Под игом чудовища

Лорд Дилени вообще предпочитал отмалчиваться, даже во время поездки. Как не без раздражения подумал лорд Говард, вероятно считал, что задавать их тому, кто заведомо глупее своего высокоучёного и многомудрого узника, бессмысленно. Хотя сам лорд Говард отлично понимал, что лорд Дилени наверняка знает то, что содержащийся здесь заключённый чего-то именно такого, вроде личной беседы, от лорда Дилени, похоже, и ждёт. Недаром же предложил его кандидатуру.

А что: чем не развлечение? Всё-таки – беседа с новым человеком. Который, похоже, умнее самого лорда Говарда. И который тоже это отлично осознаёт. Чем не повод столкнуть лбами этих двух: настоящего, и, вероятно, будущего Главнокомандующего? А ведь вероятность успешного выполнения предстоящей миссии как раз и приблизит это самое назначение. То, что лорд Говард непозволительно стар для своей теперешней должности, отлично известно всему двору. Да и не-двору.

А ещё сильней лорда Говарда раздражало, что узник наверняка знает, какие мысли он вызовет у своего племянника предложением кандидатуры этого пусть подающего надежды, но фактически – юнца, и наверняка потешается, развлекаясь его обидой и завистью к более умному и молодому конкуренту!

Однако не прикажешь же своему пусть и трижды патриотичному и порядочному сознанию пресечь то, что подленько нашёптывает в ушко подсознание!

Но вот из-за поворота показалась массивная дверь из толстенных дубовых досок, забранных мощной медной окантовкой и сеткой из переплетённых диагонально полос из той же меди. До неё и двух особо зловещего и здоровенного вида стражников оставалось не больше двадцати шагов.

Лорд Дилени вдруг мягко придержал лорда Говарда за локоть, обратившись вполголоса:

– Милорд.

Лорд Говард притормозил, чуть обернувшись к теперь поравнявшемуся с ним спутнику:

– Да, лорд Дилени?

– Прошу заранее простить мне мои неуместные мысли и высказывания. Но думаю, лучше я скажу вам их здесь. И без свидетелей.

– Я вас очень внимательно слушаю. – нотки настороженного напряжения в тоне остановившегося Главнокомандующего не различил бы только совсем уж тупой. А к таковым лорд Дилени ну никак не относился:

– Вы, возможно, считаете, что лорд Юркисс сознательно пытается нас с вами стравить, столкнуть лбами, словно двух баранов, борющихся по весне за самку, за должность Главнокомандующего. Вы не можете не понимать, что вы – достаточно пожилой и уставший, и несколько сдавший от походов и забот, мужчина. И что его Величество скорее всего уже в ближайшие годы будет подыскивать вам замену. И что лучший кандидат на эту должность – молодой и ретивый, и, главное – достаточно умный, боевой офицер. Возможно, именно с таким умыслом его Величество и назначил меня комендантом Милдреда – самого важного, и находящегося на переднем крае нашей обороны, замка. Не могу этого не понимать и я. Однако я вот что хочу сказать, милорд.

Я никоим образом не хотел бы, чтоб вы думали, что я копаю под вас. Место Главнокомандующего меня интересует, разумеется. Но – не так, чтоб я получил его с помощью каких-то интриг или «особых» заслуг, за вашей спиной. И не так, чтоб вас сместили оттуда до того, как вы сами захотите эту должность оставить!

Лорд Говард долго молчал. Молодой офицер поставил его в не то, чтоб совсем тупик своей откровенностью, но привёл в подобие замешательства. И, если честно, лорд Говард просто не знал, что ответить.

Да, лорд Дилени умён. И чертовски порядочен. (Ну, во-всяком случае, был до сих пор!) И не может не понимать, что его запихали на должность коменданта самого уязвимого и важного замка на передовой, у самой границы, неспроста. Варианта, собственно, всего два: или хотят от него избавиться руками (Вернее – лапами!) врага, или хотят дать возможность выслужиться. Проявить себя в качестве умного и грамотного командира. Со всеми вытекающими последствиями. И весь Двор знает: сам лорд Говард попал на свой теперешний пост именно так – проявив себя отчаянно храбрым, но и в то же время – предусмотрительным командиром. Не жертвующим безоглядно своими солдатами и офицерами для того, чтоб любой ценой угодить его Величеству, и выслужиться, а заботящемуся о них. И делающем всё, чтоб избежать ненужных потерь. И делал он это, как сейчас он отлично отдавал себе в этом отчёт – не только и не столько из человеколюбия. А – потому и для того, чтоб война проходила без ненужных и глупых человеческих жертв.

