Темнородный: Испытание Элунарис

Все знали, что если Тирона избрали на второй срок, то здесь не обошлось без нечистой магии и обмана. Тирон – темный эльф, отдельная раса, славившаяся своими достижениями в темной магии. Они отличались от других эльфов не только внешностью – темные, зачастую черные волосы, и такие же глаза, – но и тем, что увлекались темной магией, были прямыми потомками демонов. Пользоваться темной магией было под запретом, каралось законом, но, когда Тирон пришел к власти, вся нормативная база в королевстве подверглась реформе, и теперь быть темнородным – нормально. Более того, король чуть ли не вознес свою расу выше других, что стало настоящим ужасом для остального, светлого, народа Несторы.

Демоны, которые до недавнего времени были заперты за магическими печатями на далеком острове Монткоур, теперь каким-то образом вырвались наружу и стали часто нападать на поселения эльфов и людей. И заканчивались такие набеги практически всегда массовыми смертями мирных жителей. Но Тирон даже не пытался остановить это, он просто закрывал глаза на жестокие смерти, которыми умирали люди в его королевстве. Один раз Ночным Мечам было поручено разобраться с демоном, не одну ночь терроризировавшим поселение людей, и, по рассказам соклановцев, это были жуткие твари. Сгусток черной магии, способный принимать любой облик, обладал такой мощью, что против него нужны были силы десятерых эльфов минимум.

У Рема просто в голове не укладывалось, как можно было допустить к правлению такого человека, как Тирон. Все сложилось довольно забавно ровно шестнадцать лет назад, когда его впервые короновали. Если верить истории, тогда в ночь летнего солнцестояния вся королевская семья погибла, а Тирон остался единственным представителем их династии. Как? Все очень просто. Незадолго до ночи избрания нового короля Тирон повенчался с сестрой королевы, тем самым став членом королевской семьи. Все очень умно придумано.

Все это выглядело как коварный план, но кто осмелится заговорить об этом? Конечно, люди обсуждали политику в тавернах, дома, в кругу семьи, но никто бы не рискнул вынести эту мысль в массы и добиться справедливости в королевстве. Может, всех еще останавливало и то, что просто-напросто не было других кандидатов на престол, а если кто и нашелся бы, то вдруг он будет стократ хуже Тирона. Однако все может сложиться иначе, если подозрения насчет того, что сегодня ночью Яркая Звезда нашла нового претендента на трон, окажутся правдой. Интересно, кто же возьмет на себя крест привнести в жизнь Тенебриса справедливость и свергнуть узурпатора с престола.

Из раздумий Рема выдернул Авель. Он поравнялся с другом, толкнул его плечом и указал куда-то вперед.

– Чего? – не понял Рем.

– Смотри, кто идет! – широко раскрыв зеленые глаза сказал он, тыча куда-то перед собой указательным пальцем.

Рем проследил за взглядом друга и удивленно вздернул брови. Впереди, в стороне продуктового рынка, замелькали блестящие доспехи королевской гвардии. Они шли ровными рядами, при этом грубо распихивая мирных жителей в стороны локтями и рукоятками алебард. А потом Рем увидел, кого гвардия пыталась провести по узкому проходу между палатками с фруктами и овощами.

– Король собственной персоной, – прошептал Авель. – Вспомни г…

Рем шикнул на друга, и тот не закончил свою колкую фразу. Он схватил Авеля за шкирку и отвел за угол ближайшего дома, откуда можно было спокойно наблюдать за королевской процессией и никому не мешать.

Тирон по своему обыкновению был облачен во все черное. Черный плащ, обрамленный черным мехом, черные перчатки, черные штаны и высокие кожаные сапоги с золотыми ремешками. На голове короля мрачно поблескивала корона, которая крепко сидела на его макушке сплетением десятков золотых и черных металлических нитей. Тирон со скучающим видом оглядывался по сторонам, но в то же время в его взгляде читалось превосходство. Он был доволен произведенным впечатлением – народ боязливо жался к каменным стенам домов и склонял головы в молчаливом повиновении.

На долю секунды король остановился у прилавка с фруктами одного торговца. Мужчина сразу ожил и поспешил предложить Тирону отведать его яблок, и если они ему понравятся, то он отдаст их бесплатно. Король не удостоил продавца даже мимолетным взглядом. Он лишь взять в руки одно красное яблоко, которое блестело своими спелыми боками в лучах солнца, поднес его к глазам, покрутил между пальцами, а потом положил обратно. Когда Тирон двинулся дальше, Рем с удивлением заметил, что все яблоки торговца, лежащие на прилавке, почернели и сгнили за долю секунды.

