Наследие богов. Посланец Октагона. Книга пятая

Габлер, уже без скафандра, в одиночестве сидел в той самой каюте, где когда-то был вместе с Низой. Перед ним на столике дымился в чашке кофе – он ждал, когда напиток остынет. Вести диалог было бы не очень удобно – на таком расстоянии от Вери Ромы задержка ответа собеседника превышала две минуты, но Шацкий и не нуждался в диалоге. Ему нужен был полный отчет о контакте, с которым он, по его словам, пойдет в Императору.

– Когда я приблизился к шару Соседей, – начал Габлер, – шлюпка дернулась, и ее потащило вниз, к поверхности объекта…

Говорил он долго, с паузами, тщательно подбирая слова и вновь испытывая те же чувства, которые охватывали его недавно в бутафорской Упсале. Говорил, стараясь ничего не упустить и ни в чем не ошибиться. Кофе уже остыл, но Габлер так и не сделал ни глотка.

Выслушав отчет, Шацкий молчал гораздо дольше двух минут, нужных для того, чтобы его слова долетели до Габлера.

– Есть над чем подумать, – наконец сказал палатинец. – Крепко подумать. Пока оставайся на бриге, либурну гонять не будем. Думаю, теперь нет необходимости держать там отряд Роймера, но я еще посоветуюсь. Спасибо, Кристиан.

После разговора с Шацким Габлер еще несколько минут посидел, шаря глазами по переборке и стараясь хоть как-то упорядочить мысли. Основная мысль заслоняла все остальные: у Империи есть год, чтобы найти эффективные средства воздействия на чужаков. Силового воздействия. Разметать в клочья эти проклятые шары – тогда другие не сунутся. Разметать!

Уничтожить!

Он встал и шагнул к ложу. Отодвинул панель в переборке и достал пакет с сухим пайком. В отличие от серых пакетов Стафла, этот был оранжевым, и содержимое его выгодно отличалось от продуктового набора файтеров. Габлер вновь устроился за столиком и принялся жевать все подряд, запивая сухпай остывшим кофе.

Набив желудок, Крис почувствовал, что, несмотря на кофе, его клонит в сон. Он улегся на ложе и закрыл глаза.

Когда-то он сидел на этом ложе рядом с Низой…

…Она вновь была здесь. Обнаженное прекрасное тело, застывшее лицо… Но веки все так же подрагивали, словно она пыталась открыть глаза. И руки… Руки едва заметно шевелились, будто стараясь избавиться от невидимых пут. Она лежала рядом с ним – и в то же время была бесконечно далеко от него.

«Вот самое яркое впечатление, – подумал Габлер во сне. – Низа, а никакой не Эрик Янкер…»

И серая тоска навалилась на него. Тоска и острое осознание того, что Низу не вернуть… Никогда.

О Лили он старался не думать.

* * *

Через несколько часов после контакта Габлера с чужаками в Октагоне было принято решение убрать бриг из оцепления и вернуть особый отряд на Вери Рому. Твинсеры встретили это сообщение с радостью, потому что торчать в космосе в состоянии боевой готовности и ничего не делать – удовольствие весьма сомнительное.

На этот раз преторианцев на космодроме не было. Роймер не стал распускать по домам своих подчиненных, и осоты отправились на базу Твинса. Командир руководствовался старым правилом: лучше перестраховаться, чем потом жалеть. Сам же он вместе с Габлером сел в свой серебристый уникар и взял курс на столицу Империи – в Октагоне их ждал Шацкий. Подробности контакта Роймер у Криса не выпытывал, удовлетворившись тем, что Габлер сказал всем после возвращения на бриг. Конечно, ему хотелось бы узнать больше, но Габлер дал понять, что не намерен распространяться на эту тему. Пусть грэнды сами решают, что положено знать командиру особого отряда, и сами же и рассказывают.

