Полная версия
В это же время маленькая Дана, проснувшись от звука маминого голоса, спешила на её зов. Она шла, ведомая только её голосом, не видя и не слыша никого и ничего вокруг. Девочку не пугали ни темнота, окутывающая её, ни страшные тени в лесу, ни шелест листьев вековых деревьев, ни ночной крик совы. Бесстрашно пройдя по лесу, она вышла на небольшую поляну. Неожиданно на землю спустился густой сиреневатый туман. Когда он рассеялся, то вместо мамы, девочка увидела чужого, очень бледного и страшного дядьку, с жуткою улыбкой протягивающего к ней руки. Дана остановилась и попятилась назад. Так она пятилась, пока не натолкнулась на кого-то. Оглянувшись, девочка вскрикнула от радости – перед ней стоял Даня. Он, ласково глянув на девочку, спрятал её за спину.
– Это моя дочь, – закричал мужчина, – и она пойдёт со мной!
– Нет, – нарочито спокойно ответил Даня, холодея от страха, – она не пойдёт с тобой. Она не твоя дочь.
– Ты не знаешь, кому ты перечишь, – почти зарычал тот. – Она моя дочь!
– Уходи! – крикнул мальчик, чувствуя, как под испепеляющим взглядом красных глаз с тёмными белками у него предательски задрожали коленки.
– Так ты ещё и глуп! – презрительно воскликнул чужак. Его чёрные, длинные до плеч нечёсаные волосы сами собой поднялись на голове, смуглое лицо исказила гримаса безумия, заставив сжаться сердце парнишки.
Поднялся ветер, и ветки, сорвавшись с деревьев, полетели в Данилу. Что – бы защититься от них, он, придерживая одной рукой девочку, другую, согнув в локте с раскрытой развернутой ладонью, выставил перед собой. Ветки, на секунду застыв перед ним в воздухе, попадали на землю.
Внезапно под ногами пришельца загорелась трава, затем огонь коснулся его ног, и вот уже он сам превратился в факел. Над лесом пронесся ужасающий нечеловеческий вопль.
Не поняв, что произошло и откуда появился огонь, Даня почувствовал, как клокотавшая в нём ненависть и дрожь в теле исчезли. Вспомнив о Дане, он оглянулся – девочка спала, прижавшись лбом к его спине.
Удивиться он не успел, так как на поляне возник старец в длинном до пят чёрном балахоне с капюшоном подпоясанным кушаком. В руках он держал посох.
– Лихо иноземцы с Чернышом расправились! – молвил он, улыбаясь в окладистую седую бороду. – Токмо… сдаётся мне, что со страху ты иноземцев-то и не почуял. Глянь – ка в небо.
Даня послушно запрокинул голову. Над ними, сверкая огнями, завис огромный круглый «дом». Глядя на него, мальчик на всякий случай крепко прижал к себе проснувшуюся девочку. Дана же, чувствуя, что с её защитником что-то происходит, сочла за благо стоять молча, не двигаясь.
В это время голубоватый луч, исходящий от светящегося огнями «дома», потянулся к мальчику. Минуту спустя, «дом» исчез. Даня сразу загрустил.
– Отчего чело твоё покрыла грусть? Не мучь душу, – вновь услышал он
голос старца, – всё образуется. Как мыслишь: случайно к нам иноземцы при -
летали, аль нет? почто уста сомкнул? Пусть, оставим их. Днесь внемли мне -
я вещать буду. Ты ведь их зришь, – утвердительно сказал он, указывая рукой
на призраков, появившихся на поляне, а дитя – нет. Не дано ей. Это все мои,
как у вас говорят, односельчане. На этом месте был погост. Один из первых
на Руси после крещения. Я охраняю его. Слежу, чтобы не надругались над
ним. Повезло тем, чьи тела упокоены здесь: в этом месте не было битв ратных, а посему нет и этих « бесов» – чёрных копателей.
