Брокингемская история. Том 13

– Эка вы куда загнули! – озадаченно покачал головой Доддс.

– Итог моих размышлений оказался неожиданным прежде всего для меня самого, – продолжал Горенс, – Я вдруг резко вскочил со стула и быстрее молнии выскочил из кабинета. Пробежав по коридору мимо удивлённого Уилкокса, я кубарем скатился вниз по лестнице, выбежал из участка на улицу и что есть мочи помчался в сторону "Недвижрегистра". Через несколько минут я уже подбегал к знакомому зданию с двумя флигелями… Как и следовало ожидать, я опоздал к раздаче слонов: Во всех трёх корпусах этой конторы было тихо и темно. Ни в одном окне невозможно было разглядеть ни малейшего света или иного признака жизни. Судя по всему, мой телефонный собеседник уже успел покинуть "Недвижрегистр" сразу после окончания нашего разговора…

– И теперь вашу душу терзает резонный вопрос: А кто же такой это был? – сообразил Маклуски, – Очевидно, отныне на первое место в вашем списке подозреваемых переместился Веллингтон… (Ведь только в его кабинете возле телефона стоят громко тикающие часы.)

– С другой стороны, именно к Веллингтону с наибольшей вероятностью должен будет попасть конверт со взяткой, когда тот наконец доберётся до Отдела Информации, – подхватил нить рассуждений коллеги Доддс, – Скажем больше: Стоит Веллингтону временно воздержаться от походов на почту – и конверт уже стопроцентно достанется ему… Значит, всё-таки Веллингтон? – он в задумчивости почесал себе подбородок, – Как ни крути, только ему одному имело смысл вымогать у вас взятку в таком дремучем виде – в конверте… (Лишние сто фунтов ему явно не помешают, учитывая его финансовые затруднения в связи с неприбытием перевода из Кардиффа.) Вы спросите: А как же писклявый Веллингтон смог заговорить раскатистым басом? Ответ напрашивается сам собой: Возможно, он при разговорах с Горенсом по телефону использовал специальный частотный фильтр или какой-то особый микрофон…

– Это всё понятно! – перебил его Маклуски, – Но почему у него в трубке вчера ничего не тикало, а вместо этого работал радиоприёмник?

– Это также могло быть связано с мерами служебной конспирации, – продолжал гнуть свою линию Доддс, – Допустим, он переставил свои часы немного подальше, но зато поднёс к трубке какой-то приёмник, принесённый им из дома. Тем самым у звонившего могло сложиться впечатление, будто он попал в кабинет к Кенлисайду… Похоже, именно эту цель наш хитрый Веллингтон и преследовал, дабы сбить звонящего с толку и заранее отвести от себя подозрения в вымогании взяток, – пришёл к очевидному выводу он.

– Но тогда почему он сегодня так не поступил? – не замедлил со своим каверзным вопросом Горенс.

На какое-то время в комнате воцарилась напряжённая задумчивая тишина. Пару минут спустя её прервал голос Доддса:

– Вы правы: Сегодняшнее тиканье в трубке напрочь перечёркивает всю его вчерашнюю конспирацию… Значит, это был не Веллингтон! – без тени сомнений заявил он, – Но кто же тогда? Пожалуй, у нас остаётся один-единственный ответ на этот вопрос…

– Это был Чарльзворт! – закончил его мысль Маклуски, – Если придерживаться до конца гипотезы о служебной конспирации, то все следы ведут в его огород! Вчера он изображал из себя Кенлисайда с его приёмником, а сегодня – Веллингтона с его тикающими часами… Будем рассуждать последовательно: О том, что приёмник Чарльзворта якобы не фурычит, нам известно исключительно с его собственных слов. Но он мог сознательно ввести окружающих в заблуждение, дабы извлечь из этого кое-какую выгоду… Во время вчерашнего разговора с Горенсом он умышленно включил приёмник, дабы звонящий принял его кабинет за кабинет Кенлисайда; сегодня же он намеренно поднёс к трубке какие-то громко тикающие часы, дабы перевести все стрелки на Веллингтона. Естественно, в целях той же конспирации Чарльзворт усердно внушает всем вокруг, что якобы всегда покидает рабочее место ровно в семнадцать ноль-ноль, дабы не получить головомойку от супруги… Похоже, этот тип уже не первый день вымогает взятки у доверчивых посетителей, – высказал подозрение он, – Это подтверждает и его циничный развязный тон в обоих телефонных разговорах с Горенсом…

– Но почему тогда он не стал вымогать у Горенса взятку, когда тот сегодня лично явился к нему в кабинет? – поставил вопрос ребром Доддс.

– Это могло быть небезопасно, поскольку Горенс принёс рекомендательную записку от начальника местной полиции, – не затруднился с объяснением Маклуски, – А вот по телефону Горенс представиться не успел, и Чарльзворт принял его за обычного посетителя… (Очевидно, по голосу он его не узнал. Это и неудивительно – ведь телефон имеет свойство искажать даже хорошо знакомые нам голоса.)

– Значит, всё-таки Чарльзворт? – задумался Доддс, – Но в таком случае…

– Рискну вам напомнить: Конверт со взяткой имел слишком мало шансов дойти до Чарльзворта в нераспечатанном виде, – снова не преминул вмешаться Горенс.

– Да что ты будешь делать с этими коррупционерами! – воскликнул в сердцах Маклуски, – Выходит, ни один из них не мог вымогать у вас взятку? Горенс, вы совсем нас запутали!

– В этом и состоит основная задача автора любого детективного произведения! – злорадно усмехнулся Горенс, – Итак, вы окончательно сбиты с толку и перестали хоть что-то понимать в суматошной круговерти происходящих событий… Тогда я продолжу свой рассказ! Ту ночь я опять провёл в мартингейлском отделении полиции, на жёстком деревянном лежаке в дежурной комнате. На следующий день, ещё до визита в "Недвижрегистр", я успел проделать несколько мелких второстепенных дел в разных концах Мартингейла – но мысли мои, тем не менее, постоянно возвращались к Веллингтону, Чарльзворту, Кенлисайду и их замечательной шаражкиной конторе… (Самое удивительное, что меня куда больше занимала личность того загадочного телефонного вымогателя, а вовсе не личность владельца этой несчастной ночлежки, ради которой я и затеял всю эту кутерьму.) Но вот желанный час настал: Ровно в шестнадцать пятьдесят пять я уже заходил в кабинет Кенлисайда. "Да-да, мне удалось выяснить фамилию собственника спортзала", – сообщил он мне, – "Берите блокнот и записывайте…" "Я подозреваю, что мне нет необходимости её записывать, поскольку она и без того хорошо мне известна", – высказал предчувствие я. И я оказался прав: Кенлисайд назвал мне ту самую фамилию, которую я и ожидал услышать… Как вы думаете, что это была за фамилия?

– Хиггинботтом, – в один голос ответили Доддс и Маклуски.

– Он самый, – подтвердил Горенс, – Да, собственником благотворительной ночлежки в Мартингейле оказался наш старый знакомый из Алексвилла, глава строительной фирмы "Билдбрейк"… Я даже не успел высказать Кенлисайду свою признательность за проделанную работу, как приёмник на его столе прогудел семнадцать ноль-ноль. "Вот и закончился мой рабочий день!" – произнёс он, выключая приёмник с чувством честно исполненного служебного долга, – "Всем ударникам и трудоголикам пора отправляться домой…" "А ваши коллеги по Отделу Информации уже разошлись по домам?" – сам не знаю для чего поинтересовался я, когда мы с Кенлисайдом выходили из его кабинета. "Наверняка!" – без тени сомнений высказался он, – "Обычно в одну минуту шестого их уже и след простыл… А вот мне перед уходом требуется проделать одно важное общественно-полезное дело", – загадочно улыбнулся он, – "А ну-ка подождите секундочку!" Он свернул к соседней двери, на которой висела табличка "Отдел Корреспонденции. Участок Приёма". Приоткрыв её, он призывно прокричал: "Бирн, я ушёл домой! Можете начинать!" "Прямо сейчас и начну!" – ответил из-за двери чей-то приятный раскатистый бас.

– Как это понимать? – выразил недоумение Маклуски, – Горенс, вы опять отыскали иголку в стоге сена?

– Я не виноват! Это получается у меня как бы само собой, – развёл руками Горенс, – Да, я моментально узнал этот голос – хотя так и не смог увидеть его обладателя за дверью Участка Приёма… Приставать к Кенлисайду с уточняющими вопросами мне не пришлось – он сам разъяснил мне все неясности, пока мы с ним выходили из флигеля и двигались по тропинке в сторону магазина. "Это – Бирн, единственный сотрудник Участка Приёма Корреспонденции", – сообщил мне Кенлисайд, – "Вся приходящая в нашу контору почта сперва поступает к нему. Он её регистрирует и сортирует, а затем передаёт в Участок Разноса для доставки конкретным адресатам… Скажем прямо: Наш Бирн отнюдь не перегружен непосильными трудами, поскольку нам сюда не так уж часто пишут (от силы раз-два в неделю). Между прочим, за такую синекуру он получает вполне недурную зарплату! Но этого ему показалось мало – и недавно он устроился на полставки ещё и на вторую работу…" "На какую именно?" – полюбопытствовал я. "После Нового года от нас ушла уборщица, миссис Армистед – вот Бирн и пробрался на освободившееся место!" – снисходительно усмехнулся Кенлисайд, – "Его работа начинается в пять часов вечера, как только контору покидают все прочие сотрудники… Он берёт в руки совок с тряпкой и обходит все наши кабинеты. Сперва он убирает наш флигель; потом – противоположный; а заканчивает главным зданием. Всего полчаса – и дело сделано… Неплохо устроился; не правда ли?"

– Мы с самого начала предвидели, что ваша история завершится примерно таким финалом, – похвастался Доддс, – Да, теперь картина событий окончательно прояснилась… В первый раз ваш звонок застал Бирна в самом начале уборки, в кабинете Кенлисайда, где он совмещал приятное с полезным – мыл пол и заодно слушал по приёмнику последние новости. Сняв трубку с зазвонившего аппарата, он представился Отделом Информации… (Обвинять его в нескромности оснований нет – в тот момент он действительно находился в этом отделе.) Узнав, что звонящий собирается обратиться в "Недвижрегистр" с каким-то запросом, Бирн не упустил случая затребовать с просителя сто фунтов стерлингов – якобы за ускорение рассмотрения его запроса… (Это вполне соответствует его беспокойному и предприимчивому характеру, озабоченному поиском путей всё новых и новых заработков.) На следующий день Горенс немного запоздал со своими звонками, и Бирн успел добраться со своими совками и мокрыми тряпками до кабинета начальника Отдела Информации в главном здании конторы. Ответив на звонок, он вскоре закончил уборку и успел покинуть рабочее место до прибытия Горенса… Нетрудно заметить, что предложенный Бирном способ передачи ста фунтов (в конверте с запросом) на все сто процентов гарантировал попадание этих денег к нему, единственному сотруднику Участка Приёма Корреспонденции. Прежде, чем конверт будет передан в Участок Разноса Корреспонденции, Бирн успеет основательно его прощупать и в случае необходимости вскрыть. Достав из конверта сто фунтов, он переложит запрос в другой конверт и заново его заклеит, надписав на нём "В Отдел Информации" – и ни один борец с коррупцией уже не сможет доказать, что наш бравый мастер швабры и мокрой тряпки получил взятку от клиента своей родной конторы… Собственно, никто и не станет его подозревать – ведь он не имеет ни малейшего отношения к Отделу Информации и никак не может повлиять на ход рассмотрения запросов клиентов…

– История про этот "Недвижрегистр" напомнила мне одну старую детскую загадку, – заметил к слову Маклуски, – "Можно ли заставить пятерых работников сообща вкрутить в патрон одну лампочку – да так, чтобы каждому из пятерых нашлось дело?" Ответ таков: Один из работников залезает на стул, берёт лампочку в руку и поднимает её вверх тыльной частью; четверо других хватают стул (каждый за одну ножку) и подтаскивают его в нужное место – так, чтобы лампочка в руках первого работника касалась патрона. Затем все четверо начинают равномерно перемещаться против часовой стрелки со стулом в руках; сам стул, разумеется, тоже перемещается против часовой стрелки вместе со стоящим на нём первым работником – ну а лампочка у него в руках начинает постепенно вкручиваться в патрон… Аналогичная картина наблюдается и в этом "Недвижрегистре", – не побоялся смелых обобщений он, – Ничем полезным эта контора по большому счёту не занимается – но в ней нашлось место и Отделу Информации, и Участку Приёма Корреспонденции, и Участку Разноса… А ведь принять одно-два письма в неделю и разнести их по нужным кабинетам (расположенным в одной минуте ходьбы друг от друга) было бы вполне по силам и любой уборщице, пусть даже работающей на полставки…

– С вашего позволения, я доведу свой рассказ до логического завершения, – снова взял слово Горенс, – На следующий день (в пятницу, шестого января) я покинул Мартингейл. На выходные я посетил ещё несколько интересных мест и проделал там ещё несколько интересных дел… Наконец, сегодня (в понедельник, девятого января) я прибыл в ваш Пантинктон. Уже завтра утром я намерен возобновить свои странствия. В мои ближайшие планы входит… Впрочем, я, пожалуй, не стану забивать вам голову своими планами, раз вы ещё не отошли от новогодних празднеств, – проявил присущую ему умеренность он, – Ну а ваши ближайшие планы каковы?

– Может быть, нам тоже не стоит забивать ими вашу голову? – засомневался Доддс.

– Обо мне не беспокойтесь: Я уже давно покончил с этими дурацкими новогодним каникулами, – заверил Горенс.

– Тогда мы не станем ничего от вас скрывать, – пообещал Маклуски, – Поскольку вам удалось-таки выяснить фамилию собственника этого несчастного спортивного зала и заодно вывести на чистую воду коррупционера, вымогавшего у вас взятку в размере ста фунтов стерлингов – а попутно ещё и познакомиться с подробным устройством одной любопытной бюрократической конторы, которая…

– Короче говоря, мы намерены отпраздновать ваши успехи в нашей тесной дружеской компании, – известил Горенса Доддс, – Не желаете ли к нам присоединиться?

– Можете не задавать лишних вопросов! – ответил Горенс.

И три прославленных столичных детектива, поднявшись с насиженных мест, протянули свои цепкие натруженные руки к трём большим саквояжам, уже давно стоявшим возле стены в полной боевой готовности.

CXXII. Злостные вредители

– Вот мы и проводили Горенса! – подвёл итог Доддс, неторопливо шагая по пустынной автотрассе.

– Как ни странно, на сей раз никакие неожиданные препятствия не помешали его планам, – добавил Маклуски, следуя чуть впереди коллеги, – Он планировал отбыть из Пантинктона сегодня утром – и он это сделал…

После почти двухминутных размышлений Доддс глубокомысленно произнёс:

– Но, строго говоря, сейчас – не такое уж и утро…

– Не будьте педантом! – дружески посоветовал ему Маклуски, – На улице ещё светло, а до вечернего сеанса в кинотеатре ещё далеко; кое-кто из местных жителей наверняка ещё не успел пообедать. В общем, мы имеем полное основание полагать, что сегодняшнее утро до сих пор продолжается… Но давайте ближе к делу: Чем мы с вами собираемся нынче заниматься? – вернулся к текущим проблемам он.

– Пока сложно сказать, – пожал плечами Доддс, – Для начала я предлагаю ещё раз наведаться в местное отделение полиции и поинтересоваться, не вернулись ли Мюррей и Бродбент из своей поездки на склад…

– А есть ли в этом смысл? – засомневался Маклуски.

Два прославленных детектива резко остановились посереди автотрассы и вопросительно переглянулись между собой.

– Скорее всего, никакого смысла в этом нет, – вынужден был признать Доддс, – Полчаса назад, когда мы с Горенсом заглянули к Мюррею в отделение, нам сказали, что он с сержантом уехал на дальний склад, по ту сторону автовокзала. С тех пор их полицейский грузовик нам на глаза не попадался… А между тем, мы ни на секунду не выпускали из виду трассу, ведущую на склад – ни по пути на автовокзал, ни во время пребывания на автовокзале, ни по дороге обратно. Если бы Мюррей с Бродбентом уже успели вернуться к себе в участок, им бы пришлось проехать мимо нас, и мы бы их непременно засекли… Вы совершенно правы: Нам нет необходимости ещё раз заходить в отделение полиции, чтобы ещё раз убедиться в их отсутствии! Очевидно, Мюррей и его сержант всё ещё продолжают находиться на своём складе… Но тогда нам следует вместо участка сразу заглянуть на этот склад – там мы и найдём их обоих! – пришёл к важному стратегическому выводу Доддс.

– Я и сам собирался предложить вам что-нибудь в этом же роде! – поддержал коллегу Маклуски, – Итак, скорее на склад!

Детективы решительно развернулись на сто восемьдесят градусов и твёрдой целеустремлённой походкой зашагали в противоположном направлении… Вскоре они миновали автовокзал, на котором совсем недавно расстались с Горенсом. Далее их путь пролегал по той же асфальтовой трассе уже за чертой города Пантинктона, между припорошенных снегом полей. (Для полной ясности стоит уточнить, что прославленные мастера сыска и розыска не несли с собой никакого багажа. Их знаменитые саквояжи остались дожидаться своих решительных хозяев в скромном одноместном номере на втором этаже местной гостиницы.)

– Ну что ж, попробуем подытожить, какими данными мы располагаем на текущий момент! – принялся размышлять вслух на полном ходу Доддс, – Коллеги Мюррея и Бродбента из отделения полиции говорят, что они оба отбыли на склад в большой спешке, получив оттуда некий тревожный сигнал; между тем, эти же информаторы утверждают, что речь не идёт ни об убийстве, ни об ограблении. Что конкретно стряслось на этом складе – об этом рядовым сотрудникам местной полиции пока неведомо… Но позвольте вас спросить: А что ещё такого должно было там приключиться, чтобы Мюррей и Бродбент помчались на склад вприпрыжку, впереди всех паровозов? И второй вопрос: Если там действительно произошло нечто важное, то почему наши коллеги отправились туда всего лишь вдвоём, оставив весь прочий личный состав в участке?

– Надеюсь, очень скоро мы получим ответы на оба этих вопроса, – выразил убеждённость Маклуски, – Кстати, вот на горизонте уже показался какой-то грузовик!

В самом деле, по раздолбанной провинциальной автотрассе навстречу двум прославленным детективам на всех парах неслось хорошо знакомое им транспортное средство… Им оставалось лишь остановиться посереди дорожного полотна и призывно замахать руками. Приблизившись, грузовик слегка затормозил. Из его кабины высунулся Мюррей (в полном служебном облачении) и отчаянно прокричал:

– Доддс-Маклуски, нам некогда вас подвозить! Мы спешим в одно важное место по одному неотложному делу!

– Мы охотно составим вам компанию в этой поездке! – заверил его Доддс.

Дабы не задерживать коллег, столичные детективы предельно оперативно запрыгнули в кабину. Грузовик снова набрал скорость и ещё пуще прежнего помчался по раздолбанной автотрассе в сторону родного города.

– Ну, мы вас внимательно слушаем! – прозрачно намекнул Маклуски, обмениваясь вместе с Доддсом тёплыми дружескими рукопожатиями с Мюрреем и сидящим за баранкой сержантом Бродбентом, – Куда и с какой целью вы навострились?

– И что за ерунда приключилась на вашем доблестном складе? – задал ещё один напрашивающийся вопрос Доддс.

– Эх, лучше не спрашивайте! – сказал в сердцах Мюррей, – Я до сих пор не могу успокоиться… Я весь киплю от негодования!

– А я весь дрожу от возмущения! – вскричал Бродбент, с остервенением вращая баранку.

– Бродбент, возьмите себя в руки! – предостерёг его Маклуски, – Не забывайте, что вы управляете транспортным средством повышенной опасности! Подождите дрожать за рулём, пока не доставите нас всех к месту назначения!

– Кстати, далеко ли нам ещё ехать? – ещё раз поинтересовался Доддс.

– Не очень – всего лишь до нашей загородной свалки, – раскрыл секрет Мюррей, – Мы рассчитываем застать там одного нашего старого знакомого, чтобы снова надеть на него наручники и доставить в наш замечательный санаторий…

– Так-так-так… – заработала мысль у Доддс, – Судя по уточнению "снова", вы имеете в виду некое лицо, недавно уже побывавшее в вашем санатории. Таких лиц нам известно несколько – например, Родли, Алистер, Дэмпси и Кемпион… Однако Родли и Кемпион уже давно покинули Пантинктон, а Алистер и по сей день продолжает сидеть под замком в санатории. Следовательно, речь идёт о Дэмпси…

– Вы совершенно правы, – подтвердил Мюррей, – Да, мы с Бродбентом выехали на задержание как раз этого проходимца! Собственно, догадаться об этом вы могли бы сразу, безо всяких заумных рассуждений… Ну кто ещё, кроме Дэмпси, может обитать на загородной свалке? Кстати, именно там Бродбент и задержал его в прошлый раз, в конце ноября…

– Мы уже не помним, в чём конкретно провинился тогда этот Дэмпси, – не стал напрягать мозги Маклуски, – А что он натворил теперь?

– Зная вашу высокую порядочность и умение держать язык за зубами, я, пожалуй, рискну ввести вас в курс дела, – ответил Мюррей, чем ещё более запутал своих столичных коллег, – Итак, история тут такая… На прошлой неделе в наш Пантинктон прибыл издалека некий мелкий бизнесмен по фамилии Форрест. В его планы входило открыть у нас небольшой бизнес по продаже какой-то мелкой посуды. (Он решил, что прибывающие в наш город туристы и прочие отдыхающие наверняка проявят интерес к его продукции.) С собой он привёз некоторые образцы своих товаров – несколько ящиков с какой-то то ли фаянсовой, то ли фарфоровой посудой то ли из Японии, то ли из Китая… На первых порах Форрест поселился в нашей замечательной гостинице, в одноместном номере на третьем этаже. Всю прошлую неделю он посвятил попыткам арендовать где-то в городе какое-либо небольшое помещение под свою торговую лавку. Вскоре он убедился, что так быстро такие важные дела не делаются… До вчерашнего дня все его ящики с посудой неприкаянно складировались в его гостиничном номере – а вчера ему вдруг срочно понадобилось покинуть Пантинктон на недельку-другую. Попутно перед ним встал ещё один непростой вопрос: А куда на это время пристроить свою посуду? Брать её с собой в поездку он не решился. (Как-никак фарфор – вещь довольно хрупкая.) Оставить её на попечение гостиничных служб он тоже не рискнул. (А вдруг они сами разворуют его драгоценный товар?) Близких знакомых и бизнес-партнёров в Пантинктоне у него нет; своего офиса пока тоже… Перебрав все возможные варианты, он в конце концов остановился на самом лучшем: Вчера в середине дня он лично явился в наш полицейский участок и попросил аудиенции у вашего покорного слуги. Проявив присущую ему деловую хватку и предприимчивость, он предложил нам взаимовыгодный план сотрудничества: Наше отделение полиции примет у него на хранение все ящики с посудой, а он обязуется забрать их обратно не позднее такого-то срока и заплатить за наши услуги такую-то сумму… Переговоры с Форрестом мы проводили в моём служебном кабинете за закрытыми дверями и в обстановке строжайшей конфиденциальности. Кроме меня, из всех наших сотрудников лишь Бродбент был в курсе об их подлинной сути. В конечном итоге мы с ним приняли предложение Форреста… Итак, мы без особых затей состряпали простенький деловой договор. Форрест переписал его набело в двух экземплярах под копирку; я поставил под ним подпись от имени отделения полиции Пантинктона, а от имени частного предпринимателя Форреста расписался он сам. Заодно мы взяли с него словесное обещание держать язык за зубами – особенно от всех прочих сотрудников нашего отделения полиции. (Если эти ребята вдруг пронюхают, что нам полагаются какие-то денежки за хранение товара Форреста, они немедленно потребуют своей доли. А на этих прожорливых ребят никаких подарков не напасёшься…) Сразу после подписания договора Форрест притащил ко мне в кабинет все свои ящики с посудой и заплатил нам наличными начальный взнос. Мы сверили товар по описи, ещё раз пожали друг другу руки и расстались в самых дружеских чувствах. Через час Форрест покинул Пантинктон на автобусе – а мы с Бродбентом ещё раз заперлись в моём кабинете и принялись размышлять, куда бы нам все эти ящики приткнуть… Сами понимаете: Кабинет начальника городской полиции – не самое подходящее место для хранения хрупкой фарфоровой посуды. Сюда постоянно заходят по делу и не по делу всякие любопытные посетители; любой из них может случайно споткнуться об эти ящики и расколотить к чёртовой бабушке весь фарфор. Запихнуть посуду в какую-нибудь кладовку на территории нашего участка мы тоже посчитали недопустимым. (Там её наверняка заметят другие наши сотрудники и начнут задавать ненужные вопросы.) Вот тогда-то мы и вспомнили про этот дальний склад… Строго говоря, к нашему отделению полиции он особого отношения не имеет. Однако с тамошним персоналом лично у меня и Бродбента сложились весьма тёплые дружеские отношения… И вот вчера вечером мы с Бродбентом аккуратно погрузили все ящики в грузовик и отвезли их на склад. Мы уже давно приметили там один симпатичный строительный вагончик – в нём мы с незапамятных времён складируем разную мелочь, которую по тем или иным причинам нежелательно оставлять у нас в участке… Лучшего места для хранения ценного легкобьющегося товара сложно найти. Вход в вагончик только один, через металлическую дверь с висячим замком; в самом вагончике имеется два окна – причём оба со стёклами. И даже электрическое освещение в него уже проведено… Более того: Внутри вагончика расположена крохотная тёмная комнатка размерами два на два метра. Дверь в неё также с замком – правда, врезным. В общем, у нас больше не оставалось сомнений, в каком месте мы будем хранить наш драгоценный товар… Мы с Бродбентом осторожно расставили ящики с посудой по этой тёмной кладовке. Дверь в неё мы не только заперли, но ещё и опечатали печатью нашего отделения полиции… Точно так же я поставил снаружи печать и на железную дверь вагончика, предварительно повесив на неё замок и основательно его заперев. Ключи от обоих замков мы вернули сторожу склада Тинсдейлу и предупредили его, чтобы он бдительно нёс службу… Закончив все эти дела, мы со спокойной душой вернулись обратно в участок. Мы были уверены, что отныне наша посудина находится в надёжном месте и никаких неприятностей ей больше не угрожает… Но радовались мы рано: Не прошло и суток, как ко мне в кабинет позвонил сторож Тинсдейл (это произошло около часа назад) и доложил, что…