ТриАда

А с погасшего запада, затмевая яркие звезды и обесцвечивая феерию красок, уже надвигалось бледное свечение огромного, в полнеба, черного куба, подкрадывавшегося к городу своим мертвенным светом, спрятавшись за клочьями тумана у подножья гор.

На перекрестках прилегающих улиц застыли скульптурные головы четырех элементов конструкции феерического звездного балета, древнейшие наименования которых – Воздух, Вода, Земля, Огонь. Справа площадь украшали гордая орлиная голова и голова льва; слева – голова быка и лицо ангела. Взоры квартернера Священных были обращены к центру. Эти четыре элемента и составляют в своих многообразных лего-сочетаниях и толкованиях то, что мы именуем Царством Природы.

На постаментах бледных монументальных фигур были видны высеченные девизы: oser, savoir, se taire, vouloir – «знать, хотеть, уметь, молчать». Как утверждают – необходимые качества для проходящих коридорами «дворца изобилия» или колледжа «силовых единиц», где с годами, от воплощения к воплощению, человечество овладевает «четырьмя видами силы» и при конструктивной магической работе, продвинутые ученики начинают именоваться «сеятелями».

На столбах, украшенных гирляндами в форме музыкальных инструментов – гитар или саксофонов, солнечных очков и нот; на фуршетных столах, к которым можно подойти в перерывах и перехватить легкую закуску, запив ее коктейлем или мартини; на стенах площадных зданий – были развешены виниловые пластинки, плакаты современных или когда-то модных и известных страннику исполнителей. Тут и там были разложены муляжи и настоящие, и картонные театральные реквизиты. Все было оформлено в яркие и сочные эротические краски в тренде стиляжных времен. Ближе к центру танцпола фиолетовый, салатовый, розовый, жёлтый и оранжевый цвета ожидаемо сливались и интегрировались в бело-золотой гамме.

Танцевальный круг на площади для трущихся задами – постепенно заполнялся напыщенной, разновозрастной публикой, в ярких винтажных нарядах на вихляющихся телах для участия в самом главном развлечении праздника. На вечерние танцы стекались костюмированные в пестро-полосатые рубашки и пиджаки старики, подтягивалась и драчливая молодежь в белых костюмах, усыпанных гирляндами микроскопических лампочек, с брюками «а ля-морской клеш», в шляпах и с «коками» в стиле легендарного музыканта. Девушки и потешные старушки в стильных платьях с узким верхом и пышным низом, с длинными перчатками на руках и лаковых туфлях на высоком квадратном каблуке. Сочетания цветов в одеждах вислозадой старушечьей рати, вероятно для создания потерянного в облаках маразма образа шаловливой молодушки, нередко были совсем безумными. Яркие носочки, косынки и шарфики из шифона поверх дряблой кожи, и много-много крупных нелепых украшений. Вызывали снисходительные усмешки их коротенькие платьица, во всевозможных цветочных узорах и в горошек всех калибров, едва накинутые на, и чуть прикрывающие «апельсиновые корки» татуированного целлюлита. И это всё и вся с восторженным ревом, как на плясках в сельском клубе, приветствовалось разгоряченным шабашем толпы.

Танцплощадка была оформлена сияющими искусственными изумрудами и ложным золотом. Сквозь распахнутый эллипс киноварных врат была видна танцующая женская фигурка, в тонких позах погибающей, сгорающей от ревности Одиллии, своей тенью так похожая на звездную богиню города. Она исступленно вила кружева танца в центре голубого пламени, осыпаемая серебряными блёстками света, сплетая изысканную хореографию в торжествующие петли змеиного коварства любви.

Девушка была совсем обнажена и русые кудри разметались вдоль стройного тела. Заключенная в сияющее кольцо софитов, она обессилено-радостно плыла, едва касаясь земли. Лицо ее излучало светлое торжество слияния геометрий тел и размеров, «познающих метафизические истины зодиака, и уже не нуждающихся в идиомах и поэтическом восторге».

Странник

Поэтической словесной мишурой не обманешь вкусившего, снявшего и отбросившего покровы с женского тела – того, кто в её гендерные разъятия с наслаждением погрузился. Это познание самого простого в естестве собственного и женского тела осознается, как высшее из доступных нашей ментальности проявлений природности.