– А ты…– начал Данила, но договорить не успел, получив сразу ответ:
– Да; я волхв. И мы не исчезли после крещения, лишь называться стали
иначе – колдунами.
– Ты очень хорошо говоришь на современном языке.
– Позорно было б не научиться, приходя сюда столь веков подряд. Ты хочешь ведать, кто такой Черныш? Сказываю: он – чёрный колдун, пришедший к нам из другого мира. За его страшные деяния сожгли его миряне. Так нет, опять возродился. Много зла он сотворил. Да и сейчас продолжает. Тёмные силы в том ему подмога. Дочь у него пропала, когда он её щенка утопил. Теперь он ищет её во всех мирах, чтобы с собой забрать. Скоро опять силу наберёт и вновь примется за своё. Но теперь уж я ведаю как изба – виться от него. Негоже нечистой душе быть среди нас. – Колдун на мгновение умолк, вглядываясь в лицо мальчика и, хитро прищурив глаза, продолжил:
– Сейчас не о нём, а о тебе сказ мой будет. Тебе знать надобно: ежели человек сподобится светлыми поступками своими беречь юную душу свою, то и жить он будет, не старея. Всё, отрок, сбираться мне пора. Ты девоньку – то береги, душа у неё чистая, светлая. Вот ведь как они похожи – одно лицо! Только очи… очи разного цвета. – Внезапно глаза старца потемнели.
– Что ж ты, отрок, – сердито прикрикнул он на Данилу,– не исполнил её желание: встретиться с мамой?! Ты же давно зришь, что она здесь стоит.
– Но… Дана всё равно не сможет её увидеть, – заалев лицом, смущённо оправдался мальчик.
– А ты бы помог её услышать, али уста твои слиплись? – ворчал сердито волхв. – Ладно, отойди, я сам всё сотворю.
Уставшая девочка, ничего не поняв из разговора мальчика со стариком, зевнула и, облокотившись на Данилу, вновь стала засыпать.
«Данюшенька»,– позвал её голос мамы. Девочка встрепенулась и открыла глаза. Перед ней стояла её живая мама. «Мамочка!»,– крикнула Дана и бросилась к ней. Несколько минут мать и дочь стояли обнявшись. И всё это время мама ей что-то говорила и говорила. Данила с трепетом наблюдал эту встречу. Но вот кудесник отстранил девочку и стал сам собой, а, покинувший его тело, видимый только волхву и Даниле, призрак мамы Даны исчез. Увидев, что мамы нет, девочка горько заплакала. Однако старец нашёл слава, чтобы успокоить ребёнка. Затем, обернувшись к Даниле, с грустью произнёс:
– Скорбно, отрок, что боле не свидимся с тобой. Люб ты мне. Но у тебя иной путь. Тебе не с мёртвыми предназначено говорить. Когда войдёшь в лета, будешь говорить с теми, кто с неба приходит. Дело у них станешь пытать во благо живущих в твоём мире. Но будь осторожен – среди них есть добрые, есть злобные, есть похожие на людей, но не люди. Тем, что с неба – высокие с голубыми глазами и белыми лицами – кланяйся от волхва. Они когда – то многому научили нас и многим одарили. – Старец умолк, пристально глядя в глаза Данилы. И обрадованно, но с оттенком настороженного удивления изрёк:
– Ответь, ты что-то почувствовал, когда узрел то, что висело в небе? Поведай, что?
– Там…там был кто-то родной мне по крови, тот, кто любит меня. Значит, не все ушли от меня в другой мир?! – еле сдерживая клокотавшую в груди радость, воскликнул мальчик.
