Под игом чудовища

Под игом чудовища.

1.Капитан.

Кракен старался планировать мягко и бесшумно.

Не то, чтоб он боялся кого-то распугать, или наоборот – привлечь. Нет, он никого и ничего не боялся. Просто он привык всегда так летать – спокойно, плавно, бесшумно. Солидно и с достоинством, как и подобает представителю его Племени. То есть – без суеты и ненужного шума. И без лишних затрат энергии. Вот и сейчас он затормозил только перед самой посадкой: всего в паре футов от груди намеченного трупа в элегантном хлопке раскрыл полностью свои великолепные чёрно-агатовые крылья. Разумеется, уход за ними занимал очень много времени, но оно того стоило: крылья – предмет его гордости.

Переступив с ноги на ногу, Кракен грозно встопорщил перья на загривке: нет, никто пока больше не претендует на это тело. Вот и хорошо. Потому что он терпеть не мог, когда ему мешали. И не задумываясь пускал в ход тяжёлый прочный клюв, которым легко раскалывал орехи, а при случае мог дробить и кости. Оглядев ещё раз горизонт и близлежащие окрестности, он привёл загривок в нормальный вид. Нет, никто из огромного чёрного замка выйти и что-то сделать с трупами не торопится. А коллеги-конкуренты облюбовали себе каждый другие тела, поодаль: благо, этого добра на обширном пространстве равнины хватает.

Он посмотрел вниз. Отлично, вот и лицо, откуда обычно удаётся выклевать особо сочные и мягкие кусочки. Но что-то с этим лицом… не так. Не найдя на привычном месте ноздрей, и придирчиво повыбирав, он наконец клюнул – в то место, что всегда считал деликатесом: в глаз.

Тьфу! Что за гадость ему попалась?!

Это, конечно, не человек, да и вообще ни на что из того, что он пробовал до сих пор не похоже, но…

Но по-идее предполагается, что всё, сделанное из мяса, что летает, ходит, ползает и просто существует на этой земле – съедобно! Для него. А тут…

С отвращением поперебирав в клюве то, что удалось вырвать с первого раза, Кракен оказался вынужден выплюнуть это обратно.

Не-ет, это не мясо! Это, это… Какая-то странная субстанция: мало, что волокнистая, и до жути жёсткая, так ещё и с отвратительным привкусом аммиака – словно труп кто-то специально обо…ал! А ведь это невозможно. Кракен сам видел, как упал, пронзённый стрелой, этот странный… назовём пока условно – нечеловек, и больше к нему никто не приближался. Да, странно, странно…

Нужно попробовать клюнуть и в другие, не защищённые одеждой, или доспехами, места. Может, у этого непонятного создания просто глаза так устроены?

Однако это тоже не помогло.

Ни кусок ноги, ни кисть руки, сжимающая обоюдоострый узкий меч, ни обнажившаяся при падении часть живота по вкусу и консистенции от первого куска ничем не отличались. Б-р-р!.. Мерзость. Кракен, конечно, не слишком разборчив или брезглив, но тут…

Нет, пусть это ест кто хочет. Например, гиены. Кроты. Или крысы – говорят, они как раз и славятся тем, что питаются любой, даже полусгнившей, падалью. А он…

Всё-таки родовая, да и личная гордость есть и у него.

Да и опасно: мало ли… Потом будешь страдать несварением желудка, или коликами в кишечнике. Весь опыт предыдущих трёхсот лет жизни предостерегал его от того, чтоб утолить обычный, а вернее, уже достаточно сильный, голод – этим!

Оглянувшись вокруг, он заметил, что из всех его соплеменников лишь старый Розенкат ещё пытается что-то из своего трупа выклевать. Остальные же сидят на телах с не то удивлённым, не то – возмущённым видом, а некоторые – уже явно готовясь улететь прочь! И в этом имелся смысл: если эти странные создания с оружием, бегущие на юг, будут снова нападать на людей, живущих не в такой вот твердыне-крепости, а в обычных посадах или селеньях, то обычные, в-смысле, людские, трупы – точно появятся.

Значит – на юг! И он не против первым подать пример.

С возмущением каркнув, он снова расправил пятифутовые крылья, и, мощным ударом когтистых лап оттолкнувшись от неприветливой груди, унёсся прочь: туда, куда, собственно, и бежала до этого вся эта огромная орава несъедобных монстров – к плодородным пахотным землям, к стадам, лугам и полям. К обильному на дары природы приветливому сердцу лежащей за крепостью страны.

