Супружественная любовь. Трактат

68. VI. ЧТО В ЭТУ ЛЮБОВЬ СОБРАНЫ ВСЕ РАДОСТИ И ВСЕ УВЕСЕЛЕНИЯ – ОТ ПЕРВЫХ ДО ПОСЛЕДНИХ. Все Приятности, чувствуемые человеком, есть из его Любви, – ибо Любовь посредством тех приятностей и наслаждений открывает себя, и даже пребывает и живёт. Что Приятности возвышают себя тою степенью, которою возвышает себя Любовь, так как и случающиеся Побуждения более касаются любви властвующей, – о том уже известно. Итак, поскольку Любовь Супружественная есть основание всех благ любвей и впечатлена в самые особеннейшие части человека, о чём выше показано, – то следует, что её приятности превосходнее, нежели приятности всех прочих любвей, и что таковые приятности возвышают её присутствие и с тем вместе её соединение с ними; ибо она раскрывает самые Сокровенные и Внутреннейшие (Intima) начала Мысли и вместе самые внутреннейшие начала тела, по мере того как источник наслаждения и приятного увеселения её, или увеселительная жила источника её, протекает внутри и открывается. Что Богом в Супружественную Любовь собраны все Приятности – от первых до последних, – то потому, что предназначение её превосходит все прочие. Предназначение это состоит в размножении Рода Человеческого и оттуда Неба Ангельского. А потому как это предназначение было от самого Сотворения, то следует, что все блаженства, благополучия, приятности, веселия и удовольствия, которые от Господа Создателя когда-либо могли быть в Человека собранными, помещены в эту Его Любовь – Любовь Супружественную. Что всякие и любого рода приятности и наслаждения имеют предназначение и находятся в человеке для любви всех оных, о том явствует из приятностей пяти чувств: зрения, слуха, обоняния, вкуса и осязания. В каждом из них есть приятности, которые имеют свои различия по особым их предназначениям. Что же не помещено в чувство Любви Супружественной, коей Предназначение есть собрание всех прочих предназначений?

69. Знаю, что немногие признают и согласятся с тем, что именно в Любовь Супружественную собраны все радости и все увеселения от первых до последних, – по причине той, во-первых, что Любовь истинно Супружественная, в которую оные радости собраны, ныне есть столь редка, что не знают даже, какая она, и притом едва ли знают, что она есть или существует, как выше изъяснено и доказано в п. 58 и 59; и по причине той, во-вторых, что в иной Любви Супружественной, кроме подлинной, этого нет! А так как она ныне на Земле есть столь редка, то и радости и благополучия её нельзя иначе описать, кроме как заимствуя о том познание из уст Ангелов, ибо они в этой Любви находятся. Ангелы и удостоили меня ублажить Высшим знанием и разумением о Радостях и Увеселениях Любви истинно Супружественной. Мне же открыли Ангелы, что её наслаждения Внутренние (Intima), или наслаждения Души, в которую сперва втекает Супружественное начало из сочетанных Любви и Премудрости, или Блага и Истины от Господа, – эти наслаждения есть непостижимые и потому неизреченные, будучи притом наслаждениями Благостного Мира и Невинности; и что те самые наслаждения при нисхождении своём бывают более и более ощутительными: в высших началах Мысли ощущаемы они так, как блаженства (betitudines), в нижних же началах – как благополучия (faustitates), а в груди – как приятности (jucunditates) из оных, – и затем из груди разливаются во всё и в каждую часть тела, и, наконец, соединяют себя в последних началах, производя Наслаждения Наслаждений. Об этом предмете Ангелы поведали многие дивности и рассказали, что в Небе различия таковых Наслаждений в душах Супругов – от душ в мыслях их, а от мыслей в грудях их, – различия этих наслаждений и увеселений бесконечные и притом вечные; также мне рассказали, что в Небе у мужей увеселения оные возвышаются по премудрости, – и это бывает потому, что в цвете возраста своего они живут вечно и что для них нет ничего блаженнее, как более и более премудрствовать. Но более о таких Наслаждениях и Увеселениях многие устные изречения Ангелов можно видеть в Достопамятностях, отдельно представленных при каждой статье.