– Понял- таки! Вот и ладненько. Что ж, прощай, отрок! И ты, милая, прощай,– обратился он к девочке. И, задержавшись, ласково добавил: – Ты, дитя, надолго запомнишь этот «сон», так запомни и слова мои: «Живи по чести да по совести, береги природу и страну, в которой родилась и живёшь. Лелей чистую душу свою, не допускай в неё нечисть разную. Знай, что в глубинах небес живёт огромная карающая сила Космоса – Кармический бумеранг. Он безжалостно карает всех, кто живёт не по добру и не по совести. Помни всегда главное: «Как ты к Миру, так и Мир к тебе». А теперь, прощай!». И, услышав в ответ: «Прощайте, дедушка», – пропал. Когда поляна опустела, мальчик взял девочку за руку и повёл домой.
Дед Даны, разбуженный ярким светом, светившим ему прямо в лицо, с чувством тревоги поспешил к внучке в комнату. Девочка спала, разметавшись во сне, улыбаясь и по-детски сладко причмокивая. Успокоившись, он вновь посмотрел в окно. Бледный диск луны исчез за облаками, но в комнате было по-прежнему светло. Изумлённый мужчина впился глазами в небо и оторопел: прямо над их домом, светя разноцветными огнями, застыл странный объект. Врач инстинктивно прикрыл глаза, когда же опять открыл их, то увидел лишь тёмное ночное небо покрытое тучами. Решив, что от усталости у него начались галлюцинации, он пошёл спать.
Инопланетяне о землянах
Инопланетный космический корабль, принятый дедом Даны за галлюцинацию, слившись с темнотой, продолжал полёт. В одном из его просторных помещений, перед растянувшимся полукругом по стенам экраном, сидела высокая красивая женщина со свежим белоснежным лицом. Её густые длинные платиновые волосы свободно ниспадали на спину, достигая талии. Лицо красавицы с небольшим точёным носиком, высоким лбом, аккуратным ртом с выпуклыми губами выглядело спокойным. Взгляд её прекрасных миндалевидных ярких синих глаз был устремлён на центральную часть экрана. В застывшей, словно в мраморе, изящной фигуре чувствовался сильный характер, воля, уверенность в себе. Казалось, что она полностью лишена каких – либо эмоциональных переживаний. Но это было не совсем так.
Командир межпланетного судна действительно являлась сильным и мужественным представителем инопланетной цивилизации. Однако она была женщина. И сейчас внутри неё, никак не отражаясь на лице, бушевала радость от встречи с тем, в ком текла её кровь.
Не отрывая взгляд от экрана, она подняла левую руку, развернув её ладонью к свободной длинной стене, напоминающей крепкое матовое стекло. Часть стены стала таять, и исчезла совсем.
В помещение вошёл мужчина трёхметрового роста, атлетического телосложения, с раскосыми голубыми глазами на белом лице, с правильно расположенными, не сросшимися бровями, с прямым носом и светлыми длинными до плеч волосами. Выражение лица его было грустно и тихо. Не оглянувшись на восстановившуюся сзади стену, он, сделав несколько шагов вглубь комнаты, остановился.
– Что? – не отрывая взгляда от экрана, телепатически спросила женщина.
– Поговорить… возможно?– задал вопрос вошедший.
– Да, Радомир, проходи,– ответила она, обернувшись.
Глядя на неё и предварительно скрыв свои мысли, Радомир подумал, что, несмотря на то, что все женщины на его планете красивы, эта – прекрасней всех. Правда, у неё был небольшой недостаток: рост – два метра, что было нехарактерно для людей их планеты. Серебристый комбинезон не обтягивал, но и не скрывал её совершенной фигуры. Притягивали мужчину, будто живущие сами по себе, её глаза, постоянно меняющие цвет. Они становились то ярко- синими, то голубыми, то чёрными, а иногда подкрашивались зелёным или красноватым цветом. Отчего это происходило – он понять так и не смог. Хотя этот вопрос мучил его уже не один век.
– Активизация необходима?– спросил он,– диаметр астероида двадцать метров. Планета не пострадает от удара и взрыва.
