Ловушка для дьявола

– Вряд ли Стефан нуждается в вашем разрешении на приключения, – парирует Донна.

– Я имела в виду вас и Богдана, дорогая, – говорит Элизабет.

– Я не нуждаюсь…

– А я на самом деле люблю антиквариат! – перебивает Джойс. – Джерри коллекционировал подковы. К концу жизни у него их было штук семь или восемь.

– Кажется, вас, как обычно, притягивают трупы, – замечает Крис.

Элизабет кивает:

– Постоянно. Хотя, скорее, это их тянет ко мне. Есть успехи с записями с камер видеонаблюдения?

– Слишком рано делать выводы, – отвечает он. – Кстати, это тоже вас не касается. Выберите ответ, который вам больше по душе.

– Я думаю, – вступает Джойс, – что у любого, кто достаточно профессионален, чтобы убить Калдеша одним выстрелом на проселочной дороге, хватит профессионализма и для того, чтобы вывести из строя систему видеонаблюдения.

– Ты правда так думаешь, Джойс? – спрашивает Элизабет.

Но Джойс уже разглядывает красочную рекламу ночного клуба, наклеенную на доски.

– Интересно, что такое «Кет Донк»?

– Дальше по улице есть кафе, – говорит Крис. – Мне кажется, вам там понравится.

– О, кафе! – оживляется Джойс.

– Мы работаем, Крис. – Элизабет качает головой. – Убили друга Стефана. И вы решили, что вам удастся сплавить нас в кафе?

– Мы тоже работаем, – напоминает Крис. – Причем это наша настоящая работа. Я уверен, вы поймете.

– Я вас прекрасно понимаю. Что ж, не будем вам мешать. Дадите нам знать, если что-нибудь найдете?

Крис вздыхает:

– Я работаю не на вас, Элизабет.

– Извините, – говорит Донна. – Он считает ваше вмешательство унизительным. И даже я, хоть и не понимаю, как у вас это получается. Может, будет лучше, если вы просто позволите нам разобраться самим?

– Как пожелаете, – отвечает Элизабет. – Не всеми знаниями стоит делиться.

Затем она берет Джойс под руку и ведет ее вниз по улице к кафе.

– Ты спокойно сдалась, – озадаченно произносит Джойс. – Я думала, шуму будет больше.

– По дороге сюда я заметила кафе, – отвечает Элизабет. – Там пирожные на витрине…

– Замечательно, – радуется Джойс. – Я ничего не ела с одиннадцати вечера.

– …и камера видеонаблюдения снаружи.

Джойс улыбается подруге:

– Кафе порадует нас обеих?

– Совершенно верно, – кивает Элизабет. – И мы только что договорились, что не всем стоит делиться.

Глава 12

Конни Джонсон разворачивает рождественский подарок от Ибрагима. Это маленькая записная книжка в черном кожаном переплете.

– Такие постоянно показывают по телевизору, правда? – спрашивает Ибрагим. – Наркоторговцы любят вести записные книжки. Цифры, переводы денег, всякое такое. Нельзя доверять компьютерам из-за контроля полиции. Поэтому, лишь увидев это, я подумал о тебе.

– Спасибо, Ибрагим, – отвечает Конни. – Я бы подарила тебе что-нибудь, но в тюрьме можно купить только экстази и сим-карты.

– Это вовсе не обязательно, – говорит Ибрагим. – Кроме того, ты не должна дарить подарки своему психотерапевту.

– А разве терапевтам разрешается дарить блокноты наркоторговцам?

Ибрагим улыбается:

– Только в честь Рождества. Но если ты действительно хочешь сделать мне подарок, позволь задать пару вопросов.

– Полагаю, вопросы будут не о моем детстве?

– Вопросы об убийстве. Элизабет заставила меня их записать.

Вчерашнее заседание Клуба убийств по четвергам было по-настоящему жарким. По мнению Ибрагима, оно как никогда раньше приблизилось к тому, о чем гласило название.

– Обещаю, что со временем мы доберемся и до детства.

– Валяй, – соглашается Конни Джонсон.

– Позволь описать ситуацию, – начинает Ибрагим. – Представь, что мы находимся в конце глухой проселочной дороги в густом лесу. Стоит поздняя ночь. И две машины.

– Приехали потрахаться.

Ибрагим качает головой:

– Вряд ли. Водитель машины «А», торговец антиквариатом…

– Хуже некуда, – замечает Конни.

– …остается за рулем своей машины, в то время как некто из машины «Б» подходит к окну и выпускает пулю антиквару в голову.

