Одержимость.

Положив телефон в маленький рюкзак, я подошла к стулу, находившемуся рядом с чемоданом, и взяла спортивную сумку с балетными вещами и прочими атрибутами. Из сумки вытащила свои наушники и надела на голову, затем поправила солнечные очки на глазах и, улыбнувшись, вышла из комнаты.

Глава 2. Балянсе

Театр Паситано Лирика находился на улице Церрито, сорок два. От хостела до театра я шла примерно двадцать пять минут. Это был главный оперный театр Аргентины и входил в десятку лучших оперных театров мира. Театр был построен в тысяча девятьсот восьмом году, и премьерной постановкой стала опера «Аида». Здание было построено в классическом стиле. И имело шесть этажей и два подземных этажа. Главный зрительский зал вмещал две с половиной тысячи зрителей, и это было уникально. Мне быстрее хотелось увидеть его своими глазами.

Я обошла главный вход театра. Слева от него находились крыльцо и дверь. Служебный вход. Он мне и нужен был.

Подойдя к двери, я открыла ее и вошла в служебное помещение. Там стояло двое охранников в форме.

Один из них повернулся ко мне и спросил:

– Здравствуйте. Вы к кому?

– Здравствуйте, я новый работник. Скажите, пожалуйста, где мне искать административный кабинет?

Охранник жестом руки указал мне пройти через металлодетектор.

– Назовите пожалуйста свою фамилию и имя, – сказал мужчина.

– Киара Герреро, – ответила я.

Он достал какой-то журнал и положил перед собой, затем сел и начал заносить мое имя в список.

– Вам нужно будет сейчас пойти по правой стороне к лестнице и подняться на первый этаж, дойти до кабинета сто восемь. Там сидит главный администратор по подбору работников театра.

– Хорошо, спасибо вам, – ответила я и двинулась вперед, завернув за угол.

– Удачи вам выдержать все, что тут творится, – вслед сказал он мне.

Какой-то странный, подумала я. Небось насмотрелся всяких фильмов и придумал себе всякого, а теперь решил вводить в заблуждения других. Не оглядываясь назад, я пошла к лестнице.

Поднявшись на первый этаж, я шла по коридору и изучала надписи на дверях: «Гардеробная», «Отдел кадров», «Бухгалтерия», «Пресс-служба», «Администрация».

Наконец наткнувшись на нужную дверь, я постучала.

– Входите, – ответил мне женский голос.

Повернув ручку, я открыла дверь. Перед моим взором предстала маленькая комната, в центре которой стоял компьютерный стол, за которым сидела женщина. На вид ей было в районе пятидесяти. На лице виднелись морщины, но косметики на лице было слишком много. Видимо, она хотела как можно больше выглядеть моложе своих лет. Она не посмотрела в мою сторону и продолжила дальше что-то печатать на компьютере. Ее каштановые волосы были сплетены в одну косу. На лице надеты большие очки.

– Здравствуйте, я вам писала заявление на почту о приеме на работу в качестве артиста балета. Скажите, что мне нужно сделать?

– Здравствуйте, – ответила женщина, все так же занятая своей работой.

Прошло минуты три, как она закончила печатать. Подняла на меня свой взгляд и сняла очки.

– Вам нужно не ко мне, а в отдел кадров. Он находится справа от моего кабинета, – ответила она.

Черт, раньше не смогла сказать? Заставила меня потратить время!

– Поняла, спасибо, – ответила я и вышла из кабинета.

Дойдя до отдела кадров, я вновь постучалась и, не услышав ответ, вошла. Здешний кабинет выглядел просторнее прошлого. В кабинете находилось трое людей. Рабочие столы стояли полукругом. Слева сидел мужчина в очках и читал какие-то бумаги, по центру сидела женщина с косынкой на голове и держала в руках кружку, по правую сторону стояла другая женщина и что-то искала в шкафу.

Не успела я поздороваться, как меня опередили.

