Цифровик

– Ну чего, Толкач? Много тут славянских мотивов?

Он стоял молча, с неподдельным интересом глядя на статую. Находясь у него за спиной, я вытащил из кармана амулет и надел. Ничего не изменилось. Значит, никакого подвоха. Я вышел наружу и стал пробираться туда, где должен стоять джип, на котором нас привезли. Довольно скоро его нашел, провожатых не было видно. Да и плевать, ключ торчал в замке зажигания, прям садись и уезжай.

И опять зазвонил мобильник:

– Вячеслав, садись и уезжай.

Чертов таец. Я выключил телефон и побежал назад. Из провала на меня повеяло такой вонью, что я не смог сдержать рвотные позывы. Проблевавшись, плюясь и кашляя, держа в потной руке пистолет, спустился вниз.

От Толкача мало чего осталось. То есть то, что от него осталось, – это кучка мокрых от крови тряпок, кишки, несколько костей и кусок черепа. Вот и все. Хотя нет, наверху что-то сверкнуло. Не веря своим глазам, я подошел поближе. Крест Толкача. Самая короткая конечность, с двумя пальцами, крепко держала цепочку с крестом.

Свежий воздух меня отрезвил. Некоторое время я стоял, озирая окрестности. Серо-черные от времени и вечной сырости камни, пальмы и синее небо. Было жарко, душно, я истекал потом, а из-за спины веяло холодом. Изредка легкий ветерок доносил до обоняния нереальную вонь из подземелья.

В этом было что-то неправильное. Нет, Толкач не был моим другом. Да что уж там, этот самодовольный придурок, с этими его бреднями по поводу превосходства славян и того, что все пошло от древних северных народов, меня просто бесил. И тем не менее тут что-то было не так. В конце концов я понял, что, и пошел обратно.

Руку на барельефе я просто отстрелил, цепочку с крестом сунул в карман и рванул что есть сил к машине. Нет, у меня не было ощущения, что за мной гонятся. В затылок никто не дышал, но вот как-то сразу я понял, что кому-то здорово не понравилось, что я по чужому имуществу долблю пулями.

6. Но кто бы это ни был, до машины я добрался, до гостиничного номера тоже, и даже до здания аэропорта.

И когда я уже был внутри, вдруг накатило чувство опасности. Нет, это не был взгляд со стороны, не было чувство, что за мной следят. Нет, просто вдруг накатило чувство чужого присутствия, как будто вся эта масса народа вокруг меня была чужеродным, объединенным некой силой организмом, а я был чем-то лишним для него. Присутствие некой опасности буквально давило со всех сторон, мне казалось, что все смотрят только на меня и говорят только обо мне. И я решил хотя бы на пару минут уединиться в туалете. Я туда зашел, сел на унитаз и поставил спортивную сумку с камнями и шмотками на пол.

И вдруг меня обдало волной вони, такой же, как и несколько часов назад в джунглях. Но этого же не могло быть! Я откинулся и закрыл глаза, пытаясь избавиться от наваждения. Куда там! Стало еще хуже, я буквально услышал, как что-то громадное, неповоротливое появилось с той стороны двери. Шумно, скребя чем-то по кафельной плитке, прошло от стены до стены. В соседней кабинке кто-то спустил воду, потом звук открывающейся двери и тут же приглушенный вопль ужаса, переходящий в странное бульканье и хрип.

Не открывая глаз, я вытащил из кармана амулет и надел на шею. Все стихло. Вообще все.

Я открыл глаза. Не было слышно ничего, кроме моего дыхания, аэропорт будто вымер.

Когда я вышел из туалета, то понял, что в аэропорту никого нет. Вообще. Но так не бывает. В аэропортах всегда полно народу. Точнее, всегда просто лом народу.

И я снял амулет. И ничего. Пустой аэропорт. Никого. Ловушка захлопнулась.

Мои вьетнамки производили на плитке зала регистрации не больше шума, чем кошка на одеяле. Я прошел к камерам хранения и положил сумку с камнями в сейф.