70. VII. НО ЧТО НЕ ИНЫЕ В ЭТУ ЛЮБОВЬ ВХОДЯТ И В НЕЙ МОГУТ БЫТЬ, КРОМЕ ТЕХ ТОЛЬКО, КОТОРЫЕ ПРИХОДЯТ К ГОСПОДУ, ЛЮБЯТ ИСТИНЫ ЦЕРКВИ И ТВОРЯТ ЕЁ БЛАГА. В эту Любовь входят лишь приходящие ко Господу, потому что Супружества Единобрачные, то есть одного мужа с одною женою, соответствуют Сочетанию Господа и Церкви, а начало их есть из Сочетания Блага и Истины, о чём показано выше в п. 60 и 62. Что из этого начала и упомянутого соответствия следует и то, что Любовь истинно Супружественная есть от Господа у тех только, которые прямо к Нему приходят, – этого нельзя доказать совершенно, если не будет изложено особо о двух тех тайнах, о коих немедленно рассудим в двух следующих статьях: в первой – о Начале Любви Супружественной из сочетания Блага и Истины, а в другой – о сочетании Господа и Церкви и о Соответствии оного, также и о том, что Любовь Супружественная есть у человека по состоянию Церкви у него.

71. Что не иные в Любви истинно Супружественной могут быть, кроме как восприемлющие эту Любовь от Господа, то есть прямо к Нему приходящие и ведущие жизнь от Него, то это потому, что эта Любовь, по её началу и по её соответствию рассматриваемая, есть Небесная, Духовная, Святая, Непорочная и Чистая более всякой любви, сущей у Ангелов Неба и у человеков Церкви, как об этом выше сказано в п. 64. Такие её свойства не могут быть у иных, кроме как у соединённых с Господом и от Него причтённых к Ангелам Неба, ибо они убегают от любвей внесупружественных, которые есть соединение с другими, кроме своей или собственной супруги, – и избегают как вреда душевного и как «озера адского». Сколько супруги избегают таковых соединений, даже относительно похотей воли и оттуда намерений, – столько очищается у них Супружественная Любовь и бывает постепенно Духовною сперва при жизни их на Земле, а потом и в Небе. У человеков никакая любовь не может быть всегда Чистою, ни даже у Ангелов, – следовательно, и эта Любовь. Но так как Господь первоначально смотрит на намерение воли, то посему: сколько человек в таковом намерении находится и пребывает, столько, предполагается, постепенно и входит в Чистоту и Святость оного. Что не иные в Любви Супружественной Духовной быть могут, кроме тех только, которые от Господа таковыми состоят, – то потому, что в этой Любви есть Небо, и человек Естественный, у коего супружеская любовь от плоти только заимствует свою приятность (volupe), не может приблизиться к Небу, ни даже к какому-либо Ангелу, ни даже к какому-либо человеку, в котором есть оная Духовная Любовь; ибо эта Любовь есть основание всех любвей Небесных и Духовных, как видеть можно выше в п. 65, 66 и 67. Что так есть, узнал я из опыта, видя в Мире Духовном приуготовляемых ко Аду гениев (genios): если вдруг они приближались к Ангелу, увеселяющемуся со своим Супругом, то делались тогда как фурии и искали пещер и ям для убежища, в которые потом бросались опрометью. Что духи злые любят однородность (homogeneum) своего побуждения, сколько бы она ни была нечистою, а от духов Неба они отвращаются как от чуждого для них и инородного, поскольку побуждение духов Неба есть Чистое, – об этом заключить можно из описанного мною выше в п. 10.