– Вы новый работник? Артистка балета, верно? – спросила женщина, сидевшая по центру.

– Да, здравствуйте.

– Я вам сейчас выдам документы, которые нужно будет вам подписать и сдать в день просмотра, если вас возьмут. А также распределю на вас гримерную комнату, в которой вы будете сидеть. Пожалуйста, дайте мне свой паспорт, это займет пять минут.

– Конечно, – ответила я.

Открыв свой маленький рюкзак и достав оттуда паспорт, я подошла к столу, за которым сидела женщина, и протянула руку. Она взяла паспорт, открыла нужную страницу и начала печатать. Пока она была занята моими документами, я огляделась. Мой взгляд невольно упал на висевшие на стене часы, и я с ужасом увидела время: 10:45. Блин, я опаздываю! Через пятнадцать минут начнется урок, а я еще не одета и даже не знаю, где моя гримерная комната. Ох, как нехорошо было бы опоздать.

По балетным правилам опаздывать на уроки или репетиции категорически запрещалось. И пресекалось выговором, частичным урезанием зарплаты и даже увольнением.

– Прошу прощения, что отвлекаю вас. Но, кажется, я опаздываю на урок, могу ли я зайти к вам позже и забрать документы? – торопливо спросила я.

– Да, конечно, – ответила женщина. – Мы работаем с девяти утра до восьми вечера, с часу до двух у нас перерыв. Вы можете зайти к нам до обеда или после, как сможете. Номер вашей гримерной комнаты триста пятьдесят девять, находится на третьем этаже. Вам нужно будет сейчас спуститься обратно на нулевой этаж, пройти мимо охраны в левую сторону. Там будет лифт. Всего у нас шесть этажей. Балетные залы находятся на пятом этаже. Сцена расположена на третьем рядом с женскими гримерными.

– Все, поняла, – ответила я и буквально вылетела из кабинета.

Спустившись обратно вниз, я побежала к лифту. Он быстро открыл свои двери, и, зайдя в него, я нажала цифру три, но не успели двери закрыться, как кто-то крикнул:

– Стойте!!!

У меня была доля секунды, прежде чем решить, нажать ли на открытие дверей или притвориться, что не услышала. Я понимала, что до урока оставались считаные минуты. И я ни в коем случае не собиралась опаздывать. Но что-то внутри меня подсказывало, что стоит остановить лифт. И, сдавшись, я нажала на открытие дверей.

Передо мной стояла девушка, запыхавшаяся оттого, что явно долго бежала. Как только двери полностью открылись, она влетела и быстро нажала снова на третий этаж. Когда лифт двинулся, она посмотрела на меня и вскинула брови:

– Не думала, что ты остановишь лифт. Но спасибо. А ты кто? – немного грубо спросила она.

– Новенькая. Недавно приехала, решила сходить на класс пораньше. Но получилось так, что в итоге я опаздываю. Хотя встала сегодня достаточно рано, – протараторив в спешке, ответила я.

В ответ девушка хмыкнула. Засунула руку в карман и вытащила оттуда связку ключей. В эту минуту я вспомнила, что даже не спросила женщину в отделе кадров о ключах от гримерной.

– Господи! – громко сказала я и закрыла лицо руками.

Девушка опешила, но задавать вопросов не стала. А я надеялась, что в моей гримерной найдутся люди, которые так же, как и я, опаздывали сегодня.

Лифт остановился, и двери открылись. Девушка, выскочив из него, побежала вперед, и я последовала также за ней. К моему счастью, она остановилась напротив гримерной, в которую меня и назначили. Вставив ключ в замок и повернув, она распахнула дверь и зашла. Следом забежала я.

– Эй, ты куда? – яростно спросила она.

– В отделе кадров сказали, что я буду сидеть в этой гримерной, – ответила я. – К сожалению, из-за волнения и нежелания опоздать в первый день я совершенно забыла спросить про ключи, поэтому у меня их нет.

– Значит, ты будешь сидеть с нами, – ответила девушка.

– Угу, – кивнула я.

– Это не было вопросом, – с сарказмом ответила она. И, не продолжая диалог, подошла к своему столу и начала переодеваться.

Я же не знала, куда мне приткнуться. В комнате было четыре стола, два из них были явно заняты. На одном из них валялась куча вещей, на другом же лежали на столе лишь пуанты.

– Чего стоишь? – бросила она мне. – Садись рядом, вот этот свободен, – уточнила она и показала на соседний стол.

Я быстро подошла к нему, положила свою сумку на стол и открыла. Достала оттуда белое длинное трико, синие штаны для разогрева и белый купальник на бретелях. Затем достала расческу, резинку для волос и шпильки.

Управившись за три минуты, я посмотрела на девушку. Она явно не торопилась. Я думала, стоит ли ее и в этот раз подождать.

– Ты меня ждешь? Думаешь, я буду показывать тебе, куда идти? Сама разобраться не сможешь? – дерзко спросила она.

– Ты можешь со мной нормально разговаривать, черт возьми! – не удержалась я и ответила ей в том же духе.

В этот момент она остановилась, убрала руки с головы, так и не доделав шишку, встала и повернулась ко мне.

Молодец Киара, только пришла и уже успела с кем-то поругаться. Умница. Но вместо ругательств, как я думала, которые могли сейчас начаться, девушка вдруг подошла близко ко мне и обняла. Я стояла в ступоре. Оторвавшись от меня, она заговорила:

– Ты определенно мне нравишься. Сначала я подумала, что ты такая тихоня и строишь из себя правильную девочку. Таких, поверь мне, хватает в нашей труппе. А мне так нужна нормальная подруга! С которой можно поговорить о чем угодно и не бояться, что тебя как-то не так поймут. Теперь-то я уверена, что мы подружимся, – сказала она.

– С чего ты это взяла? – спросила я в недоумении, все еще не понимая ее реакции.

Она лишь улыбнулась и ничего не ответила. Тем временем я взяла телефон в руки и увидела, что осталось две минуты. С громким вздохом я отодвинула свой стул от стола и села. Сгорбатившись в очередной раз, подняла руки и закрыла ими лицо.

– Ты чего? – спросила девушка.

– Я опоздала, – еле слышно сказала я.

– Куда? – не отставая от меня, спросила она.

Я подняла нее взгляд, развела руки в стороны и произнесла:

– Издеваешься? По-твоему, куда я могла опоздать? Твою мать, на классику, естественно, – раздраженно ответила я.

Девушка рассмеялась. В эту секунду мне хотелось ее убить. Неужели это так смешно?

– Ты чудо! – ответила она. – Знаешь ли ты, что классы для желающих начинаются в одиннадцать тридцать, а не в одиннадцать?

– Что? – спросила я.

– Красотка, ты никуда не опаздываешь, успокойся. В твоем распоряжении еще полчаса.

– Ты не шутишь? – с недоверием спросила я.

Она подошла к своему столу, взяла телефон и принялась что-то искать. Найдя, подошла ко мне и показала на экран телефона, в котором отчетливо виднелись фотография расписания и жирным цветом выделенное время начала урока: «11:30, большой балетный зал».

Моему восторгу не было предела. Я посмотрела на нее и улыбнулась

– Видишь! Я не шутила, – весело ответила она.

Опустив глаза на нее я кивнула.

– Кстати, как тебя зовут-то? – спросила она.

– Киара Герреро, – ответила я.

– А я Эва Батиста Веласка. Приятно с тобой познакомиться.

– Взаимно, – ответила я.

Присев обратно за свой стол, я принялась рассматривать ее. Теперь времени хватало, чтобы узнать, с кем я буду сидеть весь год.

Эва была довольно симпатичной, даже больше. Золотисто-карие глаза, темно-русые волосы до плеч, спортивная фигура, слегка светлая кожа, маленький нос. Она была не выше меня ростом, примерно сто шестьдесят шесть сантиметров. Явно была капризной, но при этом, судя по всему, очень ценила дружбу.

Я была не против подружиться с ней. Она была не из робких и могла за себя постоять, а я не дружила со слабыми людьми. Мне нужны были достойные меня. Такие же честные, дерзкие и упрямые. Люди, которым не страшна прямолинейность и которые за словом в карман не полезут.

– Ой, так у тебя цветные волосы, – вскрикнула она, прервав мои мысли.

Затем подошла ко мне и стала рассматривать мою шишку на голове, из которой выпирались красные прядки.

– Верно, – ответила я. – У корней и до середины волосы черные, а дальше до конца красные.

– Обалдеть. Как ты решилась на такое? – удивленно спросила она.

– Ну… я всегда была бунтарем. И если мне сказать «нет», то будут, скажем так, последствия, – хихикнув, ответила я.

– Ничего себе. Я, конечно, просила Бога подкинуть мне хорошую подругу, но не думала, что он действительно меня услышит. И к тому же такую необычную. Рауль будет в восторге от тебя, – парировала она.

– Что за Рауль? – спросила я.

– Увидишь. Ты уже готова же?

– Давно, – рассмеялась я.

Взяв две шпильки со стола и доделав свою шишку, она подхватила только ортопедический валик и мягкие балетные тапочки. В нашем, балетном мире мы называли их «балетки». А пуанты, которые люди так и назвали, мы обозначали как пальцы.

Представьте, как было бы смешно, если бы какая-нибудь балерина ехала в автобусе среди других людей и, разговаривая по телефону, рассказывала бы о том, что ей больше не в чем танцевать, так как ее последние пальцы сломались. Люди бы смотрели на нее странно, думая, как же она все еще стоит на ногах, если ее пальцы сломаны.

– Тогда пойдем. По ходу буду вводить тебя в курс дела. Поверь, тебе нужно быть готовой заранее к тому, что тебя ждет впереди. И я сделаю все, чтобы ты не ушла отсюда. А если не получится, уйдем вместе.

– Ты серьезно сейчас? Мы только познакомились. Как ты можешь доверять еще малознакомому тебе человеку? – спросила я.

– Не знаю, просто чувствую, что ты моя судьба, – ответила она.

Услышав слово «судьба» я дернулась. Мои глаза забегали, но я постаралась себя успокоить и выкинуть из головы еще не подоспевшие воспоминания о гадалке в Кордове.

Мы вышли из гримерной и пошли к лифту.

– Ключи можешь не брать на вахте, у меня есть лишние дома. Завтра их принесу, – сказала Эва.

– Хорошо, спасибо, – ответила я.

Вспомнив по пути, что оставила в гримерной свои наушники, я подумала, что не стоит их брать в зал в первый же день. К тому же мне хотелось поближе узнать Эву и все, что она расскажет о театре.

– Итак… Ты уже знаешь, что находится на нулевом и первом этажах. На втором этаже приемная генерального директора театра Андреса Масперо Гарсия Сеньи, а также кабинет главного руководителя балетной труппы Альваро Мигелеса. На третьем этаже находятся женские балетные гримерные и оперные женские комнаты, женский костюмерный цех, гримерный цех и обувной цех. Сцена также находится на нашем этаже. На четвертом сидят мужики. Балетные и оперные мужские гримерные. Как и у нас, у них свой костюмерный, гримерный и обувной цехи. На пятом расположены большой и малый залы. А также туалетная комната и курилка. И на шестом у нас наша артистическая столовая для всех работников театра, а также массажная комната. Массажист у нас самый лучший! Если у кого-то что-то болит, все сразу бегут к нему. У него просто золотые руки, и он не раз помогал мне с моей бесконечно болящей спиной, – ответила она.

– Массажист – это хорошо! Я это запомню в первую очередь, – ответила я.

Мы подошли к лифту и нажали на кнопку. Скрипнула дверь слева, из нее вышла девушка с сумкой на плече и с хвостом на голове вместо шишки.

Подходя к нам, она улыбнулась.

– Ада! Неужели ты уже вышла? Что, не понравилось сидеть в декрете? – спросила ее моя новая подруга.

– Конечно понравилось, Эва. Но ты же знаешь, что этот сезон юбилейный, а значит, можно заработать чуть больше своей зарплаты, – ответила девушка и перевела взгляд на меня.

– Привет, я Киара. Поздравляю с выходом, – ответила я.

– Спасибо. Меня зовут Ада Гальярдо, – ответила она.

– Ада, сколько сейчас твоей малышке и как вы ее назвали? – спросила Эва.

– Ей сейчас полтора года, я хотела назвать ее Мариной, но Энрике настоял на имени Катарина. Но в общем-то мне нравится имя, которое он дал нашей малышке.

– Катарина как картина, – сказала Эва и рассмеялась.

Лифт подъехал и открылся. Мы зашли, и Ада нажала на пятый этаж. Эва продолжила разговаривать с Адой, а я подмечала для себя ее внешность.

Ада была хрупкой, белокурой девушкой с необычайно большими карими глазами, которые, когда она была веселой и беззаботной, становились как весенняя листва.

Вдруг лифт остановился на четвертом этаже. Двери лифта открылись, и я увидела двух мужчин. Один из них был среднего роста для мужчины, примерно сто семьдесят, узкие плечи и довольно худощавая фигура. С длинным крючковатым носом, черными волосами до плеч. Мужчина был иностранцем, скорее всего, являлся гражданином Японии. Другой же, стоявший рядом с ним, был ярко выраженным испанцем. Смуглая кожа, черные пронзительные глаза, каштановые взъерошенные волосы, острый нос и тонкие губы в ухмылке. Ростом выше среднего, достаточно широк в плечах и с прямой осанкой.

Зайдя к нам, испанец тут же обратился к Аде.

– Ты что, уже вышла? А кто с ребенком будет сидеть? – рассмеялся он. —

Вот так участь прилетела на голову Энрике.

– Да ладно тебе, когда-нибудь и у тебя появятся дети. Кстати о них, пора бы уже, а то Роса немолода ведь. Вот тогда я посмотрю на тебя, – в ответ рассмеялась Ада.

– Я думаю, это будет еще не скоро, – добавила Эва. – Все мы знаем твои похождения, Роберто!

– А ну-ка цыц! Еще кто услышит… – ответил Роберто.

– Боишься, что Роса все узнает? – не останавливалась Эва.

Роберто лишь грозно посмотрел на нее, и она отвернулась.

– У нас, кстати, новенькая, – вдруг сказала она, указав на меня. – Киара, познакомься. Это у нас Роберррто, – пропела она. Затем повернулась к другому парню, который все это время молча стоял, и указала на него: – А это Аки Фудзи, он приехал к нам из Японии год назад.

– Приятно познакомиться, – ответила я.

– В…вз…взаимно, – еле ответил Аки. – Просты мэня, я еще нехорошо знаю испанскый.

– Все нормально. Не переживай. Скоро выучишь. Испанский язык намного легче китайского или русского языка.

Аки мне улыбнулся и кивнул, а Роберто принялся меня разглядывать весь оставшийся путь до зала. Любая девушка на моем месте засмущалась бы и отвернулась. Но я не была такой. Я знала о своей привлекательной внешности и прекрасно понимала, что не найдется ни один мужчина, который мною не заинтересуется. Но это не означало, что со мной легко можно было познакомиться или найти общий язык, так как Бог наделил меня весьма скверным характером. Начо часто отзывался о нем как «сахар со стеклом».

Поэтому я окинула его взглядом снизу вверх и задержала взгляд на губах. Он последовал за моим взглядом, и его губы растянулись в улыбке.

– Нравится то, что ты видишь? – спросила я, заметив, как Роберто слегка растерялся.

– Определенно, – все еще не отрывая от меня взгляда, сказал он.

– Эй, это моя подруга. А ты не смей лезть к ней. Я, – указала Эва на себя пальцем, – не позволю. Ясно?

Роберто рассмеялся, покрутил пальцем вокруг своего виска и ткнул в нее.

– Сам такой! – ответила она.

Лифт остановился. Сверху на табло появилась цифра пять.

– А если Лайонел на нее посмотрит, ты ему так же ответишь? – все еще с улыбкой на лице спросил он Эву.

– Лайонел не нашего круга. И ему нет дела до нас, – шепотом произнесла Ада.

Не знаю, что случилось с ребятами. Но их лица исказились в таком ужасе, что мне стало как-то не по себе. Все настолько притихли, что я могла слышать стук своего сердца. Двери лифта открылись, и Эва, схватив меня за руку, растолкав всех, потянула за собой.

– Тебя вежливости не учили, курица! – крикнул Роберто нам вслед.

Дойдя до большого зала и прежде чем войти, Эва повернулась ко мне:

– Тут у нас большой зал, с правой стороны находится малый зал, а с левой – расписание и кабинет инспектора балета.

Мы зашли в зал. Он был огромным, тут вместилось бы шестьдесят человек. Впереди, прижатые к стене, стояли зеркальные рампы, слева находились рояль и два стула. Балетные станки были расположены по всем стенам. Эва потянула меня за руку, и мы пошли к роялю. Обойдя его, Эва села на пол, а я, достав из сумки коврик, расстелила его. Он был достаточно широк, чтобы уместить на себе двоих человек. Затем я указала Эве на него и присела сама.

– Не нужно, спасибо, – ответила она. – Я люблю сидеть на линолеуме.

– Но там же грязно! Эва, давай садись, – ответила я.

– Ну, ладно.

Не поднимаясь, она переползла на коврик.

Взяв сумку в руки, я достала свой ортопедический валик и резинку для разогрева стоп. Мы начали разминаться. Постепенно зал наполнялся. Но пришло не так много людей. Всего их было тринадцать вместе с нами. В основном, конечно, больше женщин, чем мужчин. Восемь девушек и пять парней.

– Значит, этот сезон у вас юбилейный? – спросила я.

– Да, нашему театру в этом году исполняется восемьдесят пять лет, – ответила она.

– Ничего себе. Вот так цифра, – удивилась я.

Моему театру в Валенсии было всего лишь двадцать от силы. Он считался новым театром и не имел какого-то успеха в мире.

– А как проходят юбилейные сезоны? – спросила я.

– Ну, обычно мы открываем сезон каким-то ярким спектаклем, затем к нам приезжают балетмейстеры и ставят новые спектакли. Иногда это бывают балеты, оперы или современные постановки. Где-то в середине сезона, после Нового года, у нас начинается фестивальная неделя балета или оперы. Приглашаются танцовщики со всего мира.

– Как круто звучит, – сказала я.

– Не то слово, – ответила Эва.

В зал зашла женщина с блестяще ровной осанкой и с гордо поднятой головой. За ней шел пожилой мужчина, держа в руках портфель.

Женщина подошла к роялю и хотела поднять стул. Но ее остановил Роберто, подбежавший к ней. Он поднял стул и перенес его на середину зала. А затем вернулся на свое место к станку в центре зала. Женщина подошла к стулу и присела. Достав из своего спортивного комбинезона бордового цвета телефон, начала что-то писать. Пожилой мужчина дошел до рояля и, открыв крышку инструмента, присел. Взяв в руки свой портфель, вынул оттуда нотные листы.

– Это педагог-хореограф Роса Мария Нуньес, бывшая солистка балета и жена Роберто, – сказала Эва, посмотрев на нее.

– Что? – удивилась я.

– Тише… тише… тебя могут услышать. Когда будем в гримерке, все тебе подробно объясню, – ответила она. – За роялем сидит наш концертмейстер, всего у нас их пятеро. Четверо мужчин и одна женщина. Его все называют Ворчун, потому что он всегда ворчит. Прямо как в сказке о Белоснежке и гномах. Но вообще его зовут Йон де Армас.

Я посмотрела на этого Йона, который пролистывал свои ноты и что-то бубнил сам себе, и мысленно посмеялась. А ведь и вправду похож на ворчуна! Затем, оглядев всех артистов, я посмотрела в сторону Роберто, который, к моему удивлению, смотрел на меня. Я кивнула ему с вопросом якобы «что?», а он лишь улыбнулся и подмигнул мне. И тут я вспомнила его вопрос, заданный Эве в лифте.

– Слушай, а что за Лайонел, о котором Роберто тебя спросил? – спросила я.

Эва резко посмотрела на меня, ее глаза забегали, и, приблизив свое лицо ко мне, она прошептала:

– Пожалуйста, не произноси это имя при мне и ни при ком другом. Поверь, оно того не стоит.

Странно все это, подумала я. Но задавать вопросы дальше не стала.

Через некоторое время раздался голос педагога:

– Доброе утро! Встаем лицом к станку. По два тандю крестом, затем плие и полупальцы. Добавка в конце пордебра из стороны в сторону, вперед и назад. Поехали. И!

Мы с Эвой встали и повернулись к станку, положив руки на палку по ширине своих плеч. Заиграла музыка. Начался урок.

– Ухх…

Я обессиленно упала на свой коврик. Да уж из формы я немного все-таки вышла. Эва стояла надо мной и жадно глотала воду.

Когда я немного остыла, то подогнула ноги к себе. Эва выпила всю бутылку, сняв балетки и надев чуни[2].

– Ну что, пойдем? У тебя на сегодня есть планы? Мы могли бы сходить куда-нибудь и поболтать.

– Я бы с удовольствием, но сегодня я очень устала от обилия информации и волнения. К тому же мне еще надо забрать документы из отдела кадров. Давай завтра сходим куда-нибудь, если ты будешь свободна, – спросила я.

– Без проблем! Для тебя я всегда свободна. Может, дашь мне свой номер телефона?

– А у меня там сим-карта моего города еще стоит. Я пока не знаю, где мне купить новую, – ответила я.

– Давай тогда завтра, когда пойдем гулять, заодно зайдем на рынок и поменяем тебе сим-карту, – сказала подруга.

– Отличная идея. Так и сделаем, – ответила я.

Я собрала свои вещи обратно в сумку. Мы встали и вышли из зала. Зашли в лифт и поехали обратно на третий этаж.

– Не хочешь в столовую зайти? Умираю с голоду, – сказала она.

Я вспомнила, что с самого утра еще ничего не ела, так как не любила завтракать. Живот заурчал, но у меня еще были дела.

– В другой раз, мне пора. А ты иди и подкрепись за меня, – сказала я.

– Ок! Вот, держи мои ключи. Когда будешь уходить, закрой комнату и оставь ключи в замке.

– Хорошо, спасибо,

Развернувшись ко мне, Эва поцеловала меня в щеку и, сказав «Аста ла виста, бейби!», осталась в лифте. Я же вышла из него и отправилась в гримерку. Зайдя, я быстренько переоделась. Распустила свои длинные волосы до поясницы. Разложила купальник и трико на батарею сохнуть. Надела сзади свой маленький рюкзак, сложив наушники вовнутрь. И вышла из комнаты, закрыла дверь и оставила ключ в замке. Вызвала лифт и спустилась до нулевого этажа. Прошлась в правую сторону и поднялась по ступеням на первый этаж. Постучавшись в кабинет отдела кадров, я вошла внутрь. Женщины, что сидела утром по центру, не было. В комнате был лишь мужчина, он поднял голову и посмотрел на меня: