Темнородный: Испытание Элунарис

Под ногами что-то омерзительно хрустнуло, и парень, опустив взгляд вниз, с ужасом обнаружил под своим ботинком чью-то обгоревшую кость. Поморщившись, он отшатнулся назад, а в горле застыл крик ужаса. Мрачный дух смерти витал прямо в воздухе и из-за этого перехватывало дыхание. Пыль и копоть, жар от пламени, запах железа. Воздух был буквально пронизан болью, утратами и редкими мольбами о пощаде.

Юноша медленно зашагал вперед, крепко сжав рукоять меча, лежащего в ножнах на его поясе. Повсюду была кровь, она едко пахла железом, оставалась на ботинках, липла к ним, словно разлитая смола. Рем старался больше не смотреть себе под ноги, так как не хотел видеть, что может лежать на земле. Его едва заметно тошнило, но чувство того, что содержимое желудка вот-вот вырвется наружу, с каждым шагом становилось все сильнее и сильнее. Однако тошнота – единственное, что возвращало его в реальность из транса, в который он провалился от увиденного. В конечном счете ему все же хватило мужества, чтобы удержать недавний ужин внутри себя и продолжить идти вперед, аккуратно ступая перед собой.

Неожиданно ног юноши что-то коснулось. Что-то настойчиво оттягивало его штанину вниз, касалось голой кожи под ней чем-то мокрым и холодным. Опустив глаза вниз, он с ужасом понял, что это что-то было кем-то. Немолодой мужчина в рваных одеждах медленно полз вперед, жадно хватая пересохшим ртом воздух. Лицо его было полностью измазано грязью и кровью, да так сильно, что едва угадывались черты лица. Раненый, он продолжал двигаться вперед, надеялся, что найдет спасение где-то там, впереди. На его спине темнели два глубоких пореза, сквозь которые, казалось, было видно ребра бедолаги. Мужчина отчаянно цеплялся за штанину парня, словно она могла вытащить его отсюда, спасти. Но этого никогда не случилось бы, уже точно нет, особенно с его смертельными ранениями на спине.

– Не надо… – прошептал Рем, остановившись перед мужчиной и тем самым преградив ему путь. – Перестаньте, иначе кто-нибудь заставит меня это сделать. Довести начатое до конца. Прошу, остановитесь…

Раненый человек остановился, уперся локтями в рыхлую землю, приподнялся и посмотрел наверх, прямо на него. Рем увидел его голубые глаза, которые на фоне грязного лица казались настолько светлыми, словно были двумя кусками льда. Лицо мужчины исказила гримаса боли, рот изогнулся в нечеловеческом оскале, а глаза, ставшие стеклянными от боли, наполнились слезами.

– Пощади, – прохрипел мужчина, – мои дети…

– Нет у тебя больше детей. Они… мы убили всех в этой деревне. Боже, мы убили всех здесь…

К горлу юноши подступил ком, который не удалось прогнать даже после того, как он несколько раз сглотнул. Тело пробила мелкая дрожь, что-то глубоко в груди болезненно сжалось, заставив согнуться практически напополам. Только сейчас на Рема накатило осознание того, что произошло в этой несчастной деревне. Отдышавшись как следует, он наконец смог выпрямиться и сжать руки в кулаки, чтобы хоть как-то унять бившую их дрожь. Не в силах больше смотреть на умирающего эльфа, у которого явно не оставалось шансов выжить, Рем развернулся и на негнущихся ногах хотел было уйти, но вдруг ему на плечо опустилась чья-та тяжелая рука в плотных кожаных доспехах.

– Здорово, Рем!

Рем застыл на месте, обернулся и смирил тяжелым взглядом соклановца. Это был Марк, заместитель главы клана. Высокий крепкий эльф двадцати пяти лет с бледным надменным лицом, выразительными, всегда презрительно прищуренными светло-серыми глазами. Свои длинные светлые волосы он собрал в высокий хвост, по лицу блуждала странная ухмылка, от которой исходил холод, практически замогильный. Он никогда не нравился Рему, но его высокое положение в клане заставляло подчиняться ему и иногда выполнять его приказы. Энергия, исходившая от Марка, заставляла каждый раз содрогаться и держаться от него подальше, насколько это вообще было возможно, учитывая, что практически каждое важное задание в клане возглавлял именно он.