72. В истинно Супружественную Любовь входят и в ней быть могут те только, которые любят истины Церкви и творят её блага, потому что иных не восприемлет Господь: они находятся в соединении с Ним и поэтому могут пребыть в той Любви от Него. Двое составляют Церковь – и оттуда Небо у человека: Истина Веры и Благо Жизни. Истина Веры производит присутствие Господа, а Благо Жизни по Истинам Веры производит соединение с Ним, – и так Церковь и Небо. Что Истина Веры производит присутствие, то потому, что она есть из Света, – Свет же Духовный; а что Благо Жизни производит соединение, то потому, что оно есть из Теплоты, – Теплота же Духовная; ибо есть Любовь, Блага же Жизни есть из Любви. Известно многим, что всякий солнечный свет, даже зимний, производит отчётливую видимость окружающего присутствия и что теплота приобщена к свету и с ним производит соединение. Оттого сады и цветники видимы бывают при всяком свете, но не цветут и не приносят плода до тех пор, пока теплота не соединится со светом. Из этого следует заключение, что от Господа одаряются Любовию истинно Супружественною не те, которые только лишь знают истины Церковные, – но те одаряются, которые, зная оные истины, творят блага Церкви.

73. VIII. ЧТО ЭТА ЛЮБОВЬ БЫЛА «ЛЮБОВЬЮ ЛЮБВЕЙ» У ДРЕВНИХ, ЖИВШИХ В ВЕКАХ ЗОЛОТОМ, СЕРЕБРЯНОМ И МЕДНОМ. Что Любовь Супружественная была «Любовию любвей» у народов Древнейших и у Древних, живших в так именуемых Первых Веках, о том невозможно узнать из скрижалей истории, так как не найдено письменных источников тех времён. Дошедшие же до нас Писания есть произведения людей, живших позднее тех веков, ибо они упоминают о прошедших тех веках, а также описывают у живших тогда чистоту и непорочность, равно и постепенное её уменьшение, начиная от Золота и вплоть до Железа. Последний же, или Железный век, начавшийся от этих Писаний, отчасти может быть известен с его нравами и обычаями из истории жизни некоторых царей, судей и учёных, названных «мудрецами» или «философами» в Греции и других странах. Железный век знаменует собой отдельную эпоху и «не состоит так, как железо в себе не состоит», но он «как железо, смешанное с глиною, которые между собою не соединяются», – так об особенности этого времени предсказывал Пророк Даниил (Дан. 2:43). И так как века, получившие наименование своё от Золота, Серебра и Меди, истекли до времён Писаний, – то потому и знаний о Супружествах тех древнейших времён не может быть на Земле. Вот оттого и угодно было Господу открыть мне знания оные через путь Духовный: меня возведя в Небеса, где ныне находятся обители давно почивших предков, дабы прямо из уст их я принял подлинное познание о том, каковые были у них Супружества, когда они жили в своих веках. Напомню, что многие те, которые от Сотворения переселились из Мира Естественного, обитают ныне в Небе и в Мире Духовном, – и все они, относительно Любви Своей, таковые же, как и прежде, есть и пребывают навсегда. Поскольку же эти сведения заслуживают того, чтобы их знать и помнить, а притом подтверждают Святость старинных Супружеств, то я проникнут чистосердечным желанием издать в свет их в том самом виде, в котором они были мне Свыше показаны и мною увидены в полном бдении Духа моего, а потом через Ангела напамятованы и мною полно описаны. И поскольку сведения эти есть из Мира Духовного, то, как и все прочие Достопамятности, мне рассудилось приложить их здесь по окончании статей, разделив на шесть ятностей в соответствии с наступлениями вышеупомянутых веков.

74. Следующие ниже ШЕСТЬ ДОСТОПАМЯТНОСТЕЙ из Мира Духовного о Любви Супружественной открывают нам, какова была эта Любовь в Первых Веках, а также каковою она стала после них и какова есть ныне. Из сего явствует, что Любовь Супружественная от изначальной Святости и Чистоты своей постепенно удалялась, пока, наконец, вовсе не сделалась блудною, – но что при всём том есть ещё и живёт надежда на возвращение её в первозданную или древнюю свою Святость.

