Погружение

В своём стремлении к свободе, ты бросаешь вызов обществу. Древние сказали бы «вызов богам». И у тебя есть выбор: либо сразиться с могущественными богами и в борьбе, пусть и ненадолго, стать равным им, либо смиренно следовать установленным правилам, что для мифологического героя равносильно смерти.

– Чем я рискую, ввязавшись в битву с Вашими богами? Не убьют же они меня?

– Забвение, отлучение, исключение из круга рукопожатных. И это независимо от того, победишь ли ты или проиграешь. Впрочем, победителю больше уважения.

– А в чём выгода, что я могу получить в случае победы?

– Честно, говоря, ничего хорошего. Просто, ты узнаешь каков этот мир, и кто есть Ты на самом деле. Оно тебе надо? Ты станешь ближе к богам. Но скажи честно, люди больше любят своих богов, или боятся?

– Я бы рискнул.

– Прекрасно, молодой человек, мне импонирует Ваша позиция! – Неожиданно Рыбак возвратился на вежливое Вы: – Я даже не стану агитировать Вас за, ставшие популярными в последние годы ретриты или курсы медитации. Там бы Вас быстро научили, как ничего не делая, поверить, что ты богатый, успешный, сексуальный. Ведь всё, что происходит вокруг, мы видим через специальные оценочные фильтры в наших головах. Поднастрой этот фильтр, и вот ты уже ощущаешь себя успешным, хоть и живёшь по‑прежнему в дерьме. Это как запрограммировать игровой автомат на постоянный выигрыш и считать себя везунчиком. Даже напрягаться и самому себя обманывать не надо, за тебя всё сделают.

Рыбак обновил наживку на крючке и ловко снова закинул удочку:

– Для Вас, юноша, у меня есть рецепт поинтереснее.

Герман взирал на Рыбака с недоверчивым любопытством, а тот продолжал, неотрывно наблюдая за поплавком:

– Чем больше мы размышляем о проблеме, тем меньше шансов её решить. Когда голова забита одной навязчивой идеей, мы перестаём замечать очевидные вещи. Даже в минуты безделья мозг не отдыхает, а напряжённо бьётся в поисках решения. Долгое эмоциональное переутомление приводит к тревожности и неврозам, а в таком состоянии решить проблему ещё труднее.

В то же время, если понимать под свободой выбор между равно открытыми альтернативами, то никакой свободы‑то и нет. Но это Вы осознаете после, когда пройдёте свой путь до конца…

Последнюю реплику Герман пропустил мимо ушей, сейчас он вожделел только одного – узнать готовый рецепт.

Рыбак же, польщенный вниманием, продолжал:

– А пока, могу посоветовать Вам один универсальный приём: надо отпустить ситуацию на самотёк, и решение придёт само собой. Попробуйте просто следовать за знаками.

Герман послушно кивал, он внимательно следил за рассуждениями собеседника.

– Вы замечали, иногда события происходят как бы цепляясь одно за другое, нанизываясь словно бусины на нить. Возникает ощущение, будто есть некий План, как будто тебя кто‑то ведёт, едва ли не за руку. Кажется, что рок или судьба настойчиво подталкивают тебя к конкретной неведомой пока цели или ключевому событию.

Человек, наделённый волей, привыкший держать всё под контролем и способный к самоанализу, естественно противится такому ходу вещей. Но в конечном итоге даже его сопротивление встраивается в цепь событий, становится одной из бусин, нанизанных на нить судьбы.

В старину, да и сейчас в деревнях, про такое говорят – «бесы водят». В романах прошлого века писали – “отдаться на волю Провидения”, подразумевая под этим Божий промысел. Сегодня мы говорим – отдаться на волю случая или следовать интуиции.

Они снова немного помолчали. Надо же, какое совпадение: Рыбаку явно недоставало внимательного слушателя, а Герману был нужен кто-то понимающий, сочувствующий его переживаниям.

– Свобода воли – это иллюзия, – продолжал свой монолог Рыбак. – Мы постоянно делаем то, что нам навязано и предписано, искренне полагая, будто поступаем сообразно собственной воле. На самом же деле это просто хорошая манипуляция.

Бывает грубая манипуляция такая, которую мы способны осознать, а осознав противиться ей.

Против тонкой же, искусной манипуляции мы бессильны.

И совсем не обязательно, что за ней стоит злой человек со своими корыстными интересами. Зачастую, в этой неприглядной роли оказывается весь окружающий нас социум. Жить в обществе и быть свободным от общества, как Вы знаете, нельзя. Да, большинство людей этой манипуляции и не замечают.