Может, все эти монстры и правда убьют несколько людей.

И тогда удастся высмотреть какую-то более привычную и съедобную…

Пищу!

Набат в какой-то степени оказался лорду Дилени кстати.

Он вовремя вырвал лорда из лап очередного мерзкого кошмара: битвы с кем-то неописуемо уродливым и смертельно опасным: когти, клыки, оскаленные нечеловеческие рожи, загребущие мускулистые конечности – твари наседали на него со всех сторон, вопя, воя и рыча, да ещё обдавая зловонным запахом из разверстых пастей… И в середине всего этого кошмара, словно воплотившего одну из сцен искушений святого Антония – он, рубящий и колющий из последних сил окружившие плотным кольцом волосатые, и остро воняющие мокрой свалявшейся шерстью, потом и мочой, лохматые тела-туши!..

С другой стороны, полностью придя в себя, отбросив поскорей опасности кошмара и оценив опасности действительности, но не мог не порадоваться хотя бы про себя: если с кошмаром и его порождениями не больно-то повоюешь, и ему, вероятней всего, пришлось бы опять погибнуть в муках, чтоб проснуться, здесь, наяву – всё по-другому.

Есть реальный враг, которого, как он знал по предыдущим столкновениям, можно убить! Осталось лишь выяснить, кто это будет на этот раз.

Вбежал адъютант, он же и личный денщик: сержант Буттерс, махавший рукой в направлении северной стены:

– Милорд! Там!.. Нападение!

– Да, сейчас иду. – по должности коменданта крепости Милдред лорду Дилени полагалось знать, куда он должен направиться немедленно, чтоб начать руководить своим гарнизоном, если в дополнительных указаниях возникнет нужда. Хотя вряд ли: люди отлично вышколены, опытны, и наверняка уже заняли, или занимают штатные места, как положено делать по сигналу общей тревоги.

Натянув только штаны и кольчугу, и застёгивая уже на ходу пояс с ножнами, лорд Дилени не мог не закусить губы: раз часовые или, что верней, их непосредственное начальство – командир дежурной смены – посчитали нужным ударить в набат, опасность, угрожающая замку Милдред – и правда, реальная. И серьёзная! Следовательно, нужно не мешкая, и даже не теряя времени на одевание тяжеленных доспехов, бежать туда, на стены. Чтоб уже там, на месте, решать: то ли нужно сразу вступать в сражение, то ли – пока просто принять командование, и оценить, какие дополнительные распоряжения нужно отдать до начала битвы!

Быстрым шагом проходя по тёмным и извилисто-узким коридорам, построенным так, чтоб запутать врагов, даже если б им удалось прорваться на стены и внутрь, и всё время меняющим направление и ширину проходам-переходам, поднимаясь и спускаясь по ступенькам, лорд внимательно вглядывался в окна-бойницы, и то, что за ними. Нет, никакой рассвет, или даже намёки на отблески зари не видны. Холодные и немигающие звёзды светят, как ни в чём ни бывало. Следовательно, сейчас, судя по степени сгорания факелов, и положению звезды Юпитера, что-нибудь около двух часов ночи. Или чуть больше. Потому что уже пахнет… Приближающейся зарёй.

Странно. Непонятно, почему враг предпочёл напасть ночью, обычно он старается сделать это, когда уже рассвело. Ну, или хотя бы светает.

Выйдя из дверного проёма башни на парапет северной стены, он осмотрелся.

Всё верно: он безошибочно определил угрожаемое направление: именно туда обращены взоры всех стражников, которых он видит отсюда. Собственно, можно было и не сомневаться, что новое нападение последует именно оттуда: с запада к Милдреду ближе всего – непроходимая и незамерзающая даже в лютые морозы Энгаденская трясина, а за ней – союзная Парассия, и её столица, Лория, расположенная от Милдреда всего-то в сотне миль. На востоке, начинаясь в миле от подножия замка, простирается Бискийский залив моря Блестящих рыб, но от нападения оттуда защищает практически неприступный скалистый берег, и эти самые рыбы – чтоб проплыть по чёрно-зелёному морю, нужен не простой деревянный корабль, который изничтожается зубами этих самых рыб за пару недель, а обитый медными листами. Чего сейчас практически никто себе позволить не может – дорого!

А на юге – страна, которую и призван защищать и охранять их замок: Тарсия.