То есть – из банального прагматизма.

Ведь Тарсия – маленькая. И людей, особенно воинов призывного возраста, в ней – не так уж и много. И именно поэтому лорд Говард и сам иногда советовал его Величеству обратиться к советам всё того же лорда Юркисса. Для того, чтоб с помощью хитрых уловок или дополнительных оборонительных сооружений и мероприятий избежать напрасных потерь…

Но нужно ответить:

– Благодарю за откровенность, лорд Дилени. Я ценю ваше желание успокоить меня. Но поверьте: я и сам отлично осознаю, что и лорд Юркисс, и вы, можно сказать, юнец, у которого ещё молоко на губах не обсохло – умнее меня. И с годами мои способности не улучшаются. Если честно, во время последней кампании я сам прекрасно ощутил, что годы – ушли. И ушли безвозвратно. И спина болит, и меч стал тяжёл. Не говоря уж о том, что ответственность, которую возложил на меня его Величество, становится неподъёмной ношей. И решения… Принимать всё трудней. Правильные решения.

Поскольку на мне лежит ответственность за человеческие жизни.

Поэтому я хочу, чтоб вы знали: если ваша миссия увенчается успехом, и вы благополучно вернётесь – не важно, с полезной новой информацией, или без неё! – я в конце года, на традиционном итоговом заседании Высшего Совета, буду сам говорить и просить о своей отставке. И хочу предложить именно вашу кандидатуру. Взамен своей.

Лорд Дилени сделал порывистое движение, явно собираясь что-то сказать, но лорд Говард опередил:

– Не благодарите и не перебивайте, – рука пожилого вельможи вскинулась, предваряя реплику собеседника, – Дослушайте. Я хочу так сделать не потому, что ценю вас. Нет, разумеется, я ценю. Но!

Сделать так я хочу во-первых для того, чтоб досадить всем тем трусливым, хитро…опым и спасающимся от поля боя, словно там ждут черти с котлами, закулисным интриганам, что ежедневно шепчут на ушко его Величеству, пытаясь выслужиться мелкими услугами типа сообщения свежих дворцовых сплетен. И которых в последнюю очередь интересуют жизни наших воинов и фермеров, а интересует только тёплое безопасное место у кормушки.

Ну а во-вторых – потому, что вы мне чем-то напоминаете меня самого в молодости. Вы бережёте вверенных вам людей. Но и не принимаете трусливых решений. Вступая в самый неравный и безнадёжный бой, когда этого требуют обстоятельства. Этот баланс – чтоб разумная осторожность не переходила в трусость, а храбрость – в глупую браваду! – постарайтесь сохранить. И тогда лучшего Главнокомандующего армии Тарсии и пожелать будет нельзя!

Вот теперь лорд Дилени вздохнул:

– Милорд! Всё, что вы говорили о том, что считаете меня умнее себя – полная чушь. Сейчас вы в очередной раз доказали, что никто не сравнится с вами в смысле принятия рационалистичных решений!

– Вот как? Хм. Приятно слышать. Впрочем, мы с вами, лорд Дилени, отнюдь не интриганы. Мы – вояки. То есть – прямолинейные и несгибаемые, храбрые но тупые, солдафоны. Вернее, так нас презрительно называют те, кто за всю жизнь держал меч в руках только на парадах да смотрах, тренировками и маневрами брезговал, и как мог игнорировал. И умеет лишь говорить изысканные комплименты дамам, да предугадывать желания его Величества в смысле чего бы изысканного он изволил откушать на обед.

Просто знайте: покуда вы будете ценить жизни простых солдат, я – с вами.

– Благодарю, милорд. Можете в этом смысле быть спокойны: я отлично знаю, на чьих плечах держится и сама Тарсия, и горстка тех, кто считает себя вправе руководить её жизнью, и судьбами её подданных. И я не позволю ущемлять их интересы.

– Это именно то, что я хотел услышать, лорд Дилени. – лорд Говард первым протянул руку.

Лорд Дилени пожал крепкую ладонь, думая, что повезло его Величеству.

С возрастом лорд Говард если и стал слабее физически, здравого смысла и деловой хватки не утратил.

Ну, он и сам постарается не изменять этим традициям и принципам.