Поплавок удочки дёрнулся и ушёл под воду. Клюёт! Рыбак ловко подсёк и скоро на крючке забилась мелкая рыбёшка, сверкая в солнечном свете ртутной чешуёй. Он подхватил её и, аккуратно снимая с крючка, сказал:

– Рыбку из этой реки я не скормил бы даже уличному коту, но рыбачить мне нравится больше, чем кормить голубей.

С этими словами он отпустил рыбёшку назад в реку. Буль! Чуда не случилось. Рыбка не сказала человеческим голосом «спасибо» и даже не сделала круг почёта в благодарность за милосердие. Да и за что ей, собственно, благодарить? За пирсинг в губе?

– Надеетесь, что она снова попадётся на Вашу удочку? Говорят, что память у рыб всего несколько секунд. Или по-вашему теперь она станет умнее, будет кормиться подальше от берега? Может, вообще, станет вегетарианкой? – вежливо спросил Герман, а просебя подумал, – “Иностранец, наверное? Наш бы не отпустил.”

– По мнению ихтиологов, память этой рыбки ровно четыре секунды. И, следовательно, ничто не помешает ей спустя минуту снова клюнуть на тот же крючок с той же приманкой. Но мне хочется верить, что в теле рыбки будет другое Я. Она будет та же, да не та.

… Герман надолго задумался, уставившись в тёмную непрозрачную мощь реки. Её неторопливое вязкое течение успокаивало, погружало в транс.

Прошло несколько минут. Он, встрепенулся. Невежливо вот так прерывать разговор. Огляделся по сторонам, но рыбака рядом уже не было.

Неудобно получилось.

Погода начала меняться, порыв ветра смахнул пыль с тротуара прямо в реку, от чего та сразу стала неопрятной. Чтобы успеть домой до дождя, стоит поторопиться. Тут в его телефоне что‑то булькнуло. Новое сообщение: «Спасибо, за проявленный интерес. Ждём Вас завтра в 16‑30. Офис такой-то. Приходите. Вы не пожалеете в любом случае. Если согласитесь принять участие, получите приключение. Нет, – мы дадим вам отличный инфоповод для нового блога. Ждём вас…»

Глава 5. Вечеринка

Интуитивно Герман старательно избегал любых привязанностей. Даже к бытовым мелочам, не говоря уже об автомобиле, домашних животных или, не дай Бог, девушке.

Не было у него и закадычного друга детства. Впрочем, всё это не мешало ему иметь достаточный круг общения, в основном деловые знакомства.

Именно с этими людьми, которых он считал своими друзьями, ему и предстояло встретиться нынче вечером.

Собираясь, Герман не питал особых надежд на их дружеское участие, но может хотя бы поймут или попытаются понять, наконец, просто выслушают и посочувствуют. Ему хотелось выговориться. Не для того ли и нужны друзья? Тем более, что его лучший способ раскрыться – это сесть перед видеокамерой и записать очередной блог. Но ведь это прямая дорожка назад, к прежней жизни, той самой, от которой он отказался.

Значит – так тому и быть, идём на вечеринку.

Место встречи, как обычно, – лужайка за домом Дэна. Дом, скорее коттедж, расположенный в тихом и уютном районе, принадлежал его родителям, которые перманентно отсутствовали, проводя жизнь в непрерывных путешествиях. Последний раз они нежданно‑негаданно нагрянули сюда года два назад. Убедились, что сын ведёт себя хорошо, дом не разрушил и даже вовремя платит коммуналку. Похозяйничали неделю и снова укатили, то ли во Вьетнам, то ли на Кубу. Одному Дэну ведомо, где они сейчас.

В отсутствии родителей Дэн проявлял себя радушным хозяином. Психоанализом его поведения никто не озаботился, поэтому неизвестно, боялся ли он одиночества или искренне обожал тусовки. Казалось, дай ему волю, он устраивал бы посиделки у мангала хоть каждый уикэнд, а то и каждый день. Друзья в душу не лезли, но проявили благоразумную сдержанность и ограничили его пыл ежемесячными пикниками, зато, участвовали в них с удовольствием.

Нынешняя встреча была внеплановой.

Слегка припозднившийся Герман попал в самый эпицентр праздника. Сизый дымок, напитанный ароматом жарящегося на углях маринованного в луке мяса, уже расползался волнами по округе, дразнил соседей и редких прохожих. Играла музыка. Не слишком громко, не настолько, чтобы гостям приходилось её перекрикивать, тревожа размеренную жизнь соседских собак.