– Люди! погибнут люди. Что с тобой, Радомир? – гневно проговорила командир в ответ. Её недовольство было столь велико, что она, резко поднявшись с места, встала перед ним с разгорающимся от возмущения прекрасным лицом и, не пытаясь взять себя в руки, продолжила в том же тоне:
– Разве не наши предки, когда поняли, что гибель их планеты неизбежна, отправили на Землю «семена» своей собственной жизни, чтобы зародить жизнь там. Ты же знаешь, что для зарождения жизни необходим молибден, а в земной коре его менее двух сотых процента. Благодаря тем «семенам» все живые организмы на Земле имеют один и тот же генетический код. Он такой же, как и у нас. А ты так спокойно говоришь о гибели людей?! Они такие же белковые, как и мы. Ты забыл, что со многими из них мы ещё поделились генами и дали свои имена. Да; ты прав, не мы одни! представители других планет и галактик тоже участвовали в этом процессе. Из-за чего земляне имеют разный цвет кожи: белый, чёрный, жёлтый… Тем не менее все они люди!
Пока она говорила, в душе Радомира боролись два чувства: любовь и удивление, граничащее с разочарованием. Его давно уже стало пугать неадекватное поведение любимой, когда речь заходила о землянах. Тогда она из всегда спокойной, разумной, высокоразвитой женщины их прекрасной планеты превращалась в обычную невыдержанную нервическую землянку.
– Остановись, Алёна! какие семена? – заговорил он, сверкнув глазами. – Мы говорим о ныне живущей цивилизации, а ты вспоминаешь предыдущую высокоразвитую цивилизацию высоких людей, существовавшую на Земле миллионы лет назад и погибшую по воле Создателя. Ты же знаешь, за что она была уничтожена?! Но те, кто сумел спастись, думая о продолжении жизни на планете, вступали в интимную связь с человекообразными обезьянами, чтобы продолжить род человеческий. Прости, но я очень сомневаюсь, что то же самое сейчас сделали бы представители этой, прогнившей насквозь цивилизации. Так что, не мы, а они – те, кто дал возможность продолжить жизнь на планете, и есть прародители нынешней земной цивилизации.
Радомир умолк, удивлённый безразличным видом подруги, но, не желая оставаться в повисшей тишине, с усмешкой продолжил:
– Теперь их современные потомки ломают голову над тем, кто и как смог построить гигантские строения на Земле. Они даже думают, что это мы выступали в роли строителей.
Сделав паузу и не дождавшись реакции женщины на его тираду, заговорил вновь:
– Теперь насчёт «белковых»… Во-первых, мы давно уже улучшили свой вид, а во – вторых… ты же понимаешь, что и эта земная цивилизация, как и предыдущие, не сможет продолжить своё существование, потому как ни одна цивилизация этой планеты не просуществовала более 6-8 тысяч лет. Развиваясь, они постепенно отрекаются от веры в Добро и Свет – от веры, данную им Создателем, и принимают веру Сатаны с её жаждой наживы, ненавистью к таким же людям, как и они сами, и не имеющей никаких моральных устоев.
– Неправда! есть на Земле много совсем других людей и стран! – воскликнула женщина обиженная непониманием.