А если что – он всегда может посоветоваться с будущим бывшим Главнокомандующим. Ведь лорд Говард, что бы он там про себя не говорил, крепок как Карнасский дуб. И лет тридцать точно ещё свободно…

– Всё ваше оружие придётся оставить здесь. – лорд Говард сам первым подал пример, отстёгивая ножны с мечом, и вынимая из-за голенища два метательных (Ух ты!) кинжала. – потому что нельзя допускать даже малейшего риска. Этот узник слишком коварен.

– Вы имеете в виду, лорд Говард, что он может нас… Нашим же оружием?..

– Вовсе нет. Он может его просто очень незаметно, так, как не сумеет даже самый ловкий и опытный карманник, вытащить у вас, отвлекая интересным разговором, симуляцией гнева, или ещё как. Затем припрятать. И позже напасть на караул, что приносит ему обед. Он, собственно, уже пытался… – лорд Говард прикусил язык, и закончил совсем по-другому, – Впрочем, сейчас, я уверен, он просто ожидает. Нас. Он чертовски любит, чтоб его, как он их называет, предположения, подтверждались.

Войдём вместе.

– Хорошо, милорд. – лорд Дилени посторонился, чтоб стражники, по знаку Главнокомандующего отпершие замки и засовы, могли открыть дверь, а его начальник оказался ближе к этой самой двери.

Они вошли: лорд Говард впереди, лорд Дилени держась слева и чуть позади.

Узник восседал за столом, привольно раскинувшись по креслу, словно он, а не сир Ватель – король, и от его слова и каприза зависят жизни тысяч подданных и вассалов. Лорд Дилени невольно отметил радушную и открытую улыбку, с удивлением подумав, что как же непохож садист-маньяк на образ, приписываемый ему народной молвой: нет у него загребущих клешней с острыми когтями-ногтями, косматой и грязной нечесаной гривы, огромного брюха, и горящего неистребимой злобой взора вурдалака.

– Я ожидал вас, лорд Дилени. Приветствую и вас, лорд Говард. И вот так, сходу, попрошу оставить нас наедине с комендантом Милдреда. Пусть это и не вежливо, зато сбережёт драгоценное время. Потому что то, что я сейчас скажу и расскажу, предназначено вовсе не для ваших ушей, милорд Главнокомандующий. А предназначены мои рекомендации тому, кто столкнётся с преградами и проблемами территории врага. И чем скорее лорд Дилени приступит к выполнению своей миссии, тем будет лучше. Для Тарсии.

Лорд Говард набычился:

– Мне не хотелось бы…

– Оставлять нас вдвоём. А тем более – идти на поводу у гнусного маньяка. Знаю. Однако придётся смириться, если хотите, чтоб я говорил, а не послал вас обеих на …! Но не бойтесь, лорд Говард. Я не причиню вреда своему гостю. Если кто и заинтересован в скорейшей смерти лорда Дилени, так это в последнюю очередь – я. Причину же вы отлично знаете. Я люблю наблюдать. Как сбываются мои прогнозы и выполняются указания. Тщеславие, знаете ли. Оно присуще многим кукловодам и прочим хитро…опым деятелям, прячущимся за тёмным бархатом кулис, дёргая за ниточки…

Подвигав кустистыми седыми бровями, и посопев, лорд Говард кинул короткий выразительный взгляд на своего напарника по визиту. Затем, даже не попрощавшись, подошёл снова к двери, и постучал. Окошечко открылось. Стражник, явно несколько секунд оценивал обстановку. Затем, видя, что всё в порядке, загремел засовами. Спустя десяток секунд дверь распахнулась. И закрылась за вышедшим вельможей. Снова загремели замки и засовы. И лишь когда всё стихло, лорд Юркисс произнёс:

– Проходите, лорд Дилени, садитесь. – тонкая, изящно-холёная и бледная, рука указала на кресло напротив хозяина каменного мешка, – В ногах правды нет.

Лорд Дилени прошёл оставшиеся до стола три шага и сел.

– Не сомневался в вашем приходе. Собственно, как можно сомневаться в том, что умный человек захочет поподробней узнать о том, что ему предстоит преодолеть на пути к цели, предполагая по моим намёкам, что мне известно гораздо больше, чем даже очевидцам и непосредственным участникам событий.

– Возможно, это прозвучит глупо, но вы правы: я уверен, что именно вы, лорд Юркисс, обладаете гораздо более подробной картиной того, что мы можем встретить на землях врага. И знаете, как к ним, этим запретным землям, лучше подобраться.

