Готамерон. Том I. Весна знамений

Рядом вскрикнул Гуго, сбросив с руки и растоптав бледную тварь. Браго схватил ее за плечо и притянул к себе.

– Ты, вроде, говорил, что их укус не повредит? – простонал тот, наблюдая, как арбалетчик после продолжительного танца падает на песок и заканчивает его там.

– Этот как укус пчелы, дурень! Целый рой тебе тоже не повредит?

Сзади раздался грохот. Кассия оглянулась, заметив, как мимо расщелины пронеслись несколько каменных глыб. Ударившись о выступы, они раскололись и упали на песок, судя по недовольному ворчанию, поразив цели. Послышался голос Арманда:

– Выходите, быстрее.

– Тут повсюду скорпионы! – предупредила его Кассия.

– Знаю. У меня тоже, – пришел сверху спокойный ответ.

Браго первым выбрался наружу. Кассия за ним. Гуго замыкал, продолжая сбрасывать бледных паразитов. Его ужалили еще пару раз, и он не скупился на вопли, выталкивая всех, кто был перед ним.

– Арманд дал нам шанс. Уходим к лодкам, – прошептал Браго, глядя на ящеров, ворочавшихся среди камней у подножия утеса.

– Ну уж нет! Покончим с ним сейчас!

Кассия потеснила вора и припустила вперед по уступу, попутно извлекая из колчана стрелу. Песок внизу был красным от крови. Одноглазый копейщик, лишившийся руки, все еще был жив, с воплями катаясь по мокрому песку. Другой стрелок сосредоточенно полз у воды, подтягивая искусанные ноги. Если они сбегут теперь, то все эти жертвы будут напрасными. Кассия стиснула зубы, клятвенно заверив себя, что доведет дело до конца.

– Стреляй, пока они не очухались! – скомандовал Браго, обращаясь к Гуго. – И смотри, целься точнее, пухляк!

Гуго и впрямь раздулся как кузнечный мех. Яд скорпионов тянулся по его венам. Лохматый вор едва соображал от боли, но нашел в себе силы еще раз зарядить арбалет. Огненные герконы по-прежнему лежали под грудой камней, беспомощно встряхивая треугольными мордами. Браго и Гуго прицелились, для верности пустив оба снаряда в морду одной твари, той, что по-прежнему могла плеваться огнем. Сосновые стержни поразили цель одновременно, выбив ящеру глаз и крепко застряв в голове.

Рептилия перекатилась на спину, раздавив отростки на спине. Второй геркон выскользнул из-под камней и затрусил в сторону моря. В спину ему вонзился длинный болт. Ящер недовольно зарычал, но на этот раз так легко избавиться от снаряда не сумел.

– Ваш черед, госпожа! – крикнул со скалы Арманд, опуская арбалет.

Кассия прицелилась, пустив стрелу ящеру в глазницу, но попала в нижнюю челюсть. Раздосадованная промахом, она сиганула на берег и, отбросив лук, дернула из ножен меч. Браго недовольно заворчал, поспешив туда, где можно было спрыгнуть с уступа. Арманд тоже стал спускаться, но ей помощь не потребовалась. Подскочив к чудовищу, она занесла клинок и наискось рассекла шею рептилии. Длинное лезвие вспороло плоть, достигнув позвоночника. Зашипев от боли, тварь сошла с сосновой оси и побежала в сторону моря, унося с собой меч.

– Госпожа! – донесся предостерегающий голос Браго.

Кассия стремительно развернулась, вынимая кинжал.

«Другая тварь жива!» – пронеслось у нее в голове. Одноглазый геркон и впрямь мчался на нее, в ярости разбрызгивая по телу огненную пену. Против такого противника оружие последнего шанса было бессильно. Встав на пути взбешенного монстра, Кассия изогнула спину и подалась вправо, но реакция и тяжесть доспехов не позволили далеко уйти. Почувствовав удар в полете, она развернулась в воздухе и кубарем покатилась навстречу волнам.