– Черт, ты видел это? – прошипел Авель над его ухом. – Это же темная магия, прикинь. Никогда раньше не видел, как ей пользуются!

Рем все прекрасно видел. Он понимал, что перед ним король и за одно неверное движение, за один неугодный взгляд в его сторону любого ждет смертная казнь. Но Рему почему-то отчаянно хотелось кинуться на Тирона и разорвать его на мелкие кусочки – настолько ему стало обидно за бедного продавца фруктов, который бессильно уронил руки вниз и посмотрел на испорченные фрукты, чуть ли не плача. Что-то глубоко в груди Рема заклокотало, забилось о ребра, и он невольно прижал к сердцу раскрытую ладонь.

– Эй, ты чего? – Авель непонимающе уставился на Рема, который так сильно сжимал рубашку на груди, что побелели костяшки. – Нам нужно отойти в сторону, пока эти ребята из королевской гвардии не решили заколоть нас пиками.

Рем послушно отошел в сторону, еще дальше за угол дома, и постарался отогнать как можно дальше навязчивые мыли о месте за бедного торговца фруктами. Как только они с Авелем встали под окнами чьего-то дома, прислонившись к его холодной каменной стене, королевская гвардия поравнялась с ними. Рем старался не смотреть на Тирона, но глаза сами по себе поднялись и, неожиданно для себя, встретились с холодным цепким взглядом короля. Контакт глазами длился лишь секунду, но и этого Рему хватило, чтобы ледяной дух смерти, исходящий от Тирона, пронзил его с головы до ног, прошелся по венам и вышиб весь воздух из легких. Авель ничего из этого не заметил, он стоял подле друга с покорно опущенной головой и не смел даже шевелился.

Как только король со своей свитой удалился на приличное расстояние, рыночная улица снова ожила. Люди продолжили совершать покупки, двинулись дальше по своим делам, и Авель с Ремом не стали исключением. Костлявая ледяная рука, что сжала его сердце при виде Тирона, наконец отступила, и теперь Рем снова мог дышать полной грудью. У него не было объяснения, почему Тирон посмотрел на него. Но ему точно не показалось! Король действительно смотрел на него, причем ему в глаза, отчего у Рема поползли неприятные мурашки по спине.

Передернувшись всем телом, словно от холода, Рем поспешил за Авелем, который уже успел удалиться от него на приличное расстояние.

***

Совсем скоро они свернули в узкий переулок, а еще через пару минут оказались на широкой поляне, окруженной густым хвойным лесом. На тренировочной площадке уже было несколько ребят из Ночных Мечей, чему Рем не сильно обрадовался. Сегодня его настроение совсем не располагало общаться с кем-либо кроме Авеля, как, в прочем, и всегда.

Двое рослых эльфа тренировали магические приемы, выпуская поочередно в самодельную минешь – чучело человека из соломы – потоки то воды, то ветра. Магия со свистом разрезала воздух, ударяла по мишени, оставляя от нее с каждым таким приемом все меньше и меньше живого места. Однако парни не собирались останавливаться даже тогда, когда на месте соломенного человека осталась только палка, воткнутая в землю, и продолжали отрабатывать удары, только уже друг на друге.

Другой парень, звали его Джеймс, стоя неподалеку от первой пары эльфов, старательно вспарывал рыхлую землю под своими ногами при помощи магии. Стихия земли была вторая по редкости после стихии огня, поэтому тех троих эльфов, которые владели первой, и еще одного, владеющего второй стихией, ценили в Ночных Мечах и оберегали как зеницу ока.

На тренировочной поляне творился такой хаос, что Рем невольно поморщился, хмуро оглядывая тренирующихся потных парней. А когда ему пришлось резко присесть, уклоняясь от потока воды, пронесшегося прямо над его головой, так и вовсе сдержанно выругался себе под нос.

Остальные парни, которые тоже были на поляне, но не тренировались, расположились чуть дальше от остальных, развалившись на траве под разлапистыми елями и о чем-то весело переговариваясь. Среди соклановцев Рема были как его ровесники, так и парни слегла младше и старше его. Но в основном клан состоял из молодых людей в возрасте от тринадцати до тридцати лет. Самым старшим из всех, конечно же, был Ликой, глава Ночных Мечей. Много лет назад он основал клан наемников, но не ради денег, а ради справедливости, которой в последнее время так не хватало в мире. Однако что-то пошло не так, и теперь образ крепкого дружного клана с железными принципами стремительно рушился в голове Рема.

– Чего такой кислый, Рем? – весело спросил Авель, шутливо толкая друга локтем в бок. – Мы тебе вообще-то сюрприз подготовили, а ты тут щеки дуешь!

Рем было раскрыл рот, чтобы спросить, что еще за сюрприз, но Авель, не дожидаясь его ответа, побежал вперед и поздоровался со всеми ребятами. Он что-то быстро сказал парням, радостно пожал руку эльфу, который стоял к нему ближе всего и отрабатывал до этого магические приемы со стихией воды, а потом обернулся к Рему, который уже успел подойти к ним ближе.

– В честь чего сюрприз? – не понял Рем, неловко переминаясь с ноги на ногу и глядя на собравшихся вокруг него парней.

– Как это в честь чего? У тебя же вчера был день рождения, а мы так и не успели тебя поздравить из-за своих заданий.

Авель улыбался своей самой жизнерадостной улыбкой, являя миру все тридцать два зуба – ровные, белые и крепкие. Он взъерошил свою и без того спутанную копну золотистых волос, и кончики его ушей зашевелились, выдавая хорошее настроение своего хозяина.

– Ты меня раздражаешь, – глухо простонал Рем, закатывая глаза к небу.

– Это вопрос? – эльф продолжал все так же глупо улыбаться и таращиться на друга.

– Напоминание.

Авель простодушно махнул на него рукой, мол да кого ты тут лечишь, а потом поискал кого-то взглядом среди собравшихся в кучу наемников. Парни стояли вокруг них и внимательно смотрели на Рема. Ему стало немного неловко от такого количества пар глаз, одновременно таращившихся на него, словно изучая каждый сантиметр его лица. Практически ни с кем из них Рем не враждовал, но и не дружил настолько хорошо, чтобы чувствовать себя комфортно в их тесном кругу.

Рему становилось все более неловко под пристальными взглядами полдюжины его соклановцев, молчание затягивалось, но Авель наконец высмотрел того, кого искал, и, удовлетворенно кивнув, заговорил:

– Дружище, вчера тебе исполнилось шестнадцать! Самый лучший возраст, чтобы совершать глупости и веселиться по полной. Но мы знаем, что ты у нас немного скромняга…

– Я не скромняга, – не удержался и огрызнулся Рем.

– Да-да, я немного не так выразился. Итак, продолжим. На чем я там остановился? Ах да! – Авель комично прочистил горло и продолжил с невозмутимым видом свою пламенную поздравительную речь: – Но мы знаем, что ты у нас немного зануда, и поэтому не стали устраивать торжество, а решили ограничиться лишь скромным подарком от всех нас.

Кто-то в толпе ребят хихикнул, кто-то заулыбался забавной речи Авеля. Из-за спины эльфа вышел паренек тринадцати лет – новичок Тихон, самый младший в их рядах – и протянул Рему какой-то длинный сверток коричневой бумаги. Подарок был заботливо перевязан бечевкой в виде бантика, и от такой милоты у Рема даже задергался глаз.

– Это тебе подарок от нас, – гордо сказал Авель и выпятил грудь вперед. – Купили на деньги, заработанные на заданиях.

– Не стоило, ребят, вы чего, – застеснялся Рем, но потом любопытство взяло верх, и он спросил: – А что это?

– Ну ты открой и посмотри сам!

Рем немного помедлил, справляясь с внезапно накрывшей его стеснительностью, и начал разрывать бумажную упаковку, в которую был завернут его подарок. Сначала из-пол бумаги показалось что-то черное и кожаное, и Рем не сразу понял, что это, но, когда сорвал упаковку до конца, раскрыл рот в немом удивлении и восторге.

Он держал в руках самые качественные ножны для меча, которые только видел в своей жизни. Ремешки из плотной черной кожи украшали металлические заклепки и застежки разных размеров, которые приятно холодили кожу ладоней. От ножен исходил терпкий запах кожи, металла и еще чего-то горьковатого. На самом конце аккуратного гладкого футляра блестел металлический острый наконечник, от него исходило едва заметное тепло, будто он какое-то время лежал под солнцем. Ножны крепились на пояс, и Рем поспешил примерить их. Сняв свои старые, уже порядком потрепанные ножны, он обернул самый широкий ремень вокруг пояса и закрепил его застежкой. Вложить свой меч в обновку было невероятно приятно, и это волнующее чувство растеклось по всему телу мягкой теплой волной. А когда послышался звук, с которым острое лезвие его меча заскользило по шершавой поверхности внутри футляра, Рем так и вовсе не сдержал восхищенного вдоха.

