Наследие богов. Посланец Октагона. Книга пятая

– Лихо ты прыгнул. Неожиданно.

– Как-то само собой получилось.

– Ага, – иронично усмехнулся Ку. – Так всегда и бывает. Но если надоест штаны просиживать в кабинете – возвращайся.

– Видно будет…

Когда Габлер вдоволь налюбовался на корабль чужаков, Роймер повел его в ангар, к спасательной шлюпке. Судя по надписи, ее забрали с галеры «Тит Манлий Торкват». Глядя на это суденышко, Крис вспомнил, как ему пришлось на такой же шлюпке удирать с борта другой галеры – «Луций Корнелий Сулла Фэликс». А удирал он тогда от Низы… Рядом со шлюпкой лежал на полу приготовленный кем-то для него легкий белый скафандр. Габлер принялся надевать его поверх джинсов и свитера, а Роймер молча наблюдал за этим процессом. И лишь когда Крис облачился, оставив шлем откинутым за спину, командир Осота заговорил:

– Не знаю, что тебе рассказывал Бержерон, но послушай и меня. Ты там поосторожней. Не вызывающе, однако с достоинством. Дай им понять, что мы не в восторге от их присутствия, но с угрозами притормози. Просто намекни, что у нас достаточно средств для хорошего пинка.

Роймер не знал о том, что произошло с крейсером Стафла в системе Дианы, а Габлер не стал сообщать ему о случившемся. Не давали ему таких полномочий.

– Главное, чтобы они вышли на контакт, – произнес он, подтягивая перчатки. – А что говорить, я знаю.

– И держи себя уверенно, понял? Максимально уверенно!

– Постараюсь.

– Если они будут угрожать, – продолжал командир Осота, – и ты почувствуешь, что дело плохо – сигналь. У меня есть связь со всеми крейсерами, так что влепят пару-тройку ракет им в бок, чтобы отрезвить.

– Не думаю, что это будет правильно, – возразил Крис. – Лучше обойтись без применения оружия. Да и указания такого я не получал от Бержерона. Ладно, я поехал. Выталкивай.

– Ну, как знаешь… Удачи!

Габлер забрался по скобам на крышу спасалки, нырнул в люк и закрыл его. Подошел к пульту, на всякий случай проверил готовность шлюпки к полету и, стоя, обеими руками ухватился за поручень. Посмотрел назад сквозь ее прозрачный корпус. Роймер уже покинул ангар, а значит, с секунды на секунду должен сработать пушер*.

* Пушер – толкатель.

Так и оказалось. Створки ворот ангара разошлись, и пушер вытолкнул шлюпку в открытый космос. В отличие от брига, в спасалке не было искусственного тяготения, поэтому все дальнейшие манипуляции Габлер проделывал уже в невесомости. Двумя короткими импульсами маневровых двигателей он нацелил шлюпку на корабль чужаков и буквально на миг включил главный двигатель. Уменьшать площадь прозрачности корпуса Габлер не стал – при таком коротком полете неприятное ощущение пребывания в черной бездне просто не успеет возникнуть. Да и не смотрел он в эту бездну, сосредоточив все внимание на желтом шаре чужаков.

Внезапно в памяти всплыла картинка из школьного детства. Однажды летним днем он и Эрик Янкер, перейдя вброд обмелевшую Синюю реку, добрались до окраины Супергольма. В этих местах двум друзьям еще не приходилось бывать. За рощей с увядшей от жары листвой им открылся великолепный пейзаж из арт-объемок про древние земные времена – заброшенный завод. Правда, потом Крис выяснил у отца, что это вовсе не завод, а водозабор времен первопоселенцев, но разве от такого уточнения что-то менялось? Главное – им было ужасно интересно лазить по заросшему высокой травой и кустарником памятнику старины. И вот там они наткнулись на широкий колодец, дно которого скрывалось в темноте. Из этой темноты могли в любую секунду выскочить зубастые монстры, и смотреть туда было захватывающе и страшно. Примерно такие же чувства испытывал Габлер, глядя на приближающийся желтый шар пришельцев. Одно дело – общаться с каким-то почти иллюзорным наблюдателем и совсем другое – видеть прямо по курсу вполне материальный объект с вполне реальными чужаками. Может быть, такими же лжецами, как Солтио Шацкий, а то и похлеще…

– Как ты там, Габлер? – раздался с пульта голос Роймера.

– Все нормально, – отозвался Крис. – Во всяком случае, пока назад не разворачивают и на поражение не стреляют. А дальше посмотрим.

– Понял. Если что – ныряй за борт, подберем.

– Принимается.

Габлер старался контролировать себя, но справиться с волнением у него получалось плохо.

Мгновения быстро сменяли друг друга, но сердце стучало еще быстрей. Объект пришельцев был уже не перед шлюпкой, а под ней, и из шара превратился в плоскую желтую поверхность. На ней по-прежнему не было заметно никаких деталей. Шлюпка нацеливалась на эту поверхность носом, и Габлер протянул руку к пульту, чтобы развернуть спасалку на сто восемьдесят градусов и снижаться кормой вперед – но покачнулся и отлетел от пульта. Потому что шлюпка вдруг дернулась и, резво набирая ход, устремилась вниз, словно кто-то потащил ее на веревке. Столкновение на такой скорости с объектом пришельцев не сулило ничего хорошего, но Габлер не думал об этом. Не успел подумать об этом. А успел он только надеть шлем – и…

И шлюпка врезалась в желтую громадину чужаков.

«Блип!» – это было все, что промелькнуло в голове у Криса.

Удар…

Удар?

Не было никакого удара. Шлюпка словно провалилась в болото, странное, очень податливое болото с белым содержимым – Габлер видел его сквозь прозрачный корпус спасалки. Капсула погружалась все глубже, постепенно принимая горизонтальное положение брюхом вниз, и он уже стоял на ногах, но никак не мог отойти от шока и собраться с мыслями. Единственное, что он понял на уровне подсознания – здесь была повышенная сила тяжести. Наконец капсула замерла, и Габлер с трудом отлепил руки от поручня. Он не помнил, когда ухитрился вцепиться в него. Ноги дрожали, но Крис продолжал стоять, не обращая внимания на эту дрожь. Он во все глаза смотрел на невероятное явление – белая субстанция, в которой находилась шлюпка, проникала сквозь корпус – герметичный корпус! – и растекалась легкой дымкой. Она каким-то образом пробралась и в шлем, и Габлер ощутил горьковатый запах, не похожий ни на один из известных ему. Дымка проникла в легкие, и у него слегка закружилась голова…

«Спокойно! – сказал он себе. – Соберись! Вряд ли они намерены тебя отравить. Если бы хотели убить, могли прихлопнуть еще на подлете».

Он старался дышать ровно, но у него это плохо получалось – дыхание участилось, сердце колотилось, как файтер в запертую дверь кабака. Рот был полон горечи, хотелось сплюнуть – но не будешь же плеваться в шлеме… Сквозь белизну за бортом проступали какие-то неясные контуры, они что-то напоминали, однако Габлер никак не мог сообразить, что именно. Внезапно он понял, что ему нужно выйти из шлюпки. Обязательно выйти!

Габлер подался к пульту, чтобы связаться с Юргеном Роймером, но никакой связи не было. Он был отрезан от внешнего мира.

Что-то внутри продолжало требовать, чтобы он покинул шлюпку, и Габлер подчинился этому требованию. Ноги по-прежнему дрожали, переставлять их было тяжело. Да, здесь явно присутствовала повышенная гравитация. Вероятно, именно такая сила тяжести была привычной для чужаков. Обливаясь потом, с бешено прыгающим сердцем, чуть ли не задыхаясь, Габлер добрался до люка, поднялся по скобам и с трудом повернул рукоятку запора – рука не хотела слушаться. Выбрался на крышу спасалки и огляделся. Вокруг, как и прежде, было белым-бело, и продолжали маячить в белизне очертания чего-то непонятного… вернее, почти понятного, но еще не проявившегося до конца.

Он, держась за скобы, спустился спиной вперед с едва заметной крыши капсулы и осторожно поставил правую ногу на скрытую белизной поверхность, на которой стояла шлюпка. Под подошвой была не трясина, а твердь. Габлер опустил на нее и левую ногу и медленно повернулся. Увиденное заставило его сделать несколько шагов вперед, а потом он застыл, буквально пожирая глазами открывшуюся картину. Наконец-то прояснившуюся знакомую картину.

