Шёпот теней. Чародейка в деле

– Чарли, деточка… – полная женщина суетилась возле Шарлотты и не знала, чем помочь в такой ситуации. – Не стоит так расстраиваться, твоя мама, она…

– Редкостная стерва, – встрял тогда в разговор Гомер. – Но ты и так это прекрасно знала. Так что не понимаю, чему ты удивляешься?

– Она знала! – закричала в ответ Чарли. – Как ты не понимаешь, Гомер? Знала и молчала, потому что не считает меня своей дочерью! Эта женщина и сейчас не сказала, где захоронен дядя! Я столько лет потратила на выяснение правды, а могла бы…

– Что? – наклонив голову, уточнил ворон. – Ну, что бы ты могла? Не ездить в Брамонд? Не искать ответов? Не познакомиться с Бакстером и не выяснить о том, что у тебя есть брат? Что бы ты могла? Сидеть в этом доме и все пять лет оплакивать потерю Ивкаса? Ты хоть понимаешь, что если бы не работа на ГГУБ Брамонда, то ты никогда бы не узнала о прошлом Ивкаса? Об Харпе, Эмми, тетке этой ненормальной, которая вроде как бывшая любовь Ивкаса, а на деле простая обезумевшая от вседозволенности дрянь, посмевшая испортить жизнь детям? Да ты даже письмо бы дяди так и не получила бы, Чарли! О чем же ты сейчас горюешь? Ну сказали тебе, что Ивкс покончил жизнь самоубийством. Так неужели эта информация отменяет ту проделанную работу, что вы провели с Бакстером, и тот результат, который ты получила за эти годы?!

Именно после тех слов своего питомца Чарли и замкнулась, не в силах ни опровергнуть все сказанное, ни согласиться с Гомером. А он, в свою очередь, не стал говорить, что поездка в дом матери, проходила под присмотром одного небезразличного к судьбе чародейки детектива. И что Бакстер просил его, Гомера, при необходимости обращаться за помощью и ни в коем случае не оставлять хозяйку одну. Просто потому, что он прекрасно понимал – новости, которые он сообщил так неосторожно, стали для Шарлотты потрясением. Ворон справедливо рассудил, что сейчас не время расстраивать Чарли еще больше, а разговоры о Бакстере непременно расстроят ее. Даже несмотря на то, что она узнала – он ее не бросал и не обманывал, Чарли была слишком упряма, чтобы вот так, за пару часов, сменить гнев на милость. Поэтому и мисса Кларк, и сам Гомер решили не тревожить чародейку.

И вот, две ночи спустя, ворон понял, что решение было абсолютно неверным.

– Знаешь, что? Я хотел сказать, что внизу тебя ждет письмо из академии, но, глядя на твою кислую личность, пожалуй полечу посплетничать с Кларк. Ведь кто мы с ней такие, чтобы переживать за тебя? В конце концов, если тебе так нравится жалеть себя – сиди жалей. А мы со старушкой Кларк сами попытаемся разобраться, что же именно хотел донести до тебя Ивкас, и что за опасность кроется во дворце, а так же – что там за дурацкие ступени и вообще… Тьфу на тебя, Чарли. Вот правда. Мы даже сможем придумать, как Кларк устроиться во дворец работать. Меня там многие еще помнят, слетаю, пообщаюсь с императором. Не уверен, правда, что в Империи после этого не произойдет смена правящей династии… Хотя о чем это я, Эдвард у нас мужик еще ого-го, крепкий, уж как-нибудь переживет то, что теперь я разговариваю, а нет, так, значит, и я не переживу эту встречу…

Каркнув напоследок, Гомер, забив крыльями, взлетел с кровати и, вылетая в коридор, специально погромче заворчал:

– А ведь могла бы съездить в академию, встретиться там с ректором, задать ему пару-тройку вопросов, может, и узнала бы что-то интересное и про Ивкаса, и про дворец. Тем более, кто как не хитрый старик смог бы помочь ей, но нет, вместо этого она будет сидеть на подоконнике и разглядывать чужие крыши, а бедненький Гомер все должен делать сам…

Больше ворон не сказал ничего. Он и так сделал все, что мог, и, гордо замолчав, спустился на первый этаж. Там его возвращения ждала мисса Кларк.

– Ну что? Как наша девочка? – спросила домработница, стоило ворону появиться на кухне.

– Ставь чайник, сейчас явится.

– Думаешь?