Марк посмотрел куда-то в сторону, повернув голову вбок, и Рем увидел, что его волосы почти полностью покрыты запекшейся кровью. Кровь явно была чужая, и парень невольно опустил взгляд вниз. Его тело снова охватила дрожь, и такая реакция была вовсе не из-за того, что Рем боялся крови. Отнюдь, он видел ее столько раз за свою короткую жизнь, что ни один целитель и рядом не стоял. Дрожь вызывало именно осознание того, что сотворил его клан в этой деревне, и то, что теперь это уже никак не исправить. Содеянное ярлыком ляжет на репутацию клана. Как глава мог такое допустить…

– Чего ты здесь мнешься? Только пришел? – жестко спросил Марк, но при этом не перестал ухмыляться.

– Да, – коротко ответил Рем и немного напрягся.

Он всегда чувствовал себя как-то скованно рядом с Марком, но не мог понять, что вызывало у него такую реакцию. Может то, что веяло от заместителя главы чем-то мрачным и холодным, отчего мурашки по коже бежали. К тому же он был тем еще задирой и вечно донимал младших в клане, не давал спокойно продохнуть и влиться в коллектив.

– Этот твой? – Марк махнул куда-то вниз рукой и Рем понял, что он говорит про того умирающего мужчину.

Эльф выжидательно склонил голову набок, и Рем поспешил ответить ему:

– Нет.

И сразу же после этого развернулся на пятках и зашагал прочь. Он знал, что сейчас будет, что последует за его ответом, и не хотел становиться свидетелем. Марк лишь недоуменно пожал плечами и выхватил из-за спины боевой топор с длинной крепкой рукоятью. А потом Рем услышал тошнотворный влажный хруст, с которым обычно лезвие оружия пронзает плоть, и поморщился. Стараясь уйти как можно дальше от Марка и того, что он захочет сделать дальше с остальными выжившими в этой деревне, Рем припустил вперед, наплевав на свои ватные ноги и негнущиеся колени.

Оказавшись на противоположной стороне деревни, Рем увидел своего друга и напарника – Авеля. Парень выглядел не менее удивленным, ошеломленным и растерянным, чем Рем, и было видно даже на таком порядочном расстоянии, как его руки трясутся. Он нервно оглядывался по сторонам, пока не увидел приближающегося Рема, а затем напрягся всем телом, всматриваясь в лицо друга.

– Рем, ты тоже здесь! – практически облегченно выдохнул Авель, приближаясь к другу. – Что произошло?

Авель обвел руками вокруг себя, имея в виду обстановку, царившую в разгромленной деревне. Он поспешно сглотнул подступивший к горлу ком и взялся за живот, отчего Рем сделал вывод, что и его слегка подташнивало от такой картины и запаха горелого дерева и плоти, стоявшего над деревней плотным облаком.

– Если честно, не знаю. Я сам прибыл сюда только что, Ликой послал мне письмо, которое привело меня сюда. В подробности не вдавался.

– Черт, да тут же всю деревню вырезали! – с нажимом промолвил Авель, и в его голосе Рем услышал истерические нотки. – Что за фигня творится?! Я разыщу отца, ты со мной?

Рем коротко кивнул, направляясь за Авелем, который уже побежал куда-то в сторону. Парни двинулись вперед, лавируя между остовами сгоревших домов и многочисленными трупами эльфов. Голодные языки пламени кое-где еще подъедали доски, бревна, оконные рамы – все, что осталось от домов и сараев. Было тяжело дышать из-за плотного черного дыма, накрывшего деревню, и парни прикрыли носы и рты рукавами одежды. Пахло горелыми кожей и костями, Рем и раньше слышал подобный запах, но чтобы он был настолько едким – никогда. Глаза слезились, видимость стала практически нулевой, но, когда они добрались до окраины деревни, дышать стало легче, так как дым еще не успел сюда добраться. В любой момент могла возникнуть опасность перебрасывания огня на деревья в лесу, но Рем с облегчением заметил, как в центр деревни уже спешили несколько его соклановцев – эльфов, – владевших магией воды. Значит, огонь скоро потушат, хоть какая-то положительная новость за последние несколько минут.

– Отец!

Авель вдруг ускорил шаг и, сорвавшись с места, побежал куда-то вперед. Рем, конечно же, поспешил за ним. У самой кромки леса среди деревьев стоял высокий мужчина средних лет и с кем-то разговаривал. Все его лицо наискось пересекал розовый рубец – трофей с прошлых битв, – зеленые глаза сверкали во тьме ночи и отражали далекое пламя. На его поясе поблескивал внушительный боевой топор с острым лезвием в форме полумесяца. Как только парни приблизились к нему, Ликой тут же закончил разговор со своим подчиненным и развернулся к ним, скрестив руки на крепкой мускулистой груди.

– Отец, что за чертовщина тут произошла? Почему мирные жители мертвы, все до последнего?! Мы же никогда такого…

– Успокойся, сын, – перебил его Ликой, выставляя перед ним раскрытую ладонь. – Все это, – он обвел рукой развалины за их спинами, – приказ короля Тирона.

– И что с того? – задохнулся от такого ответа Авель, мгновенно покраснев до кончиков ушей. – Почему ты согласился на такое задание? Мы же никогда не трогаем мирных, а разбираемся только с преступниками. Какого черта!

Авель разозлился не на шутку. Его зеленые глаза, совсем как у Ликоя, сверкали в ночи не хуже двух факелов, а рот исказил жуткий оскал. Зрачки его глаз настолько сильно расширились, что зеленая радужка практически исчезла за ними. Рем никогда прежде не видел своего напарника в таком состоянии. Казалось, еще немного и от него во все стороны рассыплются молнии, а сам он лопнет от напряжения – настолько Авель был зол прямо сейчас.

– Успокоился?! – внезапно рассвирепел Ликой. Его внешний вид сейчас был ничем не лучше, чем у Авеля.

Выше практически на пять сантиметров своего сына, Ликой был крепким мужчиной. Мускулистые руки, все в шрамах от прошлых битв, стройная фигура, сильные длинные ноги. При желании, он мог бы справиться с любым противником, даже не прикасаясь к оружию, и Рем всегда в тайне брал с него пример. Но только не сейчас, только не после того, что он натворил в этой деревне, напрочь растоптав все уважение Рема к нему и клану Ночные Мечи.

Выждав небольшую паузу, пока его сын утвердительно кивнет, глава клана продолжил:

– Если ты не расслышал с первого раза: это был приказ короля. Отказаться от него – лишиться головы. Я не готов был рисковать жизнями своих подчиненных. Или мне стоило послать Тирону весточку о том, чтобы он пошел к черту со своими приказами?!

– Да я лучше сдохну, чем буду выполнять такие приказы! – Авель в сердцах сплюнул себе под ноги и диким взглядом звереныша посмотрел на отца.

Рем все еще не мог его узнать. Авель в их с ним дуэте всегда отвечал за позитив, легкость и непринужденность, часто даже за дурачество, но сегодня его привычное поведение дало сбой и наружу вылилось все, что накипело. Ликоя это вывело из себя окончательно. Он сгреб за шкирку сына и грубо тряхнул его над землей, да так, что у того аж зубы клацнули. Смерив своего отпрыска пристальным взглядом, он наконец заговорил:

– Ты и не выполнял этот приказ, тебя здесь не было. Все, что ты видишь вокруг, – не моя прихоть! Мне дали приказ, мне дали деньги, причем не маленькие, и я выполнил свою работу. Я и мои ребята. Тебя и Рема здесь не было, на что я и рассчитывал. Я специально подгадал время, когда отправлять письма с посланием, так, чтобы вы оба прибыли сюда уже под конец. Я знал вашу реакцию, и вы могли все испортить. Думаешь я сильно горел желанием убивать всех этих стариков, женщин и детей?!

– Мы могли все исправить… Ты их убил, – процедил сквозь зубы Авель и резко дернулся в сторону, чтобы хватка отца ослабла.

Это помогло, и в следующую секунду Авель уже твердо шагал к противоположному концу деревни. Попутно сплюнув на землю, он громко выругался себе под нос, что даже со стремительно увеличивавшегося между ними расстояния расслышал Рем. Болезненно поморщившись, он посмотрел себе под ноги и лишь крепче сжал кулаки. Он был абсолютно согласен с другом, это не в стиле их клана – убивать мирных жителей и сжигать их дома.

– А ты что скажешь, дружок? – уже более мягко спросил Ликой, глядя на Рема.

Ликой, он же Алик, смерил Рема тяжелым взглядом, который придавил его к месту, словно камень. Его светло-русые волосы с густой проседью были немного растрепаны, а шрам на лице казался в тени ночи еще глубже и внушительнее. Получил он его, когда однажды во время очередного задания, на него напал волк. Ликой вышел из битвы победителем, а в качестве трофеев ему достались шкура животного, шрам на все лицо от острых клыков и кличка, прилипшая к нему так крепко, что ее произносили чаще, чем его настоящее имя.

– Пойду найду Авеля, – лишь ответил на это Рем и двинулся следом за другом.

Ликой не стал останавливать его, а лишь задумчиво посмотрел вслед и устало прислонился спиной к стволу ближайшей сосны.

Куда точно направился Авель, Рем не видел, но запомнил направление. Зашагав к противоположному концу поляны, на которой располагалась деревня, Рем поправил на поясе ножны меча и смахнул со лба крупные капли пота. Ночь стояла итак душная, а из-за дыма и жара, разлившегося вокруг, так и вовсе дышать было невозможно.

Проходя вдоль кромки деревьев, Рем вдруг заметил какое-то едва уловимое движение справа от себя и вздрогнул. Остановившись, он замер и прислушался. Сначала никаких звуков не доносилось со стороны леса, но потом Рем услышал тихий протяжный стон. Это было настолько неожиданно, что он подпрыгнул на месте. Собравшись с духом, Рем сделал шаг вперед и пристально всмотрелся в темноту, пытаясь рассмотреть источник звуков, что было очень нелегко из-за висевшего в воздухе плотным облаком дыма.

За поваленным деревом, уже практически полностью заросшим ярко-зеленым мхом, что-то слабо шевелилось, движения были вялые и едва заметные. Рем спустился по небольшому склону в густую траву, на небольшом расстоянии обошел лежащий на земле ствол дерева да так и замер, широко распахнув глаза от удивления.

Перед ним на голой земле лежала девушка в белом платье, которое в районе предплечья окрасилось алым цветом. Эльфийка. Рем понял это по острым ушам раненой и длинным светлым волосам, которые легкими волнами спускались до самой земли. Ее бледная кожа, казалось, светится в темноте, и вся ее хрупкая маленькая фигурка выдавала в ней ее совсем юный возраст. Она была такой беззащитной, а комочек, в который девушка сжалась, был самым крошечным на свете.

Девушка прижимала руку к левому плечу и болезненно морщилась каждый раз, когда шевелилась. Рядом с ней в траве лежала наполовину раскрытая небольшая черная сумка из плотной кожи. Подлее нее среди густо разросшегося папоротника виднелся какой-то клочок бумаги, который трепал еле заметный теплый ветерок.

Видимо, это одна из жителей деревни, от которой и камня на камне не осталось. Интересно, как ей удалось сбежать и выжить среди такого большого количества наемников в поселении. Рем огляделся по сторонам, чтобы убедиться, что за ними никто не наблюдает, и сделал едва заметный шаг по направлению к эльфийке, чтобы помочь той подняться и спросить, нужна ли ей помощь. Но под его ногой предательски хрустнула сухая ветка, что напугало раненую девушку и заставило ее поднять на Рема глаза.

Такие огромные глаза. Они были голубыми, но настолько светлыми, что даже небо в ясную погоду не сравнится с ними своей красотой и яркостью. Пушистые светлые ресницы обрамляли глаза незнакомки, делая их еще больше, а пухлые розовые губы были слегка приоткрыты от испуга. Она тряслась всем телом, и яркое красное пятно на ее плече становилось все больше и больше. Липкий пот покрывал лицо эльфийки, блестел в отблесках далекого жадного пламени, и Рем понял, что ее, возможно, лихорадит от полученного ранения.

– Прости, я не хотел тебя пугать, я лишь думал помочь…

Но договорить Рем не успел. Едва он сделал пару шагов в сторону эльфийки, как вдруг навершие его меча ярко засветилось. То же самое произошло и у девушки – только светился ее кулон, висящий на тонкой металлической цепочке на ее бледной тонкой шее. Недоуменно уставившись на свой меч, Рем потер навершие большим пальцем, будто это могло исправить ситуацию. Светился небольшой белесый камушек, которым была инкрустирована рукоять его меча. От камня исходило тепло, он едва заметно пульсировал под пальцами Рема, и ему это почему-то не сильно понравилось.