Лорд и сам подошёл к внешней стене и выглянул в одну из бойниц. Темно. Но…

Да, точно: в полумиле от замка что-то движется. Какой-то чуть более чёрный, чем просторы окружающей замок тёмной каменистой равнины – словно бы ковёр. Оживший. И состоящий, как можно, приглядевшись, понять, из отдельных, весьма быстро приближающихся, тел.

К Дилени подбежал лейтенант Кнут Расмуссен:

– Милорд капитан! Я посчитал нужным объявить общую тревогу! Вот – не угодно ли взглянуть?

Дилени кивком поблагодарил, приняв из рук лейтенанта уже раздвинутую подзорную трубу. Навёл на передовой вал нападающих. Хм-м…

Нападать они, похоже, и правда – собирались. В руках – а вернее, в коротких и мускулистых лапах! – странных человекообразных фигур имелись короткие же, узкие, и сильно изогнутые, мечи, похожие, скорее, на сабли, у некоторых имелись клевцы, и кое у кого – палицы и булавы. Левое плечо каждой твари прикрывал немаленький, но явно нетяжёлый, потому что практически, как было видно, не мешал бежать, щит: вероятней всего, из дублённых шкур, натянутых на каркас из гибких ветвей тала или лозы. С прослойкой в середине из чего-нибудь вроде ваты. Отлично помогает от стрел. И даже копий.

Примитивное, но вполне адекватно действующее оружие ближнего боя. Только вот если они и правда собираются штурмовать Милдред, где их…

– Милорд! Прикажете открывать огонь по готовности? Когда будут на расстоянии выстрела?

– Нет. – что-то помешало лорду Дилени отдать привычный и почти неизменный в таких случаях стандартный приказ, предусмотренный Уставом, – Огонь открывать только по моей команде.

– Есть, господин комендант! – лейтенант штоком с оранжево-зелёным полотнищем на древке немедленно сделал три круга над головой, ещё и трижды дунув в свисток, дублируя приказ начальства, и лучники, уже добежавшие из казарм в подвалах, и занявшие свои привычные места возле бойниц, чуть отступили, сняв стрелы с уже натянутых тетив.

– Лейтенант, распорядитесь немедленно начать переноску на стены дополнительных валунов.

– Уже сделано, сир!

– Отлично. Значит, будем ждать.

– Простите, милорд, но вы… – в тоне, да и во взгляде лейтенанта Дилени услышал и увидел недопонимание. Если назвать это столь мягким словом, – Так спокойны! Ведь наверняка сейчас на нас нападут! И с такими тварями мы раньше не встречались!

– Да, верно. С такими – не встречались. – лорд старался говорить медленно и действительно спокойно. Хотя сам этого самого спокойствия отнюдь не ощущал. Но не за способность держать в узде свои эмоции его назначили командиром гарнизона чуть ли не самого главного замка северных рубежей – хотя в том числе, конечно, и за неё. А за наблюдательный и острый глаз. И ум, делающий спокойные и логические выводы там, где обычный человек наверняка бы увидел нечто ужасное и неизвестное, и поддался, если не панике, то порыву принять. Недальновидные или – что куда хуже! – поспешные и ошибочные, пусть и привычные, стандартные, предусмотренные Уставом, решения.

– Твари, без сомнения, новые. И вооружены неплохо. Однако.

Я не вижу ни одной осадной лестницы, или чего-то вроде катапульт для метания камней или зажигательных снарядов. И летать бескрылые существа вряд ли могут. Залезть же по нашим стенам с помощью когтей им тоже будет проблематично – потому что тогда придётся выпустить из рук – вернее – лап! – оружие и щиты. Но если они всё же полезут, нам же легче: станут лёгкими мишенями. Стрелять же нам в этом случае никто не помешает: я не вижу у них ни луков, ни арбалетов! Так что повторяю: стрелять – только по моей команде. Не нужно расходовать стрелы зря – у них отличные щиты.

– Так точно, милорд капитан. Понял, милорд капитан. – в глазах лейтенанта теперь было искреннее восхищение, но в голос он уж постарался его не пускать. Из соображений сохранения остатков элементарного самоуважения, как понял Дилени. – Разрешите идти?

– Ступайте. Прикажите дежурным через… Нет, прямо сейчас – разжечь сигнальные костры на башнях. Все пять.

– Есть, милорд!

