Наследие богов. Посланец Октагона. Книга пятая

– Успею еще расписать, – отмахнулся Крис. Этот разговор ему не нравился. – И с семьей успею. Ты лучше расскажи, как там у тебя в университете. Придумал что-нибудь новое в многовекторном конструировании?

– Придумал, – с довольным видом ответил отец. – Опорный элемент гидроузла. Мой проект признан лучшим из семи, – гордо добавил он. – Пришлось попыхтеть. Сейчас покажу.

Они сидели на высокой террасе, выходящей в усаженный деревьями двор позади дома. Вечерело, и почти безоблачное лазурное небо приобретало все более насыщенный синий цвет. Мама только что вновь ушла на кухню – она там проводила эксперименты с привезенными сыном пряностями. А отцовскую коллекцию пополнила подаренная Крисом полупрозрачная фигурка авалонского дракона из желтого янтаря. Кузену же Йесперу Крис купил набор дорогих вин в фигурных бутылках разной емкости. Мраморный единорог по-прежнему лежал у Габлера в кармане, но показывать его отцу он не собирался – не место было этому единорогу в коллекции.

На Форпост Крис прилетел утром, но порог родного дома в Супергольме переступил только после полудня – высадку пассажиров задержали биоды*. Его встретила мама, а потом, проведя семинар, приехал из университета и отец. И началось пиршество, и пошли разговоры…

* Биоды (от . biological defence) – работники Службы биологической защиты. англ

Пообщался Крис по унидеску и с кузеном Йеспером и заверил, что обязательно прилетит на Асгард через два-три дня.

С кем бы еще он с удовольствием повидался, так это с прадедом Хенриком. Но тот продолжал увлеченно лазить по горам где-то на задворках Империи и заканчивать с этим делом не спешил. Горы затянули его не на шутку, хотя раньше такого за ним не водилось.

Крис не успел еще как следует отдышаться после обильного обеда, как мама повела его и Конрада-Антонио в свое кафе угощать всякими вкусностями. А потом они все вместе погуляли у Синей реки. Но и от ужина он тоже не отказался – да и кто откажется от такого ужина? – и вот теперь Крис вместе с отцом сидел на террасе и попивал кофе.

– Ну, па, ты специалист хоть куда! – с искренним восхищением сказал он, налюбовавшись на виды гидроузла. – Действительно пользу приносишь, а не так – трепать языком.

– Да, – кивнул отец. – Во всяком случае, оставлю после себя что-то действительно нужное и вещественное.

– И как твою работу оценили? – поинтересовался Крис. – Тысячи две-три получил?

– Пятнадцать, – скромно сказал отец и пригладил длинные темные волосы, собранные сзади в хвост. – Пятнадцать тысяч денариев. Чистыми.

– Ого! – Крис чуть не подпрыгнул в шезлонге. – Па, да ты просто молодчина! Пятнадцать тысяч деников!

– Стараюсь, сынок, – расплылся в улыбке отец. – Как раз тот случай, когда любимое дело приносит, кроме морального, еще и материальное удовлетворение. И у меня есть еще пара-тройка идей. На первое время. И я доволен, и Лана довольна. Красота!

– Молодчина, – повторил Крис. – А у меня, видно, голова совсем по-другому устроена. Не водятся там идеи.

– Просто надо расширять свой кругозор, – сказал отец. – Но не складировать знания, а стараться разглядывать их под неожиданным углом. И постоянно задавать себе вопросы. Попробуй – это очень увлекательное занятие.

– Не сейчас. – Крис допил совсем остывший кофе и обвел медленным взглядом все больше темнеющее небо. – Сейчас я пойду прогуляюсь и выпью пива в «Молотке». Чуть-чуть. И повспоминаю детство.

– У тебя что, еще осталось место для пива? – удивился отец.

– Для пива место всегда найдется, проверено, – сказал Крис и встал. – Я недолго, часик-полтора. Может, тоже какая-нибудь идея в голову придет. Типа: «Как улучшить жизнь в Империи».