Свет становился все ярче и ярче, Рем зажмурился и по инерции сделал еще шаг вперед, как вдруг раздался оглушительный хлопок. Взрывной волной парня подбросило в воздух, а затем он со всего маха влетел спиной в дерево, росшее позади. Удар был такой силы, что смог выбить дух из Рема, затылок вспыхнул жгучей болью и у него перед глазами все поплыло, замерцали черные звезды. Последнее, что Рем увидел, это то, как девушка, которую тоже отбросило на приличное расстояние, медленно поднялась на ноги и нетвердой походкой побрела прочь. Она оглянулась на Рема, посмотрела прямо ему в глаза, словно хотела о чем-то предупредить, но потом все же побрела вперед, при этом сильно хромая. Рем хотел остановить ее, крикнуть ей что-нибудь вслед, но все же окончательно потерял контроль над своим разумом и провалился в беспамятство.

ГЛАВА 2. Священные узы

Рем снова очутился в своей кровати. Только на этот раз за окном было светло, как днем, пели птицы и их трель залетала в приоткрытое окно. Влажный лоб Рема обдувал прохладный ветерок, играл с распущенными волосами и нежно гладил по щекам. Он нехотя разлепил веки и осмотрелся вокруг себя мутным взглядом. Обилием мебели и вещей комната Рема никогда не отличалась: дальнюю стену занимал высокий шкаф с книгами, у окна стоял крепкий деревянный стол, возле него – два стула с мягким сидением, у двери расположился комод с вещами. Посередине комнаты стояла узкая односпальная кровать, на которой Рем в последние ночи оказывался все реже и реже из-за заданий, которые ему стали чаще давать в клане после окончания школы. В родном городе он мог отсутствовать по несколько дней подряд, что совсем не нравилось Алисе – его неродной матери. Но она ничего не могла с этим поделать, ведь Рем обожал свою работу, любил справедливость, которую вершили Ночные Мечи. Правда, так было только до сегодняшней ночи.

Переводя все еще мутный взгляд со шкафа на стол, со стола на окно и обратно, Рем совсем не заметил, что возле его кровати кто-то сидел. Он вздрогнул от неожиданности, когда сфокусировался на неожиданном госте, но, узнав в нем Авеля, тут же расслабился и облегченно выдохнул.

– Ты меня здорово напугал, – пробурчал Рем и нахмурился.

– А я все сижу и думаю, когда же ты проснешься!

От того обозленного дикаря, что ночью на всеуслышание ругался и метал из глаз молнии, не осталось ни следа, и Авель вернулся в свой привычный образ. Он вновь сверкал широкой, немного глуповатой улыбкой, подергивал острыми ушами, что выдавало в нем хорошее настроение. Зеленые глаза Авеля лукаво блестели, веснушки россыпью расположились на носу и щеках. Светлые золотистые волосы падали на лоб, прикрывали уши, и в последнее время эльф собирал особо длинные пряди на макушке в крохотный небрежный хвостик, чтобы не мешали на заданиях. На предложения просто подстричься Авель отказывался и ссылался на то, что все великие эльфы, о подвигах которых он читал в книгах, всегда носили длинные волосы, это было олицетворением их чести и силы.

– Когда-нибудь и я стану таким, мам. Великим воином, сильным эльфом-магом! А ты все испортишь, если подстрижешь меня, – в который раз огрызался он, когда Алиса подкрадывалась к нему с ножницами.

Авель как-то странно посмотрел на Рема и сдержал подступивший то ли смешок, то ли кашель. Не понимая, что вызвало у эльфа такую реакцию, он мгновенно насупился и спросил:

– Чего?

– Ох, даже не знаю, как тебе сказать! – деланно загрустил Авель, опуская голову и качая ей из стороны в сторону. Золотистые пряди при этом скрыли его конопатое лицо.

– Что сказать? – тут же напрягся Рем, и в голову полезла целая туча тревожных мыслей.

Авель, пододвинув ближе к кровати стул, на котором сидел, успокаивающе положил руку на предплечье Рему и тяжело вздохнул. Из его глаз моментально пропали веселые искры, что основательно выбило почву из-под Рема.

– Послушай, – аккуратно начал эльф, крепче сжимая его руку. – Ты только не пугайся, в этом нет ничего страшного.

– Да говори уже! – прикрикнул на Авеля Рем, но не из злости, а больше от страха услышать что-нибудь плохое.

– В общем, ты пробыл без сознания целый год, – аккуратно произнес Авель, выждав до этого паузу, как показалось Рему, в целую вечность. – И за время, пока ты спал, многое изменилось. Например, я поступил в магическую академию, хорошо учился и меня за это назначили старостой факультета! А еще я стал главой Ночных Мечей и теперь ты у меня в подчинении.

Рем смирил Авеля долгим пристальным взглядом, а потом закатил глаза кверху.