Браго спрыгнул на берег. Арманд за ним. Оба вынули клинки, ринувшись на помощь. Гуго ушел как можно дальше от трещины, кишевшей скорпионами, и стоял на уступе, дрожащими руками заряжая арбалет. Наконец, когда болт лег в желоб, он прицелился, качнулся еще раз и, подавшись вперед, со стоном полетел головой вниз.

Кассия с трудом села, царапая ногтями песок. Браго был рядом, обхватив ее за талию, а затем рывком поставил на ноги. Чудовище в этот миг повернулось к ним, но Арманд его отвлек, швырнув в морду камень.

– Ступай сюда, тварь! Я тебе приготовил знатный ужин!

Держа саблю перед собой, Арманд попятился, провоцируя огненную рептилию короткими замахами. Красный геркон послушно заковылял к нему. Силясь унять головокружение, Кассия не сразу поняла, что ужин этот будет состоять из одного блюда, приправленного хорошими манерами.

Придя в себя, она осмотрелась в поисках оружия.

– Браго, пусти! Мы должны ему помочь! – вырывалась Кассия, но вор со шрамом упрямо тащил ее к лодкам.

– Все правильно. Идите, – приговаривал Арманд, отступая под натиском ящера. – Нет ничего постыдного в подобной смерти, особенно для вора.

Оставив попытки схватить жертву, геркон раскрыл пасть и обрушил на берег поток пламени. Арманд оттолкнулся обеими ногами, насколько позволял мягкий песок, и покатился в сторону.

Подобрав клинок, он выпрямился, готовый броситься на монстра, но длинная стрела его опередила. Снаряд лишил ящера второго глаза, пробил обе челюсти, и ушел в морду по самое оперение. Ослепленный геркон дернулся всем телом и как-то странно загудел.

Изрыгая струйки зеленой крови, монстр завалился на бок и неуклюже пополз к воде, где лежал его собрат с клинком в шее. Кассия и Браго посмотрели ввысь, откуда пришло спасение.

На вершине утеса, окруженный потоками бледного света, стоял Гримбальд. В руках у молодого охотника был композитный лук. На тетиве лежала новая стрела. Он хотел добить ящера, но Арманд предостерегающе поднял руку.

– Не надо. Я сам, – предупредил вор и, ухватившись покрепче за саблю, подступил к чудовищу.

Уловив звук шагов, ящер извернулся и слепо ударил хвостом. Арманд упал, но быстро поднялся, воздев меч. До воды рептилия так и не доползла, потеряв голову на твердом песке.

Гримбальд меж тем спустился вниз, попав в объятия Кассии.

– Мы сделали это! – воскликнула она. – Какой же ты молодец! Я верила.

Юноша бережно отстранил ее, глядя на мертвых людей и герконов. Красная и зеленая кровь смешались на песке, придав тому светло-коричневый окрас. Тут и там лежали изломанные трупы. Они и впрямь все это сделали; на радость Ниргалу.

– Сегодня ты превзошла себя, – прошептал Гримбальд, тряхнув волосами.

– Что с тобой? Тебе плохо? – заволновалась она, проведя ладонью по его щеке.

– Нет.

– Хвала Нисмассу, мы справились, – вздохнул Арманд, стирая кровь с лезвия. – Но где наши кавалеры? Ты добрался до Йоргена с парнями?

– Да.

– Что «да»? Я спрашиваю, где подкрепление?

– Где Терёк? – с тревогой спросила Кассия.

Гримбальд не ответил. Сев у воды, он стал приводить в порядок оружие, поминутно глядя на усеянное звездами небо и обгоревшее тело в волнах.

3-й месяц весны, 19 день, Трида

С каждым годом река времени ускоряет ход. Кажется, еще вчера тебе было пятнадцать, ты быстро бегал и верил, что способен покорить мир, а сейчас просыпаешься по утрам, скрипишь костями и в бочке с водой не можешь узнать собственное лицо.

