На краю чужого мира

Михаил же, пока Торм ставил палатку и готовил ужин, жаря на углях неслабый кусок мяса и овощи, запустил в небо сокола. Он заставил зверодуха отдалиться от лагеря на несколько километров, и теперь пытался достучаться до птицы приказом и получить ответ. Минут через двадцать у него заболела голова, но результат был достигнут, расстояние, на котором они могли взаимодействовать, ещё увеличилось.

– Подкормить вам его нужно, ваше сиятельство, – подсев к Михаилу, прокомментировал посадку и исчезновение вернувшегося зверодуха в артефакте обучитель Свент. – Ну, ничего, доберёмся до мёртвого города, наловим всякой мелочёвки, и он её поглотит. С первого раза, конечно, не усилится, но всё равно прибавит в способностях.

– А сколько нужно духов, чтобы сокол получил второй ранг? – поинтересовался Бельский.

– Сущностей сорок поглотить, – немного подумав, ответил прапорщик. – За раз он сможет штук десять, может, пятнадцать сожрать. Потом ему потребуется энергию усвоить. Так что, занятие это не на один день.

– У нас двести артефактов, всё, что было в распоряжении батальона, – начал считать Михаил. – Наших ротных сколько?

– Сорок три, – тут же сообщил Свент. – Но они только для серьезных сущностей, из которых мы попробуем создать парочку новых зверодухов.

– А как же тогда происходит усиление уже имеющихся? – озадачился Бельский.

– А, так вот вы о чём? Артефакты, в которые ловятся слабые сущности для подкормки зверодухов, иные, чем цилиндры. Вы наверняка наставления читали – так старые они, заменили на новые пару лет назад. Таких у нас в роте девять, но они, в отличие от цилиндров, многоразовые. Так что, хватит покормить и вашего сокола, и зверодухов егерей, и набрать с собой. Три захода с полной нагрузкой штук в сорок они выдержат.

– Хорошие новости, прапорщик, – обрадовался Бельский. – Только наставления надо переписать.

– Надо, – легко согласился Свент, – но руки никак не доходят. Егеря-то, понятно, они всё это знают. Просто вы полный новичок в Духовом мире.

– Может, вина? – предложил Михаил. – Выпьете со мной?

– А давайте, ваше сиятельство, – легко согласился, прапорщик, – по бокальчику, и спать. Завтра снова весь день в седле, а послезавтра утром в мёртвый город идти.

– То есть, завтра к вечеру доберёмся?

– Ну, если на переправе через Хорар ничего не случится, то да.

– Сложная переправа?

– Дождей давно не было. То, что сегодня моросило, не считается. Всё должно пройти хорошо. А если на пару дней ливень зарядит, вот тогда мелкая речушка превратится в бурлящий поток, который легко фургон сволочёт.

– А как часто полк отправляет экспедиции в мёртвый город? – пригубив вино, поинтересовался Бельский.

– Пять раз в год, ваше сиятельство, примерно раз в два месяца, – не задумываясь, ответил Свент, – по количеству батальонов. Город, в котором мы ловим духов, огромный, и их там тысячи, всем хватает – и нам, и чужим.

Так, разговаривая, они допили вино, и прапорщик откланялся. Михаил тоже поднялся и отправился в установленную денщиком палатку.

– Торм, где ты всё это берёшь? – глядя на раскладную кровать с нормальным бельём и одеялом, спросил Михаил, подставляя руки под кувшин, чтобы умыться.

– Как где, ваше сиятельство? – удивился тот. – Целый фургон полковник Горецкий выделил под ваше имущество, негоже боярину и офицеру на земле спать.

Михаил только хмыкнул и принялся раздеваться. Вторая кровать, но куда проще, стояла у самого входа, эту Торм приготовил для себя. В метрополии такими привилегиями в походе, в виде денщика, пользовались, разве что полковники да майоры с княжескими титулами, ну про генералов Михаил вообще не говорил, у них ещё пара адъютантов рядом всегда слонялась.

Бельскому нравилось так служить. Несмотря на то, что он последний в фактически разорившемся роду, здесь, в мире аборигенов, он был большой величиной. Конечно, полковник и майор знают, что он не высокого полёта птица, но им не с руки говорить об этом.