– С прибытием! – этими словами встретил их Шацкий. Теперь к его блеклым джинсам добавился серый свитер. – Сидите тут и ждите меня. Кристиан, освежай, так сказать, в памяти все подробности контакта, сейчас будет совещание у Цезара Юлия. Юрген, ты тоже приглашен.

Он вышел из кабинета, а Габлер и Роймер устроились в креслах возле овального стола. Крис закрыл глаза и мысленно перенесся в бутафорскую Упсалу, а командир Осота скрестил руки на груди, откинул голову на спинку кресла и уставился в потолок.

– Ну, не знаю, – вдруг сказал он минуты через две, сел прямо и посмотрел на Габлера. – Подогнать туда три-четыре десятка крейсеров в режиме невидимости и лупить непрерывно, всеми средствами. Что-то обязательно проскочит, да и среагировать они не успеют. Они все-таки не волшебники, не может у них быть какой-то сверхъестественной защиты. Если ударить всей мощью, уверен, толк будет. И чем раньше это сделать, тем лучше – пока к ним не подошло подкрепление. Врезать так, чтобы поняли: нечего им тут ловить.

– Вот и скажи это на совещании у Босса, – посоветовал Габлер, открыв глаза.

– И скажу! – воскликнул Роймер. – В конце концов, пусть Стафл докажет свою боеспособность! Я прав, нет?

– Это риск, – помедлив, ответил Габлер. – У нас есть год, если, конечно, чужаки не врут, и у нас есть тьма-тьмущая ученых. Они должны придумать что-то такое, чтобы наверняка. И даже не придумать, наработки-то у них, вероятно, имеются. Навалиться всей толпой и довести дело до ума.

– Ну, или так, – помолчав, согласился Роймер.

Дверь приоткрылась, и в кабинет заглянул Шацкий.

– За мной, мистеры, быстро! – скомандовал он, и голова с эльфийскими ушами исчезла.

Роймер и Габлер вышли в коридор и направились к лифтам, куда уже размашисто шагал Шацкий. Палатинец пропустил их в кабину, вошел сам и сказал Крису, когда кабина начала опускаться:

– Сейчас все изложишь еще раз. Внятно, подробно, не спеша. Пусть все послушают.

– Все – это кто? – поинтересовался Габлер.

– Те, кто будет заниматься этой проблемой, – ответил Шацкий. – Круг ограниченный, но достаточный: несколько преторов, консул, военные, ученые, спецслужбы, консультанты и еще кое-кто. Уровень высокий, компетентность соответствующая.

– Надо бы какую-то версию для массмедиа, – озабоченно произнес Роймер. – На всякий случай.

– Версия уже есть, – сказал Шацкий. – Простая и все объясняющая. Это, мол, ученые экспериментируют, подробности будут потом. По итогам.

Лифт доставил их на один из подземных этажей Октагона. Пройдя с десяток метров по загибающемуся дугой коридору, все трое вошли в зал. Это был не тот зал, где Габлер впервые встретился с Императором – почти все квадратное помещение с высоким потолком занимал широкий кольцеобразный стол. Внутри этого кольца светился на полу большой герб Ромы Юниона. Вокруг стола, с внешней стороны, сидели знакомые и незнакомые Крису мужчины и женщины, причем мужчин было, пожалуй, больше тридцати, а женщин только две, и одна из них, прелестная Зоя Афонин, в этот раз не улыбалась и выглядела строго. Сидящая рядом с ней круглолицая блондинка средних лет смотрела на экран своего унидеска. Два полковника – Яков Калина и Стивен Айон – располагались почти напротив них, и пепельные мундиры полковников вливались в полосу таких же мундиров, которые носила целая группа других мужчин. А вот консул – главнокомандующий Стафлом (бывший файтер Габлер, разумеется, сразу его узнал) почему-то был одет как сивил. И сбоку от него тоже сидели люди в одежде сивилов – вероятно, ученые. Верхушка Академии наук.