«»

Руки девушки сжимали два горящих факела, и в отблесках окружающего пламени она была подобна демону Лилит, прародительнице Еве в огненных объятьях искусителя. Она экстазировала в танце телесных радостей, отверженная от ликов священных животных. Казалось, повторяя драму Эдема, она овладела тайной удовольствий и с явным желанием флиртовала с областью «низких» чувств изумрудного Змия, плотно обвивавшим ее фигуру. Змей стиснул круг, склещил хвост в пасти и замкнул кольцо своих объятий, коварно склеив одурманивающей слизью высокие стремления женской души, разменяв духовный труд сердца на плотский жар сплетения и оттеснив во внутренний предел её высокие помыслы.

Десс

Исстари змея, взявшая в пасть конец хвоста – символизирует и андрогинат, и разделение полов на два полюса единого целого. Причем женщине, ее органу, отдана голова змия с распахнутой пастью. Конец каждого витка жизни, символизирующего мировую эволюцию, вложен в «рот-ктеис», что порождает в женщине начало следующего цикла развития. Древние поклонялись Змию, Нагу, считая его сверхмудрым, т.к. были благодарны за познание принципов рождения Жизни и «вкушения мёда любви».

Странник

Электромагнитная волна, крохотные кванты – короткие пульсирующие отрезки света, имеют графическую форму тригонометрической функции – извивающейся змеёй синусоиды. Потому понятно поклонение древних сверкающему Змию-Дракону, так как лучезарный Люцифер по сути, воспринимается и тождествен волновой породе видимого света.

Десс

Мудрость, символом которой является дракон, становится Злом, низким коварством при ее глубокой заземлённости. Т.е. великий Дракон теряет крылья и становится хитрым Змием, который получает в земное управление лишь секс, пагубные мысли, человеческие тела и разовые эмоции.

Этот Змий, «ouroboros» древнего символизма, окружает жаркую пляску жизни ровным непреступаемым овалом. Он ведет себя гармонично женской воле, при компенсирующих дарах и отдаче во власть его желаниям – на голову его легко опирается нога девушки. Но в эзотерическом толковании, это андрогинная фигура, которая, владея формирующей энергетической средой, одной ногой, будто дьявольской стрелой, будто фаллосом упирается в овальное жерло, – в отверстие женского круга, вызывая к бессмертью дракона сексуальных эмоций. Это тайное и вечное действие берет начало из размышляющего, оценивающего центра, простирается на весь эмоциональный «хаб» личности и берет опорную точку для пуска «отравленной стрелы» в банальных движениях, шаблонных физических реализациях общего жизненного плана – и Лилит, и Искусителя. Стрела впущена в лоно, и с этого момента обеспечено ее победоносное движение под правильным прицелом, в прямолинейном полете к цели, по назначенному роком направлению.

«»

Голая, привлекательная формами и броская внешностью «императрица безумия и страсти», была по-цыгански украшена лишь монисто и изумрудными браслетами-змейками на запястьях и щиколотках. В огненном шоу, в центре танцпола она исступленно предлагала себя.

Она продолжала беззаветно кружиться в счастливом танце простых эмоций, без мыслей, без сердца, без духовного труда, без связи с высшим, когда над круглым колодцем площади, над танцем радости животной жизни послышались громовые раскаты и шелестящий звук змеиного шипенья летящей стрелы. Вдали слышался нарастающий грохот, липкая серая паутина затянула простор, заполнила собой все небо, и над городом воспарил огромный осьминог. Восстал повелитель животной энергии над божественным разумом – тёмным дымом клубящийся двенадцатиглазый паук победы лживого слова над благородным поступком. Ненасытный кракен валентности тел и либидо – вперяющий щупальца якорей в женское дно.

Стрела вонзилась в брусчатку и над беснующейся, стенающей, орущей и кувыркающейся толпой сверкающим шаром кадуцея вспыхнуло искусственное солнце.

«»

В наступившей тишине из столба дыма проявилась и реализовалась астральная фигура. Владыка Даат – Змей искуситель, победитель вселенной, сплетенный в шестиугольную петлю, реализатор Задуманного и Завершенного, который и пал на землю.

Как ужасный и великий Абраксас на огненном коне, с горящим синим огнём между рогами, он появился на распущенных крыльях летучей мыши.

