bannerbanner
Тайны прошедшего времени
Тайны прошедшего времени

Полная версия

Тайны прошедшего времени

Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
На страницу:
3 из 7

Студенческие годы… Алма второй раз пыталась поступить в Латвийский государственный университет. Год назад, к своему удивлению, она с треском провалилась, получив по истории, основному предмету, тройку. И хотя у нее были все шансы стать студенткой исторического факультета (Алма окончила школу с отличием, занималась дополнительно с репетитором), – не повезло. Девушка и тему в доставшемся билете знала неплохо, но председателю экзаменационной комиссии ее ответ не понравился.

– Все очень поверхностно, много слов! – заявил он. – А история требует конкретики и глубины. Потому что это история, а не байки на лавочке у подъезда…

Тогда Алме не хватило двух баллов. Год она усердно готовилась к поступлению, и вот теперь, сдав экзамены, ждала, когда вывесят список счастливчиков. Увидев свою фамилию в графе зачисленных, девушка облегченно вздохнула и поторопилась домой.

Ожидая троллейбус, Алма присела на скамейку, достала книжку и стала читать.

– Ты поступила?

Алма удивленно посмотрела на незнакомую худощавую брюнетку, курносую, с огромными карими глазами.

– Да.

– Я тоже, – девушка протянула руку, – Катя.

Алма представилась в ответ.

– Я видела тебя сегодня у доски с результатами. Далеко едешь? – До Кенгарагса.3

– И я! Ты на какой улице живешь?

– Маскавас.

– Я тоже, – улыбнулась Катя, – вот совпадение! А номер дома?

– Двадцать.

– А у меня двадцать второй! Рядом!

Алма кивнула и тут же подумала: «Почему же я никогда ее не видела!»

Катя, словно прочитав мысли новой знакомой, произнесла:

– Мы недавно переехали. Я раньше жила в другом районе, в Зиепникалнсе.

Через месяц они уже были настоящими подругами: вместе ездили в университет и обратно, сидели рядом в аудиториях, сообща проводили выходные, часами болтали в уютных кафе и мечтали, что после окончания вуза вместе найдут интересную работу.

Катя первой заметила, что Имант, белокурый симпатяга с их факультета, неравнодушен к подруге. Девушка долго вычисляла, серьезно ее наблюдение или это область фантастики, и когда поняла, что действительно Имант не сводит глаз с Алмы, все рассказала ей.

– Не говори ерунды! – громкий голос Алмы разлетелся по библиотеке университета, и несколько студентов даже обернулись в их сторону. – А я говорю, это правда, – зашептала Катерина.

В день своего рождения, выходя из квартиры, Алма обомлела: площадка была украшена несметным количеством разноцветных воздушных шариков, а во всю стену лестничного проема красовалась надпись из цветной бумаги: «Я тебя люблю!». Алма в изумлении застыла. И вдруг с нижнего этажа донеслось:

– Это правда…

Девушка спустилась на один лестничный пролет и увидела Иманта. Парень подошел к Алме вплотную, замер на мгновение, а потом нежно провел ладонью по ее каштановым волосам и поцеловал в губы.

С этого дня начался их бурный роман. Имант назначал свидания Алме (хотя они и так виделись в университете ежедневно), баловал подарками и сюрпризами, а однажды прямо заявил:

– Давай жить вместе.

Он боялся, что услышит «нет», но девушка пристально посмотрела ему в глаза и чуть слышно сказала:

– Давай!

* * *

Проблем с жильем у влюбленных не было. Иманту от тетки досталась маленькая однокомнатная квартира недалеко от университета. Досталась на время. С осени до весны она уехала к сестре (еще одной тетке Иманта) в Геленджик, а парню доверила следить за квартирой, цветами и старым ленивым котом. Племянник с удовольствием принял предложение доброй родственницы и переехал из общежития в теткины хоромы.

Когда Алма заявила дома, что несколько месяцев поживет у подруги, оставшейся одной из-за отъезда родителей в длительную командировку, мать спокойно ответила: «Живи!», а младшая сестра обрадовалась, что теперь будет спать на кровати Алмы, а не ютиться с бабушкой на узком диване.

Катя помогла подруге перевезти необходимые вещи и навести в квартире порядок. Там и так было чисто, но все напоминало о чужом, а хотелось своего.

Дабы в университете не прослышали о фривольности двух студентов, девушки распространили слух, будто снимают совместно квартиру, так как дома невозможно заниматься. Имант же договорился с товарищем по комнате, что тот не будет распространяться, где ночами пропадает сосед. А так как товарища больше всего интересовали рефераты и доклады, полная свобода и тишина в комнате была ему на руку.