– Один выстрел? – спрашивает Конни. – И сразу на поражение?

– Сразу на поражение, – подтверждает Ибрагим.

Ему нравится произносить это словосочетание.

– Неплохо, – говорит Конни. – Давай поговорим о детстве в следующий раз.

– Машина «Б» исчезает, возвращаясь туда, отколь она появилась…

– Никто из моих знакомых не говорит «отколь».

– Значит, пора расширять круг общения, – отзывается Ибрагим. – Несколько часов спустя магазин, принадлежащий торговцу антиквариатом, грабят.

Конни кивает:

– Ага.

– Ни одного отпечатка пальца – ни на месте преступления, ни в магазине.

– Этого не может быть, – возражает Конни, делая пометку в своей новой записной книжечке.

– О, я так рад, что появились первые замечания, – говорит Ибрагим.

– А как насчет видеонаблюдения?

– В магазине все уничтожено, но в кафе ниже по улице, где, по словам Джойс, подают превосходное миндальное печенье, камера видеонаблюдения зафиксировала мужчину в дорогом пальто. Мы знаем об этом, но полиция – нет.

– Вот это и правда удивительно, – хмыкает Конни.

– Он зашел перекусить и завел беседу с хозяйкой кафе. Хозяйку зовут Луиза, если тебе важно знать имя.

– Не важно, – отвечает Конни. – Когда мне понадобится информация, я спрошу.

Ибрагим продолжает:

– Хорошая новость в том, что Луиза, по ее словам, предпочитает не обращаться в полицию, поскольку ковид был надувательством. Что-то в этом роде. Мы не знаем наверняка, побывал ли он в антикварном магазине, но он пришел именно оттуда, и в кармане у него лежало около пятидесяти фунтов наличными, которые он достал, чтобы расплатиться. Поэтому Луиза предположила, что он мог получить их от антиквара. Я склонен согласиться с ней. В наше время люди редко рассчитываются наличными.

– Да, это какой-то кошмар, – подтверждает Конни. – Даже мне теперь приходится пользоваться системой «Эппл Пэй». А у того мужчины был акцент?

– Ливерпульский, – отвечает Ибрагим. – Он из Ливерпуля.

Конни кивает:

– Ты в курсе, что иногда слишком подробно объясняешь?

– Спасибо, – говорит Ибрагим. – Здравый смысл, которому не всегда нужно следовать, но который порой преобладает по веским причинам, подсказывает, что данное убийство имеет признаки профессионального исполнения, и мне стало интересно, какое у тебя на этот счет будет мнение.

– У меня будет мнение, ага, – отвечает Конни. – Ты обратился по адресу. Проселочная дорога, один выстрел, профессиональное попадание. Торговец антиквариатом – это идеальный скупщик краденого, помимо всего прочего. Ты гарантируешь, что эта информация еще не попала к полиции?

– Они остаются в неведении, – говорит Ибрагим.

– Окей. Тогда хорошо одетый ливерпулец может быть человеком по имени Доминик Холт, который переправляет героин через Нью-Хейвен. Сейчас он живет неподалеку отсюда, в доме на берегу моря. Наверняка они использовали магазин как перевалочный пункт. «Присмотрите за нашим героином до завтра» или типа того. Обычно Дом Холт не доставляет товар сам, но все мы иногда проявляем неосторожность.

– У него есть босс? – спрашивает Ибрагим.

– Еще один ливерпулец, Митч Максвелл.

– Они из тех, кто способен на убийства?

– Господи, ну конечно! – отвечает Конни. – Или из тех, кто способен нанять убийц.

Ибрагим поднимает бровь:

– Это одно и то же.

– Э-э-э, не совсем. Убить кого-то самому или нанять убийцу – абсолютно разные вещи.

– Ладно, обсудим это на следующем сеансе, – говорит Ибрагим. – Потому что во многом это одно и то же.

– Давай останемся каждый при своем, – отвечает Конни.

– А ты знаешь, где их можно найти, этих Доминика Холта и Митча Максвелла?

– Да, – говорит Конни.

– А нельзя ли подробнее?

– Нет. Дальше копай сам, – качает головой Конни. – Ты сказал, что торговца антиквариатом убили в тот же день, когда он выдал наличные щеголю из Ливерпуля. Я намекнула на героин и назвала имена Доминика Холта и Митча Максвелла. Все, что сверх того, – это стукачество, Ибрагим. Ты не единственный, кто соблюдает клятвы.