«Он великолепен подобно льву во мгновение, когда тот повергает ниц свою жертву. Он прекрасен, как день весны.

Да он сам великий Пан, что значит Все, и он же малость. Он и Приап.

Он есть монстр преисподней, полип (многоногий), тысячерукий, воскрыленный, змий извивистый, неистовство само.

Он же Гермес и Афродита низшего начала.

Он есть святое совокупление.

Он есть любовь и ее умерщвление.

Его познать – недуг.

Ему молиться – смерть». – Так описывает его Василид Александpийский.

По мановению его руки появилась золотая тронная колесница, на которую взошёл Он, а все приближенные – и мертвая неявь, и живучая нечисть, упали ниц, восславляя его победу над тайной вечной жизни, его умение пользоваться скрытым для других знанием бессмертия. Пали пред ним, воспевая хвалу и вознося триумф повелителю земных миров и сфер.

Ритуальная конка, богато украшенная, как небесная колесница Гермеса, зазвенела по выпуклым булыжникам площади. Под золотой рамой вращались колёса, окованные золотыми гвоздями, ободья которых – вихревые образования, служившие Ему для круговращения судеб, реинкарнаций и человеческих жизней. В Книге Иезекииля подсказано содержание. «А ободья – высоки и страшны были они; ободья их у всех четырех вокруг полны были глаз».

Кубическую повозку везли два контрастного окраса полузверя: левый черный, правый – белый, несущие девиз монументальных площадных фигур – oser, se taire, savoir, vouloir… Эти запряжённые звери, то ли грифоны, то ли сфинксы, принадлежали к касте высших обитателей, превосходящих властью и подчас помогающих человеку своим протекторатом.

Крылатые хомоанимусы заинтересованно смотрели друг на друга, но дружно тянули квадратную вагонетку по поверхности глобуса площади в разные стороны. Как известные персонажи басни И. Крылова, в которых «согласья нет», они символизировали пару звездных сил «великого падения» – полюсов главного природного творчества всеобщего «астрального вихря» – закрученного противодействия, явно намекающего на сочетания сил притяжения и отталкивания мужского и женского начал в единой упряжи мировой жизни.

Победитель въехал на площадь в сияющих доспехах, похожий на шекспировского драматического героя. Смотреть на начищенные до зеркальной поверхности наручи и латы было больно для глаз.

В красочный квадратный фронтон колесницы был вчеканен двойной символ «йодхевы» – кадуцей в виде крылатого солнечного диска древнего египетского Бога Солнца, значения и объяснения которого различны.

Странник

В египетском символизме монументальная вертикаль лингама и обвивающие спирали оппозитных энергий орнамента, не имеют оси вращения, такой как в меркурианском жезле. Они проводят неукрощенную, неупорядоченную энергию с горизонтальных полюсов, с крыльев Бога – к центральному голубому солнцу, символу бесплотного и божественного непорочного зачатия и порождения.

В жезле Гермеса крылатые венерианские змейки, трущиеся и обжимающие спазмическими кольцами золотой шпиль Марса, также не имеют точки опоры, но есть притягивающий и объединяющий центр вертикального устремления их желаний доступа к человеческим энергиям. Три с половиной витка по меркурианскому жезлу, как и по вертикали позвоночного столба закручивают и змеи Гермеса, и тройная огненная сила буддизма – «змеиная» сила кундалини. По соленоиду позвоночника пульсируют высокие идеации, оживляющие энергетические центры человека, последовательно продуцируя в нас – в «биороботах» и анималобогах, токи жизни. В нас вибрируют вселенские переменные потоки ментальной энергии, приливы и отливы космического океана ноосферы, оживляющие наши эмоции и тела, по мнению некоторых уфологов, искусственно созданные «богами». В крови плещутся главные энергетические реки плоти. Божественным серпантином трепещут в нас вплетенные ленты жизни: «розовое мулине» иды, «сиреневые цветы» пингалы и ало-золотой «рудра-жезл» сушумны – с сияющим солнечным шаром-диском, символизирующим светлый, каким, как-бы, должен быть по задумке создателей, разум «хомо-сапиенса».