Где-то вдалеке послышались шорохи, странные стоны, скрипы. Это было похоже на что угодно, только не на гул аэропортовской толпы. Да и по фиг.

Кому можно позвонить, если все, край, конец истории? Матери, любимой, ребенку… Дело – прежде всего.

– Привет, Гоша. Запиши номер ячейки и код. Это важно, товар там, а меня ты, скорее всего, больше не увидишь. Толкача тоже, от него осталось так мало, что можно в пакет уместить. Нет у меня времени на объяснения. Да пошел ты…

Сказать ему, что я из ячейки вытащил стволы? Вообще-то я хотел перед регистрацией скинуть их в мусорный ящик. Но, видимо, не судьба. А, скажу!

О, как разъярился, наушник в ухо, чтоб вторую руку освободить.

Давай Гоша, наяривай. Сказать ему, что я вижу перед собой десятка полтора тайцев в черных костюмах, а также Петра Запорожского и Зему? Ни у кого из них нет в руках оружия. Но разве это в данной ситуации важно? Глаза мои широко открыты, но я им не верю.

Да, Гоша, да. Правильно, как я вернусь, ты закатаешь меня в цемент. О да. Какой креатив! А если не вернусь? Тогда найдешь меня даже под землей. Какая мудрая мысль! Да-да, расскажи мне, где ты меня нашел и как с тобой хорошо вести дела. Давай-давай. Слюной, главное, не захлебнись.

А я вот сейчас оттолкнусь от стены и пойду навстречу этой братве. И по-любому важно, чтобы в тот момент, когда я выстрелю в первый раз, у меня в ухе звучал твой многоэтажный мат. В пустом здании аэропорта отборная брань звучит очень отрезвляюще. В кармане увесисто позвякивают золотая цепь и крест Толкача. Тоже в тему.

Я бросаю амулет на пол и давлю его ногой, глаз рассыпается в серую пыль. И я делаю шаг вперед. И еще один. И еще.

Дом фараона

Тот, кто изобрёл мобильный телефон, прекрасно знал, что делал. Хорошая такая штука для босса, который решил держать своих подчинённых в зоне своей досягаемости. Для того очень богатого босса, который может даже подарить подчинённому машину только для того, чтобы тот не ездил на метро и всегда был под рукой. Да чтоб оно все горело синим пламенем!

Стою в пробке, из которой не могу вырулить уже минут сорок, и тут начинает орать дурным голосом Хоя мобильный:

– Возвращайся в офис.

– Влад, ты обалдел, я уже в отпуске. Ты меня отпустил в него всего час назад.

– Вот и чудненько, совместишь приятное с полезным, за хорошие премиальные. У тебя это хорошо получается.

Я почувствовал, что у меня на висках появилась влага. Чёрт возьми, ненавижу потеть и вонять. Душ в связи с этим принимаю раза по три в день, если, конечно, не на слежке. Машины пахнут бензином и маслом, кожаный салон – кожей. Город пахнет бомжами, пылью и помойками. Одежда и тело впитывают это в себя как губка, а если ещё и вспотеть…

– Влад! Ты же отпустил меня в отпуск.

– Конечно, отпустил. Ты куда собирался?

– В Индию.

Машина впереди сдвинулась вперёд, и я аккуратненько переместил свой «Форд» на пару метров. Ездил бы на метро – был бы уже дома.

– Поедешь в Египет.

– Но я же, чёрт возьми, уже был в Египте! Я же только что оттуда вернулся!

– А мне плевать. Семён, чего ты мне мозг паришь? Две недели, все включено, четыре звезды. И дело почти не стоит выеденного яйца.

– Почти?

