Художественная интеллигенция

СОЦИАЛЬНЫЕ ФУНКЦИИ ИНТЕЛЛИГЕНЦИИ

Культура (материальная и духовная) – весьма сложное, разнообразное, противоречивое и разностороннее явление. Её субъектами, равно как и объектами, являются люди, принадлежащие к различным социальным группам. Осмысление роли той или иной из них, той или иной личности необходимо для развития культурного процесса.

Однако роль художественной интеллигенции достаточно четко не обозначена и не получила сколько-нибудь удовлетворительного освещения в научной литературе.

Проблема, на наш взгляд, может быть отчасти решена, во-первых, путем выделения и классификации закономерностей усиления влияния группы на развитие культуры, во-вторых, с помощью детальной классификации и анализа объективных и субъективных факторов, влияющих на деятельность художественной интеллигенции, в-третьих, при рассмотрении ее социальных функций.

Культура рассматривается как совокупность материальных и духовных достижений общества и как процесс саморазвития, преумножения и совершенствования сущностных его сил. .

Особенностью культуры является сохранение верности высоким гуманистическим идеалам, служение созидательным целям

Воплощение в реальность объективных закономерностей осуществляется благодаря выполнению художественной интеллигенцией вполне определенных социальных функций, к которым прежде всего относятся такие, как отражение окружающей действительности, создание художественных образов, воспитательная, эстетическая, гедонистическая, коммуникативная и другие. Рассмотрим некоторые из них подробнее.

Нам никак не миновать многочисленных ссылок на труды Зигмунда Фрейда, которому принадлежит открытие бессознательного, исследование его структуры, влияния на индивидуальную и общественную жизнь. Ученый потратил немалые усилия на изучение такого феномена, каким, без всякого сомнения, является художественное творчество как процесс.

Согласно З. Фрейду, психика человека являет собой конгломерат трех уровней: бессознательного, предсознательного и сознательного. В работе "Неудобства культуры" З. Фрейд дает лаконичное и емкое понятие культуры и ее основных задач. По мнению ученого, слово "культура" обозначает "всю совокупность достижений и институтов, отличающих нашу жизнь от жизни наших звероподобных предков и служащих двум целям: защите человека от природы и упорядочению отношений людей друг с другом"(выделено)нами. – Авт.).

Функция отражения внутреннего и окружающего мира является основополагающей в деятельности художественной интеллигенции и включает в себя познание человека (человековедение), культуры (культуроведение), природы (природоведение) и отображение действительности в художественных образах. Поэтому одним из важнейших факторов, стимулирующих процесс возрастания роли данной группы в области культуры, является, в частности, развитие материальной и духовной культуры. Прогресс культуры привносит новое в сознание художника, что раньше или позже отражается в его творчестве, стимулируя рождение новых художественных образов. В доказательство можно привести большое количество примеров, свидетельствующих о сложном характере взаимосвязи деятельности художника с изменениями, происходящими в сфере материальной и духовной культуры общества.

Без глубоких познаний в области материальной и духовной культуры художник не может сыграть сколько-нибудь существенной роли в ее развитии. Хотя нельзя ставить вопрос слишком односторонне. Мировое искусство знает примеры художников-отшельников, затворников, чуравшихся общества, которым хватало максимально сжатого опыта.

Реализация культуроведческой функции способствует познанию и изучению человека как индивида, его деятельности, направленной на общее благо или противостоящее человеку. Труд того или иного человека или самого художника помогает ему в создании образов-идеалов, в утверждении положительных начал человеческого бытия, активизирует борьбу с антигуманными проявлениями в обществе.

Однако такие цели достигаются не копированием и лакированием действительности, а подчас горьким, саркастическим обнажением ее пороков в назидание потомкам, хотя многие представители художественной интеллигенции на словах открещиваются от роли пророков, которым ведомы и цель, и праведный путь к идеалу. Но это – маленькая хитрость великих творцов. Без возвышающей душу цели не может полноценно созидать никакая личность, тем более – художественно одаренная.

Познание внутренних противоречий материальной и духовной жизни, глубокое проникновение в их суть стимулируют деятельность художника.

Осуществление культуроведческой деятельности включает в себя изучение художником культуры прошлого и современной культуры, прогрессивных и регрессивных тенденций в жизни общества.

Реализация культуроведческой функции предполагает реализацию других функций, например, воспитательной. Художник не ограничивается тем, что только познает мир вне себя и собственное "я" в этом мире, – он активно (вольно или невольно) участвует в его преобразовании.