Перед ним было озеро. Небольшое каплеобразное озеро с теплой водой, где так приятно по ночам купаться с девчонками – он это знал точно. За озером карабкались в гору игрушки-дома самой разнообразной раскраски, окруженные деревьями и цветниками. А на этой стороне тянулась вдоль берега и полосы деревьев широкая дорожка с длинными фигурными скамейками. Крис помнил, что эта дорожка начинается от лестницы, ведущей с Квадратной площади, и заканчивается у пивной «Меларен», знаменитой своими террасами. Возле пивной – и это он тоже помнил – стояла, а точнее, сидела статуя Октавиана Августа, выглядевшая там как-то неуместно. На колени римскому императору кто-нибудь время от времени бросал пустой стаканчик…

Это была Упсала – город на его родной планете Форпост. Город, где несколько лет тому назад он и Эрик Янкер учились в нэви-колледже*. Упсала, которую он покинул не по своей воле, так и не доучившись, – и путь в звездные капитаны окончился тупиком. Но почему-то здесь было безлюдно, никто не купался, и не скользили по воде прогулочные лодки. И небо… Вместо неба висела над городом все та же легкая белая дымка. Сзади, из-за деревьев, – там должны были стоять деревья – доносилась песня. Он слышал ее даже сквозь шлем. Знакомый, чистый, как родниковая вода, нежный и сильный одновременно женский голос выводил слова, и они разлетались над Упсалой вместе с музыкой.

* Нэви-колледж – высшее учебное заведение, школа навигации.

Планета Единорог. Город Кришна. Отель «Поющая Майя». Певица Ольга. Но тогда она пела другую песню, а эту Габлер никогда не слышал. Или слышал – но забыл?

– Садись, – сказали за спиной. – И можешь снять шлем, здесь нормальный воздух.

Габлер с замершим сердцем сделал очень медленный поворот назад. Шлюпки там не было, а были зеленые деревья, взбегающие по откосу, за которым виднелась улица. Тоже знакомая, хоженая-перехоженная улица. В трех шагах от Криса стояла скамейка с разными красивыми завитушками. На скамейке сидел Эрик Янкер. Улисс. Но не тот Эрик Янкер, которого он, Габлер, убил в земном Елисавете. Этот был моложе, да и одежда… Красно-белая футболка, красно-белые трусы, красно-белые гетры – и золотистые бутсы. Казалось, он пришел сюда со стадиона нэви-колледжа, забив, как всегда, пару-тройку голов в ворота соперников. Именно казалось – не мог Улисс ниоткуда прийти, потому что его не было в живых.

А значит, это контакт. Это форма контакта, избранная чужаками.

Габлер взглянул на вмонтированный в рукав скафандра индикатор – действительно, здесь можно было дышать без баллона. Снял шлем и опустился на скамейку, оставив между собой и Улиссом – подобием Улисса – не менее метра свободного пространства.

«Это фантом или искусственное существо?» – подумал он, а вслух спросил другое:

– Почему именно ты?

– Как самый четкий след в твоей памяти, – ответил Эрик. У него был голос настоящего Эрика Янкера.

«Вот как?» – удивился Крис.

Да, нэви-колледж и печальное для него, Габлера, событие, связанное с этим учебным заведением, он вспоминал довольно часто. Даже если не хотел. Но он никогда бы не подумал, что это самое яркое его воспоминание.

– Потому и Упсала, – утвердительно сказал Крис.

– Да, – кивнул Эрик. Он сидел вполоборота к Габлеру, положив руку на спинку скамейки, закинув ногу на ногу и покачивая бутсой.

– Покопались, значит, во мне. И как только успели?

– Это не так сложно, как тебе представляется.

– Но почему для контакта ждали именно меня?

– Мы к тебе приспособились. Зачем лишние сложности?

– Понятно, – кивнул Габлер. – А песня? Я не помню такую.

– Песня просто для фона, – ответил Эрик. – Тебе не нравится?

– Почему же? Нравится.

Голос Ольги за спиной стал гораздо тише, но слова можно было разобрать.

– Давай лучше без песен, – предложил Габлер. – Песни хорошие, но все-таки мешают сосредоточиться.

– Давай, – согласился Эрик. – Можно и без пейзажа.

– Нет-нет, пейзаж пусть останется. Он не мешает. Наоборот…

Песня умолкла, и наступила такая тишина, словно в уши Габлеру засунули затычки. Он все-таки не выдержал и плюнул себе под ноги, стараясь избавиться от горечи. И горечь пропала.

– Приступим к делу, – сказал Эрик. – Собственно, наша позиция вам известна. Переселение и совместное проживание. Не в смысле – все делать сообща, а в смысле – проживание в одном пространстве. У нас своя жизнь, у вас своя. Главное – не мешайте. Иначе растопчем.

– Вот как? – поразился Крис. – Раньше тон был несколько другим…

– Мы уже здесь, и вы ничего не можете нам противопоставить.

