Притяжение Севера и Юга

Глава IV

– «Что-то я ничего не поняла. Ты когда успел согласиться?» – Хауфо связалась с мыслями принца, и смотрела сначала на хозяина, потом на Грейс.

– «Чёрт его знает, – пожал плечами Эранор, – кажется, она решила это без нас».

Отчаянная принцесса и правда всё додумала сама. А может, в ней просто проснулась некая наглость от стресса? В любом случае, это позабавило принца.

– «И что будем делать?»

– «Соглашаться, конечно же», – Эранор улыбнулся, он уже был похож на того, кто выпал из реальности и общается сам собой в голове. Не просто так его называют странным.

Внутренний диалог Эранора с кошкой, конечно же, Грейс неведом, однако её достаточно впечатлил и внешний, когда Хауфо обращалась к ней лично, и теперь принцесса рассматривала белоснежную шерсть, по которой принц водил рукой, будто задумавшись крепко. Грейс подметила, что он в себя ушёл. Видимо, размышляет.

– «Зачем?»

– «Мне стало интересно».

– «Ну, кто бы сомневался», – выдохнула Хауфо и спустилась с кровати, но с другой стороны, чтобы не пугать девушку излишней близостью с хищником. Эранор же натянул перчатки и взял камзол. Мысль лезть обратно в одежду претила, но нужно было.

– Эранор, – только и ответил принц, уходя от мысленного общения к реальному, – моё имя – Эранор. Вы можете обращаться ко мне так. Идёмте обратно, нас уже заждались, боюсь, моя вольность принесёт нам немало бед.

– Эранор? – конечно принцесса знала имя жениха, но повторила его машинально, словно впервые слышала и хотела запомнить. Имя, прозвучавшее с вопросительной интонацией устами смуглой девицы, вызвало у Эранора улыбку, простую и даже добрую, а не его обычные ухмылки или того хуже, оскал.

– А вы тогда зовите меня просто Грейс.

Такому разрешению принц был очень рад. Раздражали его все эти «Милорд", "Ваше Высочество", "Мой принц» и так далее.

Эранор надел камзол, аккуратно поправляя воротник, и направился к выходу из покоев, провожая и принцессу.

– Эй, я тоже хочу! – обернулась кошка, сидящая у окна, топая массивной лапой по полу, – вы там пьёте, танцуете и едите, а я сижу в четырех стенах этих душных покоев!

– Меня и так уже варваром сочли, а представь, что будет, если я вернусь с принцессой и огромной кошкой? – Эранор уже открыл дверь, чтобы выпустить Грейс, при этом смотрел он на Хауфо.

– Тогда принеси мне выпить!

– Да у Эритреи вина не хватит, чтобы утолить твою жажду. Пьянь! – Эранор снова вытолкнул принцессу, но на этот раз из покоев, и закрыл дверь прежде, чём разъярённая Хауфо сиганула в прыжке и врезалась в неё, царапая поверхность, и шипя . К счастью, крепкое южное дерево выдержало атаку.

– А божественные звери пьют? – конечно, Грейс слышала о таких животных, но никогда и помыслить не могла, что увидит воочию, тем более, снежную кошку.

– Про других не знаю, но эта напивается до белочек.

– Милые у вас отношения. Впрочем, коты всегда себе на уме. А уж кошечки! А как вы с ней встретились?

– Я нашел её совсем котёнком в дремучих северных лесах, рядом с мертвой матерью и другими котятами, когда мне было четырнадцать. Отогрел и выкормил, за это она осталась со мной.

Это было приятное воспоминание, если не брать во внимание причину, почему он вообще оказался в лесу во время снегопада. Хауфо было три дня от роду, у нее тогда еще даже глаза не открылись, и первого, кого она увидела, был юный Эранор, наверное, поэтому она и осталась с ним, даже когда память всех предков пробудилась в кошке. Принц бы не назвал их отношения милыми, они скорее забавные, но это в спокойные времена, а так они глотки готовы драть друг за друга. Хауфо ведь была единственной, кем Эранор дорожил по-настоящему.

– И так, у меня есть пара вариантов сделать так, чтобы ваш отец принял новые обстоятельства, – они шли, держась за руки, будет странно, если вернутся отстранёнными. Это может вызвать еще большее недопонимание, и уж лучше пусть народ считает принцессу опороченной, а принца дикарём,  нежили что-то иное и похуже. Слухи – неотъемлемая часть жизни всех правителей и их семей, с ними нужно либо смириться, либо им противостоять. Эранор выбрал немного другой путь, чтобы о нём ни сказали, он с гордостью примет это. В конце концов, свою странность он никогда не отрицал, но  при дворе умело этим пользовался.

– Но если вдруг мои аргументы будут недостаточно серьёзны, вам придётся прийти мне на подмогу.

– Хорошо, я сделаю всё от меня зависящее! – воскликнула Грейс и кивнула в знак готовности.

Они совершенно ничего не оговорили заранее, не запланировали, не уточнили детали, и волноваться, конечно, есть о чем, но, почему-то, Грейс не чувствовала волнения. Возможно, организм просто устал бояться. Или она полностью положились на северянина?

В общем, отсутствовали жених и невеста примерно полчаса. Приличное время, чтобы вызвать подозрения и массу сопутствующих вопросов. Однако когда они, рука об руку, ступили в тронный зал, льющаяся музыка не смолкла, хотя десятки глаз не могли не приметить их возвращения и не начать с любопытством их рассматривать. Младшая принцесса привстала из-за стола и вытянула шею, старшая закрылась веером и склонилась к мужу ближе, что-то обсуждая. Лишь когда король поднял руку, музыканты остановились, и воцарилось молчание. Никто ничего не спрашивал, но все смотрели на Эранора и маленькую Грейс подле него так, словно ждали вердикта о только что съеденном блюде или выпитом новом сорте вина.

Всеобщее изумление читалось во взглядах, звучало в шёпоте придворных и приглашенных гостей. Они вытягивали шеи, вставали на цыпочки, чтобы лучше рассмотреть принца и принцессу в центре зала. На самом деле. Грейс и самой было непросто держаться на публике сейчас, когда десятки глаз изучали каждую петельку на её платье, каждую прядь на голове, каждую веснушку на носу.

Остановившись у подножья трона, Эранор отпустил руку Грейс и указал ей на место, которое было отведено ей за столом.В ответ на её изумлённый взгляд он кивнул, давая понять, что не о чём волноваться. Принцесса поджала губы и пошла в сторону семьи Хокк. Она ничего не понимала, но обещала ведь ему подыгрывать. Пройдя мимо опешившего короля, Грейс заняла свое место между сестрами. Те ни о чем её не спрашивали, даже чуть отклонились, будто не желая иметь хоть какое-то отношение к этой некрасивой ситуации.

А Эранору именно сейчас очень не хотелось, чтобы принцесса стояла рядом. Если она понадобится, то пусть говорит с королем не как его слуга, а как его дочь.

– И как это понимать? – подал голос Элеманх, наконец, пронизанный дрожью едва сдерживаемого гнева.

– Не так, как все могли подумать, Ваше Величество! – Эрагон сказал специально громко, одной фразой вгоняя в краску весь народ. Он не уточнял, о чем люди думали, каждый в зале и так всё понимал, – я не обидел вашу дочь ни словом, ни действием. Она может эта подтвердить. Мне просто нужно было убедиться в том, что она духом сильна, ведь Север пожирает слабых. Мы просто говорили.

Принцесса потеряла самообладание на миг от того, что Эранор говорил правду. Грейс казалось, что он может придумать какую угодно ложь, но начал он именно с правды. О том, что они просто… говорили!

Манкар встал из-за стола, чтобы слышать брата лучше, хотя тот и так говорил достаточно громко. Герцог явно нервничал, от чего постоянно дёргал себя за рукава камзола, если бы не эта тряпка, он бы вовсе расчесал себе руки. Всегда так делает, когда нервничает. Внутри засело поганое предчувствие, от которого Манкар не мог избавиться.

– Говорить с женщиной… о чём же можно…

Король побагровел. Вино в его жаркой горячей крови было готово воспламениться. Не уж-то старый вояка поверит в то, что северный варвар похитил его дочь в разгар свадебных смотрин лишь для разговора?! Да за кого принц держит Элеманха?! Терпсиона побледнела, но молчала. На Юге молчать – удел женщины.

– «Хауфо, кажется, я крупно вляпался», – пока король закипал, принц связался с кошкой, которая слышала, но не отвечала.