Меняются экономические, политические, социальные условия функционирования художественной интеллигенции. Художник, особенно художник-профессионал, как правило, у всех на виду. Он создает образ, и реципиенту искусства небезразличны его человеческие качества. Значимость его личности весьма важна как личности воспитателя, просветителя. На публику оказывает большое эмоциональное воздействие как образ, созданный художником, так и сам автор. Зачастую разрыв между образом и его творцом почти недопустим.

Зритель, читатель, слушатель зорко улавливают фальшь, неискренность. Данный специфический аспект труда художника накладывает на него большую ответственность. Однако подобное взаимоотношение мы наблюдаем в иных сферах деятельности, и не всегда потребительский успех свидетельствует о мастерстве и таланте художника. Более того, потребитель, привыкший (или приученный) к определенным штампам восприятия, подчас не понимает то или иное произведение, вольно или невольно, скажем, срывает спектакль и т. п.

Названная функция тесно связана с эстетической и гедонистической функциями, выработкой у людей оценки явлений действительности, мироощущения, поведения, определенного эстетического отношения, способности к aктивному освоению окружающего мира по законам красоты. В этом проявляется социальная роль художественной интеллигенции, осуществляющей, кроме отмеченных, коммуникативную функцию, функцию общения.

У каждого или почти у каждого свое представление об искусстве, его функциях, свое мнение о прекрасном, свое отношение к общечеловеческим ценностям, которые, включая чувственный опыт, можно создавать и внедрять далеко не гуманными методами. Палитра взглядов на красоту вообще и персонифицированное ее воплощение безгранична и противоречива.

Существуют иные точки зрения на содержание и роль социальной функции деятельности художественной интеллигенции. Мы не говорим об отрицании искусства вообще (у немалого количества авторов), рассуждениях о его ненужности, бесполезности, потакании слабостям и низменным страстям, что также является громадным (в нашей отечественной науке) невозделанным монографическим полем, ибо сама тема была под запретом.

Все функции рассматриваемой группы находятся во взаимосвязи и взаимодействии.

Успех реализации этих функций в большей степени зависит от позитивного влияния на деятельность художественной интеллигенции множества таких объективных факторов, как интернациональный характер художественной культуры, реализация общей объективной закономерности формирования общечеловеческой культуры, необходимость укрепления позиций искусства в мировой культуре, совершенствование материальной и духовной культуры общества, занятость большинства индивидов созидательной деятельностью, функционирование художественной критики и так далее.

Вопросы функций культуры и искусства в частности – тема особого труда.

Как минимум, отметим три основные социальные функции искусства, лежащие, так сказать, на поверхности:

–обслуживание намерений обитателей капитанского мостика, ведущих корабль, якобы по выверенному курсу ,или по курсу неведомых отмелей, банок и глубин;

– самообслуживание;

– обслуживание населения в необходимом власть предержащим русле, в угоду потребительскому спросу и конъюктvpe рынка, в угоду амбициям той или иной общественной группировки, социального или эстетического направления " каприза" художника и т. п.

Все три задачи видимы невооруженным глазом и ведомы науке давно. Однако как бы далеко ни углублялись исследователи, они всегда подразумевают перечисление основoполагающих функций искусства, рассматривая их в комплексе взаимодействия.

Философы, чудаки, художники во многом творят в ничто, в пустоту, в небытие. Социологии не отстают от них. Просим не упускать негативного влияния категории "вообще" на эту работу.

В нашей стране, как известно, были предприняты многочисленные жестокие попытки изменения естественного хода истории (который сам по себе нелегок) с помощью волюнтаристски-классовых мер, инструментария никуда не годного и человеконенавистнического вообще, а в демографических коллизиях и вовсе неприемлемого.

Отдавая должное биологическому фундаментализму в учении Фрейда и безусловно соглашаясь с ним (кто же спорит с природой?), остановимся, хотя бы бегло, на рассуждениях от "вообще". Вышеприведенное рассуждение о характере и сути взаимоотношений женщин и культуры грешит тем, что не существует культуры, человека, художника, женщины и т. д. в иллюзорной форме "вообще".

Сотни миллионов людей неплохо живут, не имея ни малейшего представления о западной культуре. Миллионы, с точки зрения Запада, прозябают в самых низших культурных слоях. Сотни тысяч, миллионы женщин не тормозят своим творчеством развитие культур, а способствуют ему.

Повествования от "вообще" тотально уязвимы. Реальная жизнь, проблемы, встающие перед художником, весьма многообразны и сложны, и наука, изучающая художественную интеллигенцию, призванная помогать художнику в познании самого себя, его творчества и окружающего мира, должна развиваться смелее.