75. ПЕРВАЯ ДОСТОПАМЯТНОСТЬ из Мира Духовного. Некогда, в размышлениях и предположениях моих о Любви Супружественной, Мысль мою осенило неукротимое желание знать, каковою была эта Любовь у давних предков наших, живших в веке Золотом и в веках, последовавших затем, как-то: в Серебряном, Медном и Железном. Зная истинно, что все, добродетельно в тех веках жившие, находятся ныне в Небесах, я молил Господа о позволении мне с ними говорить и получить от них наставление. Тогда же Ангел явился и сказал мне: «Я ниспослан от Господа быть тебе в Небе проводником и спутником!.. И сперва я поведу тебя к людям, жившим в Первом Веке, именуемом Золотым. Путь-дорога туда есть сокровенная тайна! Лежит эта потаённая дорога через тёмный лес, который никто не может пройти, не получив проводника от Господа». Я был тогда в Духе, и мы, надлежаще собравшись в наш тернистый путь, пустились к Востоку, где вскоре из туманной дали взору нашему предстала гора, вершина которой простиралась выше облаков, а подножие её окружали скалистая пустыня и дремучие леса. Миновав ту пустыню великую, мы оказались в лесной чаще, непроходимой и тёмной, как ранее о том Ангел меня и предупредил. Сросшийся точно стена лес состоял из несметного числа самых разных пород дерев и был разделён многими стезями тесными. О том Ангел мне поведал, что во множестве этих стезей переплетённых сокрыт тот единственный, нужный нам путь; и что если бы в этих терниях не были от Господа открыты глаза путника, то и не увидел бы он в чащобе тех самых «путеводных маслин», обвитых виноградными листьями, и если бы Господом не руководствовался сей путник, проходя от маслины к маслине, то неизбежно забрёл бы в несущие погибель Тартары, которые вокруг тут находятся. Лес этот таков есть по Предусмотрению Господа для того, чтобы служил непреодолимой преградой для всех заблудших и от глаз чужих был верным стражем, ибо на этой горе нет и быть не долженствует иного народа, кроме Первобытного (gens Primaeva). Когда мы вошли глубже в лес, то и в самом деле, как предуведомил Ангел, словно сызнова открылись наши глаза и увидели мы тут и там маслины, густо обвитые виноградными лозами с гроздьями спелых пурпурных ягод. Маслины же те, как оказалось, были расположены непрерывными кругами, образуя собой серпантинную стезю, потому, ориентируясь по ним, мы благополучно шли в обход скалистых круч, пока наконец не увидели прямо перед собой светлую рощу из высоких кедров; на их ветвях заметив несколько орлов, Ангел молвил: «Мы уже совсем недалеко от вершины!» Продолжив наш путь сквозь кедровую рощу, мы вышли на цветущий и благоухающий разнотравьем луг, – там под яркими лучами солнца, окружённые пушистым клевером и жужжащими шмелями, на все лады звонко бряцая серебряными колокольчиками, дружно паслись ягнята и овцы, которые были истинным воплощением невинности и миролюбия жителей тех мест. Наконец вдали за лугом показалось довольно большое селение, пестреющее россыпью многих тысяч кущей или шатров (tabernacula). Тогда Ангел сказал: «Мы теперь находимся в Станах, где состоят Воинства Господа Иеговы, ибо так они себя и селения свои называют. Древнейшие сии, будучи в прежнем Мире, жили в кущах, почему и теперь в оных живут. А сейчас мы спустимся к Полудню, дабы добраться туда, где находятся Премудрые их, и дружески побеседуем с кем-либо из них!» Я последовал за Ангелом. Вскоре издали я увидел, как мне показалось, трёх отроков и трёх отроковиц, сидящих у дверей одной кущи, но вблизи они оказались на самом деле мужчинами и женщинами среднего роста. Тогда Ангел, приметив моё смятение, мне пояснил: «Все жители этой горы кажутся издали младенцами или детьми, потому что пребывают в состоянии Невинности, – а ведь Младенчество или Детство и есть видимое глазу воплощение Невинности!» Тут мужчины, заприметив нас, подбежали к нам и в возмущении спросили: «Откуда вы есть и как сюда попали? Ваши лица доказывают, что вы не из числа жителей нашей горы!» Но Ангел, успокоив их, сказал о том, что мы вошли через лес, и затем он, выказывая почтение и дружелюбие, уведомил их об истинной причине нашего непрошенного посещения. Услышав это, один из трёх Мужей пригласил и ввёл нас в свою кущу. Муж этот почтенного вида выделялся нарядом своим и был одет в мантию гиацинтового цвета, а исподняя его одежда была искусно выполнена из тонкой белой шерсти; жена его, статная и в поступи величавая, была ярко и затейливо одета в пурпуровую тогу, под которой находилась многослойная одежда из лёгкого узорчатого виссона. Поскольку тогда в помышлении моём я был одолеваем горячим желанием (desiderium) увидеть воочию и подлинно познать Супружества Древнейших, то по этой причине во все глаза смотрел я попеременно то на Мужа, то на Жену, – и когда верно приметил и узнал в лицах их то самое Сочетание и как бы Единство Душ их, тогда, не смея сдерживать нахлынувшего восхищения, сказал им: «Вы двое составляете одно!» Тогда Муж с мудрым добродушием спокойно отвечал: «Точно, мы – одно! Ибо её жизнь есть во мне, а моя в ней, – два Тела, но одна Душа! Такое нерасторжимое единство между нами подобно единству двух вместилищ в груди, которыми называются сердце и лёгкое: она – моё Сердце, а я – Лёгкое её! Но так как через Сердце мы здесь разумеем Любовь и через Лёгкое Премудрость, то потому: она – есть Любовь моей премудрости, а я – Премудрость её любви! И поэтому Любовь её извне покрывает (obvelat) мою Премудрость, а Премудрость моя изнутри находится в её Любви. Оттуда, как ты это заметил, есть очевидность Единства Душ в наших лицах». Тогда я спросил его: «Ежели у вас такое есть Единство (unio), то можешь ли ты смотреть на другую жену, кроме твоей?» Он отвечал: «Могу, – но поскольку моя Жена есть единство её Души с моей Душой, то мы двое смотрим совокупно, – и тогда не может войти никакая похоть, – ибо когда смотрю на жён других, тогда смотрю на них через мою Жену, которую единственно люблю; и поскольку моя Жена понимает все мои наклонности, то и управляет как посредница помышлениями моими, отгоняя всё неправильное и тогда же вселяя холод и страх против всякого нечистого намерения. Здесь в Небе нельзя нам смотреть из похоти (ex libidine) на Жену Сотоварища, как нельзя смотреть из мрака Тартара на Свет нашего Неба, потому относительно Красоты женской и не бывает у нас никакой идеи в помышлении или же какого-либо на устах слова, явившихся из любви похотливой!..» – не мог он при этом выговорить слова «блуда», потому что Чистота Неба их тому препятствовала. Тогда Ангел, спутник мой, шёпотом пояснил мне: «Сейчас не что иное слышишь ты, как подлинную речь Ангелов этого Неба, которая есть Речь (Loquela) Премудрости, ибо она проистекает из Истоков!» И тут вдруг, оглядевшись по сторонам, с изумлением увидел я кущу нашу, словно объятую сиянием золотым. Когда я, глазам своим не веря, спросил, что это за сияние такое, то мне Муж из Премудрых ответил: «Это пламенный Свет, который как золото сияет и озаряет лучами кущу нашу, когда мы разговариваем о Любви Супружественной, – ибо тогда обнаруживает себя Тепло нашего Солнца, которое в сущности своей есть Любовь, и тогда сияет золотом своим Свет, который в сущности своей есть Премудрость. Это бывает потому, что Любовь Супружественная в начале своём есть Игра Премудрости и Любви; ибо Муж рождён быть Премудростью, а Жена быть Любовью премудрости мужниной; оттуда есть радости и увеселения этой Игры в Любви Супружественной, и из оной между нами и жёнами нашими. Мы здесь в течение тысячелетий прилежно усмотрели, что радости и увеселения эти, относительно обилия, степени и силы их, – превосходные и изящные по мере чествования у нас Господа Иеговы. Из этого чествования проистекает Небесное то Единство или Небесное то Супружество, которое есть сочетание Любви и Премудрости». После этих изречений, поблагодарив всех за радушие, мы просили тех Мужей оказать нам честь и проводить в путь обратный. Нам ответили согласием, и мы