Притяжение Севера и Юга

– Ты похож на морского кота! – крикнула Хауфо Эранору

– Да, похож на кота, твоя правда! – смеялась Грейс, когда Хауфо проходила мимо неё, – в саду есть колонка с водой. Там, в корыте греется студёная, можешь пить, – той водой принцесса поливала свой сад и гордилась тем, что качала изогнутую ручку скрипучей колонки самостоятельно.

Хауфо гордо фыркнула, слыша, как принцесса с ней соглашается. Кошка была крайне ревнива, ей вообще не нравилось, что Эранор с Грейс даже просто разговаривают, но лучше пусть так, чем ее принц пойдет в местный бордель. Здесь просто разговор, а там… а что там не всем стоит рассказывать. Так что кошка не ответила, но предложением решила воспользовалась. Побежала обсыхать в сад, лапой открыв себе дверь. Там травка, там она и завалится, чтобы не пачкать свою шубу в песке, выпив много освежающей пресной воды.

Глава VII

Все, что южанка знала о кошках, сводилось лишь к тому, что они красивые. Она не догадывалась о том, почему Хауфо фыркает, что ей может быть неприятно, хоть и уловила нечто гордое в её поведении. Не заметила или предпочла не замечать эту прохладу? А может тот, с кем все время ведут себя сдержанно, принимает подобное поведение как должное? Грейс проводила белоснежную мокрую кошку восхищённым взглядом. Они не соперницы, ведь если божественный зверь близка Эранору, для Грейс же её жених… Попросту опасен. Северянин и южанка не друзья, и сейчас лишь пытаются в них играть, поддавшись магии этого уединённого местечка.

А принц тем временем уже вернулся к берегу и стоял там, где воды ему было чуть выше пояса. Он пальцами зачесал волосы назад, чтобы не лезли в глаза.

– Грейс, думаю, ради этого стоит приходить сюда хоть каждый день!

Эранор не упускал шанса назвать принцессу по имени, и делал это с непонятной добротой в голосе.

– Я бываю здесь почти каждый день. Это моё тайное убежище. Но не купаюсь, увы, плавать не умею, – пояснила принцесса, набирая в ладони морскую воду и умывая лицо, шею и плечи, словно решив наплевать на запрет королевы впервые в жизни, – но мне нравится работать в саду моего прадеда. Он любил землю, растения и даже вывел свой сорт персиков. Я отправляла вам корзинку утром…

– Так значит, не все персики такие вкусные? – вопрос был риторическим, просто мысли вслух, и черные брови принца на секунду изогнулись в удивлении.

– Хах… Знаете, Эранор, вы можете приходить сюда, когда захотите, если вам здесь нравится. И Хауфо, конечно, тоже.

– Хорошо, я буду пользоваться вашим приглашением, – в знак благодарности принц слегка склонил голову и стал вводить из воды. Сорвал с первой попавшийся низкой пальмы лист, постелил его на песок, а после уселся, расположив локти на коленях.

– Это честь для меня, – Грейс была рада тому, что её гость принял предложение посещать сад. Теперь принцесса имела долгожданную возможность разделить свое убежище, которое не то чтобы в секрете держалось, но было явно недооценено, с кем-то, кто видит красоту и радуется простым вещам.

После того, как Эранор расположился на песке, Грейс тоже вышла из воды и так же сорвала пальмовый лист с того же самого дерева, что и принц, но не стала на него садиться, а использовала, как зонт. Уложив его на плечо, закрылась от палящего солнца, с наслаждением перебирая маленькими, мокрыми стопами, липнущий к коже песок.

– Думаю, Эритрее стоит организовать торговлю свежими фруктами с Фирненом, – Эранор заговорил первым.

– Свежие фрукты, говорите… Это отличная идея. Они растут в многочисленных садах и часто попросту портятся, если их не перерабатывают в джемы, варенья и пастилу. Так, конечно, проще транспортировать, но сейчас у нас нет таких объёмов сахара. Увы.

Эранор слушал принцессу, параллельно размышляя о том, что если на Юге мало сахара, то вскоре и Север останется без него.

– Сахар в Фирнене на вес золота. Это столь редкий продукт, что сладкую выпечку себе может позволить только знать. Конечно, у нас нет тростниковых плантаций, зато мука разных сортов. В первую очередь я бы посоветовал заняться именно развитием сахарных плантаций и продажей сахара за границы королевства.