Активное обращение к объективным сторонам труда художника, несомненно, послужит важным подспорьем в деятельности художественной интеллигенции.

Авторы попытались сделать кое-что в этом направлении. Они также обратили особое внимание на факторы субъективного порядка, среди которых ведущее место занимает личность художника, его способности, талант. О социальных функциях культуры, искусства, труда художественной интеллигенции можно говорить бесконечно, ибо внутренний мир, окружающая нас микро- и макросущность переполнены загадками, которые никто никогда идеально не разрешит.

В этом аспекте мы находили некоторое позитивное начало в позиции Мари Роже Антуана де Сент-Экзюпери: "Если эта религия, эта культура, эта мера ценностей, эта форма деятельности – именно эта, а не иная дает человеку ощутить в себе душевную теплоту, дает возможность проявиться в нем величию, о котором он и не подозревает, значит, эта мера ценностей, эта культура, эта форма деятельности является истинной для данного человека".

СПЕЦИФИЧЕСКИЕ ЧЕРТЫ ТРУДА ХУДОЖЕСТВЕННОЙ ИНТЕЛЛИГЕНЦИИ

Пониманию сути и путей развития художественной интеллигенции способствует обращение к особенностям художественной деятельности, которая накладывает отпечаток на жизнь художника.

Остановимся на некоторых объективно обусловленных специфических сторонах его труда.

Известно, что специфика всякого труда зависит от характера объекта (предмета), средств (материалов) и орудий труда. Специфика каждого вида труда связана с определенными его формами, методами, способами и целью труда.

Особенность искусства, как и всякой иной трудовой деятельности, объясняется прежде всего характером объекта приложения труда.

Как известно, искусство так или иначе включено в определенную систему общественных отношений, которые прямо или опосредованно, позитивно или негативно влияют на художественную жизнь, а через нее – на социальную деятельность людей.

"Победы искусства куплены, по-видимому, ценой потери морального качества. В той же самой мере, в какой человечество становится властелином природы, человек попадает в рабство к другому человеку или становится рабом своей собственной подлости. Даже чистый свет науки не может, по-видимому, сиять иначе, как только на темном фоне невежества. Результат всех наших открытий и всего нашего прогресса, очевидно, тот, что материальные силы наделяются духовной жизнью, а человеческая жизнь отупляется до степени материальной силы. Этот антагонизм между современной промышленностью и наукой, с одной стороны, и нищетой и распадом, с другой, этот антагонизм между производительными силами и общественными отношениями нашей эпохи есть осязаемый, подавляющий и неоспоримый факт".

Передача художественного образа немыслима вне материального его воспроизведения, и такой материальной основой в литературе является слово, в музыке – звук, в скульптуре – мрамор, в живописи – краски. Они обусловливают специфику того или иного вида искусства, в т.ч. и синтезирующего.

Художник обрабатывает материал, но и материал "обрабатывает" художника.

Орудия труда – своеобразный инструмент художественного познания и преобразования человека. Вне материалов природы немыслим труд художника, предопределенный сходными объектами и различными средствами труда для отдельных подгрупп художественной интеллигенции*.

Разнообразны также способы, методы и формы эмоционального воздействия произведений художника на реципиента искусства.

Интересна связь между органами чувств человека и видами искусств. К зрению, например, апеллируют все виды искусств, кроме музыки, хотя роль зрения не одинаково проявляется в них: если в живописи и скульптуре это универсальное средство, то в театре и кино это лишь один из каналов восприятия. Развиваясь, художественное производство, безусловно, создает человеческие органы чувств, равно как и наоборот.

Специфичность искусства как всякого профессионально труда обусловлена объективными и субъективными факторами. С одной стороны, это объект, средства, орудия труда, объективная потребность эстетического освоения мира и реципиент искусства, с другой – художник со своим мировоззрением, талантом, владеющий способами, формами создания и передачи информации.

Вторая сторона – художник – сама по себе (и в связи с первой) весьма сложна.

Так, например, А. Лук, называя качества личности (зоркость в поисках проблем, способность к свертыванию, к переносу, "к сцеплению", готовность памяти и т.д.), делает на этот счет весьма характерное замечание: "…перечисленные типы творческих способностей, по сути, не отличаются от обычных мыслительных". Только сочетание ряда установленных и не известных науке способностей и силы их проявления приводят к созданию художественного образа.