Десс

У Князя земли кадуцей не несет такую высокую миссию, как для жрецов Греции, Рима и посвященных Египта. В его геральдике металлический жезл – намагниченный столб, карусель вращения женских тайных мыслей и низких эмоций, символ гипнотизирующей силы мужской эрекции, полового слияния и естественного размножения природы, – его «жезл» достигает лишь до пупа.

«»

Нависающий лазоревый шатёр открытого, без окон, экипажа походил на балдахин с золотыми пентаграммами, укрепленный на четырех столбах. Со стороны белого сфинкса – золотой и красный столб, с другой стороны серебряный и лиловый.

В кубической колеснице под усеянным золотыми блёстками потолком между столбами стоял Великий Соблазнитель, – знаток сокровенных тайн проникновения, практик-разрушитель и вечный обманщик – Победитель мира, празднующий свой триумф. Он явился, увенчанный семиконечной золотой короной, окованный панцирем Знания и Победы, одетый в бронежилет с оберегами – охранными пентаграммами, обозначающими правильность мысли и логики, правильное эмоциональное насыщение желания и безошибочность в реализациях физического плана. На правом плече Победителя красовался белый полукруг утончающей реализации восходящей Луны, на чешуйчатом левом – убывающий зазубренный серп, как звездная способность Даат силой мускулов, армий и кровавых революций порождать тёмную власть над земными формами.

Странник

Серпентум – изогнутый, извивающийся змей – эзотерический символ ущербной Луны. За период каждого лунного месяца спутница Земли петляет, вяжет на небе синусоиду из ненастоящего света в вакууме пространства. Из ранней она становится полной, затем – ущербной. Извиваясь своим брюхом то вправо, то влево по координатам небесного свода, мёртвый спутник как бы «ползет» по тригонометрии абсолютного холода. Должно быть отсюда берут истоки поклонения Луне как змеевидной Лилит, или самому Змию, который является и управителем женщины, подчиняя ее физиологические циклы изменениям Луны. Легенда об Искусителе также может быть связана с космической ночью разума – с омороком чувств, когда совращённая чувственным временем суток любопытная Ева возлегла под него.

Десс

В правой руке Победителя сверкает жезл Гермеса, украшенный глобусом, на который опирается куб, поддерживающий трехгранную равностороннюю пирамиду с всевидящим зелёным оком. Тем самым настаивая, что его «дух» доминирует над «формой», а для последней земной шар служит материальной опорой. В левой, бритвенным лезвием вниз, остро сверкает «Дин Гир», Меч Победы – очень важный смысловой атрибут. Это и оружие войны, физического уничтожения, и убедительное остротой мысли, образное слово в битвах на научных диспутах и в победах на эмоциональных полях поэзии и чувственной капитуляции.

«»

«Справедливый Повелитель» стоял в ярком освещении лучей рампы, переходящих в нереальный радужно-полосатый свет – в зеленых, лиловых и красных, а затем в серебристых, желтовато-зеленых и синих оттенках. За Правителем, стоя на подножке экипажа в расшитой звездами ленинской кепке-клоше, украшенной бубенчиками, потешал и потешался над народом картавый обманщик. Он по-разному выглядел, менял человеческие формы, насмешливо кланялся и иногда представал в обличии чёрной вороны, кому-то мерещился в образе кота, кому-то в образе смазливой девицы или чёрта.

Повозку Победителя окружали учители солдат школ разрушителей. Они шли, одетые в красные одеяния, и без устали катили по земле и несли орудия пыток и смерти – гильотины, дыбы, окровавленные палицы, мечи и топоры. Над ними, перемешивая муку из костей покойников с жертвенной кровью, извивалась и шипела «мать» американских племён и трущоб – Тонанцин, сестра Лилит – Богиня-змея ацтекского пантеона, древняя повелительница первых людей и покровительница падших женщин.

Безумствующие дикие шакалы, летучие мыши и жабы, ползучие гады и черные собаки визжащей, рыкающей, вопящей бесплотной толпой завершали этот парад низких и падших – эту, замораживающую в жилах кровь, жуткую кавалькаду земных испытаний, страшных мучений и смерти.