– Отрадно слышать столь лестное мнение о моих аналитических способностях. Надеюсь, вы правы: я люблю собирать и систематизировать разные, казалось бы, не связанные между собой, факты и детали. А сейчас, – лорд обвёл взором низковатое, хоть и богато декорированное помещение, в на одной из стен которого лорд Дилени заметил даже щит с великолепной коллекцией бабочек, – в условиях ограниченной, так сказать, свободы перемещения, это невинное увлечение превратилось чуть ли не в потребность. И полупрофессиональную деятельность. Хобби, так сказать, преобразовавшееся неким образом в подобие работы. Смешно, да, – лорд позволил себе кривую усмешку, – Но я действительно, не столько вначале из желания помочь, сколько от банальной скуки, внимательно изучал материалы, которые мне предоставлял лорд Говард. Те, что касались всех попыток наших армейских разведчиков, да и целых армейских подразделений, проникнуть, тихой, как говорится, сапой, или с гиком с криком, на запретные территории. И не гнушался сопоставлять их с кое-какими записями, имевшимися в манускриптах и хрониках, ранее принадлежавших мне. И сейчас безвозвратно утраченных из-за глупой предубеждённости и тупости святого Конклава, его Величества, и его ближайшего окружения.

Они, как вы несомненно знаете, думали, что это именно содержавшиеся в моей библиотеке книги сделали меня тем, кем я стал. Маньяком. Выродком. Гнусным уродом и монстром. – лорд Дилени мог бы поспорить, что глаза собеседника буквально впиваются в его лицо, ища там отзвуков, реакции на те определения, что говорит сейчас тонкий благородный рот с бледно-розовыми губами. Поэтому лорд Дилени старался не выдать своих подлинных чувств ни единым движением, ни даже намёком на таковые.

– Отлично, чтоб мне лопнуть. Вы меня не любите, лорд Дилени, но отлично владеете своей мимикой. И способны уверенно гасить автоматические реакции организма. Похоже, из вас выйдет, (Разумеется, если возникнет такое желание!) отличный дипломат. Или царедворец. Или… – глаза, словно прожигающие в лорде Дилени дыру, моргнули с хитрецой, – Главнокомандующий. Думаю, лорд Говард уже предупредил вас о своей скорейшей отставке. И о том, что он порекомендует Совету именно вашу кандидатуру. Не отвечайте – это был риторический вопрос. Основанный на моих наблюдениях и выводах.

А сейчас задавайте те вопросы, что интересуют вас.

Как не был сдержан и готов к словесному и интеллектуальному противоборству с изощрённейшим мозгом королевского заключённого лорд Дилени, он не мог не поразиться: чёртов лорд действительно, словно в воду глядит! Неужели он и правда – может вычислить и предугадать буквально всё?!

Но сейчас главное – не те возможности, которыми обладает матёрый интриган, а…

– Да, милорд, если позволите, вопросы. Первый, разумеется, о том, какие силы и препятствия встретят нас по дороге к замку Хлодгара. И следует ли нам пытаться проникнуть туда, двигаясь по кратчайшему пути. То есть – через перешеек.

– Хороший вопрос. Практичный. Потому что в первую очередь вам нужно банально выжить, чтоб добраться до цели путешествия. А уж потом – всё остальное. Отвечаю.

Перешеек – конечно, кратчайший путь к замку лорда Хлодгара. Но, что вполне естественно, он же и наиболее хорошо защищённый и охраняемый. Враг организовал там реально отличную, глубокую и с надёжной подстраховкой, оборону. Чтоб нанести максимальный урон тем идиотам, что попробовали, как вы говорите, «в лоб» попереться туда – хотя бы и целой армией. Но есть защита и от лазутчиков.

Первый рубеж этой защиты, установленный врагом прямо на границах, это пикеты, посты, и опорные пункты. Укреплённые, разумеется, не как крепости-редуты, но как, например, наши собственные тактические редуты на вале Адриана. Опорные пункты, разумеется, укомплектованы сменным персоналом. Дежурящим снаружи – дозорными, проще говоря. Плюс между ними регулярно патрулируют и наряды охраны. Ну и, естественно – основные три линии больших редутов.