Я физически почувствовал, как чья-то волосатая задница заёрзала в шикарном кожаном кресле от ощущения, что под обивку насыпали гороха. Не стоила выеденного яйца моя последняя поездка в Египет, от которой ещё и загар не прошёл: собирали обеспокоенному отцу компромат на зятя-египтянина, который оказался почти ангелом во плоти. Два высших, христианин, не женат и не был. Родители-крестьяне, которые на сына нарадоваться не могли, сами неграмотные, зато сынок вон какой! Пришлось папе дочку отдавать замуж за бусурманина.

– Почти, – обречённо подтвердил Влад. – Но ты знаешь, это надо видеть. Возвращайся в офис, покажу.

– Влад, я сейчас на МКАДе.

– Я подожду.

– В пробке, до ближайшего съезда километра полтора, а мы тут двигаемся, как зомби вброд против течения.

– Я подожду.

Тут у меня не просто намокли виски, а по спине пробежали мурашки.

– Влад. Какого черта?

– Много денег.

– И всё?

– Нет. Ещё кое-что.

– Мафия?

– Упаси господь. Что-то очень-очень странное. Я вчера весь вечер в Интернете фотографии собирал, клеил глаза на монитор до часу ночи. А сейчас подумал и решил, что в отпуск ты поедешь позже.

::

Виктория улыбнулась мне своей самой дружелюбной улыбкой. Дела мои явно были плохи: раз уж эта стерва мне улыбается, значит что-то очень грязное хотят поручить. Вообще работа детектива – это изначально что-то грязное, потому что чужое нижнее бельё – наш рабочий материал. Иногда в прямом смысле этого слова по трусам можно сказать больше, чем по лицу их владельца.

Проходя мимо зеркала в коридоре, я поглядел в него и слегка поправил волосы расчёской. Хотя перед кем я собрался красоваться? Перед Владом? Элементарно, он мужик, чего ему до моей внешности? Он пусть и с заурядным лицом, но более успешен, чем я. Никто и никогда ему не шепнёт в спину: «Красавчик», но зато он точно может позволить себе любую женщину. К тому же на пять лет меня младше, работодатель чёртов. А я беру внешностью и опытом. Сто пудов дело будет в женщине.

На стол мне хлопнулась пачка фотографий.

– Отель называется «Фараон Хоум». Даму зовут Вероника Ерофеева. Официально считается пропавшей без вести.

На фото блондинку с кучеряшками и в розовом платье обнимал подвыпивший мужик в синей футболке. Он явно годился ей в отцы. Парочка радостно скалилась в камеру, причём, судя по дате в углу, было это на прошлой неделе.

– Безутешный отец хочет, чтобы ему вернули дочку?

– Да.

– Много платит?

Влад назвал сумму, и повисла тягостная тишина.

– Да-да, именно столько. Тут есть ещё один нюансик: он сам только что оттуда, пытался сделать это сам. Безуспешно. Тупо не нашёл её в отеле.

– Как это?

– А вот так. Нету. Как выписалась, так никто её там, кроме приезжих туристов, и не видел.

– Влад. В чём косяк?

– Посмотри внимательно на фотографии, их много.

Минут пятнадцать я перебирал фотографии, Влад явно наковырял их в Сети. То, что я в них засёк, мне не понравилось.

– Когда она типа пропала без вести?

– Почти пять лет назад. Кофе?

– Тут без ста грамм не разберёшься. Да, кофе.

– Вика! Два кофе! Пропала пять лет назад, в отеле. И теперь она регулярно появляется в нём.

– Девушка лёгкого поведения?

– Не то слово. Слаба на передок чуть ли не с младенчества. Выпить тоже любит. При этом во всём остальном вполне вменяемая. Высшее, язык, и внешностью бог не обидел.

– Мужики чего-то уж больно странные, сплошь забулдыги.

– Точно. А жених был – красавец, два метра ростом, и собирался ей квартиру подарить.

– И платье везде одно и то же.

– Совершенно верно. И сама ни капли не изменилась за пять лет.

– Мистика!

– Самая настоящая. Я когда понял, что тут что-то странное, то начал рыть дальше.

Передо мной хлопнулась ещё одна стопка.

