Брокингемская история. Том 13

– Нет, я не могу спокойно об этом вспоминать! – вскричал Бродбент, судорожно выкручивая руль куда-то в сторону.

– Бродбент, держите себя в руках! – воскликнул Маклуски, – Довезите нас сперва до места назначения – а потом уже дёргайтесь, сколько вам угодно!

– Итак, Тинсдейл рассказал мне следующее, – продолжал Мюррей, – За пять минут до этого звонка он высунул нос из своей охранной будки и вдруг заметил на территории склада хорошо знакомое ему лицо – Дэмпси, нашего старого приятеля без определённого места жительства. Тот шастал вокруг нашего вагончика с видом бывалого мародёра; при виде сторожа он заволновался, подскочил к забору и в один момент через него перемахнул. Однако Тинсдейл успел заметить у него в руках некий предмет, напоминавший один старый сломанный кассетный магнитофон, который сам Тинсдейл накануне вечером выкинул в ближайший мусорный ковш на территории склада. Проверка по горячим следам показала, что теперь этого магнитофона в ковше уже нет… Вывод напрашивался сам собой: Дэмпси тайком проник на склад, наткнулся на этот магнитофон и прихватил его с собой. Но только ли этим он ограничился? На всякий случай Тинсдейл решил отзвонить мне и отчитаться о происшедшем. Он уточнил, что наш вагончик по-прежнему заперт и опечатан – но печать на пломбе показалась ему немного смазанной… Я отнёсся к его сообщению с предельной серьёзностью. Мы с Бродбентом немедленно выехали на склад, чтобы убедиться в целостности и сохранности нашего фарфора. (Прочим нашим сотрудникам известно лишь о направлении нашей поездки. О её цели мы предпочли умолчать.) И вот мы прибыли на склад, взяли у Тинсдейла ключи и подошли к вагончику. На первый взгляд печать на висячем замке особых опасений не внушала. Она действительно была немного нечёткой – но это могло быть связано с негативным воздействием ночного мороза… Зайдя внутрь, мы осмотрели печать на двери тёмной комнаты. И она тоже выглядела более-менее натурально… Но мы всё-таки решили довести проверку до конца: Мы отперли эту дверь и заглянули в кладовку. А там…

– Бродбент, прекратите дёргаться за рулём! – потерял терпение Доддс.

– А там, – продолжал Мюррей, – нашим глазам предстала поистине душераздирающая картина! Увидев её, я весь вскипел от негодования…

– А я весь подпрыгнул от возмущения! – вскричал сержант, лихорадочно вращая баранку и от избытка чувств даже подскакивая на своём водительском кресле, – Нет, вспоминать об этом – выше моих сил!

– И что же вы увидели в этой кладовке? – заинтересовался Маклуски, – Вашей посуды в ней уже не было?

– Не стану преувеличивать: Посуда оказалась на месте, – продолжал Мюррей, – Но вид у нашей кладовки был такой, словно в ней побывало стадо каких-нибудь слонов или гиппопотамов… Ящики в диком беспорядке валялись на полу, а сам пол весь усеян фарфоровыми осколками. Похоже, в наше отсутствие туда сумел пробраться некий злостный вредитель и не менее получаса пинал наши ящики своими безмозглыми ногами…

– Попадись мне только этот вредитель – я точно оборву ему все руки-ноги и откручу башку! – пообещал Бродбент.

– Но более всего, – сокрушённо продолжал Мюррей, – меня во всей этой истории удручает какая-то невероятная пещерная дикость всего произошедшего… Так основательно расколошматить ящики с фарфоровой посудой мог лишь настоящий вандал, не имеющий понятия о цивилизованном человеческом обществе! (Ну чем, скажите пожалуйста, не угодил ему этот несчастный фарфор, чтобы с таким остервенением пинать его ногами?) С другой стороны, я чувствовал себя неловко оттого, что наше отделение полиции не смогло исполнить свои обязательства перед Форрестом. Когда этот тип вернётся и увидит осколки своей драгоценной посуды, ему наверняка расхочется платить нам оставшуюся часть гонорара… (И как бы он не затребовал с нас неустойку за небрежное хранение вверенного товара!) Мы с Бродбентом поспешили расставить ящики по прежним местам в два аккуратных штабеля и подобрали с пола все осколки. Как выяснилось, разбитой оказалась примерно третья часть всей посуды, а две трети никак не пострадали… Мы разложили отломанные фрагменты по отдельным кучам и убедились в том, что ни один кусок фарфора у нас не пропал. Это послужило нам пусть и небольшим, но всё же утешением… (Когда Форрест вернётся, он получит свой товар обратно в полном комплекте, хотя и не совсем в прежнем виде.) Оставив посуду в кладовке, мы снова её заперли и запечатали. То же самое мы проделали и с наружной дверью вагончика… Вернув ключи Тинсдейлу, мы запрыгнули в машину и помчались на розыски этого обормота Дэмпси. Ну уж теперь-то ему придётся ответить за все свои художества!

Бродбент внезапно так резко нажал на тормоза, что грузовик со скрежетом остановился на полном ходу, а его пассажиры едва не вылетели в переднее стекло.

– Бродбент, заканчивайте ваши штучки! – не смог сдержать эмоций Доддс, – Перестаньте наконец нервничать и ведите машину плавно, без резких рывков и ускорений!

– Мы уже приехали, – внёс необходимую ясность сержант, – Наша свалка расположена вон за теми холмами!

– Но до них отсюда – ещё как минимум полкилометра, – обратил внимание Маклуски.

– Подъезжать туда ближе неразумно – мы можем раньше времени спугнуть нашего подозреваемого, – объяснил Мюррей, – Придётся нам сейчас высаживаться из машины и дальше топать пешком…

Два прославленных мастера сыска и розыска охотно согласились с его доводами… Все четверо пассажиров грузовика молча и без лишнего шума выбрались из кабины. Соблюдая необходимые меры служебной конспирации, они предельно осторожно приблизились к одному из холмов и взобрались на его вершину. Их глазам во всей красе предстала грандиозная (по масштабам Пантинктона) свалка со множеством ящиков, контейнеров и просто куч мусора, слегка припорошенных снегом и заледеневших на морозе.

– А вот и он, паразит! – произнёс вполголоса сержант Бродбент, – Посмотрите: Он засел вон у того холма с магнитофоном в руках!

Суровые сотрудники полиции внимательно рассмотрели издалека хорошо известного им бомжа Дэмпси, ранее уже попадавшего в сферу их внимания в деле о Золотом Туристе. В данный момент Дэмпси со всеми удобствами возлежал на какой-то старой грязной картонке, подложив под себя какое-то старое драное одеяло. В руках он вертел небольшой кассетный магнитофон, сосредоточенно нажимая на все его кнопки подряд – вероятно, с целью проверить его работоспособность. Но поскольку в магнитофон не были вставлены батарейки, а стационарных источников электропитания поблизости не наблюдалось, сфера проверочных работ была ограничена лишь одной операцией – механическим открытием-закрытием крышки кассетницы.

– Не будем терять времени! – взял быка за рога Мюррей, – Наш дорогой друг – весь в делах. Его требуется срочно доставить в наш замечательный санаторий, пока он не взял руки в ноги… Бродбент, браслеты у вас с собой?

– Всегда при мне, как говорят скауты! – отрапортовал сержант, доставая из кармана новенькие блестящие наручники.

– Не можем ли мы чем-либо вам помочь? – проявил присущий ему глубокий такт Маклуски.

– Только одним: Стойте в сторонке и ведите себя тихо! – ответил начальник полиции Пантинктона.

Столичные детективы послушно замерли на вершине холма. Тем временем операция по задержанию бомжа развивалась быстро, стремительно и как по нотам… Бродбент совершил хитроумный обходной манёвр и бесшумно прокрался сзади к холму, возле которого находился Дэмпси. Мюррей же, дождавшись нужного момента, оперативно выскочил из-за мусорной кучи и внезапно возник перед самым носом у подозреваемого, словно наглядное воплощение вездесущности правоохранительных органов и грозный символ неотвратимости наказания.

– Добрый день, уважаемый гражданин! – произнёс он, доставая из кобуры табельный пистолет, – Позвольте представиться: Начальник полиции Пантинктона капитан Мюррей! Будьте добры, назовите мне вашу фамилию, адрес постоянного проживания и цель вашего пребывания в данном месте!

Дэмпси, уже давно приученный к подобным капризам злодейки-судьбы, отреагировал предельно оперативно и едва ли не машинально: Отбросив от себя магнитофон, он вскочил на ноги и кинулся что есть мочи удирать от Мюррея вверх по склону холма. Однако сотрудники полиции рассчитали свою комбинацию на один ход дальше: Именно на вершине этого холма подозреваемого поджидал Бродбент с наручниками в руках… Дэмпси даже пикнуть не успел, как эти наручники оказались у него на запястьях, а сам он – в кабине грузовика. Рядом с ним на соседнем сидении пристроился Мюррей, не поленившийся подобрать брошенный им магнитофон и прихватить его с собой в качестве важной улики.

Полчаса спустя все пятеро участников этих драматических событий уже сидели тесной дружеской компанией в кабинете Мюррея в местном полицейском участке. На руках Дэмпси по-прежнему были надеты наручники, а на столе лежал всё тот же злополучный магнитофон. Дверь кабинета была плотно прикрыта из соображений служебной конспирации… (В основном, эта мера была призвана сдержать любопытство других сотрудников местной полиции и не позволить им узнать истинную подоплёку событий. Согласно официальной версии, Дэмпси был задержан за похищение магнитофона с загородного склада.)

– Итак, вы опять попали к нам в санаторий, уважаемый Дэмпси! – неодобрительно произнёс Мюррей; слово "уважаемый" он заключил как бы в воображаемые кавычки, – Вы понемногу превращаетесь в злостного правонарушителя: То вы похищаете у нас Золотого Туриста, то вот теперь какой-то магнитофон… Ведь вам знаком этот предмет; не так ли? – он небрежно кивнул на главную улику, лежащую перед ним на столе.

Увидев магнитофон, Дэмпси изобразил на лице такую недоумевающую гримасу, что любой театральный режиссёр безо всяких дополнительных проб немедленно пригласил бы его в свою труппу на роль какого-нибудь деревенского простачка.

– Первый раз вижу эту штуку, – ответил он твёрдым уверенным голосом.

– Вам бесполезно отпираться, – предупредил Бродбент, – Мы все четверо видели, как вы крутили этот магнитофон в руках, пока сидели на свалке!

– А ещё один свидетель видел, как вы удирали со склада с ним (магнитофоном) вобнимку, – добавил Маклуски.

– Все они врут! Я понятия не имею, что это за штука, – повторил Дэмпси.

По кабинету пронёсся разочарованный вздох. Работники полиции ненадолго призадумались, какие бы ещё аргументы им стоило применить при беседе с задержанным… Пару минут спустя молчание прервал голос Доддса:

– Дэмпси, давайте рассуждать логически: Ваша тактика всеобщего отрицания не просто нелепа, но и крайне невыгодна для вас самого! Начнём с того, что похищение данного магнитофона из мусорного ящика при складе не содержит в себе никакого состава преступления – поскольку похищенный предмет, строго говоря, вообще не является магнитофоном, а представляет собой бесполезную груду металла и пластмассы. Тинсдейл клянётся, что эта штука уже давно не фурычит… (Иначе он бы и не стал выкидывать её на помойку.) Если вы быстро признаетесь в её похищении, вы будете немедленно отпущены на свободу и сможете беспрепятственно вернуться на место вашего постоянного проживания; в противном случае мы будем вынуждены продержать вас в нашем исправительном санатории вплоть до полного выяснения всех сопутствующих обстоятельств… Подумайте сами: Стоит ли вам так упорствовать и подвергаться дополнительным лишениям из-за какого-то старого трухлявого неработающего магнитофона, целый год провалявшегося в каком-то мусорном ящике?

– Ничего подобного! – опроверг Дэмпси, – Эта вещь – совсем новая! Ещё позавчера её в этом ящике не лежало!

– Стало быть, вам этот предмет всё-таки знаком? – уточнил Мюррей.

– Конечно, знаком! – в голосе Дэмпси прозвучал вызов, – И не надо пудрить мне мозги! Отличить старую вещь от новой я уж как-нибудь смогу… Я каждое утро залезаю на этот склад и проверяю, не выкинули ли они чего новенького в мусорный ящик. Я точно знаю, что эта штука появилась в этом ящике никак не раньше вчерашнего утра!

– Нам нечего вам возразить! – охотно согласился Маклуски, – Вы абсолютно правы: Тинсдейл выкинул этот магнитофон в мусорный ящик только вчера вечером.

– Кстати, Дэмпси, для чего вам вообще понадобился этот магнитофон? – полюбопытствовал Доддс.

– Его можно будет кому-нибудь перепродать, – доверительно поведал предприимчивый бомж, – На вид эта штука выглядит неплохо. Все колёсики вроде бы крутятся…

Сотрудники полиции сдержанно усмехнулись – а затем Мюррей планомерно продолжил:

– Итак, вы всё-таки побывали сегодня утром на складе и ушли оттуда вместе с данным магнитофоном. Свидетель Тинсдейл своими глазами наблюдал, как вы перемахиваете через забор… Но позвольте узнать: А что вы делали на складе до того? (Я имею в виду: до того, как Тинсдейл вас заметил.)

– Дэмпси, перестаньте запираться! – вскричал в порыве чувств Бродбент, – Отвечайте прямо: Вы побывали сегодня в строительном вагончике или нет?

– Бродбент, возьмите себя в руки! – призвал коллегу к порядку Маклуски, – Вам не к лицу привносить в допрос задержанного дополнительную нервозность! Приберегите ваши эмоции для других случаев… Итак, Дэмпси, мы ждём вашего ответа! Удалось ли вам сегодня забраться в строительный вагончик на территории склада?

– Какой ещё вагон? – скорчил очередную недоумевающую гримасу задержанный.

Сотрудники полиции устало вздохнули сразу в четыре голоса.

– Уважаемый Дэмпси, ваше запирательство бесполезно! – попытался урезонить задержанного Мюррей, – Кроме вас, на складе со вчерашнего вечера не побывало ни одно постороннее лицо. Происшествие в вагончике – однозначно дело ваших рук и ног!

– Чистосердечное признание пойдёт вам только на пользу, – возобновил тактику пряника Доддс, – Сразу же после этого вы будете немедленно освобождены из-под ареста. Уже через полчаса вы снова будете сидеть на своей свалке и крутить колёсики своего магнитофона. (Мюррей охотно подарит вам его насовсем, если вы пойдёте на сотрудничество со следствием.) Ну неужели вам самому не хочется поскорее вернуться в родные места, к привычному образу жизни?

– Но не в моих правилах признаваться в том, что сделал не я! – проявил упорство Дэмпси, – Все мы знаем, что говорить неправду – нехорошо…

– Да чёрт бы вас побрал! – с трудом удержался от более развёрнутых комментариев Мюррей, – Дэмпси, наше терпение – на исходе! Если вы сию же минуту не признаетесь во всём, я… Я даже не знаю, что с вами сделаю! – сменил пряник на кнут он.

– Не могли бы вы выразиться поконкретнее? – поспешил вмешаться Маклуски, – Что именно вы собираетесь сделать с Дэмпси, если он не признается?

– Я отвезу его в Кардифф и сдам в тамошнее СИЗО! – пообещал в сердцах Мюррей.

Взоры четверых сотрудников полиции устремились на подозреваемого. У них ещё оставались надежды на то, что он поддастся их уговорам, быстро признается в совершённом правонарушении и избавит их тем самым от лишних хлопот… Дэмпси и в самом деле о чём-то призадумался. Через пару минут он очнулся от размышлений и глубокомысленно произнёс:

– Я слышал много хорошего про разные кардиффские изоляторы. Говорят, зимой там тепло, а кормёжка вполне ничего… Ну ладно, пускай меня везут в изолятор! – принял важное стратегическое решение он, – Значит, что я должен сделать, чтобы туда попасть: признаться или не признаваться?

– Давайте поступим следующим образом! – опять перешёл к прянику воспрявший духом Мюррей, – Если вы чистосердечно признаетесь в том, что побывали сегодня в строительном вагончике и расколошматили там все ящики, мы с Бродбентом завтра с утра сами доставим вас на машине в Кардифф и лично сдадим в этот замечательный СИЗО…

– Мы сделаем это с огромным удовольствием! – заверил сержант.

– Но я вам всё равно не верю! – Дэмпси с подозрением покосился на собеседников, – В прошлый раз вы меня обманули: обещали сразу освободить из камеры, а на самом деле продержали взаперти ещё целый день… Нет уж, дудки! Не дождётесь вы от меня никаких чистосердечных признаний!

– Ах, вот как? – вскипел от негодования Мюррей, – Подозреваемый отказывается идти на сотрудничество со следствием? В таком случае, нам больше не о чем с ним беседовать! Бродбент, отведите гражданина Дэмпси в его одноместные аппартаменты – те самые, где он уже сидел в ноябре месяце!

Бродбент повёл задержанного в одиночную камеру – а трое его коллег, более не стеснённые присутствием подозреваемого, наконец смогли обменяться между собой кое-какими откровенными комментариями.

– Вот ведь осёл! Ну и упёрся же он! – не смог сдержать эмоций Мюррей, – А мы из-за его упрямства можем угодить в довольно неприятный переплёт… Форрест (будь он неладен!) вернётся в Пантинктон на этой или на следующей неделе. Если к моменту его возвращения у нас не будет на руках письменного признания Дэмпси, этот мнительный бизнесмен наверняка подумает, будто мы с Бродбентом сами раскокали его драгоценную посуду…

– Но уверены ли вы, что именно Дэмпси её раскокал? – поставил вопрос ребром Доддс.

– А кто ещё мог это сделать? – ответил вопросом на вопрос Мюррей, – Со вчерашнего вечера до сегодняшнего утра Тинсдейл не видел на складе ни одного постороннего лица, помимо нашего дорогого Дэмпси!

– Ваш Тинсдейл многого чего не видел, – хмыкнул Доддс, – Вы сами только что слышали: Дэмпси признался, что посещает этот склад едва ли не каждый день. Крайне сомнительно, что Тинсдейл замечает его там с той же регулярностью… Возможно, мимо его внимания прошли визиты и каких-либо других посторонних лиц, – не стал исключать он.

– Как часто Дэмпси посещает этот склад – для нас это совершенно не важно, – обратил внимание Мюррей, – Фарфор хранится на складе лишь с прошлого вечера – а всё, что там происходило раньше, нас вообще волновать не должно. Но со вчерашнего дня Тинсдейл застукал в своих владениях лишь одного непрошенного гостя… Я полагаю, события разворачивались следующим образом: Сегодня рано утром Дэмпси в очередной раз пробрался на наш доблестный склад. Сторож Тинсдейл опять сладко спит в своей будке и ничего не замечает… Дэмпси открывает дверь в вагончик и заходит внутрь. Отперев дверь кладовки, он обнаруживает в ней какие-то большие ящики. Он в нетерпении отдирает с ящиков крышки и обнаруживает под ними лишь совершенно не нужную ему китайскую фарфоровую посуду. Вне себя от досады, он в ярости пинает ящики ногами…

– Для чего ему понадобилось их пинать? – не понял Маклуски.

– С досады за то, что ему пришлось напрасно трудиться, – не затруднился с объяснением Мюррей, – Он-то надеялся наткнуться в кладовке на товар попроще, который можно было бы легко толкнуть с рук на ближайшей барахолке… Согласитесь: На вид этот Дэмпси производит впечатление настоящего пещерного человека! Он привык выражать свои эмоции именно в такой дремучей первобытной форме. (Что-то не понравилось – сразу пинок ногой! Окажись на его месте какой-нибудь дикий слон или человекообразная обезьяна, они поступили бы с нашими ящиками абсолютно точно так же.) Ярость совершенно лишила его способности здраво соображать. Он выместил на чужой посуде своё плохое настроение и как ни в чём ни бывало потопал дальше. Уходя из вагончика, он запер обратно обе двери и на всякий случай опечатал замки какой-то печатью, похожей на нашу…

– Для чего он их опечатал? – уточнил Маклуски.

– Он сообразил, что подобным образом введёт полицию в ещё большее недоумение, – высказал предположение Мюррей.

– Но ведь он уже утратил способность здраво соображать! – напомнил Доддс.

– У пещерных людей переход из одного эмоционального состояния в другое происходит гораздо быстрее и проще, чем у цивилизованного человека, – объяснил Мюррей, – Итак, Дэмпси заканчивает пинать ящики и тут же снова обретает способность соображать. Чувство здравого смысла подсказывает ему, что при уходе из вагончика было бы неплохо восстановить печати на обоих замках… Покончив с этим делом, Дэмпси продолжает рыскать по складу и вскоре натыкается на мусорный ящик с магнитофоном. Едва успев завладеть этой добычей, он вынужден спасаться бегством от внезапно появившегося сторожа… В общем, вот такова моя реконструкция произошедших событий! – подытожил он, – Как я могу догадаться, вы желаете кое-что мне возразить?

– Не станем скрывать: Ваша реконструкция вызывает у нас массу каверзных вопросов, – откровенно высказался Маклуски, – Например, мы так и не поняли, откуда у Дэмпси вдруг появились запасные ключи от входной двери вагончика и от кладовой…

– Да мало ли откуда! – не стал ломать голову Мюррей, – В наше беспокойное время запасные ключи изготавливают все, кому не лень, и от всех дверей, какие только бывают на свете…

– А откуда Дэмпси взял печатку, чтобы поставить оттиск на пломбы? – задал ещё один каверзный вопрос Доддс.

– Раздобыть печатку ещё проще, чем ключи от двери, – выразил убеждённость Мюррей, – Кстати, не так уж и важно, что именно вырезано на печатке. Если оттиск поставлен нечётко, даже сам хозяин печатки не всегда разберёт, что на нём оттиснуто… И вообще ваши возражения не кажутся мне конструктивными, – заметил он, – В нашей кладовке несомненно кто-то побывал, иначе ящики не были бы так зверски расколошмачены. У этого типа были с собой запасные ключи от дверей и какая-то печатка, иначе он не смог бы запереть двери при уходе и поставить оттиски на пломбы. Допустим даже, что этим типом был не Дэмпси… Но ведь ему всё равно пришлось бы добывать где-то ключи и печатку! А раз мы допускаем, что их мог добыть какой-то посторонний тип, то почему наш Дэмпси не мог поступить точно так же? Уж он-то сегодня утром бесспорно побывал на складе! (Чего нельзя сказать с полной уверенностью о нашем гипотетическом другом постороннем лице.) А я шибко сомневаюсь, что единственной целью визита на склад нашего дорогого Дэмпси было спионерить этот несчастный магнитофон из мусорного ящика…

Столичные детективы слегка призадумались над словами коллеги. Минут через пять Маклуски не преминул отметить:

– Похоже, вам удалось обогатить литературный английский язык ещё одним синонимом к слову "украсть"… Мюррей, примите наши искренние поздравления!

– Не думаю, что честь первооткрывателя принадлежит именно мне, – трезво оценил свой вклад в развитие родного языка Мюррей, – Если не ошибаюсь, термин "спионерить" я уже от кого-то слышал… В любом случае, мои заслуги невелики: У глагола "украсть" и без того полно синонимов, – взглянул правде в глаза он, – В нашем замечательном государстве кражи происходят на каждом шагу и совершаются крайне разнообразными способами. Неудивительно, что и наша лексика в этой области тоже весьма разнообразна…

– Ну, не скажите! – проявил присущий ему скептицизм Доддс, – Это только на первый взгляд кажется, будто синонимов к этому глаголу – хоть пруд пруди. На самом же деле их набор весьма ограничен… По этому поводу я могу рассказать вам одну небольшую забавную историю. Её нам в своё время поведал наш старый добрый приятель Ченнон, следователь лондонской уголовной полиции; он же сам и является её главным действующим лицом. (Впрочем, это отнюдь не снимает все сомнения в её полной достоверности. Ченнон был неоднократно замечен нами в стремлении приукрасить реальную действительность ради сиюминутного успеха у слушателей…) Итак, как-то раз Ченнон был приглашён на какую-то важную конференцию, где и сам собирался выступить с каким-то докладом. Дожидаясь своей очереди подняться на трибуну, он сидел в зрительском зале и уже в который раз просматривал текст своего доклада. Рядом с ним волею случая оказался его коллега по отделению полиции, следователь Ротмилл. Заглянув в доклад Ченнона, Ротмилл внезапно сказал: "Пожалуй, вот эту фразу стоило бы слегка подредактировать… На мой взгляд, она не совсем удачна с литературной точки зрения: "В результате расследования было установлено, что похититель в процессе кражи спёр имущество потерпевшего". Но позвольте: Простецкое словечко "спёр" явно неуместно в таком серьёзном докладе! Я бы заменил его на более литературное "похитил"…" Однако Ченнон весьма аргументированно возразил, что как раз с литературной точки зрения слово "спёр" в этой фразе куда более уместно. Если заменить его на "похитил", то тут возникнет тавтология: "похититель похитил"… Тогда Ротмилл предложил заменить "спёр" на "украл". Ченнон ответил, что и в этом случае получится тавтология: "в процессе кражи украл". Ротмилл подумал ещё немного, а потом высказался в том плане, что лучше уж написать "стянул", "утащил" или "уволок", чем "спёр". Ченнон выдвинул следующее возражение: Далее в тексте уточняется, что речь идёт о похищении железнодорожного товарного состава, который был угнан в неизвестном направлении. В этой связи, предложенные Ротмиллом глаголы могут вызвать нежелательные смысловые коллизии. (Кто-то из слушателей может вообразить, будто похититель уволок состав на собственных плечах. Подобное предположение наверняка вызовет ненужный смех в зрительском зале.) Тогда Ротмилл сгоряча предложил слово "свистнул". Оно было отвергнуто по тем же причинам – из-за ассоциаций с паровозным свистком… Но Ротмилл и не думал сдаваться. Ещё немного пораскинув мозгами, он предложил заменить слово "спёр" на выражение "незаконно завладел" или "незаконно присвоил". Однако у Ченнона уже было готово возражение: Подобные словесные конструкции могут вызвать иллюзию, будто похититель завладел составом лишь юридически, путём махинаций с документами. На самом же деле он чисто физически угнал его из-под носа у потерпевшего… В довершение всего Ченнон заверил коллегу, что при подготовке доклада он перебрал все известные ему синонимы к глаголу "украл", и слово "спёр" показалось ему наиболее подходящим. По его мнению, даже такие всем понятные глаголы как "стибрил", "стырил" или "слямзил", не подошли бы для столь серьёзного доклада ввиду своей нарочитой жаргонности – а вот нейтральное "спёр" будет здесь куда более к месту… Хитроумные литературные тонкости лишь раззадорили пыл Ротмилла. Он забрал у Ченнона доклад, внимательно изучил его от начала до конца и ещё немного подумал – а потом предложил следующий выход: заменить слово "кража" на какое-нибудь другое. Тогда можно будет использовать глагол "украл", уже не опасаясь никаких тавтологий… В ответ Ченнон заметил, что слова "украл" и "кража" являются однокоренными, и трудности с подбором синонимов у них обоих абсолютно одинаковы. Тогда Ротмилл предложил вообще убрать из текста выражение "в процессе кражи", а слово "похититель" и некоторые другие заменить описательными конструкциями из нескольких слов… Энтузиазм Ротмилла понемногу передался и Ченнону. Схватив карандаш, он принялся вносить в свой доклад лихорадочные исправления и добавления… Когда его позвали на трибуну, работа над текстом была ещё в самом разгаре. Последние изменения Ченнон вносил прямо на ходу, уже поднимаясь на сцену… Как и следовало ожидать, подобный аврал не мог закончиться ничем, кроме оглушительного конфуза. В итоге Ченнон зачитал с трибуны примерно такой текст: "В процессе следственного процесса было установлено, что в процессе незаконного процесса лицо, занимающееся незаконной деятельностью, незаконным образом вступило в незаконное владение железнодорожным составом потерпевшего – то есть, фактически спёрло указанный состав". Слушатели встретили доклад Ченнона бурными продолжительными аплодисментами, переходящими в дикие залихватски похохатыванья…