– Да? Это, в самом деле, хорошая мысль!

– Пока я здесь, я бы мог замораживать фрукты. Правда, надо решить пару вопросов, – Эранор снова мыслил вслух, думая о том, как интересно будет кормить свой народ южными фруктами, пока он здесь. Раз уж он родился с магией, то стоит использовать её во благо своего народа, а не только на войне. Правда, была проблема, которой северянин никак не мог найти решение.

– Вы… – подала голос Грейс, наблюдая задумчивость принца, – можете обсуждать трудности со мной. Вдруг я смогу чем-то помочь…

Предложение принцессы по оказанию помощи в трудностях показалось Эранору смешным и милым одновременно. Как же эта девушка наивно мыслит!

– Хорошо, приму к сведению, и если мне что-то понадобится, обращусь к Вам, – такой вариант маловероятен, но отказываться от возможности принц тоже не торопился.

– Вот…

Он создал ледяной шар на ладони в разы больше того, какой подарил принцессе, и попытался придать плоскую форму одной его стороне, но шар раскололся, чем заставил Эранора недовольно рыкнуть и попытаться еще раз. Но во второй раз шар просто лопнул.

– Если я начну морозить каждый фрукт отдельно, то маны хватит ненадолго, а если заморозить целый ящик, то в шаре он будет кататься по всей повозке, а значит, надо сделать плоское дно.

– А может, покрыть льдом стены самой повозки изнутри, сделав из неё своего рода бочку со льдом? Такой лед медленнее тает и даёт холод всё время, – сказала принцесса, чем вызвала улыбку Эранора.

– А что, неплохая идея! Стоит попробовать! Но, сперва, нужно дождаться указа короля Хрона, гласящего, что я могу говорить на Юге от его имени и принимать решения как правитель. Следовательно, тогда я смогу заключать торговые договоры и не только.

Вот сейчас он подумал над тем, что принцессу можно использовать. Осталось только дождаться ворона с указом, и жить станет гораздо проще.

– Ваша магия впечатляет, – Грейс искренне восхитилась, улыбаясь, словно дитя. Даже не верится, что этой красотой, настоящим чудом, на войне Эранор убивал людей. Её народ. Но не сказать об этом вслух принцессе хватило ума.

– Грейс, а расскажите мне об устройстве вашего правления. Чем управляет ваша мать, и чем могли бы управлять Вы? Какая роль у мужа вашей старшей сестры, и кто предполагаемый наследник престола? – Эранор решил начать с этого. Он поднял свою тунику и встал, быстро надел ее, застегнул ремень на поясе. Пора бы им отсюда уходить, а то такими темпами в городе ни окажутся к вечеру.

– Моя матушка занимается в основном хозяйством в замке. Она руководит ведением быта на всех уровнях. Женское дело – семья и дом, воспитание детей, – будто принимая этот факт, Грейс пожимает обнаженными плечами, – а чем бы могла заниматься я… Я хочу взяться за посевные, покосы и торговлю. Хочу искать новые… – она опустила глаза на песок и увидела вынесенные морем ракушки.

Эранор понимал, что она не выполняет никаких обязанностей, помимо тех, какие положены обычной жене. Это было печально, потому что в некоторых вопросах женщины мыслят намного лучше.

– … Новые пути для того, чтобы улучшить положение Эритреи. Пока что деньги в казну поступают от мужа моей старшей сестры. Его отец глава гильдии торговцев, так что имеет и связи, и влияние, и деньги. Брак Эсфеи и Руперта печален. В нём нет ни капли любви или понимания. Настолько они разные. Я не хотела бы так…

Впрочем, сейчас речь шла не о Грейс, так что принцесса вовремя себя одёрнула.

– Наследником престола стал бы ребенок Эсфеи. Если бы она родила мальчика, он был бы первым принцем королевских кровей. Однако Боги не благословляют этот союз ни мальчиком, ни девочкой… Ходили странные слухи, будто Руперт и Эсфея вовсе с момента свадьбы не возлегли, – говорить этого Грейс не следовало, но она не смогла не выразить всеобщее тайное опасение.

– Если же этого не случится, то будет претендовать мой сын. Или, если и тут не выйдет, – Грайс засмеялась, – тогда уже сын Тэсы! Но женщины правителя у нас не бывало никогда. Такое не принято.