– Смотри, ещё пара пропавших.

Свежеотпечатанные на струйном принтере листочки пахли чернилами и поражали яркими цветами африканской страны.

– В этом нет никакого смысла.

– Совершенно верно. Первый, тот, что с бородой, в кепке и с красным лицом, – забулдыга и алкаш, каких мало. Ерофей Станиславович. Шабашил на частных квартирах, руки золотые, первый раз в жизни поехал за границу, всем хвалился, что у него там все включено и он будет пить, пока у местных водка не кончится.

– Судя по всему, он там не только сам пил, но и спаивал всех подряд.

На фотографиях бородач держал в одной руке стакан, а в другой – счастливого собутыльника, изредка – собутыльницу. При этом синяя футболка, красная кепка и белые шорты были неизменными на всех картинках.

– Зачем отелю в четыре полноценных звезды алкаш и шлюха?

– Они ему не нужны.

– Тем не менее, если верить фотографиям, они довольно весело проводят там время, никто их оттуда не гонит. А родственники не могут их найти, даже проживая на территории этого отеля неделями.

– Дело нечисто.

– Вот и я о том же. Так что ты отправляешься в Египет за счёт фирмы.

– Чего хоть за отель?

Чувство обречённости захлестнуло меня с головой. Честно говоря, у меня была мечта перед отъездом за границу добраться до дачи и первым делом просто полежать на траве. Посмотреть в синее небо. Протупить так часик и только после этого заняться хозяйством, которое после смерти отца медленно, но верно приходило в упадок. Я уже так свыкся с мыслью, что это будет скоро, что облом в виде поездки в Египет за счёт фирмы не был чем-то равноценным по стоимости. Вот ни Индии тебе, ни дачи. Обычный Египет. Индия была как-то предпочтительнее, и плевать, что там скоро сезон дождей.

– Отель четыре звезды. Вот фотографии. На третьего персонажа внимание обратил?

– Да. Мужик лет сорока. Полгода уже там, почему-то все время со стаканом и все время в номерах.

– Василий Спиридонович, ему под пятьдесят. Было. Очень хороший сантехник.

– Ты это к чему? Я про отель спросил.

– Я это к тому, что на отель нет никаких бытовых жалоб. Подозрительное количество довольных людей. То есть жалобы вообще есть, но при этом нет вот этого вот, мол, посуду плохо помыли, нахамили, пляж грязный.

– Хозяин не иностранец?

– Египтянин, долгое время учился в России, в совершенстве знает русский язык. Отель – твёрдая четвёрка. Твёрдая. Без проблем.

– Думаешь, этого слесаря реальнее всего отловить?

– Правильная мысль!

– Это ведь не будет считаться отпуском?

– Нет. Это будет работа на благо фирмы. Фиг с ними, со всеми остальными. Главное, найди эту сучку. Можешь делать с ней что хочешь. Трахай её, обещай ей, что женишься, можешь даже порубить и сложить кусками в чемодан. Только найди и привези в Москву.

– А отец готов получить её кусками?

– Будет недоволен – часть денег вернём!

::

Мне очень нравятся костюмы-тройки: они скрывают многие дефекты фигуры, под ними удобно прятать оружие и оборудование. Кроме того, я в них очень солидно выгляжу. Но сейчас из зеркала на меня глядел эдакий рубаха-парень, который приехал, чтоб забыть о слове «работа». Я специально сделал короткую стрижку и осветлил волосы. Классический голубоглазый блондин. Правда, лично меня морщины во внешних углах глаз наводили на мысль о ботоксе и подтяжке лица. Нейтральная белая футболка выгодно подчёркивала ровный загар. Перед зеркалом в ванной выставил в два ряда бутылки с кремами и маслами. Я на задании, а значит, лицо должно быть в тонусе и обгорать нельзя.

Документы и деньги в сейфе. Шмотьё разложено по полочкам. Тональный крем уже на физиономии. Духи из секс-шопа, с феромонами, тоже нанесены.