Лейтенант убежал, и какое-то время Дилени слышал его нарочито громкие и уверенные распоряжения. Которые исполнялись буквально в ту же секунду – в чём, в чём, а в выучке и дисциплине его людям отказать ну никак нельзя.

Гарнизон у них в крепости небольшой, только-только оборонять периметр стен. Не более двухсот человек. Две роты. Но – из ветеранов. Да оно и правильно: где же ещё их использовать, как не на самом рискованном направлении, и в самой надёжной и укреплённой приграничной крепости? Дающей возможность «работать» из-под прикрытия высоких прочных стен. Поэтому и навыки, и дисциплина, и боеспособность – на высочайшем уровне.

Повезло ему с ними.

Теперь бы не свалять дурака, и не допустить напрасных потерь среди доверивших ему свои жизни людей. Верящих в правильность принятых им решений. А он…

Так ли он действительно уверен, что нападающие не начнут вот так, без подготовки, и оборудования, и прямо в лоб – штурмовать чёртовы пятидесятифутовые стены?!

Нет, он в этом не уверен. Потому что враг, с которым им все эти годы приходится воевать, отбивая всё новые и новые прямые атаки, и ликвидируя предательские поползновения исподтишка, изобретает всё новые и новые ходы и способы. Одна только атака гигантских кротов, пытавшихся подрыть землю в основании фундамента четыре года назад чего стоит. Хотя… Этим-то не позавидуешь: почвы у фундамента Милдреда – кот наплакал: фута два. Каменистой, жёсткой, неплодородной. И уж конечно стены их повидавшего виды замка стоят не на ней. А – на скальном основании! Так что кротов, поневоле выдавших своё местоположение предательскими кучками камней и земли, или сотрясением почвы, быстро перебили. И даже выкопали нечто вроде рва вокруг стен – чтоб уж никто больше незамеченным!..

А нашествие гигантских крыс на поля и посады окрестных фермеров?! А гигантские же летучие мыши-вампиры, перепортившие массу скота, и могущие заразить человека проказой с одного укуса?..

Да мало ли…

Но вот новые твари и приблизились на расстояние пятидесяти ярдов – теперь странные и угрожающие лица-морды видно отлично, поскольку в котлах на стенах разгорелись дозорные костры. И в таганах под котлами со смолой – тоже. А на башнях – огромные сигнальные.

А странно выглядят нападающие, и их действия. Будто они или очень храбрые, или очень глупые. (Ну, или таковы их непосредственные начальники!) Никаких шлемов или забрал на головах. Тела прикрывают только щиты и что-то вроде тощеньких на вид кольчуг – нет даже обычных пластинчатых щитков на плечах, груди и предплечьях.

Следовательно, череп у тварей должен быть сам по себе очень прочным: нужно предупредить людей, чтоб не старались попасть стрелой, копьём, или мечом в голову.

Сами морды не показались Дилени уж слишком безобразными – враг не заморачивается больше конструированием отвратительных образин в попытках сразу напугать людей. Поскольку они привыкли, и не пугаются. Нет, тут всё функционально: огромные глазницы, с глазами, явно отлично видящими в темноте и сумраке: уже заметен их непривычно большой размер, и даже вертикальный зрачок – оптика у его трубы отменная. (Спасибо мастеру Хориносу!) Вместо носа – просто два чёрных отверстия: ноздри. Рот… Нет. Скорее – пасть. С хорошо видимыми, и отсвечивающими в свете дозорных костров, факелов, и разгоревшихся в полную силу на всех пяти башнях огромных сигнальных костров, жёлто-оранжевым цветом, мелкими зубами. (Ну, относительно мелкими – то есть, почти как у человека!) Но здесь ещё имеются и дюймовые клыки: чтоб, стало быть, рвать куски из тел противников, если дойдёт до рукопашной.

Значит, до неё допускать никак нельзя!

– Внимание, гарнизон! – Дилени знал, что голос у него грозный и громкий. Как поговаривали, в ветреную погоду с подветренной стороны замка капитана слышно за пару миль! Да и кричать ничто не мешает: противник несётся к стенам молча, без обычного рёва или визга, – Целиться в туловище, и шею! В голову стараться не стрелять и не бить мечами и копьями! Огонь приказываю открывать по готовности, как только полезут на стены! Хозяйственное отделение! Приготовить котлы со смолой и камни! Применять только по моей команде!