– Нас ждут только политические браки, Грейс. Если вы надеетесь найти мужа по любви, то это маловероятно. Да и я бы на вашем месте присмотрелся к какому-нибудь богатому вельможе, которым вы сможете управлять в дальнейшем. Родите сына, усадите его на трон и будете править из тени.

– Нет, я не думаю, что гожусь на роль королевы.

Лишь в процессе этого разговора с Эранором, принцесса задумалась о том, кто будет наследником престола, и как этот некто распорядится теми благами, которые остались у королевства и теми, которые еще могут быть. Не будет ли порушена хрупкая мирная связь с Севером и возможная торговля? А поссорить страны вновь, на самом деле, ничего не стоит.

– А я считаю, что подумать об этом стоит, – ответил Эранор непринужденно.

Родить сына раньше старшей сестры – самый верный вариант заполучить трон и сделать свою землю сильнее. С Эранором так не получится, если они заключат брак, Грейс станет королевой Фирнена, а значит, к Эритреи более не будет иметь отношения. Логично найти местного мужа, и остаться при дворе, а после заделать первого наследника. Даже если потом у Эсфеи появиться сын, первым на престол по старшинству будет претендовать сын Грейс. Однако горькая правда была в том, что по любви и такие браки не заключаются тоже.

– Я понимаю, конечно… знаете, я последую Вашему совету! – принцесса улыбнулась, лукаво прищурившись, – действительно найти богатого и непритязательного мужа, как у Эсфеи, куда проще, нежели лезть из кожи вон. Женщинам ведь полагается быть в тени и плести интриги. Да, будь я хитрее, так бы и сделала. А пока что, не умею, увы. Но ко двору теперь присмотрюсь пристальнее, – Грейс рассмеялась, и в уголках её теплых глаз образовались паутинки морщинок, не свойственных столь юным девам, – может, и вы мне кого-то предложите? Только поглупее и побогаче!

– Хах, богаче себя я вам уж точно никого не найду, – принц усмехнулся. Смешно думать, будто это тонкое, тёплое южное создание рождено для того, чтобы стать рабыней нелюбимого мужчины или затворницей. В Эритрее все женщины королевских кровей, достигающие двадцати лет и не вышедшие замуж, обязаны становиться жрицами культа Бога Юфуса. Этой участи до дрожи боялась младшая принцесса Тэса, от того и засматривалась на всякого явившегося ко двору молодого господина.

– Я не питаю иллюзий на этот счёт, однако хочу внести свой скромный вклад. Для этого, я готова пытаться, чтобы меня услышали и прислушались. Думаю, выступлю на ближайшем Совете с предложением организовать торговлю с Фирненом. Не с первого раза, конечно, но я заставлю Совет рассмотреть это предложение и варианты.

Эта малышка настроена серьезно. Отложила лист пальмы и пошла к дверце, ведущей в сад.

– Только не сочтите меня слишком настырной, – смеется, потирая обгоревшую шею ладошкой. Будет болеть вечером.

– Поздно, – ответил Эранор. То, что принцесса чересчур настырная он понял ещё на балу, так что теперь от этого отвертеться не получится, – подождите.

Есть у принца привычка замечать мелочи. Покрасневшая от злого солнца смуглая кожа шеи плеч принцессы он приметил сразу. И честно, он чувствовал свою вину по этому поводу, потому что вытащил её из сада к морю. Вот за такие мелочи его совесть может грызть, как проклятая, а за репутацию принцессы он вообще стыда не испытывал.

Эранор обошёл девушку и встал у неё за спиной, поднес ладони к сгоревшим плечам.

– Что? – сперва Грейс подумала, будто сказала лишнего. Но когда ощутила близость принца, замолчала, смущённо опустив глаза. Эранор не касался её, но Грейс понимала, его руки где-то рядом. В следующий миг румяную, точно пирог, кожу кольнуло прохладой, которой девушка не ожидала. Ледяной ветерок уже через миг стал привычным, приятным, расслабляющим.

– Скажите, если станет слишком холодно…

Грейс кивнула. К магии невозможно привыкнуть, но получать её пользу невероятно приятно. Если бы в Эритрее остались способные маги…

Если бы принц опустил руки чуть ниже, и ниже, то коснулся бы смуглой кожи. Ему этого, если честно, хотелось, только это желание Эранор старательно подавлял, особенно сейчас, когда они стоят так близко.