Дверь из номера я открыл, не подозревая ничего плохого, а когда в грудь мне упёрлась рука рослого египтянина, то реакция была мгновенной. Собственно, он вовсе не хотел меня втолкнуть, он скорее хотел меня остановить. Но мне было не до сантиментов, слишком много горького опыта накопилось от таких вот неожиданных встреч перед дверью. А мужик был похож на уборщика, как я – на беременную негритянку.

Через секунду я сидел на нём верхом и вязал ему руки своим брючным ремнём. Он почему-то не сопротивлялся, только пыхтел подо мной.

– Ху а ю? – грозно спросил я его, закончив своё чёрное дело.

– Круто! – с искренним восхищением в голосе и на чистом русском с еле заметным акцентом ответили мне снизу. – Разрешите представиться. Мурафа. А вас Степаном зовут, и вы частный детектив.

– Точно. А вы кто?

– Да вот, представляете, директор гостиницы, ну и совладелец по совместительству.

– О чёрт.

Я поспешно встал и одним рывком освободил ему запястья:

– Извините, рабочие рефлексы.

– Это вы меня извините. Наверное, надо было послать к вам человека и пригласить к себе, но я хотел пообщаться лично и наедине.

– Давайте пообщаемся. Я не против, я даже рад.

– Давайте, но тогда все же лучше ко мне. В кабинете очень хороший бар.

– Знаете, почти не пью, но предложение хорошее.

Мы уже поднялись по лестнице, прошли мимо ресепшена и, открыв малоприметную дверь, прошли по узкому коридору в роскошно обставленный номер. Именно номер, потому что квартирой это назвать было сложно. Помещение было необжитым, очень сильно напоминало мой собственный номер, а письменный стол с монитором и кипами бумаг выглядел слишком контрастным.

Мурафа нажал на кнопочку в столе, и деревянная панель на стене отошла, показав нам ровные ряды бутылок. Он плеснул себе какой-то синеватой жидкости, а потом вручил мне стакан и широким жестом предложил весь бар сразу.

– А вы разве не мусульманин?

– Нет. Вообще в Египте десять процентов населения – христиане.

– Христианин?

– Нет. Давайте вопросы веры оставим на потом.

– Откуда вы узнали, что я частный детектив? Откуда вы вообще про меня знаете?

– Ну, скажем так…

Он устроился в кожаном кресле и жестом предложил мне сесть напротив в точно такое же:

– Я, как вы наверняка уже знаете, некоторое время жил в Москве. У меня остались там друзья, и у некоторых из них есть очень хорошие связи. Дело в том, что мне нужен был частный детектив и я попросил их узнать, когда к нам кто-нибудь поедет от вас. Это большая удача, что вы приехали именно в мою гостиницу.

– Удача?

– Конечно удача! Вы сюда отдохнуть или по работе?

– Отдохнуть.

– Очень хорошо, я постараюсь, чтобы отдых был незабываемым. Если что, можете набрать на телефоне тысячу, это мой прямой номер в гостинице. Вы ни на какие экскурсии не успели записаться?

– Да вот как-то не сподобился. Ещё бы, я тут всего несколько часов. Да и был я уже в Египте.

– Не сподобился? А! Не успели. Знаете, у меня тут есть знакомые археологи, периодически они приезжают к нам и отдыхают в моей гостинице, но работают они в Египте. Совсем недавно они нашли в пустыне древний храм. Не хотите посмотреть? Это, конечно, будет любительская экскурсия, зато это будет место, в котором вы станете одним из первых русских туристов.

– Что-то интересное?

– Не то слово. Они подозревают, что нашли новую книгу мёртвых.

– Очень любопытно. – Я постарался сделать заинтересованное лицо. – Книга мёртвых имеет несколько вариантов? И давно они там работают?