Жизнь Алмы и Иманта была как в сказке. Вместе в университет, вместе обратно. Вместе по магазинам и вместе к плите на кухне. Имант трепетно относился к Алме, а она не давала поводов для ревности. Юноша осознавал, что ответственность за молодую тайную семью лежит на нем, а девушка, чувствуя заботу и внимание любимого, старалась наполнить их временное убежище покоем и домашним теплом.

Катя нечасто приходила к подруге, понимая обстоятельства, но из разговоров по душам узнавала подробности головокружительного романа, советовала, как поступить в той или иной ситуации, радовалась за Алму и тихо завидовала ее счастью. Сначала зависть была доброй, наивной, но чем больше Алма восхищалась своей влюбленностью и поступками Иманта, тем неприятнее Кате становилось от осознания своего одиночества, от отсутствия внимания к ее персоне со стороны парней.

Ей стало жалко себя. Она пыталась заводить отношения с однокурсниками, но парни воспринимали ее как подругу, но не как объект вожделения. Причину Катя не могла понять. Если дело во внешности, то она достаточно мила, женственна и симпатична. В поведении? Скромна и спокойна. В общении умна и непосредственна.

И все же девушка оставалась невостребованной: словно красивая вещь, которой любуются, но не знают, что с ней делать. И, наверное, страшного в том ничего не было – подумаешь, первокурсница и без парня. Но, глядя на Алму и Иманта, Катя решила: у нее должно быть то же, что и у лучшей подруги.

Алма стала замечать, что разговоры об Иманте стали раздражать Катю.

– Если тебе неприятно слушать о нем, ты скажи, – не выдержала как-то Алма.

Катя улыбнулась и спокойно ответила:

– Не выдумывай!

Ответ подруги Алму не убедил, и она перестала делиться с ней своими радостями и переживаниями. На всякий случай.

Приближался Новый год. Алма, Имант и Катя решили встречать праздник вместе. А чтобы Кате было веселее и не так одиноко, Имант пригласил на Новый год своего друга, соседа по общежитию. Сосед оказался на редкость нудным и неромантичным. Всю ночь рассказывал Кате об исторических сражениях, полководцах, секретных документах и своем желании оставить след в открытии тайн человечества.

Девушка слушала, поддакивала, кивала. Но в самый захватывающий момент его рассказа о знаменитой Янтарной комнате, вдруг встала и включила магнитофон.

– Всем танцевать!

Музыка заиграла медленная, и Катя пригласила… Иманта. Танец длился минуты три, не больше, но за это время Катя неожиданно осознала: ей нужен такой человек, как Имант. А лучше он сам. Она не понимала, откуда возникла подобная уверенность, но чувствовала, что переполнена желанием принадлежать ему и только ему. Конечно, нереально найти двух одинаковых людей, но эта мимолетная трехминутная близость подарила ответ: вот почему Алма постоянно говорит о своем любимом. В Иманте была неимоверная внутренняя сила, которую так любят женщины. И Катя почувствовала эту силу, она пронзила ее словно разряд электричества.

* * *

Февраль в Риге выдался холодным и ветреным. Алма не любила это время года, потому что, как правило, обязательно заболевала. Сколько себя помнила: пришел февраль – готовь лекарства от простуды. Так и в этот раз. Температура, озноб, насморк, боль в горле. Девушка сходила в поликлинику, и врач прописал постельный режим.

Имант каждое утро убегал в университет, а вечером приходил домой и ухаживал за своей больной «Каштанкой», как он ласково называл Алму. Часто приходил не один – с Катей, которая рассказывала обо всех университетских сплетнях, готовила ужин и развлекала больную.

Алма с улыбкой слушала подругу, только смешные истории особо не веселили ее. Она видела, как горят Катины глаза, когда она смотрит на Иманта. Ей очень хотелось убедить себя в обратном, списать подозрения на нелепую ревность, но… ей словно кто-то шептал на ухо: «Будь осторожней!»

Однажды она спросила Иманта, что он думает о Кате. Его ответ поразил Алму:

– Ничего особенного! Влюбилась в меня по уши, как дура!

– С чего ты взял?

– Да что я маленький? Не вижу? – Имант протянул Алме градусник. – Жалко мне твою Катьку. Шансов-то у нее никаких!

Ответ любимого сразу успокоил девушку, и ревность навсегда была изгнана из ее сердца.