Его встретили не просто улыбками, а восторженным воплем. Собаки всё-таки испугались и залаяли.

Обнимашки, чмоки-чмоки. Почти искренние. Бокалы полны, и похоже, уже не первый раз. Все пребывают в радостном возбуждении. Герману тут же вручили фужер вина и предложили выпить.

Он почувствовал себя именинником.

Огляделся – все свои. Почти родные лица. Больше всех, как обычно, горячится Дэн.

Глядя на друзей, Герман подумал, что любит их, – других то всё равно нет. Чтобы не расстраивать компанию, он подыграл им, изобразил радость. Не очень искренне, но прокатило.

Говорить об одолевавших его проблемах было некстати.

Уже поздно вечером, когда казалось, что все наконец подустали, а Герман уединился в маленькой беседке и отстранённо наблюдал за выдыхающимся праздником, к нему подсел Лекс и трезвым голосом участливо спросил:

– Как ты?

Лекс был в их команде единственным и потому главным айтишником. К нему обращались со всем, что касалось сетей, серверов, резервных копий и защиты от вирусов. Он знал все пароли и все тайны членов команды. Если бы люди только могли вообразить, к каким их секретам может получить доступ сисадмин, они не стали бы свысока разговаривать с этими лохматыми, иногда неряшливо одетыми и говорящими на чудаковатом языке ребятами.

Лекс был именно таким – типичным айтишником. Герману и в голову бы не пришло философствовать с ним о смысле жизни, о поисках своего места в этом мире.

– Я внимательно посмотрел твой последний ролик. Думаю, ты говорил серьёзно. Накипело? Хочешь это обсудить?

Герман с недоумением уставился на неожиданного собеседника:

– Ты разговариваешь, как киношный психотерапевт.

Лекс заговорщицки улыбнулся:

– По крайней мере, мы с тобой смотрим одни фильмы. Да, я знаю, что ты тоже любишь психологические триллеры. Ты скачиваешь их с пиратских сайтов. Я же сисадмин, я не мог не заметить.

Снова помолчали. Почему-то пауза не была тягостной, она могла бы тянуться и дольше, не вызывая чувства неловкости. Наконец, Лекс спросил:

– Ты решил покончить с блогерством?

Герман кивнул.

– Знаешь, чем займёшься после?

Герман, всё также молча, отрицательно помотал головой.

– Слышал про принцип обезьяны? – Лекс, достал из кармана вейп, вдохнул, выпустил облачко пара и продолжил: – Пока обезьяна не зацепится за следующую ветку, она предыдущую не отпускает. Хочешь заняться чем‑то другим – пожалуйста, только сначала надо подготовиться. В конце-концов, блог – это единственное, что ты умеешь делать хорошо.

И тут Герман заговорил:

– Да всё я прекрасно понимаю. Все эти житейские мудрости: не сжигай за собой мосты, подготовь запасной аэродром. Но именно этого я и хочу. Разорвать, разрушить всё, что удерживает меня. Я просто обязан лишить себя возможности к отступлению. А иначе, не будет достаточных стимулов найти себя нового.

– Может, для начала, хотя бы определишься с направлением поисков?

– Ты прав. Да, я сам не знаю, чего хочу. Не знаю конкретики. Зато понимаю главное – я обязан измениться, стать самим собой! Найти такого Себя, с которым жизнь приобретёт гармонию.

– То, что ты описал сейчас – это попытка изменить своё окружение, которое должно изменить тебя, в надежде, что изменённый ты станешь самим собой. Довольно шаткая стратегемма, тебе не кажется?

– Жениться тебе надо, барин! – неожиданно, рядом раздался громкий вопль Дэна. Видимо, он уловил какую‑то часть разговора.

Всех развеселила бородатая шутка. Посыпались предложения, как и на ком жениться.

Вечеринка потекла своим чередом.

По дороге домой, подрёмывая в такси, Герман подводил итоги дружеских рекомендаций.

Во‑первых, друзья советуют взять отпуск, но не долгий. Во‑вторых, психолога. И, наконец, в‑третьих, на всё забить и больше пить.

На этом фоне предложение жениться, выглядело не самым дебильным.

А что порекомендовали бы «настоящие, правильные друзья»?

Всё бросить и начать новую жизнь. Вот что! Эти же хотят стабильности, и в первую очередь пекутся о себе, о собственной жизни, о надёжности денежных ручейков, о том чтобы Их завтрашний день повторил вчерашний. Эгоисты.