Всех присутствующих Габлер рассмотреть не успел, потому что едва он, Шацкий и Роймер сели за стол, как в зал с противоположной стороны вошел Аллен Сюрре. Серые джинсы, серая легкая куртка без воротника, сине-бело-красный платок на шее – появись Цезар Юлий в такой одежде на улице, вряд ли кто-нибудь признал бы в нем главу Сената Империи Рома Юнион.

– Добрый день, коллеги! – сказал он, быстрым шагом направляясь к креслу у дальней стороны стола, напротив двери. – Все в сборе?

– Все, – ответил знакомый Габлеру Мигел Бержерон. – Вот список.

– Тогда начнем.

Голос у Императора был все таким же мягким, но Габлеру показалось, что в глазах Аллена Сюрре витают тени тревоги. И опять, как и в прошлый раз, каждое его слово звучало отчетливо и достаточно громко – благодаря то ли акустике зала, то ли скрытым усилителям.

– Прошу, мистер Габлер. – Цезар Юлий взглянул на Криса. – Для тех, кто не знает: это новый сотрудник нашей Администрации. Он контактировал с… м-м… теми, кого мы условились называть Соседями, причем контактировал неоднократно. Последний контакт состоялся уже после вторжения Соседей, и мистер Габлер сейчас подробно расскажет, какой получился разговор. Тебе слово, мистер Габлер. Нет-нет, можешь сидя, – добавил он, потому что Крис поднялся из-за стола.

– Мне так удобней, мистер Сюрре, – сказал Габлер. И хотя все взгляды устремились на него, он не чувствовал никакого смущения. – Файтерские привычки, знаете ли, надолго остаются.

Консул, услышав это, повел головой. Что означало это движение, было непонятно. Одобрение? Осуждение? Что-то еще?

– Хорошо, – слегка кивнул Цезар Юлий. – Рассказывай, мистер Габлер.

И Крис вновь перенесся в фальшивую Упсалу времен его риферской юности. Волнения не было, он ронял слова размеренно и четко, как автомат, придерживаясь одной и той же нейтральной интонации. В зале стояла тишина, и все продолжали смотреть на него.

– …и капсулу вытолкнуло в открытый космос, – наконец закончил он.

– Спасибо, мистер Габлер, – после паузы произнес Император и обвел глазами присутствующих. – Давайте обсудим ситуацию.

Габлер сел и приготовился выслушать мнение тех, кто в той или иной степени управлял жизнью Империи Рома Юнион.

…Высказались все, кроме Императора, а кое-кто и не по одному разу. Цезар Юлий никого не перебивал и время от времени писал что-то на стоящем перед ним на столе прозрачном компе. Мигел Бержерон тоже делал какие-то пометки в своем унидеске. При всем многообразии формы выступлений суть их сводилась практически к одному: Соседям нужно дать отпор, потому что договориться с ними никак не получится. Лишь Зоя Афонин предложила еще раз попробовать пообщаться с чужаками и убедить их в том, что они поступают нехорошо.

А вот средства для отпора предлагались разные. И консул, и другие военные, а также Юрген Роймер считали, что нужно незамедлительно обрушить на пришельцев всю мощь Стафла.

Солтио Шацкий не поддержал это авантюрное мнение и заявил, что нужно действовать тоньше. Не открыто и в лоб, а разработать план диверсии. И прежде всего – разыскать все места, где находятся корабли чужаков. И это уже задача Экспло*.

* Экспло ( exploration) – Служба дальней разведки. от англ.

Блондинка, которая оказалась руководителем Преториата Новем, внесла другую идею. Нужно, сказала она, изменить орбиты нескольких астероидов таким образом, чтобы эти глыбы врезались в шар чужаков, висящий в центральной системе. И, по возможности, повторить такое в других системах.