До приезда тетки оставалось два месяца. Алма и Имант все чаще задумывались, как быть дальше, понимая, что друг без друга они уже жить не могут.

– Может, нам пожениться? – предложил как-то Имант. – Чего прятаться?

– Придумал! – Алме предложение, конечно, понравилось, но она была реалисткой. – А где мы жить после свадьбы будем? У меня? В одной комнате с бабушкой и сестрой? Или в общежитии? Мне там никто кровать не выделит. Не положено!

Доводы Алмы убедили Иманта, что свадьба ситуацию не спасет, надо придумать что-то другое. Катя советовала снять квартиру, но на какие деньги? Она, кстати, к тому времени успокоилась и даже закрутила роман со старшекурсником, который был выше ее на три головы и шире тоже раза в три, потому что профессионально занимался борьбой.

Первого апреля у мамы Алмы был день рождения, и Алма предупредила любимого, что домой ночевать не придет. Мать и так редко видит дочь, и уйти в ее праздник было бы нечестно. В самый разгар веселья неожиданно для всех приехала близкая подруга мамы из Юрмалы, и Алма поняла, что родители даже будут рады, если она не останется ночевать. На последнем троллейбусе Алма добралась до дома Иманта и увидела, что в комнате горит неяркий свет.

«Читает!» – догадалась Алма и уже представила, как обрадуется Имант, когда она тихонько откроет дверь и влетит в комнату с криком: «А вот и я!»

– А вот и я! – Алма вбежала в комнату и… замерла. Рядом с Имантом на кровати лежала Катя. Увидев подругу, она быстро вскочила, собрала судорожно вещи и исчезла на лестничной площадке. Имант непонимающе смотрел на Алму, невнятно бормотал какие-то слова… Девушка поняла, что он пьян.

Так за одно мгновение Алма потеряла любимого человека и любимую подругу. Потом Имант будет стоять на коленях, а она, со слезами на глазах собирая вещи, поймет, что первая настоящая любовь закончилась. Катя в свое оправдание однажды скажет, что хотела ей помочь и показать, с кем она живет.

На второй курс в университет она не вернулась, а перевелась в педагогический институт в Даугавпилс. Это от Риги в трех часах езды на машине, но даже такое расстояние оказалось маленьким, и Алма постоянно слышала новости об Иманте и Кате, которые к середине четвертого курса уже были мужем и женой. После университета у Кати родится сын, через пять лет еще один, а еще позже дочь.

Алма долго не могла забыть Иманта. Она уже смирилась с мыслью, что так и проживет одна, не веря, что любить по-настоящему можно не один раз. И, только когда ей исполнилось тридцать пять, в ее жизнь ворвалась новая любовь…

– Я заберу у вас стакан? – спросила стюардесса, и Алма вздрогнула от неожиданности.

– Извините, я вас, кажется, напугала…

– Ничего, я так, задумалась немного. – Алма протянула стакан и улыбнулась.

Глава 6, в которой Ульян Коваль еще раз понимает, как важно везде иметь своих людей

Ульяну просто повезло. Ему сегодня не придется мотаться по Риге, по разным полицейским участкам, чтобы собрать досье на трех погибших. Так получилось, что все эти три дела вел друг Ульяна капитан полиции Гирт Круминьш. Коваль позвонил ему рано утром, рассказал о визите незнакомца и попросил совета, как можно быстрее определить полицейские участки, к которым прикреплены погибшие, и услышал ответ:

– Ко мне приезжай! Все дела у меня!

В назначенный час Коваль вошел в кабинет Гирта.

– О, Ульян, проходи! – мужчины обменялись рукопожатиями.

– Что-то у вас тут как-то пусто! – удивленно произнес Коваль, который давно не бывал у товарища, на заданиях что ли все?

Пока он искал нужный кабинет, обратил внимание на странную тишину в участке.

– Не на заданиях! У нас просто некому работать! – с улыбкой произнес капитан. – Поголовно все отсюда бегут.

– А причина?

– Причина? Не догадываешься? Кому хочется разбираться со всеми этими делами за гроши. – Гирт невольно указал на свой стол, заваленный кучей папок с документацией. – Вот я, капитан полиции, на руки получаю чуть больше 200 латов4. Как прожить, учитывая наши цены на все? У меня одна плата за коммунальные услуги – почти сто. У нас многие еще одну работу имеют, а то и две. Но больше, конечно, просто уходят. Жалко. Много профессионалов «из наших» пополнило частный бизнес. А остаются…

Капитан махнул рукой. Сразу было видно, что он переживает за дело.