– Они раскапывают его уже полгода. Если б они нашли там много золота, то про это место уже знал бы весь мир. Но золота там нет, зато очень много удивительно хорошо сохранившихся статуй наших богов. А самое интересное то, что там очень много на стенах надписей, посвящённых Рамсесу Второму.

В этот момент в кармане у него заиграла мелодия. Он вытащил мобильный, немножко послушал, буркнул пару фраз и резко поднялся из кресла:

– Бизнес есть бизнес. Давайте я вас провожу до бара, меня срочно вызывают в другой отель для решения некоторых вопросов.

::

В баре народу было прилично, но в большом зале на кожаных диванах места хватало всем. Я легко нашёл себе кресло в углу, очень удобное, и стойка бара и весь зал были как на ладони. Русские и немцы кучковались по столикам. Есть, наверное, в любой нации такое стремление – быть поближе к своим.

За мной тоже следили, вежливо и аккуратно. Видимо, директор гостиницы имел на меня какие-то явные планы. На столе появился стакан спрайта, в который щедро добавили джин, при этом никто не спросил меня, хочу ли я этот коктейль и все ли у меня включено.

Почему-то взгляд начал выхватывать молодые парочки. Вот девушка положила голову на крепкое загорелое плечо, вот семейная пара успокаивает расстроенного чем-то малыша, вот парень с двумя бокалами в руках подошел к девушке. Она улыбнулась ему так, что мне сразу захотелось её у него отбить.

Настроение почему-то стало стремительно портиться. Ну что за жизнь, а? Ну вот что за дерьмо? Захотелось срочно женщину. Типа чтоб была. Захотелось стать как все. Слиться с толпой и быть абсолютно счастливым от того, что рядом со мной всем довольный, в том числе и мною, человечек.

Мысли мои прервал лёгкий тычок в бок.

– А что это такой красавчик делает тут один?

Я очень медленно повернул голову. Кучеряшки, розовое платье, призывная улыбка. Мне реально так захотелось протереть глаза, но вместо этого я хорошенько отхлебнул из стакана и заявил:

– А спорим, девушка, я сейчас угадаю, как вас зовут.

::

На следующий день я проспал завтрак и имел очень тяжёлый разговор с боссом, который, правда, не ругался, а больше молчал. Зато каждая пауза в телефоне после вопроса подчёркивала глупость ситуации. Я чувствовал себя полным идиотом.

– Значит, говоришь, встретил в баре, выпили, потащил её к себе в номер. Так?

– Так.

Пауза.

– А почему не в её номер пошли?

– Да чёрт его знает.

Пауза.

– Нормальная живая тётка?

– Тёплая, ест, пьёт и трахается.

– Ты хоть гондон-то натянул?

– Не помню. Вроде да.

Пауза.

– Ну хорошо. Трахались всю ночь, а наутро она пропала, и никто не знает, где она. Причём вы даже умудрились сфоткаться на чужой фотоаппарат. Это если верить твоим не совсем трезвым впечатлениям. Получается, что ты нашу клиентку нашёл и тут же упустил.

– Получается так.

Пауза. Я не выдержал:

– Влад! Заканчивай! Ну куда она может деться! Она точно тут, может даже не в этой гостинице, но точно тут.

– Да она могла за это время сесть на самолёт и улететь в другое государство. В Израиль, например. Степан, ты с ума сошёл? Квасить напропалую и в первый же день запороть задание!

– Тут все квасят. А мне нельзя выделяться.

– Хорошо, давай заново про директора.

Я послушно повторил всю историю.

– Такое впечатление, что он тебя куда-то заманивает.

– Куда? Тут у портье ключ от всех дверей на ресепшене, специально для тех, кто ключи теряет. Меня можно красть из номера в любое время суток.

– Да? – На другом конце провода сильно сомневались. – Ладно. Завтра в это же время созвонимся. А пока иди обедать. Похмелиться не забудь. И вечером чтоб ни капли.

– Вечером все пьют.

– Не выделывайся, а то я не знаю, как все происходит. Мешаете колу с ромом. Вот пей просто колу и делай вид, что пьяный.