Эту идею поддержал и развил претор Преториата Дуо. По его мнение, на астероидах следует установить дистанционно включаемые двигатели, дабы эти космические глыбы могли маневрировать, и затем атаковать корабль пришельцев сразу со всех сторон. А предварительно нафаршировать астероиды ядерными бомбами.

Глава Академии наук отреагировал на это предложение вопросом: что помешает кораблю чужаков уйти из системы Юпитера тем же путем, каким он появился тут? А потом, когда астероидная угроза исчезнет, вернуться. В ответ претор просто развел руками.

По мнению Габлера, слушавшего во все уши, самые многобещающие замыслы вынашивали именно представители научных кругов. Другое дело, удастся ли воплотить эти идеи в жизнь.

Во-первых, ученые говорили о некоем факторе, способном с большого расстояния вызвать разрушительную вибрацию в оболочке космического «города» пришельцев. Во-вторых, разделаться с чужаками можно было с помощью излучателя антиматерии. Проблема заключалась лишь в том, что такой излучатель существовал только в теории. В-третьих, предлагалось воздействовать на метрику пространства в окрестностях шара: завернуть пришельца в некий пространственный кокон и изолировать от внешнего мира. Вопрос, опять же, был в том, что эти коконы никто еще не создавал. Хотя эксперименты проводили не первый год.

Когда все, включая Габлера, выговорились (он предложил не спешить с атакой и работать над созданием нового оружия), слово взял Цезар Юлий. Речь его была краткой и конкретной и сводилась к нескольким положениям.

Работать, работать и еще раз работать, считая, что никакого года в запасе нет. Работать на пределе возможностей!

Привлечь к оцеплению шаров дополнительные боевые единицы – пусть чужаки видят, что их не считают неодолимой силой. Но в атаку ни в коем случае не лезть!

Задача Экспло – подключив Эксит*, искать другие шары. Учитывая тот факт, что Соседи появились в населенных системах, прочесать все тридцать три региона Империи. К другим звездам не соваться – их слишком много в Виа Лактеа, и поиск мог бы затянуться не на один Центум.

** Эксит (от . extraordinary situation) – Служба чрезвычайных ситуаций. англ

В срочном порядке наращивать мощь Стафла. На порядок увеличить арсенал ядерного оружия и космических средств его доставки.

Ученым бросить все силы на разработку новых методов уничтожения или нейтрализации противника. Вибраторы, аннигиляторы, пространственные коконы, все что угодно! Отложить другие дела, полностью сосредоточиться только на этой проблеме и устроить мозговой штурм.

Средств из эрария* будет выделено столько, сколько необходимо. После победы денежное поощрение получат все причастные.

* Эрарий (от  aerarium) – имперская казна. лат.

Если у кого-то появятся новые разумные идеи – немедленно докладывать. В любое время суток!

Создать координационный совет по противодействию пришельцам. Всем структурам, независимо от формы собственности, выполнять решения совета неукоснительно. Контроль за выполнением решений возложить на Твинс. Примерный состав совета подготовлен, но он, Цезар Юлий, еще немного поразмыслит над этим.

После совещания Шацкий повел Криса в свой кабинет. Усадил в кресло перед большим столом, сам сел за стол, что-то посмотрел на невидимом Габлеру экране компа и сказал:

– Ну что, Кристиан, задачи поставлены, будем работать. Твоя роль особая: ты контактер, так что жди своего часа. Но это не значит, что тебе придется сидеть без дела. Надо потихоньку втягиваться в круг наших проблем, получать общее представление. А с конкретным направлением определимся позже, когда ты все, так сказать, прожуешь и переваришь.

– Я не желаю участвовать в ваших делах, – резко заявил Габлер. – Мне не нужны все эти ваши Преториаты, тайны и вранье. Не желаю, понимаешь?

Шацкий длинно вздохнул и с силой провел рукой по лицу, словно намереваясь стесать себе нос.