– Грейс, мне нужно знать, какая сумма в месяц поступает в казну от компании отца Руперта.

– Он приносит в казну не так уж и много, двадцать тысяч серебром. Но в это непростое время, как говорит отец, это существенно, – двадцать тысяч серебряных монет – цена Эсфеи. Звучит печально, но факт.

Обозначенная сумма – это совсем крохи для разрушенного королевства. В одном золотом 20 серебряных, а в 1 серебрянике – 100 медяков, по крайней мере, в Фирнене так, как в Эритреи он еще не знал, но не думал, что существенная разница, если она вообще есть. Двадцать тысяч серебром равняется тысяче золотых. Эранору было легче считать в золотых, поэтому он был занят тем, чтобы понять, сколько золотых нужно будет отдать Эритреи, чтобы раз и на год заткнуть за пояс Эсфею и ее муженька. А ещё нужно выставить Грейс в правильном свете, он бы не хотел, чтобы кто-то посчитал, что у Грейс есть какая-то цена, как думают про первую принцессу.

– Думаю, если от мужа второй принцессы поступит сумма побольше, Вас услышат. А когда будет ближайший Совет? Я хочу на нём присутствовать. Я заинтересован в торговле с Эритрей, так что готов поддержать вас в этом вопросе.

– Вы поддержите меня так?! – глаза Грейс загорелись, правда, она снова сама себя осадила, выпрямившись и обхватив плечи руками, словно замерзла. Эранор тут же опустил руки, стоило особе поежиться, но просто не додумался отступить от принцессы. Ему всегда твердили на уроках этикета, что к незамужним леди близко подходить нельзя, а к замужним тем более.

– Кхм, то есть… Я очень Вам благодарна, Эранор! Совет заседает каждое третье число месяца. Это будет через два дня. Как раз есть время подготовить предложения. А если у меня будет подкрепление в виде финансового вклада, это так увеличит шансы, что ко мне и правда прислушаются!

Грейс так ловко и резко развернулась, что мужчина слегка опешил. Во-первых, он впервые считывает с лица второй принцессы такую бурю положительных эмоций, что вызывало полнейшую кашу в голове, он не знал, стоит ли ему вообще как-то реагировать на это. Во-вторых, они стояли слишком близко друг к другу. Он ведь со спины подходил, стоял в полушаге от девушки, и сейчас это расстояние ощущалось особенно ярко. Но, Грейс сама виновата, что повернулась, поэтому принц даже не шелохнулся.

– Досадно, что времени так мало, – переключился Эранор, недовольно цокая языком. Был у него вариант получить золото уже сегодня, но тогда придется иметь дело с одной злобной старухой, чего ему крайне не хотелось. Однако, выбор у него не велик, особенно после того, как Грейс показала ему себя такой радостной.

– Что Вы! Мы должны довольствоваться тем, что у нас есть. Да и если подумать, год… какой принцессе дают такой шанс, у какого принца может быть такой продолжительный отпуск! – в присутствии Эранора Грейс уже шутит смелее. Видимо, привыкает к нему. Взрослому мужчине со шрамом на лице, холодными глазами и ладонями. И кто бы мог подумать, глядя на присланный портрет ранее, что наследник трона Фирнена окажется столь остроумным, одаренным, богатым и, при всем этом, щедрым. Думала ли Грейс о том, что Эранор слишком к ней добр? Да, еще в первую ночь на балу, а теперь видела куда больше, и от этого лишь задумчивее вглядывалась. Ей хотелось узнать его лучше.

– И если Вы тоже будете присутствовать на Совете, этого будет достаточно, чтобы утереть нос всем, кто не считает нашу помолвку действительной! Даже можно будет и не устанавливать этот ежедневный час, когда нас должны видеть вместе, верно?

Принцесса будто вспомнила случайно о том, зачем вообще позвала вслух Хауфо и её хозяина. А сейчас вторая дочь была так счастлива, что решила отплатить хотя бы тем, что северянину не придется тратить на нее время в его положенный год отдыха и покоя.

– Верно. Все будет в порядке, пока я с Вами. Но Вы должны пообещаешь, что все наши разговоры и договоренности должны оставаться строго между нами.

– Я обещаю, обещаю Вам, – Грейс вне себя от счастья кивала и уверяла Эранора, что подробности их диалогов не узнает ни одна живая душа. Принцесса решила ещё с прошлого бала, что северянин станет её личной тайной, о которой нельзя распространяться, поэтому обещать было легко. Она была из тех людей, которые привыкли держать свои истинные чувства и эмоции под замком, если они касались чего-то серьезнгого и важного. Можно даже сказать, что при всей внешней простоте и легкости, Грейс была закрытым человеком.

– Благодарю… правда, спасибо Вам, – она пришла в себя и выдохнула, отнимая, наконец, руки от лица, – кажется, мы собирались на прогулку по городу? Только, как нам пройти мимо охраны не замеченными?

– Через ходы отступления, конечно же, – он пожал плечами так, будто говорил о чём-то очевидном, – Хауфо нашла много тайных ходов, которые служат различным целям. Некоторые из них были сделаны, чтобы бежать в случае поражения, а некоторые, чтобы во время осады вы не были отрезаны от поставок продовольствия. Сейчас эти ходы не используются, поэтому ими воспользуемся мы, выйдем в лес, десять минут пешком, и мы в городе.

Эранор влез в сандалии, с трудом справляясь с раздражающими застёжками, а после умылся возле колонки. В саду их уже ждала Хауфо, которая в зубах держала сумку. Эранор забрал сумку и повесил себе на пояс. В ней были деньги.

– Кстати, если все же надумаете выйти за северянина, то, уверяю вас, женихи выстроятся в огромную очередь. Кхм… – кошка закатила зеленые глаза, будто фыркая от слов принца. Это что, попытки флиртовать?

– Скажете, тоже…– отмахнулась Грейс, краснея ушками. Божественный зверь изобразил рвотный рефлекс, высовывая язык.

– Что ж, надо идти за Хауфо!

Глава VIII

– Удивительно! Здесь есть такие ходы, – Грейс шла за принцем следом. В саду, перед выходом, она сняла с ветки дерева оставленную там накидку с капюшоном. Не очень длинная и неброская ткань прикрывала плечи, голову и шею принцессы. На Юге было не принято ходить по городу женщине и не скрывать свою красоту от посторонних глаз и палящего солнца. В случае необходимости, Грейс могла прикрыть полой накидки и лицо, но обычай так поступать на улицах, к счастью, уже уходил в прошлое.

– Но ещё более удивительная Хауфо, раз может так просто находить эти проходы и вести нас за собой, – это было сказано искренне.

– Я не только ходы умею находить, у меня глаза и уши повсюду, так что аккуратнее, Грейс, – Хауфо намеренно так задирала нос при южанке. Но своей наивностью принцесса тешила самолюбие кошки, и что бы пушистая сейчас ни сказала, Эранор чувствовал, как довольна она похвалой. Так уж сложилось, что данный божественный зверь снаружи вредный и колкий, а внутри столь же мягкий, как её белоснежная шерсть.

– Я буду аккуратнее, – принцессу не обижал высокомерный тон Хауфо. Перед божественным зверем она словно робела и с благоговейным трепетом любовалась её грацией. Грейс хотелось погладить белоснежную шерсть, но едва ли это возможно, судя по характеру Хауфо. Она недотрога для всех, кроме Эранора. Но иногда не давалась даже самому принцу.

Сквозь арку, магическая кошка повела принца и принцессу к узкой галерее, затем в нишу за полуразрушенной статуей, и по винтовой лестнице в подвал. Хауфо видела во мраке. Иногда свет пробивался сквозь бреши в кладке коридоров, словно параллельно этому коридору проходил еще один, хорошо освещенный тоннель, а иногда становилось совсем хоть выколи глаз. Увешанные паутиной стены и затхлый, сырой воздух сменялись ароматами кухни или вонью нужников. Это забавляло Грейс, но она ума приложить не могла, где они в данный момент и куда в итоге выйдут, но от этого становилось ещё интереснее.

И если принцесса не видела в темноте дальше своего носа, то Эранор пользовался зрением Хауфо, ему довелось пару раз, особенно в ходах, которые были возле склада и темниц, ногой отпихнуть крыс, которые лезли из щелей. Ему не хотелось, чтобы Грейс сталкивалась с этими паразитами в темноте.

Все молчали, но когда троица вышла в темный, прямой тоннель, тянущийся к лесу, Грейс подала голос.