Сложность проблемы заключается в том, что способностями к художественному мышлению наделено большинство представителей человеческого рода, занимающихся самыми различными видами деятельности, но лишь незначительной части удается развить художественные дарования до уровня мастерства.

Для доказательства приведенного тезиса продолжим обращение к ряду признаков, характеризующих труд художественной интеллигенции, его специфичность в познании и отражении объективного мира, в постижении своего "я".

В литературе подвергнуто критике положение о критерии творческого как свойственного якобы только труду интеллигенции. Отмечено наличие некоторого противоречия между благоприятными социальными условиями восприятия и формирования способностей и "ограниченными возможностями потребления творческого труда в производстве", подчеркнута динамичность творческого труда во всех сферах деятельности, требующая от человека не только специальных знаний.

В последнее время получили определенное распространение движения, пафос которых заключается в отрицании культуры как насилия над естественным.

"Все, что производится вопреки природе, – ложно, в том числе и творчество, если оно ведет к преобразованию мира" – так излагает Александр Генис суть опытов художника Ансельма Кифера.

Нетворческий труд от творческого отличается, к примеру, высокой степенью однообразной, монотонной, рутинной работы. Чем далее от творчества, тем больше моментов, требующих не самовыражения, а, наоборот, подчинения этого процесса законам производства, которое развивается тем успешнее, чем стандартнее его сущность. Фантазия и самовыражение личности в производственном процессе не могут быть осуществлены без остановки производства или отдельных его звеньев.

Одной из особенностей труда художественной интеллигенции является то, что в художественном творчестве самовыражение и художественное производство подчас выступают как единый процесс, который можно на любом этапе остановить, изменить, переосмыслить и т.д. и т.п. Беспрерывность – одна из существенных особенностей процесса художественного творчества. Однако такая беспрерывность не есть прерогатива художника и художественной интеллигенции.

Для труда художественной интеллигенции, как и для труда любой социально-профессиональной группы общества, характерна сложная диалектическая взаимосвязь общих и специфических признаков. В условиях общества, не раскрывающего перед каждым человеком широкие возможности проявления положительных личностных качеств, такие критерии, как творческий подход к делу, творческая активность, эстетическое восприятие, художественное сознание глушатся и практически сводятся на нет (в качестве примера можно привести горькую судьбу народного творчества и художественных ремесел в 20 – 80-е годы XX века в России).

Творческий характер труда художественной интеллигенции как один из его признаков органично переплетается с огромным количеством других признаков. Весьма специфично сочетание, например, нестандартного и стереотипного. Общеизвестно, что успешное протекание любого вида человеческой деятельности, в том числе и художественной, невозможно вне системы стереотипов, причем границы между стереотипным и творческим чрезвычайно подвижны, так как во всяком творческом есть стереотипные элементы и наоборот, в стереотипном – элементы творческого.

В силу этого элемент стандартности и стандартизации носит эмоционально двойственный характер. З. Фрейд уточнял: "Порядок – это разновидность принудительного повторения, он – будучи единожды установленным – определяет, когда, где и как следует действовать, чтобы в аналогичном случае избежать промедлений и колебаний. Благо порядка совершенно очевидно, он помогает человеку наилучшим образом использовать пространство и время и одновременно сберегает его психические силы". И еще: "Любая устойчивость столь желанной для принципа удовольствия ситуации вызывает лишь чувство слабого довольства; мы так устроены, что способны интенсивно наслаждаться только контрастом и только в незначительной степени – единообразным состоянием". Последнее замечание весьма характерно для творчества вообще и художественного творчества в частности, пронизывает оно и обыденное сознание.

В любом деле, не лишенном творческой искры, найдется несколько основных штампов (стереотипов). Так, в театральной среде различают штампы, заимствованные у предшественников; вторую группу штампов составляют личные актерские штампы; третью, по В.И. Немировичу-Данченко, образуют общеактерские штампы. Четвертая категория штампов относится к области драматургии, а в пятую входят режиссерские штампы.

Перечисленные штампы легко видоизменяются, их можно экстраполировать не только на искусства. Отметим, что поборники всяческих творческих систем нацелены на изгнание, преодоление стереотипов, они объявляли и объявляют беспощадную борьбу штампам.

Установки 3. Фрейда, приведенные выше, ставят под сомнение необходимость такой фронтальной атаки, ибо изживание штампов как некоего чужеродного элемента упускает моменты психологической усталости, не берет в расчет интеллектуальные и физические возможности (особенности), когда актер (художник) хотя бы на время отрешается от творческой гонки, прячась под сенью тех или иных стереотипов. Более того, "клише становится полноправным элементом творчества, и в этом качестве ведет себя вполне творчески и оказывает вполне творческое воздействие – то есть волнует".