– Послушай, Кристиан, – утомленно сказал он. – Давай попробуем обойтись без эмоций и посмотреть с позиций самой простейшей, так сказать, арифметики. Возможно, с тобой вновь выйдут на контакт. Когда это случится – неизвестно. Допустим, через год. И вот сравни, что лучше: сидеть год без работы и ничего не получать или же работать у нас и регулярно получать очень и очень приличную сумму. Гораздо большую, чем ты получал и в Стафле, и в Твинсе.

– Почему я буду сидеть без работы? – вскинулся Габлер. – Поеду домой и устроюсь куда-нибудь. Например, в Эксит. Или кабак собственный открою. А если не получится, то сбережений у меня хватает, проживу.

– Не спорю, – кивнул Шацкий. – Но теперь посмотрим с позиций, так сказать, житейских. Что лучше: расходовать накопленное или постоянно пополнять свой банковский счет? Причем пополнять очень существенно, тут не Стафл, повторяю, и не Твинс. Дежурить по ночам в Эксите или работать в Администрации Императора? У тебя же со здравым смыслом все в порядке, правильно?

– Со здравым смыслом у меня в порядке, и этот здравый смысл говорит мне, что лучше держаться от вас подальше, – упрямо произнес Габлер.

Глаза Шацкого похолодели. Он медленно откинулся на спинку кресла, скрестил руки на груди и негромко сказал:

– Боюсь, что не получится у тебя держаться от нас подальше, Кристиан. – В словах палатинца Габлеру почудилась скрытая угроза. – Потому что мы уж постараемся держаться к тебе поближе.

И эта фраза не оставляла Габлеру никаких шансов.

– Ты хочешь сказать, что у меня нет выбора? – глухо спросил он.

Вероятно, что-то такое проявилось у него на лице, потому что Шацкий подался вперед, уперся ладонями в столешницу и самым доброжелательным тоном произнес:

– Кристиан, только ты не думай, что я на тебя давлю. Ни в коем случае – я просто взываю к твоему, так сказать, здравомыслию. К благоразумию твоему взываю! Это ведь в твоих же интересах – работать здесь, в Октагоне, расти во всех смыслах, развиваться, видеть всю картину, а не отдельные кусочки. И, между прочим, работать на благо Империи. Не Императора, Кристиан, а Империи! – Шацкий говорил все более убежденно. – Ты же ведь пришел сюда, когда увидел угрозу Империи? Пришел, просто не мог не прийти, потому что это твоя Империя! Твоя, Кристиан! И работая здесь, ты будешь обеспечивать ее благополучие, как и все мы. Ты можешь по-всякому относиться к Императору, ко мне, к Стиву, к кому-то там еще, но это не главное. Главное – здесь, в Октагоне, ты сможешь принести наибольшую пользу Империи. Если уж по большому счету, то это просто твой долг перед Ромой Юнионом. Твой долг, Кристиан! Но я не говорю, что это навсегда, – понизил голос Шацкий. – Не захочешь – уйдешь. Но позже, Кристиан, позже!

Ни одно слово палатинца не пролетало мимо, все они попадали в цель. Умом Габлер понимал, что Шацкий, вопреки заявлению, именно давит на него, но сердце говорило другое. Он, Кристиан Конрад Габлер, простой файтер, неопытный твинсер, действительно был нужен Империи. Не Боссу, нет! Империи! Тем более когда над ней сгустились тучи.

– Хорошо, я с вами, – не сразу, но все-таки сказал он. – Во всяком случае, до тех пор, пока не разберемся с чужаками.

Шацкий некоторое время смотрел на него, а потом вновь расслабленно привалился спиной к спинке кресла.

– Я знал, что у тебя со здравым смыслом все в порядке, Кристиан. И это очень хорошо.

– Только вот что, – предупреждающе поднял палец Габлер. – Нельзя ли все эти ознакомительные дела перенести на недельку-другую? Я бы дома хотел побывать, отдышаться немного…

– Отдышаться… – задумчиво повторил Шацкий, потирая подбородок. – Лучше, если бы ты был здесь.

– На неделю, – сказал Габлер. – Никуда я не денусь.

– На неделю… – опять выступил в роли эха Шацкий. – Пирожками домашними полакомиться, так сказать.

– Ага, – кивнул Габлер. – И пирожками тоже.

– Это что же получается: не приступив к работе, уже отпуск берешь?

– Ну… за свой счет.

– За свой счет… – продолжал играть роль отражателя звука Шацкий.

– Чтобы восстановить силы после выполнения ответственного задания, – добавил Габлер. – Обрести психологическое равновесие и все такое. Весомый аргумент?

– Весомый, – согласился палатинец. – Хотя для этого совсем не обязательно отправляться домой. – Он помолчал и принял решение: – Ладно, поезжай. Только о пришельцах никому ни слова!

– Само собой… Солтио. Тогда я пошел. Кстати, как насчет квартиры? Я ведь твоими заботами уже не в Твинсе.

– Вернешься – и переселим, не проблема. И ничего больше не начуди, Кристиан!

– Постараюсь…

…По пути в свою квартиру на улице Тиберия Гракха, сидя в такси, Габлер сделал целых три дела: заказал билет на галеру до Форпоста, сообщил маме о том, что будет дома через два дня и сочинил мейл кузену Йесперу.

«Думаю нагрянуть к тебе на Асгард, – написал он. – Готовь культурную программу. Культурную, Йесп!»

А уже войдя в прихожую, Крис сделал и четвертое дело – заказал обильный обед с доставкой на дом.

Уютом в квартире и не пахло, его не мог уловить даже сверхчувствительный нос Габлера. Это было жилье холостяка, который видит в нем только место, где можно переночевать и выпить бутылку-другую пива, сидя в кресле перед тивишником, в лоджии или среди растений домашнего сада. Ну, и хорошенько помыться, что Габлер и сделал в первую очередь. Потом он, сидя в одних трусах, основательно пообедал всякими разносолами, принесенными из кабака сервом*, и принялся собираться в дорогу. То есть натянул те же синие джинсы и темно-зеленый свитер и положил в сумку рубашку с короткими рукавами – если верить унидеску, в Супергольме было двадцать градусов выше нуля. Гораздо теплее, чем здесь, в столице Империи. Оставалось пройтись по шопам и купить что-нибудь этакое отцу, маме и Йесперу.

* Сервы – обслуживающий персонал.

Прежде чем заняться шопингом, Габлер присел на край стола и набрал номер Гранаты. Гамлет Мхитарян отозвался далеко не сразу, и лицо его в озе унидеска было сонным.

– Салвэ*, Гамлет. Извини, что разбудил.

* Salve  – здравствуй. Форма приветствия, принятая в Стафле. (лат.)

– О! – сказал Граната. – Салвэ, Гладик! Как ты?

– Со мной все в порядке, – ответил Крис. – Так получилось, что мне пришлось прийти к грэндам. Как говорится, и не хотел бы, но жизнь заставила.

Граната округлил глаза и перестал быть сонным.

– Неожиданно! И как тебя приняли?

– Я им нужен, Гамлет… пока… Так что относятся любезно. А ты по-прежнему сидишь у твинсов на базе?

– Да. Кормят, я тебе доложу, отменно, сплю сколько влезет – а влезает много! Ну и для творчества условия тут самые благоприятные – ни тебе учебных тревог, ни беготни в полном боевом, ни нарядов… Красота! – Граната встрепенулся: – Вот послушай, только вчера сочинил:

– Непременно будешь идти, усталый ты наш, – усмехнулся Габлер. – Я спрашивал о тебе у грэндов. Сказали, что держат тебя на базе на всякий случай – вдруг ты в управляемую игрушку превратился. Но, говорят, вероятнее всего, вернешься в Стафл. Так что готовься и к тревогам, и к беготне, и к нарядам.