– И, тем не менее, мы нашли общие темы. Как я и сказал, я готов дать ответ, ради которого всё это и было организовано… Я восхищён не только красотой вашей дочери, но и её умом. Взять в жёны такую женщину, как Её Высочество принцесса Грейс – честь для любого мужчины.

Девушка часто дышала, не сводя глаз с отца, понимая, что вспыльчивый нрав короля может принести немало проблем. У трона стояли ножны дарованного меча короля Севера, и Грейс опасалась, что Элеманх не выдержит накала и схватится за рукоять. В тот самый миг всё необратимо рухнет.

– Я с радостью, честью и гордостью женюсь на ней, – Эранор дал народу пару секунд, чтобы те переварили ответ принца-варвара, а потом добавил ещё громче, – через год!

Манкар с грохотом рухнул на свой стул, чем привлек внимание Эранора, но только на секунду, потому что принцу нельзя отвлекаться от короля, лицо которого менялось ежесекундно. В зале загалдели.

– Я объяснюсь, – принц поднял руку, прося о тишине для себя, – война прекратилась только два месяца назад, а мы всё продолжаем доставать из-под снега убитых. На самом деле, буду откровенен, наши жрецы не одобрили эту свадьбу, наши боги против. После стольких смертей должно пройти не меньше года, чтобы небеса разрешили этот брак. Мой отец отвернулся от предков и традиций, ради мира с Югом. Герцог Манкар Фирнен, – Эранор указал на своего брата рукой – не может оказать всех воинских почестей отцу. Мой народ готовится к массовым жертвоприношениям богам, чтобы они не вымещали на них свой гнев, уничтожая посевы и насылая бури. Весь мой народ готов претерпеть лишения, чтобы я сейчас пировал здесь с Вами.

Эранор сделал два шага назад, и Манкар снова встал, ведь догадался, что собирался сделать принц.

– «Эранор…», – услышал он голос Хауфо в голове, но не стал слушать дальше, сначала принц опустился перед Элеманхом на одно колено, а после на второе, преклоняясь ниже, чем это делали его люди, когда входили в тронный зал. Вот он, принц королевства, которое богаче и сильнее, стоит на коленях перед королем Элеманхом, опустив голову.

Грейс показалось, что внутри нее что-то лопнуло. В ушах поднялся такой шум, голова пошла кругом, пол сделался мягким. Щеки запылали от стыда, а глаза заблестели, точно в лихорадке. Она всё понимала и не понимала одновременно.

– «Зачем же…? Не ради же моей глупой затеи?.. Не нужно так…»

Манкар от такого зрелища заскрипел зубами, а Хауфо завыла, чуть ли не на весь замок, Эранор ощутил это своими костями и едва удержался, чтобы не встрепенуться. Она чувствовала, насколько для Эранора это было нелегко. Унизительно. Чтобы это седлать, мужчине пришлось задушить свою гордость, а она у него немаленькая.

– Ваше Величество, Я Кронпринц Эранор Хрон Фирнен, от имени моего Короля Хрона Корпена Фирнена прошу Вас пожертвовать временем, ради мира, и дать моему народу год, чтобы оправиться после войны морально и не гневить наших богов. А чтобы не гневить Вас, я, как будущей король, клянусь, что Север всеми возможными способами поддержит Эритрею. И чтобы Вы не думали, что мы военную мощь накапливаем, я прошу у Вас разрешения мне остаться в Вашем королевстве в качестве гостя.

Свидетели унижения победителя перед побеждённым в очередной раз за вечер обомлели. Благо, они восприняли жест принца как смирение перед отцом возлюбленной. В каменного истукана превратился и сам король. Белки его глаз бешено вращались, ноздри дрожали. Королева достала веер дрожащими руками и спрятала бледное лицо за ним. Младшая сестра невесты рот открыла, а старшая округлила глаза. И чем это так поразила их заурядная сестрица сурового чужестранца? И какого же противоречие… с одной стороны, брак отлагается на год, а с другой… и дочь и будущий зять на Юге. Бояться нечего. Мир и процветание. Кроль сам не мог распознать, в чем подвох.

Эранор ни слова неправды не сказал. Жрецы не одобрили брак, так как по закону богов, после смерти близких родственников, семья должна держать траур и не может минимум год праздновать что-либо. Тем более играть свадьбы. Хрон решил не упоминать эту особенность их культуры. Манкару велел закрыть глаза на традицию, хотя он похоронил отца, дядю Эранора.