тотчас отправились из Стана прочь, как вдруг на холме среди кущей воссиял Великий Свет; и когда я спросил, откуда этот свет, то мне ответили, что он воссиял из Святилища (Sanctuario) Скинии или священной кущи, где сейчас происходит Богочествование. Тогда я попросил великодушного позволения туда приблизиться, и мне позволено было. Подойдя ближе, я с немалым удивлением увидел скинию, снаружи и внутри совершенно подобную по описанию той Скинии, которая была сооружена на Горе Синайской для сынов Израилевых по указанной Моисею форме (Исх. 25:40, 26:30). Замирая внутри от объявшего меня священного трепета и восторга, я любезно просил тех Мужей Премудрых меня удостоить посвящением в тайну святыни и поведать, что хранится внутри этого Святилища и откуда является этот Великий Свет. Мне с глубочайшим благоговением тогда открыли, что внутри этого Святилища сокрыта Скрижаль, на которой написан «ЗАВЕТ МЕЖДУ ИЕГОВОЮ И НЕБЕСАМИ». Ничего более мне не было сказано. Когда я и спутник мой Ангел уже были готовы навовсе покинуть Небесный Стан, то напоследок ещё я с некоторой настойчивостью уточнил: «А может быть, тут среди вас найдутся те, кто, прежде пребывая в Мире Естественном, жили со многими, а не с одною женою?» На это один из Мужей твёрдо отвечал, что он не знает даже, что это такое значит: «Ибо мы, – сказал он, в отрицание покачав головой, – не можем мыслить о „многих“!.. Но насколько все мы знаем и слышали о том, то нам точно известно, что у тех мужей, которые лишь замыслили сие, Небесные Блаженства душ их тотчас иссякли и от них отдалились, устремляясь от наивнутреннейших начал к последним началам тела их, не оставаясь даже на кончиках их ногтей, а вместе с ними исчезли хвалы мужественности (encomia virilitatis) и их мужеская сила. А когда об этом всем в Небе стало известно, то эти недостойные мужи немедленно были удалены с наших земель!» Досказав нам это, Муж тот ненадолго удалился и скрылся в своей куще, а вскоре с видом довольным вернулся оттуда и подарил мне сверкающее снаружи и сияющее золотыми искрами изнутри Гранатное Яблоко, наполненное многими семенами из чистого золота. Яблоко это я принял со словами благодарности и взял с собою на добрую память о том, что я гостил в Веке Первом и был удостоен чести своими глазами видеть и лично беседовать с праотцами, свято жившими в Веке Золотом. Тогда, со всеми простившись и сердечно пожелав всем «Мира!», мы с Ангелом удалились и благополучно с ним возвратились домой.

76. ВТОРАЯ ДОСТОПАМЯТНОСТЬ из Мира Духовного. На следующий день снова пришёл ко мне Ангел, Небесный мой спутник, и сказал: «Если пожелаешь, я поведу и проведу тебя к Народу, жившему в Возрасте Втором, или в Веке Серебряном, – и нам истинно поведают о Супружествах тогдашнего времени!» На этот раз Ангел вновь предупредил, что прийти туда нельзя иначе, кроме как под руководством Господа. Тогда, как и в прежний раз, был я в Духе и тотчас последовал за проводником моим. Мы взошли на вершину великого холма, высившегося между Востоком и Полуднем, и тогда Ангел указал мне тот единственный, нужный нам путь, показав мне на ведущую с холма вниз дорогу дальнюю, протянувшуюся от подножия холма вдоль гигантского горного хребта через долину и уходящую за горизонт; там, за долиной той, виднелась равнина, от которой мало-помалу начиналась снова отвесная крутизна. Мы благополучно спустились с холма и последовали через долину по дороге, которую указал Ангел. Вскоре наше внимание и неподдельный интерес были устремлены к неким замысловатого вида стоявшим вдоль дороги бревнам и камням, украшенным едва понятными рисунками: многими человеческими фигурами, а также фигурками разных зверей, птиц и рыб. Когда я спросил Ангела, что они значат, не идолы ли это, – то он отвечал, что совсем нет, а таковыми фигурами изображаются и представляются тут разные добродетели нравственные и истины духовные; что у народов этого Века прежде было Знание Соответствий, – и как всякий человек, зверь, птица