– Ну надо же, блип, – скривился Граната. – А я только-только во вкус вошел. Может, действительно марионетку разыграть? Сломать тут что-нибудь ценное. Или канализацию засорить.

– Не дури, Гамлет, – строго сказал Крис.

– Это я так шучу, – весело оскалился Мхитарян. – Откровенно говоря, уже немного устал от ничегонеделания. «Мера должна быть во всем, и всему наконец есть пределы» – в этом я абсолютно согласен с Горацием. Жирком потихоньку заплываю… Все мои карды сюда доставили, так что пиво теперь могу пить сколько душе угодно – твои-то деньги я уже потратил. А ты чем занимаешься, если не секрет?

– Домой собираюсь, на Форпост. А потом… Буду пока торчать в Октагоне, есть на то причины. Веские причины. Дальше посмотрим.

– Понял, – сказал Граната уже серьезно. – Расспрашивать не буду. – Он помолчал, потрогал свой большой нос, похожий на клюв птицы. – И куда меня теперь определят? Нашей вигии нет… Вернее, есть, но уже не очень-то и наша…

– Привыкнешь как-нибудь, куда ты денешься? – заверил Габлер. – В общем, сиди на базе тихо и не вздумай чего-нибудь отчебучить. Понятно?

– Понятно, – кивнул Гамлет Мхитарян. – Ты там тоже не зарывайся, Гладик. Если что – сожрут тебя грэнды и не подавятся, а замена всегда найдется.

– Я уже ученый, – сказал Крис. – И пока замены мне нет.

– Слушай! – опять встрепенулся Граната. – Тут в ньюзах про Нова-Марс говорили. Супервулкан там обнаружился, надо срочно всех эвакуировать с планеты… Я правильно понял, что все это значит? Босс таки выполнил обещание?

– Да, ты правильно понял, – подтвердил Габлер. – Босса вынудили это сделать. Жрецы организовали серию взрывов в разных местах и на этом не остановились бы – возможности у них есть.

– Блип! – сказал Граната. – Они все-таки добились своего. Ну и дела… Так ведь можно потихоньку-полегоньку и все растерять.

– Ты лично что-то потерял? – спросил Габлер. – У тебя там дом был или собственный отель на морском берегу? Или, может, ты родился там, на Нова-Марсе?

– Не прикидывайся, Гладик.

– Ладно, давай не будем дискуссию устраивать. Всё, до связи, Гамлет.

– До связи, Крис.

Габлер выключил унидеск и уставился в пол. Будущее представлялось ему неопределенным и отнюдь не прекрасным.

* * *

– Скажи честно, Кри, ты доволен жизнью? – Отец аккуратно поставил чашку с недопитым кофе на стол и поудобнее устроился в шезлонге. – Как там у тебя в Твинсе? Сильно напрягаешься?

– Все нормально, па. – Крис тоже принял полулежачее положение в своем шезлонге, но с чашкой не расстался. – Никаких проблем, ровная служба.

Он не сказал родителям, что его перевели из Осота в Октагон.

– А дальше? – спросил отец. – Ты думал об этом?

– Вот выйду на пенсию по выслуге, тогда и буду думать. Времени еще навалом.

– А как насчет того, чтобы обзавестись семьей? Дело-то уже, между прочим, к тридцати идет, Кри.

– Видно будет…

– Ну, не знаю, – развел руками Конрад-Антонио Габлер. – Я как-то привык с юных лет все планировать. А у тебя все самотеком.

– Жизнь сама спланирует, па, – усмехнулся Крис. – Да еще так спланирует, как и не представлялось.

– Не жизнь тебя должна планировать, а ты должен планировать жизнь, – убежденно заявил отец. – Ты ведь уже не ребенок, Кри. У тебя все должно быть расписано.