Расплата же за это скучное благополучие – его жизнь.

Всем от него чего‑то надо! Всем он почему‑то должен, хотя ни у кого ничего не брал.

Герман вздохнул, что ж, попробовать стоило. К тому же, в глубине души, он осознавал, что друзья у него хорошие и советы, с житейской точки зрения, давали вполне здравые. А то, что не это он хотел услышать… Проблема в нём, а не в друзьях.

Час спустя, засыпая в своей постели, он подумал, что надо всё-таки дать себе передышку.

Завтра расслаблюсь и буду следовать знакам судьбы. А там посмотрим.

Глава 6. Странный офис

Наступило новое утро. Герман вспомнил о данном себе с вечера обещании.

Он выискивал знаки буквально во всём. Встал с постели, прислушался к ощущениям – ничего, почистил зубы – ничего, включил компьютер и полистал новости – всё то же. Поколебался, но вошёл в свой аккаунт на Юкубе. И здесь всё как обычного. Никаких знаков судьбы.

Ещё часа два развлекал себя этим неблагодарным занятием. Наконец, отвлёкся, забыл и жизнь потекла привычным чередом.

Только новыми блогами не занимался – сам себе строго‑настрого запретил.

Ближе к полудню, в телефоне выскочило напоминание. Надо же! Сегодня в 16‑30 он приглашён на встречу, посвящённую репортажу о погружении туристов к обломкам «Титаника». Воображение тут же нарисовало красную мигающую лампочку – “Тревога! Тревога!”.

Вот он Знак!

Отлично! Он принимает вызов судьбы. И, заметьте, это его собственный выбор – он будет следовать за знаками.

Времени в запасе ещё предостаточно, но он вызвал такси, чтобы заранее приехать в деловой центр Города, где распологался нужный офис. Там же можно и пообедать. Всё лучше, чем сидеть дома в четырёх стенах и заниматься самокопанием.

В кафе Герман коротал время, развлекая себя наблюдением за деловитыми молодыми людьми, которые, по сути были копошащимся на самом дне офисным планктоном, но держались они так важно, словно их блистательная карьера – дело решённое. Юные клерки свысока, неодобрительно поглядывали на его футболку, джинсы и кроссовки.

Да, гардероб Германа и впрямь был незамысловат, а в кафе этого новомодного бизнес‑центра, казался и вовсе вызывающим. Герман всегда предпочитал простую, но при том в меру дорогую одежду, полагая, что цена в данном случае, как бы залог качества. Только в выборе обуви он проявлял некоторую щепетильность: износив одну пару кроссовок, покупал новую от того же производителя и, по возможности, той же модели.

В отместку за всеобщее неодобрение, Герман демонстративно пялился на дешёвые подделки под «Ролексы», «Паркеры» и прочие аксессуары, призванные символизировать успех их обладателей.

Время. Пора заканчивать войну в гляделки.

Скоростной лифт забросил его на 31‑й этаж приторно нового бизнес‑центра. Всё солидно, красиво, дорого и очень по‑современному. Вот и нужный офис. Стильная дверь – стеклянная, чёрная, гладкая как зад (задняя панель) айфона. Ни дверной ручки, ни замка, ни даже вывески с названием организации.

Очевидно, незваным гостям тут не рады.

«Надо бы позвонить, сообщить, что я прибыл», – подумал он, чуть замешкавшись. Но не успел, протянуть руку к телефону, дверь беззвучно отворилась. И Герман вошёл. Почему-то он ожидал, что сейчас на него обрушится вся мыслимая и немыслимая канцелярская роскошь, и администратор или секретарь с модельной внешностью и радостной натренированной улыбкой.

Но к такому он готов не был. Когда дверь за его спиной мягко, и многозначительно затворилась, он оказался один в огромном погружённом в полутьму помещении. Достаточно освещён только пятачок пространства, метра в два вкруг него. Герман невольно остановился, давая глазам привыкнуть. Воздух, чуть влажный и заметно более прохладный, чем это необходимо для комфорта. Он поёжился.

Скоро смог разглядеть, что помещение оформлено с использованием несметного числа хромированных и прозрачных элементов. Стальные поверхности и стекло тысячекратно переотражали и преломляли тусклый колеблющийся свет, создавая иллюзию живой бесконечности. Стеклянные шары провоцировали эффект погружения в чистую холодную воду, словно бы в океанариуме.