Только сейчас Габлер понял, что лицо этого «Эрика Янкера» очень похоже на маску. Наверно, это и была маска.

– Здесь сколько угодно свободного места, – сказал он. – Почему вы объявились в уже обжитых нами системах?

– По своим соображениям, – бесстрастно ответил Эрик. – Ставить вас в известность об этих соображениях считаем нецелесообразным. Повторяю: мешать нам не надо.

– У нас тоже есть оружие, – не выдержал Габлер, забыв о наставлениях. – И мы умеем неплохо с ним обращаться.

В лице Эрика ничего не дрогнуло, но качать ногой он перестал.

– Даже если мы и не победим, – добавил Крис, – то и вы не обойдетесь без больших потерь. Мы уж постараемся. Очень постараемся.

– Будем надеяться, что до этого не дойдет, – помолчав, произнес Эрик. – Война не то состояние, к которому нужно стремиться. Даже будучи атакованными, мы не пошли на ответные агрессивные действия.

– Как это не пошли? – Крис выпрямился на скамейке. – А кто наш крейсер раздолбал?

– С крейсером не случилось ничего плохого, – ошарашил его Эрик. – Он сейчас у нас, и никто из тех, кто на нем находится, не пострадал. Считайте, что мы просто показали свои возможности.

– Но вы его вернете, вместе с командой?

– Вернем, но позже. Пусть побудут у нас. Это удержит вас от нежелательных для нас решений.

– Уже хорошо, – пробормотал Габлер и взглянул на собеседника: – Возможности возможностями, а больную свою Вселенную вы не в состоянии вылечить. Что это за болезнь-то?

– Давать ответ нецелесообразно, – отрезал Эрик. – Да и вряд ли он будет вам понятен.

– А сюда эта болезнь вслед за вами не пролезет?

– Нет. Другое дело, что ее признаки могут обнаружиться и здесь. Мы должны тщательно изучить структурные уровни вашей Вселенной, а на это нужно время. Кроме того, у этой Вселенной несколько иные свойства по сравнению с нашей, и для адаптации тоже нужно время.

– И сколько же его нужно?

– По предварительным расчетам, никак не меньше одного оборота вашей столичной планеты вокруг звезды.

– То есть как минимум год… И вы все это время так и будете здесь торчать?

– Да. Можете продолжать держать нас под контролем, можете не держать – на ваше усмотрение. Мы будем заниматься своими делами. Но на любую атаку немедленно ответим.

– Сомневаюсь, что вас будут атаковать, – сказал Габлер. – Хотя не мне это решать. Я просто доложу о результатах переговоров. Но, думаю, пара-тройка боевых единиц тут останется – в качестве оцепления. Чтобы сивилы сюда не заскочили ненароком. А то поползут всякие слухи…

– Это ваше дело.

Габлер подумал и задал новый вопрос:

– Сколько ваших объектов сюда проникло и в какие именно места?

– Столько, сколько мы сочли нужным, – заявил Эрик, даже не потрудившись шевелить губами. – И туда, куда мы сочли нужным.

Габлеру пришлось проглотить и это.

«Держи себя в руках, – сказал он себе. – Твоя задача: выслушать, запомнить и передать».

– А как насчет дальнейших контактов? – спросил он. – Я по-прежнему буду единственным контактером?

– Да, нас вполне устраивает такой вариант, – ответил Эрик. – Не видим смысла что-то менять.

«Значит, грэнды трогать меня пока не будут… – подумал Габлер. – Хоть что-то положительное… для меня…»

– Если возникнет необходимость в новом контакте, – продолжал Эрик, – мы дадим знать.

– Каким образом?

– Мы дадим знать, – повторил то ли искусственный, то ли еще какой-то там посредник чужаков.

Габлер скользнул взглядом по неподвижной глади озера Меларен, повернул голову к почти скрытой деревьями одноименной пивной. Там он, рифер* Кристиан Габлер – Гладиатор, не раз пил пиво. Вместе с такими же риферами Эриком Янкером – Улиссом и Коди Рисом – Коди Акробатом.

* Рифер (от . reefer) – курсант. англ

«Интересно, а статую Октавиана они тоже не забыли скопировать или обошлись без нее?» – эта мысль пришла ему в голову непроизвольно.

– И вы считаете это нормальным: заявиться сюда без приглашения, диктовать свои условия?.. – спросил он, переведя взгляд на Эрика.