– Ну что, нравится? – Авель выжидающе смотрел на друга. – А то твои старые ножны уже сильно износились, все это видели, и сочли лучшим подарком вот эти.

Авель указал на новые ножны, которые Рем не мог перестать поглаживать кончиками пальцев.

– Спасибо большое, это чуть ли не лучший подарок за всю мою жизнь.

Щеки Рема неожиданно покрылись красными пятнами, и он, шмыгнув носом, поспешил отвернуть голову в сторону, пока это не увидели его соклановцы.

– Да он засмущался! – выкрикнул кто-то из толпы ребят и все весело рассмеялись.

Потом каждый из парней подошел к Рему, чтобы ободряюще приобнять его за плечи и похлопать по спине. Неожиданно стало так приятно на душе, ведь не каждый день рождения был похож на этот. Очень часто клан был занят своими заданиями, иногда не было времени даже обменяться короткими поздравлениями. Сегодня же Ликой, видимо, дал подчиненным выходной после прошедшей ночи. Хотя Рем на его месте и вовсе распустил бы Ночные Мечи, ведь репутация наемников была полностью затоптана их вчерашним поступком. Окончательно и бесповоротно.

Как только все поздравили Рема, тренировка возобновилась: оказалось, что парни сегодня отрабатывали и рукопашный бой, помимо своих магических способностей. Их оружие было свалено в одну кучу на краю поляны и Рем направился туда, чтобы положить рядом и свой меч. Здесь были и луки со стрелами, и алебарды, и острые клинки. Даже небольшие, но увесистые боевые топорики поблескивали в солнечных лучах, пробивающихся сквозь густые ветви деревьев. Каждый наемник в Ночных Мечах пользовался своим оружием, какое ему было по душе, и в клане только приветствовалось подобное разнообразие.

Спустя пару минут Авель и Рем начали и свою тренировку. Они около двух часов отрабатывали силовые удары, пока не выдохлись окончательно. Первым сдался Авель: он рухнул в высокую траву на краю поляны и больше не шевелился. Спустя некоторое время Рем услышал тихий храп с его стороны и ухмыльнулся, взъерошив пятерней свои черные волосы.

Остальные парни тоже закончили тренировку и, разобрав оружие из общей кучи, разбрелись кто куда. Рем присел в траву рядом с Авелем, а потом невероятная тяжесть, внезапно навалившаяся на его тело, заставила лечь на спину и больше не шевелиться. Шишки на голове ныли, в животе сильно урчало, желудок жалобно сжимался под эти звуки. И тогда он вспомнил, что до сих пор так и не поел абсолютно ничего со вчерашнего вечера. Но сейчас усталость взяла верх, и Рем, блаженно прикрыв глаза, наконец задремал.

ГЛАВА 4. Приятно возбуждающая энергия

Рема разбудил мощный пинок под ребра. Подскочив от неожиданности и резкой боли, парень не сразу смог сфокусировать взгляд на своем обидчике. А когда наконец пришел в себя, увидел возвышающегося над ним Марка и пару эльфов за ним – Ника и Дрейка. Эта троица вечно ошивалась везде вместе, и все задания в клане, где требовались трое человек, всегда доставались именно им. Задиры и крайне неприятные личности.

– Здоро́во, салага. Прохлаждаемся? – не без издевки спросил Марк и скрестил руки на груди. – Если таким образом проходят твои тренировки, то ты совсем безнадежен и будешь только тянуть клан на дно.

– Вообще-то наша тренировка уже закончилась, – угрюмо осведомил его Рем и исподлобья взглянул на эльфа.

– Вообще-то, – с нажимом сказал тот, – общайся вежливо со мной. Не забывай, что я заместитель главы клана, не последний эльф в Ночных Мечах. И тренировка еще не окончена, если я не разрешал этого.

– Да чхать я хотел на то, что ты там разрешил или не разрешил, – пробурчал себе под нос Рем, поднимаясь, но Марк уловил в его тоне ноты оскорбления и моментально разозлился.

