пожнет богатый урожай этой ночью.

Ингмар добродушно улыбнулся. Дункай по привычке называл его «Инваром», так на фарзи звучало его имя. Подобными словами бросаться не стоило. Теперь, когда он вернулся на родину, следовало вспомнить прежнее имя и поскорее избавиться от загара.

Дункаю, впрочем, было все равно. С юных лет этот алмер делал, что хотел, и с чужим мнением не считался. Будучи выходцем из благородной семьи, он вырос при дворе наместника Хаккара, и знал, с кем и как ему можно разговаривать. Это был опасный боец, всего на десять лет его моложе, знавший, где у противника уязвимые места, и легко достававший до них лезвиями двух изогнутых мечей, которые по традиции носил за спиной.

– Нет, Дункай. Это просто буря, – ответил Ингмар, опустив руки на перила. – День или два побушует, а потом снова выглянет солнце. Переждем ее под крышей и двинемся в путь.

– Дождь и гром – не помеха, – произнес алмер, тряхнув головой, от чего две пышные косы за плечами взвились, словно гадюки. – Я приплыл сюда не для того, чтобы слушать музыку дождя. Готовь мешки, дорогой Инвар. На пристани есть несколько таверн. Начнем оттуда, а с утра обойдем город…

– Стой, стой! В Магории так не принято. Нельзя просто приплыть в город и начать совать нос во все щели. Сперва найдем постоялый двор и узнаем обстановку на острове. Потом сходим в казармы и получим у капитана разрешение покинуть город. В противном случае, без пропуска, нас не пустят обратно. Еще нам понадобятся теплые вещи, факелы и припасы.

Дункай издал низкий гортанный хрип, больше напоминавший сопение мирквихтта, и закрыл глаза.

– Хорошо. Твой дом – твои правила. Я только хочу поскорее с этим покончить. Мы и так потеряли полтора года, дожидаясь, пока снимут эту чертову блокаду.

Ингмар хотел добавить, что Миркхолд не его дом, но в ответ только кивнул. Он, как никто другой, понимал Дункая, потратившего почти четыре года на поиски убийц своего отца, вот только ему самому пришлось провести в подобных поисках без малого четырнадцать лет.

– Возможно, когда-нибудь я напишу поэму. Пусть все в пустыне узнают, как Амин Асан и Сарит Гаан настигли поганого базельера, посмевшего поднять руку на доброго человека.

«Он снова это сделал», – подумал Ингмар. Теперь использовал его боевое имя, которое ему дала толпа. Жители песков называли его «Добрым львом», за то, что в боях он ни разу не пролил больше крови, чем того требовал поединок.

В начале странствий Ингмар пять лет скитался по пескам, подрабатывая погонщиком верблюдов и разносчиком воды, пока нищета не вынудила его взяться за меч в провинциальном городке Айринпур. Одержав несколько крупных побед в бойцовых ямах, он понял, что сможет путешествовать иначе. Так путь славы привел его в столицу пустынного владычества, где он и получил свое необычное прозвище. Люди на трибунах воспевали его благородство, не подозревая, что в схватках «доброго» гладиатора сдерживало не милосердие, а кодекс чести рыцаря. Кожа его уже в те годы напоминала прокопченный сандал. Волшебные болы он прятал в подкладке походного мешка. Меч и доспехи остались в Холдварге. Посему на аренах Сурана сражался безродный воин, а не сын лорда Колвина из Колтерхилла.

– «Амин Асан» и «Инвар» должны остаться в Суране, – поправил Ингмар. – На Миркхолд приплыл Ингмар Безконечный. Каким бы смешным оно не казалось, но такое у меня прозвище в Магории.

– Не понимаю, почему. Разве не желание говорить людям правду подвигло тебя назваться «лишенным конца»? Негоже великому воину чуждаться боевого имени. Ты заслужил его, и должен носить с гордостью. Неужели для тебя так важно, что о нас подумает чернь?

– Мне все равно, что подумают люди, но я, как и ты, хочу быстрее закончить дела в этой дыре и вернуться в Суран. Если мы переоденемся, возьмем магорские имена и назовемся торговцами, с нами будут охотнее делиться информацией.

Дункай вновь издал низкий хрип.

– Ниргал милосердный! И как меня будут звать? Кевин? Патрик? Бургмайер? По-твоему, Сарит Гаан должен распустить косы, нацепить нищенские лохмотья и вспомнить уроки магорского языка? Хочешь, чтобы я жил на этом острове как трус или шпион?

Алмер развернулся и быстрым шагом направился к лестнице. Ингмар же посмотрел на море, вновь пустившись по волнам памяти, и оставался там до тех пор, пока не услышал за спиной скрип досок.

Сначала ему показалось, что вернулся Дункай, но вместо товарища к нему подошел статный воин в дорогих одеждах. На плечах аристократа висела тяжелая мантия с высоким воротником, обшитым мехом пустынной лисицы. Рукоять кривого меча у пояса усыпана рубинами. Голову покрывал перламутровый тюрбан, из-под которого за спину ниспадали три черные косы.