– Вот если бы ты опустил пару последних предложения, я, может, и поверил бы, – проворчал Рем, выдергивая свою руку из-под цепких пальцев Авеля. – Обязательно было так шутить именно сейчас, когда у нас итак проблем полно?

– Да блин, хотелось напугать тебя! – с досадой цокнул языком Авель. – А ты как всегда оказался слишком умным, чтобы попасться на мою удочку. Но скажи же, напрягся, да? Нагнал я на тебя ужаса?

– Спасибо, мне хватило и сегодняшней ночи.

Перед взором Рема внезапно возникли картинки сгоревшей деревни, ее мертвых жителей. В носу снова как будто стоял запах гари, а в ушах звучали крики и мольбы о помощи. Что-то внутри его груди неприятно ворочалось от этих страшных воспоминаний, поэтому Рем, поморщившись, постарался отогнать их от себя как можно дальше.

– Ну ладно, извини, – наконец сдался Авель и поудобнее устроился на своем стуле. Только сейчас Рем заметил, что эльф держал все это время в руках толстую книгу в кожаном переплете. – Как ты себя вообще чувствуешь?

– Вроде нормально, – пожал он плечами и тут же поморщился.

Правое плечо отдало болью, которая, однако, тут же утихла. Еще что-то неприятно пульсировало в районе затылка, да и голова немного кружилась, отчего Рема даже стало подташнивать.

– Да, вижу, что нормально, – съязвил Авель, при этом цокая языком. – Ты еще свое лицо не видел просто. Что там вообще случилось? Я оставил тебя только на минуту, а когда вернулся, то увидел, что наши парни вытаскивают тебя без сознания из леса.

– Если бы я сам знал, что там произошло, – тяжело вздохнул Рем, складывая руки на груди. – Помню только то, что пошел искать тебя, но вдруг увидел, что в лесу кто-то есть. Я подумал, что это может быть кто-то из выживших жителей деревни, и так оно и оказалось. Там среди кустов лежала девушка, эльфийка, ее рука была вся в крови. Я хотел помочь, но она вырубила меня при помощи какого-то странного мощного заклинания.

– Ты что, увернуться не смог? Я думал, вас в человеческих школах учили, как сражаться с эльфами, – удивился Авель.

Действительно, на девятом, выпускном, году обучения у них в школе был предмет под названием «Основы самозащиты», где их, людей, учили по большей части избегать столкновений с эльфами, нежели драться с ними. Уж так вышло, что людей на Несторе осталось совсем мало, каждая жизнь была на счету, и чтобы целая раса не вымерла, детей с детства учили не тягаться с эльфами. По большей части драться со светлородными Рем научился в клане во время многочисленных тренировок, но сегодня ночью потерял бдительность. Впервые в жизни на лопатки его уложила девчонка.

– Магия у нее была какая-то странная, не такая, как твоя, – смутился Рем и отвел взгляд в сторону.

– Это еще что значит? – вскинул брови вверх Авель.

– То и значит! Как только я решил к ней приблизиться, странная яркая вспышка заполонила все вокруг. А потом раздался оглушительный грохот, после чего меня впечатало в дерево, и я отключился.

Похожая вспышка была и раньше, когда Рем еще находился в своей комнате, сразу после полуночи. Но чем именно это было, он так и не понял, и пока что решил не рассказывать Авелю. Сначала он сам во всем разберется, и потом уже обсудит это с другом.

Авель убрал книгу из рук, положив ее на стол, и, слегка наклонившись вперед, положил согнутые в локтях руки к себе на колени. Он крепко задумался – это выдали его светлые брови, которые он сводил к переносице каждый раз, когда о чем-то усердно размышлял. Лицо Авеля почему-то приняло очень серьезное выражение, и Рем не понял, что могло вызвать в друге такие изменения.

– Ты что-то еще странное заметил?

Рем отвел взгляд в сторону, пытаясь вспомнить события минувшей ночи. В его сознании вспыхнула одна делать, очень странная, о которой, вероятно, и спрашивал Авель.

– Мой меч. Он засветился, как только я приблизился к девчонке. А у нее засветился ее кулон… да, вроде бы это был кулон.

– Как интересно, – пробормотал Авель. – И странно…

– Что ты там бормочешь себе под нос? – Рем слегка приподнялся на локтях. Все его тело ломило, мышцы словно превратились в тугую резину, но любопытство брало верх, заставляя на время позабыть о всех недугах.