Лежа на кровати, Тант смотрел в потолок пещеры и слушал голос жены. Время и впрямь прошлось по нему без пощады. В начале весны ему исполнилось сорок девять лет. Ближе к лету он часто вспоминал день, когда покинул кеновию и отправился на север по стопам экспедиции Ренье. Двадцать лет минуло с тех пор, как безглазая богиня сделала его своим пророком. О том, что он бандит, безумец и еретик говорил весь остров. О его подлинных мотивах не знали даже нисманты.

Вдоволь наслушавшись напускной торжественности, с коей Марлетта провожала очередного «часового», Тант поднялся. Накинув на плечи хлопковый плащ, он вышел из малой пещеры, служившей им спальней и по узкому тоннелю прокрался в общий грот. Из-за угла ему открылись проводы у входа в скальную крепость. Женщина в белой камизе стояла у обрыва, спиной к восходящему солнцу. Она была высокой и стройной, но далеко не красавицей. В руке у нее был кинжал. В стороне держались пятеро часовых.

Марлетта благословила юношу, объяснив, на какой корабль он должен сесть и где будет искать сторонников, после чего поцеловала в лоб. Новос поднялся с колен и обнял ее, достав лбом лишь до груди. Марлетта вверила ему «кинжал предвидения». Следом мастер Лимбург подал пророку мешок с припасами и мошну с золотом.

– Могу я теперь увидеть Первоучителя? – послышался умиротворенный голос Новоса.

– Мастер Тант устал. Паломничество в Мерклую гавань отняло у него много сил. Сегодня устами Превечной госпожи говорю я. Ступай же, часовой. Твой час настал. У тебя впереди долгий путь.

Новос поклонился и, пообещав вернуться «на закате старого мира», направился к обрыву. Стоявшие у каменной стены люди вручили ему посох и лоден, а затем сбросили веревочную лестницу. По ней крепкий юноша спустился вниз.

Едва проводы завершились, Тант вышел из укрытия, накинув на голову капюшон.

– Я не давал разрешение отпускать нашего брата, – произнес он, взяв женщину за руку. – Ты опять меня ослушалась. Есть какая-то причина или тебе снова дурно?

Марлетта плотно сжала губы, отчего ямочка на подбородке стала глубже. Его жена была магоркой, тридцати лет отроду, но вела себя как северянка. Дерзкая и упрямая, бывшая крестьянка часто все делала по-свойски.

– Ты сказал, что утомился. Я сделала все за тебя.

– Это не ответ.

– Ох, ну ладно. Новос мне не нравится. За два года этот плут даже грамоте не обучился. Он слабый и жадный. Сын мельника, как есть. Его убьют в первом же городе, где он захочет произнести речь.

– Превечная госпожа решит судьбу пророка.

Тант обнял ее за плечи и отвел к бочкам, где их не могли слышать. Жена недолго упиралась, лишь для виду вскинув подбородок.

– Марлетта, как ты себя ведешь? Отослала Новоса до трапезы, на пустой желудок, и заставила спуститься по лестнице. Для таких проводов у нас есть черный ход.

– Прости, Тант…

– Нельзя их так унижать! Каждый новый часовой укрепляет Госпожу. Не важно, сильный или слабый. – Он притянул жену к себе, погладив ее по волосам. – За последние три года к нам пришло больше последователей, чем за все пятнадцать. Пойми, только вместе мы спасем этот мир.

– Ну да.

– Надеюсь, ты его в Хладную гавань направила?

Женщина вяло кивнула. Тант посмотрел на ее тонкую шею и вздрогнул. Глупышка вновь сняла янтарный амулет. После того как семь лет назад он впервые встретил эту удивительную женщину, ему пришлось многим пожертвовать ради союза с ней, в том числе своим детским сокровищем. «Буквогрыз» с тех пор принадлежал ей, но она иногда о нем забывала.

– Марлетта, где мой свадебный подарок? Где амулет Мирая? Ты же знаешь правила!