– Возможно. Я даже знаю, о какой стране ты говоришь. Но и её уже начинает разъедать изнутри религия Сатаны, пришедшая к ним из других стран. Вскоре произойдёт резкое расслоение общества. Государство отдаст земные богатства частным лицам. Постепенно начнут исчезать все моральные устои Преступность, разврат, безразличие к судьбам себе подобным воцарится там. Исчезнет бесплатная медицина. Врачей будут заботить деньги, а не здоровье людей. Неподкупных спортсменов, ценой своего здоровья, а иногда и жизни, выступавших на мировых аренах за честь своей страны, сменять совсем другие люди, с иными понятиями,– всё с тем же невозмутимым видом ответил Радомир, сохраняя обычное спокойствие. Сделав короткую паузу добавил: – Я не отрицаю, что останутся там и люди с незыблемыми моральными устоями, но их не так много, поэтому…
– Всё,– оборвав друга, прекратила разговор командир и вновь заняла своё место. Уловив движение на боковом экране, невпопад спросила:
– А эти… откуда взялись? «Крупноголовые»… всё никак не угомонятся. Посмотри, что они с собой сделали: большая голова похожа на огромную грушу, рост – немного больше метра, в глазах на пол- лица одни чёрные зрачки, тонкие руки, ноги. Разве в них можно узнать тех умных талантливых гуманоидов из соседней Галактики, с которыми мы так успешно сотрудничали когда-то? Мы сейчас – на корабле, а они – на Земле, но я отчётливо ощущаю их негативную энергию.
– Зачем?– спросил мужчина.
– Странный вопрос. Они проводят над людьми опыты, пытаясь улучшить свой вид. Видимо, им вновь понадобился живой материал. Ещё они крадут золото из хранилищ, оставляя металл, покрытый тонким слоем золота. О! да тут целый десант! их не менее двенадцати. Они нас заметили и сейчас попытаются скрыться. Напрасно, мы не имеем права вмешиваться в их дела: для этого существуют специальные межгалактические службы.
– Ну да,– усмехнулся Радомир, – на Совете они вновь оправдаются тем, что похищать людей и проводить над ними опыты им позволили сами земляне в обмен на некоторые устаревшие разработки в области космических летательных аппаратов, беспроводной связи и лазерных технологий.
– Боюсь, дорогой друг, что они скажут правду. Только те, кто им это раз – решил, не являются представителями всех землян, и… – она умолкла на полуслове, но уже через секунду вновь обратилась к собеседнику:
– Взгляни налево – кажется «прозрачные» тоже решили посетить Землю. А этим, – предвосхищая вопрос, продолжила Алёна,– нужен уран. А вон и «водохлёбы» пожаловали! Над озером зависли. Опять прибыли воду выкачивать! Спасибо умной планете, что она пока ещё сама может вновь рождать полезные ископаемые и пополнять водой опустевшие водоёмы.
– А почему: нет?! – протестующе отозвался Радомир, забыв, что минуту назад дал себе слово: не говорить с ней о землянах.
Продолжая стоять перед женщиной, так и не предложившей ему присесть, он принялся развивать свою мысль:
– И мы пользуемся дарами Земли. Для этого её и создавали. Населять планету людьми – вот ошибка. Думаю, что все, живущие в нашей Вселенной и пользующиеся Землёй как донором, меньше наносят ей вреда, чем сами земляне.
– Радомир! Я тебя не узнаю. Ты изменяешь своему имени. Радомир – «несущий радость миру». Отчего же ты… – оторвав взгляд от экранов, с пылающим от гнева лицом, заговорила Алёна.
– Не понимаю, – не позволив командиру закончить мысль, мужчина заговорил сам,– почему ты не хочешь слышать правду? Разве не они сбили твой корабль? разве ты угрожала, нападала на них? Нет! Мы помогаем им развиваться, охраняем их, а они? – Несмотря на эмоциональный характер высказывания, голос говорившего был ровен, вид беспристрастен.
– Первое, – парировала Алёна,– сбить мой корабль земляне никак не смогли – не доросли ещё. Сделали это «серые», что находились в то время на околоземной орбите. Второе, мы сами сильно навредили всему живому на Земле, когда сражались с нашими врагами рядом с ней.
– И это не так. Не мы начали ту войну. И началась она не около Земли. Всё случилось далеко от неё, когда мы пришли на выручку другой планете. Тех, кто напал на наших друзей, насколько я наслышан, земляне называют «дьяволами». Ты же помнишь, что случилось с той планетой …
Алёна, наклонив голову, грустно ответила:
– Она разлетелась на куски.