– Жизнь и так прекрасна, Кри, – улыбнулся отец. – Тот, кто хочет чего-то добиться – добивается.

«Не сказал бы, что моя жизнь хороша, – подумал Крис. – Эх, если бы не Эрик…»

Гораздо удобней протекало бы его, Кристиана Габлера, существование, не случись та встреча с Улиссом на Единороге. Он знал, что изменился, и с этим нужно было жить. Да еще вторжение чужаков…

«Нет, – поправил он себя. – Главное – вторжение чужаков».

Пивной зал «Молот Тора» находился в трех кварталах от дома, за рощицей, которых было полным-полно в Супергольме. Нельзя сказать, что в этот вечерний час пивная пустовала, но и столпотворения тут не наблюдалось. Крис взял бокал темного «Хисингена» и вышел на открытую площадку. Она занимала часть тротуара, но неудобств прохожим не доставляла – улица была закрыта для транспорта, и пешеходы могли шагать по всей ее ширине. Крис облюбовал столик у деревянного ограждения площадки и принялся потягивать густой ароматный напиток, рассеянно поглядывая по сторонам. Все здесь было ему знакомо. По этой улице он не раз гонял на мини-спидо с ватагой ребятни… А вон в том шопе с колоннами покупал шоколадные кубики с орехами – какие-то невероятно вкусные кубики… А вон там, в сквере, они прыгали по скамейкам и плескались в фонтане жаркими летними денечками… И тот же молот Тора висел над дверью в пивной зал – здоровенный молоток с короткой рукоятью. Когда-то вынашивали они идею утащить его на пару дней, но идея так и осталась невоплощенной. Жаль, что никого из тех, с кем он хотел бы увидеться, не осталось в Супергольме. Да и сам он теперь был здесь только гостем. Во всяком случае, пока.

Габер сделал еще один глоток и вновь устремил взгляд на улицу. Вон за тем домом, где жил Ларс Рыжий, в рощице, они устраивали настоящие битвы на мечах… Веселое было времечко! И ножи в цель метали, и у него, Криса, это получалось очень даже неплохо. А вот Эрик частенько промахивался…

«Кстати! – оживился Габлер. – А сходить бы туда сейчас, посмотреть, как там…»

Он допил пиво, покинул площадку и по освещенной уже улице направился к роще.

Тут фонарей не было, и вокруг господствовали сумерки. Деревья и кусты казались серыми, и стало их тут гораздо больше, чем почти две декады тому назад. Вместо скамеек лежали кое-где в пожухлой траве обрубки древесных стволов. Габлер замедлил шаг и огляделся.

«Кажется, где-то здесь…»

Он свернул с тропинки и, огибая деревья и отводя руками лезущие в лицо ветки, принялся высматривать нужное дерево.

«Вот оно!»

Крис провел ладонью по толстому шершавому стволу, кончиком пальца нащупал старые надрезы на коре, сделанные его ножом. Надписи не было видно, но она сохранилась! Габлер помнил ее: «КГ 63». «Кристиан Габлер, 63 год Третьего Центума». Тогда ему было десять лет…

Пометы, сделанные в прошлом, остаются, подумал он. И это касается не только букв и цифр, вырезанных на коре.

Он немного постоял, опустив голову и перебирая воспоминания. Потом еще раз прошелся пальцами по следам, давным-давно оставленным его ножом, легонько похлопал по теплому стволу и, повернувшись, побрел назад, к тропинке. За деревьями виднелись городские огни, но в самой рощице света стало еще меньше. Однако не настолько, чтобы Крис не заметил, что на тропинке кто-то стоит. Кто-то высокий и широкоплечий, одетый в темное. Габлер видел только силуэт, а черты обращенного к нему лица разобрать не мог. Лицо почему-то не белело, а словно сливалось с темнотой.

– Салвэ, Габлер, – донеслось с тропинки, и Крис сразу узнал этот голос. Да и как не узнать голос того, с кем вместе нес службу в двадцать третьей вигии седьмой центурии легиона «Минерва».