Котлы на подставках-таганах, с уже начинавшей закипать смолой, подогреваемой топливом из жаркого каменного угля, уже пыхтели тягучими пузырями и дымились тут же, в простенках, наполняя воздух тяжёлым неприятным запахом и копотью от подгорающего битума, а валунов было навалено рядом с каждой бойницей – кучами, но так, чтоб не мешать подходу к штатным местам для стрельбы. И в почти каждом таком месте уже стояли его лучники.

Дилени заставил себя выдохнуть, и ещё раз оглядеться: нет, никакой паники, все собраны и деловиты. А то, что за этой деловитостью скрывается готовность и способность хладнокровно и методично делать неприятную работу – то есть, проще говоря, убивать! – он знал. И был очень даже доволен, что никто в рядах их гарнизона не засоряет свою психику, как чёртовы барды, сектанты-пацифики, и веганы, «высокими» соображениями на предмет того, что «Убивать любые живые существа, пусть они и не люди – плохо! А уж есть их – вообще грех!». Таких моралистов в армии Тарсии попросту нет. Да даже и среди фермеров-веганов их сейчас почти не осталось. Научены горьким опытом.

Есть тварей чёрного лорда – ладно, нельзя. (Да они как правило и несъедобны: даже собаки нос воротят!)

А вот убивать – очень даже можно. И нужно. Чтоб выжить самим. И не позволить убить или покалечить своих родных и близких!

Дилени увидел, как первая стрела, выпущенная лучшим стрелком их гарнизона – ефрейтором Догерти! – нашла свою цель: особо крупный монстр, действительно сбросивший под стену щит и засунувший за спину меч, с разбегу попытался «взлететь» наверх, уповая на прочные когти, по зацепкам, имеющимся в местами выщербленной стене, и щелям меж слагающих её камней. Ну вот и получил попадание прямо в горло. И неплохое, надо сказать, попадание: стрела вошла почти до самого оперения! Тело, правда, упало с небольшой высоты – всего футов с десяти. Но забралась тварь туда быстро. Удивительно: какая цепкость! Словно у мухи. Или геккона. А ещё лорда поразило то, что тварь не разразилась, как бывало с поражёнными обезьянами, крысами или летучими мышами, предсмертными оглушительно-раздражающими визгами агонии, и рёвом.

Странно. Немые монстры им попались, что ли?!..

Начали стрелять в пытающихся забраться и остальные лучники. Было чертовски приятно, что его указания выполняются чётко: кольчуга, или то, что её заменяло тварям, действительно оказалась слабенькой: проникновению в тела стрел с закалёнными бронебойными наконечниками, выпущенных из тугих армейских луков на расстоянии менее ста футов, практически не препятствовала! Хорошо.

Взять в руки свой лук, уже принесённый вместе с двумя колчанами сержантом Буттерсом, лорд однако не спешил: ему сейчас важнее выяснить, какие ещё сюрпризы несёт тактика и стратегия использования врагом этих, новых, существ. А для этого он должен держать глаза широко открытыми, и не отвлекаться на то, что профессионалы сделают и без него. И сделают хорошо.

Ага: вот это интересно.

Когда первый вал нападавших словно откатился назад, потеряв до полусотни убитых в первую же минуту, очевидно, последовала какая-то команда. Потому что те твари, что сломя голову продолжали нестись к крепости, перегруппировались: стали собираться в кучи! И выстраивать под стенами крепости, увязая в липкой полужидкой грязи, что осталась во рву после последнего дождя, нечто вроде пирамид! Тела тварей громоздились друг на друга, достигая местами высоты в десять-двенадцать футов, но выше подняться не могли: стрелы гарнизона выкашивали тех монстров, что стояли в основании таких куч-прамид, и живые лестницы всё время колебались и разрушались, распадаясь на распластанные недвижно по земле, или ещё корчащиеся тела!

Спустя не более чем через ещё пару минут явно последовала какая-то новая команда, потому что все нападающие вдруг развернулись и кинулись назад, от стен!

Дилени мог бы поручиться, что не слышал ни этой команды, ни рога, ни барабанов, ни свистков, ни вообще – всех тех средств, которыми обычно на чертовски шумном поле боя отдаются те или иные команды воинам. Однако с очевидным фактом не поспоришь: в непривычной тишине, без обычного злобного рычания и пронзительного визга нелюдских глоток, или стонов и воя раненных, разрозненная толпа, бегущая не в строю, а явно так, как кому удобно, даже не в шахматном, как случалось однажды, порядке, ринулась назад от стен Милдреда практически одновременно, и быстро. И не прошло и минуты, как даже последние, ближайшие, её ряды оказались вне зоны поражения даже из самого мощного лука – в трёхста шагах!