Из-за стола тут же встал советник Витель Стаг в длинном желтом облачении, поможем на халат. Он поспешил прийти чужеземному принцу на помощь и не дать опростоволоситься своему владыке.

– С Вашего позволения, Ваше Величество! Позвольте сказать… Принц Фирнена Эранор, поднимитесь, прошу Вас!

Эранор медленно встал с колен, глянув на Витель Стага пртстально. По обращению он понял, что это так называемый советник. На Севере эта должность называлась «десница». Десницей Эранора был Манкар.

– Потери на войне Юг понёс не меньшие, если ещё большие, чем Север. Но наш народ, к своему стыду, спешит забыть пережитые ужасы. Люди устали от лишений и трудной жизни. Даже призрачный мир, который мог принести союз двух государств, заставил нас отступиться от нашей веры и традиций. А вы, Ваше Высочество, смело нам об этом напомнили. Мы безмерно благодарны. И мы счастливы, что вы желаете остаться нашим гостем, подле принцессы Грейс на целый год. Ваша просьба принимается южным королевством безоговорочно, если… её величество Лилия Грейс Хокк Эритрейская подтвердит, что разделяет Ваше желание отсрочить свадьбу по своей воле.

Стоило коснуться словом второй принцессы, как принц впился в девушку взглядом, ожидая ее ответа. Все обернулись на Грейс. Она поднялась на ноги, и в этот миг их с Эранором взгляды встретились.

– Уважаемый Витель Стаг, я клянусь, что Его Высочество принц Эранор наедине со мной вёл себя прилично, величественно, достойно война и мужчины. В своей выдержке и изяществе обращения он не уступает ни одному южанину. Никто не смеет усомниться в этом.

Когда принцесса начала говорить, что следует, Эранор даже выдохнул.

– Но, будучи мужчиной мудрым, не только лишь сильным, он убедил и меня в том, что мир и благополучие наших народов превыше всего. Северяне чтут своих богов, а нам не стоит забывать своих. И в честь падших обеих сторон полагается назначить памятный день в году. Это предложение мы обсуждали с Его Высочеством, оставшись наедине.

Ропот одобрения пробежался по залу, и южане стали смотреть благосклоннее на чужака. Элеманх выдохнул и сел на трон, Терпсиона опустила веер.

– Это прекрасно, – согласился советник, – но вы готовы ждать год перед тем, как выйти замуж?

– Я готова ждать хоть десятилетия, уважаемый Витель Стаг, чтобы стать супругой принца Эранора Фирнена.

Загремели овации. Король оттаял, а советник едва ли дождался тишины, чтобы провозгласить, наконец, что северянин – почётный гость Эритреи, и что смотрины удались. Грейс стыдливо отвела взгляд, прикрываясь рукавом своего голубого платья.

– Однако, – король поднял руку и заговорил снова, – пиршество не будет продолжаться. Из уважения к традициям Севера и Юга, расходитесь, дорогие гости.

Самой замечательной новостью, которую Эранор услышал за сегодняшний день, была весть о завершении пира. В этот момент к нему подбежал перепуганный Манкар. Ему было 40 лет, вроде взрослый, а все равно боялся за своего будущего короля, думал, что в свои молодые годы тот может наломать таких дров, что и весь Фирнен во век не разгребёт.

– Ты должен мне все рассказать, – попросил он тихо.

– Оу, нет, друг мой! Я добью этот вечер, и до завтрашнего обеда к нам не приходи, – Эранор отмахнулся от брата, который и слова не успел вставить. Принц же, взяв со стола несколько бутылей вина, направился к выходу из тронного зала. Где-то ближе к дверям он заприметил скромную служанку и подошёл к ней, чем перепугал бедную девушку. Та начала заикаться в попытке что-то сказать принцу, но он лишь мягко улыбнулся и забрал из её рук поднос, на котором было несколько сортов сыра, фрукты и буженина. По условному сигналу Эранора его личный оруженосец, который все это время стоял вместе со стражей, поспешил помочь господину. Мальчик взял со стола ещё четыре бутылки и блюдо с морскими деликатесами. Вместе они направились в покои принца.

Проводив их глазами, Грейс ощутила, будто сбросила с плеч тяжкий груз, и теперь могла дышать куда легче. Её беспокоило только странное щекотание под ложечкой похожее на восторг и радость. Неужели это была их с принцем первая победа?

