Комментарии на Кефалайю

[После] Иисуса Его двенадцать учеников, [посланные Им в разные города и] страны, [проповедовали величие] Господа [своего, Его надежду и мудрость, творили чудеса и знамения] <…> [они были тверды в вере, не было заблуждения у] них, они не ослабели сердцем и не [унывали] <…> были сильны во всех деяниях. [Потом] они вознеслись и упокоились в Величии. [Некоторое время после этого] апостолы были крепки в мире; [объединил их] апостол Павел; он тоже вышел проповедовать [величие Господа нашего]; он дал силу апостолам, укрепил их, объединил их, [укрепил] Церковь Спасителя; [апостол Павел тоже ходил по разным городам и разным странам, наставлял,] проповедовал <…> [и написал книги.] Но и он вознёсся и упокоился в [Величии.]

После апостола Павла понемногу, день [за] днём, всё человечество совратилось; люди отвратились от праведности и узкой трудной стези, возлюбили [грех и пожелали] идти по широкой стезе. Тогда в последней Церкви снова явился Праведник истинный, принадлежащий царствию; он объединил [собрание праведных,] и они укрепили Церковь Господа нашего по мере своих сил; но и они вознеслись в страну Света. После этого Церковь постепенно снова разрушилась, и мир остался без Церкви – как дерево, когда снимут и соберут плоды, растущие на нём, остаётся без плода.

Краткое описание мировой истории до Мани. Группы пророков:

Допотопная традиция: Сиф, Енош, Енох, Сим. В первые века нашей эры имели хождение книги от их имени, есть они и в Наг-Хаммади, но непонятно, этот список пророков (и в «Жизни Мани» они же) означает ли признание их книг в тех вариантах, что тогда были. В «Жизни Мани» цитируется книга Еноха, как она нам известна и по другим источникам, но тоже всё недостоверно, в какой редакции признавали книгу, и спорна также достоверность и самой «Жизни Мани». Тем не менее, такой перечень пророков дошумерских времён в манихейских книгах постоянный, и это необязательно, кстати, влияние иудаизма, так как про Ноя есть развитая шумеро-вавилонская мифология, к тому же, не совсем иудейский список праведников: нет ни Авеля, ни, собственно, Авраама с потомством. Если Мани было известно, кто такой Адам, то уж точно он знал, кто такой Авраам, но последнего в число пророков он всё-таки не включил, то есть, собственно иудейская традиция отвергается. Признаются некоторые традиции, из которых и сама иудейская заимствовала, а именно – зороастрийская и вавилонская.

Учителя Востока: Будда, Аурентис (Махавира) и другие риши – например, школа санкхья тоже довольно близка к дуализму, особенно в атеистической её трактовке. Таким образом, включаются в манихейский дискурс буддизм, джайнизм и отдельные философские школы индуизма, в основе которых, как тут свидетельствует Мани Хайя, лежат добрые идеи.

Заратуштра, причём утверждается, что он был после Будды, – это подтверждается и фактом знакомства Заратуштры с ведической религией, которую он, как и Будда, переосмысливает.

Иисус Христос, сын величия. Поскольку манихейство – это разновидность христианства, про основателя христианства идёт подробнее. Признаётся также апостол Павел и ещё какой-то праведник после него, по всей видимости, Элксай, который перенёс подлинные христианские книги в Вавилонию. Книги хранила секта крестителей, к которой принадлежал Мани, и он, таким образом, смог у них ознакомиться с реальным христианством. Но так как сектанты впали в обрядоверие и от реального христианства отступили, Мани Хайя вступил с ними в дискуссию именно по тому поводу, что книги настоящие у них есть, а жизни по тем книгам они не ведут. В результате он эту секту покинул и начал проповедовать принципиально антисектантское учение о том, что и Будда, и Заратуштра, и Христос – от одного и того же Бога. Подобная доктрина была решительной новизной в то время, из принципа «многие учения содержат частицы света» следовала религиозная и национальная терпимость, на что персидское правительство пойти не могло и Параклета казнило.

Следующий фрагмент будет описывать положение Мани в христианской церкви как Параклета.