Все эти сооружения и подразделения разнородны, и разбросаны, скорее, хаотично, чем упорядоченно – для вящей, так сказать, непредсказуемости! – и много… э-э… как бы это получше… Их персонал состоит из весьма большого количества охранников. Самых разных. Думаю, тут сохранились и бабуиноподобные твари, что нападали на нас в первый раз, и саблезубые тролли, и даже гарпии с ядовитыми шипами, как у дикобразов, кои ошибочно принимаются людьми за выбрасываемые по желанию стрелы. Разумеется, есть там и твари из этих, последних.

Ещё я уверен, что эти пикеты, заставы, опорные пункты, посты и разумеется, редуты, глубоко эшелонированы. По крайней мере на пять миль в глубину территории. А ещё они наверняка расположены в зоне прямой видимости друг друга: буквально в нескольких сотнях шагов. (Поэтому ломиться сквозь них, что строем, что поодиночке, было чертовски глупо со стороны нашего бравого армейского командования.) Казармы с генеральными резервами армии Хлодгара стоят тоже недалеко, как, собственно, и у нас – в десятке миль от границы. И связь налажена у Хлодгара наверняка не хуже нашей. Ну, вам, возможно, не всё известно, но я отлично усвоил уроки попытки прорыва с боем элитного ударного полка нашей Армии в направлении замка Хлодгара.

Количество монстров и тварей, ждущих, и готовых вступить в бой на территории врага росло прямо пропорционально глубине, на которую удавалось пробиться. И оно, это количество, поражает даже меня. Иногда, кстати, я задаюсь сугубо практичным вопросом: что они все жрут?! Хе-хе.

Ну, это – так. Мои, так сказать, досужие домыслы-развлечения. И никого кроме меня они пока не касаются. (Хотя со временем, не сомневаюсь, это станет интересно и вам, лорд Дилени. Особенно, когда кампания против Хлодгара вступит, так сказать, в финальную стадию. Рано или поздно это всё равно произойдёт. Я – про глобальную, большую и серьёзную, кампанию. Последнюю, так сказать, судьбоносную, схватку.)

Однако вам все эти пикеты и посты не должны доставить хлопот или проблем.

Ведь вы пойдёте не напрямую, не через тот перешеек, где имеется и для пешеходов и всадников удобный сухопутный проход, и где как раз и ждёт попыток основного прорыва лорд Хлодгар. – и, видя недоумённый взгляд лорда Дилени, лорд Юркисс чуть улыбнулся, – Впрочем, со стороны моря вы тоже не пойдёте. Или, правильней сказать, не поплывёте. Потому что побережье там, вглубине, охраняется и защищено укреплениями ничуть не хуже, чем приграничная полоса на перешейке. Ну, плюс ещё и любимые рыбки…

Ваша же задача – совершить то, что до этого казалось невозможным.

Преодолеть границу вражеской территории со стороны Энгаденского болота.

Лорд Юркисс замолчал, но лорд Дилени не оплошал, подав реплику, которой его собеседник явно ждал:

– Прошу прощения, милорд, но это болото абсолютно непроходимо. Что зимой, что летом. Для людей, во всяком случае.

– Ага. Вот и чёрный Властелин так считает. Следовательно, с этого направления вас, то есть – лазутчиков, не ждёт. И уж тем более невозможно целой Армии воспользоваться этим способом проникновения. Потому что этого не заметил бы только слепой. Или идиот, к которым лорд Хлодгар не относится ни коим боком. Потому что гудящие, скрипящие и матерящиеся, и заметные с огромного расстояния толпы народа с фашинами и брёвнами, мостящие гать, невозможно замаскировать даже ночью. То есть – это путь не для массы организованно наступающих. А для одиночек-разведчиков. Вас.

Лорд Дилени пошкрёб затылок – сам не заметил, как рука оказалась там. Но одёргивать себя не стал – видел, что собеседник не сводит с него внимательных глаз в лучиках смешливых морщинок. Сказал:

– Милорд. При всём моём к вам и вашим способностям уважении. Я не вижу способа преодолеть эти трясины даже нам троим. Вот, скажем, если б мы умели летать… Или знали волшебную скрытую тропинку, или…

– Не нужно высказывать пожеланий. Абстрактные мечты не сбываются. А вот древнее волшебство – действительно работает. (Кстати, этим самым, а вернее – другим волшебством, позволяющим производить монстров в промышленном, так сказать, масштабе, наверняка и воспользовался Хлодгар, раскопав входы и преодолев защиту убежища Предтеч!) Но я сейчас – о не столь глобальном и масштабном волшебстве. А о чуде, так сказать, местного масштаба. Которое поможет вам.