Дворяне нехотя разбредались, уходили прочь, но с почтением и смирением в сердцах. В семье каждого из них была как минимум одна утрата, один падший, которого стоило почтить. Столы тут же начали прибирать. Король и королева поднялись на ноги и удалились в сопровождении дочерей. Смотрины окончены.

Глава V

В гостевых покоях господина и оруженосца встретила радостная Хауфо. Дверь они заперли. Первым делом принц разделся по пояс, бросая рубашку, камзол и жилетку где попало. Перчатки он стянул зубами. Наконец-то, прохлада!

Примерно в два часа ночи упитый Уильям отключился прямо на полу, и принцу пришлось перенести мальчика на диван, чтобы не продуло. Где-то до четырех утра Хауфо мяукала свои баллады, начиная с повести о Золотой гусыне, в которой высмеивалась людская глупость. А закончила песнями о суровых битвах. Последней оказалась Котарон Хилвэй. Эту песню принц ненавидел, но был уже столь пьян, что подпевал и ей. Мотив песни печальный, больше напоминающий плач. Она стала отличным завершением поминального вечера для всех, кого в минувшей войне потеряли.

А уже часам к пяти утра кошка долакала остатки вина и зачем-то встала на задние лапы, рассказывая какой-то божественный бред заплетающимся языком, а после качнулась и, икнув, завалилась на спину, Эранор едва успел её подхватить, и на кровать они переместились, так и засыпая там вместе.

***

Грейс распахнула двери своих покоев. От неожиданности девушка, сидевшая на полу у камина, вздрогнула и обернулась, опуская швейную иголку и край тонкой сиреневой ткани, разложенной у нее на коленях. Судя по одеянию и скромной причёске – служанка. Та самая, что помогала принцессе с приготовлением к торжеству.

– Ваше Высочество! Вы уже вернулись. Я думала, празднество продлится до глубокой ночи. Что-то слу..?

Договорить она не успела, Грейс пересекла порог и закрыла за собой дверь, загадочно улыбаясь, приложила палец к губам, призывая девушку к молчанию. Та прикрыла рот ладошкой, однако взгляд её красноречиво заявлял о тревоге. Грейс поставила шкатулку с ожерельем на прикроватную тумбу.

– Не шуми, Анора. Уже весь замок скоро уснет. Торжество, и правда, закончилось раньше, но причин для волнения нет. Давай-ка, помоги мне раздеться!

Служанка встала на ноги, отложив своё рукоделие. Это была высокая, худощавая, смуглая девушка с темными волосами, блестящими от света камина рубиновыми всполохами. Её глаза, густо обрамленные черными ресницами, смотрели мягко, но всегда с каким-то осуждением. По крайней мере, так казалось Грейс.

– Так всё-таки, осмелюсь спросить, как прошло торжество? Как ваш жених? Не обидел ли вас и будет ли свадьба? Или же вы так рады, потому что она не состоится?

Ловкие пальцы расплетали узелки на спине Грейс. Ей становилось легче дышать, но вопросы Аноры лишь распирали её изнутри восторгом от прошедшего события.

– Все прошло отлично, но свадьбы не будет. Точнее, мы с принцем получили отсрочку на год.

– Неужели король на это пошел? Как вам удалось его убедить? Еще утром Элеманх был непреклонен.

– Его убедила не я, а принц Эранор.

– Зачем ему это нужно?

– Мы оба не в восторге от предстоящего брака и… я рассказала ему о своих планах и попросила его…

– Вы… что?! – Анора даже рот приоткрыла от возмущения, – принцесса, мы ведь обсуждали это. Опасно было даже заикаться о таком. Он северянин, варвар, мужчина… Они все опасны. Вас могли обвинить в чем угодно и… Не верю, что вы такая беспечная!

– Нет, все не так. Просто, принц он… другой. Я не встречала ранее на Юге такого мужчину, а все, которых встречала, вместе взятые уступят ему, потому что… Знаешь, меня впервые слушали, воспринимали не как второсортного человека, а как равную. Я всё расскажу тебе.

Пока служанка расплетала волосы принцессы, переодевала её в сорочку, расчёсывала, Грейс рассказывала ей об Эраноре и их уговоре. Утаила, правда эпизоды про снежную кошку и про откровение принца, касательно того, что сам он поведал о своих планах. Анора бы этого не поняла и начала относиться к северянину предвзято. Впрочем, это всё равно случилось, как только Грейс переступила порог. А может еще и тогда, когда принц пересек границу Эритреи.