Ульян сочувственно вздохнул:

– Да! Не весело.

– Ты, кстати, к нам не надумал еще? – серьезным голосом спросил Гирт и, зная отрицательный ответ друга, улыбнувшись, продолжил:

– Ладно, проехали! Давай поговорим о твоем деле в коридоре. Тут так душно, а окна не откроешь. Заколочены. Заодно и кофе попьем. Там аппарат стоит. Кстати, ты угощаешь.

– Пошли! – Коваль усмехнулся в ответ.

В коридоре к капитану неожиданно подошел молодой человек, лет двадцати пяти:

– Извините. Не подскажете, с кем тут можно решить важный вопрос?

– Ну если важный, то со мной! – по-деловому ответил капитан. – Я минут через десять освобожусь. Посидите, подождите пока.

Молодой человек присел недалеко от кофейного аппарата, достал из сумки книгу и стал читать.

– Итак, давай по порядку! – взяв пластиковый стаканчик с кофе начал беседу Гирт.

Коваль вынул из кармана записку вчерашнего гостя и протянул приятелю:

– Вот, вчера пришел, сказал, что не верит в случайность гибели жены, сына и друга.

Гирт бегло прочитал записку, громко отхлебнув горячий напиток:

– Он и к нам приходил. Тоже вчера. С утра. Сказал, что все это заговор и умышленные убийства. Мы сразу заявили: рано делать такие выводы. Тогда он пошел к тебе.

– Вы ему так ответили, потому что у вас уже были какие-то факты? – поинтересовался Коваль.

– Стопроцентных фактов у нас не было. Но кое-что уже известно точно. Жена. Разбивается на машине. Конечно, мы ждем сейчас экспертизу местной полиции. Она же за границей погибла. Но я уверен, что нет тут никакого заговора! Если бы кто-то задумал «убрать» женщину, что бы он сделал?

– Наверное, испортил бы систему управления автомобиля! – тут же ответил Коваль.

– Верно! А еще?

– Каким-то образом повлиял на физическое состояние женщины! – снова не задержался с ответом Ульян.

– Вот именно! А теперь внимательно слушай! Авария произошла ровно в девять утра. На улице была масса людей. Случайные прохожие видели, как она мчалась. Видели саму катастрофу. Если бы машина потеряла управление, то, наверное, погибшая могла бы дать хоть какие-то предупреждающие сигналы, дабы избежать аварии? Посигналила бы, «аварийку» бы включила. И второй момент. Допустим, она обнаруживает проблему и не догадывается как-то предупредить о ней. Но музыку в салоне можно было выключить, чтобы элементарно сосредоточиться. Когда дверь открыли, в салоне радио не просто пело. Оно орало. Если же причина гибели физическая проблема, то сердечный приступ или другой недуг не вызывают улыбки. А погибшая улыбалась. Отсюда вывод один – женщина до аварии чувствовала себя превосходно. Как и автомобиль.

Она просто превысила скорость.

– Откуда такие подробности? – поинтересовался Коваль. – Вы связывались с местной полицией?

– Не поверишь, связывались! И сделали официальный запрос на результаты всех возможных экспертиз.

– Ты мне сообщишь данные экспертизы? – перебил рассказ приятеля Ульян.

– Сообщу! – ответил полицейский и продолжил:

– Сын. Найден мертвым. Рядом шприц, жгут, всякая химическая дрянь. Полный джентльменский набор наркомана. Конечно, может, кто-то специально ввел ему лишнюю дозу. Но вряд ли. Его нашли в туалете очень крутого ресторана. Парень зашел, сел за столик, заказал кофе, вышел в туалет. А через минут сорок уже приехала полиция. Подозревать, что кто-то следом пошел за ним и помог ему сделать «передоз», ну смешно.

– А отпечатки со шприца?

– Взяли отпечатки. Думаю, завтра будут известны результаты. Тебе сообщу! – последнюю фразу капитан особо выделил.

– А что известно про друга? – спросил Коваль.

– Обнаружен дома, в своей кровати, мертвым. В десять утра пришла домработница и нашла бездыханное тело. Никаких признаков насилия. На прикроватном столике таблетки сильного снотворного, знаешь, бывают такие, быстрорастворимые в воде, и пустой стакан. Говорить, что кто-то пришел и силой заставил выпить, не буду. Достаточно посмотреть на дом, в котором он жил. Охрана, видеонаблюдение и все такое.

– Вскрытие, конечно, сделают? – Ульян внимательно посмотрел на Гирта. Тот утвердительно кивнул.

– Отпечатки со стакана взяли?

Гирт снова кивнул.

– И ты мне, кончено, все данные скинешь?

– Скину, конечно, не волнуйся! – полицейский решил налить себе еще кофе, подошел к автомату и бросил монетку.

Пока машина готовила напиток, капитан заметил, что молодой человек, ожидавший в коридоре, внимательно смотрит на него. Капитан вдруг так строго посмотрел в ответ, что посетитель мгновенно уставился в книгу.

– Продолжим в кабинете, – предложил полицейский, и мужчины покинули коридор.

Ульян сел на стул и задумался. Гирт прервал его мысли вопросом:

– О чем мысли?

– Мне-то что делать в такой ситуации? Если все экспертизы окажутся в пользу вашей версии? – Коваль почесал затылок.

– Может, сразу и сказать ему: так, мол, и так, расследованием заниматься бесполезно, все это несчастные случаи.

– Скажи! – усмехнулся капитан. – Правда, мы ему тоже об этом говорили. Он не слышит никого. Человек, потерявший за один день столько близких, будет биться за свою идею до конца. Ему сейчас не хочется верить в случайность. Мы его не убедили. Тебе он поверит больше. Возьмешь данные экспертиз. Покажешь ему. Успокоишь. Получишь гонорар.

Ковалю такая идея явно была чужда:

– Ну, какой гонорар, если уже ежу понятно, все это никакой не заговор.

– Стоп! Давай без благородства. А то ты как всегда. Всем помогаешь за просто так, а сам даже на автомобиль не накопил. Когда тебя чья-то ревнивая жена просит проследить за мужем, у которого на лбу написано – чист, как стекло, ты не стесняешься брать деньги, предоставляя ей сведения, что он ни с кем и никогда? – полицейский произнес это фразу так жестко, что Ульян, аж голову втянул в плечи.

– Но это же дело, где все живы-здоровы! – стал оправдываться Коваль. – А тут! У человека горе, я ему приношу очевидные факты и говорю, сколько он мне должен.

– Именно! И только ты своими выводами заставишь его вернуться на землю! Полиции он не верит. И не он один, – как бы между прочим подчеркнул капитан.

– А ты для него сейчас истина! Ты ради него приходил сюда. Поднимал свои связи и знакомства. С мыслями о его просьбе засыпал. Сомневался. Предполагал. И, получив от тебя ответ, что они все погибли случайно, он успокоится! – Круминьш произнес свой монолог так убедительно, что Ульян понял – полицейские не только в свисток свистят, они еще и психологи хорошие.

Неожиданно дверь приоткрылась, и пожилая женщина робко спросила:

– Вы принимаете?

– Принимаю! -ответил, вздохнув Гирт, – за молодым человеком будете, который в коридоре сидит!

– А тут нет никого? – посмотрев по сторонам, ответила женщина.

Полицейский хмыкнул и пригласил ее войти и присесть.

– Ладно, работай, спасибо тебе! – Коваль пожал Гирту руку и вышел из кабинета.

Не успел он подойди к лестничному проему, ведущему на первый этаж к выходу, как его окликнул Круминьш:

– Подожди, забыл тебя спросить. А ты в курсе, что в тот день случайно погибло двенадцать человек, а не три?

Коваль замер:

– Двенадцать?!

Полицейский утвердительно кивнул.

– И все несчастные случаи?

– Да! И все при нашем участке! Парадокс! – то ли с улыбкой, то ли с сожалением произнес капитан. – Это я так тебе, на всякий случай сообщаю. Вдруг клиента твоего не удовлетворит расследование. Приведешь ему пример, какие бывают случайности! Если что, все дела на остальных девять человек у меня заведены!

Выйдя на улицу и глотнув свежего воздуха, Коваль отправился в офис, но вдруг его снова окликнули:

– Подождите. Пожалуйста!

Детектив оглянулся и увидел того самого молодого человека, который сидел в коридоре перед кабинетом Гирта.

– Извините, я совершенно случайно услышал ваш разговор.

Коваль нахмурился.

– Знаю, подслушивать нехорошо. Но я рад, что вы громко говорили. Я хочу вам что-то рассказать. Это касается еще трех человек, которые случайно погибли позавчера.

Глава 7, в которой Санта Клявиня понимает, что молодости подвластно все

Санта сняла наушники, выключила плеер и обратилась к стюардессе, проходящей мимо:

– Скажите, эти две пассажирки тоже претендуют на выигрыш?

– Не поняла вас? – стюардесса удивленно посмотрела на девушку.

– Что вы не поняли? Я спросила: двум другим пассажиркам вы тоже вручали конверт от «MD»?

– Я ничего им не вручала! – пожала плечами стюардесса и поспешила отойти.

– Ясно. – Санта снова включила плеер, нацепила наушники и закрыла глаза, мысленно продолжив: «Дешевая конспирация».

Когда Санте исполнилось пятнадцать, она уехала из родного города Лимбажи. Вернее, сбежала, оставив матери записку: «Не переживай за меня, я позвоню».

Звонка пришлось ждать месяцев семь. Санта в коротком разговоре сообщила, что у нее все хорошо, она работает в крупной компании в Риге, много зарабатывает и снимает квартиру. Мать девушки, Лига, понимая, что дочь обманывает, все же успокоилась, хотя, в принципе, и не очень переживала по поводу отъезда беглянки. Точно так же, не сказав «до свидания», однажды уехала из дома сводная сестра Санты, которая была старше ее на девять лет. И ничего, жива-здорова. Лига и Санта никак не могли найти общий язык. Дочери не хватало материнской нежности, заботы и тепла, а мать всегда возмущало стремление Санты ограничить ее свободу. Особенно когда она приводила в дом нового мужа.

Санта никогда не видела родного отца, но в их семье всегда был мужчина. Вернее, мужчины. Мать не представляла жизни в одиночестве. Ей нравилось ухаживать за очередным возлюбленным, подчиняться его прихотям, решать его проблемы. И в этот самый период женского раболепия Санта напоминала о себе. Укоряла мать за ветреность, за бесчувственность, закатывала истерики, уходила ночевать к бабушке, жившей на другом конце города. И чем взрослее становилась Санта, тем сильнее бушевала в ее груди ненависть к материнским слабостям. Лига не понимала, что так возмущает Санту, тем более, все ее гражданские браки протекали мирно и, как ей казалось, счастливо. Мужчины всегда по-отечески заботились о прелестной дочке, старались баловать, угождать и не желали ей зла. И только Санта знала, чего стоила ей эта «отцовская» забота.

Она слишком рано сформировалась как женщина. Стройную длинноногую и эффектную Санту на дискотеке принимали за девятнадцатилетнюю и тут же начинали приставать. Но Санта знала «противоядие». «Я несовершеннолетняя», – заявляла она, и соблазнители тут же испарялись, к ее непомерной радости. Правда, Санта не догадывалась, что сдувало парней не от того, что она слишком молода, а оттого, что она это подчеркнула. Тем самым намекая, что кое-кто уже от этого серьезно пострадал. Хотя прецедентов и не было…

Дома было сложнее. Впервые Санта отшила очередного «папочку» в двенадцать, заявив, что все расскажет матери. Когда ей исполнилось пятнадцать, Лига привела в дом нового хозяина – Яниса. Где она подцепила этого крестьянина, называющего себя фермером? Янис сразу не понравился Санте: ни внешностью, ни манерами. Вечно угрюмый, неопрятный, к тому же скупой. Лига же не могла надышаться на своего «фермера».

Янис долго приглядывался к красавице-падчерице, а когда впервые протянул похотливые руки, Санта влепила ему увесистую пощечину. Мать потом долго не могла понять, почему у любимого одна щека розовая, а другая ярко-красная.

«Наверное, ругает тебя кто-то…» – улыбнулась она, нежно поглаживая сожителя по голове.

Янис на какое-то время успокоился. Но однажды… Лига сообщила Янису и Санте, что придет домой только после двенадцати ночи – на работе попросили задержаться. Санта легла спать рано – устала от подготовки к контрольной. Когда почувствовала чьи-то осторожные прикосновения к своему телу, тут же проснулась и вскрикнула: ей показалось, что под одеяло забралась мышь. И хотя никаких мышей в квартире сроду не было, ей почему-то привиделась именно эта серая тварь. «Мышью» оказался отчим. Он набросился на Санту и стал безудержно целовать. Девочка, как могла, отбивалась: вцепилась худыми длинными пальцами в его волосы, била коленками по тяжелому телу, с трудом пыталась сбросить Яниса на пол. При этом Санта не издавала ни звука: не зная точно, который час, она боялась, что их борьбу услышит мама, войдет и увидит ужасную картину. Увидит и расстроится.

На страницу:
3 из 7