Это был Юрий Гальс. Годзилла. Темнокожий файтер, ставший агентом чужаков. Этого файтера он, Кристиан Габлер, убил на Амазонии, в одной из пирамид древнего города, затерянного в джунглях. Сначала выколол глаз рогом мраморного единорога, а потом изрешетил из лучевика.

Крис невольно остановился и почти моментально сообразил, что значит появление здесь и сейчас Юрия Гальса. На Амазонии этого уроженца планеты Миноха вернули к жизни, и он решил отомстить тому, кто его убил. Если начнется драка, то у Гальса есть все шансы победить – это Крис знал точно. Но как Годзилла проведал, что он, Габлер, находится сейчас тут, на Форпосте?

Впрочем, не это сейчас было главным.

– Что ж ты там стоишь? – спросил Годзилла. – Не хочешь пожать руку бывшему товарищу по оружию?

– Чтобы ты мне ее выдернул? – Габлер сделал несколько шагов вперед и вновь остановился. Теперь его отделяло от Годзиллы метра три. – Не думаю, что ты заявился сюда, чтобы выпить со мной пива. Как твое здоровье?

– В норме, – ответил Годзилла. – Более того, Габлер: мне основательно почистили мозги, и теперь я знаю, что никаких чужаков нет. Янкер просто использовал меня в своих целях.

– Как ты меня вычислил?

Годзилла знакомо хохотнул:

– А кто мне в «Русалке» номер своего отца дал? Не помнишь?

– Не помню, – недоуменно сказал Крис. – А зачем я тебе его дал? Когда?

– Я тоже не помню! – вновь хохотнул Годзилла. – Был у нас с тобой какой-то разговор… А потом я как-то полез в деск, а там этот номер.

Напивались они в нью-бобринецкой «Русалке» изрядно, так что слова Годзиллы вполне могли быть правдой.

– Ты ведь, оказывается, уже не в Стафле, вот я и послал мейл твоему отцу, – продолжал Юрий Гальс. – Поинтересовался, когда сын на побывку приедет. Я, мол, бывший сослуживец, хотел бы повидаться. И надо же какая удача – через день, отвечает, прилетит! Ну, и я срочно сюда. А отца твоего попросил ничего о моем мейле тебе не говорить. Я, мол, хочу тебе сюрприз устроить, нагрянуть внезапно. Вот и нагрянул, Габлер! – Последняя фраза прозвучала так угрожающе, что Крис напрягся и подумал об экстре.

– Нагрянул – и что? – спросил он, стараясь, чтобы голос его был ровным.

– А то! – грохотнул Годзилла. – Матч-реванш, Габлер! Без экстры, прямо сейчас и прямо здесь! Я выдавлю тебе глаз, пальцем выдавлю – и сломаю тебе шею. А потом вызову врачей. Как там – око за око?

– Ага, – кивнул Крис. – И зуб за зуб. Только не сейчас. Меня в любой момент могут вызвать на Верку, потому что я нужен для очень важного дела. Давай перенесем матч-реванш. Вот выполню задание и тогда – пожалуйста.

Темнокожий великан подбоченился и с ехидством протянул:

– В любой момент… Важное дело… Что ты выдумываешь, Габлер? Хочешь спрыгнуть? Не получится! Я тебе что, первоклассник какой-то, что ли? Меня не обдуришь! Не желаешь драться – твое дело. Тогда я просто сломаю тебе шею. Когда оживят – можешь потребовать поединка, я всегда готов.

«Экстра, – подумал Крис. – Надо врубать экстру и успокаивать этого придурка. Знал бы – не пил бы пиво…»

– А ты знаешь, что нашей вигии в прежнем составе больше не существует? – спросил он, чтобы потянуть время. Темное хмельное пиво «Хисинген» мешало приведению тела в полную боевую готовность. – Только Граната в живых и остался, да те, кто на реабилитации – Дубровин, Таран, Хенрик Ящик… если не успели вернуться в строй. Томаш Игрок… Ну и, может, кто-то был в отпуске. И двадцать четвертой вигии тоже нет.

– Как? – опешил Годзилла. – Что стряслось?

– Их бросили на штурм того храма, на Нова-Марсе, – пояснил Габлер. – И беллизонские жрецы с ними расправились. Пол в подземелье провалился – и все туда ухнули, в пропасть. Кроме Гранаты, он уцелел.

– Ничего себе… – пробормотал Годзилла. – Да их за это нужно по камешкам раскатать, раздолбать этот храм!

– Не получится, Юра, – возразил Крис. – У жрецов такие мощные средства противодействия, что лучше туда не соваться. Собственно, так уже в Октагоне и решили: не соваться.

– Напрасно! – прорычал Годзилла. – Взорвать все их подземелья!

– Не получится, – повторил Габлер.

Экстра уже действовала, хотя и не на максимуме, и теперь он отчетливо видел все вокруг и был готов противостоять Юрию Гальсу.

Оказалось, что Годзилла одет в облегающие черные брюки и такой же облегающий синий свитер, который подчеркивал впечатляющую рельефность мощного торса уроженца Минохи. Высокие ботинки очень походили на файтерские прыгунцы. Правый глаз Годзиллы был таким же выпуклым, с большим белком, как и левый, словно и не пострадал от удара Габлера – врачи постарались на славу.

«Главное – сбить его с ног, – подумал Крис. – А потом захват и удержание. Вплоть до перелома, если не утихомирится».

Выручить Габлера могла только внезапность его атаки для Годзиллы. И он это прекрасно понимал.

– Что ты заладил: «Не получится, не получится»? – раздраженно сказал Юрий Гальс. – Надо, чтобы получилось! Это Стафл или сброд какой-то? – Он помолчал, махнул рукой и понизил голос: – Хотя мне-то уже… Парни вот погибли, а меня, между прочим, из Стафла вышвырнули. Понял, Габлер? Вышвырнули под зад коленом! Кадровик так и сказал открытым текстом: мол, хоть мозги тебе и очистили, но кто знает, насколько удачно. Ты, говорит, теперь ненадежный, мистер Гальс, а таким в Стафле не место.

– Сочувствую, Юра, – сказал Крис.

– Пошел ты со своим сочувствием! – ощетинился Годзилла. – Блип, девчонку увели, из Стафла поперли…

– Но жизнь-то на этом не кончается, – заметил Габлер. – Есть много мест, где можно устроиться. Эксит, например. И девчонка другая найдется, без девчонки не останешься.

Ему стало казаться, что Юрий Гальс решил обойтись без драки. Но тот быстро развеял эту иллюзию.

– Пошел ты со своими советами! – рявкнул Годзилла. – Для меня Стафл – это все! Мне там нравилось, понимаешь? А вообще, хватит болтовни! Иди сюда, и я сломаю тебе шею!

– Я нужен грэндам, Юра, – сделал еще одну попытку уклониться от схватки Габлер. – Дело очень серьезное.

– Рассказывай! – хохотнул Годзилла. – Ты просто трусишка, Гладик! Я всегда это подозревал! И какой дурак прозвал тебя Гладиатором? Ссыкун ты обыкновенный, а не Гладиатор! Если не хочешь идти ко мне, тогда я иду к тебе!

Он сделал шаг к Габлеру, и тот, чувствуя, как кровь ударила в виски, прыгнул навстречу, рассчитывая сбить противника с ног. Однако Годзилла и без экстры проявил отменную реакцию. Несмотря на свои внушительные габариты, он отскочил в сторону, и Крис пролетел мимо. Встретив траву растопыренными ладонями, Габлер намеревался тут же повернуться лицом вверх, но не успел. Годзилла обрушился на него, прижал к земле, мертвой хваткой вцепился в руки. Такие ощущения мог бы, наверное, испытывать тот, кто попал под танк.

– Сейчас нашарю, где там твой глаз, – яростно прошипел Годзилла, не давая Габлеру возможности шелохнуться.