Михаил так вымотался в седле (хоть и ехали не быстро), что вырубился, как только его голова коснулась тонкой подушки. Проснулся он от запаха кофе, который каждое утро подавал ему Торм. Кофе был дорогим, поскольку везли его из метрополии. Тут он отказывался расти, климат не тот – солнца мало. Вообще, растения из Империи тут плохо приживались, но некоторые, особенно злаковые, наоборот, дуром пёрли. Кофе с яичницей, которая вкусно пахла дымком, – и вот Михаил опять в седле. Небо пасмурное, но по заверению Торма, дождя не будет, и вообще скоро распогодится. И ведь угадал бледный, к полудню, когда отряд добрался до переправы через Хорар, облака унесло на восток, и на небе, если можно, конечно, так сказать про чёрное, появилось солнце.

Переправа проблем не доставила и заняла всего десять минут. Дно реки было каменистое, ширина – метров тридцать, берега пологие, так что, вскоре отряд тронулся дальше и остановился только в два для полноценного обеда.

– Вон там, за лесом, ваше сиятельство, мёртвый город, – подойдя к Михаилу, просветил Свент. – Он небольшой, за пару часов пройдём.

– Может, сокола поднять? – предложил Бельский.

– Только, если потренировать хотите. Вон Хариор, наш главный дозорный, поднимает своего орла, тот с расстояния в пять-шесть километров может пересчитать белок на опушке. Так что, разведка, прошу прощения, у нас лучше, чем ваш сокол.

– Понимаю, согласился Бельский. Нескоро я доберусь до таких высот, но, пожалуй, всё же потренирую птичку.

Михаил нажал руны и бросил цилиндр на землю, из которого ввысь тут же рванул серый, слегка полупрозрачный, сокол.

– Кружи впереди отряда, дистанция – полтора километра, – поймав сознание духа, приказал Михаил, – ищи людей.

Зверодух что-то прокричал по соколиному и устремился ввысь, вслед за орлом, которого минутой раньше запустил Хириор.

Вскоре отряд тронулся вперёд и въехал под сень развесистых деревьев. Местное светило и так было не яркое, а в густом лесу вообще темень. Некоторые егеря ещё на опушке вытащили из седельных сумок несколько коротких палок и соединили их между собой, получив полутораметровые шесты, на которые надели артефактные светильники. Точно такие же разместили на фургонах. Построившись в колонну по два, первая часть отряда въехала в лес, затем пошли фургоны, за ними последовала и вторая часть взвода, замкнув колонну.

Михаил ехал в середине, изредка отдавая соколу новые приказы и запрашивая данные по местности. Хотя, какая разведка? Он пару раз получил от своего дозорного образ сплошного зелёного ковра под ним, и не смог разглядеть ни одного просвета. Если бы он готовил засаду, то он сделал бы это в лесу. Но егеря – народ тёртый, кто-то из них выпустил зверодуха, крупного волка, и тот бежал метрах в пятидесяти впереди, выискивая проблемы.

Ничего не произошло, лес кончился, правда, в два часа не уложились, пришлось потратить три, но выехали из-под зелёного покрова без каких-либо приключений.

Бельский соскочил с лошади и кинул цилиндр на землю, куда, по его приказу, тут же спикировал сокол. Полминуты, и вот зверодух снова заточён в артефакте.

– Ваше сиятельство, – окликнул его Свент, – посмотрите вперёд. Видите шпили на горизонте?

Михаил посмотрел в указанном направлении, и всё же заметил какие-то иглы, уходящие в небо.

– Что, прапорщик, мёртвый город?

– Так точно, господин капитан, он самый, к вечеру доберёмся.

Не соврал обучитель, шпили становились всё ближе, и видно их было всё лучше. Дорога шла через холмы, поросшие лесом, они то закрывали конечный пункт, то, наоборот, делали его отчётливо различимым.