Жена рассеянно улыбнулась. Она обладала огромной внутренней силой, слишком большой для одного человека. Без заговоренного амулета любая случайность могла вывести ее из себя.

Дождавшись, пока вернут амулет, Тант надел золотой диск с янтарем ей на шею и велел разыскать служанок. Вместе с Лиадой и Ниамой она должна была накрыть на стол, но Марлетта начала с самого простого. Обратив ладони на дальний угол пещеры, женщина воздела руки. Дубовый стол и десяток стульев поднялись в воздух и заскользили к ней.

Пока гремела мебель, Тант отошел за кирпичную стену, которой их каменщик заложил выход из пещеры. В тени он снял капюшон и дождался, пока к нему подойдут мастер Лимбург и Корд.

– Мы хотели тебя позвать, но она запретила, – пожаловался Корд, зыркнув на женщину, кружившую в танце со стульями. – У нее иногда случаются душевные расстройства или, как крестьяне говорят…

– Она вылетает из колеи, – дополнил старик, щелкнув перстнями. – Тант, мы играем с огнем, держа ее здесь. За семь лет она убила пятерых. Ты тоже едва не погиб. Помнишь?

Он все прекрасно помнил, а они не уставали напоминать.

– Нам нужна ее сила. Кроме Кендрика и Таркуса замок некому защитить. У нас мало бойцов, а она может дюжину врагов разом скосить.

Старик горестно закатил глаза, но спорить не стал. Он всегда был хорошо одет и носил на пальцах драгоценные кольца. В молодости Лимбург успел побывать на каторге в Тайрунских горах и послужить в ювелирном цеху Гамела; знал все о камнях, драгоценных и полевых, а еще неплохо разбирался в волшебстве, за что его прозвали «мастером». Седовласый старик давно плыл с ним в одной ладье и со временем заменил ему бесславно усопшего Равиана.

– У Марлетты есть одно преимущество, – молвил Корд, оттянув пальцем воротник куртки. – Она всегда на виду. Мы знаем, чего от нее ожидать, а вот Бледная вечно недоговаривает. Мы даже не знаем, как ее зовут.

– Превечная госпожа, – холодно пояснил Тант, приложив руку к груди мужчины. – Мы все решили ее так называть, Корд.

– Ты решил. Остальные ничего о ней не знают.

– Малец прав, – согласился мастер Лимбург. – Ты тоже иногда темнишь. До сих пор не сказал, о чем вы говорили.

– Вы узнаете об этом, когда я захочу.

Корд и Лимбург переглянулись. Как всегда, ответ их не устроил. За двадцать лет Бледная появилась восемь раз. С тех пор как он встретил ее в том храме, женщина не постарела ни на день и глазами не обзавелась. Обычно их разговоры проходили в полнолуние. Один из них состоялся в середине весны на двадцать четвертый день. Она говорила загадками и требовала держать все в тайне, следуя ее повелениям.

– Госпожа что-нибудь сказала о дне последнего света? – не сдавался Лимбург, щелкая перстнями на пальцах.

– В этот раз нет, но мы и так знаем, что он близко. Все знамения сбываются.

– Кто бы спорил. Помнишь, она говорила про девку с телом змеи? – молвил старик, зыркнув на Корда. – Я ведь тогда проверил. Это была каравелла «Астрид», а обреченной стала, потому что затонула.

Корд слушал в стороне, привалившись к стене, попутно наблюдая за мальчишкой, поднимавшим лестницу у обрыва.

– Помню. Это было ее первое знамение и оно никак на нас не отразилось.

– Или вы что-то упустили. Эх, вот бы мне с ней поговорить. Вам с мальцом Кордом повезло, а мне…

– А еще она сказала, что не ты один видишь во сне мировой пожар, – вмешался Корд. – Сказала, что другие попытаются нас разыскать. Ну и где они все? За двадцать лет тут никто не появился.