Мы устроены сложно, непредсказуемо, и каждое категорическое прокрустово ложе рассыпается в прах от соприкосновения с реальностью. Почти слово в слово мысль Фрейда подхватывает и развивает наш современник: "Как только устанавливается критерий приличия, появляются люди, усматривающие смысл жизни в нарушении этого критерия. Как только большинство приходит к общему согласию относительно того, что считать нормальной жизнью, тут же образуется презираемое меньшинство, изгои общества, которые считают эту норму адом". Автор следует далее Фрейда, настаивая на том, что "настоящая свобода подразумевает и свободу от перемен, от какого-то будущего, от будущего вообще", рассматривает поведение киногероев, которым претит любое насилие и давление, от кого бы и от чего бы оно не исходило – от времени, пространства, людей, животных, собственного и чужого тела.

Нельзя не остановиться на стереотипном восприятии художественных образов как среди художественной интеллигенции, так и среди "потребителей". Кстати, и между последними нет четкой разницы, т.к. сама художественная интеллигенция в целом является потребителем части своего труда.

Интенсивное формирование стереотипов обусловлено одноплановыми общественными отношениями, застывшими и канонизированными формами и жанрами искусств, интенсивным техногенным распространением прекрасного, что превращает его в свою противоположность, или многочисленными подделками (суррогатами) под истинные творения искусства и литературы.

Конечно, проблемы пропаганды произведений искусства не всегда следует смешивать с вопросами "массовой" культуры, когда насаждение духовного ширпотреба рассчитано на пассивное мышление и направлено на формирование стереотипной личности.

Проблема шаблонности представлений о прекрасном в сознании людей противоречива. Стереотипность восприятия художника в процессе создания образа или вне  его в конце концов выхолащивает содержание, низводя его до мало значащих символов, подменяет высокое и значительное рядом готовых реакций; штампы порождают эмоциональную глухоту, суживают представление о прекрасном, превращая определенную категорию людей в существа, не восприимчивые к новому, если оно лежит вне усвоенных художественных и эстетических, и не только эстетических, штампов.

Вспоминается Экзюпери, который утверждал, что для людей нет садовников. Младенца Моцарта, как и других, пропустят через штамповочный пресс. Моцарт обречен.

Упомянем в этой связи оригинальное сочинение Ю.Давыдова "Искусство как социологический феномен", в котором автор повествует о стандартно-потребительском отношении к эстетическим явлениям: приученная веками не замечать проявления неповторимой жизни ни вокруг себя, ни в себе публика охает и ахает, умиляется и восхищается красотой, мимо которой только что шествовала с завязанными глазами, стоит только ее, эту красоту, заключить в рамочку.

Для восприятия художественной ценности и красоты вообще в человеке должна быть природная предрасположенность. Можно продолжить мысль: если бы искусство было сильно, то сотня-другая по-доброму умных и прекрасных книг, тысяча превосходных полотен давно изменили бы людскую жизнь. Однако трагедия заключается в том, знание, даже восхищенное преклонение перед общечеловеческими ценностями не всегда порождают доброту, милосердие и терпимость. Превращенные в догмы упомянутые ценности могут привести к негативным последствиям, как и любые другие догмы.

Искусство далеко не всегда спасает от жестокости. Оно во многом само по себе – в рамке, в книге, в ноте, на которые внимание обратят или не обратят, не говоря уже о том, поймут или не поймут, примут или не примут. Помимо этого подлинное искусство не навязчиво, не агрессивно (в отличие от тиражированного). Это подчас воспринимается как слабость, ненужность, вторичность.

Художник переосмысливает волнующее его прекрасное и безобразное, интуитивно смешивает их в разных пропорциях и пропускает через свои чувства. Однако в этом величии и его трагедия, ибо охватить все, отыскать и высказать суть социального или природного явления не удавалось никому. Он дает лишь свою интерпретацию материального и духовного. Художественная истина скрыта от него, но извечное стремление к ней составляет его счастье.

Художник, который поставил свой метод на поток, начинает повторяться.

Удовлетворенность мастера искусства собой носит, правило, непостоянный характер. Он – раб своего таланта. Художник обречен – его талант не дает ему ни часа передышки.

Может быть, это и есть тот исконный критерий, который отличает истинного художника от остальных людей? Однако в таком же положении находятся ученые, пытающиеся решить вечные и очередные проблемы; исследоваватели всех рангов и неутомимое племя изобретателей…