– Не думаю, что вы по-настоящему даете клятвы, – говорит Ибрагим. – А Дом Холт тебе не соперник?

– Нет, он торгует героином, я – кокаином.

– Разве эти миры никогда не пересекаются?

Конни смотрит на Ибрагима как на сумасшедшего.

– С какой стати им пересекаться? Может, на рождественских корпоративах? Очевидно, уже не в этом году.

Ибрагим кивает:

– А если я узнаю что-нибудь еще, мне стоит держать тебя в курсе?

– Обязательно, – отвечает Конни. – Но, может, продолжим сеанс? Я повспоминала отца, как ты просил.

Ибрагим снова кивает:

– И ты испытала злость?

– Огромную.

– Прекрасно! – говорит он.

Глава 13. Джойс

В газете «Куперсчейз без купюр» часто публикуются имена новых жителей – с их разрешения, разумеется. Это хороший способ представиться местному обществу, до того как вы приедете сюда на мебельном фургоне. Да и нам это дает шанс проявить известное любопытство.

Как бы то ни было, на следующей неделе у нас поселится человек по имени Эдвин Мэйхем.

Эдвин Мэйхем!

Наверное, это сценический псевдоним. Может, он раньше был фокусником или каскадером? Или поп-звездой шестидесятых? В любом случае он может стать хорошей темой для моей колонки «Джойс все видит». В этом месяце я брала интервью у женщины, переплывшей Ла-Манш. Правда, в момент заплыва забыли засечь время, так что через месяц ей пришлось переплывать заново. Кстати, она до сих пор любит купаться в бассейне.

Я, конечно, проторю дорожку к дверям Эдвина Мэйхема. Дам пару дней, чтобы он мог освоиться и расставить мебель по вкусу, а потом нагряну с лимонным безе и блокнотиком.

Уже поздно, и я наблюдаю через окно, как гаснет свет то в одном, то в другом домике. Однако некоторые из нас до сих пор не спят. Куперсчейз выглядит как адвент-календарь.

В этом году у меня был адвент-календарь от «Кэдбери», и я даже отправила одну шоколадку Джоанне в конце ноября. Джоанна говорит, что в «Кэдбери» изменили рецептуру, поэтому она не будет его есть, но я не заметила никакой разницы. Когда-то она любила шоколад «Дайри милк», не на шутку любила, но теперь в его адрес вы слова доброго от нее не услышите! Надо в следующем году подарить ей адвент-календарь, полный бриллиантов или хумуса.

Прямо сейчас я смотрю на свою фляжку. Выпьем за то, чтобы в следующем году не было убийств. Было бы здорово. Но возможно ли? Я начинаю забывать, чем занималась до того, как стали происходить эти убийства. Помню, что хотела научиться играть в бридж, но теперь все отошло на второй план. Кроме того, на моем «Скай Плюсе»[8] сохранено слишком много серий «Инспектора Морса» – я и не знаю, что с ними делать. Однако, бедный Калдеш…

Когда тебе почти восемьдесят, рядом маячит столько естественных причин для смерти, что добавлять к этому списку убийство кажется неоправданным. Его застрелили; очевидно, он кого-то расстроил. Я спросила Элизабет, откуда она узнала все подробности, и она сказала, что состоит в одной группе в «Ватсапе», куда сливают информацию обо всем. Я совсем недавно открыла для себя «Ватсап». Я вступила в группы «Собачники» и «Знаменитости, которых видели в Кенте». В группе «Что говорят мои внуки» мне пришлось отключить звук – там, кажется, в основном показуха. Как восьмилетний ребенок может сказать: «Бабушка, ты похожа на принцессу»? Увы, но я в это не верю. Знаю, знаю, мне не стоит быть такой циничной.

Наше первое направление в расследовании – человек по имени Доминик Холт. Он руководит компанией под названием «Логистика Сассекса», расположенной в промышленной зоне, довольно близко ко всем крупным портам, так что на следующий после похорон день Ибрагим отвезет нас туда, и мы прикинем, что к чему. Это как полицейская слежка. Элизабет будет отвечать за мозги, Ибрагим поведет машину, а я возьму на себя закуски. Только Рон пожаловался, что ему нечем будет заняться, но Элизабет заявила, что он нужен для настроения, и его это вроде бы утешило.

