Нерешенная задача

– Лиза, – проговорил он, ему важно было рассмотреть её глаза, – такое странное послание! Что случилось?

И вот тут она смешалась. Причин было так много и первая из них, что она совершенно передумала рассказывать Войцеховскому свои приключения.

Привстав на цыпочки, так как была намного ниже его, она прильнула к его щеке своей, ей так этого хотелось, ей так хотелось простой нежности и тактильной ласковости! Она так давно, давно нуждается в этом, а эта страна всколыхнула все запрятанные женские чувства ею же самой в самую глубину её сердца! Он дал ей возможность повисеть на его руках и потом отстранился. Его взгляд быстро скользнул по другой женщине, которая смущенно отошла подальше и отвернулась к окну.

Он не мог не отметить, что внешность этой незнакомки была, конечно же, уникальна. Она была удивительно хороша и очень броская, яркая! Темные одежды только придавали ей таинственность, но в данный момент, он многое отдал бы, за только хороший, спокойный сон.

Графиня представила незнакомку и очень сама надеялась, что гостья поймет свою здесь ненужность и покинет их. Но, но…этого не произошло, и графиня в сердцах даже рассердилась на такую навязчивость – «вот никакой сознательности и цивилизованности!» – подумала она. И ей пришлось звать её к ужину.

За ужином Войцеховский очень лениво рассказал о своих делах, ибо знал, что это совершенно никому не интересно и из-за необходимости заполнить время беседой, сам спросил о революции, которая, якобы здесь, чуть не произошла.

Вот теперь то Серафима Гричич и выступила во всей своей красе. Она рассказывала увлеченно и со знанием дела. У Войцеховского даже прошел сон, а графиня стала печальна, так как её напугало отношение подданных к своему же собственному императору. А, оказывается, вероятно, что императору Николаю второму придется принять Конституцию, которая уже была своего рода, ограничением его прав. В оттенках эмоционального рассказа, в выражении глаз и даже в некоторых замечаниях, они угадали и то, что сама Серафима Гричич, не сильно была в восторге от правления данного императора. Но плохо отзываться об этом было чревато тюрьмой, а она слишком любила жизнь, чтобы рисковать, высказывая прямо свой негатив.

Войцеховский провел ночь со соскучившейся женщиной, но на утро у него возникли какие-то дела, что не понравилось графине. Он сообщил, что хочет посетить Академию наук в столице, её мнения по поводу этого даже не спрашивал и исчез с их арендованной квартиры. А графиня стала думать, что ей делать дальше. Уезжать домой, она теперь уже так скоро не хотела, ей хотелось еще раз увидеться с Распутиным, слишком мучил её один вопрос. Но, и она понимала, что Войцеховского долго здесь не удержит. Думала, думала, что делать!?

Артур Войцеховский имел в северной столице одну для себя важную задачу, познакомиться с Дмитрием Ивановичем Менделеевым. Имя этого ученого и его труды публиковались во многих научных изданиях и привлекали к себе внимание всей научной элиты тех лет. Это был уникально-универсальный деятель, одна из самых ярких звезд научного мира и тех лет. Желание увидеть умные глаза этого человека, поговорить с ним, было сильно. Только он ошибся, в Академии наук этот ученый не работал, его не было и в Петербургском университете. Он сильно болел, был очень слаб и стар и никого не принимал. Туберкулез уносил жизни многих людей в те времена, он не лечился. Но прочитав текст поступившего к нему письма, добродушный Менделеев сделал исключение.

И с ним беседовать можно было часами. Войцеховский знал русский язык, хотя и мало в нем в последние годы практиковался. В детстве, так случилось, одним из учителей по Ушу его был украинец, давно осевший в Турции, но корнями из славян и любивший русский язык. Войцеховский лучше понимал русскую речь, и с большим трудом сам выражал свои мысли на русском, а поговорить так о многом хотелось. И только лишь из сострадания к больному, он сильно ограничил себя временем своего посещения. Грудной кашель надрывал все силы ученого. И самое ценное, только что он мог дать человеку, и этот подарок через много лет, подписанный рукой самого Менделеева будет цениться в сотни тысяч долларов, это учебник «Органическая химия» им же самим составленный и бесценный труд, собрание всех его статей, тщательно редактируемых «Библиотека промышленности» Только лишь за этим можно было поехать в Россию и Войцеховский возблагодарил в сердце своем Аллаха, за предоставленную ему так неожиданно такую возможность. Потому что, помимо чистой химии, вообще чистой науки, Менделеева всегда интересовала и область химии прикладной, химической промышленности. Он глубоко верил в творческие силы науки на практическом поприще, он был убежден, что настанет время, когда «посев научный взойдет для жатвы народной». Будучи поборником идеи единения между наукой и техникой, Дмитрий Менделеев считал такое единение и тесно связанное с ним широкое развитие промышленности настоятельно необходимыми для нашего отечества, а потому всюду, где мог, горячо о том проповедовал, не только словом, но и делом, на собственном примере показывая, к каким блестящим практическим результатам может привести наука в союзе с промышленностью.

Переполненный мыслями, князь не стал нанимать экипаж. Необходимо переварить в себе всю беседу с великим ученым и не соприкасаться ни с кем, иначе информация, не важная и не нужная, поступившая от кого-то бы ни было размоет, заглушит четкие наполненные глубоким смыслом слова, произнесенные ценным человеком для Артура Войцеховского. Он понимал, как далеко многим и ему самому до уровня таких титанов науки.

Он пошел пешком и уже наступал вечер. Как-то все динамичнее было в северной столице, по сравнению с Будапештом. В портфеле у него лежал бесценный подарок старого русского ученого. Он старался найти выход к набережной и, наконец, пройтись себе в удовольствие вдоль Невы и посмотреть на её корабли. Он долго шел, не спеша. Он вышел на Петровскую площадь и мимо Сената пошел к набережной. Здесь динамика ощущалась еще сильнее, центр города и количество мимо проезжавших экипажей увеличилось.

Он остановился перед мраморным ограждением и стал смотреть на воду, редкими чешуйками перекатывающуюся одна за другой, убегающую в неизвестность. Он последние несколько лет, стал торопиться жить. Он сам вогнал себя в тяжелую, такую динамичную обстановку и словно впрягся в решительный забег, только куда и зачем? Он раньше жил такой веселой, разгульной жизнью, но свободной от обязательств и ответственности, раскрепощенной. А вот пришло время, и она повернулась другой стороной, серьезной, ответственной, целеустремленной. Ему так нестерпимо захотелось своей жизни. Не подчиненной ничьей прихоти и ничьим устоям, не зависящей от чужих финансов и интересов, желаний. Нельзя сказать, что он ощущал гнет своей старой жизни, но как бывает, ты перерастаешь какие-то институты, в которых ты жил, в которые ты врос и их законы вынужден был соблюдать, потому что они давали тебе силы и жизнь, но потом эти границы тебя начинают сковывать, и ты их стремишься преодолеть, ты увидел новые просторы и горизонты и тебе хочется проводить время с другими людьми и по другим правилам, и в выборе ты уже стал знатоком, потому что поднабрался жизненного опыта. Вот как бывает. У кого-то горизонты широкие в силу их положения, данного семьей, богом. А кто-то вездесущ. Очень деятелен, активен, любознателен в этой жизни и необъятность горизонтов постигает тем, что во все стремиться проникнуть, все попробовать, все изведать, пройдя многое и видя многое, во многое окунувшись, он перерастает ту инертность бытия состоятельного человека, которому многое дано с рождения, а значит он и задействует в этой жизни только маленький процент всех своих сил для того, чтобы жить и жить с избытком. Его силы так не развиваются интенсивно и не возрастает мудрость.

Сзади за спиной остановился экипаж, из него выпорхнула Серафима Гричич и он услышал её тонкий, хрустальный голос и обернулся. Ее слегка раскосые, карие глаза весело улыбались и сразу же она умела установить между собой и собеседником атмосферу доверительности и легкости. Это всегда удобно и притягательно. Да, и весь род её деятельности был связан с тем, чтобы суметь создать для любого собеседника комфортную, легкую обстановку.

– Я мимо проезжала, узнала вас. Не могла не остановиться! Можно нарушить ваше уединение? Я могла бы вас более близко познакомить с городом, если желаете?

– Нет. Я уже был здесь раньше. Моя сфера интересов, не будет интересна вам и я, уверен, вы её обходили стороной.

– Да – мило улыбнулась она – может быть. Но, неужели вы уверены, что знаете про этот город на Неве много? Это самый таинственный и неожиданный город в мире!

Артур слегка качнул головой в знак согласия, но в его взгляде угадывалась не договоренность.

– Согласен. Город прекрасен и интересен. А еще он просто собрал в себя самых красивых женщин со всего мира. Но мне интересна Америка. В ней совершенно другой дух, и мне он импонирует больше.

Они медленно пошли вперед. И она принялась просто грузить его информацией, которая к его ошибочному представлению, не оказалась скучной и не нужной.

– Я не была в Америке, но уже много слышала про эту страну. Я очень тесно общаюсь с представителями мужского пола и вообще, у меня это лучше получается, и они рассказывают много интересного про тот континент. Я планирую, как-нибудь там побывать.

– И что вам про него рассказывают?

– Там просто скачкообразно стала развиваться экономика. И многие связывают это с тем, что эта страна управляется более либеральными законами и в ней нет института самодержавия! Богатая страна. Сильная! Хотя, представляете, в ней когда-то процветало рабство!

Войцеховский с большим уважением посмотрел на рядом идущую женщину, и она почувствовала это. «Зацепила!».

И она продолжала дальше:

– А у вас в Венгрии? Как?

– У нас в Венгрии король и парламент и между ними все более-менее спокойно.

– Значит нет развития. Развитие всегда сопровождается преодолением противоречий, препятствий. – она вдруг остановилась – А знаете, я скажу честно, на свой страх и риск, я очень довольна тем, что сейчас происходит в нашей стране! Только в муках, только в борьбе способно зародиться что-то новое, а новое всегда прогрессивнее старого, ведь это даже простые житейские законы эволюции!

– Понятно – промолвил князь и помолчав в раздумье, добавил – а о каких муках вы говорите?

– Не смогу вам так передать всего, что происходит сейчас в северной столице. Для этого вам необходимо посетить мой салон. Там ко мне, как его хозяйке наведываются вольнодумцы, черносотенцы, анархисты, демократы, писатели и поэты, цыгане…да…мы очень любим послушать их голоса. И такой винегрет не даст заскучать, помогает не закиснуть в стоящей воде, как и в однобоких политических взглядах, так как у каждого течения есть свои доводы, для того чтобы отстаивать свою правоту. Порой споры доходят до такого накала, что я пугаюсь…но …это воистину интересно! Люди смотрят на мир по-разному.

И вот теперь она увидела его взгляд, который радует и воодушевляет каждую женщину, взгляд мужчины! Когда у мужчины появляется к женщине интерес, она это очень тонко улавливает, это тешит её самолюбие и делает её увереннее не только в поведении с ним, а вообще в своих чарах! Даже если у неё нет на этого мужчину никаких планов, это все-равно греет её самолюбие!

Что же касается Серафимы Гричич, к восторженным взглядам всех без исключения мужчин она давно привыкла и ощущала себя с ними, как в привычном, давно носимом платье. Но у неё был личный интерес к князю Войцеховскому. О красавце муже графини фон Газейштарт ей чисто случайно рассказала принцесса Милица, очень часто посещавшая салон косметологического ухода за телом и лицом и массажа, и других услуг. И приправила она это еще приданием некоей загадочности этому мужчине, так как до конца никто не знал его происхождения. И шестым чувством каждая женщина чувствовала в нем такое невозможное сочетание противоречий: серьезности, глубины ума с живым азартным, увлекающимся внутренним стержнем повесы и кутилы, способным на экстремальные поступки. Человеком, притягивающим своей мужской харизмой к себе женщин так близко и всегда держащем их на расстоянии! А Санкт-Петербург весь был пронизан потайным смыслом, тайными темными закоулками, в нем всегда существовало двойное дно, жизни видимой и закрытой. Светская аристократия, избалованная и извращенная излишествами, вечно искала для себя что-то новенькое, нестандартное, способное заинтриговать и пощекотать нервы чем-то неизведанным. Ведь не даром в русском языке есть и по поводу этого хорошая поговорка «От безделья с ума сходить» Так вот это про русскую аристократию – просто в точку! Да еще если это сочетается с силой настоящей русской души, то от этого, реально, сходили с ума. У самого богатого повесы северной столицы, Феликса Юсупова, совершенно были сводящие с ума всех, чудачества и развлечения. В доме Юсуповых стояли целые вазы с драгоценными камнями, которые он, идя по мраморному полу у себя в роскошном дворце в женском платье, как перед свиньями бисер, метал перед гостями. И не у всех иностранных гостей, глядя на все это, выдерживали нервы. А кто-то терял человеческий облик и забыв обо всем, бросался на коленки это все собирать, чем несказанно потешал давно ставшую русской душу Юсуповского отпрыска. И это на фоне нищеты простого народа. И даже один маленький драгоценный камушек, бросаемый без сожаления перед зеваками высших кровей, зачастую мог спасти от голода простую крестьянскую семью. Эх жизнь, ты жизнь, кому-то в скуку, кому-то в муку!?

– Но, я слышал, у Вас в России еще не давно были большие беспорядки, революция? – спросил Войцеховский, а взгляд его уже более смотрел напряженно.

– У нас в 1861 году только отменили крепостное право. Но…, как, всегда, это номинально. Народ, все ровно, практически, закрепощен. Все делается, но делается с перестраховкой, на половину. Да… и потому, что стержень не поменялся – самодержавие то осталось!

– Я понимаю все, о чем вы говорите – жестко сказал Войцеховский. – Но это, реально рискованно и мне не хотелось бы, чтобы ваша красота померкла в стенах вон той, Петропавловской крепости – и он махнул рукой туда, далеко за бескрайность Невы.

Они опять пошли рядом. И она говорила:

– Ну, хорошо. Мы политику оставим, только мне и не приятно всегда, когда мужчины осторожнее женщин. Давайте я вам расскажу о том, как гудит сейчас вся столица новым феноменом – пророчествами простого русского мужика и его умением исцелять больных. Он даже при дворе императора снискал себе популярность!

Войцеховский пожал плечами. Он не интересовался.

ГЛАВА 45

Графиня, сидя вечером за столом, сама наливала ему вина и мимоходом заявила, что домой ехать не собирается. Войцеховский даже поперхнулся.

Она сразу стала извиняться, просить прощение. Но он рассердился.

– Лиза, это уже смешно! Ну, как ты это себе представляешь? Мы полтора года назад приобрели большой завод. Я его полностью модернизировал, для меня дело новое и не проверенное. И оставив все чужим людям, я приезжаю по зову твоего странного письма, где ты умоляла тебя забрать, а сейчас ты мне заявляешь, что не поедешь!

Графиня спешно положила свои ладони поверх, на его скрещенные на столе руки, так как у него резко пропал аппетит и почти взмолилась.

– Милый мой друг – отчего у её супруга больше расширились глаза, так как эта фраза была не свойственна для графини – я и тебя умоляю задержаться! Я не знаю, как тебе это все объяснить…

Но он перебил:

– Да уж объясни, пожалуйста.

– Дорогой, давай я тебя познакомлю с одним человеком и ты, ты же меня еще за это и благодарить будешь. Это все звучит нелепо, но поверь, разве я отличалась когда-нибудь не здравыми суждениями?

Он даже с испугом посмотрел на неё. Она другая. Что же все -таки здесь произошло, что всегда рассудительный и хладнокровный человек, начинает нести несуразную чепуху и так удивлять?!

А она, все более распаляясь, продолжала его уговаривать. – Он мысли читает, он видит человека насквозь, он может дать совет и успокоить. Ты понимаешь, при всем при этом, он простой мужик, вот землю пахал, хозяйством занимался, говорит необычно, но все понятно сразу, много, очень много меняется в твоем мировоззрении… ты мне не веришь, а между тем, тебе это было бы интересно.

Войцеховский устало подпер рукой щеку и взгляд его теперь стал другим, у него появилась жалость к этой женщине.

– Лиза – спокойно и устало произнес он. – Зачем мне совет, я что заблудился или не знаю, что мне дальше делать? Зачем меня успокаивать? Я считаю себя вменяемым человеком.

Она вздохнула и встала, стала нервно ходить взад и вперед.

– Я не могу тебе объяснить, это надо на себе испытать, с ним надо поговорить, этого не объяснить, это духовные вещи, необъяснимые. Я сама, как и ты вначале все это восприняла негативно, но поговорив с ним, в мыслях все меняется! Я задумала такое, а сейчас не хочу, сама ужасаюсь этому!

Войцеховский взъерошил обеими руками себе волосы, все это было утомительно и не понятно для него. И резко встав, подошел к супруге, взяв её за плечи, стал произносить слова с одним только желанием, чтобы слова просто вколачивались как гвозди в её разум.

– Лиза. Прости меня, но я верю тебе. Я верю, потому что я увидел сам, что с тобой произошла перемена. Ну, прости меня еще раз, я опасаюсь за твой рассудок. Да, я твой супруг, но не хочу совершать над тобой насилие, я не буду принуждать тебя уехать отсюда. Я только прошу. Я завтра уезжаю, я должен руководить, заниматься делами, иначе потом погрязну в проблемах. Ты едешь со мной, или я потом ничем не смогу помочь тебе. – он отпустил её и быстро запрокинув в себя, как рюмку, бокал вина, вышел из комнаты, бросив через плечо последнюю фразу. – Все, Лиза. Ты делаешь свой выбор сама. Я иду спать и ничего не хочу слышать.

Войцеховский уехал послезавтра, ранним утренним поездом. А еще через три дня, в этом же направлении уехала Серафима Гричич, со своими желаниями и замыслами.

О, коварная женщина! И как, как жизнь непредсказуема! Графиня совершенно изменила ход своих мыслей и предала все свои планы, с которыми ехала в эту страну. Жизнь перевернулась для неё кувырком, а вот планы её стали работать уже без её участия, и даже, без её ведома об этом! Вот это да!

ГЛАВА 46

Серафима Гричич устроила на князя Войцеховского просто охоту. Она поселилась в самой лучшей гостинице столицы Венгерского королевства. И времени у неё было мало. Средства жить в комфортабельной гостинице долго были ограниченны, и в России оставался её салон, который надолго оставить без присмотра она тоже не могла. И была настолько уверенна в себе и в своих силах, что даже не сомневалась в осуществлении быстрыми темпами своих планов. Какие у неё были планы? Соблазнить Войцеховского, развести с графиней и выйти благополучно за него замуж. Всего то! И ей этого жутко хотелось еще и потому, что только такого супруга она видела рядом с собой в своих мечтах с детства! Она умна, он умен! Она красива, он красив! Она из высшего, путь и обедневшего, рода, и он, она, полагала, так же! Она его желала всеми фибрами своей души и не видела препятствий. Графиня? У неё уже не будет сил тягаться с молодыми и целеустремленными. Да, еще к ней в столице присоединилась такая компания, что возможно, и сама графиня захочет свою жизнь круто изменить, ведь она то знала, какие люди уходили в монастырь, после общения с Григорием Распутиным. Это так на руку! Да, это сама судьба открыла ей дорогу к задуманному! И это нормальное явление. Извращенный тонкими интригами северный город, только этим и жил! Как много знатных дам, известных ей сейчас, с коварно планируемыми хитросплетеньями обеспечили себя и свою жизнь! Закон выживания!

Конкретно где он живет, она не знала. Но разве это стоило большого труда!? В своей же гостинице, она все выведала у горничных. Знаменитые и знатные фамилии города были на виду! И вот у ограды огромного дома графини фон Газейштарт и князя Войцеховского, появился экипаж, который кого-то поджидал. И Войцеховский столкнулся с Серафимой сразу же, через несколько дней. Случайной эту встречу назвать было невозможно! И лгать князю, придумывать разные небылицы бесполезно, да и зачем ей это – женщине, абсолютно уверенной в своих силах и красоте! Она предприняла прямую атаку, сходу, изящно смахнув с ресниц легкие слезинки и признавшись ему в том, что должна видеть его, должна говорить с ним, должна быть с ним рядом, иначе не сможет! Это любовь с первого взгляда! Ей даже не приходилось все это играть. Потому что это так и было. Коварство, коварством. Но, это был Войцеховский! Сила его мужской харизмы так же была всесильной!

Какие у него были чувства к этой женщине? Ведь она, действительно, была удивительно яркая и умная! Она была действенна и энергична! Она из обедневшего рода, сумела подняться на очень приличную ступень материального благосостояния в столице. Она завоевывала сердца мужчин совершенно разного сословия и достатка. Ей одно время симпатизировал сам Феликс Юсупов, богатейший представитель золотой молодежи Санкт-Петербурга и красавец мужчина и она могла бы проверить свои женские чары и с ним, но… бороться с физическими и психическими отклонениями она не знала как. Он любил мальчиков!

В ней было все гармонично. Божье создание женского пола – такое тонкое, изящное, хрупкое! Ее чуть раскосые, выразительные глаза манили сексуальностью и довольно открыто, обещая любому просто высшую степень наслаждения! Она была просто профессором мужской психологии и физиологии, как опытный делец, она брала мужской пол за самые значимые для них места, если выразиться совсем уж просто, далее же она включала свой глубокий ум и действовала по обстановке. Этим она и нарастила, можно сказать на себе мяско, т.е. укрепилась в жизни материально. Она дважды была замужем и в третий раз, её жизненный опыт давал ей только преимущества!

Войцеховского она привлекла. Его она заинтересовала. И будем, совсем честны, он был сильный, в самом расцвете лет, энергичным. Он был мужчиной, который последние годы направил всю свою энергию на науку и бизнес и у которого рядом была уже начавшая увядать супруга. Его легко было понять. А его любимая Анни фон Махель оттолкнула его и всеми своими силами старалась быть как можно дальше в физическом плане! Она избегала встреч с ним, сама боясь не совладать со своими чувствами и провалиться в бездну всепоглощающей любви к нему.

Вечером этого же дня, Войцеховский направился в центральную гостиницу Будапешта, где его ждала роковая женщина «северной столицы» Российского государства! Он был заинтригован. И он упал в эту связь. Упал самым простым и бессовестным образом, отпустив свою законсервированную сексуальную энергию на волю случая! Каждая ночь в гостинице была проведена с русской, домой он заезжал только переодеться и принять нужных людей по бизнеу! Вернулась его разгульная молодость.

И, конечно же. Слух о необычной паре, арендовавшей номер, стал распространятся от обслуживающего персонала гостиницы. Кто-то, как-то узнал в нем владельца завода в комитате Шольт и супруга графини фон Газейштарт. Хелен Полани подцепила эту новость спустя три недели его возвращения из России. А от Хелен узнала и Анни.

ГЛАВА 47

У Анни сразу пропало молоко. Ребенку пришлось искать кормилицу. Но для него, малыша, ничего страшного не произошло, ему было уже пол годика. Сдерживать слезы у Анни не хватило просто сил. Она поплакала у подруги на плече. И та, как могла её утешила. Это было больно. Как всегда, в такие минуты, Анни захотелось спрятаться под одеялом от всего мира и если бы только можно было забыться сном! Только сон, выключение тебя самой из реальности бытия защищает от этой боли. А больше ни что. Но сон в такие моменты не приходит. Он, наоборот, словно бежит от тебя. И ум со всем соглашался и все понимал. Это было так естественно и логично. Он совершенно свободный человек. Ни она ему, ни он ей был ничем не обязан! А сердце не принимало! И вот как! Сердце оказывалось победителем в этой неравной схватке со здравым рассудком! А эту боль необходимо еще скрывать! И это тяжелее. Хелен сидела и проклинала все на свете и себя и свою глупость и свою поспешность. Она наивно думала, что занятая полностью работой и ребенком, подруга давно освободилась от бесплодных чувств, а поэтому и не могла предполагать, что это окажется настолько серьезно. Но новость была довольно интересна и потом, они знали того, о ком услышали, не могла она не поделится такой столичной сплетней. Увидев расширенные глаза от какого-то выпрыгнувшего словно из подворотни изумления, Хелен сконфузилась. Они смотрели на неё и в тих стояли слезы и выражение страха на пополам с отчаянием! Вскоре же уже сожалела о содеянном и лучше, иногда, для человека быть в неведении! Она вынуждена была из дома Анни уйти вечером с тяжелым грузом на плечах, так и не ушла бы, пусть подруга обопрется на её плечи и поплачет у неё на груди, но домой вернулся граф фон Махель и чтобы не вызвать подозрения, она покинула их дом.