Письма из Терра Арссе. Часть 1

Когда он рядом, мне всегда было гораздо спокойнее. Ушиба на правой руке коснулся бархатистый тигриный нос, влажное дыхание защекотало кожу. Рус без слов выражал недовольство моим поведением, но все же снизощел до того, чтобы поделиться тем, что узнал за время своего отсутствия:

«Я был в Галатилионе. Тогда как твой крестник и не думал там появляться».

Вообще, если точнее, «ион гвазл» – это «сын названной сестры», а не крестник. Но я не стала поправлять неверно применённое слово, потому что поняла суть сказанного. Я и сама за глаза иногда именовала Дэймоса именно так. Но объявленные Русом новости оказались, мягко говоря, не тем, что я ждала услышать. Переспросила с надеждой:

– Точно? Может он просто еще не добрался?

«Точнее не бывает. Если бы Дэй действительно хотел, то на къярде сумел бы добраться в Галатилион за пару дней, Эми. Не ищи мальчишке оправданий».

Вздохнула, вынужденно признавая правоту собеседника, а он продолжил сообщать о том, что успел узнать:

«Первый Следующий очень одарён магически. Был бы огненным магом – я решил бы, что именно он – «мощь огня». Но Тадимар – вода. Способный и сообразительный. Он забрал власть над городом и замком у Учителя, но как именно – не знаю».

Действительно, Рус, с его умением незаметно получать нужную информацию, и правда преуспел гораздо больше, чем я со своими видениями.

Наклонилась, старательно рисуя рядом с обозначением Галатилиона букву «Р» и выводя знак вопроса. Окунула перо в голубые чернила и пририсовала рядом каплю, принявшись аккуратно заштриховывать ее внутри. Пробормотала задумчио:

– Значит, Тадимар тоже не «мощь огня», – аккуратные штрихи помогали сосредоточиться. – А наши предположения о том, что сила Следующих совпадает с силой Учителей – верны.

Рус кивнул, и озвучил в моей голове вывод:

«Значит, «мощь огня» – это Четвертый. Следующий Тиал-Аран не только сильный маг, но и непобедимый воин».

– Или Пятая. Кто знает, ведь ее сила еще не проснулась.

«Или Пятая», – согласно кивнул Рус. – К которой, вероятнее всего, и отправился твой крестник, как обычно, наплевав на все твои просьбы, мольбы и предупреждения».

Хотелось, чтобы тигр оказался не прав. Но мудрый и проницательный Рус редко ошибался. Он, своими логическими расчётами и интуицией порой предугадывал события гораздо лучше меня – сильнейшей видящей королевства.

Зверь поднял укоризненный взгляд серо-голубых кошачьих глаз, молчаливо произнося «я же тебе говорил». За четверть века, проведенные вместе, мы научились легко понимать друг друга без слов.

А я нахмурилась, вспоминая последнюю встречу с Дэймосом.

Как выбежала к нему спросонья, когда сын моей подруги уже оседлал Праду и навешивал на ее лоснящиеся бока седельные сумки.

Утренний свет сочился сквозь густые кроны дубов, падая на мокрую от росы траву и бликуя на иссиня-черной шерсти красавицы-къярда.

– Погоди, – произнесла запыхавшись, выскочив на крыльцо.

Дэй послушно повернулся и глянул удивленно. Мы уже попрощались вечером, и договорились что я не стану провожать его с утра, если бы не одно обстоятельство.

– Мира? – Он всегда так меня называл, хотя мое имя предусматривало и другие сокращения.

Вряд ли он знал о том, что каждый раз, когда он обращался ко мне, внутри у меня все переворачивалось, потому что Мирой меня называла его мать. И пришлось отогнать от себя эти мысли для того, чтобы сказать ему то, что собиралась.

– Я кое-что увидела этим утром, Дэй. Кое-что важное, касающееся твоих поисков. Иди в Галатилион. В библиотеке Первого замка тоже есть карта, попробуешь договориться с Тадимаром.

Собеседник прищурился, укладывая услышанное в голове и размышляя, стоит ли из-за этого менять планы, которые он уже наверняка успел выстроить в своей голове.