Все в шествии было четко и определенно. Рука дающего и карающего Владыки Нижнего Мира, дамокловым мечом распростерлась над толпой, как знак космической казни или приказ падшим принести в жертву себя или совершить убийство во имя Его. Те из неприкаянных, кто только появился в Нижнем Городе, впервые увидели тень Белиала, своего повелителя, и притихши стояли на площади взволнованные и бледные лицом в тягостном трепещущем ожидании зрелища соединения с жуткими демонами.

«»

Красавица остановилась в танце. Она стояла в стороне ото всех – молодая и с виду девственная, а над ней искрился и сверкал призрак Лилит. Юная обращенная знала о предстоящем, и уже жаждала подарить победителю свое тело. Пусть и при всей нечисти, собравшейся на площади. Потому, глянув на чеканку фронтона колесницы, она ответила Повелителю ласковой улыбкой, затаившейся в похотливом разрезе упругих губ, и сумасшедшим блеском влажных глаз. Показалось, что они знакомы, и познакомились не здесь и не сейчас – на площади, а давным-давно в буйных кущах первозданных небесных садов.

Он свысока и снисходительно кивнул ей.

– Не будет тебе покоя, женщина! Ещё на небесах, в темных зарослях Эдема я воткнул в тебя сладкое жало, наполнил и отравил тебя жгучим ядом нетерпения, чтобы твое тело и мысли пребывали только в моей власти! Страшной стрелой Приапа, стрелой испепеляющей тоски, тоски желания, устремившейся в самое глубокое в тебе и в самое сердце, я ожёг твое тело первой тайной страстью. Пронзенная болью неутоленной восхитительной любви, ты каждую ночь будешь вечно приползать ко мне, в моё полное распоряжение. Приползать безвольная, с пересохшим ртом, полностью моя, на все согласная и покорная!

Десс

Побеждающие женскую волю слова и порожденные желания нистекают щекочущей влагой в набухшие бутоны женских губ, раздвигаемые силой железного органа мужского тела. Прирученное либидо открывает скрытый смысл и символизм женской фразы «… никому его не отдам». Сердцем, пронзенным стрелой Амура, раскрываются лепестки новой жизни и потенциал новых поколений. Им увязываются воедино и потоки высокой любви, и хаотично неприкаянные, броуновские движения низкой похоти. Беспринципные возможности совокупления и бессмысленная раздача золота любви «случайному прохожему, на кого мое желание упадет», порой не работают – бессмысленность капитулирует и капитализируется в опыт внутренним несогласием. Мужской напор, ориентированной на конечную цель, обладает способностью подчинять, но лишь при условии материализации женских чаяний. Линейная мужская воля пронзает её «восточную» культуру соблазнов и сомнений на уровне осознания, что трепетно ожидаемое уже свершилось, и «принц» рядом. Тогда влюблённое сердце и «вологодские кружева» интимных фантазий, и жаркий чувственный отклик и покорённое тело, живо соглашаются на связь и симпатию, смиряясь с твердым требованием мужчины быть для него, по-жизни, эмоционально валентной.

Странник

Да, женщины часто подпитываются из звездной бездны чёрной энергией Денницы. Отяжелённая темной и тяжелой фракцией, первозданная чистота отношений бросается жертвой в закопченную топку нижнего «котла желаний», в омут «дань-тяня». Но согревает он и освещает лишь полумрак небольшого и пахучего пространства для притяжения «самца» – мрак её «влагохранилища» или мужской «земли обетованной». Огонь отрицательной энергии «кочегарки» тела, – этот злой огонь трения греет лишь жадную утробу женщины. И эта «голубая лагуна» массовых заплывов, отменно вкусив, уже не «просит мщения» за каплю крови на простынях, выписывающих девочке билет из мира воздуха и цветов, из мира флоры, в положение фаунической особи. На этой капле она въезжает в мир жидкостей и жёстких эмоций особо приглашённой, почётной гостьей и главной звеньевой, вставляясь в цепочку царства животных отношений. Забывая первичное, зачастую, отвращение, женщина начинает сама стремиться и быстро научается получать безумное удовольствие от процесса. Не забывая при этом насылать проклятья на головы мужчин за «использование и осквернение» ее тела, за «загубленную молодость» и за тяготы вынашивания детей весёлой ночи. Часто у тех женщин, кто своим холодным выбором «молочных рек и кисельных берегов» обильного финансового будущего в постельных объятьях кого-то, не сужденного судьбой, бросает в жабу своей жадности дарованное благо с суженым небесами, – рождаются в наказание больные дети. Если это случается после клятвопреступления, после предательства «любвидогроба» – дети получают серьёзные болезни и уродства в наследство от брезгующих предначертанным, от гулящих за богатством их меркантильных матерей.