Он двинулся вперёд. Умные световые приборы, плавно меняли освещённость по мере перемещения посетителя. Кое‑где части стен подменяли огромные тускло подсвеченные аквариумы, из которых, лениво пошевеливая плавниками, с деланным безразличием следили за посетителем выпученными злыми глазам экзотические рыбы. Влажный металлический пол тревожно отзывался в такт шагам. Звуки, ничем не заглушаемые, дроблёным эхом крошились об острые углы, о поверхности стен и осыпались с невидимого потолка. Созвездия светодиодных дорожек на полу указывали путь.

Герман осторожно двигался в предложенном направлении.

Всё так необычно, но ему нравилось. Вскоре взгляду предстало немыслимое в этом хрупком мире, сооружение – гидроподъёмник. Чудовищно грубая металлическая капсула, висящая на толстых тросах корабельных лебёдок. Она тоже выглядела мокрой, будто только что вынырнула из океанских глубин и теперь снова готовится к погружению. Пахнуло водорослями, ржавчиной и машинным маслом.

Шестерни дверных задвижек подъёмника закрутились, открывая вход. Внутри включился приглушённый свет. Герман вошёл в капсулу. Двери долго герметично закрывались, издавая гамму шипящих, свистящих и других механических звуков. Вдруг, подъёмник дрогнул, пол под ногами просел, началось плавное движение вниз. Скорость определить было сложно.

В иллюминаторе вертикально смещалась подводная панорама, становившаяся по мере движения вниз темнее. В какой‑то момент Герману показалось, что происходит реальное погружение. Стало немного не по себе.

Наконец, кабина устало вздохнув остановилась. Опять зашипели, заурчали механизмы, открывая дверь.

Один шаг наружу, и он в привычном мире: светлый кабинет, огромные окна, лёгкий сквознячёк колышет светлые жалюзи. Стол, кресла, оргтехника и радостная физиономия хозяина.

Он схватил ладонь Германа в свою руку, крепко пожал и заглядывая в глаза, спросил:

– Ну, как, Вам? Понравилось? Вы первый неподготовленный клиент.

– Очень! – кратко, но искренне кивнул головой Герман, отвечая на рукопожатие.

– Я, Роберт Сомсон – директор по взаимодействию с VIP клиентами, впрочем, других у нас нет. Хе‑хе. Прошу, называйте меня Роберт. Можете не представляться, я знаю кто Вы, господин Эрст.

– Можно просто, Герман. Да уж, Ваша приёмная производит впечатление. – Он оглянулся на капсулу. Даже при ярком освещении та выглядела жутковато. – Понятно, почему у Вас на входной двери нет ни замка, ни ручки. От любопытствующих не будет отбоя, узнай они о том, что творится внутри.

– Мы предлагаем своим клиентам уникальное путешествие. Погрузиться на невообразимую глубину, увидеть легендарный «Титаник», стать частью истории. Испытать сильные эмоции, оставаясь, при этом в безопасности. Отчасти это похоже на прыжок с парашютом. Но в отличие от последнего, глубоководное погружение это, эксклюзивный опыт. Только единицы смельчаков и Вы в их числе. Даже на Эвересте уже всё повытоптали толпы туристов, – тараторил несколько невпопад хозяин кабинета: – Кстати, если Вы хотите увидеть «Титаник», Вам следует поторопиться. Бактерии пожирают его корпус со скоростью 180 кг в день. Оптимистичные учёные считают, что к 2037 году от него ничего не останется. Пессимисты полагают, что это произойдёт на несколько лет раньше. Остановить разрушение и сохранить «Титаник» невозможно. Увы, но скоро останутся лишь фотографии, недавно созданная 3d‑модель и, конечно же, Ваши впечатления.

– Успеете отбить вложения в офис? – не удержался от ехидного вопроса Герман.

Роберт, не обратил на колкость внимания и продолжил, как по‑писаному:

– Конечно, это недёшево. И услуга, даже в мелочах, должна быть безупречной. Мы постарались с первой минуты нашего взаимодействия с клиентом создать атмосферу мистики и возбуждения, провоцируя жажду приключений, желание погрузиться в неведомые глубины, стать причастным к тайнам «Титаника». Тут нет места для обычной рутины и скучного ожидания, здесь живут приключения и нераскрытые секреты, –

Роберт сыпал явно заученными фразами. Герман даже заподозрил, что общается не с человеком, а роботом‑рекламным агентом и поспешил перехватить инициативу:

– Всё это очень убедительно, думаю, клиенты не смогут отказаться от Вашего предложения. Особенно, если повторят пройденный мною маршрут. Даже я, хоть не вполне понимаю для чего я здесь, готов подписаться под всем, что Вы мне предложите, – Герман ещё раз огляделся как бы в поисках поддержки, – Но поясните же, наконец, чего вы от меня ожидаете? Сделать блог с описанием вашего предприятия? Так это капля в море по сравнению с развёрнутой Вами рекламной компанией. К тому же, с Вами рады будут сотрудничать лучшие профессиональные студии.