– Мы действуем, исходя из собственных интересов, – без заминки ответил тот. – Любое разумное существо действует, исходя из собственных интересов. Иначе оно не очень разумно.

«Ну да, – подумал Крис. – Так, наверное, в свое время поступали и наши колонисты по отношению к автохтонам. Автохтоны были не очень-то и нужны – колонистам были нужны богатства новых планет. Только официально об этом никто никогда не заявлял… Как там поется в песне? „Всюду ромс проходит как хозяин необъятной Родины своей…“ А вот теперь чужаки намерены ходить тут, у нас, как хозяева».

– Разумное существо всегда учитывает интересы других разумных существ, – заметил он.

– Безусловно, – проронил Эрик. – Неразумное существо просто уничтожило бы тех, кто ему не нужен или мешает.

«Они будут гнуть свою линию, – безнадежно подумал Габлер. – Им наплевать на нас».

И все-таки задал очередной вопрос:

– А о каком-либо сотрудничестве может идти речь? Какой-то взаимообмен… Совместное решение задач…

– Мы не нуждаемся в сотрудничестве с вами, – очень ясно и очень определенно заявил посредник чужаков.

«Надо готовиться к войне, – сказал себе Габлер. – Все силы бросить на разработку нового мощного оружия. У нас есть как минимум год…»

– То есть, я так понимаю, никакого вашего официального визита к Боссу… к Императору не будет? – спросил он.

– А зачем? – вопросом на вопрос ответил Эрик. – Не видим смысла в визите. Свои цели мы обозначили, ваш Император о них узнает. Этого вполне достаточно.

– Все понятно… – пробормотал Габлер. – Все предельно понятно…

Эрик вновь качнул ногой, и Крис заметил, что золотистые боковины бутс не просто прилегают к гетрам, а составляют с ними одно целое. А гетры, вероятно, составляют одно целое с ногами. Да, рядом с ним на скамейке сидело явно не биологическое существо.

«Они могли бы нас уничтожить, – подумал он, – но вместо этого говорят: не мешайте. Значит, мы им для чего-то нужны. Для чего? Как пища? Как рабы? Как материал для экспериментов? Но даже если мы им действительно нужны, они, разумеется, на такой вопрос не ответят. О чем еще спросить?»

Он намеревался выведать как можно больше, хотя, судя по ответам псевдо-Эрика, бесполезно было рассчитывать на поток сведений. Разве что на скудные капли, да и то с очень низкой степенью вероятности…

– Как вы узнали о Копье? – наконец придумал вопрос Габлер.

– Это не имеет значения, – ответил Эрик, подтвердив опасения Криса.

Чужаки явно не намеревались откровенничать с теми, кого не считали равными себе.

Однако посредник Соседей почти сразу продолжил:

– То, что вы называете Копьем Судьбы, является очень сложным многофункциональным объектом. Если его использовать в полной мере, правильно использовать, то… – Эрик замолчал. А потом добавил, пустыми глазами глядя на Габлера: – Но теперь его у вас нет.

– И у вас тоже, – заметил Крис.

– У нас есть другие средства. Достаточно мощные для того, чтобы мы могли чувствовать себя в безопасности.

Габлер промолчал.

Собственно, разговор был исчерпан. Чужаки обозначили свою позицию… если это действительно была их позиция. Могло ведь случиться и такое: прибудут сюда армады новых шаров и обрушат всю свою боевую мощь на планеты Империи…

– Интересно было бы посмотреть, как тут все на самом деле выглядит, – сказал Габлер. – Это можно устроить?

– Нецелесообразно, – отрубил Эрик. – К тому же, из-за разницы в свойствах наших континуумов, увидеть тут удастся немного. В лучшем случае – ряды белых прямоугольников. Совершенно неинформативных.

Чужаки стояли на своем. И что можно было им противопоставить, если они без труда забрали крейсер, мощную боевую машину с разнообразным вооружением – одну из основ Стафла?

– По-моему, это невежливо, – без всякой надежды на то, что удастся переубедить собеседника (а точнее, тех, кто за ним стоял), произнес Габлер. – Влезть в чужие владения и не пообщаться с Императором.

– Невежливость и вежливость – это понятия относительные, – не задержался с ответом Эрик. – Мы руководствуемся другим понятием: целесообразность. С нашей точки зрения, общение с Императором нецелесообразно. На этом наш разговор можно прекратить – его цель достигнута. Отправляйся обратно, мы обеспечим твой выход отсюда.

– И все-же каким образом я узнаю, что вы намерены вновь вступить в контакт со мной?