– И что же это за… волшебство, милорд?

– Волшебство это создаёт вполне конкретное, небольшое, и простое в обращении, устройство. Оно способно замораживать водную гладь на расстоянии пяти шагов перед собой. И промораживать на такую глубину, что человек пройдёт свободно, не проваливаясь сквозь корку льда. И говоря сейчас вам о нём, я имею в виду, что вы никому, кроме двоих своих спутников, о нём не расскажете. И воспользовавшись моим прибором, и вернувшись, положите снова – на то место, где взяли.

– То есть, мы сможем… Замораживать трясину вокруг себя?

– Да. Именно так вы и проникните сквозь незамерзающую даже в лютую зимнюю стужу Энгаденскую пустошь-трясину. Двигаясь ночью, чтоб вас не было видно, в широких и свободных чёрных плащах. И капюшонах. (Впрочем, это как раз необязательно.) И с устройством, перемещаемым кем-то идущим впереди, с раструбом, направленным вперёд. А держать его нужно на высоте около трёх футов над поверхностью болота, не меньше. Иначе оно излишне сильно проморозит воду, оказавшуюся в зоне действия: так, что поверхность такого льда станет поистине обжигающе холодна. И ваши подошвы просто примёрзнут к ней. Вместо того чтоб ступать по ней. И оторвать подошвы вы вряд ли сможете, не потеряв их. А босиком вы не больно-то походите по льду.

Вы поняли, лорд Дилени, какой козырь я скрывал все эти годы в рукаве?

– О, да! И не сомневаюсь, что у вас, лорд Юркисс, имеются и другие. Не сомневаюсь я и в том, что все эти артефакты и абсолютно запрещённые к хранению и применению под страхом сожжения на костре предметы, проклятые нашим Конклавом, и подлежащие уничтожению, запрятаны надёжно. И – вряд ли в вашем замке.

Иначе их нашли бы при обыске.

– Разумеется. Я, конечно, безумно уважаю наш Конклав. – ироничная улыбка недвусмысленно сказала лорду Дилени, что на самом деле думает о сборище их высших священнослужителей королевский заключённый, – Но некоторые их решения… Скажем так: явно были излишне поспешными. И зачастую не слишком хорошо продуманы.

Потому что я не понимаю, честно говоря: почему нельзя применять против врага, который заведомо пользуется такими предметами и технологиями, аналогичные и адекватные, раз они у нас, Божией милостию, имеются?! Вернее – имелись. Осталось лишь несколько: те, что удалось спасти мне… Ну, и ещё паре умных, и способных самостоятельно принимать ответственные решения, людей.

– Я… Кажется, понимаю, что ваша милость имеет в виду. Что глупо жертвовать людьми, когда можно уничтожить, или победить врага с помощью именно таких средств. – лорд Дилени и сам не был в восторге от кучки оголтело фанатичных маразматиков, призывающих молиться, когда нужно работать мечами и луками, которыми ему всегда представлялся Конклав. Особенно с их призывами навсегда отказаться, предав огню, всё то наследие предков и Предтеч, что привело к фатальной и кровавой Последней Войне. Но попробуй кому-нибудь об этом скажи! – Но если мы будем пользоваться даже таким «невинным» устройством, что предлагаете вы, мы всё равно навлечём на себя… Гнев Конклава. И, вероятней всего, нас приговорят. К сожжению. Даже если наша миссия увенчается успехом.

– Мне понятны ваши сомнения, милорд. Ведь это вам предстоит жить там, на свободе. Которая действительно, будет тут же у вас отобрана, если вы расскажете, чем пользовались, чтоб проникнуть сквозь чёртову трясину.

А вы просто – не рассказывайте.

– Но как такое возможно, милорд?! Даже если мне удастся заставить моих спутников поклясться, что они никому и ничего об этом аппарате не расскажут, окружающие-то люди – не дураки! Они отлично поймут, что не просто так, вооружённые лишь молитвой и верой в победу, мы смогли преодолеть топь, которую уже два столетия обходит стороной самый глупый осёл, и начнутся расспросы и доносы!

– Разумеется. Но!

Вашим спутникам вовсе не обязательно знать, как вы провели их по болоту. Устройство невелико, и по виду напоминает обычную трость. Вы отлично можете сделать вид, что ищете путь обычным способом, как с палкой-слегой, и провести ваших соратников по якобы секретной тропе. О которой вам рассказал я.