«Выручай, экстра!»

Крис напряг все силы и с натужным стоном сумел-таки сбросить с себя противника и почти мгновенно перевернуться на спину.

– Ах, так ты с экстрой! – воскликнул Годзилла, молниеносно вскочив на ноги. – Ну ничего, я тебя и без экстры уделаю!

Совершив прыжок с места, он сверху обеими ступнями врезался Габлеру в солнечное сплетение – тот едва успел напрячь пресс – и, столь же молниеносно присев, обеими руками впечатал экс-файтера в траву. И тут же отправился в короткий полет – Крис, сделав невероятное усилие, перебросил бывшего сослуживца через голову. Вновь перевернулся на живот, готовясь ринуться на Годзиллу, – и получил удар ногой в лицо. В последний момент он все же успел чуть уклониться, и подошва прыгунца Годзиллы только скользнула по скуле – иначе на этом схватка и закончилась бы.

Уклониться-то Крис уклонился, но больше ничего сделать ему не удалось, потому что Юрий Гальс, зарычав, ринулся на него, перекатил на спину, как пустую коробку, и всем телом вновь придавил к земле.

– Глаз, Габлер! Давай твой глаз!

Крис в последний момент отвернул голову от летящего ему в лицо пальца Годзиллы, и палец угодил в кость рядом с ухом. Но этот маневр мог только отсрочить развязку, но не предотвратить ее – невелики возможности того, кто распластан на спине, раздавленный танком… Тут не поможет и экстра.

– Глаз! – утробно выдохнул Годзилла.

Он попытался повторить выходку с пальцем, но на этот раз Габлер успел подставить лоб.

– Гла-аз! – заорал Годзилла. – Считай, что ты уже без глаза! Сейчас я его выдавлю!

Крис собрался с силами, стараясь выдраться из-под противника, однако у него ничего не получилось. Годзилла вновь замахнулся – и тут поблизости раздался чей-то властный голос:

– Не двигаться! Буду стрелять!

По характерному щелчку Габлер понял, что в руке у неизвестного ган. По всей вероятности, взятый на изготовку. Годзилла тоже это сообразил, потому что опустил свою лапищу и замер, косясь в ту сторону, откуда прозвучал голос.

Экстра продолжала действовать, и Крис хорошо видел того, кто пресек их единоборство. И другого он тоже видел. Двое рослых молодых мужчин в неброских легких куртках стояли неподалеку. Один, бритоголовый, с широким коротким носом, целился в Годзиллу из короткоствольного гана, другой, с едва заметными белесыми бровями и островком волос на макушке, направлял на того же Годзиллу раструб парализатора.

– Верхний – встать! – скомандовал мужчина с ганом. – Руки за голову! Два шага в сторону от мистера Габлера. – Он повел оружием, показывая, в какую именно сторону должен отойти Годзилла.

Тот, сопя, поднялся на ноги и выполнил распоряжение твинсера – а Крис уже не сомневался в том, что эти парни именно из Твинса. Его, Габлера, личная охрана, о которой побеспокоился, конечно же, Солтио Шацкий. И тут же получил подтверждение правильности своего мнения.

– Это Твинс, – сказал бритоголовый и продемонстрировал вынутый из кармана светящийся жетон. – Мистер Габлер, с тобой все в порядке?

– Да, – ответил Крис и тоже встал. – Это мой бывший сослуживец по Стафлу. Решил проверить, в какой я форме.

– Крутой ты стал, Габлер, – процедил Годзилла, почти не шевеля толстыми лепешками-губами и продолжая держать руки за головой. – Что, на самом деле так нужен грэндам?

– Догадайся сам, Юра. Блип, ну и тяжелый же ты, однако! Чуть грудь мне не продавил.

– Инка* есть? – спросил твинсер с ганом, обращаясь к Годзилле.

* Инка, ин-кард (от . individual card) – индивидуальная карточка, удостоверение личности. англ

– Есть, – буркнул тот.