– Ты видела, как он отдает мне карту? – Уточнил Дэй, а я отрицательно мотнула головой. – Тогда почему не Авенир? К девушке мне все-таки проще будет найти подход… – он подмигнул, видимо намекая на огромное количество собственных романтических подвигов, но я отмахнулась от него, отрицательно качнула головой и нехотя призналась:

– Не стоит к ней идти. Я видела, что Слудующая захочет помочь тебе отыскать меч и даже отыщет для тебя карту. Но лучше тебе все-таки с ней не связываться.

– И почему же? – снова удивился он, но во взгляде зеленых глаз мелькнул плохо скрываемый скепсис.

Дэй всегда относился к моим видениям без должного энтузиазма, предпочитая сделать вид, что крайне внимательно меня выслушал, но решения принимать самостоятельно. Я же не теряла надежды предостеречь крестника от глупостей, которые он все равно с завидным упорством совершал. И решительно произнесла, надеясь, что это поможет переубедить упрямца:

– Потому что ты отдашь ей клык. А без него не переживешь инициацию.

Но он вдруг расхохотался и сжал в кулак свой кулон, висящий на кожаном шнурке в виде выточенного из драконьей кости белого клыка.

– Поверь, Мира, я никому не отдам отцовский артефакт, даже если мне предложат за него Кристальный гладиус, – отчеканил он серьезно. – Потому что меч сам достану. А клык нашел меня не для того, чтобы раздаривать его арссийским девчонкам.

Попросила тихо:

– Пообещай мне.

– Обещаю, обещаю, – все еще усмехаясь, Дэй легко запрыгнул в седло и на прощание махнул рукой.

– Дэймос! Я запрещаю тебе ехать в Авенир! – твердо произнесла напоследок, потому что его тон совсем не убедил меня в том, что Дэй собирается исполнять обещанное. Скорее заверил в том, что он сделает все с точностью до наоборот.

– Ага-ага, – крикнул парень, не оборачиваясь, и, хохоча добавил, гладя къярда по смоляной гриве: – Ты слышала, Прада? Суровая видящая нам запрещает!

И я осталась на деревянном крыльце, опустившись на сырые от росы ступени, глядя вслед удаляющейся фигуре в темно-синем плаще, на черном как ночь къярде, с летящим за ними вслед черным вороном.

Вскоре рядом уселся Рус, и в голове раздалось мрачное:

«Нет лучшего способа заставить человека что-то сделать, чем запретить».

Вот только его житейской философии мне не хватало.

Ведь в тот день я сказала Дэймосу не все. Спросонья не успела сформулировать мысли и решить, что нужно рассказывать, а что ему знать не следует. И теперь, пожалуй, понимала, почему он отправился именно в Авенир.

Хотела предостеречь, а вместо этого подстегнула любопытство.

«Не вини себя, Эми, – отвлек от раздумий голос Руса. – Чего еще ты от него ожидала? Ты ведь знала его родителей, он такой же импульсивный, и несдержанный как Елеазар и Тайра. Да, ты спасла ему жизнь, но это не возлагает обязанность нянчиться с ним спустя четверть века после этого».

Я все понимала, но не хотела бы, чтобы с единственным сыном моей названной сестры что-то случилось. Потому что все еще чувствовала свою ответственность за то, что не сумела уберечь жизнь ей самой.

На протяжении последних лет чувство вины не раз накрывало с головой, словно огромная морская волна, неотвратимо тянущая на дно. Благодаря дару, я видела многие из произошедших событий задолго до того, как они случились. И не сумела ничего предотвратить. И теперь, из-за своих видений, ощущала себя ответственной за чужие судьбы.

Если бы не мой дар, все могло бы быть по-другому. И в моей жизни, и в жизни Руса, и в жизни Тайры и Елеазара, и вообще в жизни обоих королевств Терры.

Поэтому, прятаться в глуши Гваэлона – лучшее решение. Как можно дальше от людей. Ведь чем меньше мои видения влияли на других, тем лучше.

Письмо в никуда и воспоминания предателя

Тадимар Нолма Фалмаллинар Арссе

Терра Арссе. Галатилион. Первый замок

♫ Dirk Maassen – Ocean

Первой мыслью было закопать опасный голубой кристалл поглубже. Или даже выкинуть в Инглот. Спрятать так, чтобы никто и никогда не нашел.

Артефакты очень непредсказуемы и своевольны. Если кому-то предначертано судьбой получить магический предмет – тот сам найдет человека. По каким именно критериям и как – не ясно, но факт оставался фактом. Магические вещицы не раз неожиданно появлялись там, где нужно и притягивали того, кому адресованы.