– А если будут угощать?

– Бери стакан, говори, что сейчас вернёшься, и гуляй до укромного места. Не идиотничай, Стёп. Все наши персонажи появляются после захода солнца.

::

Лицо я слегка подправил косметической маской. Хорошая вещь – маска для лица. Нанёс, посидел минут двадцать, смыл. И половина проблем после вчерашнего вечера куда-то исчезла. Морщины разгладились, синяки из-под глаз исчезли.

В столовой очередей не было. Все уже набрали себе полные тарелки еды. Тарелки, кстати, были больше похожи на тазики. В начале стола пожилой египтянин аккуратно протирал данные свежевымытые ёмкости сухой тряпкой. Я взял одну и начал потихонечку накладывать себе то одного, то другого.

Набрав себе еды в количестве, достаточном для того, чтобы накормить двоих здоровых мужиков, я пошёл искать свободное место. С этим вышла засада. Вообще места были, много, но за столиками, занятыми уже своими компаниями. Люди сидели тихо, скромно, по-семейному, и влезать в чужие жизни мне не хотелось. Меня хлопнули по плечу:

– Добрый день, Степан.

– Мурафа!

– Он самый. Так у вас говорят. Нет места?

– Нету.

– Пойдёмте посидим возле бара.

– На кожаных диванах?

– На них.

– Но это вроде как не столовая.

– Здесь я директор. Я тут царь и бог. Я здесь практически фараон.

«Фараон Хоум», – пронеслось в голове. Дом фараона, а я, значит, сейчас буду есть за одним столом с хозяином.

Мы заняли столик в углу, сев напротив друг друга.

– Надо сходить за чаем.

– Сейчас принесут.

Мурафа махнул рукой и что-то быстро сказал мимо проходящему официанту. Тот посмотрел на меня со священным ужасом в глазах и метнулся в глубину бара.

– Я хотел чаю.

– Значит, будет чай, – спокойно сказал Мурафа. – Степан, я хотел поговорить с вами о вашей работе. Знаете, в Египте тоже нужны частные детективы.

– Зачем? У вас в основном малограмотное население, уровень жизни которого совсем другой. В курортной зоне как одна большая деревня. По-настоящему ценная вещь не пропадёт.

– А если воровать приезжают русские? Или даже другие иностранцы? Вы себе не представляете, сколько у нас иногда пропадает ценных вещей. Причём даже из сейфов.

Ценных вещей у них пропадало не больше, чем в других гостиницах. У меня была определённая статистика на руках. Но я, конечно же, молчал в тряпочку.

– Нам бы очень хотелось, чтобы в гостинице был свой частный детектив, – продолжал Мурафа. – Такой, который может разобраться и договориться.

– Это должен быть очень крутой детектив. Такой, со знанием десятка языков, ведь вором может оказаться иностранец, со знанием специфики разных наций и, конечно же, со знанием местного языка. Какая гостиница может позволить себе такого детектива? Это должно будет стоить очень много денег.

– Знаете, Степан… – Нам принесли две чашки «мышкиных слезок», в моём блюдце наблюдались два кусочка сахара и лимон, в чашечке оказался крепкий чай. У директора гостиницы же, судя по всему, был кофе. – …я долгое время жил в России, изучал бизнес и ваших людей. И я понял. – С этими словами он взял чашку в руки и сделал глоток. – Понял, что деньги не главное для вас. Знаете, ко мне, в мою гостиницу, часто приезжают одни и те же люди. Они делают это, потому что им тут хорошо. И знаете, они тут встречают тех самых людей, с которыми им хорошо. Я работаю над тем, чтоб у меня тут всем было приятно находиться. Потому что хорошая компания – это для русского человека главное. Я могу поставить на берегу палатки, сказать, что это такие элитные номера. И если людям в этих номерах будет хорошо, то они будут очень хорошо там жить. И возвращаться ко мне снова и снова.