– Да упадет на тебя тень Ниппура, первый визор Сомбра, – произнес Ингмар, склонив голову пред главным советником Колмара.

Вельможа улыбнулся, небрежным взмахом руки освободив его от формальностей. Вел он себя, как и подобает придворному, чинно, но без дворцовых замашек, присущих аристократам.

Называть Сомбру визором Ингмару было непривычно. У него это слово всегда отождествлялось с элементом брони. Странный титул был введен Колмаром еще до Восьмой войны Золотого рога, когда конница Сурана использовала тяжелые конические шлемы с прорезями. В пустыне его носили члены верховного совета, выше которых стоял лишь сам владыка. Визоров было не больше десяти, и половина из них всегда оставалась при дворе Колмара.

– Никогда не проси алмера дважды, – после короткого молчания заговорил первый визор. – Тебе известна такая поговорка, Амин Асан?

Ингмар кивнул. На самом деле древняя поговорка гласила: «Не ступай в пустыню дважды». В народ она ушла стараниями магорцев, после того как поверженные короли Нортаны и Мертаны бежали в Асматур, ко двору владыки Моргала, и второй раз попросили его о помощи. Алмер пообещал им армию, но сперва предложил отобедать с его друзьями. Короли согласились и последовали за ним в зверинец, где были скормлены львам.

– Не волнуй Дункая без повода, – мягко пояснил Сомбра. – Он всегда был горд, и не уступит даже другу. Не зря ведь его прозвали Сарит Гаан.

– Я знаю. На магорском языке это означает «Каменный гребень».

Сомбра кивнул. Оба подумали об одном и том же существе – мелководной рыбешке, цвет чешуи которой напоминал камень. Рыбы эти были миролюбивыми и спокойными, но стоило человеку наступить на одну из них босой ногой, и острые гребни пускали в кровь смертельный яд, от которого не было спасения.

Новый порыв ветра вынудил алмера закутаться в мантию. Резкая перемена климата сказалась на всех членах команды. Ингмар тоже поежился. Стоять под ударами мокрого ветра в шелковой рубахе, кожаном жилете и хлопковых штанах было неприятно.

– Чем я заслужил право говорить с тобой, первый визор? – спросил он, понимая, что вельможа пожаловал неспроста.

– Хочу попросить тебя об услуге, Амин Асан. Ты ведь не только великий воин. Насколько мне известно, ты в совершенстве овладел фарзи с тех пор как совершил кимир.

Ингмар от этих слов чуть рот не раскрыл. Не таким уж прозорливым был Сомбра, раз поверил в подобную глупость. Действительно, после семи лет боев на аренах Сурана, кое-кто из знати стал догадываться о его происхождении, но, к счастью для него, они решили, что он отступник, принявший веру темного бога. Таких дезертиров в городах пустыни часто называли «алмэрами» или «неполноценными».

– Разумеется, – кивнул Ингмар, ради собственного блага сохранив правду в тайне. – Язык народа пустыни для меня как родной.

– Посему я прошу тебя стать моим глашатаем на время визита в ратушу.

Из-под густых бровей на него воззрились два карих глаза.

– Отказ я не приму, – добавил Сомбра, проведя дланью по шершавым перилам.

«Попросил, а затем приказал», – подумал Ингмар. Как это для него типично. В прошлом вельможа был простым сотником, командовавшим приграничным отрядом. Прославился тем, что научил своих людей убивать гамеланцев, используя особые клинки с игольчатым наконечником. На золотых рудниках близ Пустоши Чарн он и его люди поголовно истребили сторожевой отряд рыцарей, а в развалинах меандрийского города Талунцирон на окраине Марун Тара ему удалось заманить в ловушку гамеланцев лорда Тороса. Из засады тогда вышел живым всего один рыцарь, который, по слухам, в обмен на милость, согласился доставить клинок Тороса в Борфордский замок к ногам его ближайшего друга – магистра Гарамонда.

Сомбра был честным воином, а не придворным лизоблюдом. Важный титул он получил недавно, и от замашек полевого командира пока не успел избавиться.

– Насколько я знаю, у тебя уже есть толмач, – сухо произнес Ингмар, знавший пределы вежливости.

Какой бы высокий пост не занимал Сомбра, по закону он не имел права распоряжаться временем свободного человек. В таких случаях сперва подносили дорогой подарок, а затем платили за услугу.

– Фарид… – не скрывая отвращения, произнес Сомбра. – Ты верно заметил. Он именно толмач. Владыка навязал мне его. К сожалению, у человека моего положения должен быть глашатай, даже если я говорю на магорском языке. Да ты и сам прекрасно знаешь законы нашей телячьей дипломатии.

– В бою будь львом, на переговорах – девственницей.