– И всё равно, это было очень рискованно, – пыхтела Анора, – я не доверяю принцу. Кажется, вы слишком его идеализируете.

– Это реальный шанс для Юга подняться с колен. К тому же, дружба лучше войны. У нас такие перспективы.

– Да, но вас слушать не станут.

– Зато станут слушать его.

– А не слишком ли вы верите чужаку? Вот так просто, с первого раза, едва он ступил на порог? Он мог вас запросто обесчестить или убить, потому что наши государства были врагами долгие десятки лет, – тут Грейс ощутила укол под ребро и поджала губы. Эранор, и правда, упоминал такую возможность, – а вы так восторженно о нём воркуете… мы же договаривались с вами, мы так давно с вами вместе…

Служанка развернула к себе принцессу и взяла за плечи.

– Только, пожалуйста, не смейте влюбляться в него, Ваше Высочество. Я уверена, что нельзя доверять мужчине, тем более, северянину. Помните, что я всегда с вами, на вашей стороне. Я понимаю вас, я берегу все ваши секреты. Я люблю вас.

– Я поняла. Не беспокойся, буду осторожна, – Грейс сдалась, сразу же как-то погаснув. Однако как только Анора удалилась, взор принцессы упал на шкатулку – подарок принца Эранора. Выудив оттуда стеклянный шарик, девушка уложила его с собой в постель. Он приятно холодил простынь. Магия! Нужно бы чем-то отблагодарить принца завтра, подумала Грейс, засыпая.

***

Эранор поднимался по ступеням своего замка. На его голове была зубчатая корона отца, украшенная тысячей камней, они так сверкали, что ему было трудно держать глаза открытыми. Корона была жутко тяжёлой, поэтому принц скинул ее с головы. Под звук бьющегося о ступени металла, картина меняется, и вот он уже в чаще леса, на том самом месте, где нашел Хауфо. Каждый его шаг сопровождался хрустом снега. С каждым шагом звук становился громче, а лес густел, пока не наступила полная темнота. И в ней, словно призрака во тьме, принц увидел Хауфо. Она была старше, больше, с поразительно мудрыми золотистыми глазами.

– «Ты вновь погрузился слишком глубоко! Эранор, так нельзя!» – голос одновременно принадлежал Хауфо, и, как будто, не ей. Этот голос пробирал до костей, словно принца окунули в ледяное озеро.

Хауфо говорила что-то ещё, но звук её голоса заглушил навязчивый нарастающий стук. Этот звук вернул принца в реальность из плена сновидения.

В дверь комнаты принца, напрасно рассчитывавшего на тихое утро и позднее пробуждение, постучали. Кажется, будто нарочито громко.

– Ваше Высочество! Доброго утра!

Принц попытался втянуть ртом воздух, но на грудь что-то давило. Что-то большое, урчащее и крайне пушистое. Что это именно принц понял не сразу, а когда перед лицом раскрылась огромная зубастая пасть в зевке, ругнулся и спихнул с себя Хауфо, которая с грохотом, не свойственным кошке, упала на пол и даже не проснулась.

Уильям на диване завертелся, и, не уступая своему милорду, кажется, тоже весьма бурно выразился. Пришлось принцу вставать самому. Он пошатнулся и, опираясь о стену рукой, дошёл до двери. Слуга под дверью принца настороженно прислушивался, надеясь расслышать шаги, приложил ухо к двери, затаил дыхание. А после вытянулся во весь рост и снова втянул в легкие воздуха, чтобы повторно громко возвестить о своем приходе, как дверь внезапно распахнулась.

На пороге стоял обнаженный по пояс громадный, как шкаф, Эранор, свободную руку он уже покрыл тонкой коркой льда и прикладывал к пульсирующему виску. Хмурый, как грозовое облако. Пили они вчера нескромно, поэтому принца тошнило, а когда он увидел слугу, затошнило ещё сильнее. У посланника же ком в горле встал при грозном виде северянина, которому он буквально в пупок дышал.

– У меня срочное послание от принцессы Грейс! Можно войти?

Слуга – мальчишка в пестром камзоле – стоял под дверью покоев Эранора с корзиной в руках, накрытой фиолетовой тканью с вышитым южным традиционным орнаментом. Шут, не иначе.