– Никто не знает, что такое, эти шпили, – просвещал его Свент, – никто внутри не был, так как не знают, как туда попасть, и очень сомнительно, что это жилые дома. А вообще, крепко строили те, кто их создал, сколько веков стоят, и вроде как падать не собираются, во всяком случае, некоторые. Есть места, где сплошные завалы, всё порушено, а есть, где получше. Но город, в основном, разрушен. Только стены и остовы домов, эти иглы – самые непострадавшие из строений.

– Насколько велик город? – поинтересовался боярин.

– Он имеет форму правильного круга, абсолютно ровного, словно прибором для черчения окружность провели. Так вот, в любом месте, откуда не возьми, по прямой от центра до окраины ровно восемнадцать километров. Это та экспедиция имперская выяснила, ну я вам рассказывал, те, что тут два года сидели.

– Значит, радиус восемнадцать километров, а диаметр получается тридцать шесть.

– Ох, умные вы слова, ваше сиятельство, знаете, – польстил ему боец, едущий на пару метров впереди. – Сразу видно человека образованного.

Михаил ничего не стал отвечать. Город был и вправду большой, куда больше, чем Белоград, тот всего десять километров в длину и одиннадцать в ширину. Он был самым крупным городом на двух континентах. А тут, считай, раза в три больше.

Наконец, город можно было разглядеть невооруженным взглядом, правда, мешало чёрное солнце, которая садилось прямо за ними. Шпили были невероятной высоты, не меньше сотни метров. Вокруг них дома пониже, они словно жались к этим величественным иглам. Никаких стен вокруг города не было, просто дома и сразу начинались холмы. В некоторых местах из-за них город был словно приподнят. А ещё его надвое делила река, быстрая, полноводная, и, по словам прапорщика, все мосты на ту сторону были разрушены. Если нужно переправиться, тащи с собой лодку, ну, или вплавь.

До окраин оставалось ещё три километра, когда Свент скомандовал остановку. Похоже, четвёртая рота часто здесь останавливалась, имелись тут несколько больших кострищ, рядом с ними брёвна, на которых можно посидеть, навесы, колодец и несколько коновязей.

– Постоянная стоянка? – поинтересовался у обучителя Бельский, когда тот прекратил выкрикивать приказы и закурил.

– Верно, ваше сиятельство, – кивнул тот, – всегда тут встаём. Места хорошие, дрова неподалёку, – он указал на лес, который рос в полукилометре. – И духов тут обычно много. Так что, располагайтесь. Хотя Торм уже выяснил у моих, где лучше палатку поставить. Вон, занимается. Сейчас я ему в помощь пошлю кого-нибудь, пусть помогут с установкой, а то он до ночи провозится.

– Эй, Зиркар, – заорал Свент на весь лагерь, – давай к Торму, помоги ему с палаткой для господина капитана.

Егерь, который уже закончил устанавливать свою, подорвался и направился на помощь к денщику. Вдвоём процесс пошёл веселее, и скоро его обиталище на следующие несколько дней было установлено.

Лагерь напоминал муравейник кто-то таскал воду, кто-то разжигал костер, кто-то чистил лошадей, и только капитан и приставленный к нему прапорщик сидели и смотрели на почти скрывшийся во тьме мёртвый город.

– На рассвете пойдём? – устало поинтересовался Бельский, жуя краюху хлеба с мясом, которую Торм сунул ему в руки, чтобы господин до ужина с голоду не помер.

– Конечно, а к ночи вернёмся, – отозвался дымящий папиросой прапорщик. – Займёмся разбором и сортировкой.

– Свент, всё спросить забываю, а почему бы не отправить зверодухов спокойно охотиться самостоятельно? Думаю, они бы отожрались, куда быстрее, чем мы их кормить будем через артефакт.

– Конечно, оно было бы лучше, – с энтузиазмом воскликнул обучитель, – ведь чем дух сильнее, тем больше мелких духов нужно для следующего. Только невозможно отправить их охотиться самостоятельно, обретая образ, они теряют возможность видеть духов. Нас видят, других зверодухов видят, всё видят, кроме бесплотных сущностей.

– Жаль, – протянул Бельский.

– И мне, боярин, очень жаль, – согласился Свент и снова пыхнул своей трубкой.