Прозревшие в преисподней

– Не могу, Сикорский, – коротко бросил Груббер, и в голосе его вдруг прибавилось стали. – Это мое условие. И… я в последний раз тебе напоминаю – не зарывайся. Кроме того, есть основания считать, что этот конкретный лер уже не слишком держится за свою веру. Скорее всего, он пойдет с тобой добровольно.

– Убийца, – выдавил Семен. – Зачем же так изощренно? Просто приказал бы капитану того фрегата сразу открыть по мне огонь.

– Я стал бы убийцей, нанимая кого-то другого. Только у тебя есть шансы. А я их еще немного увеличу.

– В каком смысле? – напрягся Семен.

– В прямом. Тебе не нужно штурмовать «Врата небесные». Отца-изыскателя на этой неделе переводят в другое учреждение. Кто-то из епископов решил, что его опасно держать даже в лютой строгости и сменил меру пресечения.

– Не понял, – подал голос Семен. – Есть что-то еще более лютое?

– Есть, не сомневайся. Так называемое «Поле отшельников». Просто кучка нор, пробитых в астероидах внутреннего кольца. Дыра в камне, простенький рециркулятор, паек раз в месяц. И абсолютное, идеальное одиночество, чего и добиваются кардиналы в отношении нашего изыскателя… Достать его из этой дыры будет еще труднее чем из монастыря, так что работать тебе придется на марше. Обычный перехват вооруженного конвоя. Лерского конвоя – это же тебе знакомо?

– В центре домашней системы, – уточнил Семен.

– Да.

– По пути с орбиты Лерона-прайм, до внутреннего кольца…

– И не говори мне, что это впервой.

– Не впервой. Сунулся я один раз в такую мясорубку. Еле ноги унес.

– Ну, вот видишь, значит, шансы есть. Приготовь компьютер, я отправляю тебе данные орбиты конвоя. И забери потом от меня посылочку – оставлю ее по текущим координатам.

– Что там? – бросил Семен.

– Оружие, оборудование, снаряжение. Все, что тебе понадобиться. Да, вот еще что: надеюсь, про пятьсот головорезов ты пошутил. В этом задании очень важна абсолютная конфиденциальность.

Семен вздохнул, вытащил клавиатурную консоль, пробежался по кнопкам. Все, пути назад отрезаны. Теперь либо Содействие получит своего лера, либо Жустин… получит завещание. Что ж, обычный, в общем-то, выбор. Разве что вероятность обоих исходов распределилась как-то непривычно.

Завещание, кстати, с собой брать не стоит. Поставить «курьера» на таймер и сбросить прямо тут. Целее будет.

Через час, убедившись, что Семен воспринял данные, инспектор, наконец, дал добро своему пилоту и тот включил зажигание. Разглядывая четкий кормовой след его челнока Семен некоторое время смаковал мысль, что вот-вот по этому следу скользнет звено лерских перехватчиков и разом решит все его проблемы с департаментом. Напрасно, разумеется. Да и к чему? Инспектор сгинет – проблемы останутся. С тем же успехом Семен мог и сам нажать на курок.

Подобрав с пульта исписанный карандашом лист, он не удержался, перевернул и на обратной стороне добавил: «Коготок, передай амиго, что дело дрянь». Да. Именно так. Если уж дело действительно станет дрянь – пускай хоть Карлос почешется и сделает чего-нибудь полезное.

Поставив на всякий случай подпись, Семен снарядил второго «курьера», запустил программу отложенного старта и через шлюз отправил его в вакуум. Не забыть бы подобрать на обратном пути, не то будет потом шухеру!

По дороге обратно в рубку, он завернул в кубрик, пнул ближайший ящик с припасами, извлек жестяную коробку стандартного бортового пайка. Поднявшись на положенные три ступеньки, вскрыл контейнер прямо на пульте, и лишь запустив одноразовую ложку в самоподогревшийся отсек с густым супом из массово выращиваемой для флота генно-модифицированной фасоли, включил воспроизведение полученных от инспектора файлов.

Данных было не много, однако, все по делу. Пробежавшись взглядом по строчкам и схемам, Семен одобрительно хмыкнул. Инспектор не соврал, собирать информацию в департаменте СОС действительно умели.

Время старта, расписание следования по орбите, пункты передачи ответственности от линейного конвоя к охране опорных объектов… Сводка запрошенных к погрузке пайков и комплектов роб, выводы о числе заключенных на борту. Это правильно. Это нужно. Каждый заключенный – потенциальный противник в более чем возможном рукопашном бою.