– Вот именно, – кашлянул Сомбра, поправив рубиновый клинок у пояса. – Фарида я обязательно зарежу, но пока мы все должны держаться вместе. Этот остров опасен, Амин Асан. Здесь у нас нет союзников. Магорцы не знают чести и не умеют держать слово. Стоит ли нам в подобном месте верить в святость дипломатической миссии? Пока у берегов стоит «Звезда Ниппура», они будут молчать, но стоит ей уйти, и отношение к нам изменится.

Алмер подвел его к правому борту и вручил подзорную трубу, которую все это время держал за поясом под мантией.

– Посмотри на маяк.

Ингмар направил трубу на лесистые утесы за городом, туда, где возвышалась кирпичная башня с жаровней на вершине. Наверху у парапета стояли два человека. Один из них держал в руках серебристый цилиндр.

– Эти двое уже давно там. Оба глаз не сводят с наших кораблей, – с отвращением констатировал вельможа. – А теперь на порт посмотри.

Указательный палец с аккуратно подстриженным ногтем обратился к мощеной площади. Ингмар остановил свой взор на двухэтажном фахверковом доме с красным фонарем над дверью, а затем повернул влево, пока не увидел большой отряд. У входа на главную улицу стояли люди в голубых сюрко. На голове у каждого был округлый шлем.

Ингмар насчитал двадцать пять воинов. Местное ополчение, вне всяких сомнений. Стражи были вооружены до зубов. Каждый держал при себе меч, топор, кинжал, копье и щит. Один даже носил тяжелую броню, состоявшую из металлических пластин и длинного плакарта.

– Псы губернатора ждут, пока мы сойдем на берег. Капитан говорит, что суда Красного банка раньше здесь так не встречали. – Сомбра указал на море. – Вспомни королевский парусник, тот, что появился вчера на горизонте. К утру он тоже будет здесь.

– Люди просто напуганы. О «Звезде Ниппура» ходит много слухов. Они знают, что мы способны разнести порт в щепки.

Он тепло ему улыбнулся, но натолкнулся на мнительный взгляд. Человек, полжизни воевавший с магорцами и не мог вести себя иначе. Не удивительно, что два любопытных старика на маяке казались ему шпионами, торговый корабль – королевским парусником, а кортеж ополченцев – боевым построением.

– Прошу, Амин Асан, будь сегодня моим глашатаем в ратуше, – уже мягче произнес вельможа. – Избавь меня от Фарида хотя бы в этот раз. Взамен получишь шкатулку с драгоценностями из моих личных запасов.

Ингмар ответил коротким кивком.

– Тогда жду тебя на верхней палубе. Отплываем с пятым ударом колокола.

Вновь оставшись в одиночестве, Ингмар прикинул, мудро ли поступил. Деньги им были нужны как воздух, но в ратуше могли гостить рыцари или гамеланцы. От торговцев он слышал, что риклий и кладенцовую руду с острова вывозили раз в три месяца. Сопровождали Рудный флот лучшие воины королевства. Некоторые из них вполне могли задержаться в городе. В таком случае дом губернатора был первым местом, где он мог на них натолкнуться.

За четырнадцать лет большая часть его боевых товарищей разделила судьбу генерала Мэддокса. Шансы на то, что братья по ордену его узнают были ничтожны, и все же даже с таким загаром ему следовало проявлять осторожность, чтобы не получить клеймо дезертира.

– Нисмасс, будь милостив, – прошептал Ингмар, с тревогой посмотрев на город.

***

Когда колокол зазвонил в пятый раз, Ингмар стоял возле шлюпки. Смуглые моряки уже протащили ее по деревянным рельсам, сместив с середины палубы к борту, и теперь, с помощью блоков и канатов, спускали на воду. Очередной порыв ветра вынудил его застегнуть куртку на две верхние петлицы. Одежда, которую он купил в Доран Таре, была сродни той, что носили магорские негоцианты – простая кожаная куртка, плотные штаны и удобные сапоги из кожи мирквихтта. Выжженные пустынным солнцем волосы он зачесал в хвост. Шейлин – традиционный меч алмеров – держал за спиной в обрезанных ножнах. Клинок напоминал большой серп, и утолщался на конце, позволяя наносить глубокие рубящие удары, чего не мог его старый рыцарский меч.

Вскоре появился Дункай с походными мешками в руках и двумя изогнутыми клинками за плечами. Он так и не переоделся. Более того, нацепил тяжелую броню, тоже из кожи мирквихтта, и крепких тканей малинового цвета, с металлическими пластинами на рукавах и плечах; одежду теплую, но приметную. Особенно выделялся пояс – широкий, овальный кушак, почти достававший до груди, на котором в причудливом танце вокруг золотой звезды сплелись королевский чертополох и куст шиповника.

Сомбра верно подметил. Дункай был львом, и просить его сменить шкуру ради стада овец было верхом бестактности.

Время простоя на палубе быстро закончилось. Сомбра подошел к одному из своих телохранителей, собираясь отдать приказ, но прежде появился Фарид. Энергичный старик с короткой белой бородой выбежал из каюты на корме. Облаченный в роскошную мантию цвета индиго, он побежал Сомбре, на ходу заматывая тюрбан.