Ловушка для дьявола

– Ждите здесь, – велит Дом, после чего отходит к своей машине.

Джойс наблюдает, как Дом Холт роется в багажнике «Рейнджровера».

– Он кажется довольно милым. Для торговца героином.

– Опа! – говорит Рон, глядя мимо Джойс.

Дом Холт возвращается с клюшкой для гольфа, одновременно вынимая большой нож из своего идеально пошитого пальто. Затем он кивает банде.

– Просто для уточнения: у вас есть страховка на машину?

– Никогда не приобретал, – отвечает Рон. – Они только сосут деньги.

– Не понимаю, Рон, как можно жить без страховки, – изумляется Ибрагим, и Рон пожимает плечами. – Как, черт возьми, ты спишь?

– Короче, так, – заявляет Дом. – Сейчас я проколю вам шины и разобью ветровое стекло. Так что вам, скорее всего, понадобится некоторая помощь.

– Возможно, есть смысл обсудить… – начинает Ибрагим, но Дом уже приседает и прокалывает правое переднее колесо.

– Я не могу допустить, чтобы вы висели у меня на хвосте целый день. Но примерно через милю отсюда по дороге есть автомастерская, – говорит он, вставая. – Я дам вам их номер, кто-нибудь приедет оттуда и вас выручит.

– Спасибо, – отвечает Джойс. – Что бы мы без вас делали?

– И если когда-нибудь я увижу вас снова, последствия будут неприятнее, – предупреждает Дом.

– Знаете, все это наводит меня на мысль, что именно вы убили Калдеша Шарму, – заключает Элизабет.

Дом пожимает плечами.

– Мне как-то начхать. Здесь мое рабочее место, и я не люблю, когда меня беспокоят. Особенно, если это кокни-фанат «Вест Хэма», который слишком скуп, чтобы платить за страховку; торговец кокаином, тусующийся с Конни Джонсон; старушка, слишком напуганная, чтобы выстрелить из пистолета, и Джойс. Я не убивал вашего приятеля, но, если вы продолжите лезть туда, где вам не рады, я убью вас.

Он опять приседает.

– Старушка, слишком напуганная, чтобы выстрелить из пистолета? – переспрашивает Элизабет, когда очередное колесо с шипением сдувается. – Это мы еще посмотрим.

– Я так понял: вы не в курсе, куда делся героин? – произносит Дом, уперев руки в бока и переводя дыхание от напряжения. – Если вы что-то знаете, лучше скажите мне.

Среди банды воцаряется молчание.

– Ты ошибаешься насчет страховки, – говорит наконец Рон. – Денег больше экономится, если…

Однако остальная часть его речи заглушается грохотом ветрового стекла, которое ливерпулец разбивает сразу в нескольких местах при помощи клюшки для гольфа и врожденной злобы.

Несколько дальше по дороге курьер на мотоцикле покупает бургер в придорожной закусочной и наблюдает за ними.

Глава 18

Тут вот какое дело: гораздо легче, когда тебя допрашивает полиция, чем другой преступник. Митча Максвелла много раз допрашивала полиция, но их ресурсы и возможности ограничены. Все пишется на пленку, рядом сидит оплаченный с лихвой адвокат, качая головой в ответ на вопросы, и по закону вам обязаны предоставить чашку чая.

При этом не имеет значения, что́ вы совершили: подожгли фабрику, похитили делового партнера, запустили беспилотник с травкой в тюрьму, – и неважно, какие у них имеются доказательства. «Вы согласны, что на этой записи с камер видеонаблюдения видно, как вы, мистер Максвелл, убегаете с места происшествия с канистрой из-под бензина?» – и можно спокойно сидеть и отвечать: «Без комментариев» – всякий раз, когда возникает пауза, и ждать хоть целые сутки, пока не отпустят на волю.

Конечно, допрос в полиции способен доставить известные неудобства. Возможно, вы планировали сыграть партию в гольф с сыновьями, а может, вам нужно забрать полный чемодан денег из туалета автосервиса. Но до тех пор пока вы не сглупите (а Митч Максвелл далеко не глупый человек), никто не сможет вас ни в чем обвинить.

Таким образом, Митч – хотя в идеале он желал бы вообще не подвергаться допросам – предпочитал, чтобы его допрашивала полиция, а не налоговик, журналист или, скажем, хороший друг и деловой партнер Лука Буттачи, который в данный момент занят тем, что разбивает очередной бильярдный кий о голову Митча.