Эскорт-ордер: два «воздавателя», два «охранителя», один «пресекатель»… Ого! «пресекатель»! Корабль завоевания превосходства в пограничных схватках сил дальнего эскадренного сопровождения. Видать отцом-изыскателем леры действительно дорожили. Настолько, что предположили возможность перехвата конвоя организованной группой кораблей. Не то чтобы «пресекатель» так уж сильно Семену мешал – слишком уж неповоротливая махина. В борьбе с кораблями класса диверсионных корветов куда полезнее окажутся те же «воздаватели». Однако сам факт! Нет?

Кто же ты такой, подлый лер?

Прокручивая схему, Семен состроил скептическую мину. Нет, ну куда это годится? Любому сержанту же ясно, что в условиях опасности нападения трасса должна обеспечивать максимальную дистанцию обнаружения вероятного агрессора. Однако же на тебе! – этап разгона в виду всех трех естественных спутников Лерона-прайм, как на заказ выстроившихся в линеечку – прячься, не хочу. Дальше – больше. Между домашним миром и внутренним поясом астероидов, еще три планеты, тоже, будто нарочно выстроенные в растянутую, но непрерывную дугу. Трасса конвоя ломалась, полнилась участками разгона и торможения, поворотными пунктами, однако упрямо жалась к планетам. Вместо того чтобы, сократив путевое время почти впятеро, пролечь напрямую к центру системы, через абсолютно пустое, идеально просматриваемое пространство.

Что там он выше говорил про леров? Не идиоты, мол?

Гримаса скепсиса сменилась на лице Семена недоумением. Он пролистал трасу снова – помедленнее. Потом в обратном порядке. Укрупнил масштаб и обозрел всю целиком. После чего снова непроизвольно сменил выражение лица на глубокую задумчивость. Если трасса проложена так чтобы постоянно проходить вблизи планет – читай опорных объектов обороны – это что-нибудь да значит. Похоже, что леры прокладывали курсы, всерьез опасаясь перехвата конвоя эскадрой крупных кораблей. Прямой путь с этой точки зрения был попросту опасен, потому что как раз в этом году в систему вернулась одна из десятков комет – неизменных спутниц почти любой из звезд. Вернулась по сильно наклоненной орбите, и повисла над плоскостью эклиптики – вот же, черт возьми! – как раз на дистанции эффективного атакующего броска ударной группировки. О том, что в хвосте даже не очень большой кометы можно спрятать не только эскадру, а и целый флот, лерские кардиналы-воители конечно же знали.

Семен откинулся в кресле, отковырял соломинку от контейнера с соком из генно-модифицированной морковки, задумчиво сделал первый глоток.

Вот значит как? И что же тогда у нас выходит? А выходит у нас, что леры не столько ссылают отшельничать всерьез видать нагрешившего отца-изыскателя, сколько стараются уберечь его от… Ну наверное от уничтожения. Потому что Лерон-прайм – святая планета-прародина, это лишь на словах звучит грозно и неприступно. На самом же деле ни что не помешает той же гипотетической ударной группировке, упасть из хвоста кометы вниз, в плоскость эклиптики, дать по злосчастному монастырю залп из орудий… ну или запустить ракеты. И таки да – скорее всего, сдохнуть после того в огне справедливой божьей кары. Но дело будет уже сделано.

Можно отрыть бомбоубежища, можно спуститься в глубокие шахты – не спасет ни что. Не бывает шахт глубже толщины планетарной коры. А ракеты, которые прокалывают ее как шприц арбузную кожуру – бывают. Совсем другое дело внутренний астероидный пояс. Это пыль, это камни, тонущие в потоках солнечной радиации, бликующей и переотражающейся на сотнях скал. Это прицел наугад и огонь почти в пустое место. Все равно, что бомбить целый лес, надеясь попасть в забившегося под корягу партизана. Любая ударная группировка легко завязнет здесь на пару недель и непременно дождется подхода сил возмездия. Штурм астероидного пояса – это полномасштабная флотская операция. А флотская операция – это уже война…

Вот только с кем? Кого так испугались кардиналы? От кого пытаются уберечь особо-ценного заключенного?

Семен перебрал в уме несколько миров. Чи-при, яшми, дроффа… Чушь. С тем же успехом это может быть Профсоюз или даже флот Содействия. Нет? Уж скорее тогда кто-то с окраин освоенной сферы, из тех о ком человечество до сих пор судит лишь по слухам, передаваемым через третьи руки негоциантами ближайших рас. Да чушь…

Но есть ведь и рациональное зерно! Его, Семена, леры уж точно не ждут, напрочь игнорируя саму возможность существования подобного безумца-одиночки. Значит паникой в головах кардиналов вполне можно воспользоваться.

Так-так-так… А план-то пожалуй начинает вырисовываться. И неплохой, в общем-то, план! Ай да Сема-чистоплюй, ай да сукин сын…

Он смахнул с пульта контейнер с остатками обеда. На пол? К черту! Главное сейчас детали. Общая идея уже понятна, и хороша настолько, что даже предусматривает возможность его возвращения к Жустин, особенно с учетом посылочки, действительно оставленной инспектором. Однако детали, как известно, решают все. Координаты, скорости, расстояния, секунды… Ох и придется же поработать им с компьютером! Кто сказал, что пиратство в космосе, это лихая стрельба навскидку и удалое размахивание абордажной саблей?

Черта с два!

В первую очередь это цифры. Курсы, время, процент скрытности, вероятность поражения… И только во вторую – один единственный точный выстрел. Потому что второй выстрел – это, как правило, уже провал.

***

Лед и пламя над головой… Лишь лед и пламя.

Пылающие отраженным светом ледяные глыбы, кипящие струи возгоняющегося изо льда газа, мелкое сверкающее дробящееся крошево… А внизу огромный огненный шар. Почти прямо под ногами. Вот они – настоящие врата небесные. Ни вниз, ни вверх, самое место для человека в этом мире…

Полет под ядром кометы, неспешно возвращающейся к своему солнцу – лучшее место для размышлений о диалектике жизни. Можешь попробовать прожить ее красиво и ярко, но тогда велик шанс, что получится недолго. Можешь напротив, забиться в тень, на окраину, куда едва достигают лучи чужого света. Тогда получишь покой, долголетие и… забвение. Бывают, правда, исключения из обоих вариантов. Но редко, редко… Нет?

О проценте скрытности Семен не беспокоился. Комета – одна огромная помеха на сканерах систем обнаружения. Целые сутки Семен потратил на погоню за ядром по медленной, безумно нагруженной траектории, горбом выгнутой в сторону от солнца. Заняв, наконец, нужную позицию и выровняв скорости, он дополз до своей единственной на корабле койки и рухнул отсыпаться. Двенадцать часов здорового сна перед тяжелым и опасным трудом – что может быть лучше?

Только одно – вернуться к действительности и увидеть, что оказался прав во всех своих расчетах…

Сверившись в очередной раз со схемой движения конвоя, Семен решил что пора, и переключил компьютер на поиск и сопровождение. Если предварительные расчеты не были совсем уж ошибочны, примерно сейчас леры должны были войти в заранее намеченный узкий обсчитываемый сектор.

Минуту-другую Семен ждал смирно. Потом погрыз заусенцы на указательном пальце. Затем встал, подошел к маскировочному пульту, проверил процент скрытности. Убедившись, что процент в допуске – вернулся в командирское кресло, и постарался притормозить сорвавшийся с цепи мыслительный процесс.

Спокойно, все в порядке, все еще будет. Трасса через полсистемы не может обойтись без задержек и неурядиц. Час-другой отставания от графика даже не нарушение – норма. Проекция орбиты кометы на предполагаемую траекторию конвоя позволяет ждать еще часа три. Потом проекции пересекутся, и можно будет ждать еще столько же, пока две несуществующие линии неторопливо разбегаются в пространстве. Потом – да, придется признать, что возникли проблемы. Но пока не прошли эти шесть часов…

Компьютер подал сигнал тревоги и нервно отрисовал на границе заданного сектора две цели. Тоннаж, скорость, предполагаемое вооружение… Семен нервно выдохнул и, сдержав порыв прильнуть к монитору точного наведения, блаженно развалился в кресле. Все правильно, «воздаватели» идут первыми, непрерывно ощупывая пространство на пути следования конвоя снующими по челночным орбитам дронами. Значит еще минутка и…

Да, вот она, новая цель. Тоннаж, скорость, тяжелое вооружение отсутствует… И тут же еще две – «охранители» ближнего сопровождения… Шестая, самая крупная отметка вползла в расчетный сектор, немного отставая от конвоя. Правильно: именно в таком положении «пресекатель» контролировал максимальный объем пространства вокруг тюремного транспорта.

Подумав еще секунду, Семен дотянулся до выключателя «горячей дозаправки» и передвинул рычаг в положение «II». Где-то под ногами тут же лязгнуло, загудело. Выдавив наружу почти новые сгоревшие едва на четверть топливные элементы, привода «горячей замены» загрузили в топки двигателя комплект из посылки Филипа Груббера. Дубль-элементы отличались от штатных хитрым рельефом на внутренней поверхности, вдвое увеличивающим площадь горения, а значит и предельную тягу. Запас хода, правда, при этом уменьшался почему-то сразу вчетверо, и Семен с тоской подумал о нескольких потерянных сутках непрерывного ускорения. Хотя… В нынешнем положении жалеть пожалуй не о чем. Если не получится лететь быстро, то по любому это будет недолго.

Семен прикрыл веки, заново перебрал проделанные приготовления. Расчеты видимо, все-таки скорее верны, чем нет, «дубли» в топках сидят как влитые, ящик с «обманками» – имитаторами ложных целей – еще час назад вышвырнут из шлюза, и теперь падает в плоскость эклиптики по собственной тщательно выверенной траектории. Прочее полезное снаряжение из посылки, бронекостюм и оружие дожидается в трюме, разложенное кучками в предполагаемом порядке использования.

Все готово. Все по плану. Риск велик, но все-таки еще где-то в пределах разумного… Почти как всегда. Только вот почему-то дрожат немного руки. Возбуждение? Предвкушение? Страх?

Семен рывком поднял спинку сидения. Он вдруг отчетливо понял – сейчас! Потому что нервы, оказывается, на взводе. По настоящему, как в самый первый раз. Будто канули в лету почти десяток оборотов Земли вокруг Солнца, и вот он, едва закончивший трехнедельные курсы лейтенант впервые стоит перед монитором-панорамой башенного орудия среднего калибра марсианской канонерки – древнего едва ли не как сам Марс корыта, брошенного на перехват легкой развед-группы леров… Потом бывало много чего. И настоящей крови, и настоящего ужаса и абсолютной обреченности… Только не было больше того первого же угодившего в цель выстрела. А еще мокрой спины от страха промазать, провалиться, подвести. И мокрых – уже просто от страха – штанов…

Сегодня до штанов, пожалуй, дело не дойдет – закалка, как ни как… Но в остальном – очень похоже. Да что ж такое?! Неужели он так боится сдохнуть именно сейчас?! Сотни раз за годы войны и пиратства плевал с высокой колокольни, а теперь вот едва не обмочился?

Не глядя, Семен нащупал кнопку запуска программы имитации. Не нажал даже – небрежно ткнул. Будто спичкой чиркнул, поджигая мосты, не давая себе времени задуматься… Ну вот, вроде бы даже как-то полегчало. Нет?

Где-то позади корабля, парой миллионов километров ниже орбиты кометы, ящик с «обманками» беззвучно треснул и брызнул в разные стороны пластиковыми обломками. Десяток дронов – хороших дронов, новых, не чета Семеновским еще из флотских запасов – сыпанули в пространство, тут же скорректировали траектории, выстроились в классическом порядке атакующей ударной эскадры, включая имитаторы излучений одновременно с маршевыми двигателями…

И монах, следящий за мониторами оперативной обстановки «пресекателя» на миг потерял дар речи. Нет, леры не трусы. Просто такая реакция на выброс адреналина. А потом в дело пошли четкие, предельно структурированные инструкции по несению воинской повинности, и размеренное движение конвоя мгновенно изменилось. Корабли добавили тяги, траектории начали искривляться, но компьютер еще с полминуты выверял и перестраивал линии пути, жонглировал цифрами скоростей, ускорений и секунд…

Семен рукавом обтер внезапно вспотевший лоб. Успех операции решался именно сейчас. Если эскорт-лидер засомневается и все-таки отправит разведзонд, Семену останется разве что грудью броситься на восемнадцать бортовых батарей «пресекателя».

Под конец расчета в груди словно бы даже что-то натянулось и лопнуло. И в то же мгновение тактическая картинка на лобовом стекле обрела законченный вид. Оба «водзавателя» отвернули правее и в стороны, охватывая «нападающую эскадру» огромными клещами. «Пресекатель» почти закончил разворот, выходя мнимому противнику в лоб. Транспорт и два «охранителя», взяли левее и вовсю жгли пирокинетик. Да, все правильно. Задача тяжелого эскорта связать агрессора боем, заставить потерять темп преследования, исключить возможность прицельного залпа. «Пресекатель» станет щитом для более ценных кораблей.

Возможно, это и было самым сложным во всем спонтанно родившемся плане Семена: подобрать лерскому «пресекателю» достойного, но одолимого противника. Нащупать эту тонкую грань между вполне вероятной паникой и отважным решением пойти на перехват.

Судя по тактической картинке, Семен угадал. Эскорт-лидер принял встречный бой, а значит, с этого мгновения счет пошел на минуты.

Впившись обеими пятернями в клавиатуру, Семен пометил цели, задал очередность обстрела, установил минимальный порог вероятности поражения… Компьютер сглотнул данные, моргнул зеленым глазком готовности расчета. Как-то слишком быстро… Нет?

Семен скосил взгляд. Так и есть. Не сигнал готовности – вызов. Причем не прямой, ретранслируемый с идущего полным ходом в «атаку» головного дрона-обманки. Не отрываясь от компьютера, Семен щелкнул тумблером приема.

– …повторяю, я не желаю убивать тебя, прозревший! Именем Единого Господа заклинаю, отзовись! Не доводи до греха!

Семен застыл с открытым ртом. Выходит, леры ждали здесь кого-то совершенно конкретного? Они думали, что знают от кого именно защищают нагрешившего отца-изыскателя?

Ну-ка, ну-ка, это уже интересно! Он помассировал сложенные трубочкой губы и включил двустороннюю связь.

– Не тебе считать грехи, верящий в Единого… В сторону отверни и не препятствуй…

Язык немедленно свело судорогой, и Семен вытянул шею, массируя челюсть. Едва ли эскорт-лидер был знатоком фонетики различных галактических диалектов. Акцент землянина, говорящего на лерском, был ни чем не хуже любого другого акцента. Нехарактерное для человека построение фраз довершит самообман.

– Иначе что, прозревший? – быстро отозвался эскорт-лидер. – Я сосчитал твои корабли. Ты решил изменить своему правилу и пришел не в одиночку. Но Господь со мной, я справлюсь малой кровью.

Семен мысленно усмехнулся. Возможности имитаторов «обманок» были не безграничны, с некоторым трудом удалось воспроизвести лишь классовый состав, типичный для мобильной экспедиционной группы. Легкий разведчик, четыре борта класса «корвет» – дальнее сопровождение, один борт тяжелого класса – вполне мог сойти за носитель боевых дронов или ударный корабль прорыва, еще три поменьше, но с характерными спектрами активных систем наведения – тактические ракетноносцы либо артиллерийские мониторы-заградители. Причем скорее первое – все же мобильное ударное соединение.

Если бы лер еще представлял их действительный тоннаж!

– Не нужно умирать, спасая еретика… – выдавил Семен из скованной усилием гортани.

– Не нужно умирать, желая получить чужое! – воззвал эскорт-лидер. – Светлый Лерон отказывает тебе в праве призывать отрекшегося от веры. Вы – пророки наши, но требуете противного Господу! Не заставляй меня стрелять, ни кто из нас не сможет жить после такого!

Семен вскинул брови и прикусил язык. В третий раз «прозревший» – точно не оговорка. Эскорт-лидер действительно знает, с кем говорит! Вот только… с кем именно? Патетичное название пиратской группировки? Чужая раса с окраин освоенного космоса?

Семен напрягся и построил сложную вопросительную фразу аж из четырех слов:

– Зачем светлому утративший веру?.. Отдай мне…

– Любой грешник имеет право на покаяние, – возвестил эскорт-лидер. – Предоставить ему для этого время – святой долг праведника. А вот зачем он тебе, прозревший? Почему именно он? Тысячи достойных на десятках планет ждут лишь одного слова. Они взойдут к тебе, бросив все, чем дорожат у себя дома. Но ты разборчив, и они ждут напрасно. Однако ради этого грешника ты готов угрожать Светлому Лерону и совету кардиналов, а возможно даже умереть! Ради Господа, с чего такое рвение, достойное праведного применения?

Семен снова сверил скорости и расстояния, и решил, что пора идти ва-банк:

– Ты знаешь… Изыскатель нашел…

Уже выдавив эти слова из горла, он вдруг задрал от удивления брови. Да, ведь в этом все дело и есть! Отец-изыскатель действительно нашел что-то неугодное кардиналам, такое, что поколебало даже его собственную веру! А заодно очень понадобилось земному департаменту Содействия. И… еще прозревшим, кем бы они ни были. Неужели, правда, новая раса?

– Ты не отступишься, – скорбно констатировал эскорт-лидер. – Мне снова суждено стать карающей десницей Господа, ибо даже пророки его порой ошибаются.

По-прежнему следя за цифрами и думая уже совершенно о другом, Семен натужно откашлялся и молвил человеческим голосом:

– Да пошел ты к черту, святой отец. Побереги красноречие для трибунала кардиналов.

Ответ Лера его больше не интересовал – последние секунды короткой паузы перед теперь уж точно неизбежной бурей истекали. Прозревшие? Находка отца-изыскателя? Да, это интересно, но ответы подождут. Они уже рядом эти ответы, всего в нескольких минутах падения из-под ядра кометы в плоскость эклиптики. Эскорт-лидер может съесть на ужин свою сутану, его «пресекатель» уже ни чем не поможет столь ценному аж для трех рас еретику. Потому что оба «охранителя» и транспорт наконец-то заняли идеальную позицию для обстрела…

Семен прищурил глаз, в последний раз прикидывая варианты. Это порой нужно: выждать еще немного, мирясь с неизбежным снижением вероятности поражения, оценить собственные ощущения в придачу к сухим цифрам компьютера, и может быть немного, совсем чуть-чуть скорректировать прицел, предугадывая возможный маневр уклонения…

Нет. Не в этот раз. Дистанция идеальна для коррекции снаряда, ракурс поражения наивыгоднейший, подлетное время слишком мало для мер противодействия. Ни чего они не успеют сделать. Ни-че-го!

Семен откинул предохранитель и утопил клавишу стрельбы. Первую из пары…

Капсюль ударного действия в зарядной камере правого башенного ствола воспламенил метательный заряд, и полуторатонная чугунная болванка, утыканная по заднему торцу крошечными соплами двигателей коррекции, ушла к цели.

Отдача ударила, словно молотом в железную бочку. Кресло наддало в поясницу, нос корвета подбросило вверх, проекционная картинка на лобовом остеклении дрогнула и тут же выровнялась… Восстанавливая мировосприятие, Семен тряхнул головой. Ни чего, это привычно. Теперь бы замереть и провести осмотр систем, но… Не сегодня. Нет!

Короткое дуговое движение джойстиком ручного управления, коррекция положения и компьютер уже подхватил вторую цель, выложив данные для стрельбы. Вторая клавиша поддалась туже – она так и не разаработалась.

Когда разрядился левый башенный ствол, корабль бросило вверх и крутануло вправо по продольной оси. Семена вышвырнуло из кресла, картинка на лобовом стекле смялась в какой-то неразборчивый комок, что-то звучно загремело в кубрике… Все правильно, не зря тот мародер, что продал ему срезанную с погибшего коейсера орудийную башню, предупреждал про смятое противооткатное сопло на левом стволе! И не зря Семен с тех пор предпочитал пользоваться только правым орудием…

Кряхтя он выбрался из под пульта, смахнул кровь из разбитой брови. Сам дурак – пристегиваться надо. Мог ведь и шею сломать.

Индикация восстановилась как раз в тот момент, когда первый снаряд достиг цели. Первый «охранитель» выбыл из строя быстро и скучно. Снаряд угодил в головную часть, расплескал брызгами легкую броню, разметал кабину управления, высадил нижний бронелист и безвозвратно канул во мрак космоса. Удачно – как боевая единица, этот корабль ценности больше не представлял. Но где же, шоу?

Ага, вот оно!

Удар по второму «охранителю» пришелся в агрегатный отсек, где в форсируемых топках пылало топливо. Пирокинетик от удара не детонирует, однако попадание разрушило силовые элементы конструкции – два из пяти ускорителей сорвались со своих мест. Один спустя мгновение вышел через носовую часть корабля, вывернув бронелисты раскрытым тюльпаном. Второй, продолжая гореть, застрял в недрах корпуса. Корабль словно вздулся изнутри и вспыхнул. Из щелей разошедшейся брони ударило белое пламя. Реактивный момент закрутил разрушающийся на глазах корпус, в стороны брызнули раскаленные обломки. Потом пламя видимо добралось до боезапаса…