– Именно профессиональные, Вы верно подметили. Нам же, нужна субъективная оценка, с присущими ей живыми эмоциями. Не отчуждённый взгляд со стороны, а съёмка от первого лица. К тому же, на спускаемом аппарате не так уж много места, ни для профессионального оборудования, ни для съёмочной группы.

– Простите, Вы хотите, чтобы я снял репортаж изнутри этого… батискафа?

– Именно так, дружище! Вы совершите путешествие с первой группой туристов…

– Погодите, – перебил его Герман: – Неужто я похож на человека, который добровольно отвалит 250 тысяч за это, без сомнения захватывающее, приключение? Увы, я не настолько богат. Кроме того, я не люблю экстрим.

Роберт улыбнулся чуть снисходительно:

– Конечно, мы и не предполагали брать с Вас деньги. Считайте, себя членом экипажа. Взамен мы рассчитываем получить эксклюзивное право на все отснятые Вами материалы и Ваши комментарии. И, конечно, мы не будем возражать против публикации их на Вашем канале. Правда, с предварительного одобрения администрацией, но это, скорее, формальность и излишняя перестраховка наших юристов.

Герман задумался: Следовать за знаками – это здорово. Но он не рассчитывал, что знаки приведут его к очередному видеоролику на опостылевшем канале. С другой стороны, этот клип будет чем‑то иным, отличным от всего, что он делал до сих пор. Во‑первых, необычная локация и уникальный сюжет, во‑вторых, видео будет не о себе любимом, а о других людях. И, наконец, не предполагается даже намёка на сценарий. Ему предоставляют ту самую свободу творчества, о которой он мечтал. Вобщем, это может стать началом чего‑то нового. Вдруг, надумает переквалифицироваться в документалисты? Тогда эта работа станет первым вкладом в его портфолио. В худшем случае, появится ещё один ролик в череде прочих. Это его не убьёт.

– Ладно, согласен, – сказал Герман, – готовьте договор: – Надеюсь, его не придётся подписывать кровью?

– Кровью? Нет. – Роберт заметно расслабился и даже сделал попытку шутить. Видимо, для него было важно получить согласие Германа. Его улыбка стала более естественной, и, пока он в радостном возбуждении потирал ладони, принтер разразился листопадом из трёх десятков горячих на ощупь и пахнущих озоном страниц.

Герман тоскливо посмотрел на стопку бумаги.

– О, не беспокойтесь. Договор – всего две странички. Остальное – это правила и условия погружения, да ещё, отказ от претензий на случай непредвиденных обстоятельств. Вот, прочитайте внимательно, я Вас не тороплю.

Герман не был докой в бюрократических играх, но договоры перед подписанием всегда вычитывал скрупулёзно, и нынешний не стал исключением. Содержание документа оказалось наредкость простым и понятным. В основном, всё сводилось к передаче авторских прав на материалы съёмок. Нет проблем, Герман без тени сомнения поставил подпись.

Объёмистое Приложение к договору, целиком посвящённое краткому этапу взаимоотношений с Компанией, он прочитал по диагонали и тоже подмахнул.

– Прекрасно! – воскликнул Роберт, закрывая бумаги в сейф: – Уверен, Вы не пожалеете. А, что, позвольте Вас спросить, Вы знаете о «Титанике»?

– Почти всё, что мне известно почерпнуто исключительно из фильма Камеруна ну и вашей рекламы в Интернете.

– Чудесно! Прекрасно! Вы знаете столько же, сколько 99,9% Ваших подписчиков. Если же осилите статью в Википедии, считайте себя продвинутым специалистом, а после того как пролистаете подготовленный нами буклет, станете настоящим экспертом. К тому же, мы не ждём от Вас ни исторического обзора, ни научного исследования. Нужны путевые заметки. Пишите, фотографируйте, снимайте видео. Сделайте увлекательный репортаж. Важны эмоции, личное мнение, ощущения и оценки. Хвалите, ругайте, но вызывайте эмоции.