– Да уж, все эти загадки наводят меня не на самые светлые мысли, – в раздумьях заключил Лимбург. – В «Огненном писании» сказано, что день последнего света известен лишь Нисмассу. Едва ли наша Госпожа с луны посещает его сны.

Тант стиснул кулаки. Лимбург и Корд были самыми верными последователями, но даже они сомневались в его предназначении. В этот раз скептикам повезло. Подошла Марлетта и, чмокнув его в щеку, сообщила, что котёл сняли с огня. Вскоре из треугольного проема вышли служанки, а за ними трое часовых. Расторопная магорка Лиада стала расставлять посуду. Пожилая Ниама принесла корзину с хлебами и деревянные ложки.

– Быстрее, сестры. Наши мужчины проголодались, – поторопила служанок Марлетта, одарив обеих лучезарной улыбкой.

Пока подносили еду, Тант сходил в покои и переоделся. Назад он вернулся в коричневом котарди, приталенном широким поясом. Расшитая золотыми и черными нитями, эта богатая одежда из эквитанского шелка лучше любых законов объясняла, почему именно он сидит во главе стола.

Дождавшись, пока служанки разложат кашу по тарелкам, Тант достал шпатовый кинжал и положил его перед собой. Марлетта тоже села во главе стола напротив, так и оставшись в одной камизе. Остальные часовые расселись, где хотели. Последним в грот вошел их повар Катал. Сотрапезники поочередно расчехлили «кинжалы предвидения». Лиада и Ниама за неимением оных водрузили руки на кухонные ножи. Тант произнес молитву, после чего поклялся стоять на страже до заката этого мира и служить Превечной госпоже с верой в сердце и клинком в руке до восхода нового.

– Надеюсь, Превечная госпожа благоволит Новосу, – защебетала белокурая служанка, едва молитва была окончена. – Хладную гавань могут взять никты. Там очень опасно.

– Так и надо, сестра, – громко чавкая, произнес мальчишка справа. – Неужто прикипела к этому болтуну? Боишься, твоего любимого никтфуты порубят?

– Вот и нет! Какой такой любимый? – почти гаркнула Лиада, надув губки. – Кто тебе такое внушил, Эдриг?

– У него имя древнего героя. Может, оно дарует ему удачу в бою? Поглядим, вернется ли он на закате мира или его смоют воды Старого моря.

– Он не будет драться!

– Святая правда. Этот трус даже от больной матери сбежал.

Оскорбленная служанка вся вспыхнула, стиснув деревянную ложку с такой силой, что та затрещала. Ниама ударила кулаком по столу, велев детям умолкнуть.

– Никты стягивают силы к Гамелу. Там сейчас стоит третья часть орды, – согласился Лимбург, отрезав себе хлеба. – Прошел слух, что герцог Андер-Фирс снова созывает магират. Все фермы в предгорьях пожгли. Брод возле Никтфорда окружили стеной. Взяли в кольцо даже сторожевую крепость.

– Целую армию запрели между берегом и Согбенными горами, – поддержал повар. – Торговля на озере Эйбис почти встала. Только с воды туда подкрепления и подходят. Поговаривают, что этим летом начнется осада.

Многие за столом кивнули.

«Великая война», о которой Бледная говорила двадцать лет назад, разгорелась не на шутку. Никты так и не смогли пересечь броды через реку Тельму, зато почти полностью подчинили Форстмард, сколотили мощный флот и большими отрядами стали нападать на северные герцогства. Иногда Танту казалось, не будь горных кряжей, с трех сторон обступавших Магорию, никты давно подвели бы орду к столице.

– Война – благостное время для проповедей. Хорошо, если никты возьмут Фордтуленское герцогство. Многие магорцы потеряют веру в Нисмасса. Тогда Новос наставит их на истинный путь.

– Эх, нет, мастер Тант. Не хорошо. У меня в Гамеле много друзей, – возразил Лимбург, неловко почесав затылок.

– Все твои друзья здесь.