Дилени крикнул на всякий случай:

– Прекратить стрельбу! – но лучники и сами уже практически перестали стрелять: разумно. Стрелы нужно поберечь. Ведь враг сегодня не оказывает «ответную любезность» – своими стрелами гарнизон не обстреливает. Так что воспользоваться трофейными орудиями, дистанционно несущими смерть, то есть, проще говоря, чужими стрелами, не удастся, – Интендант и хозяйственный взвод. Отставить камни и смолу!

Вот теперь на него оказалось обращено несколько десятков недоумевающих глаз: обслуга котлов явно хотела насладиться огненным шоу, и теперь разочарована! Да и … с ними: смолу тоже лучше приберечь. До следующего раза. А в том, что он рано или поздно состоится, лорд Дилени не сомневался.

Гарнизон было загудел, но под внимательным оком начальника очень быстро прекратил обсуждение произошедшего, и вернулся на свои боевые места: нападение не закончено! Враг не отбит, а лишь отступил. Возможно, чтоб снова перегруппироваться. Возможно, чтоб дождаться прибытия более подходящих орудий или механизмов. Возможно… Да мало ли! Так что команды отбоя тревоги никто пока не отдал!

А вот сам лорд теперь, после отступления тварей, призадумался.

Потому что никаких признаков того, что штурм возобновится, не имелось.

Зато имелось кое-что похуже: разрозненные толпы тварей внезапно так же, как до этого к замку, неспешным, монотонно-крейсерским, бегом, пустились себе дальше – на равнину за крепостью! И те, что продолжали набегать с севера, тоже сразу направились туда же, обтекая, словно поток – валун, их твердыню! И имея конечной целью явно проникновение в глубину страны.

Это что же – получается, их крепость будут просто… Игнорировать?!

Дилени подозвал лейтенанта. Когда тот прибежал, приказал:

– Никому пока со стен не уходить. Стрелять – только если снова полезут на штурм. Если это, или что-то на ваш взгляд подозрительное или необычное, случится – звать меня! Я у себя в кабинете.

– Есть, милорд!

Быстрым шагом Дилени двинулся к себе в кабинет. Сейчас, когда он был вдали от костров и смолы, в воздухе уже совершенно отчётливо ощущался тот неповторимо свежий запах, что бывает перед самым рассветом – значит, твари выбегут к посадам и селениям как раз к восходу солнца. Опасно! Для людей. Впрочем, население вокруг Милдреда – не глухое, и так и так не дремлет: разбужено набатом. И сигнальные костры на башнях им отлично видно.

Бумага, чернильница и перо для посланий у коменданта Милдреда всегда находились на рабочем столе, наготове. Сев, лорд Дилени сощурился. На секунду закусил опять губы. Вздохнув, аккуратно, мелкими каллиграфическими буквами, написал:

«Сир!

Сегодня в три часа ночи нас атаковало не менее пяти тысяч новых тварей. Выглядят человекообразно, и размером почти с людей. Вооружены мечами, цепами, булавами, клевцами и лёгкими щитами. Одеты в кольчуги. Тяжёлого оружия, или осадных орудий пока не видно. Лучников или арбалетчиков пока тоже нет.

После первого штурма стен Милдреда, произвести который пытались, карабкаясь с помощью когтей прямо по стенам, отступили. Мы отстреливались в штатном режиме. Кольчуги вражеских солдат на близком расстоянии пробиваются шестигранными наконечниками легко. Твари от стен отошли, выйдя из зоны эффективного поражения, и потеряв убитыми примерно сто бойцов, но систематическую осаду не производят, и, насколько я могу судить, не собираются. Вместо этого со всей возможной скоростью бегут, огибая замок вне зоны поражения из наших луков, вглубь страны.

Общую численность пока точно определить невозможно, но мимо нас уже пробежало никак не меньше десяти тысяч тварей, и новые всё прибывают с севера, и движутся сразу вглубь страны. Это представляется существенным: раньше противник к такой тактике не прибегал. Считаю, что всё мирное население, особенно фермеры, находится в непосредственной и немедленной опасности. Мы в такой ситуации сделать с этими ордами вряд ли что-либо сможем: их на удивление много, а Вы сами знаете, что для вылазок у нас сейчас просто недостаточно сил.