– Че ты там лепечешь себе под нос, мелочь?!

Марк явно расслышал недовольную фразу Рема и переспрашивал лишь из вредности и ярости, захлестнувшего его, поэтому не дал ему подняться на ноги с первого раза. Он толкнул Рема в грудь, усадив обратно в траву, что поддержали Ник и Дрейк противными смешками, больше похожими на крики стервятников.

– Что тут происходил? – спросил Авель, моментально проснувшись и растрепав пятерней свои волосы.

– О, и второй сынок Ликоя здесь! Твой друг переходит все границы, – грозно ответил Марк, а потом, смерив Рема своими холодными серыми глазами, обратился уже к нему: – Если я сказал, что тренировка не окончена, значит она не окончена. Вставай и пойдем.

– Куда? –растерянно спросил Рем, но все же поднялся на ноги.

– В центр поля. Я вызываю тебя на бой. Полутренировочный, полунастоящий. Какая сегодня у вас была тренировка? Рукопашный бой? Вот на кулаках и подеремся.

Рем опешил и взглянул на Марка. Эльф был почти на голову выше него и старше на десять лет, к тому же отлично владел магией и своим телом, а значит и опыта за его плечами раз в пять больше. Чего не скажешь о Реме. Он хоть и был хорош на заданиях, но его успех практически всегда зависел от того, что он работал в паре с Авелем. И Марк это знал, и все равно прямо сейчас вызывал одного из близнецов на бой, в то время как правила клана в подобных ситуациях категорически не рекомендовали разъединять напарников. Ну конечно, Марк плевать хотел на правила со своим заоблачным самомнением.

Словно в подтверждение мыслей Рема Марк сказал:

– Только ты один, без Авеля. Он эльф, тут итак понятно, что польза от него есть хоть какая-то, а ты – человек. Какая польза от тебя? Магией ты не владеешь, а руками и оружием умеем пользоваться и мы, эльфы.

Рем был единственным человеком в своем клане наемников, и Марк еще ни разу не упускал шанса задеть его этим. Постепенно кулаки Рема сжались так крепко, что ногти впились в мягкую кожу ладоней, но он старательно сдерживал рвущуюся из него злость.

Тем временем Марк продолжал:

– Что ты вообще можешь? Пренебрегать приказами лидера и не выполнять его задания? Позже всех прибывать на поле боя и сверлить всех недовольными и осуждающими взглядами? – прищурился Марк, и его губы тронула неприятная ухмылка.

– Я был на задании, поэтому и не пришел вовремя вчера ночью, – промолвил полуправду Рем. Говорить о том, что это Ликой послал ему поздно приглашение, не хотелось, ведь это может вызвать новую волну насмешек со стороны Марка и его дружков.

– Ага, понятно. А ты хоть знаешь, что вчера я практически в одиночку выполнил то поручение короля? Жаль только, что по правилам клана вознаграждение за задания распределяются поровну между всеми его членами, иначе я получил бы больше половины монет за свои усилия.

– Я и не сомневался, что именно на твоих руках кровь большинства мирных жителей той деревни. Женщин и детей, старух и стариков. Мерзость, – зло выплюнул Рем и наконец осмелился поднять на Марка полные ярости глаза. – Таким не стоит гордиться заместителю главы клана, в принципе, как и любому другому человеку. Этого стоит стыдиться и засунуть свой язык как можно глубже в одно место.

Рем на мгновение поразился своей смелости, ведь никогда ранее не выступал против Марка – не потому, что боялся, а просто не хотел мараться, – но не подал виду. Отнюдь, крепко уперся ногами в землю и с вызовом посмотрел прямо в глаза эльфу. Для же Марка эти его слова стали последней каплей и ярость окончательно завладела им. Он схватил Рема за шкирку и потащил в центр поля, где трава была притоптана настолько, что виднелась темная, плотно утрамбованная почва. Бледное лицо Марка раскраснелось, стало похожим на помидор, отчего серые глаза казались практически бесцветными на его фоне. Он встал в боевую стойку, напрягся всем телом и выставив перед собой кулаки, громко при этом гаркнув. Рем сообразил, что это был своеобразный боевой клич, означающий начало боя, и первым ринулся в атаку.