Старик покорно кивнул, шлепнув ложкой по горной гряде, которую успел построить из каши. Тант окинул взором стол, остановившись на служанке. Белокурая ничего не ела и о чем-то глубоко задумалась.

– Лиада, ты отнесла еду стражникам?

– Ой! Забыла, – встрепенулась та. – Сейчас разогрею!

Служанка собиралась вскочить, но Тант велел заняться этим потом. После ухода Новоса замок охраняли трое часовых. Пещеры, в которых они обосновались, располагались на восточном склоне горы Тэрэс, вдали от дорог и ферм. Их трудно было найти, но люди в долинах все равно о них знали, посему им приходилось выставлять снаружи охрану.

– Мы часто что-то забываем, – проскрежетала старая южанка, покосившись на мужчину с чахлой бородкой, отвечавшего за строительство. – Я еще раз напомню брату Готфри, что у нас сломалась мельница. Снова!

Каменщик в темном дублете пообещал все исправить, но женщина осталась недовольна. Она предложила Готфри сломать эту бесполезную башню с лопастями из парусины и закупить ручные мельницы в Готфорде.

– В городе их не делают, – возразила Марлетта. – Если уж хотите купить, то у крестьян.

– В долине Орвальда за такую мельницу отнимают руку, – напомнил светловолосый часовой справа от Лимбурга. – Если Первоучитель дозволит, мы попробуем договориться с изгоями или Октаном.

– С тех пор как мы отослали дюжину пророков, тут ртов поубавилось, – пояснила Ниама. – Большая мельница не нужна. Мы с сестрой Лиадой и так управимся.

Все посмотрели на него. Мельница в лощине по соседству и впрямь привлекала внимание, но Тант промолчал. Быт общины его не касался. Марлетта это знала и сходу перехватила инициативу, обязав Лимбурга заняться покупкой ручных мельниц.

– А Джерд когда обещал вернуться? – спросил Корд, подкладывая в тарелку еще каши. – Сколько его не было?

– Неделю.

– Да простит меня Превечная госпожа, но мне кажется, однажды он не вернется, – посетовал Готфри. – Уж больно нагло этот глист себя ведет. Раньше поддельными реликвиями торговал, а теперь чуть ли не в дома влезает.

– Сам ты глист! Он подарил нам десяток последователей, – напомнила Марлетта. – Ищейка полезнее, чем твоя мельница!

Женщина закинула волосы за спину и состроила ему рожу. Тант с улыбкой посмотрел на жену. Марлетта была права. Ловкач Джерд и впрямь помог с тех пор, как они нашли его побитого год назад на Старой дороге. В общине его называли «Ищейкой», но бывал он тут нечасто, все свободное время разыскивая неофитов для братии.

– У Джерда был хорошенький план. Запихнуть пару часовых в Пайнрут, – подал голос Эдриг.

– И это легко исполнить, – поддержал Корд, хлопнув парня по спине. – Достаточно спереть что-то, и ты на постое в Оркладе. Оттуда как раз скоро будут вывозить руду. Вот только кто согласится пойти по «Второму шансу»?

– Кендрик.

Все посмотрели на тощего охотника. Тант поднял взор и усмехнулся. Этого кречета на склоны Тэрэса занесло в 453 году, прямиком с местной каторги, на которой тот оказался после восстания Амадиса Троллина.

– Вы в своем уме, братья? Второй раз я не сбегу, – произнес долговязый, сведя кустистые брови. – Забыли, кто я? С врагами короны управитель не церемонится. Повезло еще, что он не знал, скольких гвардейцев я оперил в тот день.

Охотник провел ложкой по выбритому горлу от уха до уха.

– Я бы с радостью повторил ваш подвиг! – воскликнул Эдриг. – Этот ублюдок Реман давно заслужил хорошего болта в глотку. Во всех смыслах!

– У нас не было болтов. Охотники не пользуются арбалетами, – произнес Кендрик, в раздумьях теребя подбородок. – Наша община была самой большой в Гойских горах. Подумать только, в какой-то момент мы были уверены, что герцог Келтон нам уступит и мы заживем как положено, по сатутам.

Тант отложил тарелку, велев служанкам принести пироги и вино. Истории о мятеже, которые Кендрик чаще вспоминал во хмелю, его утомляли. Бывший охотник много раз сетовал на то, что лидеры восстания согласились пойти на встречу с Келтоном и капитаном королевских гвардейцев. Зеленое братство, к которому он до сих пор себя причислял, появилось силами горожан, лесорубов и охотников борфордской общины. Возглавил его громадный йомен по имени Амадис. За то, что охотник жил в землянке и был дико волосат, местные прозвали его «Троллем».

Мятеж тот был подобен тесту. Он долго набухал и вылез из квашни внезапно. Герцога не смущало, что военные капитаны забирали у семей последних кормильцев, а нищих йоменов облагали двойными налогами. Сперва люди просто отказывались платить щитовой сбор и служить в ополчении. Они оставляли дома и уходили в леса, но, когда их стали вешать, Амадис Троллин нанес ответный удар. Запылали склады и маноры лендлордов. Зеленое братство вынудило Келтона выйти из города с отрядом солдат и наемников, а затем принять бой. Первую и единственную Битву за Биллерик, отгремевшую в середине лета возле городка земледельцев, братство выиграло. Потеряв пятьдесят шесть человек убитыми, герцог пошел на уступки, но лишь для того, чтобы дождаться помощи. Зимой в Келли вошел отряд королевских гвардейцев.

– Амадис Троллин был крепок телом и слаб умом, – сокрушенно вздохнул Кендрик. – Я его отговаривал, но ему надоело воевать. Его люди пришли в ратушу без оружия, поговорить. В итоге только я и выжил. Остальных порубили прямо за столом переговоров, а потом началась резня.

– Слышали уже. Гвардейцам был отдан приказ разить всех, кто выйдет на улицу, – произнес Эдриг. – О том, что это был рыночный день, им забыли сказать.

– Шесть лет прошло, а я помню красный снег и тела на улицах. Вот что бывает, когда дурачье берется за меч не с того конца. До сих пор кажется, что я мог им помочь, но струсил и убежал.

– Вот поэтому ты снова должен сесть, – закончил Готфри и залился хриплым смехом.

Засмеялись все, даже суровая Ниама, в эту минуту разрезавшая пирог.

Отправить часовых в Пайнрут они хотели давно. Отщепенцы и головорезы были доверчивыми, а когда дело касалось веры – тупыми. Они могли внушить им все что угодно, вот только положиться на такую марионетку было нельзя. Посему Джерд предлагал искать неофитов сначала в Оркладе, где публика была почище. В нем постоянно жили только ополченцы и охотники, а группы заключенных томились в ямах. Раз в три месяца к ним приходил караван, вывозивший риклий и кладенцовую руду, после чего каторжников этапировали на плато Пайнрута. Там располагались глубочайшие риклиевые шахты, три из которых были вверены арестантам, в то время как в трех других трудились вольные шахтеры.

– Когда вернется Джерд, мы это обсудим, – произнес Тант, получив свою порцию лукового пирога с мясом. – Пайнрут лишь наполовину тюрьма. Можно направить пророка к простым шахтерам.

– Таркус сказал, ты послал за ним Франка? Зачем? – спросил Корд, поигрывая ложкой. – Куда так спешишь?

– У нас будет совет. Превечная госпожа говорила, что день последнего света случится на исходе великой войны. Все свободные братья нужны мне здесь.

– Король пока не проиграл войну, – вмешался повар. – Никты до сих пор даже Гамел не взяли.

– Мы не знаем, кто победит, а кто проиграет, – пояснил Корд, сцепив пальцы в замок, после чего громко ими хрустнул. – Нас война не касается, мы ждем ее исхода. Так ведь, мастер Тант?