– Вот, именно, на куски,– всё так же без эмоций повторил за ней Радомир. Мы вынуждены были покинуть то место из – за сотен тысяч обломков. Вот тогда битва и переместилась к Земле, где до сих пор люди находят следы от тех термоядерных взрывов. Там на нашу сторону встали кровные дети наших сородичей.
– Ты говоришь о детях, родившихся у земных женщин от наших мужчин.
– Да. Но всё это было в прошлом. Теперь Землю населяют…
– Остановись! Ты же не знаешь людей, что спасли меня.
– О дикаре, который заставил тебя родить ему ребёнка?!
– Ты несправедлив. Я полюбила земного мужчину, а он – меня. И сама с радостью родила девочку, – непроизвольно дёрнув плечами, Алёна вновь встала и сделала несколько шагов по помещению.
– Зачем, Алён? молчишь? закрылась. Только один вопрос: тот мальчик на поляне… я его просканировал. У него твои гены. Откуда?
– Он мой внук.
– Как…? Твоя дочь должна была перейти в тонкий мир совсем юной. Я не понимаю…
– Она уже там. Как только мой внук стал самостоятельным, она ушла.
– Ты хочешь забрать его?
– Нет, – дрогнувшим голосом, с трудом произнося каждое слово, начала побледневшая женщина. Взгляд её ярких глаз потух, руки со сжатыми в замок пальцами остановились под подбородком. По всему было видно, что ей сложно говорить о внуке. – Он земной человек, – превозмогая душевную боль, отвечала она, – подверженный болезням и радиации. Из – за этого я когда-то не смогла взять с собой дочь. Она бы не выжила в полёте…
Не в силах продолжать, она умолкла. Но быстро взяв себя в руки, оптимистично добавила:
– Впрочем, сейчас эта проблема разрешима. Мой внук родился не простым землянином. – Не дав другу что-то сказать ещё, она холодно произнесла: – Надеюсь, вопросы закончились. На сегодня достаточно.
Развернувшись лицом к центральному компьютеру, приказала:
– Иди. Мы на месте.
Радомир, недовольный тем, что вновь не сдержался и разозлил любимую, молча повернулся и шагнул в образовавшийся выход в стене. Продолжая внутренне морщиться, он вместе с космонавтами – биороботами направился проверять исправность одной из установок, оставленной ими когда-то на Земле для её защиты от падающих небесных тел. К планете приближался астероид, который необходимо было уничтожить.
Дорога к новому дому и знакомство с его обитателями
Проводив девочку, Данила вернулся на лесную тропинку, ведущую к детскому дому. Луна, будто играя с ним, то освещала дорогу, то пряталась за облака. Устав от игры, она в очередной раз спряталась и больше не выходила. Плотные облака заволокли небо, и непроглядная темень, пригласив в спутники, неизвестно откуда появившийся сиреневатый туман, спустилась на землю. Не желая оставаться ночью в лесу, мальчик упрямо продолжал идти вперёд, глядя себе под ноги. Он вдруг почувствовал, что идёт по грунтовой дороге, проложенной кем – то среди раскидистых деревьев.
Вскоре ему стало казаться, что на него кто-то смотрит. Подняв глаза, Даня замедлил шаг. По обеим сторонам дороги стояли люди с ружьями, одетые в немецкую военную форму времен Великой Отечественной войны. Их тела были изрешечены пулями. Они смотрели на него.
Привыкший иметь дело с представителями потусторонней жизни, он не должен был испугаться, но испугался. Несмотря на его паранормальные способности, Даня был всего лишь ребёнком, много знавшим о зверствах фашистов во время войны. Потерявшись в реальности, напуганный мальчик побежал, не разбирая дороги. Споткнувшись, упал. Когда поднялся, увидел тех же фантомов и услышал, звучащие со всех сторон, так поразившие его слова: «Простите нас». Ничего не понимая, мальчик зажал ладонями уши и снова побежал, но его догоняли, окружали и обгоняли всё те же слова: «Простите нас».