и рыба соответствуют какому-либо качеству, то так и каждая выделанная фигура представляет некоторую часть добродетели или истины, – многие же все они в общей протяжённой форме совокупно представляют саму Добродетель или Истину; фигуры эти в Египте названы Иероглифами. Мало-помалу мы миновали долину и взошли на просторную равнину, как вдруг мне показалось, что вдали мчатся кони с колесницами. Коней я увидел, различной дорогой сбруей украшенных и взнузданных, и видел я колесницы диковинные и по виду самые разнообразные: некоторые из них собою представляли орлов, некоторые китов, другие оленей с рогами и некоторые единорогов, – а за ними возницы в ярких одеждах и по сторонам кругом золочёные стойла. Но когда мы к этому столь восхитившему меня зрелищу стали подходить ближе, то все чудесные кони и колесницы вдруг бесследно исчезли, а вместо них вдали ясно увидел я людей, парами прогуливающихся, мирно беседующих и о чём-то своём размышляющих. Тогда Ангел негромко сказал мне: «Эти призрачные видения коней и колесниц, издали тебе представлявшиеся, сейчас аллегорически изображали собой рассудительное (rationalis) разумение или мышление (intellectus) человеков этого Века; ибо через Коня, из соответствия, обозначается Разум Истины, через Колесницу – Учение его, а через Стойла – Наставления. Да будет известно тебе, друг мой, что в этом Небесном Мире всё представляется по Соответствиям!» Далее шествуя и взойдя в те места вверх по крутым насыпям, наконец, мы вошли город. Там, плавным шагом прогуливаясь по улицам и площадям, мы подолгу рассматривали небывалой красоты мраморные фасады высоких домов с парадными входами, издали белеющими широкими ступенями из алебастра, ведущими между массивными пилонами из ясписа. Величаво и строго на площадях возвышались храмы из драгоценного камня, играющего на солнце цветом сапфировым и лазоревым. Тогда Ангел пояснил мне: «Дома у них из камней потому, что через камни тут означаются истины Естественные, через камни же особенные, то есть драгоценные, разумеются тут истины Духовные. Поскольку у всех, живших в Веке Серебряном, было разумение из истин Духовных, то оттуда было и разумение у них истин Естественных, – это самое в наименовании века сего и означается через Серебро». Осматривая в нахлынувшем на меня восторге живописные улицы и любуясь видами чудесного города, я замечал тут и там идущих под ручку или нежно сплетавшихся кончиками пальцев пары возлюбленных; и так как это были мужья с женами, то я в тайной надежде ожидал, что кто-нибудь из них дружелюбно пригласит нас к себе. Коль скоро я это помыслил, то двое супругов, мимо которых мы проходили, громко обсуждая местные красоты, с почтением пригласили нас к себе в дом, выказав по обычаю нам знак местного гостеприимства. Мы охотно приняли приглашение. В дружеской и уютной обстановке под сенью премилого дома, где жила чета супругов, Ангел открыл истинную причину нашего прихода в это Небо и уведомил тех супругов, что мы пришли с надеждой получить от них подлинные знания и наставления о Супружествах у Древних, из коих и они были. На это отвечали нам так: «Мы были из Народов, живших в Азии, и Служением нашего века было занятие истинами, через которые мы получали Разумение; это Служение занимало душу и мысль нашу. Служением же телесных чувств наших были Представления (Repraesentationes) истин в их формах, а Знание Соответствий соединяло чувственности телесные с понятиями мыслей наших и производило у нас Разумение». Ангел, со вниманием выслушав это, с любезностью попросил хотя бы несколько уведомить нас о Супружествах в Небе их. Тогда сказал Муж: «Есть Соответствие между Супружеством Духовным, которое есть сочетание Истины с Благом, и между Супружеством Естественным, которое есть сочетание мужа с одною женою. И поскольку мы углублялись в изучение Соответствий, то видели, что Церковь с её истинами и благами никак не может быть у иных, кроме тех только, которые живут каждый с