Кулак Рема пролетел всего в паре сантиметров от лица Марка и не достиг своей цели, а вот удар эльфа локтем ему в лицо сработал как надо: раздался неприятный хруст, из носа Рема моментально хлынула кровь, залилась в рот и вызвала чувство тошноты. Парень отшатнулся и едва не взвыл от резкой боли, вспыхнувшей в его голове колючими черными звездами. Едва не потеряв равновесие, он сделал еще пару шагов назад, а потом вновь ринулся в бой.

– Так нельзя! Удары локтями, да еще и по лицу, запрещены! – откуда-то сбоку кричал Авель, но никто не обратил на него внимания.

Компания наемников, с которыми пришел на поле Марк, одобрительно заулюлюкали и принялись наблюдать за битвой с усиленным интересом. Авель лишь сжал кулаки и мысленно понадеялся, что Рем выйдет хотя бы живым из этого нечестного поединка – вмешиваться в бой было нельзя, иначе Марк и ему поддаст как следует, и клан лишится сразу двух бойцов.

Следующий удар Марк нанес ногой в живот Рему. Парень снова покачнулся и в этот раз все-таки рухнул в траву на пятую точку. Внутренности опасно сжались в тугой комок, и боль взорвалась, словно петарда где-то в районе легких. Кровь из носа продолжала течь, но уже не так сильно, хотя переносица болеть не перестала до сих пор. Сплюнув на землю кровь, Рем поднял полный ненависти взгляд на Марка. Тот с довольной ухмылкой приблизился к нему и, не наклоняясь, сказал:

– Щенок, я тебе не ровня. Еще раз посмеешь перечить мне, я вышвырну тебя из Ночных Мечей и даже Ликоя, твоего папашу приемного, этого старого пса, не спрошу. Ему вообще давно пора на покой, тем более что есть достойный кандидат ему на замену.

Марк самодовольно улыбнулся, слыша, как Ник и Дрейк поддерживают его свистом и короткими смешками. Авель же скрестил руки на груди и недовольно покачал головой, мол, ничем хорошим все это не кончится.

– Что ты там сказал про Ликоя? – тихо пробормотал Рем.

Марк удивленно посмотрел не него сверху вниз. На его лбу поблескивали крупные капли пота, а широкая мускулистая грудь часто вздымалась под взмокшей рубахой.

– А? Чего ты там промямлил?

Рем машинально потянулся к безымянному пальцу левой руки в поисках кольца, но обнаружил там лишь пустоту. Всегда, когда он чувствовал, что гнев берет над ним верх, рука сама тянулась к кольцу, потерев которое становилось намного легче эмоционально. Парень не знал, самовнушение было ли это, или что-то другое, но этот ритуал всегда помогал оставаться ему спокойным и сдержанным, даже в подобных ситуациях, которые могли стоить ему жизни. Марк славился своими жестокими методами перевоспитания, из-за чего Ликой приходил в ярость. Особенно, когда недавно Марк со своими дружками решили устроить сладкую жизнь Тихону, которому и без того было тяжело влиться в новый коллектив, а тут еще и этот несносный эльф решил объяснить мальчишке иерархию в клане на языке кулаков и запирания на полдня в оружейной.

В этот раз кольца не оказалось на пальце Рема, а значит и затушить распалившуюся ярость в груди было нечем. Земля под ним задрожала, и Рем не сразу понял, что трясется он сам, и явно не от холода, в летний то теплый день.

– Я спросил, что ты там сказал про моего отца?!

Рем впервые назвал Ликоя отцом при ком-то, кроме Авеля или Алисы. До этого он всегда предпочитал звать его по имени, но сейчас почему-то вырвалось слово «отец». Парня вдруг охватила нестерпимая волна гнева и чего-то еще, более мощного и разрушительного, отчего, казалось, кровь в жилах закипела. Он медленно, покачиваясь из стороны в сторону, встал на ноги и приблизился к Марку. Эльф с высоты своего роста смотрел прямо в глаза Рема. Тот подошел к нему уже вплотную и, коснувшись пальцами разбитого носа, будто только что обнаружил травму, небрежно размазал кровь по лицу.

– Что слышал, – грубо отозвался Марк, но все же напрягся всем телом, глядя на Рема как на умалишенного.

– Повторишь?

Рем сказал это с хищным оскалом. По его венам вдруг растеклась какая-то тьма, приятно возбуждающая энергия, которой он был не в силах противостоять. А может и не хотел сопротивляться ей. Его руки сами сжались в кулаки, и он злобно процедил сквозь зубы, не дожидаясь ответа Марка: