За гранью времени

– Здравствуйте, миссис Сара, – тихо произнес я. – Я пришел чуть раньше, простите. Сэр Энтони Смит меня ожидает?

– Здравствуйте, Брайн, проходите. Доктор отказался от утреннего чая, сказал, что дождется вас. Прошу вас, поднимайтесь к нему, а я сейчас принесу чай. Вы завтракали? Могу предложить яйцо и багет с беконом.

– Спасибо, я не голоден.

Поднявшись на второй этаж, я постучал в дверь, но никто не ответил. Постучал сильнее, но ответа опять не последовало. Я продолжал стоять, не понимая, что делать дальше, но пробовать открыть дверь в комнату дока я не решался. За спиной послышались шаги миссис Сары, которая несла поднос с чайником, двумя чашками на блюдцах и двумя бутербродами.

– Что, не открывает? – спросила она и добавила: – Стучите громче.

Я занес руку, сжатую в кулак, но за дверью раздались скрипы, непонятный лязгающий звук и глухой стук падающего, какого-то мягкого, не очень тяжелого предмета на пол.

– Иду, иду! – запыхавшимся голосом крикнул Смит.

В ту же секунду в двери дважды щёлкнул замок, и она приоткрылась.

– А, это вы, сэр Брайн Уилсон, здравствуйте! Проходите. Прошу прощения, что заставил вас ждать у двери, но мы ведь договаривались на 8:00, а сейчас, как видите, 7:50.

– Здравствуйте, простите, если помешал.

– Всё в порядке, мой друг, проходите, вот и миссис Сара уже с чаем подоспела. Судя по тому, что вы пришли, мое вчерашнее предложение вас заинтересовало и вы готовы со мной работать, выполняя условия договора, озвученного вчера. Присаживайтесь в кресло, я расскажу, что вы будете делать сегодня.

Доктор, как и вчера, взял поднос с чаем, поблагодарил Сару, налил в обе чашки чай и продолжил:

– Дорогой Брайн, возможно, вам покажутся странными некоторые поручения, но главное, что вам следует уяснить, так это то, что всё, что вы будете делать, абсолютно законно, и то, что вы должны выполнять поручения беспрекословно и без лишних вопросов. Я же со своей стороны обещаю честно оплачивать ваши услуги. Итак, первое, что вам сегодня предстоит сделать после того, как вы допьете чай, – выкинуть вон те два мешка. Но выкинуть их надо не здесь, не рядом с домом, а отнести за два квартала отсюда в разные мусорные контейнеры.

Док указал на два небольших серых мешка с темными пятнами и горловинами, наспех зашитыми белой нитью.

«Вот падение чего на пол я слышал за запертой дверью», – подумал я, допивая чай.

– Далее, – продолжил док, – вам следует сходить в бар «Мустанг» на углу Брик-стрит. Помните, мы там с вами познакомились? Но не для того, чтобы выпить! Вы скажете бармену, что пришли от доктора Энтони Смита, и он вам даст сумку, которую вы принесете сюда. Предчувствуя ваш вопрос, скажу: там не будет ничего предосудительного. Но будьте осторожны с сумкой, в ней будут четыре стеклянные бутылки со спиртом, пробовать не советую! – ухмыльнулся Энтони. – И на сегодня это всё. Когда вернетесь, не надо меня искать, скорее всего, я уже буду занят – у меня важная встреча. Оставите сумку при входе у вешалки, миссис Сара будет дома и откроет вам дверь. Всё ли вам понятно? Если нет вопросов, то я прощаюсь с вами до завтра до 8:00 до полудня.

Не дожидаясь моего ответа, доктор встал, подошел к мешкам, взял их в руки и протянул мне.

– Я всё понял, вопросов нет, – громко и с чрезмерной гордостью ответил я и подумал, что с этим справится даже ребенок. И вспомнил про Денни. Я посмотрел на доктора и заметил, как он опустил глаза. Я взял оба мешка. Один весил три—четыре фунта, а второй был тяжелее – пять—шесть фунтов. Не задавая лишних вопросов, я попрощался и вышел из комнаты. Уже спускаясь по лестнице, я услышал, как дверь наверху закрылась и дважды щёлкнул врезной замок.

Забегая вперед, скажу, что с заданием в первый рабочий день я справился за три с половиной часа. Любопытство распирало: хотелось открыть мешки и посмотреть, что я несу выбрасывать, а также было интересно, почему мешки надо отнести подальше от дома. И какие только мысли не посещали мою голову! Но я твердо решил, что сдержу обещание и не буду совать нос в дела доктора Энтони Смита. В конце концов, а вдруг это проверка, и какой-нибудь мальчишка следит за мной, чтобы удостовериться, как я справлюсь со своим любопытством. Как только эта мысль мне пришла в голову, я резко обернулся и замер, внимательно осматривая улицу. Но ничего и никого подозрительного я не приметил. В баре мне пришлось подождать минут 20, пока соберут посылку для сэра Энтони. Ох, как же хотелось выпить холодного светлого, легкого пива! Но я удержался и тем самым выполнил и эту часть договора. После того как я отнес сумку и оставил ее там, где просил доктор, я взял кэб и поехал домой. Дядя очень удивился моему столь раннему возвращению и, махнув рукой, сказал:

– Что, и эта работа не по душе? Эх, был бы жив твой отец!

– Да нет же, дядя, всё в порядке, у меня было всего два несложных задания, которые я выполнил, и завтра опять иду на работу, – с гордостью ответил я и подумал: «Хоть бы он не вспомнил про зонт».

– Хорошо, ты проголодался? Пойдем перекусим и расскажешь, что за задания ты выполнял, – с усмешкой прохрипел дядя.

Глава 5

Так же, как и вчера, ровно в 6:30 дядя разбудил меня и после душа напоил кофе с бутербродами. В 7:00 я вышел на улицу, оглянулся и не увидел ни кэба, ни автомобиля такси, вообще ни души. Я зашагал в сторону Кенсингтон-роуд, то и дело оборачиваясь в надежде, что меня догонит какая-нибудь самодвижущаяся повозка, но так никого и не было на пустынной Аддисон-роуд. И только у самого перекрестка я увидел открытый кэб, стоящий на другой стороне, но кучера не было. Я подошел, огляделся и позвал хозяина лошади, а вернее, дохлой костлявой клячи, которая стояла, низко опустив голову. Из-за забора вышел мужчина с длинной белой бородой и такими же белыми седыми волосами и, поправляя штаны, сказал:

– Пожалуйста, сэр, присаживайтесь, моя Молли вмиг доставит вас, куда пожелаете.

– На Барретт-стрит, пожалуйста, и побыстрее.

Я посмотрел на старика, затем на его клячу, но делать нечего, уж очень много времени я уже потерял. Одна секунда – и я уже сижу внутри. Кучер похлопал по крупу свою Молли, вскарабкался на козлы позади меня, натянул поводья и закричал:

– Вперед, милая!

Ускорение, с которым эта рыжая кляча начала движение, меня не только поразило, но и вдавило в сиденье. Мне стало немного стыдно, что я осуждающе думал про эту парочку – старую лошадь и не менее старого извозчика. Вот недаром говорят, что первое впечатление может быть обманчиво. Улицы были пусты, и я наконец-то понял, почему – сегодня же воскресенье. Лишь изредка попадались автомобили, непонятно куда направляющиеся в такую рань в выходной день. Каких-то полчаса – и мы уже у дома миссис Сары. Я расплатился со стариком, пожелал ему хорошего заработка сегодня и, обходя экипаж спереди, подошел к лошади и погладил ее в знак благодарности. Поднявшись по ступеням, я увидел, что дверь в дом приоткрыта. Зайдя в прихожую, я произнес:

– Миссис Сара, – и чуть громче: – мистер Энтони Смит!

Но никто не ответил. Я прикрыл дверь и поднялся на второй этаж, дверь комнаты дока была заперта, впрочем, как и всегда. Я достал часы, время было уже 7:52 до полудня, подождал еще три минуты, прислушиваясь к раздающимся звукам за дверью. На этот раз я отчетливо слышал скрип ступеней под тяжестью идущего человека, затем скрежет и глухое грохотание досок и в завершение уже знакомый негромкий стук чего-то падающего на пол. Я постучал в дверь, тут же заскрипел ключ в замочной скважине, и дверь отворилась.

– Проходите, дорогой друг, здравствуйте! По вам часы можно сверять, но это хорошо, это очень хорошо, что вы такой пунктуальный. Сегодня у вас будет очень важное и ответственное поручение, – сразу выпалил доктор и продолжил: – Вон тот мешок, как и вчера, нужно будет выкинуть где-нибудь подальше от дома.

И док рукой указал на зашитый холщовый мешок у двери, на котором на этот раз я увидел отчётливые пятна крови.

Энтони Смит заметил мое замешательство и продолжил:

– Прежде всего, вы обещали не задавать лишних вопросов, но, видя ваше смущение, я вам расскажу, что в этом мешке. – Он сделал паузу, пристально посмотрел мне в глаза и шёпотом, прикрывая рукой рот, произнес: – В мешке части миссис Сары, ночью я ее убил, расчленил, и теперь ее надо вынести по кусочкам!

Сказать, что я оторопел, значит ничего не сказать. Я вытаращил глаза и смотрел на небритого старика, не понимая, как воспринимать эту информацию. И в тот же миг Энтони разразился смехом, схватился за живот и согнулся пополам.

– Дорогой друг, видели бы вы свое лицо! Я прошу прощения, если напугал вас. В мешке тело маленького поросенка, над которым я провел некоторые опыты по изучению его мозга после технической смерти тела. А выкинуть его надо потому, что я не считаю, что стоит употреблять в пищу моих подопытных. А относим биоматериал мы подальше от дома, чтобы не было лишних толков среди соседей. Вот видите, как всё просто и понятно, и никаких недомолвок.

– Здравствуйте, Брайн, вы уже пришли, – за спиной раздался голос миссис Сары, «расчлененной» доктором. Она поднималась по лестнице с традиционным утренним чаем в руках. – Брайн, я оставила для вас входную дверь открытой, так как ходила к матери Денни, сегодня похороны мальчика, я помогаю.

Она поставила чай на столик, опустила глаза и заплакала:

– Простите меня, господа, не могу поверить, что это случилось. Я пойду, если вы не против.

Сара резко повернулась и вышла. Док подошел к двери и, как обычно, запер ее.

– Итак, Брайн, теперь вы знаете, что я провожу опыты над животными во имя науки и думаю, что смогу, с вашей помощью, изменить представление о нашем мозге после физической смерти человека. Прошу не разглашать данную информацию, так как этот вид деятельности разрешен только в научных лабораториях, а я, как вы уже, наверное, знаете, больше не имею доступа к лабораториям Оксфорда. Но у меня остались там кое-какие связи, и сегодня вам предстоит отправиться в Оксфордский университет. Не пугайтесь, я всё продумал. В 8:30 вы сядете в такси, которое к этому времени будет ожидать вас у моего дома, вас отвезут на вокзал Паддингтон, а по пути вы где-нибудь попросите таксиста притормозить и выкинете мешок. Вот возьмите билет на поезд, отправление в 9:30 до полудня. Первый класс – вы будете путешествовать в комфорте. Вам предстоит доехать до станции Бистер-Норт, будьте внимательны, чтобы не пропустить остановку, но думаю, что кондуктор вас обязательно предупредит. На станции, в середине перрона, вас будет встречать мой старый знакомый, преподаватель физики в университете профессор Стивен Уильямс. Вы его сразу узнаете по длинной бороде и совершенно лысой голове, он среднего роста и довольно упитанный, я бы даже сказал – толстый. Он отвезет вас в университет и отдаст вам хорошо упакованную, достаточно тяжелую коробку. Взамен вы отдадите ему этот конверт, уберите его, пожалуйста, во внутренний карман, дабы не быть потерпевшим от рук привокзальных воришек. Далее Стивен покажет вам, как вынести эту коробку, чтобы никому не попадаться на глаза, и оставит вас в сквере за университетом. Там вы дождетесь кузена профессора, не помню, как его зовут, и он отвезет вас обратно на станцию Бистер-Норт. Я рассчитываю, что если всё пойдет по плану, то у вас будет более чем достаточно времени. Вам нужен поезд, идущий в Лондон, отправление в 6:15 после полудня. Вот ваш обратный билет, тоже, как видите, первый класс. Далее вы едете до конечной станции – возвращаетесь на вокзал Паддингтон, после чего возьмете такси, у вокзала их предостаточно, и привезете посылку мне. Вот возьмите деньги, этого вам с лихвой хватит на всё, в том числе на обед. Главное, запомните, что вы должны строго придерживаться моего плана, не отклоняться от маршрута и быть предельно – вы слышите, предельно! – осторожны с коробкой, которую вам даст физик. Вам всё понятно? Есть ли вопросы?

И не дожидаясь моего ответа, добавил:

– И не спрашивайте, дорогой мой, что будет в этом ящике. Завтра мы вместе его откроем, и я постараюсь ответить на ваши вопросы. А теперь не теряйте время, попейте чаю и собирайтесь в дорогу.

Я достал подаренные дядей часы и отметил, что уже 8:20 до полудня, а это значит, что через 10 минут я уже должен сидеть в такси и ехать на вокзал. Я залпом выпил чай, провернул в голове всё, что мне только что рассказал док, и, взглянув на него, произнес:

– Можете положиться на меня, сэр. Я всё сделаю, как вы сказали. Вечером ожидайте меня с посылкой!

Я встал, и доктор тотчас поднялся с кресла, пожал мне руку и пожелал удачи. Я хлопнул ладонью по нагрудному внутреннему карману пиджака, нащупав конверт для профессора Оксфордского университета. Резким движением наклонил голову вниз и так же резко ее поднял, одновременно расправив плечи и встав по струнке, словно офицер.

– До вечера! – сказал я, после чего взял мешок со свежими пятнами крови и направился к выходу.

За спиной я отчетливо услышал звук закрывающейся двери и уже знакомые щелчки замка. Зайдя в уборную комнату на первом этаже, еще раз проверил надёжность хранения конверта и командировочных средств, выданных доктором. Достал билеты на поезд, проверил время отправления и разложил билеты в разные карманы. Я вышел на улицу и сразу же увидел черный автомобиль такси, стоящий напротив дома. Водитель, молодой человек лет двадцати пяти, заприметив меня, выскочил из машины и учтиво открыл мне дверь, сказав:

– Доброе утро, сэр! Едем на вокзал Паддингтон, всё верно?

– Здравствуйте! Да, всё верно, но по пути прошу притормозить где-нибудь, чтобы выбросить этот мешок.

Я уселся на сиденье и вальяжно откинулся назад. Молодой таксист включил таксометр и тронулся. Вез он меня очень аккуратно, да и вообще автомобиль был новенький, очень чистый и опрятный, сразу было видно, что хозяин его любит и заботится о нем, а это, надо признать, большая редкость у лондонских таксистов. Как я уже отмечал ранее, на дорогах города было очень мало автомобилей и прохожих на тротуарах – великий торгово-промышленный город еще только пробуждался в воскресное утро.

Глава 6

Несмотря на то что водитель был крайне аккуратен и ехал не торопясь, уже через 20 минут мы подъехали к вокзалу. Главным фасадом вокзала, обильно украшенным лепниной и скульптурой, служило четырехэтажное здание «Большой западной гостиницы» на Прейд-стрит, построенное известной строительной фирмой Кьюбиттов в 1854 году. Так как пути и платформы были заглублены примерно на 16—17 футов ниже уровня прилегавших улиц, такси, кэбы и другие транспортные средства двигались вдоль бокового фасада по специальному накрытому навесом съезду, попадали на который со стороны Прейд-стрит. Казалось, что мы перемещаемся слишком медленно, и я периодически посматривал на часы. Движение в этом месте было одностороннее, и молодой таксист, спустившись до уровня платформ, остановился прямо по центру проезда, видимо, понимая, что я не задержу его своим выходом, так как я был один и без багажа.

Расплатившись и оставив щедрые чаевые, я вышел из такси, не дожидаясь, пока учтивый водитель откроет мне дверь. Я поблагодарил его за прекрасную поездку и проводил взглядом, отметив про себя, что очень ловко придуман такой вариант движения, при котором порожние экипажи выезжают с противоположной стороны, не создавая помех для прибывающих автомобилей. Тут всё было не так, как на улицах города: куда ни кинь взгляд, везде снующие туда-сюда люди с чемоданами, сумками и всевозможными тюками, постоянно гудели такси, привозящие и встречающие жителей и гостей Лондона. Всего каких-то 20 минут – и я очутился в другом мире, в другой реальности, среди большого количества человечков, хаотично, на первый взгляд, передвигающихся по территории вокзала.

Паддингтон – железнодорожный вокзал Лондона, начавший обслуживать поезда аж в 1838 году, хотя здание, которое я с удовольствием имею честь созерцать, было возведено в 1854-м. Автором проекта был выдающийся архитектор и инженер Изамбард Брюнель. Надо признать, что вокзальный комплекс, восхитивший меня обилием стекла и металлоконструкций, является прекрасным образцом викторианской архитектуры. Именно вокзал Паддингтон был пунктом назначения в самом первом железнодорожном турне королевы Виктории. Она очень боялась железной дороги, но согласилась на поездку, чтобы показать пример нации, что она солидарна с новыми техническими открытиями и инновациями. Говорят, что поездка так впечатлила королеву, что потом она стала регулярно ездить по железной дороге из Виндзора в Лондон и обратно.

Я с восторгом смотрел на бесконечно длинную конструкцию навеса над перронами, разделённую колоннами из кованого железа на три пролета. Застеклённая арочная крыша завораживала своей легкостью и воздушностью, но главное, решала основную задачу по отличному освещению путей и платформ. По левую (южную) сторону – вдоль Истборн-террас – шли две платформы, предназначенные для отправления поездов. Я быстро сориентировался, какая из платформ мне нужна. Имея в кармане билет первого класса, я мог воспользоваться специальным залом ожидания с бесплатными напитками и закусками, но поспешил к поезду. Он был похож на длинного одноголового китайского дракона, уже вовсю поглощавшего в себя пассажиров и периодически выдававшего порцию пара, как будто выдыхая воздух из раскаленных ноздрей. Я подошел к своему вагону, перед входом в который у меня проверил билет пожилой кондуктор, с недоверием оглядевший меня и произнёсший с явным удивлением:

– Первый класс?! Вы следуете до Бистер-Норт? Проходите, сэр, приятного путешествия, а где ваш багаж?

– Я путешествую налегке, а багаж доставит мой слуга, – непонятно зачем я обманул бедолагу.

Кондуктор еще раз пристально посмотрел на меня, задержав взгляд на моих ботинках, отчего мне стало как-то не по себе, и добавил:

– Пожалуйста, проходите. Как тронемся, мы предложим вам напитки.

Я прошел в вагон и уселся на свое место. Это было широченное, удобное и невероятно мягкое кресло, отделанное темно коричневой кожей. Ранее мне никогда не доводилось ездить первым классом. Внутреннее убранство поражало изысканностью, стены вагона были отделаны деревом с резьбой, а на окнах висели шторы. Пол был застелен ковром, а изогнутый потолок был ярко-белого цвета. Вагон, видимо, был достаточно новым. До отправления оставалось еще 22 минуты. Однако почти все места, которых было не так много в вагоне первого класса (по сравнению с вагонами, в которых мне доводилось ездить ранее), были уже заняты. Позади меня какой-то важный офицер о чем-то довольно громко спорил с не менее важным, чрезмерно упитанным и богато одетым джентльменом. Слева от меня через проход сидел худощавый мужчина в двухкозырьковом головном уборе и увлеченно разглядывал утреннюю прессу, держа во рту черную сильно изогнутую трубку и периодически одаривая нас свежей порцией табачного дыма. Вскоре кондуктор, встречавший нас на перроне, зашёл в вагон и четко и громко произнес:

– Уважаемые пассажиры, до отправления поезда осталось пять минут. Приятного путешествия!

И действительно, через пять минут, ровно в 9:30 до полудня, раздался гудок паровоза, вагон качнулся и пришел в движение. Мы медленно двигались, удаляясь от вокзала, за окном проплывали пейзажи промышленной части старого города. И сейчас, спустя 100 лет с момента изобретения первого парового двигателя, даже в голове не укладывается, что это изобретение было встречено со скептицизмом и беспокойством. И уж тем более вызывает смех, что тогда думали, будто локомотивы распугают мирно пасущихся коров, куры перестанут нести яйца, дым от паровоза отравит всех птиц, а от скорости поезда в 15 миль в час разорвет на части пассажиров. Главной оппозицией железных дорог были собственники каналов, их прямые конкуренты, и владельцы поместий, которые не хотели, чтобы сельская тишина была нарушена.

Минут через 15 проводник прошел по вагону и предложил выпивку и несложную закуску. Я же, ко всеобщему удивлению, попросил только чай с двумя кусочками сахара и круассан с шоколадом. Тем временем мы миновали городские постройки, и пейзаж за окном сменился на возделанные поля, перелески и небольшие редкие фермерские хозяйства. Я откинулся в удобном кресле, прикрыл глаза и погрузился в приятные воспоминания о прекрасной девушке с чудесным именем Амелия, с которой я так и не познакомился из-за своей нерешительности. Я стал прокручивать в голове различные варианты возможного развития событий при знакомстве, если бы я в тот момент не растерялся. И должен признаться, в моих мечтах я представал перед девушкой героем, перед любовными чарами которого, она не могла устоять, причем во всех вариантах события молниеносно развивались до страстного поцелуя. Я не заметил, как под монотонный стук колес задремал, а проснулся оттого, что кто-то вежливо коснулся моего плеча и шепотом произнес:

– Сэр, через 15 минут Бистер-Норт. Пожалуйста, просыпайтесь.

Конечно, это был наш любезный кондуктор, я поблагодарил его и зачем-то поджал ноги, спрятав ботинки, которые он разглядывал при нашей первой встрече. Вскоре паровоз загудел, предупреждая о приближении к станции. Кондуктор, стоящий в дверях, кивнул мне, сказав, что стоим всего пять минут и надо поторапливаться. Вместе со мной из нашего вагона в Бистер-Норте сошел только джентльмен с трубкой в зубах и маленьким саквояжем в одной руке и футляром для скрипки в другой. При выходе он любезно пропустил меня вперед, хотя ему было уже явно за шестьдесят и по правилам этикета я должен был выйти вторым. В тамбуре я смог хорошенько разглядеть этого пожилого джентльмена. Ростом он был, на мой взгляд, более шести футов, но при своей необычайной худобе показался мне ещё выше. Взгляд у джентльмена был острый, пронизывающий, казалось, что он смотрит сквозь меня. Его тонкий орлиный нос придавал лицу выражение живой энергии и решимости, несмотря на преклонный возраст. Квадратный, чуть выступающий вперед подбородок явно говорил о решительном характере.

– Только после вас, – произнес мужчина хрипловатым голосом.

– Спасибо, сэр, вы очень любезны.

В ответ мне очень хотелось предложить его подвезти, если ему по пути, но, к сожалению, я не знал, на каком автомобиле меня встретят, будет ли место в машине и каким маршрутом мы поедем. На перроне, однако, к вежливому незнакомцу бросился в объятья, как я могу предположить, его старый и такой же пожилой друг, с которым они не виделись явно очень давно. Он взял у него вещи, и они вместе не спеша пошли вдоль поезда по платформе, о чем-то мило беседуя. Я же, следуя наставлениям доктора, отправился в противоположную сторону – к центру платформы, где сразу заметил полного лысого мужчину с длинной бородой, одиноко стоявшего и курившего сигарету.

– Сэр Стивен Уильямс? – учтиво спросил я, подходя к профессору. – Здравствуйте! Я с поручением от доктора, сэра Энтони Смита.

– Здравствуйте! Да, я жду вас, и, похоже, нам надо поторопиться сесть в машину, а то вот-вот может начаться дождь. Пойдемте же поскорее.

Я инстинктивно посмотрел на небо и не понял, с чем были связаны опасения профессора. Да, тучки были, но их было немного, а между ними даже светило солнце, однако я не стал перечить преподавателю Оксфордского университета и послушно пошел за ним. На площадке перед перроном стояли всего несколько автомобилей, но зато около десятка кэбов и даже один дилижанс. Мы подошли к темно-серому родстеру с красными колесными дисками и тонкими, невероятно изящными красными крыльями. Ну, конечно, на чем же еще мог встретить меня профессор Оксфордского университета, как не на знаменитом автомобиле марки «Моррис-Оксфорд».

– Прошу вас, – произнес Стивен. – «Моррис-Оксфорд-Супер-Спорт», специальная ограниченная версия! – с гордостью добавил профессор.

И не успел он это произнести, как начал накрапывать дождик.

– Поторопитесь, пожалуйста, нам незачем мокнуть под дождем, садитесь.

А я стоял и смотрел, как заворожённый, на этот небольшой, но изящный и прогрессивный автомобиль. Ранее я видел его только на картинках рекламных изданий, и это понятно: выпуск этих авто был только начат, и они совсем не попадались на глаза на улицах Лондона. Да, действительно, нам не стоило мокнуть, и я ловко проскользнул под мягкую крышу автомобиля. Профессор, кряхтя, уселся за руль, было видно, что Стивену с его полным телом было явно недостаточно места в таком крохотном двухместном автомобиле.

– А ведь я знаком с Уильямом Моррисом, если вы знаете, о ком я? – с ухмылкой спросил профессор. – Таких автомобилей пока всего пять штук, и на одном из них вы сейчас едете! – продолжал хвастаться пожилой преподаватель. – Вы привезли мне гонорар за посылку? – с тревогой в голосе спросил он и посмотрел на меня.

– Да, конечно, у меня для вас конверт от доктора Энтони Смита.

– Доктора? Ха, не смешите мои выпавшие волосы, он не доктор, а старый фантазер-мечтатель, выживший из ума! Ну да ладно, главное, что он платит деньги, и за это я его люблю.