Летописи пестрили упоминаниями о подобных случаях. На страницах Хроник Терры имелась история о том, как королева Тайра, еще, правда, не будучи королевой, получила артефакт «Кольцо огня»19.

Корабль из Лунариса, на котором она путешествовала, попал в сильнейший шторм, занесший его далеко от родных земель, в земли Терра Вива. Выжили тогда всего пятеро.

Тайру нашли лежащей на берегу без сознания и сжимающей в ладони кольцо-артефакт. Очнувшись, она никак не могла объяснить появление артефакта – он сам нашел ее.

И я прекрасно осознавал, что пока голубой кристалл оставался в пределах Терра Арссе – он представлял опасность. А от того, что мои знания о его свойствах были крайне скудны, становился опасен вдвойне.

Поэтому, лучшим выходом было бы отправить его на полностью не магическую территорию. Туда, где даже видящие не смогли бы его обнаружить. В Терра Вива. Что я и планировал сделать.

В голубиной башне обнаружил в одном из шкафов стопку старых и запылившихся красно-синих коробочек для писем20. На территорию врага много лет никто не отправлял корреспонденции, даже странно, что они сохранились.

Взяв со стола клочок желтоватой бумаги, обмакнул перо в чернильницу и застыл в нерешительности.

Осознал, что никогда не писал никому писем. Мне просто некому было их писать. Родителей я не знал, а друзей и приятелей иметь запрещалось. И теперь понятия не имел, что написать абсолютно незнакомому человеку.

Начать письмо с приветствия или обращения? Да и что вообще можно написать в моем случае?

«Дорогой друг, отправляю тебе артефакт. Понятия не имею, как он называется и для чего нужен. Постскриптум: он, кажется, опасен».

Нет. «Вот тебе Гхара знает что. Развлекайся».

Сарказм-сарказмом, но все же было бы правильней приложить к артефакту какую-то пояснительную записку. И я написал то, что считал правильным. Пусть будет, что будет. В конце концов, в Терра Вива жили наши враги, вот я и переложил проблему с больной головы на здоровую, и предоставил получателю сомнительную привилегию самому со всем разбираться.

Не испытывал к вивианцам неприязни или злости несмотря на то, что в любом жителе Терра Арссе их старательно культивировали с рождения.

В каждой книге по истории нашего королевства можно было прочесть избитые фразы о том, что в Терра Вива жили «светловолосые варвары, захватчики, не имеющие воспитания, совести, жалости и магии».

Даже не жили. На протяжении последних лет – вымирали, вместе с землями, на противоположном берегу Инглота, которые опустынивались и гибли с тех давних пор, как там исчезли драконы и перестали рождаться драконоборцы.

А когда никаких надежд на возрождение Терра Вива не осталось, вивианцы развязали короткую, но кровопролитную войну, приведшую к большим потерям в обоих государствах.

Война измотала и Терра Арссе, но наше королевство всегда было богатым и цветущим, не зря алчные соседи на него позарились. Мы располагали большими возможностями для пополнения запасов провианта, оружия, боеприпасов и солдат.

И, не сумев победить в последней битве, вивианцы в отчаянии взорвали соединяющий наши государства мост через Инглот21. Взрыв был настолько мощным, что огромные каменные части моста разбросало на немыслимые расстояния, а находившихся на нем людей, если и чудом выживших добило стремительное течение реки.

Погибли жители и воины обеих стран, а также король Терра Вива – Елеазар. Поэтому принято считать, что победу в войне одержал правящий по сей день король Терра Арссе – Таур-ан-Фарот.

С тех пор, как мост был разрушен, всякие отношения между двумя враждующими королевствами прекратились. Течение Инглота настолько сильное, что человеку его не переплыть. Да и вряд ли у кого-то возникло бы желание столь бессмысленно рисковать собственной жизнью.

К тому же, помимо течения имелся еще и Хозяин Инглота.

Никто доподлинно не знал, как выглядело мифическое чудовище. Живых свидетелей его существования не осталось, а люди в прибрежных деревнях и городах бесследно пропадали много лет подряд.

Возможно, страшными сказками о Хозяине Инглота просто пугали непослушных детей, а люди тонули, унесенные быстрым течением. А может и правда существовал кто-то в темных глубинах реки, периодически похищавший и пожиравший людей.

Обо всем этом я узнал из книг, так как ни разу в своей сознательной жизни не покидал пределов Первого замка, строго подчиняясь правилам, обязательным для всех Следующих, без исключения. Вся моя жизнь была подчинена неукоснительному соблюдению строгих запретов, хотя сейчас я продолжал это делать, скорее, по привычке.

Сложил короткую записку в коробочку для писем и, вложив туда же опасный артефакт, прикрепил ее к лапке почтового голубя.

Негромко произнес короткое направляющее заклинание, которое позволит птице долго лететь без остановок и перерывов, не стать добычей хищников и найти адресата. Хоть я его и не указал, почему-то был уверен, что артефакт сам найдет нового владельца.

В Терра Вива магов не было, и то, что кулон получит человек, магически неодаренный, определенно к лучшему. Значит, он не сможет причинить никому вред с его помощью. И сам себе не навредит. Незнакомого вивианца мне было вовсе не жаль. К тому же, я его предупредил.

Размышляя об этом, внимательно смотрел, как голубь, с тяжеловатой для него ношей, удалялся и вскоре стал лишь точкой, темнеющей на линии горизонта. Прощай, неизвестный артефакт. Спасибо за помощь в увеличении моего дара. Надеюсь, мы больше не встретимся.

Погода за окнами радовала, будучи даже слишком теплой и сухой для осени. Она позволила фермерам собрать богатый урожай. Еще недавно золотистые от пшеницы бескрайние поля были уложены пышными стогами сена.

Когда точка в безоблачном лазурном небе и вовсе исчезла из виду, снова погрузился в размышления.

Я ведь сколько себя помнил, привык следовать правилам: не покидать пределов замка, не общаться ни с кем, кроме Учителя, не знать имен никого из моего окружения, изучать науки, необходимые для управления королевством, тренироваться и, самое важное – не испытывать сильных эмоций.

Эти постулаты всегда являлись неотъемлемой частью моей судьбы и тяжким бременем каждого из пятерых Следующих. Учителя четко следили за их неукоснительным соблюдением.

И если я бурно радовался или грустил, сразу же получал дозу эликсира забвения, чтобы не дать магической силе пробудиться раньше времени, позволив накопить мощный резерв.

После этого всегда засыпал с головной болью, а просыпался, навеки позабыв о причинах своей радости или грусти.

В детстве бесконтрольные проявления чувств случались чаще. А став старше я научился лучше контролировать эмоции. Если бы не несчастный случай со сломанной рукой, в моей жизни ничего бы не изменилось.

Хотя, пожалуй, случай все же оказался счастливым. Он подарил мне мою силу, позволил изменить рутинную и скучную жизнь к лучшему и понять, кем же на самом деле являлся мой Учитель.

Врагом. Человеком, изображающим заинтересованность в моей судьбе, оказавшимся заинтересованным лишь в моей силе.

Кстати, о силе. Поскольку пробуждение все же случилось, следовать правилам больше не имело смысла, и пора было пересмотреть мои права и обязанности.

В этот момент в дверь негромко постучали и, обернувшись, я заметил заглянувшего в круглую башенную комнату, гвардейца.

– Разрешите, Ваше Высочество22!? – с опаской осведомился тот, видимо, помня мой устрашающий вид у дверей библиотеки. Мои глаза перестали светиться, поскольку излишки магии уже распределились в резерве, а растрепанные волосы я пригладил рукой.

Новообретенная магия, отобранная у Учителя, все еще бурлила внутри, но для окружающих это перестало выглядеть столь явно и пугающе.

– Да, – отозвался я.

Собственный голос показался незнакомым, слегка охрипшим от долгого молчания. Сам не заметил, как провел здесь почти весь день.

– Вы просили доложить, когда господин Рионтис придет в себя. Он очнулся некоторое время назад. И сам попросил о встрече с вами.

Именование Учителя «господином Рионтисом» резануло слух. Вообще не привык называть кого-либо по именам. С другой стороны, он ведь и не Учитель больше. А всего лишь мой пленник.

– Хорошо, – согласился коротким кивком. – Скоро буду.

Задумчивый взгляд упал на стол, на котором я только что писал записку для получателя опасного артефакта. На его поверхности обнаружился запылившийся книжный том, толстый, в затянутой в коричневую кожу обложке. Протерев ее рукавом, прочел выгравированное название – «Магическая механика». Видимо, кто-то забыл книгу здесь, причем, судя по слою пыли, довольно давно.