Рон был сварливым (или, точнее, сварливее, чем обычно) почти всю прошлую неделю. На Рождество он поссорился с Полин. Он не рассказывает мне, что произошло, но, по словам Ибрагима, это было связано с моментом открытия подарков. Рон решил, что откроет сразу после завтрака, а Полин сказала, что надо открывать только после обеда, в общем, слово за слово – и обстановка накалилась. Когда Ибрагим пришел к ним вечером, они даже не стали играть с ним в «Крокодила», хотя Рон знает, что Ибрагим очень любит эту игру; так что ссора, должно быть, разразилась серьезная. Я помню, как Ибрагим однажды изобразил «Пятьдесят оттенков серого» для Элизабет. Уверяю, такого вы точно никогда не видели.

Ибрагим поужинал на Рождество в одиночестве, уверяя, что ему нравится именно так. Я приглашала его к себе – приготовленного мной гуся хватило бы на всех, – но он признался, что на самом деле не верит в Рождество. Как-то это слишком душещипательно. Однако стоит отметить, что, когда он пришел погулять с Аланом, на его голове была шапка Санты.

Элизабет, конечно, осталась дома со Стефаном. Я не добилась от нее почти никаких рассказов, за исключением того, что она дала немного индейки маленькому лисенку, который в последнее время к ним захаживает. Они называют его Снежком из-за белых кончиков ушей. Укладываясь на землю, лисенок думает, что стал невидимкой, однако маленькие ушки всегда его выдают. С каждым днем он подходит все ближе к их патио. Он и сейчас где-то там, в темноте.

Я увижу всех завтра на похоронах Калдеша. Мы не знали его по-настоящему, но у него не осталось семьи, так что надо же кем-то заполнить скамьи, верно? Уверена, вы и сами были бы рады, если для вас кто-нибудь сделал бы то же.

Вот тебе и «без убийств», Джоанна. Хотя завтра я обязательно воспользуюсь твоей фляжкой. В крематориях часто дуют сильные сквозняки.

Глава 14

Всему личному составу было приказано собраться в 8:30 4 января в диспетчерской полицейского участка Файрхэвена, чтобы обсудить расследование убийства Калдеша Шармы.

Крис должен был управлять процессом – отдавать приказы, выдвигать версии, отвечать за маркеры и белую доску, но это утро преподнесло сюрприз.

Сюрприз принял форму старшего следователя Джилл Риган из Национального агентства по борьбе с преступностью, которая, как стало теперь ясно, возьмет на себя руководство расследованием, и причин этого никто из них пока не понимал.

В Кенте убили торговца антиквариатом из Брайтона. Какое это может иметь отношение к Национальному агентству по борьбе с преступностью и старшему следователю Джилл Риган?

Сейчас она пишет на доске Криса его маркерами. Донна чувствует, что его это постепенно приводит в ярость.

– Итак, что мы имеем? – спрашивает Джилл Риган. – Мы имеем квадратный корень из абсолютно ничего. Прошло больше недели с момента убийства, а у нас ни зацепок, ни тем более улик, – она медленно обводит взглядом собравшихся полицейских, – и никакой информации.

– Она душка, – шепчет Донна Крису.

Джилл продолжает:

– У нас отсутствуют записи видеонаблюдения из магазина, и рыдать из-за этого смысла уже нет. Следы на проселочной дороге ни к чему не привели – да и когда вообще бывало по-другому? Ни отпечатков пальцев, ни полезной ДНК, ни свидетелей, а я тем временем стою в комнате, полной полицейских, сидящих на попах ровно.

– Но это вы велели нам сесть, – напоминает Донна.

– Это была метафора, если вы когда-нибудь слышали такое слово, – отрезает Джилл. – Четыре дня, и никакого прогресса. Но теперь все будет по-другому. В полдень ко мне присоединятся коллеги из Национального агентства, а вы все будете отстранены. Вход в эту дежурку будет закрыт. Вход в мой кабинет – Крис, у меня есть полномочия воспользоваться вашим кабинетом – также будет закрыт. Вопросы есть?

Крис приподнимает руку:

– Да, просто…

– Шутка, – перебивает Джилл. – Вопросов нет. Спасибо всем, что явились в такую рань. А теперь найдите себе какое-нибудь другое преступление для раскрытия – если у вас они, конечно, бывают.

Полицейские расходятся, многих радует возможность провести спокойный день. Но Крис задерживается, и Донна следует его примеру.

– Что происходит? – спрашивает Крис.

– Ничего, – отвечает Джилл. – В том-то и проблема.

Он качает головой:

– Нет. Что происходит в целом? Всего лишь убийство в Кенте, и сюда подключают целое Национальное агентство по борьбе с преступностью?

– Я не знаю, что вам ответить, Крис, – пожимает плечами Джилл.

– Вам нужны мои вводные? Все, чем мы располагаем на данный момент?

– Нет, спасибо. Всё в порядке. Немного тишины и покоя – вот что нам нужно. Дайте нам шанс просто сделать нашу работу. Вы нашли его телефон?

– Чей телефон? – переспрашивает Крис. – Калдеша?

– Ого, – говорит Джилл, – ум острее бритвы. Да, Калдеша.

– У него при себе не было телефона, – отвечает Крис.

– И даже в магазине?

– Если бы мы нашли его в магазине, то телефон уже внесли бы в список вещественных доказательств, мэм, – вмешивается Донна.

Она должна была сдать его вчера, но в хранилище никого не оказалось. В кои-то веки Донна ощущает благодарность за то, что полицию недостаточно финансируют.

– Это как-то связано с организованной преступностью? – высказывает предположение Крис. – Пересеклось с делом о международной торговле наркотиками, которое вы уже расследуете?

– Если и так, то я бы вряд ли вам сказала, верно? – говорит Джилл. – Нисколько не сомневаюсь, что у вас найдутся и другие важные дела, которыми следует заняться.

– Не то чтобы важные, – отвечает Донна. – Где-то неподалеку от Бенендена украли лошадь.

– Вот и займитесь расследованием. И чтобы я не видела никого из вас рядом с камерой для допросов. Старший инспектор Хадсон, для вас выделен временный кабинет в вагончике на автостоянке. Почему бы вам не пройти туда?

Крис недоуменно спрашивает:

– То есть мы просто прекращаем наше расследование?

– Оставьте дело профессионалам, – отрезает Джилл. – Ваша задача – найти бедную лошадку.

Чувствуя, что эту схватку лучше отложить на другой день, Донна выводит Криса из диспетчерской и спускается с ним по парадной лестнице участка.

– Ну и как это понимать? – произносит он.

Донна подхватывает:

– Неужели в реальной жизни кто-то бывает таким несносным?

– Именно об этом я и думаю, – говорит Крис. – Похоже, от нас очень-очень хотят избавиться. Но почему?

– В этом убийстве есть нечто такое, о чем мы, по ее мнению, не должны знать?

Крис кивает:

– Именно это мы и должны выяснить.

– Начнем с главного, – решительно говорит Донна. – Я принесу мобильник Калдеша из своего шкафчика.

Крис снова кивает:

– По-быстрому проверим его звонки. А потом вплотную займемся кражей лошади в Бенендене.

Глава 15

На похоронах оказались заполнены только два ряда кресел. Калдеш не практиковал индуизм, да и вообще не придерживался какой-либо религии. Единственное оставленное им пожелание заключалось в том, что он хотел простой кремации и церемонии прощания под руководством местного викария, с которым его покойная жена познакомилась на курсах безопасного вождения и который ей очень понравился. («Какой-то Джон из Хоува. Я уверен, вы сможете его найти».)

В первом ряду сидят Джойс, Элизабет, Рон и Ибрагим. За ними Крис, Донна, Богдан и мужчина в шляпе, который представился как Большой Дэйв. Викарий, удивленный тем, что вообще здесь оказался, старается изо всех сил.

– Калдеш был владельцем магазина, человеком, ценившим антиквариат. Он был из Брайтона, так что наверняка любил море…

Элизабет решает, что эту часть можно пропустить, и поворачивается ко второму ряду, чтобы обратиться к Крису.

– Давайте обменяемся информацией, – шепчет она.

– Мы на похоронах, – шепчет Крис в ответ.

– Он жил в одноэтажном домике в деревне Овингдин, – продолжает викарий. – Калдеш явно был не тем человеком, которому нравились лестницы…

– Ладно, – кивает Крис. – Тогда вы первые.

Элизабет качает головой:

– Думаю, наша информация ценнее вашей. А значит, при всем уважении, вы начинаете первыми.

– Спасибо за уважение, – вставляет Донна.

Ибрагим, тоже обернувшись к ним, присоединяется к разговору.

– В данном случае она права. У нас есть существенная часть головоломки, которой нет у вас.

– Да неужели? – спрашивает Крис. – Позвольте вам не поверить. Мы продвигаемся довольно успешно.

– А сейчас было бы неплохо, если бы вы все присоединились ко мне в молитве, – продолжает викарий. – Даже если Калдеш был верующим человеком, то он хранил эту веру в глубокой тайне. Но поскольку никогда не знаешь наверняка… Отче наш…

Пока викарий произносит молитву, Элизабет и Крис продолжают разговор шепотом, но теперь почтительно склонив головы.

– Записи видеонаблюдения проверены? – спрашивает Элизабет. – Вы знаете, кто посещал Калдеша в день его смерти?

– Пока нет, – отвечает Крис.

– Надо же! А мы знаем!

– Вы не можете этого знать, – говорит Донна, закрывшая глаза и сцепившая руки. – Они блефуют, Крис.

Когда молитва заканчивается, они хором произносят:

– Аминь.

– А теперь, – говорит викарий, – давайте помолчим минуту вместе и вспомним нашего друга Калдеша Шарму. Или продолжайте шептаться друг с другом, только потише. Вы знали его гораздо лучше, чем я, хотя мне и понравилась его жена, когда мы познакомились.

Крис выдерживает всего пару секунд, после чего возвращается к беседе.

– Положа руку на сердце, – говорит он, – мы с этим разберемся. Прошло всего пять дней. У нас есть команда, хорошая команда, все с приличным интеллектом, у нас криминалисты, способные проверить что угодно. Что бы там ни произошло, мы это распутаем. И не волшебным образом, а с помощью упорного труда.

К обсуждению наконец присоединяется Джойс:

– Выходит, вы уже поговорили с Луизой из кафе? Это хорошо.

– С кем? – переспрашивает застигнутый врасплох Крис.

– С Луизой, – повторяет Элизабет. – С той дамой, которой принадлежит кафе ниже по улице. Вы же отправили нас туда, чтобы мы не путались под ногами. Надеюсь, вы догадались потом с ней поговорить?

– Конечно, – отвечает Донна. – Я поговорила с ней. Именно этим занимается полиция.

– В том-то и проблема, да? – мягко замечает Элизабет. – Не все вам доверяют, бог знает почему. Лично я считаю, что вы проделываете потрясающую работу. Конечно, среди полицейских найдутся и паршивые овцы, но их немного. Жаль, не все разделяют мое мнение. Кто знает, вдруг Луиза из кафе могла проявить бо́льшую откровенность с парой немолодых женщин, насладившихся чашкой чая с тортиком?

– Вообще-то мы ели миндальный бисквит, – поправляет ее Джойс. – Любые мелочи важны, Элизабет.

– А теперь, – говорит викарий, – мне кажется, один из друзей Калдеша хотел бы сказать о нем несколько слов. Богдан Янковский.

Джойс аплодирует, когда Богдан выходит вперед. Любой шепот немедленно прекращается. Богдан проверяет микрофон, стуча по нему указательным пальцем, и остается доволен акустикой.

– Калдеш был хорошим человеком, – начинает он. – А ведь далеко не все люди хорошие.

– Это точно, – кивает Рон.

– Он был добр ко мне и к Донне, он был хорошим другом Стефана. Я попросил Стефана рассказать о нем. Стефан сказал, что он был добрым и честным. Что его могли обзывать на улице, а он продолжал идти. По его словам, Калдеш был тот еще фрукт, но в хорошем смысле. Всегда смеялся, всегда помогал. В общем, я хочу сказать, перед лицом Бога… – Богдан смотрит на крошечную паству перед собой. – Калдеш, вы были другом Стефана, а значит, вы и наш друг. И я обещаю: мы обязательно найдем тех, кто стрелял в вас. Сначала мы выследим их, а потом убьем…

– Может, лучше арестовать, дорогой? – предлагает Донна.

Богдан пожимает плечами:

– Можно и так. Арестуем или убьем. Спасибо вам, Калдеш. А теперь, пожалуйста, отдыхайте.

Богдан крестится.

Когда он сходит с кафедры и возвращается на свое место, Большой Дэйв издает возглас, и начинаются всеобщие аплодисменты.

Церемония продолжается с чуть большим почтением. Джойс, Богдан и Рон даже проливают слезы.

В конце викарий произносит несколько заключительных слов:

– Наверное, сегодня я был здесь немного лишним. Но я желаю вам всем удачи, и я действительно жалею, что не был с ним знаком. Прощай, Калдеш.

Скорбящие начинают расходиться.

– Так и что вам сказала эта Луиза? – спрашивает Крис у Элизабет.

– Прошу прощения, – отвечает она, – я думала, мы не делимся информацией? Однако факты по этому вопросу таковы: мы располагаем описанием человека, который посетил Калдеша Шарму в день его смерти. А вы?