– Показывай, только без резких движений, иначе будем стрелять на поражение.

Черный гигант, все так же сопя, полез в задний карман брюк и вытащил документ. Твинсер с парализатором подошел к нему, изучил инку и вернул Годзилле. Тот, продолжая держать левую руку поднятой, убрал ин-кард в карман и вновь поднял и правую руку.

– Юрий Калиду Гальс, – сообщил белобровый напарнику. – Пятьдесят первого года рождения, с Минохи.

– Сейчас мы вызовем полицию, мистер Габлер, – сказал бритоговый, опустив ган, в то время как второй твинсер опять наставил парализатор на Годзиллу. – И твой бывший сослуживец больше не будет проверять, в какой ты форме. Нападение с целью причинения тяжкого вреда здоровью – это реальный срок. Про глаз мы оба слышали и дадим показания.

– А может, обойдемся без полиции? – Крису очень не хотелось добавлять содержимое в горькую чашу бывшего товарища по оружию.

– Да, может, без полиции? – встрепенулся Годзилла. – Он ведь целый и невредимый. Я же не знал…

– Руки опусти, – сказал бритоголовый твинсер и убрал ган под куртку. Его напарник проделал со своим оружием то же самое. – Можно и без полиции, мистер Габлер. При условии, что твой бывший сослуживец сейчас же отправится в порт и улетит отсюда ближайшим рейсом. Куда угодно.

– Согласен, Юра? – Крис взглянул на Годзиллу.

– А куда мне деваться? – пробурчал тот. – Выбора-то нет. Ладно, Гладик, будем считать, что вопрос исчерпан. Ты меня в тюрьму не сажаешь, а я тебя больше не трогаю. Мы с тобой в расчете.

– И претензий друг к другу не имеем, – подхватил Габлер.

– Согласен: не имеем, – не очень охотно подтвердил Годзилла, исподлобья поглядывая на твинсеров.

– Тогда давай в космопорт, мистер Гальс, – сказал бритоголовый. – И для нашего, и для твоего собственного спокойствия.

– А может, сначала по пиву все вместе? – предложил Крис. – В «Молотке», тут недалеко. – Он показал рукой. – В честь мирной развязки.

– Я не против, – мгновенно отреагировал Годзилла.

– А мы воздержимся, – отказался бритоголовый. – Просто будем находиться поблизости.

Крис, одергивая рубашку, подошел к ним, протянул руку.

– Спасибо, мистеры!

И тот, и другой ответили на рукопожатие, и бритоголовый негромко произнес:

– Странные какие-то у вас отношения.

– Так уж получилось, – с видом мудреца изрек Габлер. – Как сказал бы Гораций или там Сенека, «в жизни много удивительного».

– Есть такое, – кивнул твинсер. – И лучше бы, чтобы это удивительное было только приятным.

– Несомненно, – согласился Крис и повернулся к Годзилле. – Ну что, Юра, пойдем, отведаем пивка.

– А потом в порт, мистер Гальс, – напомнил бритоголовый.

– Я уже понял, я понятливый, – проворчал Годзилла.

Он вслед за Габлером зашагал по тропинке к городским огням, оставив за спиной продолжавших стоять на месте твинсеров. Крис отступил в траву, пропуская его вперед.

– Не бойся, Гладик, исподтишка не бью, – усмехнулся Годзилла.

Габлер промолчал.

На площадке «Молота Тора» посетителей явно прибавилось, но свободные места были.

– Расскажи поподробней, что с парнями стряслось, – произнес Годзилла, отхлебнув из бокала. Он заказал себе светлый «Сведберг», Габлер же вновь взял темный «Хисинген».

Крис тоже сделал глоток и начал говорить. Темное лицо Юрия Гальса, казалось, постепенно становилось еще темнее. Он опустил голову и мрачно смотрел на свой бокал, крутя его в руке.

– Не повезло парням, – сказал он, когда Габлер замолчал. – Вот уж не повезло, блип. И наши грэнды на самом деле решили больше туда не соваться? Оставить этих гадов безнаказанными?