– Эранор, – не сумела сдержать улыбку, позвав своего спутника по имени, – а как давно Вы открыли в себе этот чудесный дар? – она имела в виду магию, – простите, если вопрос неуместный. Мне просто стало любопытно, как это происходит.

– А? – среагировал мужчина на то, как его позвали и даже на секунду посмотрел через плечо, чтобы увидеть принцессу за собой. Вопрос был не простой, особенно трудно объяснить это человеку, который никогда с магией не соприкасался. Эранор немного помолчал, чтобы сначала для себя понять, как объяснить, а после уже заговорил.

– Я родился с этим. А вот то, что со мной что-то не так поняли, когда мне было примерно два года. Это ощущается так, будто у тебя два желудка. Мать говорила, что я все время просил есть, и они не понимали, откуда у ребенка столь неуемный аппетит. Потом пришёл придворный маг, будь она проклята, и сказала мне пару непонятных слов. Я повторил и заморозил воду в графине. Но пользоваться даром по-настоящему я научился только тогда, когда встретил Хауфо, она меня обучила.

– Вот, значит, как. Интересно, – пробормотала Грейс, – а как же тогда осваивают магию те, кому не довелось встретить магическое существо? Должно быть, годы уходят на освоение искусства и подчинение себе такой силы. А вам очень повезло! Такая встреча судьбоносная – подарок судьбы.

В голосе Грейс не было зависти. Но искреннее любопытство, желание познать таинство чуждого ей мира, как-то приобщиться к нему. Кто еще может похвастать дружбой с магом на Юге? Хотя с принцем они условные друзья. Об этом девушка старалась напоминать себе, даже когда шла за Эранором по узкому тоннелю, даже понимая, что он заботится о ней сейчас, держа за руку, отгоняя крыс.

Анора велела не влюбляться. Служанка, подобранная армией Элеманха во время похода на Север в каких-то дальних провинциях Юга пришлась ко двору. Она была хороша и сообразительна. Она сама выбрала Грейс среди всех принцесс, а не наоборот, почуяв в средней дочери слабину, которую можно обратить себе на пользу. Беда в том, что сама Грейс привыкла принимать Анору как нечто само собой разумеющееся и не замечала, что у служанки есть свои интересы.

– Понятия не имею, – он пожал плечами. Он соврал. Эранору было на руку, чтобы непосвященные в магию люди думали, что нужны года на её освоение. На деле же нужен богатый словарный запас древних слов мертвого языка, того, на котором сами Боги говорят. До нынешних дней дошло так мало слов, что магия стала ограниченной, и чудо уже то, что маг знает больше двух заклинаний. Хауфо же носитель этого языка, и она учила Эранора говорить на нём, учила новым словам, а те становились магией. Единственное, чему он долго и упорно учился сам – это контролю. Чем сильнее слова, тем больше магии они забирают, а, следовательно, если не умеешь контролировать ману, можно запросто отправиться к праотцам.

Впереди забрезжил свет. Скудные лучики просачивались в ветхую дверцу, с которой свешивались лозы. Хауфо лишь пару раз приложилась боком и задвижка, не дожидаясь участия людей, со скрипом вылетела из гнездышка.

Дверь приоткрылась, впуская щебет птиц и буйную золотистую зелень леса в узкий тоннель. Грейс восторженно улыбалась, приоткрыв рот и забыв даже, что туда может попасть пыль, вьющаяся в столбах солнечного света.

– Кхе-кхе!.. Мы, в самом деле, вышли в лесу!

Эранор не щурился от солнца, так как в темноте не прибывал, как это происходило с принцессой, он просто обошёл кошку и отодвинул лозы, примял ногой траву у прохода, чтобы выпустить Грейс и весь ее восторг, который та несла в себе. Принцессу переполняли эмоции лишь от прогулки по тайным ходам замка. Забавная она.

Выход из подземного хода оказался ничем не примечательной горкой, поросшей травой. Дверь, увитая лозой и плющом так густо, что её невозможно увидеть невооруженным и вооруженным глазом, тоже не выбивалась из местного пейзажа.

– До города, и правда, недалеко. Идёмте!

Город было видно не очень хорошо из-за окружающей его высокой стены, но отсюда четко вырисовывалась пристань и корабли с лодками, которые казались отсюда маленькими точками. Эранор хотел выйти только ради этого, но в море он уже искупался, и уж точно грязная бухта не будет чище той воды, в которой ему довелось побывать.