– Уверен. Чарли, конечно, упрямица жуткая, но далеко не дура и, во-первых, не будет бесконечно просиживать штаны на окне, а во-вторых, не позволит нам с тобой рисковать.

– А мы собирались рисковать? – удивленно вскинула брови женщина.

– А ты не слышала? Мы собрались стать героями и, возможно, даже погибнуть, пытаясь выяснить, что же за опасность угрожает если не императору лично, то точно кому-то во дворце. Так что прибежит наша Чарли, никуда не денется.

– Ох, – всплеснула руками Кларк, – тогда я и булочки подогрею. Может, поест хоть нормально, прежде чем снова разведёт бурную деятельность. А то смотреть на нее в последние дни невозможно. Тень самой себя!

Довольные друг другом, заговорщики занялись каждый своим делом: Кларк – готовила для Чарли легкий перекус, Гомер – с важным видом ковырял обивку одного из стульев, которые появились на кухне из-за Чарли, регулярно нарушающей правила высшего общества и предпочитающей питаться не в столовой, а именно здесь.

Спустя всего пятнадцать минут они замерли, так как услышали уверенный перестук каблучков в холле дома.

Мисса Кларк довольно улыбнулась, Гомер в свою очередь гордо надулся, распушив перья. Все же их план сработал!

– Мисса Кларк, – зашла в помещение Чарли, не отрывая взгляд от письма в своей руке, – мне нужно будет уехать. Возможно, задержусь до завтра, не уверена. Попросите Джун, чтобы она убралась в моей комнате. Там обязательно нужно проветрить, поменять постельное и, ради Богов, нормально развесить вещи в гардеробной. Я немного торопилась…

– Шарлотта, – домработница с довольной улыбкой посмотрела на свою любимицу, – ты бы перекусила перед дорогой.

Чарли обвела задумчивым взглядом стол и, когда увидела свой любимый чай и несколько горячих булочек, кивнула:

– Спасибо, не откажусь.

На еду чародейка потратила не более пяти минут. А встав из-за стола, душевно поблагодарила добрую женщину и, уже выходя из кухни, позвала ворона:

– Гомер, ректор Амос ждет меня к сегодняшнему ужину. Ты со мной?

– Конечно, – каркнул в ответ проводник. – Сейчас только парадное перо в хвост воткну и готов!

***

Поездка до академии одаренных должна была занять всего два часа. Все же были плюсы от проживания в столице, из Брамонда Шарлотта на поездку потратила бы несколько дней и ночевать ей точно бы пришлось в одной из комнат преподавательского общежития. Да, конечно, условия там были значительно лучше, чем в ученических корпусах, и для каждого магистра, как и для их гостей, полагалась не одна комната, а целые покои, но все же Чарли не очень хотела задерживаться там.

Как только карета выехала из города и пересекла очередной из многочисленных мостов, последний на выезде из столице, лошади ощутимо прибавили в скорости. В окне то и дело мелькали зеленые луга, густой лес, который практически стеной окружал город, и даже можно было рассмотреть пики гор, хотя погода в этот день и была несколько пасмурной.

Гомер с важным видом сидел на откидном столике и молча рассматривал пейзажи, в то время как Шарлотта напряженно думала, что же от нее могло понадобиться ректору Амосу. При этом чародейка крутила в руках небольшой конверт с вложенной в него запиской-приглашением. «Уважаемая Шарлотта Мэри Хилл, ректор Академии Одаренных, уважаемый магистр Амос Остин, надеется, что вы посчитаете возможным прибыть к нему на встречу в ближайшие дни. С уважением, секретарь Дерек Бонди».

Записка не содержала никакой информации. И это волновало больше всего. Всем студентам академии, неважно, ученик ты или уже давно покинул стены учебного заведения, было известно, что Амос никогда не станет тревожить своих подопечных по пустякам. И если уж ректор хочет встретиться с Чарли, она не может игнорировать приглашение, даже написанное рукой секретаря. Тем более сейчас, когда вопросов у чародейки было больше, чем ответов, а возможности разобраться со всем самой не предвиделось. Амос учил еще Ивкаса, один из немногих счастливчиков, у которых расплата за использование сил не отнимала что-то у чародея, а наоборот добавляла.

Многие студенты, когда им становилось известно, чем именно расплачивается несменный ректор академии за свою силу, начинали ему завидовать. Еще бы, когда ты молод, и целая жизнь впереди, возможность заполучить года жизни в копилку отпущенного судьбой кажется слишком заманчивым. Жить вечно, не об этом ли мечтают юные романтики, не понимающие, что самое страшное в жизни – это не твоя смерть? Кому в пятнадцать, восемнадцать, да даже в двадцать лет придет в голову философствовать о превратностях судьбы, об ударах, потерях, разочарованиях? Никому из тех студентов, кому хватало силы дара на обучение в академии на втором и третьем круге. Все они были уверены, что, когда закончится обучение, их ждет длинная яркая жизнь со множеством приключений и, чем демоны не шутят, свершений. Что все неприятности происходят с другими, что проблемы будут обходить теперь их стороной…

Да, – думала Чарли, – Бакстер был прав, когда говорил, что обучение в академии построено довольно жестоко, но он не понимал, что там, за стенами учебного заведения, молодые чародеи под присмотром опытных преподавателей дольше остаются в безопасности, хранимые от жестоких ударов, болезненных уроков и вкуса разочарования от неоправданных надежд. В академии студенты живут в мире, где они могут дольше оставаться несколько наивными детьми, уверенными, что зачет по физической подготовке – это самая большая трудность, а наказание в виде учебного пособия у менталистов – огромная несправедливость.

В очередной раз вздохнув, Шарлотта кинула взгляд в окно и покачала головой. Вспомнив Бакстера, она не смогла отмахнуться от мыслей о детективе. И тем более о тех месяцах, когда, как дурочка, ждала от него хоть одной весточки и проводила в ГГУБ Брамонда больше времени, чем дома. Хотя вот в этом точно не было ничего удивительно. По крайней мере, в кабинете Дрейка она могла не волноваться, что к ней в очередной раз нагрянет Эмма и будет требовать вытащить Харпа из душегубки. Не будет плакать и кричать, то обвиняя во всех своих бедах, то умоляя о помощи, потому что, оставшись одна, она не справлялась со всем свалившимся на ее плечи. Особенно с правдой о смерти матери, предательстве тетки и всего того кошмара, который за этим последовал. Поэтому кабинет Дрейка стал для Чарли не только единственной ниточкой, связывающей ее с Бакстером, но и своего рода спасательным кругом. Тем более, что бывший начальник Бакса очень помог ей. И он был тем, кто не поленился приехать на ночь глядя в гости к магистру посмертия, не постеснялся потребовать у миссы Кларк прервать путешествие Шарлотты по миру Теней только ради того, чтобы сообщить ей – с детективом Ли все в порядке. Он в столице, его действительно повысили, и он теперь важная птица, работающая в одном из главных управлений всей Империи. Дрейк Миллер был тем, кто после этой новости, ругаясь, как портовый грузчик, самолично бинтовал Шарлотте руку и отпаивал ее горячим шоколадом, заботливо приготовленным домработницей. Он же чуть было не свернул Гомеру голову, когда тот, не подумав, открыл клюв и в своей обычной манере посмел сообщить начальнику главного управления безопасности города, что его работа магистра посмертия не касается, и если упрямая чародейка решила потратить литр своей крови на прогулку к теням, то она сама дура.

А Чарли решила – так отчаянно она переживала за Бакстера, что в какой-то момент, отказавшись от помощи ворона, сама нырнула в мир Теней, чтобы не найти там Тень этого упрямого мужлана, который так внезапно пропал! Больше всего она боялась найти Бакса среди мертвых, больше всего надеялась, что в этот раз ее поиски в городе мертвых не принесут результата. Конечно, это не значило бы, что с детективом все в порядке. В конце концов, Эдди был ярким примером, что неугодных сотрудников, сующих свой нос куда не следует, не обязательно убивать. У господ, имеющих достаточно власти, чтобы распоряжаться судьбами других людей, хватало способов и ресурсов уничтожить человека, не пачкая руки кровью.

Да, Чарли понимала, чем именно рискует, не пользуясь связью с проводником и в то же время она была рада, что в тот раз нырнула в мир Теней одна, ведь погружение ей принесло крайне неожиданную встречу и крайне занимательную беседу. И из-за того, что в этом путешествии девушка была одна, ей удалось сохранить в тайне все, что она узнала тогда. Хотя ни мисс Кларк, ни, тем более, Дрейка Миллера ее подвиги не впечатлили. Чарли даже пришлось дать обещание не рисковать собой, по крайней мере, на протяжении пары недель, пока она не восстановит силы. И хотя срок, названный Дрейком, давно уже вышел, но Шарлотта, до сих пор помнившая некоторые особенно едкие речевые обороты Миллера, старалась не лезть на рожон. И дело было даже не столько в словах, произнесенных сгоряча, а в совершенно бледном лице взрослого мужчины, повидавшего на своем веку многое. Если уж он так был напуган состоянием Чарли, значит, она и правда перегнула палку и потеряла счет времени в коварном мире мертвых.

Так что приглашение Амоса было крайне своевременным. Шарлотте нужно было многое у него спросить, в первую очередь – про загадочные ступени восхождения. А еще она крайне хотела узнать мнение старого ректора на счет самоубийства дяди. Ведь всем известно, что ректор Остин никогда не оставлял выпускников Академии без присмотра, даже если те становились настолько значимыми фигурами как Ивкас, особенно если они становились настолько важными чародеями!

От тяжелых мыслей Чарли смогла отмахнуться, только когда карета подъехала к воротам Академии. Естественно, никто не собирался пропускать наемный экипаж на территорию учебного заведения, но, видимо, кучер не знал о жестких правилах, царящих здесь, от того и начал спорить с привратником. А Чарли, услышав ворчливые нотки очередного бедолаги, который вынужден был сегодня сидеть в тесной будке рядом с воротами и следить не столько за теми, кто хотел пройти через ворота с улицы, сколько за теми, кто хотел выйти.

– Все в порядке, – Чарли, открыв дверцу кареты, спрыгнула, не дожидаясь, когда перед ней развернут подножку, – дальше я сама.

Улыбнувшись недовольному кучеру, она протянула ему несколько монет.

– Леди, но как же, тут до самой академии еще час ходу, – прищурившись, извозчик оценил расстояние до ближайшего корпуса.

– Ничего, – усмехнулась чародейка, провожая взглядом вылетевшего из кареты ворона, – прогулки весьма полезны.

Дождавшись, когда кучер развернет экипаж, и его ворчания прекратят доноситься до привратника, она понимающей усмешкой посмотрела на одного из старшекурсников.

– Что? – недовольно буркнул тот. – Зря вы отпустили своего кучера, леди. Посторонних в академию не пускают.

– Посторонних? – громко каркнул Гомер, приземляясь на шпиль, украшающий ворота, – Ты глаза-то разуй, мальчишка! Где ты видишь чужаков?

Паренек, ругнувшись скорее от неожиданности, чем от испуга перед говорящей птицей, подошел ближе к воротам и, прищурившись, окинул взглядом Шарлотту.

Та, понимая, что именно он пытается увидеть, отогнула лацкан на приталенном укороченном пиджачке. Именно за ним скрывался отличительный знак магистра смерти.

– Добро пожаловать домой, магистр, – тут же расплылся в улыбке студент, за какие-то грехи вынужденный проводить день в небольшом помещении на жаре. И как будто этого было мало, ему потом еще предстояло нагонять весь пройденный материал, пропущенный сегодня, ведь каждый из преподавателей посчитает своим долгом спросить его именно по пропущенной теме!

Дождавшись, когда ей откроют калитку, Чарли уверенно шагнула на территорию, которую, откровенно говоря, думала никогда больше не посещать.

– Дом, милый дом, да, Чарли? – хохотнул Ворон и, забив крыльями, улетел в сторону учебного корпуса. Ему здесь скрываться было не за чем, а вот крылья после поездки в закрытом экипаже размять хотелось.

– Ладно, – вздохнув, Шарлотта бодро зашагала по тропинке в сторону административного здания. – Надеюсь, пользы от этой поездки будет больше, чем вреда.

Глава 9

Насчет вреда магистр посмертия думала не просто так. Она училась в этой академии и прекрасно знала, что простая прогулка по центральной аллее может обернуться в прогулку полную приключений в любой момент. А если свернуть на дорожки, соединяющие тренировочные полигоны, то и вовсе можно пострадать во имя подросткового любопытства и страсти как к экспериментам, так и к дурацким шуткам.

Вот и сейчас Шарлотта столкнулась с троицей студентов, явно пропускающих какие-то из занятий спустя всего минут десять.

– Это кто у нас здесь? – расплылся в наглой улыбке самый высокий из парней. – Какая серьезная мордашка, а парни? – самоуверенный нахал, чуть повернув голову, подмигнул своим друзьям, рассматривающим Чарли с такими же улыбками на лицах, как и у их друга. – Детка, откуда ты такая? Я тебя раньше не видел!