Выждал некоторое время, чтобы не толкаться на узкой винтовой лестнице башни и, зачем-то захватив том «Магической механики» с собой, двинулся следом. Не торопясь, обдумывая, что именно хочу узнать и как лучше построить диалог с предателем, так долго скрывавшим зависть под маской участливости и почти отеческой заботы.

Выйдя из башни, пересек длинный холл и неторопливо спустился в замковые подвалы. Помимо коридоров со съестными припасами там находились несколько зарешеченных камер, но раньше ими никто не пользовался, и сам я никогда в этих помещениях не бывал.

Когда узкая лестница закончилась, огляделся вокруг. Резкая смена освещения со светлой лестницы на темное подземелье заставила быстро заморгать, дать глазам привыкнуть к полумраку.

На сырых и темных каменных стенах чадили несколько факелов, тускло освещавших длинный коридор, вдоль которого располагались небольшие камеры.

Две первых – пустовали, раскрыв настежь зарешеченные двери, а внутри царили темнота и тишина. Решетка третьей оказалась закрыта на тяжелый навесной замок и охранялась двумя гвардейцами в алых мундирах, при моем появлении вытянувшихся в струнку.

Внимательно оглядев узника и незаметно удостоверившись в том, что он не представляет угрозы, я подошел ближе. Перестав быть магом, Учитель стал просто усталым седоватым мужчиной, резко постаревшим и не опасным23.

Сгорбившись, он сидел на скамье у дальней стены, но, заметив меня, подался вперед.

– Тадимар! – Воскликнул он, радостно, припадая к железной решетке, а я, жестом дал гвардейцам знак оставить нас наедине.

Пока они развернулись и, чеканя шаг, покидали коридор, мы оба молчали. Рассеянно поглаживая корешок взятой с собой книги, я выжидал, что бывший Учитель поведает мне, раз уж сам попросил о встрече. Поняв, что молчание затянулось, вопросительно взглянул на него.

– Как ты мог так со мной поступить?! – Страдальчески вопросил, наконец, бывший маг, а я еле удержался от того, чтобы недовольно не закатить глаза. Не замечал в нем раньше столько театрального драматизма. – Оставить меня без капли силы! Я ведь погибну без нее! Умру!

Отозвался сухо:

– Радуйся, что еще жив. Ты вряд ли обошелся бы со мной столь милосердно.

– Если бы я хотел убить тебя, то убил бы, а сила перешла бы ко мне как к единственному находящемуся рядом носителю схожей магии.

– Так я тебя еще и благодарить должен? – Развел я руками, отвешивая шутовской поклон. – Говори, зачем ты хотел меня видеть, или я ухожу.

Мой тон был жестким и безэмоциональным. Безграничное уважение, которое я когда-то испытывал к Учителю, сменилось брезгливостью и неприязнью. Но он, кажется, все еще считал меня тем мальчиком, который всю жизнь заглядывал ему в рот, ловил каждое слово и был готов на все, лишь бы заслужить похвалу.

– Я погибну без силы! Передай мне артефактом хотя бы часть моего резерва! Прошу!

Все же закатил глаза. У него было одно и то же на уме. Хорошо, что я отправил кристалл куда подальше и Учитель больше не сумеет им воспользоваться. Мое любопытство было удовлетворено. Узнав о том, чего же он от меня хотел, приказал:

– Расскажи об артефакте. Как называется? Для чего нужен?

Видимо, приняв отсутствие возражений его просьбе за согласие, старик, вздохнул и покачал головой. Этот жест был адресован не мне, а ему самому. Он словно сожалел о чем-то, но, смирившись, вымученно ответил:

– Это артефакт из Лунариса – Слеза моря. С его помощью можно передать силу мага воды полностью или частично без умерщвления носителя… Если бы я хотел убить тебя, убил бы сразу…

– Надо же, какой герой, – фыркнул я, прислоняясь к холодной каменной стене, поняв, что разговор будет долгим.

А собеседник продолжил:

– Силу можно передать двумя способами: одномоментно, с помощью заклинания, или длительно. Когда объект находится далеко от сосуда, артефакт блокирует его резерв практически полностью. После этого Слеза моря сама приводит носителя силы к хозяину артефакта и тот, усилием воли полностью выбирает его магию. Но, надеть артефакт на шею объекта – является обязательным условием…

Бывший маг, видимо мог еще долго рассуждать на эту тему, но я прервал:

– О чем еще ты лгал мне все эти годы?

Предатель не ответил, уставившись прямо перед собой. Или размышлял, стоит ли рассказывать, или вранья было слишком много. Поэтому я решил конкретизировать свой вопрос:

– Расскажи о пророчестве. Истории в книгах звучат слишком неправдоподобно. Ты ведь жил во дворце, когда Эмирата увидела будущее Терры?

Видимо, просидев взаперти какое-то время, любой человек испытывал иррациональное желание поговорить с кем угодно на любые темы. Глаза Учителя при упоминании о пророчестве интригующе заблестели, а я понял, что тот явно не против рассказать то, что знает. С таким рвением обычно делятся информацией, которую долго хранили в секрете.

– Перед самой войной, когда видящая Эмирата и Ее Величество Тайра вернулись из Лимерии, отношения между королем и королевой сильно испортились. О причинах говорили разное. Кто-то рассказывал, что виноват Таур-на-Фарот – дескать, это он должен был ехать к лимерийцам, но отправил королеву. А сам ждал появления первенца – бастарда, от одной из фавориток. Кто-то говорил, что виновата Тайра, спутавшаяся во время этой поездки ни с кем иным, как с королем Терра Вива – Елеазаром, отношения Таура с которым и так были далеки от дружеских. Это привело к внутридворцовым склокам, а потом, словно воспользовавшись этим, неожиданно напали вивианцы.

– Почему? – Спросил я, понимая, что указанные в книгах сведения вряд ли соответствуют действительности.

– Официально – вивианские земли совсем истощились и беловолосые попытались захватить Терра Арссе, чтобы получить более плодородные территории. Неофициально – вражда двух королей из-за одной королевы.

Такая глупая причина казалась мне притянутой за уши. Недоверчиво фыркнул:

– У Елеазара что, своей королевы не было?

– Была. Говорили даже, что в их семье царили любовь и взаимопонимание до той роковой поездки в Лимерию. В конце концов, не просто же так у Елеазара и Виралии трое детей. Возможно дело в притяжении между огненными магами и драконоборцами, противостоять которому не способен ни один из них. Я думаю, что Тайра привязала к себе вивианского короля…

Рассказ Учителя больше походил на кулуарные сплетни, чем на реально произошедшие события. «Одни говорят это, другие то», поди разбери, что из этого правда, а что придумали доброжелатели. Нахмурился и перебил:

– И как это связано с пророчеством о Следующих?

– Погоди, – отмахнулся он и, хитро прищурившись, продолжил. – Эмирата тоже вернулась из поездки сама не своя. Виданное ли дело – в Терра Арссе началась война, а королевская видящая подолгу отсутствует во дворце, вид имеет расстроенный и задумчивый, постоянно жжёт травы, чтобы спровоцировать видения, но о самих видениях ничего никому не рассказывает. Видящий Рамис узнал, что Эмирата получила пророчество о будущем правителе Терра Арссе, но когда ей попытались поставить это в вину чародейка ответила, что ничего об этом не знает.

– О будущем правителе Терра Арссе, – повторил я задумчивым эхом.

Узник же нетерпеливо кивнул, продолжая рассказ:

– Знай мы наверняка, обвинили бы Эмирату в государственной измене и довели дело до казни. Но что значат слова одного видящего против слов другой, если проверить их никак нельзя? Поэтому мы инициировали совет магов под председательством короля. Присутствовал я, видящий Рамис, иллюзион Рилия, маг земли Рецессиус и огненные маги – Равус и Регулус. Тайра обычно тоже присутствовала на советах, но в тот раз не явилась несмотря на то, что на нем решалась судьба ее близкой подруги и советницы.

– Тогда почему она не пришла?

– Откуда мне знать, – пожал он плечами. – После начала войны королева вообще редко покидала собственные покои в северной башне. Но мы были рады ее отсутствию, ведь присутствуй она на совете – ситуация точно решилась бы в пользу видящей. Но Тайры не было. И Рамис, Рилия, Рецессиус, Равус и Регулус проголосовали за разжалование слышащей несказанное Эмираты Палантир Ласта Аваньярима и изгнание из Сарн-Атрада…