– Ответ на этот вопрос уже был дан. Нецелесообразно несколько раз спрашивать об одном и том же – это не повлияет на ответ.

– Вы что, совсем лишены эмоций?

– Эмоции второстепенны, и мы умеем их контролировать. Это присуще истинно разумным существам.

– Ладно, – сказал Габлер и встал со скамейки. Разговор действительно был исчерпан. – Где там моя шлюпка?

– Шлюпка на месте, – ответил Эрик, сидя все в той же свободной позе и глядя на него снизу вверх. Точнее, сквозь него. – Забирайся, нужное направление полета мы обеспечим.

Белое небо начало медленно опускаться, все вокруг стала затягивать дымка, и эта дымка поглотила озеро, домики и скамейку. Эрик теперь сидел в пустоте, и глаза его сделались белыми и слепыми, как у древних статуй. За спиной у него возникла едва заметная спасательная шлюпка.

– Благодарю за содержательную беседу, – ровным голосом произнес Габлер и, не надевая шлем, направился к ней.

Шагать было по-прежнему тяжеловато, зато теперь во рту не горчило. Он не оборачивался и не знал, есть ли там Эрик или уже нет. И все-таки, прежде чем взяться за скобы, оглянулся. Посредник исчез и вокруг не осталось ничего, кроме белизны. Чужой белизны.

Забравшись в капсулу, Габлер задраил люк и начал пробираться в тесноте к панели управления. Но дойти до нее не успел – сильный толчок снизу чуть не свалил его с ног. Габлера бросило на округлый корпус регенератора, и с языка невольно сорвалось привычное «блип!» В следующий момент белизну за бортом спасалки сменила чернота – это была чернота космоса, которую тщетно пытались разогнать бесчисленные фонарики звезд. Юпитер казался заполненной огнем дырой на черной искристой ткани. Шлюпка шла по инерции, все больше удаляясь от гигантского шара чужаков… от Упсалы… от псевдо-Упсалы…

Повышенная сила тяжести сменилась невесомостью. Крис подплыл к панели управления и включил связь с бригом Осота.

– Слушаю, Габлер, – тут же раздался голос Юргена Роймера.

– Я возвращаюсь.

– Да, мы тебя видим. Коррекцию не производи, идешь почти прямо в лоб. Сейчас включим бортовые, чтобы ты без приборов ориентировался. Отклонение будет расти, но повторяю: не маневрируй, мы тебя выловим.

– Понял, – сказал Габлер.

– Контакт состоялся?

– Да.

– И… как? – осторожно спросил Роймер.

– Повода для особой радости нет, – ответил Габлер. – Но палить по оцеплению они не будут, так что можете чуть расслабиться. Хотя нет, такие распоряжения я давать не уполномочен. Ты извини, но я сначала доложу Шацкому.

– Да-да, конечно. Конец связи.

Крис выпрямился и, держась за поручень, огляделся. Объект чужаков желтел вдалеке, вновь превратившись из плоскости в шар. А впереди мигали бортовые огни невидимого черного брига Осота. Вскоре шлюпка приблизилась к нему и пролетела бы мимо – но из борта лонга Твинса выскочил манипулятор и ухватил ее своей «пятерней». Раздвинулись створки ворот ангара, и механическая лапа аккуратно засунула туда спасательную капсулу.

Когда Габлер поднялся из ангара в коридор, оказалось, что там полным-полно твинсеров.

Все они молча смотрели на него.

– Надо готовиться к войне, парни, – остановившись, сказал Габлер. – Надо готовиться к войне…

Помяните ее красным вином,Открытым окном,Помяните ее звоном струныИ тишины.Помяните ее чистым листом,Помяните ее, остальное потом —Ее речь не о том.Ее огонь превращает золу в дрова,Дрова – в дерева.Едва совмещают руки звуки в слова —Их уносит молва.Ее ружье превращает мертвых в живых,Ее житье превращает седых в молодых.Но ее голос тих*.* Ольга Арефьева. «Помяните ее».Ладонью я теряю нить,Но вижу стороною тыльной,Не видеть я почти бессильна,А много видеть – мало жить…** Ольга Арефьева. Из песни «Двойное дно».

Глава 3. Тот, кого не ждали

– Так, – сказал Шацкий, – давай, излагай все по порядку, с мельчайшими подробностями. – Его лицо в озе унидеска уже не выглядело усталым, оно было хмурым и сосредоточенным. – С мельчайшими, Кристиан! Начинай, я слушаю.