Десс

Женщина изначально носит в себе семя Ящера, которое в период плодоношения прививается будущему ребенку. И процесс его перехода во внешнюю жизнь, со всеми страхами и переживаниями воплощающейся души, происходит в кромешной и липкой темноте «мариинской впадины» женского чрева. Змей-искуситель дарует свой образ будущему младенцу в нижних позвонках. Передает облик по праву первого, впечатавший его навечно в женскую суть Евы, соблазненной им еще до проникновения в нее Адама. Из поколения в поколение проявляется эффект высшей небесной телегонии. И в женской матрице воспроизводства, на ее «типографском станке», на ее передовице на всю жизнь отпечатывается заглавными буквами генетический образ Того – первого, кто познал и оплодотворил женщину, даже если попавшее семя не проросло и половой акт не разрешился беременностью.

Современные приборы дают возможность наблюдать, как Землеустроитель участвует в развитии зародыша. Формирование плода дает возможность видеть, что на первых неделях у него изначально присутствуют характерные признаки ящероподобного существа, маскирующиеся потом под форму человеческого тела.

Странник

Можно ли говорить, что женское «лоно» является некоторой лабораторией, где божественные способности секвестируются до пяти несовершенных органов человеческих чувств? А операционные возможности мозга урезаются до нескольких процентов КПД его работоспособности, и ограничиваются представлением о мире лишь в трехмерном пространстве с ничтожным восприятием диапазона космических вибраций? Возможно ли рождение новой, очищенной от семени змея, расы людей, если оплодотворенные клетки будут взращиваться в непорочных светлых залах и прозрачных пробирках генетических лабораторий? Эти и иные подобные вопросы зависают в пространстве.

Жизнь полна примитивных фаллических символов древних капищ и смыслов из сочинений Набокова, Мопассана, Валье Инклана или со страниц Толкиена. Где адепт, надевая кольцо Евы на «палец», попадает в услужение тёмной стихии Саурона – Победителя, научившего и засеявшего её «поле» ещё в зарослях Эдема, погрузив в цветущую девственность зерно желания фаллической прелести, всюду заметное и находимое оком первого «пахаря». Он видит опасность чистоты Духа и собирает на войну армию своих подданных, павших в совращение и отвратившихся от закона Креатора. А воины высокого просвещения поднимаются против князя размножения, против рабства и зла инстинктов натуры. Но освободятся они от гнёта, только расплавив кольцо «вулкана страстей» влагалищной чувственности – в лаве очистительного ада.

«»

Люциус хлопнул в ладоши, и повозка превратилась в царское ложе. Именно на нём лишится королева изящных форм и зажигательного танца своей ментальной девственности и природной невинности. Мессир отдал приказание привести королеву, и летающий баран, поросший голубоватым руном, в глазах которого светилось явное любопытство и предвкушение, поставил обнаженную девушку в «позу познания» на возвышении жертвенника. Излучая торжество своего права первого, Люциус грубо и победно погрузился в царицу бала на глазах у присутствующих. Стоит отметить, что многие женские особи, находящиеся при этом, откровенно ей завидовали. При этом женские взгляды были полны как зависти, так и ненависти к «счастливице».

Десс

Технология произрождения себе подобных передается от формы к форме посредством слияния освящённых желаний обеих полов. Причем, в этом единстве желаний слияние, не как процесс, а как явление, должно быть аналогично сущности Творца. Однако низкие желания породили в вас андрогинное и ленивое к развитию существо, которое со временем и по собственной воле заменило на технические «прибамбасы» и техногенные изыски, отпущенные небесами зерна природных способностей – врожденные способности человека к ясновидению, телекинезу или интуитивному предвидению. И, вместо черпания истинных знаний из космических истоков – из ноосферы, ленивец обильно кормит свой «оцивилизованный», размягченный и оплывший мозг информационным мусором – «биг-маками» и «хот-догами» самодельных статей интернета и тысячекратно пережеванными отходами «аналитических» теле-радио и иных передач.