одною женою своею в Любви истинно Супружественной. Ибо Сочетание Блага и Истины есть Церковь у человека, посему все мы, здесь пребывающие, подлинно знаем и вам говорим, что Муж есть Истина, а Жена – его Благо; и что Благо не может любить иной Истины, кроме своей, – также и Истина не может любить иного Блага, кроме своего. А если бы было иначе, то погибло бы Супружество внутреннее, составляющее Церковь, и осталось бы Супружество только внешнее, которому соответствует идолочествование, а не Церковь, – и потому Супружество с одною женою мы называем Святынею; если же оно было бы у нас со многими, то называлось бы это святотатством». После этой беседы нас пригласили в просторную и светлую залу, предварявшую спальню; там в причудливых рамах мы увидели на стенах многие технические чертежи, эскизы и рисунки, некоторые из них изображали миниатюрные изваяния из серебра. Когда мы спросили о значении всех оных, то премудрствующий Муж оживился и с увлечением и нескрываемым удовольствием нам рассказал, что таковые вещи в изображениях и формах своих представляют и символизируют многие и разные характерные качества, отношения и благости Любви истинно Супружественной. А затем, указывая на разные чертежи и рисунки, пояснял нам так: «…Эти представляют единодушие или Единство Душ, эти – Соединение Мыслей, эти – Согласие Сердец, а вот эти представляют Увеселения и Благости, оттуда происходящие». Далее нашему вниманию была представлена изображённая панорамой на стене лучистая радуга, состоящая из трёх цветов: пурпурового, гиацинтового и белого. Однако, простенький вначале «триколор» затем причудливо смешивался, и тогда цвет пурпуровый переходил через гиацинтовый и цвет белый делал синим, – и далее этот цвет, проходя через гиацинтовый, приобретал отлив пурпуровый, а потом ярко вспыхивал в пламенном сиянии. Тогда Муж, посмотрев на меня испытующе, спросил: «Понимаешь ли ты символ этот?» И когда я просил его объяснить подлинное значение сего, то он отвечал: «Цвет пурпуровый из своего соответствия означает Любовь Супружественную Жены. Цвет белый – Разумение Мужа. Цвет гиацинтовый – начало Любви Супружественной в познании Мужа от Жены, а рождённый из слияния двух цвет синий, соединившийся с белизною, означает Любовь Супружественную тогда в Муже. А эта рождённая волна синего цвета, проникающая в гиацинтовый и отливающаяся в пурпуровый, ярко вспыхнувший затем в пламенном сиянии, – вся красочная феерия сия означает тот восторг, когда Любовь Супружественная Мужа приливает к Жене. Таковые значения и смыслы при внимательном взгляде на эту необычного вида радугу представляются весьма явными и даже закономерными, если мы, в наших рассуждениях о Любви Супружественной, будем помнить и о непременном её взаимном, постепенном, своевременном и совместно-слиянном Соединении». Когда же я признался, что эти значения на самом деле более таинственные, нежели я о них думал прежде, ибо представляют тайны Любви Супружественной одного мужа с одною женою, – то Муж, премудрствуя по истине, отвечал, что точно так, но что для нас теперь эти изображения не составляют тайн и потому не могут обладать таинственными значениями и скрытыми смыслами. Пока мы беседовали, мне почудилось, что вокруг нас простирается зеленеющая в ярких лучах солнца равнина и что вдали явилась колесница, ведомая двумя белыми иноходцами. Ангел, провидев моё безмолвное удивление, пояснил мне, что эта колесница есть знамение и что настало время нам отправляться в обратный путь. Мы сердечно попрощались с супругами Неба того и уже хотели было снизойти, как в тот последний момент радушный хозяин, растроганный нашей чудесной встречей, в дар преподнёс нам дивной красоты Гроздь Виноградную с наливными ягодами и резными листьями, которая, к моему изумлению, тотчас сделалась серебряною. Приняв сей Небесный дар со словами благодарности, мы взяли его с собой в знак истинности того, что воочию виделись и лично беседовали с Народом Века Серебряного.