– Если ты мне лжешь, – орет Лука после того, как кий разлетается на щепки от удара, – я тебя убью!

Митча и раньше много раз били. Всё в порядке. Это больно, конечно, но он будет жить. Если бы Лука был настроен серьезно, то воспользовался бы бейсбольной битой.

– Лука, дружище… – пытается сказать Митч.

– Пропала партия героина на сто тысяч, а я до сих пор для тебя дружище? – кричит Лука, швыряя остатками кия в бетонную стену.

Митч в очередной раз задается вопросом о том, где они находятся. Хорошая у Луки тут обстановка: просторное, явно звуконепроницаемое помещение, с бильярдным столом в углу и множеством сломанных киев. Строго говоря, Лука позволяет себе вольность. Митч уже немолод для такого обращения. Кроме того, хотя Лука в бизнесе чуть дольше и Митч согласен с его опасениями, но они оба владеют домами с бассейнами, теннисными кортами и конюшнями. И знаете что? Это равняет.

К тому же Лука осведомлен об их проблемах не хуже, чем Митч. Такие проблемы влияют на них обоих.

Обычно они соблюдают четкое разделение труда. Митч выполняет тяжелую работу по ввозу наркотиков в страну. Лука выполняет тяжелую работу по их распространению внутри страны. И ни одному из них не следует знать подробности дел друг друга.

Для взаимодействия существует крайне простой, но чрезвычайно ответственный механизм. Детали, конечно, меняются, но обычно все сводится к следующему: кто-то, кому доверяет Митч, относит терракотовую шкатулку, доверху наполненную героином, в антикварный магазин, после чего на следующий день кто-то, кому доверяет Лука, заходит в тот же магазин и покупает шкатулку. В этот момент заканчивается работа Митча и начинается работа Луки.

Но в данном случае произошла, скажем так, осечка. Героин доставили в антикварный магазин. Ставим галочку. Однако на следующее утро магазин закрылся, а шкатулка пропала. За одну ночь невесть куда исчезла партия героина на сто тысяч фунтов стерлингов, и Лука по понятным причинам расстроен. Особенно на фоне прочих проблем, с которыми они столкнулись в последнее время: перехват поставок, падение прибыли и так далее.

– Ты понимаешь, почему я был обязан это сделать? – спрашивает Лука, немного успокоившись.

– Конечно, – отвечает Митч. – Я бы поступил точно так же. Чтобы расставить все точки над i.

Лука кивает:

– Но шкатулка не могла пропасть просто так, согласен? Значит, кто-то ее взял.

Митч понимает, к чему клонит Лука. Шкатулку украл или курьер Митча Дом, или антиквар, или курьер Луки. Казалось бы, загадка несложная, но решения по-прежнему нет.

А значит, Лука не может не допускать возможности того, что за кражей стоит сам Митч. Вот почему сейчас Митч сидит привязанный к стулу, из головы его течет кровь, а по телевизору с большим экраном, который висит на дальней стене, идет «Путешествие по антиквариату знаменитостей» на полном звуке. В целом, если подумать, Митчу жаловаться не на что.

– Конечно, кто-то взял, – подтверждает он.

В телепрограмме популярный в восьмидесятые годы певец опрометчиво покупает кружку.

Лука снова кивает:

– Дело не в ста тысячах, ты же понимаешь. Речь о будущем всего бизнеса. Мы истекаем кровью.

– Я понял, – отвечает Митч.

Это небольшое соглашение между Митчем и Лукой оказалось чрезвычайно выгодным для обоих. Разумеется, на пути встречались ухабы, но ничего подобного теперешней ситуации никогда не возникало. Ну и, как говорит Лука, деньги на самом деле не главное. Все отношения в этом бизнесе строятся на фундаменте доверия. Если Лука не сможет доверять Митчу, то все предприятие рухнет.

– Пока я вез тебя сюда, – говорит Лука, – мне на глаза несколько раз попадался один и тот же мотоциклист. Он один из твоих?

– Не-а, – отвечает Митч. – Может, полиция?

– Не-а. Не полиция.

Пока Лука его развязывает, Митч успевает осмотреться.

– Славное местечко, Лука, – замечает он. – Где мы находимся?

– Под «ИКЕА», – отвечает Лука. – Невозможно представить, да?

Что ж, это как минимум объясняет, почему все оружие лежит на деревянных этажерках.

Митч знает: хотя они с Лукой и старые, очень старые друзья, но это потеряет всякое значение, как только Лука перестанет ему доверять.

Лука помогает ему подняться на ноги и пожимает руку. Но хватает одного взгляда в глаза старому приятелю (просто Джону-Люку Баттерворту, когда они познакомились в Колонии для малолетних преступников, или Луке Буттачи, когда тот почувствовал необходимость в устрашающем псевдониме), чтобы понять: ситуация вполне может закончиться тем, что один из них убьет другого. Когда страсти накалятся и все такое.

Лучшее, что можно было бы предпринять, – найти героин. Это всех устроит. Митч с Домом полностью перерыли магазин, но ничего не нашли. А ведь он должен быть где-то. Более того, он должен быть у кого-то.

Сейчас примерно четыре утра, а уже в семь ему надо отвести дочь на фигурное катание. Именно в это время каток открывается для серьезных тренировок.

– Мы закончили? – спрашивает Митч.

– На сегодня, – кивает Лука. – Один из моих парней подбросит тебя до дома.

Митч расправляет плечи. Ему нужно принять обезболивающее, посмотреть на тренировку, а потом найти шкатулку, полную героина.

Так получилось, что у него есть уже одна слабенькая зацепка. Дом сказал, что возле склада околачивалась компания пенсионеров и задавала вопросы. Один из старичков работает на Конни Джонсон. Митч выяснит, где они живут, и нанесет им небольшой визит.

Не будет мира нечестивым!

Глава 19

– Жаль, что я не училась в университете, – вздыхает Джойс, пока они ждут у кабинета Нины Мишры.

Элизабет знала, какое впечатление на нее произведет Кентербери. Средневековые стены, булыжные мостовые, магазины чая, называемые здесь «чайными лавками», – для Джойс это как кошачья мята для кота. Она не выходит из транса с тех пор, как они сошли с поезда.

– А чему бы ты там училась? – интересуется Элизабет.

– Насчет учебы не знаю, – пожимает плечами Джойс, – но мне бы очень хотелось покататься здесь на велосипеде в шарфе. А тебе нравилось в колледже?

Элизабет кивает:

– Я умею получать удовольствие в любой обстановке.

– А у тебя там были любовные связи с мужчинами постарше?

– Не все сводится к сексу, Джойс, – отзывается Элизабет.

Конечно, там были мужчины постарше, плюс один или двое помоложе. Но это оказались не столько «любовные похождения», сколько «издержки профессии». В ее колледже учились двенадцать женщин и около двухсот мужчин. Это очень хорошо подготовило ее к миру шпионажа. Элизабет всегда считала, что предпочитает мужское общество женскому, правда, только недавно ей пришло в голову, что в этом вопросе у нее прежде не появлялось особого выбора. Когда несколькими минутами ранее они проходили по кампусу Кентского университета, она была счастлива увидеть, что молодых женщин здесь учится столько же, сколько мужчин.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Notes

1

Суонси – прибрежный город и графство в Уэльсе. Здесь и далее примечания переводчика.

2

Рождественский крекер – цилиндрическая хлопушка в виде огромной конфеты. Крекеры принято разламывать (как правило, вдвоем), в результате чего они хлопают и оттуда вываливается символический подарок (например, бумажная корона).

3

Гильменд – самая крупная по площади провинция Афганистана, расположенная на юге страны, на границе с Пакистаном.

4

«Эвертон» – английский профессиональный футбольный клуб из Ливерпуля.

5

«Джон Льюис» – британский бренд дорогих универмагов, работающих по всей территории Соединенного Королевства и кое-где в Ирландии.

6

«Том Суини» – очень дорогое лондонское ателье, изготавливающее костюмы и другие предметы мужской одежды по индивидуальным лекалам.

7

Арне Воддер (1926–2009) – всемирно известный датский дизайнер мебели. В частности, изготовленной им мебелью в свое время обставляли Белый дом.

8

«Скай Плюс» – персональный видеорекордер и одноименный сервис спутникового ТВ, который позволяет пользователям записывать, приостанавливать и мгновенно перематывать прямой эфир с помощью телеприставки.

9

Текстовыми процессорами в 1970–1980-е годы называли машины для работы с текстом, которые состояли из клавиатуры, встроенного компьютера для простейших операций, а также электрического печатного устройства.