Когда всё стихло, и в лесу воцарилась тишина, на тёмном небе появилась одна единственная яркая звезда, и Данила пошёл на ее свет. Голодный и уставший он упрямо шёл вперёд. Вскоре ему стало казаться, что ночь никогда не кончится. И, уже еле волоча ноги, подумал, что вот сейчас он упадёт на землю и останется в этом неприветливом лесу навсегда. Но вот свет звезды погас и забрезжил рассвет. Где – то совсем рядом послышалось пение. Собрав последние силы, Данила выбежал из леса на просёлочную дорогу и увидел самого певца – деревенского мужика, сидящего на гружёной дровами телеге, которую натужно тащила старая лошадь. Мальчик замахал руками, хотел крикнуть, но голос пропал. И он, как рыба, лишь открывал и закрывал рот.
…Ранним тёплым майским утром над лесом и, затерявшимся в нём, старым двухэтажным каменным домом, постепенно набирая силу, поднималось солнце. Осветив верхушки деревьев, его лучи добрались до земли и ласково коснулись лица белокурого мальчика, спящего, сидя на скамейке, у неприглядного серого здания. Разбуженный их теплом, он проснулся. Взгляд его больших глаз, голубых и ясных, как небо над ним, скользнул по сторонам и остановился на фасаде невзрачного сооружения. Его обшарпанная входная дверь своим видом скорее отталкивала, нежели приглашала войти внутрь. Над залатанной много раз дверью висела прямоугольная доска, на которой большими буквами было начертано: Детский дом. Когда – то яркая красная краска на буквах выцвела, и вывеска имела унылый вид.
Пока мальчик с голубыми глазами разглядывал место, куда его занесла судьба, входная дверь, натужно скрипнув, открылась, и на разбитом крыльце возникла толстая тётка в сером платье, в застиранном переднике серого цвета и такого же цвета косынке на голове, завязанной сзади узлом. Лет ей по виду было где-то около сорока пяти. Зевнув во весь рот, она ошеломлённо уставилась на незнакомого паренька. По его опрятной одежде и ухоженному виду тётка сделала вывод, что он не из их контингента. «Ты что здесь делаешь? заплутал, что ли?» – громко поинтересовалась она у него.
Парнишка встал, сделал в качестве приветствия короткий кивок головой, открыл рот, но ничего не ответил.
«Никак немой, – вслух предположила женщина. – Ладно,– продолжила она, – придёт заведующая – пусть и разбирается. А ты сиди, коль некуда идти. Вот только шпана наша скоро проснётся, кабы тебя не зашибли,– озабоченно добавила тётка. – Если чего, то беги ко мне. Я тут на кухне помогаю, ещё и полы мою. Живу я тоже здесь, в комнатке под лестницей. Да… кличут меня тётя Зина. Пойду я, а то повариха вон уже идёт. Жди покуда».
Мальчик послушно снова занял своё место на изрезанной и исписанной кем – то скамье.
Постепенно диск солнца стал белеть, а его лучи, окунувшись в подросшую траву, принялись изгонять спрятавшихся там насекомых.
Из детского дома с хохотом и гиканьем на крыльцо выскочила ватага полуодетых ребят. Кто-то был в одних трусах и тапочках, кто-то и вовсе босиком, а кто-то в полном наряде: трусах, тапочках и майке.
Заметив незнакомого, хорошо одетого мальчишку, они резко остановились. Затем медленно, с угрожающим видом двинулись на него. Незнакомец встал и, коротко наклонив голову, поприветствовал и их. Но им было не до реверансов. Злость брошенных детей, не знавших ни любви, ни ласки родите- лей, закипела в них при виде такого чистенького, ухоженного, явно обласканного мамой и папой, пацана. Ещё минута, и они бы набросились на него, как стая диких зверей.