Шарлотта остановилась в трех шагах от компании и, чуть приподняв голову, окинула всех троих насмешливым взглядом. С одной стороны ей было приятно, что ее приняли за студентку. А с другой – спускать с рук молодым засранцам их поведение она не собиралась. Тем более, чародейка точно знала, что они не собирались ее так просто отпускать. Вспомнив свои годы учебы, девушка нахмурилась. Сейчас начнется, – думала она, – или запугивания, или непристойные предложения, а то и вовсе попытки навесить какие-то вредные, хоть и легкие, чары на голову строптивой студентки, чтобы ей неповадно было спорить с большими и важными мужчинами, имеющими силу. Мысленно застонав, Чарли насмешливо выгнула бровь и как можно вежливее спросила:

– Что вам нужно?

– А чего ты такая грубая? – тут же вступил в разговор второй из друзей. Обладатель длинных темных волос, собранных в небрежный хвост.

Вообще компания была колоритная. Все молодые люди высокие, фигуры спортивные, лица весьма себе симпатичные. Студентки всех возрастов, должно быть, бегали за ними толпами, от того парни и не привыкли, что встрече с ними мог кто-то не обрадоваться. Только Чарли уже давно не была подростком. Да и студенткой не была. И времени на пустые разговоры с нахалами у нее не было. Поэтому вздернув подбородок еще чуть выше, она в тон незнакомцу ответила, до того как кто-то из его дружков решил вмешаться:

– Могу себе позволить.

– Уверена? – грозно расправил плечи первый. – С сильнейшими чародеями второго круга лучше дружить, не находишь? А то мы ведь можем и не быть такими вежливыми.

– Правда? – искривила в усмешке губы Шарлотта. – И что же вы, студенты второго круга, можете мне сделать?

– Да все что угодно, фантазия у нас богатая, опыта тоже хватает, – хохотнул третий. – Так что ты бы лучше извинилась перед моими друзьями. А то они парни нетерпеливые. И очень обидчивые. А это, знаешь ли, не способствует хорошему сну у молодых и дерзких чародеек.

– Да? – Повернулась Чарли к говорящему, с улыбкой отметив, насколько длинные у него ресницы. Взгляд удивительно ярких карих глаз, в которых сверкали багровые вкрапления, в обрамлении пушистых ресниц делали этого мальчишку, пожалуй, самым симпатичным из всех. А еще очень смягчали его крайне «грозное» выражение лица.

«Эх, дети, не знаете вы, что такое угрюмое выражение лица и по настоящему угрожающие позы. Бакстера на вас нет!»

– Да, – тем временем ответил ей обладатель хвостика. – Так что начинай.

– И как же вы любите, чтобы перед вами извинялись?

– Лучше всего в спальне и на коленях, конечно, – неожиданно скатился к откровенной грубости инициатор разговора. – Но на улице и посреди дня, так и быть, можешь просто от души извиниться перед нами. Возможно, что и получится из этого, и мы не будем мстить!

От такой наглости у Чарли на мгновение перехватило дыхание, а взгляд сам опустился к брусчатке под ногами в поисках какого-нибудь небольшого камня. Конечно, в драку она лезть не собиралась. В конце концов ей было не впервой наказывать зарвавшихся юнцов. Но желание огреть их чем-нибудь потяжелее не проходило, и именно поэтому она, плюнув на благоразумие, потянулась рукой к лацкану пиджака и, скользнув пальцами по ткани незаметным для идиотов жестов, прижала подушечку большого пальца к острому краю знака магистра посмертия, до сих пор остающегося невидимым для глаз хамов.

Таких засранцев необходимо было поставить на место!

Почувствовав резкий укол, Шарлотта довольно улыбнулась и, подняв взгляд, искренне извинилась:

– Простите меня, пожалуйста, парни. Но вы, и правда, сами напросились!

И пока те не поняли, что она делает, девушка, пользуясь своим статусом, знаниями и отсутствием ограничений, которые есть у студентов, шепнула несколько заковыристых слов. После чего смахнула кровь в сторону лучших студентов своего потока, и как только убедилась, что хоть одна капля попала на каждого из них, соединила ладони перед собой в сложном жестовом заклинании, запечатывая его словами.