Не менее интересно не только то, кто включается в список предыдущих апостолов, но и то, кто не включается. Поскольку христианство – оно, конечно, доброе, но не всеядное. Не включаются Авраам с Моисеем, то есть, весь иудаизм; не включены греко-римские Сивиллы и Дионисы (хотя Мани знаком с философской терминологией Аристотеля и постоянно ею пользуется); нет Кришны и прочего Нарады.

О существовании их всех Мани с его обширной географией путешествий и знакомством с многочисленными языками и книгами, конечно, знал. И если бы он был уже мошенником, которому всё равно, на кого ссылаться, как пишут православные, мог бы выдать ещё список с участием иудаистских, греческих и индуистских авторитетов. Но он так не сделал, потому что не всякое учение от света. Учений света много, конечно, но есть и учения тьмы. А именно те, которые призывают к тупости, лжи и насилию.

Когда Церковь Спасителя вознеслась, настало моё апостольство, то, о котором вы спросили. Тогда был послан Параклет, Дух истины, Который пришёл к вам в этом последнем поколении, как сказал Спаситель: «Когда уйду, Я пришлю вам Параклета, [Духа истины,] Параклет придёт и обличит мир о [грешниках,] Он будет говорить с вами о праведности, и [о грехе, и о] суде. О грешниках, что [не] веруют [в Меня; а о праведности] Он будет говорить с вами, [что Я иду] в руки [Моего Отца навеки. Он будет говорить с вами и о суде – что властитель мира сего осуждён. Он научит вас всякой истине, ибо будет говорить не от Себя,] будет проповедовать [и возвестит вам будущее.] Тот, Кто прославит Меня, [возьмёт от Моего, возвестит] и даст вам».

[Вот так Спаситель] проповедовал о Параклете истины, что Он [придёт. И] Он пришёл, явился тому, кто узнал Его: Его [слово —] проповедь всех лет, [которые прошли от] Иисуса доныне <…> [Параклет] <…> пока он не [придёт, не изберёт своё избрание] и не сделает их свободными. А когда Церковь облеклась в плоть, настало время спасти души, как настаёт месяц фармути, в котором трава достигает такого роста, что её косят; в то самое время Он [дал мне] мой образ, который я ношу – в годы Артабана, царя Парфии.

А в годы Артаксеркса, царя Персии, я возрос и достиг совершенных лет; в те самые годы, когда царь Артаксеркс [получил] венец, Параклет живой сошёл ко мне и говорил со мной. Он открыл мне тайну сокровенную, скрытую от мира и поколений, тайну бездны и высоты; Он открыл мне тайну Света и Тьмы, тайну падения, борьбы и войны, и великого [раздора,] битвы, которую устроила Тьма; потом Он также открыл мне, как Свет [соединился с] Тьмой в смешении, и [на них] был основан этот мир.

Он также поведал мне, как были установлены Корабли, чтобы богам Света вступить на них, очистить Свет от творения, от осадка и [говно вылить в] акашу; тайну творения первого человека Адама; также возвестил мне тайну древа познания, от которого Адам вкусил, и глаза его прозрели; также тайну Апостолов, посланных в мир, чтобы избрать Церкви; тайну избранников [и их] заповедей, тайну грешников и их деяний, тайну слушателей, их помощников и их заповедей, тайну грешников и их деяний и кары, которая им предстоит. Итак, всё, что было и что будет, открыто мне Параклетом, [Духом истины.]

Всё, что глаз видит, и ухо слышит, и что мысль помышляет, и что [разум постигает], – всё это я узнал от Него; всё я увидел благодаря Ему и стал с Ним единым телом и единым духом. В конце годов царя Артаксеркса я ушёл проповедовать, переправился в страну индийцев, проповедовал им надежду жизни и избрал там избрание доброе. А в год, когда царь Артаксеркс умер, воцарился его сын Шапур и [послал за мной.] Я переправился из страны индийцев в землю Персию, а из земли Персии пришёл в землю Вавилонскую, Месену и страну Сузиану. Я явился царю Шапуру, он принял меня с великой честью и похвалил, что я ходил в [разные страны,] проповедуя слово жизни. Последующие годы я провёл, [сопровождая] его в свите – в течение многих лет по Персии, по стране парфян до Адиабены и до самой границы царства ромеев.

[Я избрал] вас; вы – избрание доброе, Святая Церковь, к которой я послан от Отца; я [посеял] посев жизни и заботился [о том, чтобы распространить] это [по земле,] от востока до запада. Как вы сами видите, моя надежда разошлась по востоку мира и во [все] стороны ойкумены, до областей севера и [запада. Итак, видите,] ни один Апостол никогда не совершал такого, [как я сотворил.] Ибо все Апостолы, посланные [в мир проповедовать слово истины, являлись в одной стране] и проповедовали [свою надежду только в одной стране] мира; [а моя Церковь больше,] ибо она пребудет в мире, пока не [кончится мир, и Бог истины займёт] престол в ней и сотворит [ей покой] в [стране Света, и она будет среди] Церквей по правую руку Его, а секты пойдут на левую.

[Вот, я дал вам толкование,] о котором вы спросили, ибо дух этот – дух Параклета, посланный мне от [Отца, дабы то, что] было, и то, что будет, открыть мне. Ранее я написал вам о нём подробно в моих книгах; ныне вы опять спросили меня – и вот, я рассказал вам об этом вкратце».

И тогда ученики, услышав всё это от него, очень обрадовались. Их разум осветился; они сказали ему в радости: «Благодарим тебя, господин, что ты написал о своём приходе в Писаниях – о том, как это произошло; мы приняли это и уверовали, но ты ещё раз возгласил нам это здесь, в собрании, и мы уразумели это ещё лучше и уверовали, что ты – Параклет от Отца, открывающий всё тайное».

Миссия Мани Хайя описывается не как миссия основателя какой-то отдельной религии, о чём клевещут христопродавцы, а как апостола христианства, который распространил его даже до Индии. Собственно, послания Мани и начинаются «Мани, апостол Иисуса Христа». То есть, наша религия – христианство, а новую религию выдумывают как раз иудействующие.

Мани является как апостолом, так и Параклетом, то есть богословом, который объяснил учение Христово в ситуации, когда церковь в Римской империи была, по сути, уничтожена, в какой-то степени учение сохранилось у маркионитов и других гностиков, но господствовали в третьем веке уже католики. Тогда был послан Параклет, чтобы научить всему и напомнить обо всём, что говорил Христос.

Собственно, Параклет – это даже не физический человек Сураик, сын Паттака, который писал под ником «Живая Жемчужина» (мани хайя), а это тот дух, который с Мани разговаривал, то есть его разум. Дух Мани – это, конечно, и есть он сам, но это лучшая его часть: тело, эмоции, заблуждения, которые в человеке Сураике были, Параклетом не являются. Как в «Жизни Мани» написано: стою, говорю с ангелом, а потом понимаю, что сам с собой и разговариваю.

Подобно этому, монахи тоже являются все параклетами и являются самим Мани, когда говорят доброе учение. Поэтому и называются «манихеи», то есть многочисленные воплощения Мани Хайя. Можно было бы называться и «христы», потому что Христос тоже через нас разговаривает, но, поскольку после Христа был и Параклет, то называемся по Параклету. То есть то, что тут Мани про самого себя рассказывает, он говорит и обо всём добром избрании, потому что его дети – в каком-то смысле и он сам.

Притча о дереве

Первая аллегория, о которой они спросили его и попросили истолковать, вот какая. Однажды, когда [Апостол] [сидел в собрании, он услышал,] как его ученики, [сидящие] перед ним, спрашивают: «Просим тебя, наш господин, [научить] нас толкованию изречения о тех двух деревьях, о которых Иисус возгласил ученикам. Написано в Евангелии, что Он говорит: «Дерево доброе даёт плод добрый, а дерево дурное даёт плод дурной, [и не бывает] доброго дерева, которое бы дало дурной плод, [ни дурного дерева, которое бы] дало добрый плод, и узнаётся каждое дерево по плодам его». И вот мы просим тебя [научить нас] толкованию [этих] двух деревьев: [чему они подобны и как] растут из земли; ибо [о них] написано [в] Писаниях [святых, что они растут в одной земле. Открой это] слово [нам, господин, как раньше открывал] разные тайны. Некоторые лжеучения толкуют речение об этих двух деревьях в том смысле, что дерево доброе не[льзя распознать, пока оно] пребывает в этой земле смешанной. Каждое [из учений даёт своё толкование,] их уподобляют [также людям; дай нам о них] единое толкование».

Тогда господин наш Мани Хайа, Апостол Величия, сказал своим ученикам: «Велика [тайна, о которой вы меня спросили] <…> [Спаситель написал о них в Евангелии, возгласил] Своими устами едиными [притчу о дереве добром и дереве] дурном. Лжеучения [толкуют Его слова по-разному,] <…> И вот в каком смысле толкуют речение о двух деревьях <…> деревья [добрые] в толковании [лжеучений зовутся деревьями злыми,] так как [считается, что не может быть добрым] древо, произрастая в этой земле смешанной. [Посмотрите на] финиковую пальму: так как <…> стоять на том, что финиковая пальма ни на что не годится. (18) <…> их сын, и она бьёт <…> сначала же <…> в них <…> в конце есть <…> он был в её побегах и ветвях <…> есть Тьма злая в них <…> пальма <…> перед древом, [добрым, и зовут её “дерево] дурное”, и приговаривают <…> [пальма] та, которую называют [“дерево дурное”] <…> вид<…> [и] зовут её “древо доброе” <…> [плоды] сладкие <…> писание <…> они устанавливают <…> обычно люди <…> [ищут пальму, ибо она даёт плод добрый внутри и] сладкий <…> [сеют] семя [древа] <…> и оно будет полезно для их пропитания <…>

[Теперь я] истолкую, [что вы меня спрашивали о людях – дурном и добром.] Не по [происхождению и началу жизни] людей называют [“человеком добрым” и “дурным”; но когда они уже прожили жизнь и совершили деяния злые или добрые – после этого судят их по жизни и по делам их; потому сказано,] что они [познаются по плодам. Написано об Иуде, что он был вначале] апостолом, принадлежал к числу [Двенадцати;] а в конце написано о нём, что Сатана вошёл в него, он предал Спасителя в руки иудеев, те [схватили Его и распяли] на древе. Итак, вот Иуда Искариот – его сначала назвали “человек добрый”, [а потом стали звать] и предателем, и убийцей. [Написано о] Павле, что он был сперва гонителем [и врагом] Церкви Божьей, преследовал [её, притеснял и избивал праведников; а в конце написано о нём, что Господь явился ему] <…> великого откровения, он <…> [укрепил] Церковь Господа нашего, [вознёсся и упокоился в] Нём; то есть, сначала он был дурным, [а потом стал зваться “человеком добрым”. Лжеучения] толкуют <…> их толкование <…> [нет] человека совершенно доброго, [и нет человека, который был бы полностью дурным,] ибо [рождены и] сотворены они в смешении [мирском; но если они праведны] и все крепки в любви <…> подобие дано им, и они тверды в [вере, то] нет [в них зла,] подмешанного ко всему сущему. Вот, [смотрите, каково] толкование лжеучений <…>».

Фактически, текст о суде начинается с того, что «не судите, не судимы будете». На самом деле, продолжается тема предопределения, которая была и во введении, и в первой главе, – тут всё ещё об избрании. Избрание осуществляется по форме души, то есть, по цели. Когда уже человек прожил жизнь, и по делам видно, что добрый, тогда можем сказать, что дерево доброе. Пока оно не принесло плодов, мы не знаем, доброе у него избрание или злое. Более того, пока растёт, может приносить и злые плоды, приводится в пример апостол Павел.

Конечно, Павел был избран Богом до его рождения как апостол, об этом он и сам постоянно пишет («избрал меня от утробы матери»). Тем не менее, очевидно, что он делал злые дела до степени преследования святых, то есть очень злые. Пожалуй, преследовать за правду – это максимально плохое преступление, хуже вряд ли что-то можно представить. Потому что убийца убивает только тело, а кто преследует за правду, тот душу хочет убить, а душа лучше тела. И потому преступление против души тяжелее, чем то, которое против тела.

Итак, избрание – только по цели, отсюда выводы:

Нет тех, которые сразу родились безгрешными, по типу как тибетские клоуны верят, что у них перерождаются в горах святые будды и бодхисаттвы, на самом же деле, имея грязную, допотопную теократию, возглавляемую сволочами и дураками, постоянно кем-то завоёвываемую, прежде всего, китайцами. Итак, по плодам видим, что никакие они не боги, а просто дураки, и видим, что дерево злое, а не избранное.

С другой стороны, нельзя о ком-то говорить, что он фатально злой, пока не ясен окончательный результат жизни. Может в конце оказаться, что он по форме был избранный или слушатель, но пришёл к своей форме только в итоге, а всю жизнь доминировала материя. Поэтому Христос и призывает «не судить», потому что избрание определяем по результатам, а не по текущему состоянию, в котором неизбежно злое и доброе перемешано.

Это, тем не менее, не означает, что нет предопределения. Конечно, есть, потому что всё доброе – от Бога. Если продолжать аллегорию с деревом, доброе дерево, конечно, было предопределено тем, что в его семени было ДНК, которое и детерминировало, что дерево вырастет добрым, с точностью до структуры каждого листика. Но определить, доброе или злое, мы можем только по плодам. Итак, тут мы не говорим о свободе воли, и что дерево что-то решает, но говорим в аспекте познания, чтобы не было ошибки, когда человека огульно объявляют «праведником» или «грешником», и в лжеучениях это обычная ситуация.

Ситуация «всю жизнь было и добро, и зло» также не означает, что в итоге не будет определено, добрый человек или злой, типа будут ещё какие-то мытарства или чистилище. Нет, будет чётко определено, злые все будут уничтожены, так что вообще жить не будут.

В такой форме доктрина представляется вполне логичной; критику Августина я читал, но так и не понял, что он тут видит-то нелогичного (он там постоянно убивается именно о том, что «неразумно»). Он там, помнится, спрашивает, почему Бог послал избранных во тьму, ну так тьма же первая напала, в ситуации войны тьма в любом случае виновата. Ну, напала тьма, и все добрые силы вынуждены сражаться с тьмой: и ангелы, и монахи, и слушатели, а что мы должны делать? Если не сражаться, тьма просто всё уничтожит. Предопределение же узнаётся по результатам, Фортунат там ему в диспуте и объясняет – ну, в итоге же мы спасёмся, в чём проблема, что идёт война? Мы же победим. Надо верить в победу и в своё доброе избрание – потому что если не веришь в победу, зачем тогда и вышел сражаться? Узнаем же мы избрание по результатам, но пока жизнь не кончилась, будем верить, что доброе, и не будем верить, что проиграем. Даже не представляю, какая тут может быть логически иная доктрина по этому поводу, все другие варианты, так или иначе, оправдывают зло.

«[А вы] слушайте, что я открою вам о [слове, которое] Спаситель возгласил <…> о дереве добром и дереве дурном: [лжеучения не знают, почему] они [так называются,] они не знают, что это такое [снаружи] и внутри; [у них нет] знания, они подобны [младенцам,] ибо из их толкования [неясно,] что такое эти два дерева. [Слушайте,] как я открою вам [и рас]толкую [речение о] деревьях <…> [служба] <…> Отец <…> всё, и он <…> в <…> мира <…> твоя <…> в <…> такова [служба] этого дерева доброго <…> суть свет этого дерева доброго <…> [ствол дерева доброго —] Столп [славы; ветви] этого [дерева —] Умные, облекающие его тело; [листья] того дерева доброго – стихии Света, смешанные и повторённые во всём сущем; плоды дерева доброго – это Иисус-Сияние, славный, Отец всех Апостолов; а вкус плодов дерева [доброго —] Святая Церковь в своих учителях, своих [избранниках и] слушателях; вот что такое дерево [доброе] <…> [и нет] плода дурного [на нём. Вот, я] поведаю вам [о дереве добром, оно же Свет: из чего состоит] оно. У него есть пять частей, [то есть: суждение, намерение, мысль, понимание, разум.] Его суждение – это Святая Церковь, его намерение – Столб славы, Человек совершенный, [его мысль —] Первочеловек, обитающий на Корабле живой воды, его понимание – Третий Посланец, обитающий на [Корабле огня живого, который светит в мире;] а [его] разум – Отец, обитающий в Величии, [совершенный] в эонах Света.

И вот [что ещё:] души, которые восходят и достигают Святой [Церкви,] а также милостыни, которые даются им слушателями и очищаются в [Святой] Церкви, [проходят через] каждую часть: суждение [пребывает с ними, от него] они восходят [к Столбу славы, он] же намерение; восходят к мысли, она же Первочеловек, обитающий на Корабле ночи; от мысли они восходят к пониманию, оно же Посланец, живущий на Корабле дня; а он, великое славное понимание, [вселяет] их в разум, он же Отец, Бог истины, великий Разум всех эонов славы.

Вот древо доброе, которое даёт плод [добрый, и] вся [его] жизнь и Свет – навеки <…> [и оно] станет <…> вечно, благословенно оно, [давая плод] добрый, [и нет в нём плода] дурного <…> (21) <…> когда он стал в <…> он сам <…> так, как он есть <…>

Доброе дерево состоит исключительно из интеллектуальных добродетелей: суждение, помысел, мысль, понимание, разум. Эмоциональная сфера не упоминается, хотя она может быть результатом, как Павел пишет: «а результат разума (пневмы) – доброта, радость, мир», то есть некие эмоционально-позитивные (саттвические состояния). Но сам свет не является каким-то эмоциональным состоянием, он только информация в чистой форме. Саттва-гуна, то есть весь комплекс «положительной психики», – это гуна материальной природы, как верно утверждает школа санкхья. Она не свет (не само дерево), а только проявления света, когда он смешивается со злом (листья дерева, как тут пишет Мани). Поэтому в ней продолжает оставаться зло, хотя бы в самом факте наличия какого-то материального тела, переживания чувств и так далее.

Описываются эманации в обратном порядке, от конкретного к абстрактному. При спасении мир собирается в обратном порядке, от себя (души) к Богу:

Души, то есть индивидуальные способности к мышлению.

Церковь (экклесия), неудачно переведено поповским словом, но оставляю. Дословно «эк-» – это приставка «из-», «-клесия» – это «звать». То есть «призванные». Призванные души – то есть понимающие, что душа ценна сама по себе. Они являются суждением, потому что не только имеют способность рассуждать, которая есть в любой душе, но они её и применили, и отличили то, что лучше от того, что хуже.

Столб славы (мне привычнее «Колонна славы», как в английском) – это волевое усилие (намерение). Колонной славы называют идеальное состояние мира, когда всё кривое выпрямится, и мир будет как колонна. То есть душа призванная далее порождает намерение стать колонной света, полностью прямой и правильной. По колонне свет восходит наверх, то есть она – прозрачная, как будто стеклянная, и отделяет злое от доброго через направление воли к свету.

Мысль – это вся совокупность текстов. Первочеловек – тот, которого принесли в жертву при создании мира. Умирая, он распадается на бесконечный текст. А когда душа восходит, то наоборот: сформировав намерение стать колонной славы, она начинает собирать Первочеловека, то есть читать весь мировой текст, отличая в нём дурное от доброго, и, таким образом, возвращает частицы обратно в Первочеловека. Через Первочеловека Бог мир написал, а мы через него же мир читаем.

Понимание, то есть Митра. То есть текст не только читаем, но и интерпретируем. Стадия Первочеловека – это на корабле воды, пассивное восприятие (вода – инь, пассивность, подчинение). Стадия же Митры – это корабль огня (он же ведь и Солнце), то есть творческое преобразование мирового текста через его интерпретацию. Итак, если Первочеловек – это чтение, то Третий Посланник – это письмо: создание душой собственного текста.

Разум – это Отец Величия, то есть объективный разум, или текст как таковой. Через чтение и письмо он и вселяется.

Это доброе дерево, которое полностью рациональное. Нет в нём тьмы и никаких неопределённых высказываний; нет в нём чувств, эмоций и прочей смерти; а всё, что не походит на доброе дерево – любые умолчания, неточности, попытки в любой форме подавить мышление, волю, понимание, познание, разум – это всё тьма. Итак, доброе дерево даёт добрые результаты, а злое дерево, то есть любая попытка хоть как-то умалить разум – только злые результаты, о чём будет в следующей главе «Кефалайи».

Индусы доброе дерево рисуют на теле:

В манихейской терминологии, Муладхара – это будет Церковь (самосознание), позвоночник – колонна славы, левый канал (ида, Луна) – Первочеловек, правый канал (пингала, Солнце) – Третий посланник, а вот этот большой цветок у него на башке – это Отец Величия. Но психики не понимают пневматического значения – что это всё разные виды ума, как излагает выше Мани; точнее, оно им не интересно, а вот так вот рисуют у себя на теле, про позвоночник им более понятно и больше нравится. В результате вместо того, чтобы созерцать Отца Величия, то есть разум, годами медитируют на собственный пуп.