– Да, – кивнул Крис. – Поверь мне, я знаю, что говорю: беллизонцы способны весь Стафл перемолоть. Это не преувеличение, Юра. Мы уходим оттуда и оставляем Нова-Марс беллизонцам.

– Ничего себе… – пробормотал Годзилла. – Значит, просто утерлись и отступили перед какими-то…

– Это единственный вариант, Юра, – перебил его Габлер. – И потом, Босс дал им обещание, что отпустит из Империи. И выполнил его.

Годзилла поднял брови:

– Вот как? Ты в курсе?

– В курсе, – подтвердил Крис.

Годзилла молча взял бокал и разом влил в себя половину его содержимого. Вытер губы рукавом и пристально взглянул на Габлера.

– Говоришь, только один Граната при штурме в живых остался? Как ему это удалось?

– Я его вытащил, – сказал Крис.

Выпуклые глазищи Годзиллы округлились еще больше, заняв чуть ли не пол-лица.

– Ты? А ты-то как там оказался?

– Выполнял задание, – коротко ответил Габлер.

Он бросил взгляд на улицу. Оба твинсера сидели на скамейке на другой стороне, наискосок от пивного зала, и, кажется, наблюдали за ним и Юрием Гальсом. Точнее, именно за Юрием Гальсом.

– Ты был в храме, у жрецов? – недоверчиво спросил Годзилла. – Своим прикинулся, что ли?

– Юра, это уже детали. Не подлежащие разглашению.

– Ну и дела… – покрутил головой Годзилла. – Вроде пили вместе, на тропе разведчика* вместе отдувались – а теперь тебя твинсы прикрывают. Блип, с ума сойти! Как тебе удалось, Гладик? И вообще, ты теперь кто – тоже твинсер?

* Тропа разведчика  – усложненная полоса препятствий. (жаргон)

– Был твинсером, – сказал Габлер. – А сейчас работаю в Октагоне.

Глаза Годзиллы чуть не выпали из своих орбит на стол.

– Ты уже у грэндов?! Ох ничего себе! Как у тебя получилось? Цезар споткнулся, а ты случайно мимо шел и успел подхватить?

По всему было видно, что Годзилла завидует. Отчаянно завидует.

– Где-то так, Юра. Где-то так.

– Ничего себе! – повторил Годзилла и вновь приложился к пиву. – Слушай, Гладик! – вдруг встрепенулся он и поставил опорожненный бокал на стол. – Если ты теперь на короткой ноге с грэндами, так замолви за меня словечко. Пусть распорядятся, чтобы меня взяли в Стафл! А то мне труба, Гладик! Дома тоска, никакое дело не по душе. А, Гладик? Помоги товарищу!

– Я попробую, Юра, – сказал Габлер. – Ничего не обещаю – не от меня это зависит. Но похлопочу. Если получится, я тебя сразу поставлю в известность, не сомневайся.

– Ну, спасибо, Гладик! Давай еще по пиву, за мой счет. Если вернусь в Стафл, такую поляну тебе накрою, каких ты и не видывал!

– Не возражаю, – усмехнулся Габлер.

Если шагать – можно устать,Труден по жизни путь.Я долго шагал. Я очень устал…Мне пора отдохнуть.Снится покой в жизни иной,Там, где конец пути.Но и во сне кажется мне —Я снова буду идти!

Глава 4. Возрождение

Он проснулся, но не спешил открывать глаза, стараясь удержать в памяти сновидение. Однако попытка оказалась напрасной – картина уже распалась на клочки, и те почти мгновенно растаяли. Осталось только понимание: ему опять снилась Низа. Какой она была в его сне, он вспомнить не мог.

Прошлое не желало уходить, цеплялось, жило в голове, и с этим ничего нельзя было поделать.

Габлер открыл глаза. Солнечный свет вовсю гулял по комнате, а это значило, что Вулкан уже поднялся над кронами деревьев, и день вступил в свои права.