– Тень тебя пожри, идиотка! Ты знаешь, что с тобой сделает ректор за использование чар выше первого уровня?! – завопил самый высокий из всех, закрывая глаза ладонями. Да и как ему было не закрывать их, если Чарли, откинув все сомнения, напустила на зарвавшихся подонков одно крайне неприятное заклинание воспоминания. То самое, при котором услужливые, а главное вездесущие призраки, будут терзать засранцев воспоминаниями их же подлых поступков, заставляя чувствовать все то, что чувствовали их жертвы. Проживать их страх, отвращение, ужас, неприязнь и боль. Идеальное наказание для мужчин, которые забыли, что они должны быть, в первую очередь, защитниками. Идеальная казнь для преступников, совершающих более тяжкие преступления, чем мелкие грязные розыгрыши и домогательства.

Фыркнув на просьбы снять с них «эту дрянь», Чарли, пожелав глупцам длинного дня, обошла их и продолжила свой путь, уверенная, что встретится с поганцами еще раз в ближайшее время. Сами они не смогут снять эти чары в силу того, что их преподают исключительно на третьем круге обучения и исключительно посмертникам, а обратиться за помощью к преподавателю они не смогут без разрешения ректора Амоса.

В кабинет старика Шарлотта заходила, все еще хмурясь. Ей было неприятно от сделанного, но еще больше ее не радовало наличие таких паразитов в стенах академии. Всего пять лет назад, подобных выскочек, упивающихся своей силой, наказывали крайне действенно – либо по договоренности между студентами, которые без всякой магии банально избивали тех, кто посмел обижать своих же братьев по силе. Или же, если дело доходило до ректората, могло дойти и до лишения силы. Тут же видимо была ситуация, когда сил у парней было слишком много, и запечатывать ее было нельзя, дабы паршивцы не сошли с ума. А управу найти на них не могли.

– Чарли Хилл, – громоподобный бас привлек внимание к старику, сидевшему за широким дубовым столом. – Девочка, ты все же приехала.

– Ректор Амос, – на этот раз чародейка улыбнулась вполне искренне. – Рада вас видеть. Разве Гомер не прилетал к вам?

– Твой проводник? Нет, еще не появлялся. Не удивлюсь, если он в очередной раз наводит шороху среди студентов, доводя их до белого каления, тонко издеваясь над неокрепшими умами.

– Кстати, про умы…

Чарли подробно рассказала про неприятную встречу на центральной аллее. Судя по поджатым губам Амоса и его то и дело сжимающимся кулакам, он разделял ее мнение, что таких паршивцев можно и нужно наказывать. Особенно, если они обнаглели настолько, что пытаются запугивать не только знакомых им студентов, но и вообще любого посетителя Академии. Сообщество одаренных такие ошибки не прощает. И если парни не возьмутся за ум, то по окончании академии их ждут такие проблемы, решение которых может стоить им жизней.

Только после того, как Ректор Амос выслушал свою бывшую студентку и пообещал ей, что не только не станет снимать ее чары, но еще и добавит что-нибудь особенно запоминающееся для паршивцев, они смогли перейти к причине их встречи.

– Чарли, ты же знаешь, как я отношусь к тебе, правда? – По-отечески добро улыбнулся несменный ректор Академии.

– Знаю, – улыбнулась в ответ чародейка. – Как знаю и то, что вы не любите ходить вокруг да около. Так что давайте и сегодня не будем нарушать традиции. Что у вас произошло, и чем я могу помочь?

– Ох, – покачал головой ректор. – Я и забыл, какой ты можешь быть нетерпеливой. Понимаешь ли, Шарлотта. Дело несколько деликатное. И, в общем-то, довольно рискованное. Не уверен, имею ли я право просить тебя о помощи вообще. Но…

– Но я уже здесь, так что выкладывайте, магистр Остин.

– Хорошо… Хорошо. Скажи, Чарли, как ты отнеслась бы к предложению пожить в императорском дворце несколько недель?

– Что-о-о?

***

– Понимаешь ли, детка, как тебе должно быть известно, совсем скоро начнется очередное традиционное избрание Алрун. И каждый советник готовил своих претенденток для участия в этом отборе. Но что-то там произошло. Что-то, что заставило советника по магическому развитию и контролю забеспокоиться настолько, что он впервые за время своей службы решил нарушить негласное правило и представить ко дворцу не просто какую-то там молодую леди, а найти представительницу аристократического рода, но непременно с даром. Конечно, он обратился ко мне за помощью. Нам с лордом Декстером приходится плотно сотрудничать в силу многих обстоятельствах. И мы давно знаем друг друга, чтобы он доверял моему мнению.